Текст книги "Забытое сражение Огненной Дуги
(Крушение операции «Цитадель»)"

Автор книги: Валерий Замулин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 50 страниц) [доступный отрывок для чтения: 18 страниц]

Валерий Замулин
ЗАБЫТОЕ СРАЖЕНИЕ ОГНЕННОЙ ДУГИ

К читателю

В Ваших руках последняя из трех задуманных мною книг об отражении наступления вермахта войсками Воронежского фронта в районе южного выступа Огненной дуги летом 1943 г. Ранее уже вышли из печати монографии «Курский излом» и «Засекреченная Курская битва», посвященные событиям у обояньского шоссе и под Прохоровкой. Вынесенное в заглавие издания название не дань сегодняшней моде, оно точно определяет в историографии этой грандиозной битвы место сражения, развернувшегося восточнее и северо-восточнее г. Белгорода между 7-й гв. армией генерал-лейтенанта М.С. Шумилова и перешедшей в наступление в рамках операции «Цитадель» армейской группой (АГ) генерала танковых войск В. Кемпфа. Если о боях на направлении главного удара группы армий (ГА) «Юг» и на западе, и у нас выпущено значительное количество исследований и мемуаров, которые хотя бы в общих чертах дают представление о том, что там происходило, то о боевых действиях на вспомогательном (корочанском) направлении известно мало. Учитывая сложный рельеф местности, а также то обстоятельство, что передний край советских и германских войск под Белгородом с конца марта 1943 г. разделяла река Северный Донец, изначально командование противоборствующих сторон этот участок рассматривало в качестве варианта для нанесения лишь вспомогательного удара. Вполне возможно предположить, что эти факторы стали главной причиной забвения развернувшегося здесь крупного по масштабу (в нем участвовало в общей сложности около ста пятидесяти тысяч человек) и важного по значению сражения. Однако, работая с архивными источниками для подготовки к публикации двух предыдущих монографии, мне удалось вскрыть ряд интересных моментов. Они свидетельствовали, что, во-первых, события на левом крыле Воронежского фронта имели серьезное влияние и на ход операции «Цитадель», и на советское контрнаступление после нее, во-вторых, чтобы скрыть свои неудачи и просчеты, после войны противоборствующие стороны старались замалчивать то, что происходило на этом участке фронта в июльские дни 43-го. А потому, несмотря на кажущуюся изученность битвы под Курском о боях на корочанском направлении широкому читателю, да и специалисту, мало что было известно. В то же время, чем глубже вникаешь в события Курской битвы, тем больше осознаешь, что, не разобравшись в сути происходившего на направлении вспомогательного удара ГА «Юг» невозможно полностью осознать масштаб боев в течение эти двух недель, детально изучить и по достоинству оценить замысел советского и немецкого командования, выстроить внутреннюю логику ее ключевых моментов, определить основные факторы, влиявшие на принятие важных решений, и, наконец, увидеть весь огромный механизм, работавший на успех советских войск, в этой грандиозной битве. Понимание этой взаимосвязи стало определяющим мотивом для написания предлагаемого исследования.

Разработанный руководством Воронежского фронта план Курской оборонительной операции был сложным и многоуровневым. Он имел не одну, а как минимум две первостепенных задачи: во-первых, остановить и обескровить противника на глубоко эшелонированных армейских оборонительных рубежах, во-вторых, подготовить максимально благоприятные условия для перехода войск в контрнаступление на Харьков и далее к Днепру, в том числе и создать удобный плацдарм для развертывания ударных сил. Изюминкой плана явилась идея командующего фронтом генерала армии Н.Ф. Ватутина по расколу ударного клина ГА «Юг», нацеленного на Курск, путем создания мощного узла сопротивления на смежных флангах двух группировок фельдмаршала Э. фон Манштейна – 4-й танковой армии генерал-полковника Г. Гота и армейской группы генерала В. Кемпфа. Этим узлом должна была стать укрепленная местность в междуречье Северного и Липового Донца, которая располагалась сразу за стыком 6-й гв. и 7-й гв. А. По оценке советского командования, эти объединения находились на наиболее вероятных направлениях удара противника. На участках их смежных дивизий предполагалось создать сильный оборонительный рубеж, который должен был, приняв первый удар противника, словно волнорез, расколоть ударный клин ГА «Юг». А в междуречье планировалось развернуть целую армию – 69-ю общевойсковую, которая после раскола ударного клина должна была: во-первых, удержать этот район в своих руках и, во-вторых, путем нанесения фланговых ударов по соединениям Гота и Кемпфа не допустить их глубокого вклинения в рубеж фронта. Впоследствии, после того как гитлеровцы будут остановлены, в междуречье должны были войти главные силы стратегического резерва Ставки ВГК – Степного фронта, с задачей отсечь главные силы противника, действующие на обояньском направлении, и разгромить их. После чего обоим фронтам, Воронежскому и Степному, предстояло нанести сокрушительный удар через Белгород на Харьков.

Однако в ходе оборонительной операции выполнить обе главные задачи не удалось. Несмотря на все усилия советских войск, АГ «Кемпф» преодолела полосу 7-й гв. и 69-й А и, выйдя в район Прохоровки с юга, совместно с 4-й ТА, действовавшей севернее, овладела междуречьем Северского и Липового Донца. Тем самым неприятель лишил советскую сторону удобного плацдарма для перехода в контрнаступление. Причин этому было много, в том числе ошибка советского Верховного командования в определении района, откуда гитлеровцы нанесут главный удар по обороне Курского выступа, а также недооценка руководством Воронежского фронта сил противника и переоценка возможностей своих войск, действовавших на корочанском направлении. Подобные просчеты были и в ходе других стратегических операций. Однако победа на Огненной дуге советскими историками была названа «коренным переломом в войне» и наряду с Московской и Сталинградской битвами стала краеугольным камнем в пропагандистской работе по обоснованию тезиса о жизнестойкости социалистического строя и возвеличиванию руководящей роли коммунистической партии в разгроме нацизма. Следовательно, допустить крамольную мысль о просчетах «выдающихся советских полководцев» в ходе столь значимого события войны было невозможно. Поэтому долгие годы в нашей исторической литературе более или менее ясно освещались лишь два первых, «победоносных» для Красной Армии, дня сражении под Белгородом, остальные же как бы уходили в тень «грандиозной битвы под Прохоровкой».

Для немцев события на направлении вспомогательного удара группы армий имели еще более катастрофические последствия. Недооценка фельдмаршалом Э. фон Манштейном роли прорыва позиций Воронежского фронта войсками Кемпфа параллельно с преодолением полосы 6-й гв. А соединениями Гота для успеха операции «Цитадель» в целом стала тем маленьким камешком, о который споткнулось наступление всей ГА «Юг». АГ «Кемпф» уже в первый день операции предстояло прорвать передний край главной полосы обороны войск Шумилова и, смяв 81-ю гв. сд, выйти на правый фланг 4-й ТА для его прикрытия. Таким образом, 5 июля 1943 г. обе ударные группировки А Манштейна должны были преодолеть наиболее укрепленные участки обороны 6-й гв. и 7-й гв. А и создать сплошной фронт прорыва. Однако этого не произошло. Ни в первый, ни во второй и даже ни в третий день операции АГ «Кемпф» не смогла пробить рубеж 7 гв. А на всю глубину и установить локтевую связь с армией Гота. С первых минут наступления советская сторона заставила обе ударные группировки противника двигаться по расходящимся направлениям. Это явилось важнейшим фактором успеха Воронежского фронта в ходе оборонительной фазы Курской битвы.

Ошибки были заложены уже на стадии планирования боевых действий дивизий и корпусов АГ «Кемпф». О них знало и командование армейской группы и лично Манштейн, но никаких кардинальных решений по их исправлению предпринято не было. Мало того, не совсем понятное бездействие лично фельдмаршала в первые два дня операции усугубило эти просчеты. В результате темп наступления соединений армейской группы упал, они начали топтаться на месте, неся при этом высокие потери. Тем временем 4-я ТА уже 6 июля 1943 г. вышла на прохоровское направление, а прикрыть ее растянутое правое крыло было некому. Командованию 4-й ТА ничего не оставалось делать, как ослабить ударный клин и направить освобождавшиеся войска на фланг. Причем силы для «фланговых распорок» отвлекались немалые – целые моторизованные дивизии. Эту проблему Готу не удалось решить вплоть до официального прекращения «Цитадели». Таким образом, на срыв летнего наступления ГА «Юг» на Курск повлияли не только объективные причины, но и субъективные, в том числе слабо проработанный план операции и неудовлетворительное управление войсками со стороны командования группы армий.

Осмысление результатов крупных стратегических операций Второй мировой войны на Западе началось уже в конце 40-х годов, но не историками, а военными по заказу политиков с целью «отмыть» их же самих от сотрудничества с нацистами. «Холодная война» стала главным толчком к началу возрождения Западной Германии и ее вооруженных сил, как передового форпоста в Европе против возросшего влияния СССР. Значительная часть командных кадров рейхсвера, естественно, набиралась из офицеров и генералов вермахта. С этой целью уже в 1947 г. многие генералы и старшие офицеры Третьего рейха, в том числе и те, кто воевал летом 1943 г. под Курском, были освобождены из английских и американских лагерей военнопленных. Но сразу встали две проблемы: как для общественности отделить армию, в которой служили эти кадры от фашистского государства, осужденного Нюрнбергским трибуналом как агрессор, и при этом сохранить их авторитет как представителей передовой военной школы после оглушительного поражения во Второй мировой. Выход был найден. С середины 50-х годов начали публиковаться мемуары битых гитлеровских вояк, через которые красной линией проходил тезис: «Солдаты Германии честно выполняли свой долг, главный виновник ее трагедии безумный ефрейтор». В это время увидели свет в том числе и книги активных участников битвы под Курском фельдмаршала Э. фон Манштейна и генерала Э. Рауса. Но и в них вместо ясного изложения хода боев, в том числе и под Белгородом, не говоря уже о глубоком анализе возникших трудностей и проблем, лейтмотивом прошла лишь тема поиска виновных среди политического руководства Германии в ее разгроме.

Естественно, в той обстановке об объективном подходе к изучению поворотной битвы войны не могло быть и речи. В периодической печати, мемуарной и научно-исследовательской литературе на Западе и в СССР доминировал не принцип исторической правды, а противостояние систем. Тем же европейским и американским исследователям, кто и хотел объективно разобраться в провале «Цитадели», противостояла не только непробиваемая стена субъективных оценок и выводов ее участников с германской стороны, но и гиперсекретность в советских архивах. Со временем актуальность темы войны в общественной жизни стран Европы снизилась. Ушла в далекую историю и Курская битва. По выражению американских историков Д. Глэнца и Д. Хауза, сегодня она в целом предстается перед читателем как «серая неизвестность». Что же говорить о тех ее событиях, как, к примеру, сражение под Белгородом, которые еще не изучены даже историками?

«Первую скрипку» при обороне корочанского направления выпало играть прославившейся в Сталинграде армии Шумилова. В конце марта 1943 г., на завершающем этапе неудачного для нас сражения за Харьков, это объединение вместе с 6-й гв. А (тогда еще 21-й А) оказало определяющее влияние на стабилизацию оперативной обстановки в полосе Воронежского фронта. В начале же июля она первой встретила ударные соединения Кемпфа и сделала все, чтобы «План Ватутина» сработал и противнику был нанесен максимальный урон. Предлагаемое вниманию читателя исследование – это первая попытка проанализировать боевые действия в полосе 7-й гв. А в ходе операции «Цитадель» и оценить результаты боевой работы ее войск.

Книга повествует о четырех основных этапах, которые прошли войска Шумилова при подготовке и проведении Курской оборонительной операции. Первый: разработка плана обороны, переформирование армии (доведение до «фронтового» штата дивизий, обучение прибывшего пополнения) и оборудование двух полос обороны армии. Второй: удержание главной армейской полосы. Третий: оборона второго армейского рубежа и бои на стыке 6-й гв. и 7-й гв. А. И, наконец, четвертый: участие армии во фронтовом контрударе 12 июля 1943 г. На каждом этапе ход боевых действий и участие в них соединений армии описаны достаточно подробно. Но, в свою очередь, в каждом из них были и свои ключевые моменты, которые требовали особенно глубокого анализа и более детального изложения. Это планы противоборствующих сторон, бои за переправы на Северном Донце 5 июля 1943 г., удержание района Михайловка – Ближняя Игуменка – Старый Город и вывод из намечавшегося котла 81-й гв. сд генерал-майора И.К. Морозова и части сил 92-й гв. сд полковника В.Ф. Трунина, стремительный рывок ударного соединения гитлеровцев – 3-го танкового корпуса генерала Г. Брайта через полосу 69-й А и, наконец, подготовка и проведение силами армии так называемого «сковывающего удара» в рамках фронтового контрудара. Высокая степень детализации событий, развернувшихся на левом крыле фронта, помогает не только выстроить объемную картину того, как шел процесс «крушения плана операции „Цитадель“» на вспомогательном направлении, но и, надеюсь, убедительно демонстрирует влияние упорной обороны 7-й гв. А на срыв наступления войск Манштейна на направлении главного удара.

В общественном сознании укоренилась точка зрения, что Курская битва – это единоборство танковых войск Советского Союза и Германии, поэтому и победа в ней принадлежит в первую очередь танкистам. Подобный подход в корне неверный, каждый из привлекавшихся родов войск имел существенное влияние на ход битвы. В этом отношении развернутая в книге картина боевых действий под Белгородом дает наглядный пример того, как героически дрались с противником советские стрелковые соединения и какой значительный вклад они внесли в разгром гитлеровцев. Танковым дивизиям Кемпфа здесь противостояли соединения двух общевойсковых армий, сначала генерала М.С. Шумилова, а затем объединение генерала В.Д. Крюченкина. И, надо сказать, показали они себя с самой лучшей стороны. Первым, наиболее зримым успехом гвардейцев Шумилова стал срыв плана командования 3-го тк по переправе трех танковых дивизий через Северный Донец. Из-за мощного сопротивления соединений правого крыла 7-й гвардейской треть корпуса Брайта – 6-я тд – в течение первых суток наступления, когда каждое подразделение было на счету, простояла без дела на западном берегу Донца. И лишь 6 июля была введена в бой. Эта неудача вместе с неспособностью действовавшего на направлении главного удара ГА «Юг» 48-го тк армии Гота прорвать 5 июля 1943 г. передний край 6-й гв. А в районе сел Коровино и Черкасское предопределила провал операции «Цитадель» на южном выступе Курской дуги.

Яростные и кровопролитные бои развернулись и районе Старый Город – Ближняя Игуменка. Дравшаяся здесь усиленная 81-я гв. сд пять суток сдерживала натиск двух танковых и одной пехотной дивизий. Причина столь продолжительной обороны не только в высокой степени укрепленности ее рубежа, а в первую очередь в стойкости и мужестве наших войск. Причем гвардейцы дрались не только самоотверженно, но, что немаловажно, очень эффективно. Пик боев пришелся на 9 июля 1943 г. В этот день при прорыве позиций соединения Морозова и двух стрелковых полков Трунина, по самым скромным немецким данным, в двух дивизиях 3-го тк было выведено из строя только танков почти 100 единиц. Для сравнения: большинство историков сходятся во мнении, что в ходе знаменитого боя под Прохоровкой 12 июля 1943 г., когда в яростной схватке сошлись четыре танковых корпуса армии Ротмистрова и три дивизии СС Хауссера, было подбито и сожжено примерно 150–160 боевых машин гитлеровцев.

К сожалению, не обошлось и без трагедий. Ряд старших командиров допустил и очень серьезные просчеты и недоработки, которые дорого обошлись войскам. Так, уже на этапе выдвижения на направление главного удара корпуса Брайта командование 92-й гв. сд потеряло управление полками, двигавшимися маршем к передовой. Дальше было еще хуже: за неделю боев, в том числе из-за безграмотных действий комдива и нерасторопности командира 35-го гв. ск, дивизия лишилась более 60 % личного состава. Об этих, как и о ряде других не менее драматичных, но забытых эпизодах той грандиозной битвы, пойдет рассказ в предлагаемом издании.

Как и в прежних моих работах, в этом исследовании события весны и лета 1943 г. выстроены путем сравнительного анализа трех блоков источников: материалов штабов советских соединений и объединений из Центрального архива Министерства обороны РФ, отчетных и оперативных документов корпусов АГ «Кемпф», хранящихся в Национальном архиве США, а также новых публикаций историков и воспоминаний участников битвы. Хотя все три источника по-своему значимы и неповторимы, тем не менее при анализе за основу были взяты главным образом архивные документы различных воинских формирований. Их особая ценность в том, что они изначально готовились для боевой работы, поэтому практически лишены идеологического налета и героического флера, которыми так грешат книги послевоенных «творцов» новой истории и у нас, и на Западе. За 65 лет вокруг Курской битвы образовался огромный пласт легенд и мифов. Чтобы его разрушить и понять, как же в действительности происходило то грандиозное событие, с какими проблемами сталкивались противоборствующие стороны и какую цену пришлось заплатить нашему народу за коренной перелом в войне, первоисточники – незаменимый помощник.

Если сравнивать базы источников, собранных для написания этой книги и прежних моих исследований, то нельзя не отметить, что при подборе и систематизации архивных материалов о сражении 7-й гв. А и АГ «Кемпф» возникли довольно серьезные трудности. Долголетняя работа в ЦАМО РФ показывает, что в какой бы сложной ситуации ни находились советские войска, наиболее полную и глубокую информацию можно получить из документов штаба армий. Связано это с тем, что, во-первых, сюда стекались данные со всех частей и соединений, во-вторых, обычно здесь служили офицеры с большим опытом работы и уровнем штабной культуры, чем в корпусах, тем более в дивизиях. К сожалению, в отношении управления 7-й гв. А на период апрель – июль 1943 г. этого сказать нельзя. Армия пришла из Сталинграда обескровленной, и сразу была проведена серьезная ротация кадров, в том числе и штабных командиров. В апреле началось переформирование по гвардейским штатам, часть офицеров направили в формировавшиеся в ее составе управления двух стрелковых корпусов. Сменились ключевые фигуры в штарме – начальник штаба и начальник оперативного отдела. Часть командиров ушла на повышение и обучение. В результате, хотя и по объективным причинам, тем не менее профессиональный уровень офицеров армейского управления снизился. Это, естественно, сказалось на работе. Качество отработки документов и глубина анализа оперативной информации заметно снизились даже по сравнению с управлением соседней 69-й А, которая была сформирована как армия лишь в феврале 1943 г. Это же касается и отчетной документации. К примеру, отчет по итогам Курской битвы был подготовлен оперотделом штарма только в октябре 1943 г. Причем ход боев в нем изложен очень схематично, а анализ действия войск проведен поверхностно. Это обстоятельство не только существенно влияло на выстраивание хода оборонительной операции, но, что значительно важнее, осложняло понимание мотивов, которыми руководствовался командарм при принятии тех или иных решений.

Ситуацию усугубило отсутствие в архивах документов целого ряда частей и соединений за период Курской битвы. Обычно недостаток информации в фондах армейских и корпусных управлений мне удавалось компенсировать данными штабов дивизий, полков и даже батальонов. К сожалению, значительный массив документов частей соединений 7-й гв. А не поступил на хранение в ЦАМО РФ и считается утраченным. Это в первую очередь касается полков 81-й и 78-й гв. сд, которые находились в окружении. Скуп фонд и управлений самих дивизий. Выход был найден в привлечении более широкого круга дополнительных источников. Глубоко были изучены фонды штаба Воронежского фронта, управлений командующих родов войск, штабов армий, соседних с 7-й гв. А, более мелких формирований – танковых, самоходных и артиллерийских полков и бригад армии, а также инженерных частей, служб разведки и контрразведки всех уровней.

Серьезные проблемы возникли и с немецкими источниками. Как правило, наиболее четко и ясно ход боевых действий и участие в них воинских формирований вермахта изложены в их журнале боевых действий. Хотя он готовился уже после того, как события произошли, в нем обычно ход боя описан по часам, решения командира формирования и в общих чертах мотивы их принятия. Кроме того, этот документ, как правило, имеет приложения, в которых собраны все приказы, донесения сводки и распечатка телефонных переговоров командования с вышестоящим руководством. Причем наиболее подробны и интересны для исследования корпусные журналы. В наступлении на Курск принимали участия два из трех корпусов армейской группы: третий танковый и армейский «Раус». К сожалению, получить журнал соединения генерала Э. Рауса в полном объеме не удалось, а 3-го тк – считается утраченным. Сохранились лишь приложения: оперативные приказы, сводки, донесения и распоряжения по тылу и частично переговоры.

Тем не менее это интересный и очень важный материал, он никогда не публиковался в нашей стране и не использовался российскими историками для анализа боев на Огненной дуге. Хотя все происходившее в полосе наступлений дивизий 3-го тк в документах приложения описано не очень подробно, да к тому же сухим армейским языком, тем не менее эти источники серьезно облегчили работу над темой. Особенно боевые приказы и донесения, которые позволяли понять намерение немецкого командования и суть происходящего на тактическим уровне.

Немало труда стоил и поиск воспоминаний очевидцев и участников тех событий. В начале 60-х годов известный советский писатель-фронтовик К.М. Симонов обратился к участникам войны с просьбой писать свои воспоминания и сдавать их в архивы всех уровней как свидетельство очевидцев трагедии и героизма советского народа. Однако эта инициатива вызвало резкое противодействие Главного политического управления Советской Армии. Его руководство справедливо полагало, что это мина замедленного действия, которая камня на камне не оставит от идеологически выверенной (точнее, выдуманной) истории Великой Отечественной и представит многих «выдающихся полководцев и военачальников в неблагоприятном свете». А главное, будет развеян миф о «мудрости и прозорливости коммунистической партии». В 1965 г. на вопрос, заданный в ходе совещания в Министерстве обороны СССР: «А как же быть с исторической правдой?», тогдашний начальник ГлавПУРа, генерал армии А.А. Епишев, резко ответил: «Кому нужна ваша правда, если она жить мешает?» Этот принцип на долгие годы стал руководящим в работе не только ЦАМО РФ, но и гражданских архивов всей страны. В результате огромный пласт живой правды о войне так и не дошел до историков, писателей и журналистов, а значит, и до широкой читательской аудитории. Хотя и были исключения, к примеру, архив Белгородского обкома КПСС, а ныне Центр хранения документации новейшей истории, где по крупицам собирали ценнейший материал – рукописи ветеранов. Но в основном авторам, писавшим о Великой Отечественной, приходилось пользоваться лишь разрешенными, а значит, основательно подчищенными и выхолощенными источниками.

Частично ситуацию выправляли музеи, они без ограничений принимали на хранение рукописи фронтовиков. Благодаря этому сегодня не только в столичных музеях, но и в ряде регионов накоплен богатый мемуарный материал. К примеру, воспоминания ветеранов 5-й гв. танковой и 5-й гв. общевойсковой армий, хранящиеся в фондах Федерального государственного учреждения культуры «Государственный военно-исторический музей-заповедник „Прохоровское поле“», очень помогли при написания моей первой книги «Прохоровка – неизвестное сражение великой войны». Но так складывалось не везде, а лишь в музеях, посвященных крупным битвам или сражениям, которые в 60 – 80-е годы были «на слуху». События же под Белгородом таковыми не являлись, поэтому фонды неопубликованных мемуаров ветеранов 7-й гв. А в музеях Белгородской области значительно скромнее. К сожалению, не оставили ни воспоминаний, ни рукописей о Курской битве и ключевые фигуры 7-й гвардейской, в том числе генерал-полковник М.С. Шумилов. Как говорили мне участники битвы, которым довелось лично знать Михаила Семеновича, по характеру он был «пахарем» и после войны старался не выпячивать свой вклад в победу, а придерживался правила: «Правду сказать все равно не дадут, а лжи и без меня с три короба настрочат».

Вместе с тем при сборе материала были сделаны и неожиданные находки. В ЦАМО РФ удалось обнаружить фонд рукописей пленных генералов вермахта. Ряд из них, как и группа под руководством генерала Т. Буссе в США, готовили для Генштаба РККА очерки об участии дивизий и корпусов под их командованием в крупных битвах и сражениях на Восточном фронте. Среди тех, кто писал свои воспоминания, оказались и некоторые командиры соединений, которые участвовали в Курской битве. В частности, в этом фонде хранится переведенный на русский язык в 1949 г. очерк «Форсирование реки Донец силами 7-й танковой дивизии в июле 1943 г. (операция „Цитадель“)». Его автор генерал Г. фон Функ командовал этим соединением в период его участия в боях под Белгородом. До недавнего времени документ находился на секретном хранении, поэтому никогда не публиковался в открытой печати. На мой взгляд, он обладает двумя важными качествами: во-первых, его писал участник битвы, поэтому в нем приводятся данные, которые трудно найти в других источниках, во-вторых, уже в самом повествовании заложены и отношение к описываемым событиям, и их оценка автором, который был важной фигурой в руководстве войсками армейской группы. Поэтому очерк, несмотря на некоторые недостатки, оказался вполне пригодным в качестве вспомогательного материала при изложении событий первого этапа наступления 3-го тк.

Наряду с этим в книге широко использованы и другие трофейные материалы, как уже публиковавшиеся ранее, к примеру, «Описание боевых действиях 19-й танковой дивизии 5—18 июля 1943 г.», так и неизвестные, впервые вводящиеся в научный оборот. Среди прочих хочу упомянуть отчеты командования артиллерийских частей полевых войск СС, в которых изложен тактический опыт применения в Курской битве некоторых систем вооружения, в том числе новых – самоходных лафетов «Хуммель» и «Веспе».

Издание снабжено иллюстративным материалом – редкими фотодокументами, собранными за несколько лет работы над исследованием, и приложением со значительным статистическим материалом, которые помогут читателю более глубоко осмыслить изложенное в основном тексте.

«Курский излом», «Засекреченная Курская битва» и эта книга были написаны примерно за два с половиной года, столько же потребовалось для сбора и систематизации материалов к ним. В поисках архивных источников я дважды пересекал Атлантику, чтобы побывать в Национальном архиве США, около года работал в ЦАМО РФ, чуть меньше в других архивах и музеях России, опросил более сотни участников Курской битвы в разных городах нашей страны. Весь этот период бремя расставаний и кропотливого труда вместе со мной несла моя жена Замулина Светлана Ивановна. Хочу выразить ей свою искреннюю признательность за большое терпение, поддержку в трудные моменты и практическую помощь в работе над рукописями.

Надеюсь, это исследование так же, как и прежние монографии, будет с интересом принято широкой читательской аудиторией. Тем, кто захочет поделиться впечатлениями о нем, задать вопрос или уточнить отдельные моменты, предлагаю писать на мой почтовый ящик в Интернете по адресу: [email protected]. Буду рад неравнодушным, стремящимся узнать историю нашей Родины собеседникам.

Валерий Замулин, май 2008 г.