Текст книги "Любовь- сила магии. Тайна пророчества (СИ)"

Автор книги: Валерия Литвинова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 23 страниц)

Литвинова Валерия

Любовь – сила магии. Тайна пророчества

3 книга

Тайна пророчества

3 книга

– Кэвин, зови скорее врача! Она очнулась!!!

Такой знакомый и родной голос кузины стряхнул с моего сознания остаток тумана и заставил широко открыть глаза.

Кэвин? Милли? Я вернулась? Я дома? Я жива?!!

Господи, прошу, пусть это будет реально!

Открыв глаза, я даже растерялась. Знакомое попискивание медицинского оборудование, куча проводков, капельница… Милли.

Да! Я вернулась, я дома, я жива!

– Милли, – прошептала я, хотя хотелось кричать от радости во все горло.

– Алекс! Боже, какое счастье! – совсем рядом раздался нежный колосок моей лондонской кузины. Это не мираж, не видение, не галлюцинация – это действительно она. Такая красивая. Как же я скучала!

– Что?.. Что случилось? Где Лекс? – прошептала я. Почему-то голосовые связки напрочь отказывались работать как следует, впрочем, и со зрением у меня тоже не все хорошо. Картинка не четкая, все плывет, дрожит, двоится и смещается.

– Не сейчас, деточка, – подоспевшая медсестра принялась измерять температуру и давление, а вошедший в палату врач, сразу же припал к монитору кардиоаппарата.

– Пульс в норме.

– Давление и температура в норме.

Медсестра уступила место врачу и занялась капельницей, Милли и Кэвин мелькали с мобильными телефонами перед кроватью. От такой суматохи и быстрых передвижений объемных объектов по палате у меня жутко разболелась голова.

– Стоп! – крикнула я, обхватив голову руками.

Вокруг воцарилась гробовая тишина и все четыре пары глаз уставились на меня.

– Мисс Брум, – осторожно начал доктор, – головная боль и растерянность вполне нормальны.

– Вас слишком много, – еле слышно прошептала я, но мою просьбу выполнили незамедлительно. Все, кроме врача, тут же покинули палату.

– Как теперь?

– Намного лучше, благодарю.

Несколько глубоких вздохов и взбунтовавшийся желудок угомонился, чем, к сожалению, голова похвастаться не смогла.

– Хотите немного отдохнуть?

– Не знаю. Наверное, нет.

– Что ж. Тогда давайте посмотрим, что у нас с сенсорикой и моторикой. Следите за ручкой.

Врач водил шариковой ручкой из стороны в сторону, постепенно увеличивая скорость движения.

– Отлично. Вытяните вперед правую руку.

Я беспрекословно выполняла все требования врача и, когда мы закончили с глупыми на первый взгляд, но такими важными упражнениями, мне разрешили немного поспать. Вот уж не думала, что от таких простых движений можно настолько устать.

Спустя пару часов сладкого наркотического сна, меня поприветствовала тетя Анжелика.

– Дорогая, как же я скучала…

– Вы даже не представляете, как скучала я, – мне потребовалась вся моя воля, чтобы не разрыдаться.

– У тебя ничего не болит? – встревожилась тетушка.

– Нет. Вроде все в норме, – неуверенно пробормотала я и просканировала организм на предмет неприятных ощущений. Ничего инородного или тревожащего не обнаружилось.

Сделав глубокий вздох, осторожно села на кровати и свесила ноги, прислушиваясь к собственному телу, и как только все внутренние приборы сообщили моему мозгу о стабильном функционировании организма в целом, позволила себе немного расслабиться.

– Нет-нет, дорогая. Доктор сказал, что ты еще не можешь вставать, – остановила мою попытку подняться на ноги встревоженная тетушка.

– Но я хочу. Все тело просто молит о движении.

– Да, но твое сердце…

– А что с ним? – удивилась я.

– Я не оперирую медицинскими терминами, но как мне объяснили врачи: одно из сломанных ребер прокололо легкое и зацепило сердечные мышцы.

– Ого… Мне повезло, что я выжила, – с трепетом прошептала я, припоминая последние события. Боль была колоссальная. Лексу все-таки удалось меня спасти! Но где же он сам? Почему не встречает? Почему не рядом?

– Это просто чудо, дорогая. Тебе сделали сложнейшую операцию… За твою жизнь боролись на протяжении двух недель, но ты молода и выкарабкалась, хотя и не без труда.

С замиранием сердца я заглянула за шиворот больничной рубашки. Я ожидала увидеть испестренную рубцами грудную клетку, но с моей кожей все было в полном порядке, за исключением легких царапин на местах предполагаемых операционных разрезов.

– Как же такое может быть? – прошептала я.

– О, доктора тоже глазам своим не поверили. Рубцов не осталось ни на теле, ни на сердце. Говорят, подобные феномены регенерации встречаются крайне редко, – заметив мое недоумение, пояснила Анжелика.

– Где Лекс? – с тревогой спросила я, но, похоже, тетушка не ожидала подобного вопроса. Ее изящные брови почти встретились на переносице, из-за чего очки сдвинулись вниз, открывая глазам свободный обзор.

– Кто? Дорогая, я не помню человека с таким именем.

– Адам Росс, – предложила я другой вариант.

Что происходит? Почему Анжелика так на меня смотрит? Что с ним? Что с моим вампиром?

– Ты знакома с мистером Россом? – удивилась тетушка, чем сильно меня озадачила.

– А ты разве нет? Он же приезжал к тебе в офис и…

Снова не понимающий взгляд. Да, что ж такое?! Что означает эта тревога в ее глазах?

– А как на счет Алена Варта? – осторожно, стараясь не показывать своего негодования, спросила я. – Помнишь, я была у тебя вмести с ним. В январе…

– Александра, я никогда лично не общалась ни с тем, ни с другим. Может тебе это приснилось? Это не удивительно, если взять во внимание, что ты была в коме около двух месяцев.

– Два месяца??? Какое сейчас число? – ахнула я.

– Двадцатое августа.

– Через десять дней начнутся занятия, – между прочим, пробормотала я, хотя на самом деле меня это мало заботило.

– Анжелика, сегодня двадцатое августа две тысячи десятого или одиннадцатого года? – осмыслив все роящиеся мысли, я задала наиболее тревожащий меня вопрос.

– Десятого, конечно. Алекс, не переживай, доктор сказал, что некоторая растерянность вполне нормальна.

– Да, наверное, – промямлила я, складывая в голове кусочки головоломки под названием ‘реальность’.

Две тысячи десятый год. Если сегодня двадцатое августа две тысячи десятого года – это значит… значит… значит…, что Локи вернул меня именно в тот момент, когда все только начиналось. Дедуля Эдвард, скорее всего, еще не встречался с Артуром Вартом, а только вот-вот начнет его поиски.

– Анжелика, где я нахожусь? Вернее, в каком городе? – выпалила я.

– В Лондоне. После аварии ты попала в этот госпиталь. Констанс, конечно, настаивала на переезде в Майами, но врачи и Мэтью ее переубедили.

– Авария? – опешила я.

– Ты ничего не помнишь?

– Не-а, – неуверенно протянула я, копаясь в воспоминаниях.

– Двадцатого июня ты взяла машину Кэвина для поездки в Девоншир.

– Это я помню. Мы вернулись с Сицилии, и я решила навестить бабулю перед поездкой в Америку.

– А когда возвращалась в Лондон, шел сильный дождь, и ты не справилась с управлением.

– Да, но тогда я всего лишь поломала бампер, – сомневаясь в своих словах, промямлила я.

– Его ты тоже сломала, – грустно рассмеялась Анжелика.

– Кто привез меня в больницу? – даже не сомневаюсь, что это был Локи.

– Это еще одна удача. Сразу за тобой ехала миссис Стаус – известный пластический хирург. Она вызвала ‘скорую’ и оказала тебе первую помощь. Она сделала надрез в диафрагме и обеспечила выход собравшейся в твоих легких крови.

– Да, правильно, – вздохнула я.

– Устала?

– Нет. Запуталась.

Может мои догадки на счет комы не такие и беспочвенные? Может мне, и правда, все это приснилось? Есть только один способ проверить это прямо сейчас.

– Анжелика, ты даже не представляешь, как я хочу молока…

– Конечно-конечно, дорогая. Ты пока отдохни, а я обо всем позабочусь.

Моя любящая тетушка выпорхнула из палаты, предварительно уложив меня на подушку.

Убедившись, что за мной никто не наблюдает через жалюзи на дверях, тут же принялась создавать стеклышко. Сосредоточившись на своем внутреннем мире, я потянула силу. Впервые она показала мне свое месторасположение в моем теле. Если энергии много – она растекается по всему телу, а ее место сосредоточения очень сложно определить, да я и не задумывалась над этим, но, когда магический дар едва теплится, его можно ощутить физически – в сердце.

Есть! Вот досада-то какая! А я на миг уже поверила в чудо. Ладно. От правды не уйдешь. Есть еще один вопрос, который беспокоит меня больше всего – ребенок. Нажав на кнопку вызова медсестры, я с нетерпением дожидалась ее появления.

– Добрый…

– Вечер, – подсказала мне девушка.

– Спасибо. Добрый вечер. У меня к вам огромная просьба.

– Я вас слушаю, мисс Брум.

– Я бы хотела ознакомиться со своей историей болезни.

– Но мы не выдаем такую информацию на руки пациентам, во всяком случае, до их выписки.

– А если я это сделаю в вашем присутствии?

– Меня никогда ни о чем подобном не просили, но я поговорю с вашим лечащим врачом.

– Благодарю.

Медсестра кивнула и вышла из палаты.

Ну, что, Алекс, рискнем?

Я свесила ноги с кровати и постаралась встать. Вышло очень забавно. Похоже, что я разучилась ходить. Но собравшись и сгруппировавшись, я смело шагала вдоль палаты, придерживаясь за прикроватный столик и спинку стула.

– Мисс Брум, вам не стоит с этим торопиться, – посоветовал лечащий врач.

– Мне очень хотелось, – виновато и одновременно довольно призналась я.

– Вы хотели просмотреть историю болезни, – доктор протянул мне папку, когда я уселась на кровать.

– Да, спасибо.

– Мисс Брум, это только в порядке исключения. Я наслышан о вашем желании стать кардиохирургом и уважаю ваш выбор, а такой материал будет интересен любому медику.

– Были какие-то отклонения от нормы? – профессиональным тоном осведомилась я.

– Да. Обратите внимания на снимки УЗИ до и после операции.

– Да, действительно, следов почти не заметно, – это только подтверждает, что двадцатые годы мне не приснились, а чудо-регенерация – последствие вампирской крови в моем организме.

– Эти снимки сделали спустя две недели после операции, а вы взгляните вот на эти.

Доктор откопал рентген снимок и снимки УЗИ с датой пятнадцатое августа: ни одной трещины на костях, ни одного рубца на мышечных тканях.

– У вас удивительная способность к регенерации.

– Возможно это из-за витаминов, которые я принимала? – я все еще надеялась, что спала.

– Вообще-то витамины действительно могли сыграть большую роль в вашем выздоровлении, но не главную, и уж точно не столь глобальную.

– А что с анализами?

– Все идеально. Вот общий, вот развернутый анализ крови, вот печеночные пробы, вот…

Доктор показывал мне результат за результатом и комментировал каждый из них. В общем, моему здоровью позавидует любой космонавт.

– Простите, я могу задать вам один очень деликатный вопрос? – так как в анализах об этом не упоминалось, я решила спросить напрямую. – Я беременна?

– Нет.

Это коротенькое слово столкнуло огромный камень с моих плеч. Я понятия не имею о том, что произошло, и была ли я вообще в положении, но то, что сейчас это не так существенно упростило мне жизнь.

– Вы плачете? – встревожился доктор. – Я вас огорчил?

– Нет-нет, наоборот, я очень рада, что свободна и могу жить без участия Раона, – рассмеялась я.

– Что ж. Вы узнали все, что хотели?

– Да-да. Благодарю вас, доктор.

Следующие пятнадцать минут я не могла поверить в улыбнувшуюся мне удачу. Ребенок определенно заставил бы обратиться за помощью к Лексу. Как бы я справилась с вампиренком? Хоть Варт и говорил, что дрампирам не так нужна кровь, и они могут прожить на человеческом рационе, но это не значит, что я бы сладила с подобным ребенком в одиночку. О няньке и думать нечего, а родственники, скорее всего, побаивались и держались бы подальше от небезопасного детеныша. Теперь это все уже не важно. Я свободна! Спасибо, Боже! Спасибо!

– О чем мечтаешь? – с улыбкой спросила Анжелика. Я даже не слышала, как она вошла в палату.

– Радуюсь жизни, – честно призналась я. – Заходил врач и показал мне историю болезни. Анжелика, я абсолютно здорова! Когда мне можно вернуться домой?

– Дорогая, ты всего день как в сознании после двухмесячной комы. Врачи не отпустят тебя домой еще как минимум неделю.

– Ну и ладно. Пусть только Милли и Кэвин заходят ко мне, иначе умру со скуки.

– Они все время дежурили у твоей кровати, и ты думаешь, что после того как ты очнулась, отойдут от тебя хоть на минуту?

– Мне повезло с родственниками, – довольно заулыбалась я, припоминая восторженный взгляд кузины. Девушка просто светилась от счастья и с нетерпением ждала пока я полностью приду в себя.

– К тому же Констанс тоже в Лондоне. Она не пришла сегодня только потому, что перенервничала и дважды чуть не упала в обморок, но завтра с самого утра будет здесь.

– Бедная мамочка! Такая новость наверняка подкосила и без того слабенькую психику, – захихикала я.

– Алекс, с сарказмом у тебя точно ничего не изменилось.

– А что изменилось? – весело поинтересовалась я. Что-то я перемен не заметила.

– Сложно сказать. Ты стала более серьезная, в глаза появилась глубина, а в словах жизненный опыт. Что же тебе такое снилось, раз ты так повзрослела?

– Если расскажу о сюжете моего сна, то все посчитают меня ненормальной, – заговорчески прошептала я.

– Умеешь же заинтриговать. Теперь я не успокоюсь, пока ты все мне не расскажешь.

– О, нет! Я не стану этого делать.

В конце концов, мы сошлись на том, что я расскажу историю своего сна, но только в присутствии Милли. Это было целесообразно. Во-первых, кузина не вынесет, если Анжелика хоть в чем-то ее опередит, а, во-вторых, рассказывать по два раза одно и то же, мне совсем не хочется.

Самым большим шоком для меня стал подаренный папой кулон, привычно висящий на моей шее. Эта неожиданная находка чуть не сбила меня с ног прямо в душевой. Откуда Локи о нем узнал? Кулона не было на мне во время венчания. Может и правда все это только сон?

– Милли, не могла бы ты привезти мне мой ноутбук, плеер и мобильный? – попросила я на следующий день.

Кузина не стала томить меня ожиданием и тут же перезвонила Констанс, которая уже собралась выезжать в больницу.

– Расскажи о себе. Чем ты занималась все это время? – с интересом попросила я.

– Ты, наверное, помнишь Майка Тирли, с которым я встречалась два месяца назад?

– Рыженький обояшка?

– Да, он самый. Так вот, я с ним рассталась через неделю после аварии, а еще через две познакомилась с молодым хирургом из соседнего отделения.

– Ничего себе! И как у вас складываются отношения?

– Никак, – фыркнула кузина. – Этот мерзавец забыл упомянуть о такой маленькой детали как состоявшаяся всего месяц назад помолвка.

– М-да. Неприятно.

– Не то слово. А я уже размечталась, что именно он мой единственный…

– Ты каждого второго единственным называешь, – засмеялась я.

– Я-то ладно, а вот Кэвин, кажется, действительно влюбился.

– Почему таким похоронным тоном? – хихикнула я.

– Алекс, она его не стоит! Какая-то мелкая, глупенькая, серенькая…

Либо девушка действительно из серии “не родись красивой”, либо Милли изводится от ревности.

– Вот, посмотри, – кузина сунула мне под нос мобильный телефон, – у меня есть видеозапись с прошлой вечеринки.

– Милли, ты что, совсем на ногах не стояла? – расхохоталась я. Уж больно скачущая запись получилась.

– Перестань. Я снимала на роликах.

– Это еще зачем? – нахмурилась я, рассматривая не располагающие к катанию декорации.

– Не знаю. Мне так захотелось.

– Уууу…

– Так, сестрица, я зачем тебе это показываю?

– А, по-твоему, тут можно что-то рассмотреть? – продолжала хихикать я.

– Вот, вот сейчас будет четко.

Милли засняла, как толпа, резвясь, прыгает в бассейн. Среди ребят я без проблем отыскала Кэвина, но Кимберли, так зовут девушку кузена, среди всех мокрых девчонок никак не могла рассмотреть, пока кузина не ткнула в экран пальцем.

– Чем она тебе не угодила? По-моему, очень миленькая девушка.

– И что все в этой коросте миленького видят? Худая несчастная ханжа!

– Ханжа? – прыснула я.

– Да-да, именно ханжа. На людях не целуемся, больше трех бокалов не пьем, в постель на первом свидании не прыгаем. Ах, нет, прошу прощения, в постель до свадьбы не прыгаем!

– Милли, ты сейчас мне напомнила одну мою подругу, – расхохоталась я.

– Кого это? Она из Лондона или из Штатов? – ревниво уточнила кузина.

– Из Штатов. Она точно также отзывалась и обо мне.

– И правильно говорила. Ты еще большая ханжа, чем эта Кимберли. Я даже в некотором роде понимаю, что привлекло в ней Кэвина.

– Хочешь, открою тебе огромную тайну, – заговорчески прошептала я. – На шлюхах не женятся!

– И какой законсервированный старикашка сказал тебе подобную чушь? – возмутилась Милли.

– Не думаю, что тебе известен этот человек, но я ему верю.

– Вот как. Интересно почему? Давай выслушаем твое средневековое мнение.

– Милли не всем парням нравятся распутные девицы. Как сказал еще один мой знакомый: ‘шлюх он имеет, а не беседует’,– я немного перефразировала, но суть осталась та же.

– Эй, сестренка, ты в коме валялась или посещала сборища занудоголиков?

– Если бы ты только видела, хоть одного из этих зануд, – засмеялась я.

– И что бы изменилось?

– У этих зануд помимо мозгов и миллионов, такая внешность, что Брэд Пит и Джодж Клуни, вместе взятые, отдыхают.

– Да, ну. И где же ты познакомилась с этими принцами? Не в Греции случайно?

– Нет. Здесь, в Лондоне, – подсмеивалась я над ироничным выражением лица кузины.

– И как их зовут? – прищурив глаза, потребовала ответа Милли.

– Все-то тебе нужно знать, – уклонилась я.

– Врешь ты все! – обижено надула губки кузина. – Вечно нафантазируешь себе рыцарей в сияющих доспехах и любуешься собственной фантазией. Нет в этом мире идеальных мужиков, а принцев тем более! Их попросту не существует! Вымерли, как динозавры настоящие джентльмены. Ясно?

– О-о! Как тебя понесло, – рассмеялась я.

– Нет, ты меня выслушаешь! Деньги и совесть понятия не совместимые, а если в эту гремучую смесь добавить внешность секс-идола и извилистые мозги, так вообще чудовище получится.

– Они и есть чудовища, поэтому я предпочитаю держаться от греха подальше.

– Алекс, ты меня совсем запутала: то ты восхищаешься этими особями мужского пола, то чудовищами называешь.

– Представь себе красивого дикого зверя… Нет, лучше дракона. Он прекрасен, а его огненное дыхание будоражит воображение, но это так до тех пор, пока дракон на картинке или на экране телевизора, а если он прямо перед тобой – все меняется. Ты больше не видишь в нем ничего прекрасного, головокружительного. Сила, которая так манила тебя с картинки, опасна и смертоносна, алое пламя обжигающе, а умные синие глаза отражают вечный голод…

– У драконов желтые глаза, – заворожено поправила меня Милли.

– Это не важно. Главное, ты поняла, о чем я говорю.

– И, по-твоему, эти мужчины подобны драконам?

– Хуже, Милли, намного хуже. Поэтому я восхищаюсь ими на расстоянии, а вблизи дрожу от страха как осиновый листик.

– Ни за что не поверю, что ты, Александра Брум, бунтарка и строптивица, хоть раз в жизнь дрожала перед мужиком.

– Верь, во что хочешь, но ты сильно удивишься, пообщавшись со мной теперешней.

– Я всегда знала, что Греция добром не кончится. Кто же тебе так мозги промыл, а? Ну, ничего. Всего месяц в компании Милли Браун и мы снова увидим прежнюю всеми любимую Александру Брум.

– Хорошо бы, – засмеялась я.

– Александра, девочка моя, – с радостными возгласами и пакетом в руках, походкой манекенщицы впорхнула Констанс.

– Привет, – глядя на свою маму, я тут же вспомнила Саманту. Интересно существует ли она в этой реальности?

– Как ты? Я так переживала!

– Констанс, со мной все в полном порядке. Через неделю будем вместе круги по парку наворачивать. Я так соскучилась по утренними пробежками…

– Ах, дорогая. Я счастлива, что ты у меня такой крепкий орешек.

– Да уж, вся в мамочку.

Следующие пару часов я без перебоя слушала последние новости из светской жизни Лондона и Флориды. Мама успела побывать наверное на сотнях встреч и вечеринок, о чем взахлеб пересказывала слегка отставшей от жизни дочурке. Кто-то женился, кто-то развелся, кто-то умер, кто-то родился… Первой сдалась Милли. Кузина пообещала заехать вечером вместе с Анжеликой. Но, когда речь зашла о домашних питомцах и новых любимцах светских львиц, сдалась и я.

– Констанс, давно хотела спросить тебя кое о чем, – перебила я свою словоохотливую мамочку, – вернее кое о ком… Тебе известна дама по фамилии Крау?

– Когда-то я знала одну девушку с такой фамилией, – после некоторого раздумья ответила Констанс. – Почему ты спрашиваешь?

– Как ее звали? – я задала следующий вопрос, проигнорировав мамин.

– Анна Крау.

Так Анна мне не приснилась? Она существует? Она реальна?

– А Саманта? – осторожно спросила я, убирая с лица слишком довольную мину.

– Да-да, кажется, у нее была кузина с таким именем, но ее фамилия Смит.

Саманта Смит! Значит, и она существует! Я была права! Саманта – дочь Анны. Я обязательно разыщу эту брюнеточку! Хотя, наверное, это не самая хорошая идея. Хватит с меня валькирий, вампиров, магов, инкубов, оборотней и черт знает кого еще!

– Дорогая, но этим женщинам сейчас примерно по сорок лет. Ты не можешь знать ни одну, ни другую.

– Да. Мы познакомились с Самантой на Сицилии, она сказала, что была на вашей свадьбе, – извернулась я.

– Ах, кого там только не было…

– Констанс, а тебе не трудно принести мне видеозапись с вашей свадьбы?

– Хм. У Анжелики должна быть копия. Почему ты вдруг просишь меня о подомных вещах? Еще год назад ты бы и не глянула в наш семейный фотоальбом, – озадаченно проговорила Констанс, внимательно разглядывая мои глаза. Что она в них увидела?

– Понимаешь, мамочка, я имела целых два месяца для переоценки жизненных ценностей. Я сделала вывод, что семья это святое. Мне снились рассказы дедули Обри о Генри и Грэе Брум.

– Да-да, – задумчиво протянула миссис Брум. – Насколько я помню генеалогическое дерево, которое хранится у Мэтью в кабинете, Грэй Брум твой предок, а Генри предок Брумов, что живут сейчас в Орегоне.

– В Портленде? – воскликнула я и сама удивилась такой бурной реакции.

– Да. У тебя отличная память. Обри рассказывал об этом вам с Кэвином не меньше пятнадцати лет назад. Я иногда переживала за его душевное спокойствие. Старик говорил о таких вещах, что любой псих позавидует, но при этом умудрялся представить все в самом красивом и поучительном свете, что язык не поворачивался возразить. Суть его баек была в том, что добро всегда побеждает зло.

– Смотря, что ты считаешь добром, а что злом, – тяжело вздохнула я.

– Милая, Анжелика права: ты заметно повзрослела.

– Это все потому, что я ужасно по всем вам соскучилась. Милли уверяет, что через месяц я снова стану прежней.

Проболтав ни о чем до обеда, моя очаровательная мамочка оставила меня на попечение медперсонала, а сама упорхнула в соседний ресторанчик с моим лечащим врачом. Вот уж кто никогда не изменится! Неужели я веду себя точно так же? Нееет! Ну, может совсем чуточку.

После небольшой прогулки под руку с Кэвином по коридорам госпиталя меня попросили вернуться в палату. Хотя пообещали, что с такими ударными темпами выздоровления, завтра разрешат вернуться домой.

– Милли рассказала мне о Кимберли, – начала я.

– Ясно. Сразу могу сказать, что все совсем не так, как представляет себе Милли.

– Эй, чего ты завелся?

– Прости, сестренка. Мне уже надоело переубеждать всех, с кем твоя кузина имела возможность пообщаться.

– И в чем же не права Милли? С ее слов у меня создалось приятное впечатление о Кимберли.

– Рад это слышать, – удивился Кэвин. – Обычно люди реагируют иначе. Кимберли чудесная девушка, я уверен, что вы поладите. Мне бы этого хотелось.

– Так приводи ее сюда.

– Я думал, что тебе будет неудобно общаться с незнакомым человеком в такой обстановке, – пожал плечами Кэвин.

– Да, ты прав. Познакомлюсь с твоей ненаглядной, как только вернусь в нормальное русло.

– Да, Анжелика сказала, что ты рвешься домой.

– А ты бы не рвался? Я всего второй день бодрствую, а уже смотреть на эту палату не могу!

– Понимаю. Алекс, насчет Кимберли… Не знаю, как сказать… Она мне нравится, но ты… В общем, это по-разному.

– Кэв, мы уже спотыкались об эти грабли. Я люблю тебя, но только как брата. Прости.

– Я тоже люблю тебя, но не уверен, что как сестру. Каждый раз, когда я вижу тебя…

– Стоп! Кэв, не нужно.

– Нет, нужно. Ты так часто звала меня, пока находилась в коме, что я позволил себе надеяться.

Неужели я и правда видела сон? Неужели вся эта история лишь игра моего воспаленного воображения?

– Догадываюсь, что твое имя не единственное сорвавшееся с моих губ.

– Других я не слышал, – раздраженно буркнул Кэвин.

– Да что ты? А как на счет Лекса? – настала моя очередь раздражаться.

– Впервые слышу.

– Врешь.

– Какое это имеет значение? Все, что я слышал, это свое имя наполненное тоской и любовью.

– Это все, к чему ты хотел прислушаться. В том и вся соль, дорогой братец, ты слышишь только то, что хочешь слышать. Тебе точно так же наплевать на мои чувства, как и Вартам, как и Рэду!

– Алекс, мне не нравится ход нашего разговора.

– А разве он должен тебе нравиться? Говорить и слышать горькую правду всегда неприятней сахарной лжи. Или ты предпочитаешь, чтобы я лгала? Хочешь, чтобы я утонула в твоих объятиях? Отлично, но будет и другая сторона медали. Тебе еще никто не разбивал сердце?

– Ты это делаешь постоянно.

– Ничего подобного я не делаю! Это ты вбил себе в голову, что у нас есть шанс и не хочешь посмотреть правде в глаза.

– А ты не хочешь дать нам этот шанс!

– Потому что ты дорог мне, и я не хочу причинять тебе боль. Кэв, пойми наконец, подобная интрижка ничего не будет значить для меня, но для тебя все по-другому, а я еще пока не растеряла остатки совести.

– Мне бы не хотелось ставить на этом точку.

– Ты упрямый болван, – рассмеялась я, пытаясь перевести все в шутку, но мой бесхитростный ход был расценен как капитуляция. Это была большая ошибка, за что я с лихвой расплатилась звонкой оплеухой.

– Ты что совсем не понимаешь слова “нет”?!! Впредь я запрещаю тебе прикасаться ко мне. Надеюсь, ты меня понял? – рассвирепела я.

Кэвин жестко посмотрел мне в глаза, развернулся и вышел из палаты, оставив меня наедине с совестью. Здравый смысл заявлял, что я абсолютно права, а вот совесть попискивала, что можно было решить этот вопрос без унизительных для нас обоих пощечин. За всю жизнь я ни разу не ударила любимого брата, чтобы он не утворил, а тут вдруг такая реакция на поцелуй. С нервами у меня явно не все в порядке.

Я достала ноутбук и в целях самоуспокоения разложила косынку, включив при этом спокойную музыку. Этот сборник композиций, состоящий в основном из репертуара Уитни Хьюстон, Мадонны, Джо Кокера и Элтона Джона, я собрала еще год назад и включаю в основном, когда мне паршиво.

– Чем занимаешься? – Милли заглянула на монитор ноутбука и заразительно рассмеялась.

– Дурью маюсь. Как прошел день? – я обращалась скорее к Анжелике, чем к ее дочери. О традиционном занятии “ничего-не-делания” моей кузины я могу и не спрашивать.

– Встречи, встречи, встречи…

– Только три встречи? – заулыбалась я.

– На самом деле больше десяти, но плодотворные – третья и седьмая.

– Тоже не плохо.

– Бывает и хуже, так что да – совсем неплохо.

– Эй, а мой день никого не интересует? – подала голос кузина.

– Ты сильно обидишься, если я попробую угадать все, чем ты занималась последние шесть часов?

– Рискни, – нахмурилась Милли.

– Я думаю, не стоит этого делать. Мне достаточно одного обиженного.

– Кэвин? – в два голоса спросили Аманда и Милли.

– Точно.

– Неужели опять? – снова хором спросили мать и дочь.

– Угу, – с тяжелым вздохом кивнула я, потупив взгляд в пол.

– Александра, послушай меня, тебе не за что себя винить. Ты поступаешь на все сто процентов правильно.

– А я не согласна. Смотрели фильм “Как избавиться от парня за десять дней”?

– Не думаю, что в реальной жизни удастся провернуть нечто подобное.

– Да, и я потеряю брата.

– Ты потеряла его несколько лет назад, – захихикала кузина, имея в виду инцидент с поцелуем на кровати Кэвина.

– Нет, я причиню ему боль.

– А разве сейчас он порхает от счастья?

– Может Милли права, но это только в порядке исключения и без фанатизма, – лукаво подмигнула Анжелика.

– Вы что сговорились? – возмутилась я.

– Алекс, пожалей парня. Посмотри, как бедолага мучается.

– Нет. Мне проще не появляться ему на глаза, чем поступать, как самая последняя дрянь, даже в порядке исключения.

– Решать тебе, – первой отступила Милли.

– Александра, ты обещала рассказать, что тебе снилось, – сменила тему Анжелика.

– Да, но сон этот длиною в месяц – полтора, поэтому в один вечер я точно не уложусь.

– Очень интригующее начало.

Моя тетка и кузина умостились поудобней и полностью обратились в слух.

– Мой кошмар имел начало двадцатого декабря две тысячи десятого года. Я очнулась запертая в подземелье замка Хелдвелл с обалденно красивым мужчиной…

Пересказывая историю знакомства с Лексом Вартом, я вспомнила свое первое впечатление об этом человеке. Вспомнила, как посчитала его самовлюбленным павлином, как решила, что он несносный дедуган, а Ален премерзкий тип. Конечно же, я кое о чем умолчала. Я не рассказала о своих чувствах, которые испытала, впервые поцеловав Лекса, не упомянула и о его запахе. Этот момент я оставила бескрасочным, пробежав по нему как по важному связующему звену в моей истории. Тот поцелуй сейчас рассказал мне об Александре Варте на много больше, чем я могла понять и принять тогда.

– А кто такая Кэтрин? – переспросила Милли.

– О, вы бы только ее видели. Более яркой молодой женщины на тот момент я не знала. А на счет того, кто она такая позаимствую термин, который использовал в моем сне Лекс – пиявка. Более точного определения я подобрать не могу. Эту рыжую бестию интересуют исключительно деньги и слава.

– А Варты в твоем сне богаты и известны?

– Нет. Они очень богаты и очень известны. Анжелика, не могла бы ты описать Адама Росса? – обратилась я к тетушке.

– Гмн… Я скажу так: никого более властного, красивого и умного я не встречала за всю свою жизнь.

– А если детально разобрать внешность, – мне было очень интересно узнать в реальном Россе моего Варта.

– Не понимаю, к чему это…

И я и Милли одарили Анжелику злыми взглядами и тетушка сдалась.

– Ну, хорошо. Значит так: синие глаза, темные волосы, светлая кожа, не старше тридцати, примерно шесть футов, около двухсот фунтов…

– Ого! Мам, да ты прямо фанатеешь по этому чуваку! Мне лишь известно, что он владелец самого классного в Лондоне ночного клуба – “Гэлакси”.

– Следи за речью, деточка, – пожурила дочку миссис Браун.

– А самое интересное то, что Адам Росс и Лекс Варт – один и тот же человек, – с восхищением отрапортовала я.

– Тебе приснился владелец “Гэлакси”? – захихикала Милли.

– М-да. Вот только понятия не имею, почему именно он.