Текст книги "Принцип войны. Том 2 (СИ)"

Автор книги: Валерий Гуминский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 23 страниц)

– Ах ты, сука! – флегматичный по жизни Федор Громов неожиданно щелкнул предохранителем карабина и шагнул вперед, оттирая меня широкими плечами в сторону. Э, так не пойдет! Нельзя чужие грехи на себя брать!

– Погоди, отец, – я остановил последнее движение Федора. – Он и так умрет, а вот этих волкодавов надо допросить со всем усердием. Они люди Демидова. Какого черта уральский князь дает разрешение на силовую акцию на чужой земле?

– Спросим! – уверенно ответил Кардан, с интересом присматривавшийся к происходящему. – Вальтер!

– Я, командир! – подскочил к нему боец.

– Эти тушки в багажное перетащи, – приказал старший группы. – Колояр, пора отсюда рвать. Слишком шумно здесь, да и магический фон серьезный. Как бы на глаза любопытным не попасться.

Федор подтолкнул меня к одному из внедорожников. Да, пора уезжать. Я искренне поблагодарил Кардана и его парней, помогавших мне. Не знаю, что со мной будет завтра: полиция ли арестует, или Щербатов разозлится за своего мага и даст приказ на ликвидацию. Кардан отмахнулся и показал жестом, что мое «спасибо» ждет другой человек.

Да, нужно уезжать, и побыстрее. За ночь надо успеть допросить демидовских волкодавов и Мисяя, чтобы с доказательствами прийти к князю Борису. Теперь это его проблемы.

Глава 9

Весеннее утро робко заглядывало в широкие окна кабинета князя Бориса и вместе с легкими потоками воздуха, шевелящих бежевые портьеры, пыталось понять, что происходит внутри помещения. А оно было напитано невероятно жуткой магической энергетикой раздосадованного, злого и одновременно недоумевающего человека.

Щербатов молча слушал исповедь четырех человек, записанную на диктофон, стараясь не пропустить ни единого слова, а порой не гнушался прогонять звуковую дорожку назад и повторно вникать в суть сказанного. Тяжелый взгляд, окаменевший подбородок и крепко сжатые кулаки выдавали его эмоциональное состояние. Я все это время молчал, удобно устроившись на мягком кожаном диване в генеральном офисе компании «Интерлогист», и мелкими глотками попивал минералку, борясь с дремотой.

Меня до сих пор потряхивало от невероятной мощи древней Силы, которую вложил в мои руки Ясни. Казалось, это произошло не со мной, но расколотая надвое реальность и исчезающий во мраке небытия Невзор не были плодом моего воображения.

Я всю ночь потратил на допрос людей Демидова, вытягивая из них нужные, в первую очередь для Щербатова, подробности, и очень хотел спать. Можно было позавидовать их упорству и нежеланию рассказать правду. Они отрицали даже малейшую связь с уральским князем, даже зная, что Пахом (его присутствие в качестве пленника уже ломало всю их защиту) может запросто их сдать. Ребята не понимали, с чем столкнулись и в чью кормушку залезли, пока я не продемонстрировал на одном из них действие Ясни. Ментальную боль, когда чувствуешь острый клинок, входящий между ребер, и как он погружается в плоть, разрезая волокна тканей и мышцы, мало кто способен выдержать. При это прекрасно видя, что кинжал только вспорол кожу и питается сочащейся кровью. Разум не может сопоставить увиденное с ощущениями, вот и начинают ломаться.

Впрочем, для особо упертых всегда существовали обычные методы полевого допроса. И я применял их, особо не жалея никого из пленников.

Демидов давно искал способ отобрать у меня Ясни, сдерживая себя лишь обязательствами, закрепленными на бумаге и устными обещаниями. Открыто действовать на чужих землях чревато не только для репутации, но и для жизни. Щербатов строго следил за гостями, копавшимися на моей части Курганных Земель, чтобы они там и оставались, не вмешиваясь в жизнь славного города Торгуева.

И тогда Демидов захотел рискнуть. Князь Юрий осознавал, что рано или поздно я вернусь в родовое гнездо. Поэтому заранее подстраховался, прислав в Торгуев Пахома и несколько своих волкодавов. Эмиссар искал выходы на людей, приближенных к князю Щербатову, и нашел Мисяя.

Именно этот момент ввел в глубокую задумчивость Щербатова. Оказывается, старый верный слуга догадывался, что хозяин фактически сдал его мне, желая чужими руками похоронить тайну Волоцких в глубинах прошлых лет. И долго не раздумывал. Оставаясь связанным клятвой с князем Борисом, он активно работал еще и на Демидова. В общем, интересы уральского князя, Мисяя и особенно Невзора, полностью совпадали. Один хотел меня уничтожить, а двое других мечтали заполучить мои таинственные артефакты. Что пообещал Демидов начальнику клановой СБ и архату, допрашиваемые волкодавы не знали. Все контакты были засекречены, и о них ведали лишь верные люди князя: Пахом и Башлык, который мотался из Торгуева в Демидово подобно связнику.

Борис Данилович нажал на кнопку, останавливая запись. Простучал пальцами по крышке стола, развернулся на кресле и посмотрел на меня оценивающим взглядом. Я молчал, давая право князю самому обозначить свое отношение к произошедшему.

– Ты понимаешь, что это твое признание в убийстве Невзора? – тесть приподнял диктофон двумя пальцами со столь брезгливым выражением лица, словно дохлую крысу на столе увидел.

– Там все было честно, – я сохранял невозмутимость. – Мы разрешили наши противоречия, накопленные за двадцать пять лет, один на один.

– Ты обезглавил чародейскую группу, – в голосе князя прорезались скрежещущие металлом нотки. – И кто теперь будет защищать клан от чужих магов? У меня нет людей уровня Невзора. Ладно, с СБ нет таких проблем. Пеструшин – неглупый парень, справится. За подобную дерзость стоит назначить тебя на место Невзора. Сам наломал дров – сам и разгребай завалы.

– Ты же понимаешь, княже, что это невозможно, – я аккуратно закрутил крышку на бутылке. – Придется Мирославу отзывать домой, а она только-только вкусила прелесть южной зимы. Ей нравится в Испании. Но я знаю достойного кандидата. Зотов Игнат, архимаг из УКБ. Отличный мужик, хваткий, честолюбивый. Знает, что хочет, видит свою цель.

– И какая у него цель? – Борис Данилович стиснул зубы, умело скрывая свою заинтересованность.

– Возглавить в клане группу магов. По уровню он давно архат. Тебе нужно знать одну вещь: Невзор умышленно не давал Зотову поднять свой ранг, несколько раз отказывал в праве на пересдачу. Выдумывал какие-то отговорки, всячески саботировал…

– Тебе сам Игнат сказал?

– Да. И я ему верю. Потому что он не лукавил, а говорил так, как есть. И это правильно, когда человек не скрывает своих здоровых амбиций. Невзор давно перестал мышей ловить, закоснел в старых догмах. Он считал, что чародей обретает опыт с возрастом, примерно лет в шестьдесят, когда из задницы песок сыпаться начинает. А до тех пор обязан учиться.

– Глупо, – недоуменно пожал плечами Щербатов. – Невзор ни разу со мной не заговаривал о преемнике.

– Игнат еще молод, умеет рассматривать проблему со всех сторон, – продолжил я. – Не боится совершить ошибку. Пусть лучше сейчас шишки набьет, чем потом в критической ситуации запаникует и завалит дело. А Невзор… Он всегда был для меня врагом, с той самой ночи, когда убил моих родителей… Я ведь все знаю, княже. Знаю и помню каждое слово, сказанное твоими псами. Поэтому они сегодня уже держат ответ перед мамой и отцом. И я рад этому.

– Даже так…, – медленно ворочая шеей, Щербатов побагровел. На его кольцах заискрились огоньки магических техник, готовых сорваться в мою сторону и испепелить дотла. Зарождающаяся Стихия Воздуха, надо же. Но я оставался спокойным и неподвижным. – Значит, кто-то выжил в том пожаре. А эти идиоты утверждали обратное.

Старается держаться хорошо. Уважаю таких противников.

– Они убили всех. Это правда. В комнате, кроме меня и родителей, находились еще четверо наемников с Невзором и Мисяем, – я с мрачным удовольствием смотрел на окаменевшего князя. Его корежило от внутренних противоречий: то ли прихлопнуть меня сразу, то ли как можно больше узнать, что я еще скажу. – Наемников позже незаметно убрали, ведь так, княже? Остались верные псы, которых ты предпочел оставить при себе. И это было твоей ошибкой. Казалось, никто никогда не узнает, что происходило в усадьбе Волоцких, да? Но один свидетель остался, и он все видел. От начала до конца.

Элементали Воздуха поднялись вверх, образуя два эллипса, пересекающие друг друга.

– Как ты его нашел? – справился со своими нервами Щербатов и свернул магию.

– Кого? Свидетеля? Мне не пришлось никого искать. Это был я.

Лицевые мышцы князя мгновенно расслабились, подбородок опустился вниз.

– Колояр, твое утверждение, мягко говоря, абсурдное. Яркие картинки из младенчества, конечно, иногда запоминаются, но не настолько же, чтобы на их основе обвинять людей.

– Не буду спорить, – пожимаю плечами. – Главное, Мисяй и Невзор поверили. А они мужики крепкие, удивить их подобным невозможно. Но… поверили. Потому что – правда.

– Знаешь, Колояр, – Щербатов, кажется, полностью пришел в себя, – если бы не откровения Мисяя…, – он кивнул на диктофон, – я своими руками уничтожил бы тебя. Нет-нет, не из-за смерти этих олухов. Заслужили, откровенно говоря… А потому, что никто не смеет распоряжаться жизнью моих слуг. Никто. Я их хозяин и бог. Когда сам примеришь шкуру Главы Рода, тогда ощутишь, что значит – отвечать за каждого своего человека. Сотворенное тобою – недопустимое действие. Именно такая ошибка Ставера Волоцкого привела к трагедии. Ты пошел по этому же пути и должен получить урок за дерзость.

– Я не в твоем клане, княже, – спокойно гляжу в побелевшие глаза тестя. – У нас два варианта: ты даешь мне уехать в Испанию или попытаешься убить прямо здесь.

– Я не собирался тебя убивать, – отчеканил Щербатов. – По крайней мере, сейчас.

– Тогда мне нечего здесь делать, – я встал с дивана и направился к выходу. – Людей Демидова найдешь в имении «Волжский плес». Они там в подвале сидят, ждут твоего решения.

И только собрался открыть дверь…

– Сел! – рявкнул князь.

В спину ощутимо толкнуло невидимым кулаком. Не дружеский тычок, а ощутимый, болезненный удар, от которого мгновенно по коже пронеслись мириады тончайших иголочных уколов. Странно, почему Ясни пропустил атаку. Или опять действует сообразно планам, меняющим грядущее?

Я развернулся и молча уставился на тестя.

– Подожди, Колояр, – как мог, смягчил голос Щербатов, осознавая, что его гнев может вызвать и обратную реакцию, тем более от меня, своими руками загнавшего Невзора в преисподнюю. – Я не хочу, чтобы между нами оставались недомолвки. Да, я косвенно виноват в смерти твоих родителей, и не буду отрицать этого факта. Но не я отдавал приказ наказать Ставера и Арину. Наоборот, до последнего пытался отговорить своего отца, закусившего удила от оскорбления. Лихачевы согласились отдать Арину за меня, но твой сумасшедший батька все испортил. Понимаешь, все! Он не понимал, что разбудил зверя в князе Даниле. Я по сравнению с ним был тогда младенцем, сопляком. Его аристократическая гордость принимала настолько извращенные черты, что любой член клана боялся сделать лишний шаг. Не дай боги, уличат в измене или предательстве. Нарушение норм и установленных правил наказуемо, и с этим постулатом все жили до самой его смерти. Свадьба твоих родителей стала каплей, затопившей черную душу отца. Я пытался отговорить его от расправы, даже предлагал компромисс: вызвать Ставера на дуэль и в честном бою выяснить, кто больше достоин Арины. Но… Твоя мама любила Волоцкого, увы, я это осознал, и отец ловко воспользовался данным обстоятельством. Он просто убрал меня из Торгуева, притворившись, что успокоился и постарается обдумать ситуацию. Я клюнул на приманку.

– Мисяй подтвердил рассказ Мирославы, что Глава Рода Щербатовых отправил тебя, княже, по каким-то срочным делам, чтобы не мешал расправе, – я задержался возле двери. – Да и княгиня Валентина тоже говорила об этом. У тебя было алиби. Поэтому ты еще жив.

– Так же, как и ты, – тяжело обронил Борис Данилович. – Единственное, что я смог сделать – вымолить у отца твою жизнь.

– Жизнь? – я глубоко вздохнул, чтобы погасить огонь гнева. – Двадцать с лишним лет меня корежило от боли блокираторов, выжигавших искру магии, и превративших таки из одаренного в обычного человека, разве что со статусом Первородного! И что? Став обладателем ценнейшего Артефакта, я должен был расстаться с ним, чтобы снова почувствовать свою никчемность? Да ни за что на свете!

Я вытянул обе руки, на которых тускло поблескивали перстни, а камни в них наливались ярью, создавая мощное магическое поле. Разноцветные искорки змейками заскользили между пальцами, сплетаясь в причудливые узоры. Огненные миниатюрные саламандры резвились вовсю, готовые ринуться на каждого, на кого укажет мой перст. Воздух ощутимо сгустился, с потолка посыпалась известковая крошка. Показалось, что Щербатов занервничал?

– Теперь мое оружие – вот этот Артефакт, – предупредил я. – И он всегда будет напоминать о человеческой злобе, ненависти и неумении договариваться. Я бы мог поблагодарить тебя, Борис Данилович, за спасенную жизнь, за твою красавицу-дочь, ставшую мне хорошей женой. Она ведь искренне считает, что ты заботишься обо мне. И я, пожалуй, не стану ей рассказывать, кто на самом деле оказался виновником смерти моих родителей. Это ты, княже. Ты испугался гнева отца и не пошел ему наперекор. Уехал подальше от разгорающегося конфликта, не предупредил маму. Твое малодушие привело к трагедии.

– И ты приехал мстить? – прокаркал Щербатов. – Я искренне помогал тебе, пытался ввести в свою семью, чтобы ты поднялся на ноги. А у тебя в душе только месть?

Его что-то душило. Он рванул воротничок рубашки, и перламутровые пуговицы посыпались со стуком на пол.

– Принцип талиона гласит: око за око, – ответил я, провожая взглядом одну из них, подкатившуюся к моим ногам. Нагнулся, поднял и положил в карман брюк. – Убийцы наказаны смертью. Твой отец, направлявший их руку, лежит в земле. Посчитаем, что моя месть соразмерна ущербу. Но как нам смотреть друг другу в глаза, Борис Данилович? Я-то всерьез считаю главным виновником тебя. А твоя семья до сих пор жива, все счастливы, старики умирают своей смертью, дети рождаются и радуются солнцу. Прекрасно, правда?

– Ты не можешь понять, что тебе нужно: месть или справедливость, – глухо произнес князь. – Но между ними нет знака равенства. Понимаешь? Месть выжигает все вокруг, оставляя вокруг тебя пепелище. Ты уже вызвал огонь, в котором сгорели мои верные слуги. Хочешь продолжить?

Я молчал. Щербатов перевел дух и превратился в того человека, которого знает его окружение: с цепким, изучающим взглядом, с жесткой складкой между бровей и бесстрастностью на породистом лице.

– Я уплатил виру за Волоцких, – голос его едва был слышен. – Мирослава стала твоей женой, что далось мне тяжело. Это мой откуп за твои мытарства, хотя в планах не стояло отдавать свою любимицу за голодранца.

– Нет, княже, – я покачал головой. – Мирослава не может быть вирой. Это лишь гарантия безопасности Щербатовых от действий императорского клана. Виру я спрошу позже. Хотел не мести, но справедливости? Пожалуйста…

Тесть превратился в соляной столб, ожидая продолжения.

– Ты, Борис Данилович, станешь моим щитом в будущем. И когда придет момент выбирать между собственной жизнью и жизнью своих родных – жен, детей, внуков – вот тогда и посмотрим, насколько ты готов пожертвовать собой. Это и будет твоя плата за малодушие и предательство любимого человека.

– А ты в волчару превращаешься, не хуже моего папаши, – смягчая тональность, сказал князь и ощерился в звериной улыбке. – Может, это и к лучшему. Я рад, что у Мирки появился серьезный защитник. Ладно… Наговорили сегодня много, и не самого приятного. Еще чуток – и сожгли бы друг друга.

Саламандры озорно закрутились на пальцах, тычась мордашками друг в друга, и рассыпались искорками. Щербатов незаметным движением руки снял защиту. Когда успел оградиться? Представляю, что произошло бы, вздумай я пустить огненных ящериц на князя. Выжили бы мы в развалинах штаб-квартиры на Стрелецкой? Точнее, какой ущерб я мог нанести тестю? «Солнечный доспех» спас бы меня, но никого из тех, кто находился в здании.

– Ты когда уезжаешь? – миролюбиво спросил Щербатов.

– Завтра утром. Билет уже заказан.

– Будешь в своем особняке ночевать? Тогда я пришлю человека с подарками для Мирославы и Саши. Не с пустыми же руками ехать.

– Так и не поговорили о бизнесе, – усмехнулся я, берясь за ручку двери.

– А зачем? Ты, Колояр, уж извини за прямоту, неспособен к коммерции, потому что воин, а не торгаш. Вот и оставайся им, защищай девочек, свой Род. А я каждую неделю получаю от Миры отчеты по деятельности фирмы. Этого мне достаточно.

Я кивнул и распахнул дверь, собравшись выйти.

– До встречи, Колояр, – бросил вслед Щербатов. – Если все-таки ты держишь в сердце месть, то мы можем обсудить, как ее разрешить. Что скажешь насчет на Курганных Землях? Красиво получится. Достойно наших предков.

– Я подумаю, княже. Может, и соглашусь, если будет плохое настроение. Но про виру не забывай. Однажды я приду за ней.

* * *

Мы пили водку. Вдвоем, с Федором. На шахматном столике расположилась вполне приличная закуска, которую один из охранников моего особняка принес из ресторана гостиницы. Удобно. Теперь Захар со своими парнями харчуется там, впрочем, как и Федор, и еще несколько служащих, нанятых им для поддержания жизнедеятельности усадьбы Волоцких. Моего дома.

– Неплохо ты приложил князя, – Федор мотнул головой, опрокинув в себя стопку холодной водочки. По-простецки схватил пальцами буженину с желейной прослойкой, отправил следом. – Как бы не слил тебя от обиды. Таких обвинений аристо не терпят. Устроит аварию утром по дороге в аэропорт. Давай, я с тобой поеду. Ребят Захара возьмем для прикрытия.

– Ничего он не сделает, – уверенно ответил я. – Иначе Мирослава останется молодой вдовой, а через год-два Щербатову придется искать ей другого мужа. Поверь, это самый плохой расклад не только для него, но и для Мирки.

– Почему ты так думаешь? Довольно необычное и спорное решение.

– Все будет нормально, Федор, – беру из розетки испанскую оливку и закусываю ею местную водочку. – Там, в столице, я это быстро понял. В качестве мужа княжны Щербатовой я куда нужнее, чем хладный труп.

– Не играй с судьбой, Колояр, – вздохнул Громов. – Сегодня нужен, а завтра неугоден станешь. Ты мне лучше скажи, что с Аликой решил. Или передумал в жены брать?

– Нет, не передумал, – я снова разлил по стопкам. – Но придется подождать. Сначала решу вопрос с Настей, иначе – никак. Елизаров пристально следит, чтобы я не соскочил с крючка. Мне сейчас выгодно играть роль простачка.

– Не буду спрашивать, что ты и дочка затеяли, – Громов хлопнул пустой стопкой о стол. – Только прошу: не заиграйтесь. Будет лучше, если уговоришь Алику вернуться домой. Мне спокойнее будет, да и она делом займется. Как-никак, купчиха! Глядишь, коммерцию расширит, кроме Торгуева по Волге городов хватает. Если с умом действовать, можно финансово хорошо подняться. И я рядышком, присмотрю за нею. И не в обиду тебе, может, и найдет жениха. Не верится мне, что все рядком выйдет. Жизнь – паскуда такая – всегда норовит задом повернуться. А я жене покойной слово дал, что присмотрю за дочкой.

Федора слегка развезло ко второй бутылке. Мысли, которые бродили в его голове, стали прорываться наружу. Я понимал беспокойство и обиду лесника за дочку. Наши отношения друг к другу нисколько не изменились, но большим людям не понравится, если я поведу к алтарю девушку из простой семьи, даже вступившую в купеческую гильдию, раньше дворянки. Хотя… пусть они все идут к черту! Алика заслуживает лучшего, чем статус приживалки. Ее не примет высший свет? Плевать! Укроемся в Торгуеве, обрастем союзниками и друзьями, вырастим и воспитаем детей, а они уже сами решат, как жить дальше. Ведь главной целью затеянной комбинации против князя Щербатова было пресечь развитие Дара в детях Мирославы. Верный пес Долгорукого Матвей Елизаров добился своего, как ему видится, и теперь может спокойно вздохнуть. Так ведь я этого тоже добивался?

В гостиную зашел Захар и с усмешкой посмотрел на наши посиделки.

– Неплохо вы дали, судари, – сказал он и посмотрел на меня, оценивая, в каком состоянии нахожусь. Зря старается. Ясни не дает алкоголю взять в плен мой разум, нахально очищая организм от его воздействия. Даже хозяина, то бишь меня, не спрашивает. – Колояр, там к тебе гость приехал.

– Кто такой? – я призадумался. Никого, кажется, не звал. Посыльный от Щербатова приезжал пару часов назад, оставил большую сумку с гостинцами. Я не смотрел, что туда положили. Наверное, какие-нибудь местные деликатесы, которые в Испании днем с огнем не сыщешь. Или личные вещи…

– Зотов, маг из Управления. Хочет поговорить.

– Хм, ну зови. Не гнать же взашей, – я махнул рукой.

Игнат появился через пару минут, улыбающийся, в элегантном весеннем пальто песочного цвета. В одной руке он держал черный пакет, а другой приподнял шляпу, и в пустой гостиной разнесся его звучный голос:

– Добрый вечер! Мой визит, кажется, невовремя? Тогда прошу прощения, но хотелось бы поговорить с вами, господин Волоцкий.

– Пойду, пожалуй, проветрюсь, – Федор на удивление бодро поднялся, раскланялся с улыбающимся архимагом и покинул гостиную.

– Еще раз извиняюсь, что прервал застолье…, – не смущаясь, Зотов сел напротив меня на диван, раскинул полы пальто, чтобы не мешали, шляпу и пакет положил рядышком.

– Выпьешь? – я кивнул на бутылку.

– Почему бы и нет? – у архимага, кажется, было хорошее настроение. – Повод есть, кстати.

Он запустил руку в пакет и достал оттуда большую коробку с витиеватой надписью на латинице «Дон Педро» и нарисованным золотом портретом этого самого персонажа.

– Мексиканский бренди, – пояснил Зотов. – Лет пять назад приобрел в столице, да как-то случая не было попробовать. Ты ничего, еще в силах одолеть алкогольного змия?

– Не вопрос, – бодро ответил я. – А по какому поводу?

– Хочу отблагодарить тебя, – Зотов отдал мне коробку, давая возможность ее распаковать и самому открыть бутылку. – Щербатов сегодня меня вызвал в свой офис и предложил возглавить магическую службу клана. Я сначала не поверил своим ушам, переспросил, что такого произошло с Невзором. Оказалось, он и Мисяй погибли в лесничестве «Волжского Плеса». Какого черта их туда понесло? А я-то думаю, отчего такой переполох идет в УКБ. Все бегают как наскипидаренные. Поймал Пеструшина, спрашиваю, что вообще происходит, а тот отмахнулся. Сказал, приказ князя: доставить тело начальника СБ. Почему только его? А как же архат?

– Тело архата не найдут, – коротко сказал я, успев сходить за чистыми стаканами для бренди и разлить его. – Он изъявил желание посетить иные миры. А у Мисяя сердце не выдержало. Слишком много в последнее время на него свалилось.

Зотов не высказал удивление, только кивнул и поднял стакан. Мы соприкоснулись краями и выпили жгучий янтарный напиток.

– Я правильно понял, кому обязан своим возвышением. Ты решился на это… – выдохнув как заправской выпивоха, ответил архимаг. – Князь Борис пообещал создать комиссию по присвоению мне ранга архата. Его решение удачно легло в концепцию нашего договора, Колояр. Значит, ты сумел убедить Щербатова, уже зная судьбу Невзора?

– Иначе бы и разговора этого не было, как и твоего презента, – я легонько стукнул перстнем по бутылке и снова наполнил стаканы на три пальца. Точнее, уже не следил, сколько там этих пальцев.

На душе было спокойно, в груди приятно жгло. Бренди оказался великолепным, и его стоило пить в более утонченной обстановке, но сегодня я не хотел заморачиваться подобными изысками. Свою миссию я завершил, и завтра лечу к своим девчонкам. И приятно сознавать, что смог помочь одному архимагу подняться на одну ступень вверх, ближе к князю Щербатову. И теперь в его окружении есть человек, с которым можно договориться. Не союзник – я не страдал наивностью – но и не враг. Но и это немало от того, что мы с князем наговорили друг другу.

– Пеструшин, поди, рад? – я прервал молчание, которое затягивалось. Говорить-то, впрочем, было не о чем. Зотов не дурак, все прекрасно осознает, и пытается выстроить новую линию наших взаимоотношений, но так, чтобы не зависеть от меня.

– Он умеет сохранять лицо, – ухмыльнулся Игнат, закусив кусочком сыра. – А еще прекрасно лицедействовать. Этакая легкая растерянность и страстное желание бежать на выручку своего начальника. Но поверь: счастливее человека сегодня в Управлении не найти.

– Выходит, я облагодетельствовал двоих?

– Не рассчитывай на его благодарность, – рассмеялся архимаг. – Он не знает, кто уговорил судьбу сделать ему подарок.

– И ты ему не говори, – попросил я. – Пусть человек будет счастлив на своем месте. Пеструшин – головастый мужик, свое дело не хуже Мисяя знает.

– Н-да…, – призадумался Зотов. – Может, и в самом деле пришла пора менять что-то. Князь Борис мне напоминает древний степной обелиск, вырубленный из камня. Он незыблем, как вечность, а вокруг все находится в постоянном движении. Он даже сам уже не воспринимает, насколько изменился мир. А ты подтолкнул его, заставил думать и анализировать.

– Да какое там «подтолкнул», – я отмахнулся. – Просто очистил место для молодой поросли. И то… Это был мой рок, обязанность по крови.

– А ведь недаром по Торгуеву шепотки гуляли, что Волоцкий вернулся на родное пепелище, чтобы отомстить за родителей, – задумался Зотов. – Остались здесь люди, которые помнят события тех лет. Четверть века гуляли слухи, обрастая немыслимыми версиями.

Я про себя поморщился. Люди… Никто не поддержал в трудную минуту, кроме Барсуковых. Впрочем, так всегда бывает. В счастье все едины, а горе в одиночку переживаем.

– Всего лишь слухи, Игнат, не более, – ответил я после недолгих размышлений. – Пусть все слухами и останется. Кому положено знать – тот никогда языком трепаться не станет. А нам нужно двигаться дальше. Планов столько, что на жизнь не хватит.

Зотов кивнул, соглашаясь со мной.

– Кстати, дружище, – как будто невзначай вспомнил я. – Заезжал намедни в УКБ, разговаривал с Кузнецовым из Восьмого делопроизводства. Насчет пожара в Михайловском и гибели одного человека. Следователь утверждал, что дальнейшее расследование запретили из-за давления сверху. Приказ шел от тебя…

Архимаг кашлянул, и, кажется, впервые за время разговора смутился.

– Не буду отрицать, – он закинул ногу на ногу, сцепил на колене пальцы рук. – Да, такое указание давал именно я. Но не просто так… Ты не поверишь, ко мне через несколько дней после происшествия в Михайловском в гости заглянул один колоритный старичок. Очень умный, эрудированный не по чину, если так можно выразиться.

– И? – улыбнулся я, подталкивая Зотова к исповеди.

– Очень убедительно просил не привлекать следователей-магов и оставить в покое пепелище.

– Убедил?

Игнат погрозил мне пальцем и взялся за бутылку.

– Убедил, когда шепнул имя одного молодого дворянина, которого очень не хотелось огорчать. И тогда я сразу связал оба разорванных кончика. Съездил в кадетскую школу, поговорил с преподавателями… И приказал Кузнецову закрыть дело. Давай еще по одной, Колояр, да поеду я. Дела ждут. Завтра предстоят перестановки в Управлении. На нужные посты своих людей продвину, а всю шушеру бездарную на низовые должности. Князь лично попросил перетряхнуть магическую группу клана.

Накинув на плечи теплый бушлат, я проводил Зотова до машины. Обратил внимание, что он приехал на солидном бронированном «Буране» с охраной, состоящей из двух вооруженных бойцов группы Водяного. Я не знал их по имени, но лица были знакомы. Парни тоже признали меня, но сохранили бесстрастность. Хорошо их вышколили.

– А почему тебя сопровождают люди из спецбригады? – поинтересовался я, прощаясь с Зотовым.

– Князь приказал, – пожал плечами Игнат. – К Пеструшину тоже таких же головорезов приставил. На время, пока реорганизацию не проведем.

Он протянул руку, которую я с удовольствием пожал.

– Когда вернетесь-то? – спросил архимаг, не разжимая ладонь.

– Не знаю. Через два-три года, не раньше. А там, глядишь, еще и в столице застрянем, – честно ответил я.

– Ну, тогда до встречи!

Зотов махнул рукой, залезая в салон «Бурана». Охранники оживились, подмигнули мне и тоже исчезли в темном зеве внедорожника. Мягко зафыркал мотор, зашуршали колеса по асфальту, затрещала ломаемая корка льда на замерзших лужах. А я стоял и смотрел на удаляющиеся габаритные огни, на ровный ряд грузовых фур, примостившихся на дальней стоянке гостиничного крыла, на подсвеченный фасад своего дома, пока не ставшего родным, обжитым и уютным. Пока…

Рано или поздно я все равно вернусь сюда вместе с женами и детьми (если они к тому времени у нас появятся) чтобы обустроить родовое гнездо и зажить той жизнью, о которой мечтали Ставер и Арина Волоцкие. Может, в этом и было предназначение Артема Прохорова, когда его душа нашла прибежище в теле младенца по имени Колояр?

Я посмотрел на часы. Браслет мягко светился изумрудными всполохами, напоминая об иных свершениях, где главную роль будут играть мои потомки. Глубоко вздохнув мягкий влажный и пахнущий лесной прелью воздух, я поправил на плечах бушлат и пошел в дом. Внезапно навалилось чувство одиночества, зябкой волной прошедшее от затылка до копчика. И я почувствовал, как меня с неодолимой силой потянуло туда, где остались мои самые дорогие люди. Захотелось тут же броситься в аэропорт и лететь к закатному солнцу, приближая момент встречи. Но я пересилил это желание, скорее спонтанное и эмоциональное. Нужно собрать вещи и хорошо выспаться.

И прочитать, наконец, письмо, переданное мне графиней Комаровской от своего брата Федора. Надеюсь, в нем я найду ответы на многие вопросы, ту самую путеводную ниточку-подсказку, которая поможет мне найти правильную дорогу в переплетениях дней грядущего.

октябрь 2021-март 2022

©Гуминский В.М