Текст книги "Законник."

Автор книги: Василий Горъ

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 23 страниц)

Глава 36. Аурон Утерс, граф Вэлш

…Как я и предполагал, купчихи из ее высочества не получилось. Так же, как и дочери какого-нибудь свободного землевладельца: не заметить того, что в жилах Илзе Рендарр течет голубая кровь, мог только слепой.

Нельзя сказать, что она не старалась – прекрасно понимая причины, вынуждающие нас путешествовать инкогнито, принцесса была готова носить одежду из грубого домотканого полотна, покрывать лицо и руки кремами, имитирующими грязь, и уступать дорогу не только дворянам, но и обычным солдатам. Только вот получалось это у нее из рук вон плохо: даже одетая в жуткое тряпье, она умудрялась выглядеть так, как будто собиралась на королевский бал – гордо посаженная голова, взгляд сверху вниз, безукоризненные манеры.

В общем, промучившись часа полтора, я решил, что единственный образ, который сможет носить дочь Иаруса Молниеносного – это образ дочери какого-нибудь обнищавшего дворянина, по каким-то одной ей известным причинам направляющейся в Арнорд. В этот образ должны были вписаться и все вышеперечисленное, и царственная посадка в седле, и нежелание общаться с кем бы то ни было, и абсолютное неумение униженно кланяться. Ибо, как говорил Кузнечик, 'чем меньше средств, тем выше нос…'

Удивительно, но даже в выцветшем платье фасона времен моего прадеда, практически без драгоценностей, и с волосами, убранными в самую незатейливую прическу, которую я когда-либо видел, принцесса выглядела по меньшей мере герцогиней! Стоило ей войти внутрь постоялого двора и откинуть капюшон дорожного плаща, как на нее начинали пялиться все присутствующие. А я, ее единственный спутник и телохранитель, тут же превращался в невидимку. Правда, ненадолго – до первой же попытки познакомиться.

Увы, разыгравшаяся непогода играла против нас – вместо того, чтобы месить грязь колесами своих карет, большинство путешествующих по дорогам Элиреи дворян предпочитало пережидать дожди в тавернах и постоялых дворах. Естественно, не просто так, а с кувшином-другим крепкого вина. Надо ли говорить, что за несколько дней такого 'времяпрепровождения' они умудрялись дойти до состояния полного нестояния, несидения и нележания? Правда, это состояние почему-то не мешало им жаждать подвигов и 'высокой любви'. В частности, увидев Илзе Рендарр, чуть ли не каждый из них начинал мечтать о штурме ее сердца…

То, что ее высочество не желает, чтобы ее сердце брали штурмом, понимали не все: личности, особо уверенные в своей неотразимости, принимали категорический отказ 'провести вечер за куртуазной беседой' за признак кокетства. Или за каприз глупой девицы, 'не понимающей своего счастья'. И, не успев проводить ее взглядом, отправлялись следом! Дабы убедить кокетку в том, что они – это лучшее, что ей встречалось в жизни…

Если бы не два десятка воинов Правой Руки, 'совершенно случайно' останавливающиеся в тех же постоялых дворах, что и мы, не обошлось бы без жертв. А так, услышав требовательный стук в дверь, я выходил в коридор, слегка повышал голос и дожидался, пока в коридоре 'совершенно случайно' появится кто-нибудь из моих вассалов. Потом галантно прощался с бледными, как полотно, возмутителями спокойствия, и возвращался к принцессе…

Конечно же, путешествуй я не в образе телохранителя, проблем с ухажерами можно было бы избежать: ни один из них не рискнул бы клеиться к моей спутнице, даже находясь в сильнейшем подпитии. Но тогда я рисковал не добраться до Арнорда: по подсчетам ее высочества, и личина Дайта Жернова, и воины Иаруса Рендарра уже должны были добраться до столицы…

…Странно, но необходимость ночевать со мной в одной комнате принцессу нисколько не смущала – оставшись со мной наедине, она вела себя так, как будто я был ее сестрой. Или мамой: могла забраться на кровать с ногами, лечь и даже попросить меня расшнуровать корсет! Однако в таком ее поведении не было ни распущенности, ни наигранности, ни кокетства: принцесса держала одно и то же расстояние. Правда, это самое расстояние вдруг стало меньше длины вытянутой руки.

Понять причину таких перемен я не мог. Поэтому чувствовал себя не в своей тарелке. А когда сообразил, что рядом со мной не просто девушка, а Видящая, то целых два дня анализировал чуть ли не каждый ее жест или взгляд. Пытаясь найти в них признаки хоть какого-то воздействия на мое 'я'.

Не нашел: во время общения со мной Илзе Рендарр не меняла ритм дыхания, не повторяла мои жесты и не копировала мою пластику. Вообще! Мало того, она отвечала на любой заданный вопрос. Максимально искренне и подробно. Даже если этот вопрос казался ей нетактичным или глупым! В общем, на четвертый день пути, подъезжая к Оршу, я решил поинтересоваться причинами такого поведения.

Выслушав меня, Илзе Рендарр пожала плечами и улыбнулась:

– Вы дали мне клятву Жизни. Я ее приняла…

– Да, но… вы – девушка, а я – мужчина… – чувствуя себя последним придурком, пробормотал я. – Значит, вы должны… ну… вести себя… как-то иначе…

Ее высочество посмотрела куда-то сквозь меня, а потом вздохнула. Так горько, что у меня оборвалось сердце:

– За первые пятнадцать лет моей жизни я не встретила ни одного человека, которому могла бы доверять. Сколько себя помню, я всегда была средством для достижения чьих-то целей. Для отца – побочным отпрыском его рода, единственным будущим для которого может быть смерть в Кошмаре. Для матери – инструментом, способным облегчить работу с придворными и послами сопредельных королевств. Для брата – тоже инструментом. Сначала – позволяющим манипулировать его противниками. А потом – способным помочь ему перехватить управление сознаниями скорректированных мамой дворян… Любой инструмент имеет срок жизни – говоря иными словами, я знала, что в любой момент могу стать ненужной. И кто-то из стражников, придворных или слуг, которые меня окружали, исполнит приказ на мое устранение… Единственным человеком, к которому я не боялась поворачиваться спиной, была моя наперсница Адиль. И то только потому, что я ее скорректировала… Вы и ваша семья – другие. Я уверена в том, что ни один из вас не сделает мне ничего дурного. Поэтому и не боюсь. И… по-настоящему счастлива…

…Вечером того же дня, устроившись на придвинутом к дверям топчане и наблюдая за тем, как принцесса расчесывает волосы, я попытался поставить себя на ее место.

Вместо королевского дворца Рендарров я представил себе дворец Вильфорда Бервера, вместо Кошмара – Последний Приют, а вместо принца Коэлина – принца Ротиза, маркиза Лиеннского. День в тюрьме, вечер – в компании мечтающего о троне принца, ночь – в коротком забытье на своей кровати. Картинка получалась настолько страшной, что у меня испортилось настроение. А потом в моей памяти вдруг прозвучала одна из фраз, сказанная принцессой во время рассказа о своей жизни до побега из дворца:

'…А через четыре месяца после возвращения из ущелья Кровинки отец отправил меня в Кошмар. Даже не дождавшись моего совершеннолетия…'

Видимо, зубами я заскрипел слишком громко, так как принцесса уронила гребень, прислушалась к тишине за дверями комнаты, а потом вопросительно посмотрела на меня:

– Что-то случилось, граф? На вас лица нет…

– До меня только что дошло, что в прошлом году, вернув вас вашему отцу, я, по сути, отправил вас в Кошмар…

Принцесса отложила в сторону гребень, закусила губу, а потом вздохнула:

– А что, у меня были другие перспективы?

– Ну, если бы я оставил вас в нашем замке…

– Тогда мой отец не поверил бы в то, что вы – Видящий, и ни за что не увел бы армию из захваченной крепости…

– Во что бы не поверил? – вытаращив глаза, переспросил я.

– В то, что вы – Видящий! – повторила принцесса. И слегка покраснела.

– Я – не Видящий. И вы это знаете не хуже меня… – начал, было, я. И тут же заткнулся: до меня дошел смысл второй части сказанного ее высочеством предложения: – Вы хотите сказать, что Иарус Рендарр увел армию из Запруды только потому, что решил, что я – Видящий?

Принцесса удивленно посмотрела на меня:

– А вы думаете, что он испугался вас и армии Вильфорда Бервера? Отец – воин! И прекрасно понимает, что любая война – это риск. Он готовится к ним загодя. Изучая не только местность, в которой ему придется воевать, но и сотни вещей, на первый взгляд никак не связанных с планируемой кампанией. Вспомните – он захватил крепость, считавшуюся абсолютно неприступной. И сделал это, не потеряв даже сотни солдат. Отец всегда добивается своих целей. И отступает только для того, чтобы атаковать с другого направления…

– Какое отношение… э-э-э… таланты вашего отца имеют к тому, что я – Видящий? – дождавшись первой же паузы, спросил я.

– Самое прямое: отец не любит неоправданный риск. И боится только покушений – их невозможно предугадать заранее. В своем дворце он практически ничем не рискует: королева Галиэнна, моя мать, держит под контролем чуть ли не всех тех, кто имеет хоть какую-то возможность покуситься на его жизнь…

– То есть там, в ущелье Кровинки, он счел риск неоправданным?

Принцесса кивнула:

– В отсутствие моей матери вы могли сделать личиной любого из его воинов…

– Я – не Видящий!!! – невесть в который раз повторил я. – И вообще, с чего он вообще это взял?

– Я ему сказала… – буркнула принцесса Илзе. И покраснела. Так, как будто призналась мне в любви…

'Все равно я не должен был вас отдавать…' – мысленно буркнул я. И ошалело уставился на ее высочество: она смотрела на меня так, как будто услышала эту мысль!

…Принцесса Илзе уснула где-то через час. А я, лежа на спине, таращился в темноту, и пытался понять, что мне делать дальше: фраза 'Отец всегда добивается своих целей. И отступает только для того, чтобы атаковать с другого направления' здорово действовала мне на нервы.

Нет, ничего нового в ней не было: в том, что Иарус Рендарр не отказался от желания завоевать Элирею, я даже не сомневался. Просто я вдруг сообразил, что король Делирии – отец девушки, которой я дал клятву Жизни. То есть его жизнь стала для меня неприкосновенной!

'Да, но она, уйдя из дома, отказалась от семьи…' – возмущался внутренний голос.

'Она ушла из дома потому, что не хотела становиться соучастником убийства своих родителей…' – возражала ей совесть. – 'Значит, она считает Иаруса Рендарра своим отцом…'

Логический тупик, в который я себя загнал, выхода не имел: любое действие, в результате которого Молниеносный мог лишиться жизни, стало бы нарушением данной принцессе клятвы. А любая попытка моего бездействия в случае войны с Делирией – нарушением как вассальной клятвы, данной королю Вильфорду, так и клятвы, данной моему отцу.

'Надо что-то делать…' – отчаявшись найти выход из создавшегося положения, я мысленно застонал. А через минуту, почувствовав прикосновение к своему лбу, вцепился в рукояти лежавших в изголовье мечей. И вскочил… Вернее, попытался вскочить. Но, увидев над собой знакомый силуэт, вовремя остановился:

– Ваше высочество, вы?

– Я… Вы застонали, и я подумала, что вам снится кошмар…

– Это был не кошмар… – вздохнул я. – А мысли о будущем…

– Все будет хорошо… – прошептала принцесса Илзе. И я вдруг почувствовал, что она улыбается…

…За окном было шумно: орал какой-то придурок, лязгало железо, ухал молот кузнеца и брехали собаки. Открыв глаза, я потянулся, откинул в сторону дорожный плащ, который использовал вместо одеяла, и сел.

– Разминаться будете? – повернувшись лицом ко мне, негромко поинтересовалась принцесса Илзе.

– Угу… – кивнул я. И, оглядев комнату, потянулся за мечами: единственным комплексом, который можно было отрабатывать в этом закутке, был комплекс 'Эхо в теснине', предназначенный как раз для отработки техники ведения боя в ограниченном пространстве.

– Простите, граф Аурон, а вы бы не могли сначала проводить меня… во двор?

Я тут же оказался на ногах. И, натянув на себя поддоспешник и кольчугу, потянулся за сапогами…

– И… вы не могли бы одеваться, повернувшись ко мне спиной? – еле слышно попросила принцесса. И как только я отвернулся, вскочила на ноги. А потом вздохнула:

– Если отхожее место окажется занятым, то я… потеряю лицо…

– Надо было меня разбудить… – отодвинув топчан от двери, буркнул я.

– Вы так сладко спали…

– Значит, в благодарность за вашу заботу мне придется совершить подвиг! – хмыкнул я.

– Освободить для меня отхожее место? – расхохоталась принцесса. И, ойкнув, вылетела в коридор.

Я рванул следом. И чуть не сбил с ног увернувшегося от ее высочества Колченогого Дика:

– Ваша… э-э-э… – пробормотал Дик, и, сделав вид, что видит меня первый раз в жизни, уставился мне за спину: – Слышь, Молот! На надвратной башне черный вымпел подняли…

– Не может быть… – удивленно отозвался Нодр. – А с кем война-то?

– Говорят, с Онгароном: Бадинет Ленивец объявил…

– Он что, с ума сошел? – заорал кто-то из постояльцев, и, чуть не сорвав дверь с петель, выскочил в коридор: – Сто двадцать лет мира – и война?

– Не может быть! – рявкнули из комнаты перед самой лестницей. – Бабка Бадинета – урожденная Бервер! Какая между нами может быть война?

– Я только что говорил с начальником караула Восточных ворот… – пройдя мимо меня, пробормотал Колченогий. – Он утверждает, что несколько дней назад в Малларе были убиты камерарий его величества, королевский казначей и начальник королевской гвардии. И что убийцами оказались люди графа Орассара…

Жестами приказав Дику присматривать за нашей комнатой, я выбежал во двор, и, проводив взглядом забегающую в отхожее место принцессу, уставился на черный вымпел, реющий над надвратной башней.

Через пару минут дверь распахнулась, и рядом со мной возник Бродяга Отт:

– Бред какой-то… – буркнул он. И тоже уставился на вымпел.

– Седлайте коней… – приказал я. – Я и десяток Клайда Клешни выезжаем через… полчаса. Ты и твои люди поедете в Вэлш. Отвезете… мою спутницу. Думаю, к тому времени, как вы туда доберетесь, или отец, или я отправим вам почтового голубя…

– А как же Серый клан, ваша светлость?

– Не до них… – вздохнул я. – Мне надо быть в Арнорде. И как можно быстрее…

Отт кивнул, сорвался с места и исчез за дверью. А я хмуро уставился на идущую по двору принцессу.

– Что-то не так? – остановившись в шаге от крыльца, поинтересовалась она.

– Ваша милость! Вы немедленно уезжаете обратно в Вэлш… – все еще обращаясь к ней, как к своей хозяйке, буркнул я. И взглядом показал ей на вымпел. – Король Онгарона Бадинет Нардириен объявил Элирее войну…

Принцесса побледнела, потом схватила меня за руку и в буквальном смысле слова поволокла меня вверх по лестнице. По направлению к нашей комнате. Упираться я, конечно же, не стал.

Влетев внутрь и с грохотом закрыв за мной дверь, Илзе Рендарр развернулась ко мне лицом, и, уставившись мне в глаза, заявила:

– Я еду с вами… Только не в Арнорд, а в Маллар…

А когда я набрал в грудь воздух, прижала палец к моим губам:

– Скажите, граф, вы знаете, по какой причине начинается эта война?

Я молча кивнул.

– Убиты королевский казначей, камерарий, начальник королевской гвардии и сын командира Золотой тысячи Онгарона, так?

– Насчет последнего – не знаю… А трое первых действительно убиты… – подтвердил я.

– Раз Бадинет Ленивец объявил вам войну, значит, онгаронцы схватили и разговорили хотя бы одного из посланных отцом личин… – криво усмехнулась девушка. – А их должны были использовать только во время убийства графа Ранмарка-младшего. Могу сказать, что именно личины рассказали во время допроса: что начальником Тайной службы Элиреи планировалось убийство не только этих четверых, но и принца Гаррида, командиров Алой и Белой тысячи и начальника Пограничной стражи…

– А что ваш отец планировал дальше? – хмуро поинтересовался я.

Принцесса опустила взгляд и уставилась в пол:

– Отец никого не посвящает в свои планы. Я и об этом узнала только потому, что принимала участие в работе с пленными… Хотя, нет! Подождите! Помнится, Коэлин говорил, что отец собирался съездить в Церст. Встретиться с Урбаном Рединсгейром… Зачем – не знаю… Пожалуй, это все. Ну, если не считать планов использования Беглара Дзагая и его людей…

– Для того чтобы понять остальное, этого вполне достаточно… – криво усмехнулся я. – Узнав о том, что его величество Вильфорд Бервер приказал убить его сына и самых преданных вассалов, Бадинет Нардириен забудет и про мирные договора, и про свое родство с королевским родом Элиреи. Смерть сына командира Золотой тысячи – наверняка лишь способ убедить Ленивца в том, что элирейцы планируют захватническую войну, и перед ее началом методично уничтожают самых выдающихся военачальников своего недавнего союзника. Время для реализации этого плана выбрано тоже не просто так: сезон дождей замедлит передвижения армий обоих королевств, и реальные боевые действия начнутся в лучшем случае через три-четыре недели… Перемолоть армию Урбана Красивого, оставшегося без поддержки союзников, вашему отцу не составит никакого труда. И сразу после окончания сезона дождей его солдаты переправятся через Алдон…

– Ваша армия, увязшая в боях на противоположном конце королевства, гарантированно не успеет вернуться к Арнорду, и мой отец сравняет его с землей… – кивнула принцесса. – Кстати, а если бы ему удалось реализовать еще два пункта плана – убить вас, вашу семью и всех жителей долины Красной Скалы, – то вашему отцу и его воинам стало бы не до войны…

Я ущипнул себя за бедро, почувствовал боль и угрюмо вздохнул: все это было не видением, вызванным моими вчерашними раздумьями, а самой настоящей реальностью. Реальностью, с которой надо было что-то делать.

– Если мы поторопимся, то можем успеть в Онгарон еще до того, как прольется кровь… – подойдя ко мне вплотную, прошептала принцесса. – Если вы сможете убедить короля Урбана подпустить меня к убийцам, то я сниму с них личины. И заставлю вспомнить прошлое…

– Смогу… – скрипнув зубами, выдохнул я. И добавил, но уже про себя: 'Только для того, чтобы вынудить Иаруса отказаться от своих планов, этого будет недостаточно…'

Глава 37. Король Вильфорд Бервер

…Отложив в сторону свиток, король Вильфорд невидящим взглядом уставился в противоположную стену и устало закрыл глаза. Перед мысленным взором тут же возник текст письма, только что доставленного почтовым голубем:

'Твои люди заговорили… На тебе – кровь… Жди…'

– Не поверил? – хмуро поинтересовался сидящий напротив граф Орассар.

Монарх отрицательно помотал головой:

– Нет…

– Значит, все-таки война?

Король Вильфорд с хрустом сжал кулаки, скрипнул зубами и угрюмо уставился на начальника Внутренней стражи:

– А что, есть другие варианты?

– Пожалуй, что нет, сир!

– Может, мне стоит попробовать поговорить с Бадинетом лично?

Граф Орассар задумчиво пожевал ус, а потом вздохнул:

– Не думаю, что это что-то даст, сир! Нардириен не умеет верить на слово, а факты – против нас…

– Мда…

– Он – в бешенстве, сир: по его приказу люди графа Дартэна задержали всех элирейцев, проживавших в Малларе. А их, между прочим, было более четырех сотен человек! Семерых тут же обвинили в пособничестве нашей Тайной службе и отправили в тюрьму. Остальных сейчас везут к границе королевства…

– Ты уже говорил…

– Это еще не все, сир! Их имущество конфисковано в пользу короны. А связи арестованных проверяются сотрудниками Тайной канцелярии. Далее, в Маллар ввели Золотую тысячу: теперь городские ворота, склады с оружием и продовольствием, колодцы и городские рынки охраняются воинами графа Гайоса. Досматривается каждая телега, въезжающая в город, и каждая лодка, которая в него вплывает. А тайная канцелярия занимается поисками врагов, и, заодно, уничтожает членов Серого клана Онгарона…

– Вполне логично… – хмуро буркнул король. – Я бы приказал сделать то же самое…

– …Алая, Белая и Зеленая тысячи выдвинулись в направлении нашей границы… – словно не заметив реплики сюзерена, продолжил граф Орассар. – Туда же двигаются и обозы…

– Нормальная подготовка к войне… Практически то же самое происходит и у нас…

– Ага… – криво усмехнулся начальник Внутренней стражи. – Кстати, здесь, в Арнорде, начались очень неприятные шевеления…

– Активизировались люди барона Эйдиара?

– Эти – под постоянным контролем. И беспокоят меня меньше всего. Гораздо хуже другое: в столицу съезжаются 'купцы' в сопровождении десятков приказчиков, 'свободные землевладельцы' со своими родственниками и десятки 'безземельных крестьян'…

– Военная выправка, конечно же, видна за перестрел?

– Далеко не у всех, сир! Но все они организованы. И к чему-то готовятся…

– Думаю, что как минимум половина из них – вассалы графа Конта… – пожал плечами король. – Ну, или его родственников…

– Этих – чуть меньше трети, сир… – уточнил граф Орассар. – Кстати, с ними тоже надо что-то делать…

– Суд назначен на завтра. Значит, послезавтра о них можно будет забыть…

– Откровенно говоря, я думал, что вы его отмените…

– А зачем? – удивился король. – У де Байсо и его родственников порядка восьми сотен солдат. Я бы не хотел, чтобы они ударили мне в спину…

– Ладно, считаем, что с этой третью все решится… – буркнул граф Орассар. – А что делать с остальными?

…Остальными, предположительно, являлись люди Иаруса Рендарра, Урбана Рединсгейра, Аристарха Найлинга и Конрада Баррейра.

Деятельность лазутчиков Морийора, Вестарии и Баррейра беспокоила Вильфорда Бервера постольку поскольку. А вот активизация делирийцев заставляла задуматься: либо Молниеносный имел какое-то отношение к убийствам вассалов Ленивца, либо готовился воспользоваться сложившейся ситуацией.

Переправить армию через Ледяной хребет, не захватив Запруду и Черную Веху, он не мог. Начинать боевые действия в преддверии зимы – не стал бы. Значит, вероятнее всего, им планировалось физическое устранение принца Вальдара, самого Вильфорда, а так же министров и военачальников армии Элиреи.

Граф Орассар считал так же. Поэтому усилил охрану королевского дворца, ввел патрулирование городских улиц и в настоящее время готовился к единовременному захвату всех выявленных лазутчиков. Единственное, что беспокоило начальника Внутренней стражи – это некоторая беспечность военачальников:

– Мне кажется, что в сложившейся ситуации собирать армию в пределах городских стен чревато непредсказуемыми последствиями, сир… – хмуро глядя на короля, заявил он. – Я не уверен в том, что прибывшие на ваш зов вассалы того же графа Конта все еще испытывают к вам верноподданнические чувства. От Стрелецких казарм до королевского дворца – десять минут езды рысью. От Сборного дома – и того меньше…

– Я только что подписал приказ о назначении графа Логирда командующим формирующейся армии. Завтра утром он вступит в должность и быстренько наведет порядок и в городских казармах, и в военных лагерях за городскими стенами…

– Тогда я спокоен… – по губам начальника Внутренней стражи скользнула едва заметная улыбка. – И даже сочувствую тем, кто окажется под его началом…

– Сочувствовать надо нам… – оборвал его король. – Война – это не повод для веселья…

Граф Орассар виновато опустил взгляд.

– Ладно, иди… – с большим трудом справившись с раздражением, буркнул Вильфорд Бервер. – Мне надо подготовиться к беседе с графом Ромерсом…

…Скрип открывающейся двери заставил короля оторваться от бумаг и посмотреть на появившегося в кабинете камерария.

– Ваше величество! Оруженосец графа Аурона Утерса Томас и коронный нотариус Атерна мэтр Дэвиро уже в приемной. Ожидают ваших распоряжений…

– Нотариуса устрой где-нибудь в гостевом крыле, а Томаса пригласи ко мне… – приказал монарх.

Граф Тайзер поклонился и скрылся за портьерой.

Отложив в сторону перо, Вильфорд Бервер присыпал свиток песком, потом сдул его с бумаги и устало откинулся на спинку кресла: предстоящий разговор обещал быть нелегким. И на него следовало настроиться…

…Вглядевшись в глаза графа Ромерса, король мысленно усмехнулся: общение с Законником явно пошло графу на пользу. И теперь в его взгляде чувствовалась та самая уверенность в себе, которая и превращает мечтательного подростка в настоящего мужчину.

– Садитесь, граф… – выслушав церемонное приветствие вассала Утерса-младшего, приказал монарх. И, дождавшись, пока граф опустится в указанное кресло, пододвинул к нему несколько свитков.

Томас взял их со стола, и вопросительно уставился на короля.

– Читайте! Я подожду…

Пробежав глазами едва ли треть первого документа, граф нахмурился, свернул документ и положил его обратно на стол:

– Простите, ваше величество, но мне кажется, что вы перепутали свитки: насколько я понял, это – секретный отчет Тайной службы…

Вильфорд Бервер мысленно усмехнулся: мальчишка смог оценить важность документа буквально с первых предложений, сумел остановиться на самом интересном месте и не испугался последствий 'ошибки' короля!

– Я не перепутал… – после небольшой паузы сказал монарх. – Мне нужно, чтобы вы ознакомились с этими документами…

– Как прикажете, сир! – юноша пожал широченными плечами и погрузился в чтение…

…Читал Ромерс так же быстро, как и его отец. И наверняка так же вдумчиво. Забавно, но выражение лица графа менялось именно в той последовательности, на которую и рассчитывал Вильфорд: недоумение, интерес, возмущение, задумчивость, и только потом – легкое чувство вины.

Последнее порадовало короля больше всего: оно означало, что за этот год Томас не раз возвращался мыслями к их последнему разговору. И все-таки сомневался в правильности принятого тогда решения…

С трудом дождавшись, пока граф закончит с последним свитком, Вильфорд Бервер легонько постучал пальцами по столу и негромко спросил:

– Ну, и что скажете, Томас?

– Ситуация – серьезнее некуда… – уклончиво ответил Ромерс. И в этой его уклончивости тоже звучало то самое сомнение!

– Даю слово, что не имею никакого отношения к смерти вассалов Бадинета Нардириена… – отвечая за незаданный вопрос, поморщился король. – Граф Орассар и его люди – тоже…

– Боюсь, что онгаронцы в это не поверят… – мрачно пробормотал граф.

– Уже не поверили… – Вильфорд Бервер навалился грудью на стол и пододвинул к вассалу Законника еще один свиток: – Вот это письмо я получил сегодня днем…

Ознакомившись с чрезвычайно лаконичным посланием Ленивца, Томас нахмурился еще сильнее:

– Получается, что избежать войны нам не удастся?

– Угу… – угрюмо кивнул монарх.

– Мда… Из второго отчета следует, что… армия короля Бадинета… э-э-э… подготовлена ничуть не хуже нашей? – подбирая каждое слово, продолжил юноша.

– Может быть, даже лучше. Скажем, воины той же Золотой тысячи лишь немногим уступают воинам Правой Руки…

– А их – целая тысяча! Почти в два раза больше, чем вассалов его светлости графа Утерса…

– Да… – кивнул король. – То есть, победить быстро и без особых потерь нам не удастся… Что отсюда следует?

– При любом исходе этой войны ослабленный союз Элиреи, Морийора и Онгарона перестанет быть значимой силой. Иначе говоря, мы станем легкой добычей почти для любого из наших соседей…

– Правильно! И чтобы этого избежать, надо лечь костьми… Каждому…

Граф Ромерс сжал зубы и слегка побледнел.

'Начинает что-то понимать…' – подумал Вильфорд. И ткнул пальцем в последний прочитанный свиток: – Если вы внимательно читали вот этот отчет, то должны были обратить внимание на то, что почти каждый из тех моих вассалов, которым я могу безоговорочно доверять, будет заниматься тем делом, в котором сможет проявить себя максимально хорошо. Скажем, граф Утерс будет командовать армией, граф Орассар обеспечит безопасность членов королевской семьи, министров и военачальников, граф де Ноар перекроет границы с Вестарией, Морийором и Делирией, ваш отец займется выявлением недовольных среди моих вассалов…

– Странно, но о задачах, которые вы поставили моему сюзерену, там не было ни слова… – задумчиво пробормотал Ромерс. Потом расправил плечи и добавил: – Однако я уверен, что граф Утерс-младший без дела не останется…

– Не останется… – кивнул король. – Утерс Законник уже доказал свое умение решать самые запутанные проблемы, и у меня есть для него одно очень важное дело. Но я сейчас не об этом: как я уже сказал, каждый из вышеперечисленных дворян сделает для королевства все, на что способен. Единственным человеком, который останется без дела, окажетесь вы…

– Я? – ошарашенно переспросил граф.

– Да, вы! Или вам кажется, что должность оруженосца – это максимум того, на что вы способны?

– Но, сир, я поклялся своему сю-…

– Вы знаете, как звучит клятва, которую дает наследник рода Утерсов своему отцу? – не дав ему договорить, спросил король.

– Нет…

– Могу процитировать: 'Клянусь служить короне и народу Элиреи не за страх и не ради выгоды, а так, как того потребует честь нашего рода и моя совесть'. Обратите внимание на последнее слово! И задумайтесь, насколько точно оно выражает отношение Утерсов к своему Долгу перед Элиреей…

Граф Ромерс вспыхнул:

– Я то-…

– Да, вы не нарушали клятвы, данной графу Аурону… – холодно произнес король. – Только вот стать достойным своего сюзерена вам НЕ УДАЛОСЬ! Ибо для того, чтобы служить короне и народу Элиреи, он сделал больше того, что мог. Даже решился на поступок на грани бесчестия! А вы… вы просто прячетесь за его спиной…

Граф Ромерс смертельно побледнел, потом вскочил с кресла и принялся шарить рукой по бедру, где должен был висеть его топор.

– Целых шестнадцать лет вас учили думать, сопоставлять разрозненные факты и делать правильные выводы! – расчетливо выждав несколько мгновений, зарычал король. – Однако вместо того, чтобы использовать на благо своего королевства свою ГОЛОВУ, вы ухаживаете за лошадью своего сюзерена и носите его дорожный мешок…

– Я…

– Что 'вы'? – врезав кулаком по столу, заорал король. – Кажется, вы убежали из дома для того, чтобы доказать всем, что в роду Ромерсов рождаются не только трусы! Ну что, доказали? Может, теперь стоит взять на себя хоть какую-то ОТВЕТСТВЕННОСТЬ?

Граф Ромерс набычился:

– Еще не доказал…

– И не докажете! Никогда!!! – сделав вид, что заставил себя успокоиться, криво усмехнулся король. – Ибо для высшего света королевства вы так и останетесь обычным, никому не известным оруженосцем…

Юноша растерялся:

– В каком смысле, сир?

– Выбранный вами путь ведет в тупик! Вспомните: принеся Законнику клятву верности, вы попросили его называть вас по имени! Так как мои вассалы смогут узнать, что в роду Ромерсов появился настоящий мужчина?

– Я…

– Не перебивайте меня, граф!!! – сверкнул глазами Вильфорд. А потом, 'расстроенно' вздохнув, добавил: – Знаете, ваш отец этого не заслужил…

На лбу графа Ромерса выступили капельки пота, а на виске запульсировала жилка:

– Простите, ваше величество, я понимаю, что совершил ошибку… что не смогу приносить Элирее всю ту пользу, которую мог бы… но я связан данным словом. А, значит, буду продолжать ухаживать за лошадью своего сюзерена и носить его щит…