Текст книги "Любовь- сила магии. Тайна пророчества (СИ)"

Автор книги: Валерия Литвинова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 23 страниц)

– Может ты когда-то читала о нем? О таких людях полно статей и в журналах, и в интернете…

– Не могу сказать наверняка. Возможно, что-то где-то пробегала глазами, а мозг спроецировал некогда полученную информацию на сновидения.

– Пока это не важно. Продолжай, пожалуйста, твой сон интересней любой статьи и ее происхождения, – потерла руки Милли.

– Закончился праздник тем, что под бурные аплодисменты и скандирования всех присутствующих за столом Вартов, Лекс закрыл мне рот не самым нежным поцелуем и практически вынес на улицу к сияющему “мазератти”…

Моих слушателей сильно заинтриговал тот момент, что у Лекса есть брат близнец. Я рассказывала об Алене в соответствии со своими первыми впечатлениями и естественно все посчитали его мерзавцем, но тут же забыли о своей неприязни к этому Варту, как только я упомянула Стелу Морен. Вот кто во всей этой истории заслуживает звания ‘антигерой’!

– Так это она подложила тебе в машину взрывчатку? – возмутилась кузина.

– Да, Милли, именно она, ну или по ее распоряжению.

– Как же на это среагировал Варт?

– А об этом я расскажу вам вечером, – подмигнула я, кивая на рассвет за окном.

– Ну, уж нет! Ради такой истории я отложу все свои дела, если ты, конечно, еще не устала, – с восторгом предложила Анжелика.

– Учитывая, что я проспала два месяца подряд, думаю, мне не помешает немного погулять. Итак, реакция Лекса Варта на подлый поступок Стелы Морен не оставит равнодушным даже черствый кирпич. В то время, как я лежала в больнице, эти двое устроили секс-марафон прямо на глазах у обслуживающего персонала.

– А он знал, что с тобой произошло? – нахмурилась кузина.

– Александр Варт не из тех, кто страдает от недостатка информации или слабоумия.

– Вот мерзавец!

– Это еще мягко сказано, – фыркнула Анжелика.

Теперь место отпетого негодяя в моей истории занял Лекс, а его игра в Ангела лишь подлила масло в огонь возмущений моих слушателей.

– Почему он отказывался спать с тобой? – полюбопытствовала кузина.

– Сложно сказать наверняка. Возможно, не хотел напугать демонической сущностью по уши влюбленную в него девчонку, ведь тогда ему пришлось бы снова во всем мне признаться, а может все-таки он сохранил крохи человечности и отказался обманом заполучить девушку. Хотя я склоняюсь к той версии, что он не горел желанием пробуждать во мне мага. Судите, как хотите, возможно, вы поддержите мою точку зрения, когда узнаете о нем побольше.

– А еще варианты есть?

– Я над этим не задумывалась. У меня не было много времени на детальный анализ всех мотивов и поступков Александра Варта.

– Могу предположить, что он боялся привязаться к тебе. Возможно, он планировал вернуть себе магию и заточить тебя, куда подальше?

– Очень даже может быть. Семейная жизнь точно не входила в его планы на ближайшую сотню тысяч лет.

– Я все понимаю, но почему твое сознание нарекло Адама Росса вампиром никак не пойму, – вздохнула Анжелика.

– Мам, ты что не помнишь, как Алекс реагирует на все фильмы и книги с участием симпатичных вампирчиков? – со знанием дела захихикала Милли. Она и сама не прочь разок другой полюбоваться игрой Роберта Паттинсона в ‘Сумерках’.

– Да, но Адам Росс нисколько не похож ни на одного из литературных персонажей.

– Он, скорее, собирательный образ, – подсказала я.

– Итак, Ален все-таки умудрился тебя украсть, что дальше? – с нетерпением поерзала на кресле Милли.

– А дальше я снова попала в больницу. Мне следовало принимать таблетки, но я проигнорировала предостережение врача. Ален тогда ужасно испугался за меня…

Рассказ Алена о том, кто такой Лекс Варт мало заинтересовал моих родственниц, а вот история с игрой в помидорный бой и чистка ненужного медного горшка пришлась им по вкусу.

– То есть, как Ален отказался жениться на тебе? Зачем же тогда он так старался?

– Вы еще больше удивитесь, когда я вам скажу, что накануне и Лекс отказался от меня в пользу брата.

– Ого! Оказывается, им нужна магия, а довесок в качестве жены мало кого прельщает? – возмутилась кузина.

– Не совсем так. Правильней будет сказать, что ни одному из них не нужна такая жена, – горько вздохнула я.

– Нет, дорогая, ты к себе не справедлива, – постаралась утешить Анжелика, заметив намечающие слезы в моих глазах.

– Да неужели?! Видели бы вы как Ален кружил Саманту, когда та согласилась выйти за него, а о том, как Лекс пожирал глазами Алексию вообще вспоминать не хочется!..

– Понятное дело. Ален ведь любил Саманту не первый год, – фыркнула Милли. – А кто собственно такая Алексия?

– Двадцатый год, – уточнила я. – Алексия Лонли – дочь Афродиты и Локи, но о ней я расскажу позже.

– То есть она богиня?! – с восхищением переспросила кузина.

– Да, и к тому же она само совершенство, – еле сдерживая нотки ревности, вздохнула я.

– Александра, не принимай все так близко к сердцу, это всего лишь сон. Чертовски увлекательный, но все-таки сон. К тому же тебе еще слишком рано думать о замужестве…

– Или ты, правда, думаешь, что твои Варты существуют на самом деле? – кузина с озорством перебила нравоучения матери. – Я имею в виду не их прототипы, с этим мы уже разобрались, а характеры и личности с твоего сна.

– Нет, конечно, нет. Маги, вампиры, бессмертные… бред сумасшедшего.

Собравшись с силами, я продолжила свой рассказ и не сдержала реки слез на воспоминаниях своего зеркального отражения в свадебном платье и чувствах, которые я испытывала у алтаря.

– Похоже, ты действительно влюбилась, – сделала умозаключение Милли.

– Да. Я люблю его всем сердцем, всей душой и терзаюсь этим. Моя любовь принесла лишь страдания, поэтому я хочу как можно скорей забыть о нем.

– Что ж, заканчивай свой рассказ и закрывай эту тему.

– Может быть, когда-нибудь ты напишешь книгу… Сюжет у тебя превосходный, осталось лишь запечатлеть его на бумаге.

Я понимала, что и Милли, и Анжелика пытаются поднять мне настроение, отвлечь от тяжелых мыслей, и была искренне благодарна им за поддержку.

– Тем более твой сон заканчивается ‘хэппи эндом’.

– Вы думаете, что это конец? Ха! Как бы не так! Эта история заканчивается очень трагично, во всяком случае для меня. Если я когда-нибудь решусь изложить свой сон на бумагу, то читателей ждет горькое разочарование, как в конце первой, так и второй части.

Такая предыстория еще сильнее заинтриговала моих слушательниц, а появление в самый важный момент венчания бога Огня, вообще заставило раскрыть рот от изумления. Следующие десять минут, шмыгая носом и стирая случайно оброненные слезы, я рассказывала о том, как думала, что умерла, о Лимбо и о странном разговоре с Локи. Не успела я успокоиться, пересказывая свои чувства и мысли после приземления в двадцатых, как настал момент самой большой душевной боли, которую я когда-либо переживала – сцена в доме на поляне. Не знаю, поняли ли меня мои родственницы, но моя душа так и рвалась на части. Для Милли и Анжелики это всего лишь сон, а для меня реальная жизнь, хоть я уже не так в этом уверена – слишком много сверхъестественного. Люди попросту не могут жить в неведении бок о бок с такими существами как вампиры, оборотни, эльфы, боги в конце концов.

– Вот так номер! Это ж надо было догадаться опрокинуть на мужское достоинство горючую смесь, а потом поджечь, – расхохоталась Милли.

Следующий смешок вызвал мой протест против оранжевого белья и разговор в образе старика с вампиром. Но десятку по десятибалльной шкале заслужил эпизод с преодолением трехметрового препятствия.

– Ты это классно придумала с родством, – хихикала Милли.

– А мне так не кажется. Твоя ложь была очень рискованным поступком. Если бы Ален не засомневался и не вступился, то Лекс не задумываясь приготовил бы из тебя завтрак.

– У меня был еще один козырь – в моем сне я красный маг, а это достаточно редкое явление, которое позарез необходимо во многих заклинаниях. По сути, красная магия самая практичная и полезная.

Дальше мой рассказ шел относительно ровно без особых эмоциональных всплесков. То, что происходило с Анной, и как я с этого выпуталась, мало чем заинтересовало моих слушательниц. Милли даже несколько раз ревниво фыркнула, но когда я рассказала о мучениях причиненных мне вампиром-инкубом и о сексуальном издевательстве обоих Вартов, расхохоталась не только кузина, но и тетушка.

– Эй, потише! Не забывайте где находитесь, – зашипела я.

– Подумаешь, уже девятый час утра – пора вставать!

Улыбнувшись овсянке и компоту, принесенным на завтрак, я продолжила свой рассказ. Пещера снова омрачила мои чувства, зато воспоминания о празднике Плодородия и встреча с ‘индейцем’ зажгли во мне огонек нежности.

– Стоп. Я запуталась. Теперь ты втюрилась в разукрашенного с ног до головы Росса? – переполошилась Милли.

По ходу моего рассказа образовалось два лагеря: один из которых за Лекса, другой за Алена. Я, как рассказчик, соблюдала нейтралитет. Милли не скрывала своего восторга от Лекса, а вот Анжелика прониклась к вампиру глубочайшей неприязнью, в то время как Ален вызывал в ней искреннюю симпатию.

– Не скрою, Росс затронул самые нежные и звонкие струнки моей души, и если бы у меня была возможность узнать его получше, то вполне возможно, что Лекс отошел бы на второй план.

– Вот видишь, значит в твоем случае не все потеряно, – улыбнулась Анжелика.

Такой поворот событий совсем не порадовал мою кузину, но ее переживания были с лихвой искуплены ярким рассказом о хранилище. На этот раз я не скрывала своих чувств, когда Лекс заявил, что мои поцелую не приносят ему радости. Посмеялась, когда вспоминала об энергетическом опьянении, и с огромной страстью и в мельчайших подробностях пересказала любовную сцену.

– Зачем же ты его прогнала? Подумаешь, любит чувак порычать, – возмутилась кузина. – Мало ли у кого какие странности возникают в подобные моменты?

– Милли, ну как же ты не понимаешь? Алекс прогнала его не из-за рыка, а из-за того, что он убийца, – терпеливо пояснила Анжелика.

– Да, это так. Я никогда не смогу простить ему подобных смертей. Он наслаждался убийством той девушки! По капли отнимал у нее жизнь и смаковал этим, как изысканным вином. Он монстр. Убийца. Не человек. Нормальные люди на такое не способны.

– Ого! Кажется, я не внимательно слушала, когда ты описывала убийство в домике на поляне.

Я не стала пересказывать наши с Анной занятия, так же как и не уделила много времени подготовке к вечеринке в честь дня Рождения Вартов, зато подробно описала все стычки с Лексом до, во время и после праздника.

– Дорогая, да он по уши в тебя влюблен! – по-девичьи захихикала Анжелика.

– Ага! Крови не давай – позволь поиздеваться. Кто же делает предложение одной девушке, зная, что другая возможно беременна от него, а?

– М-да. Тут нестыковочка получается. Хмм… А с чего ты взяла, что он вообще делал такое предложение?

– Милли! – на этот раз хором возмутились я с Анжеликой.

– Милли, ты вообще слушаешь, о чем рассказывает Алекс? В золотой комнате могут проводить ночь только члены семьи Раона, а Лекс еще на вечеринке поставил Алекс перед фактом, что ее комната занята.

– Да. И это не моя догадка. Ален поздравил брата с помолвкой, а Лекс даже не подумал отрицать. Вот вам и проявление беззаветной любви.

– Представляю, как ты расстроилась, – вздохнула кузина.

– Нет, не представляешь. Такое представить невозможно!

– Что же было дальше? – пролепетала Анжелика, когда мы закончили обедать.

– Все это время я не знала, что сплю, но всеми силами старалась вернуться в будущее, к своей семье. Именно рядом с Вартами я осознала, что семья не пустое слово. Вдали от вас, мои дорогие, я чувствовала себя одинокой былинкой в океане. Мне не к кому было прийти, когда мое сердце разрывалось на части, так же как не было рядом родного человека, с которым я могла бы поделиться успехами и радостью. Да-да, в моем сне случались и счастливые моменты.

– Хмм, – нахмурилась Анжелика, внимательно изучая мое лицо.

Я и сама понимаю, что до аварии мне бы даже в голову не пришли подобные мысли и уж тем более такое их изречение. Кажется, я действительно стала старше…

– А как же Анна и Ален? – ревниво хмыкнула Милли.

– Ален – Варт, и этим все сказано, а Анна… я ей доверяла, любила как сестру, но у нас слишком разные взгляды на жизнь, – после короткого вздоха я продолжила рассказ своего кошмарного сна.

Не вдаваясь в подробности подготовки к визиту в логово демона, я сразу перешла к разведке и атаке.

– Почему валькирия поддается под действие гипноза, а ты нет?

– Честно говоря, понятия не имею. В моем сне я могла сопротивляться любому магическому блоку, но не вампирским выходкам Лекса. Он без труда устроил мне допрос с пристрастием.

– Ага! Маргарет Теччер – попсушница, а Майк Таксон – модельер! Ха-ха! Много же он узнал, – захихикала Милли.

– А браслет? Ты говорила, что на нем были защитные руны.

– Не знаю. Возможно, именно он оберегал меня от любой магии. Я этого не проверяла. Хотя, нет. Еще в “Таверне” я пыталась понять секрет браслета, но ментальный призыв Алена не действовал на меня ни с украшением, ни без него.

– Так Варт же призывал не тебя.

– Не меня, но я ощущала силу этого призыва. В общем, это не важно. Крайк тоже пытался применить ко мне тот же метод, что и Лекс, но я уже знала как от этого закрыться.

Воспоминания о кровавом месиве, что устроил Варт, дрожью пробежались по моему телу, и я забралась под одеяло.

– В твоем сне ты тоже умирала от пробитого ребром легкого?

– Наверное, сквозь сон она слышала, о чем говорили врачи, и этот момент отразился на событиях сна, – предположила Анжелика.

– Вполне возможно.

– И чем же все закончилось? Лекс спас тебя и поклялся в вечной любви? – с надеждой спросила Милли.

– Нет. Он сделал все, что было в его силах, но даже кровь вампира не всесильна. У него был выбор: позволить мне умереть или обратить в монстра.

– И что же он выбрал? – с замиранием прошелестела кузина.

– Лекс сказал: “В моей жизни не было ничего более светлого, чем она, и я не могу погасить этот свет”.

– Ого! Это же чистой воды признание в любви!

– А что было потом?

– Ничего. Я умерла.

– И все? Такой конец?

– Да. Конец моего сна и начало бодрствования. Милли, ты даже не представляешь, как я обрадовалась, когда увидела тебя.

– А мне показалось, что ты испугалась, – пожала плечами Милли.

– Нет. Я счастлива! Спать и видеть сны это одно, а жить полноценной жизнью – совершенно другое.

– Александра, как ты смотришь на то, чтобы издать свою историю в моем журнале?

– Даже не знаю. Мое призвание – медицина, а не графомания.

– Так тебе и не придется писать – это сделают журналисты, которые будут работать с тобой над этим проектом.

– Алекс, не отказывайся. Хотя бы подумай над предложением Анжелики, – подмигнула Милли, заметив мои колебания.

– Добавлю еще, что мое предложение не безвозмездно. Я уверена, что за твою историю наша редакция раскошелится тысяч на пять – семь фунтов стерлингов.

– Мам, не наседай на Алекс, – скривилась Милли.

– Все-все. Дорогая, не будем тебе надоедать. Отдыхай и если мы тебе еще не наскучили, то до завтра.

Предложение тети Анжелики показалось мне весьма заманчивым и не только из-за денег. Возможно, издав свою историю в одном из самых модных женских журналов Лондона, я стану… стану… а кем я собственно стану? Нет, не так. Кем я хочу стать? Вот так. Мне не нужна мировая писательская слава, мне нужна докторская степень по медицине. И не стоит об этом забывать! Хотя деньги мне не помешают. Ладно. Если написание рассказа для журнала Анжелики не будет занимать слишком много времени и не повлияет на мою успеваемость и посещение лекций, то почему бы и нет. Естественно я возьму себе псевдоним. Как на счет “Блондинки в шоколаде”? Или “Блондинка в розовом бикини”? Или… Нет, все не то. Псевдоним должен отображать мой внутренний мир, а не только внешний. Что если “волшебница златовласка”? Нет, лучше ‘фея’. Росс сказал, что я похожа на фею, не смотря на то, что на мне были лохмотья. О чем я думаю?

Следующий день прошел без особых происшествий. Констанс привезла мне тренировочные брюки, мокасины и пару футболок, чтобы я не ширилась по коридорам больницы в пижаме. Кэвин сбросил мне электронной почтой фотографии с места ДТП, на которых от его лимонного “порше” целой осталась только запаска. Мало того, что я сбила дерево, так еще и несколько раз кувыркнулась, слетая в кювет. Любой каскадер обзавидуется!

– Алло, Эдвард, как поживаешь? – Эдвард Брум раздражается, когда я называю его дедушкой, так мы говорим только за глаза.

– Алекс, маленькая несносная проказница, в этот раз ты не на шутку всех нас перепугала, – в голосе моего премного обожаемого дедули слышалось недовольство и радость одновременно.

– Я скучала, – вздохнула я, заваливаясь на подушку. И это правда. В какой-то степени.

– Рад слышать, девочка, – хрипло рассмеялся родной голос, принесенный мобильной связью с другого континента.

– Послушай, я могу попросить об одном одолжении.

– Смотря о чем, – насторожился Эдвард.

– Как только меня выпишут из больницы, я первым рейсом вылечу в Майами, а до того времени очень прошу не касаться вопроса пророчества Лоры.

– Не понимаю, о чем ты говоришь, – пробубнил старый Брум.

– Просто пообещай дождаться меня.

Даже если это был всего лишь сон, мне бы хотелось, чтобы так все и осталось. О пророчестве я знаю с самого детства (не могла же я проспать всю жизнь), так что лучше подстраховаться.

– Что ж. Я могу тебе это пообещать.

– Спасибо.

Положив телефон на прикроватный столик, я расхохоталась от облегчения.

Алекс, это был сон, всего лишь сон! Кошмары следует забывать, а не тащить за собой в реальный мир.

Призвав к ладоням неяркий свет, я устроила небольшую светомузыку на потолке. Красиво и… страшно одновременно. То, что я владею магией, лишний раз подтверждает существование сверхъестественных существ. Как же выяснить была ли моя история реальной? Этот вопрос не дает мне покоя. Я красный маг и вполне возможно, что мой организм каким-то образом использовал магию для регенерации. Других доказательств, даже косвенных, иллюзорности последних двух месяцев моей жизни у меня нет. Ален сказал, что магию может пробудить сильное эмоциональное потрясение. Чем авария не потрясение? Судя по фотографиям, что прислал мне Кэвин, потрясений мне хватило бы не только на стеклышки и неяркий свет, но как я не старалась, ни ромашка, ни яблоко, ни иллюзия у меня не получались. Странно.

Идея вылететь в Майами завтрашним рейсом привела в восторг не только мою теплолюбивую мамочку, но и кузину, которая естественно изъявила желание составить мне компанию.

– Девочки, до занятий осталось всего три дня – не задерживайтесь, – напомнила дотошная Анжелика.

Погрузив в такси с десяток чемоданов, из которых всего один мой и один Милли, мы выехали в аэропорт.

– Констанс, ты меня приятно удивила: в этот раз все поместилось в один ‘минивен’.

Мама ничего не ответила на мою колкую реплику, сделав вид, что она была адресована кому-то другому. Умно. Стоило ей открыть рот, как была бы высмеяна вдоль и поперек.

У Констанс всего две слабости: шмотки и мужчины, в остальном она образец совершенства. Еще бы! Моя красавица мамочка отлично поет, танцует, рисует, играет на фортепиано, разбирается в средневековой культуре, коллекционирует вина, увлекается дизайном, одно время даже возглавляла женский гольф-клуб и это только то, что известно мне. Констанс Брум разносторонне развитая личность. Она яркий пример всемирно известного высказывания: “талантливый человек талантлив во всем”. Единственное, что не под силу этой супер женщине – роль домохозяйки и воспитание детей. И то и другое выходит из области ее понимания, но отец обожает свою неугомонную супругу и ни разу не потребовал остепениться, даже ради меня. Возможно, раньше мне не хватало материнского тепла, но сейчас я смотрю на этот вопрос несколько иначе. Констанс всегда желала мне добра и заботилась о моем развитии доступными ей способами. Мама записывала меня на десятки кружков в поисках моего призвания. Оказалось, что не все таланты передаются по наследству. Кроме внешности и музыкального слуха от матери мне ничего не досталось. Любовь к медицине мне привил дедуля Обри. С самого детства он рассказывал нам легенды о чудесном исцелении людей. Больше всего запомнилась история о разбитом сердце зубной феи. Она влюбилась в эльфа, а тот посмеялся с ее чувств. Несчастная фея настолько отчаялась, что ее бедное сердечко не выдержало и девушка готова была умереть. Так бы и случилось, если бы не одаренный молодой маг в белом плаще, который вылечил ее заботой и любовью. После этой истории я с восхищением смотрела на врачей, считая их волшебниками в белых халатах. Родители даже не думали разубеждать меня. Им нравилось, что поход к стоматологу не сопровождался горьким плачем, а воспринимался как встреча с зубной феей; прививки и уколы расценивались как жалкая плата за лицезрение того самого мага в белом плаще. К маминой радости моим педиатром был симпатичный молодой мужчина и, конечно же, я посчитала его героем полюбившейся сказки. Вот так зародилась моя мечта стать одной из волшебниц в белом халате, а когда я подросла – мечта сформировалась в конкретную цель.

Стюардесса попросила пассажиров пристегнуть ремни, как только за иллюминаторами авиалайнера показались огни взлетной полосы.

Флорида. Майами. Я дома.

За все время пребывания в столице Туманного Альбиона, я истосковалась по знойному тропическому климату южного штата Северной Америки. До посадки осталось всего пара минут, а я еле сдерживалась, чтобы не вскочить и не занять очередь у выхода к трапу.

В аэропорту нас встретили папа и дедуля Эдвард, а дома суетился с приготовлением праздничного семейного ужина дворецкий, нянька и водитель по совместительству Луис. Даже не представляю, как бы мама справилась со мной без его участия. Не было дня, чтобы этот добряк не отвез и не привез меня из школы или с очередных курсов. Закупка продовольствия и поездки в химчистку тоже входили в его обязанности. За девятнадцать лет Луис ни разу не брал отгулов или больничных. Все привыкли, что верный помощник готов выполнить любое поручение ежедневно с половины восьмого утра и до восьми часов вечера, за что мама каждый год щедро награждала его месячным оплачиваемым отпуском. Папа помог его сыну с устройством на роботу в преуспевающую юридическую контору, а дедуля Эдвард протежировал его старшую дочь Стэфани, устроив ее мелким чиновником в сфере экономики штата Флорида, где сам некогда занимал весьма влиятельный пост. Сейчас дедуля Эдвард готовиться к очередным выборам губернатора, поэтому за неимением собственной семьи живет с сыном, создавая видимость скорбящего вдовца. Стальной характер и трудолюбие сыграли весомую роль в его политической карьере и полностью лишили надежды обзавестись новой женой. Оливия Брум, горячо любимая супруга Эдварда и моя нежная бабушка, умерла от сердечной недостаточности около десяти лет назад. Я хорошо помню ее похороны, тогда я впервые увидела ручьи слез на щеках моего деда. С тех пор, каждый год, шестого мая, Эдвард Брум проводит целый день на кладбище у ее могилы покойной жены, после чего закрывается в библиотеке и до самого утра рассматривает старые семейные фотоальбомы. Именно в такие дни я вижу настоящего живого человека, а не стальную расчетливую машину, готовую пожертвовать чем угодно ради достижения поставленной цели. Мама всегда говорила, что Эдвард ошибся эпохой. По ее мнению именно такие люди стояли у истоков провозглашения независимости Соединенных Штатов Америки. Истинный патриот с отличным экономическим чутьем – так говорит о своем отце Мэтью Брум.

Все в моей семье относились ко мне как к очаровательному шкодному ребенку, кроме деда. Эдвард разговаривал с пятилетней внучкой, как со взрослым человеком, требуя беспрекословного повиновения и четкого выполнения приказов. Тогда мне казалось, что он ненавидит всех детей на планете, а когда мне исполнилось пятнадцать, решила, что он не только детоненавистник, но и женоненавистник. Его зоркий всевидящий глаз раскрывал любой замысел. Это раздражало меня больше всего. Кому понравиться, когда все потроха выворачивают наружу, не оставляя неразгаданной ни одной даже самой маленькой тайны? Когда мне было десять, я боялась думать в его присутствии. Мне казалось, что дедуля умеет читать мысли. Пока бабушка Оливия была жива, Эдвард старался быть мягче и снисходительней к детским шалостям, но после ее смерти превратился в самый настоящий кирпич. Наши и без того натянутые отношения испортило мое своевольное поведение (тогда я на многое была готова ради учебы в Кембридже). Сейчас, когда я знаю на что готов пойти Эдвард Брум ради магии, вся моя бравада и независимость трещит по швам.

– Я так полагаю, ты хотела обсудить со мной твою роль в пророчестве Лоры, – начал дед, когда мы уединились в библиотеке.

– Да. Мне многое известно, но я не уверена в истинности полученной информации.

– Вот как? Тогда ответь на мой вопрос, прежде чем начнешь задавать свои. Кто тебя проинформировал?

– По большей степени я знаю о пророчестве от Обри Брум.

– А по меньшей? – Эдвард просканировал меня своим всевидящим взглядом и, не обнаружив лживых ноток, позволил ответить.

– Ричард Раона.

– Туше, дорогая, – рассмеялся дед. – Я весь во внимании.

– Ты обещал моим родителям, что не предъявишь требований по бракосочетанию до моего полного совершеннолетия, то есть до двадцать одного года?

– Да, но возникли некоторые трудности.

– С эликсиром? – мой вопрос больше походил на утверждение.

– Да.

– Что ты скажешь, если я достану его без бракосочетания с Раона?

– Скажу, что ты получила отсрочку на год.

– Год? Этого слишком мало. Ни один из вас не изготовит эликсир без моего участия.

– Откуда такая уверенность?

– Разве в нашей семье еще есть красные маги? У Раона таких нет.

– В нашей семье, как и в семье Раона есть деньги.

– И ты готов выложить десять миллионов баксов за эликсир, которого тебе хватит максимум на десять лет?

– На девять, – бесцветно поправил он. – Да, готов.

– Почему же ты даешь мне отсрочку всего на год? Без моего добровольного согласия, как и согласия Ричарда, магия не вернется.

– Согласие дело наживное, – хитро улыбнулся Эдвард.

– Ты собрался обмануть бога Коварства?

– Это было бы глупой тратой времени, если бы не пророчество Лоры, а в нем четко говориться, что ты выйдешь за Ричарда Раона и вернешь магию в наши семьи.

– Какое хорошее подспорье это ваше пророчество, – съязвила я. – Вся беда в том, что в семье Раона трое мужчин носят имя Ричард. Один, из которых бесплоден, второй более двадцати лет беззаветно влюблен в белую магичку, с которой явно шутки плохи, третий вообще ходячий мертвец с заразной клыкастой подружкой. Кого выберем мне в мужья?

– Видимо ты действительно хорошо подготовилась к нашему разговору, – хмыкнул Брум.

– Было время все обдумать.

– Откуда мне знать, что ты говоришь правду?

– Придется поверить на слово.

– Что ж, если ты действительно общалась с одним из Раона, то сможешь организовать нам встречу.

– Это еще зачем? Я же сказала, что не собираюсь выходить замуж, а так как твой план с точным именем жениха провалился – придется соглашаться на мои условия.

– И в чем заключаются твои условия?

– В полном неведении относительно моего существования всего семейства Раона.

– Как долго?

– Всю мою жизнь.

– Что от этого получу я? – прямо, без предисловий, спросил дед.

– Красного мага, – я вложила в свои слова максимальную значимость, преподнеся их как бесценное богатство.

– Этого слишком мало. Для ритуала требуются все три вида магии.

– И камень.

– И камень, – удивленно кивнул Эдвард.

– У кого, кроме Раона есть такой камень?

– Этот камень весьма редкое сокровище. Мне известны только два счастливых обладателя камня судьбы, один из которых наш дальний родственник.

– Как его зовут?

– Генри Брум.

– Плохая идея.

– Почему?

– Если это лохматое чудовище пронюхает, что я наследница магии, то эликсиром я уже не откуплюсь.

– Тебе известно, что Генри… – Эдвард запнулся, ожидая, что я закончу его фразу.

– Оборотень? Да.

– Хотел бы я побеседовать с твоим информатором.

– Размечтался, – фыркнула я, но тут же прикусила язык.

– Тупик, дорогуша. Без камня не будет эликсира, а без эликсира не будет уговора.

– Будет тебе эликсир, не переживай. Ну, так как?

– У тебя полгода.

– Ты издеваешься? У меня учеба! Мне некогда заниматься поисками камня, белого и черного мага! Я планировала приступить на следующих летних каникулах! – взвилась я.

– У Раона есть все, что тебе нужно. Раз ты подружилась с одним из них, то и проблем не должно возникнуть.

– Это исключено.

– Так-так. Похоже, твой информатор не знает, с кем имеет дело, – засмеялся Эдвард.

– Мне бы хотелось, чтобы все так и осталось, – прорычала я.

К чему отрицать очевидное? Как говорит мой дорогой братец: говори правду, если хочешь обмануть, а обмануть политика не так-то просто.

– Достойно уважения, моя дорогая. Впервые я чувствую гордость за внучку. Признаюсь честно, не ожидал от тебя ничего подобного.

– Так, что на счет следующего лета?

– Нет, радость моя, у тебя максимум полгода. Справишься – получишь отсрочку на три года, не справишься – выходишь за одного из Раона. Мне все равно за которого – это я оставлю на твое усмотрение.

– Почему только на три? Эликсира хватит на девять лет! Что еще тебе от меня нужно?

– Дорогая, я ведь не только для себя стараюсь, – пожурил меня дедуля.

– Папа? – с подозрением прищурив глаза, спросила я.

– Он мой сын. Это все, что у меня осталось после Оливии. К тому же, он души не чает в твоей матери.

Мама, конечно, не выглядит на сорок пять, скорее на тридцать, но я всегда считала, что ее цветущий вид заслуга исключительно здорового образа жизни и, возможно, некоторых косметологических хитростей. Что же касается папы, так ни для кого не секрет, что семь лет назад он попал в автомобильную аварию, в которой разбитое ветровое стекло сильно порезало ему лицо, из-за чего пришлось прибегнуть к пластической хирургии. Или нет?

– Итак, Александра, у тебя полгода – время пошло.

– Я не выйду за Раона даже если не справлюсь и за пять лет. Все, что заставляет меня взяться за это дело – молодость моих родителей.

– Твои мотивы мне безразличны, но если ты не уложишься в отведенный срок, я придумаю, как изменить твое решение относительно замужества.

– Ты мне угрожаешь? – от злости в моих руках вспыхнули огненные сферы, напугавшие меня саму.

– Предупреждаю, – с деланным безразличием ответил Эдвард.

Я заметила, как он посмотрел на мои руки, так же от меня не укрылось то, как он вздохнул, когда я погасила сферы.