Текст книги "Принцип войны. Том 2 (СИ)"

Автор книги: Валерий Гуминский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 23 страниц)

Глава 5

Все-равно еще холодно, хоть и апрель. Ежась от промозглого ветра, дующего со степей, я приподнял воротник пальто и неторопливо зашагал к воротам, за которыми меня дожидалось такси. Под ногами похрустывал тонкий ледок не успевших высохнуть за день луж. Запоздала весна в наши края.

Охранники, сменившие вчерашних, без лишних слов выпустили меня. Отчаянно зевающий за рулем водитель клевал носом, дожидаясь клиента. Увидев меня, он оживился. Я сел рядом с ним, нацепил ремень безопасности и сказал:

– Усадьбу Волоцких знаешь?

– Где немецкая гостиница? – окончательно проснулся таксист – молодой рыжеволосый парень с добродушным веснушчатым лицом.

– Почему немецкая?

– Ну… Там же весь персонал немцами нанимался, а хозяин – какой-то фон Бирон.

– Он не хозяин, – я улыбнулся и протер запотевшее боковое стекло ладонью, глядя на особняк Щербатовых, утопающих в легкой туманной взвеси, – а временный управляющий. Хозяина я лично знаю.

– Тогда другое дело! – заулыбался в ответ парень и лихо развернул машину на дороге, дал по газам, и оглашая ревом мотора окрестности, помчался мимо спящих домов и пустынных скверов.

Меня не покидала смутная тревога после вчерашнего сумбурного разговора. Неприятно царапала мысль, что Демидов не успокоился в попытках наказать мое самовольство и присвоить артефакт себе. Так может, «смерть» Жароха связана с людьми уральского князя? Они вышли, к примеру, на него ради получения какой-то информации. Как только осмотрюсь, позвоню на загадочный номер.

Проскочив центр города, мы выехали на северо-восточный тракт, который и вел к моему родовому имению. В этот час дорога еще была пустынной, поэтому крадущийся за нами черный «орион», обычный автомобиль, которых в одном только Торгуеве тьма-тьмущая, заинтересовал меня чрезвычайно. Он прилепился к нам на последнем перекрестке на выезде из промзоны города, и с тех пор упрямо и старательно пыхтит за нами, особо не приближаясь, но и не делая попыток обогнать. Трасса свободная, даже грузовые фуры сейчас редкость. Большая часть дальнобойщиков только глаза протирают в придорожных гостиницах, готовясь к очередному тяжелому перегону. Дави на педаль и лети вперед! Ан нет, вцепился в «хвост», демонстрируя какой-то свой интерес.

«Неужели князь Борис сдал меня Демидову? – мелькнула неприятная мысль. – Но ведь это нелогично. Щербатов – верный союзник императора, и как я уже убедился, никогда не пойдет против Долгоруких, рискуя жизнью дочери. Он сделал свой выбор, предпочтя спокойствие и стабильность своего Рода ценою замужества Мирославы на «выхолощенном» Первородном. Но тогда зачем ему якшаться с уральским князем? Ради артефакта?

Нет, скорее всего, это кто-то из окружения Бориса Даниловича. Ха, нетрудно догадаться: Мисяй или Невзор. Начальник СБ опасный и злопамятный тип, но я бы подумал на архата. Именно он видел, каким магическим оружием я владею, и, конечно, захотел его прибрать к своим рукам. Только вот кто кого использует? Невзор Демидова или наоборот?»

Я не собираюсь скрываться. Мне сейчас важно расшевелить это паучье гнездо, чтобы предоставить своему тестю неопровержимые улики, каких змеюк он пригрел на груди.

Мимо промелькнул дорожный указатель с надписью «Имение Волоцких» и со стрелкой, показывающей, что поворот к нему будет через двести метров. За время моего отсутствия подрядчик значительно расширил полосу, чтобы по ней в обе стороны могли спокойно проехать два большегрузных автомобиля, а заодно позаботился и об освещении дороги.

Водитель подогнал тачку к решетчатым воротам и сразу развернулся, не теряя времени. Я расплатился с ним, забрал сумку и вышел наружу. Глубоко вдохнул в себя весеннюю прель леса, внимательно осмотрелся. Неплохо здесь «Альянц» развернулся. Предприимчивые немцы расчистили и оборудовали большую площадку для грузовых машин и легковых автомобилей, сохранив при этом большую часть соснового леса. Я насчитал пять фур и несколько легковушек. Значит, гостиница функционирует, клиентов хватает, и этот факт очень радовал. Конечно, я мечтал о более спокойном родовом гнезде в тишине и уюте леса, но сейчас нужны деньги. Потом надо в банк заглянуть, проверить счета и перспективы обсудить. Вряд ли я сюда вернусь в течение двух-трех лет.

Из сторожки, через которую можно попасть на территорию имения, настороженно выглянул парень в синей униформе с шевроном охранной компании. Его рука скользнула к бедру, к висящей на ремнях кобуре. Щелкнул клапан. Бдит стража – и это хорошо.

Я узнал охранника. Он был одним из первых нанятых мною, как и Захар. Имя парня запамятовал, а вот позывной его помню. Кузнечик. Это из-за его походки. Когда быстро передвигается, смешно подпрыгивает.

– Господин Волоцкий? – меня тоже признали, надо же. Стоит, зубы скалит в радостной улыбке. – А мы вас не ждали….

Он с трудом подавил зевок.

– Дрых, боец? – усмехнулся я.

– Да как можно? – натурально возмутился Кузнечик. – Мне хорошее жалование платят, зачем же себе в ногу стрелять? И командир не дает уснуть. Каждый час отчет требует по рации. Дежурный смены обязательно отмечает в журнале, ответил КПП или нет.

– Неплохо Захар службу поставил, – я расслабился и хлопнул Кузнечика по плечу. – Пропустишь хозяина домой или будешь морозить на пороге?

Охранники кивнул и попросил меня пройти через коридор сторожки, чтобы не разблокировать ворота, поставленные на магическую защиту. По инструкции она снята с восьми утра до десяти вечера, потому что в это время приличный людской поток. Иногда до сотни машин в сутки доходит. Кто-то остается ночевать, но большинство просто перекусить хочет. Давно уже слух идет, что в здесь хорошо кормят.

Не иначе немцы рекламу запустили, вот народ в любопытстве своем и клюет.

Я кивнул Кузнечику на прощание и направился к особняку. Парадная лестница полностью отходила к хозяйскому крылу здания, а вход в гостиницу располагался в другом месте, с торца. Там даже неоновая вывеска на фасаде светится, специально для приезжих.

Не успел дойти до лестницы, а навстречу выскочил Захар Хомяков. Он настолько торопился, что просто накинул теплый бушлат на плечи. Крепкая рука десятника сжала мою ладонь.

– Ну, наконец-то! – пробасил Захар. – Мы с Федором еще вчера тебя ждали, уже волноваться стали. Александра Федоровна позвонила отцу, предупредила о твоем приезде, – он хитро прищурился. – Посидели за бутылкой беленькой, обмозговали и пришли к мнению, что дело какое-то появилось. С чего бы в одиночку раскатывать?

– На могилку к своему наставнику приехал, – я не стал раскрывать свои планы, перед Захаром. Сейчас осторожнее надо быть. – Он умер недавно, только из письма его родственницы узнал.

– Вона как, – потер переносицу Захар. – Сочувствую. Уже навестил?

– Навестил. Потом у Щербатовых переночевал да сюда рванул. Осмотрю хозяйство, раз приехал. Без меня расслабились, наверное?

Я вспомнил о странном «орионе», ехавшим за нами и попросил Захара послать ребят на машине проверить дорогу до поворота, и коротко рассказал о своих сомнениях. Десятник уверил меня, что сейчас же осмотрит ближайшие окрестности. Мало ли какие гости могут наведаться сюда вслед за хозяином имения. Конечно, тут место проходимое, народу много бывает, и чтобы проследить за особняком, даже таиться не надо. Поэтому лучше подстраховаться и заодно усилить ночную охрану.

К этому времени проснулся Федор, которого я крепко обнял, встретив его на пороге дома. На лице Громова резче проявились морщины, подобно сеточке рек на топографической карте, раскинувшиеся на лбу и щеках, теряясь в густой короткой бороде. Слегка осунувшееся лицо Федора говорило о таящихся в глубине души тревоге и беспокойстве за свою дочь, но плечи свои он молодцевато развернул. Дескать, пустяки, со мой все в порядке!

В целом отец Алики выглядел бодренько. Он подождал, когда я переоденусь и сразу же потащил меня осматривать хозяйство. Отмахнулся от вопроса, а как же завтрак. Видать, очень был рад моему возвращению. В Федоре сразу проснулись повадки лесника. Он с гордостью демонстрировал хозяйство, в котором навел порядок. Парковая зона под его неусыпным вниманием приобрела вид настоящего ухоженного места, где можно отдохнуть и приятно провести время.

– Построили две больших беседки, – Громов махнул в сторону ажурных остекленных построек, мелькающих между деревьями. – Пришлось поругаться с Бюловым. Чертов бюргер хочет видеть парк в состоянии стерильной чистоты. Асфальтовые дорожки, скамейки на каждом шагу… Тьфу! Человек, может, мечтает на лужайке поваляться, босыми ногами потоптаться по травке, по шишкам…

– Скучаешь по тайге? – понятливо улыбнулся я, неторопливо шагая вглубь парка по одной из этих дорожек.

– Тяжело менять образ жизни, – потер щеку Федор. – Но, как понимаю, обратного хода нет. Можно и здесь устроиться. Вот вернешься, я в леса уйду, буду твои владения от браконьеров защищать.

– Учту, – хлопнул по плечу Громова и поинтересовался: – В последнее время ничего подозрительного не замечали? Может, кто-то спрашивал про меня, про учебу в кадетском училище, про моих друзей?

– Конечно, не мое дело учить хозяина дела вести, – Федор нахмурился. – Зря ты затеял дело с гостиницей. Понимаю, такому дому без дела стоять – деньги на ветер. Народу всякого разного здесь крутится, устал приглядывать. У каждого своя мера дозволенности. Кто понимает, что нельзя лезть в чужой огород, а кто-то до ужаса любопытен. Я Захара предупредил, но у него людей не хватает за всем следить.

– Он ничего мне не говорил.

– Скажет еще, когда осмотришься, – усмехнулся Федор. Он неторопливо, как и я, вышагивал по дорожке, вслушиваясь в звонкий галдеж воробьиных стай и стрекот любопытных сорок. Потом прервал свое молчание: – Были здесь месяц назад странные людишки. Приехали на внедорожнике, номера заляпаны. Думаю, специально грязью замазали, чтобы скрыть губернские номера. Не торгуевские это были, точно. Откуда-то издалека. Что-то начали у охраны выспрашивать, но были посланы… вежливо. В ресторан. Голодные с дороги, небось.

– Что именно хотели узнать?

– Кто хозяин особняка, можно ли с ним поговорить. Или дать контакты людей, связанных с ним. Якобы, хотят какой-то совместный коммерческий проект предложить. Сам понимаешь, в наше крыло они соваться не стали, испугались Захаркиных ребят. Выпили по чашке кофе и свалили. С тех пор любопытных не было.

– Ясно, – призадумался я. – Могли это быть люди Демидова?

– Точно – нет, – уверенно ответил Громов. – Никого из них не узнал. Сам-то я в тот момент неподалеку крутился, своими делами занимался. Этих парней никогда не видел.

– Будь осторожнее, – решил напомнить я. – Скоро начинается археологический сезон, демидовские приедут.

– Так я вообще стараюсь меньше на людях крутиться, – вздохнул Федор. – Всегда в голове держу мыслю, что уральские могут быть поблизости. Я же присягу нарушил, как-никак…

Кроны сосен осветились восходящим солнцем. Небо из молочно-серого стало золотисто-оранжевым, и на облаках мгновенно появилась алая бахрома. Стройные березки, которых в парке было довольно много, преобразились с первыми теплыми лучами, сверкая белизной своей коры.

– Слушай, Федор, – мне пришла в голову одна мысль. – На Волжском Плесе у Щербатовых есть лесничество…

– А, помню! – оживился Громов. – Я даже на самом кордоне был. Неплохо там все обустроено. Даже банька есть.

– Сможешь туда съездить?

– Хм, – почесал затылок лесник. – Не проблема. Могу сегодня же смотаться. А что нужно сделать?

Кордон Щербатовых, относящийся к имению «Волжский Плес», перешел по наследству от князя Бориса к Мирославе после замужества. Щербатов щедро махнул рукой, снимая с себя головную боль в виде лесничества с жилым домом, хозяйственными постройками и баней. Егеря подчинялись князю, и поэтому сразу, как только мы осели в имении, покинули место службы. С тех пор лесничество охраняли двое наемных работников. Они лишь следили за состоянием дома, а в лес не совались. Мало ли, вдруг на браконьеров наткнутся.

– Проверь, как там дела идут, по лесу пробегись, у местных узнай, шалит там кто или нет. Ну и порядок наведи. Хочу туда на денек смотаться, отдохнуть.

– Ты чего задумал, Колояр? – взгляд Федора стал колюче-внимательным.

– Не задавай вопросы, а слушай внимательно…

Отправив Федора собираться в дорогу, я решил поговорить с фоном Бюловым – тем самым управляющим, следившим за гостиницей и ее финансовыми делами. О моем приезде немец уже знал. Пухлощекий, похожий на колобок в костюме-тройке из светло-серого джерси, Вальтер фон Бюлов самолично заявился ко мне с просьбой о встрече. Я предложил позавтракать, так как мой желудок взбунтовался и требовал энергетической подпитки в виде свежих булочек и чашки крепкого кофе, ну или чего получше.

Вальтер тут же позвонил кому-то и уже через десять минут мы сидели в отдельной кабинке за накрытым столом. Пока управляющий своей рукой разливал ароматный мокко по чашкам, я разрезал еще горячую пухлую булку пополам и густо намазал маслом. Немец от меня не отставал.

– Моя должность такова, что приходится вставать с первыми петухами, – на чистейшем русском, да еще используя русские идиомы, пояснил фон Бюлов. – Конечно, хочется вырвать еще полчаса для сна, но… привык. Кухня, ресторан, совещание с администратором и работниками, прочие мелочи, из которых состоит мой день.

– Скучно в такой рутине жить?

– Для русского – возможно, – улыбнулся краешком губ управляющий. – Мои родители – эталон настоящей бюргерской семьи, занятой работой с утра до ночи. У нас в Ростоке есть семейная аптека, вернее сеть магазинов. Я, как старший сын, должен был перенять бизнес, но после окончания Коммерческого института в Магдебурге ударился в банковскую сферу. Так что уже тридцать лет живу в таком режиме.

– Можете меня чем-то порадовать? – поинтересовался я, кивая на папку из коричневой кожи, которую Вальтер принес с собой и аккуратно положил с краю стола.

– Опасаетесь, что проект банка «Альянц» несет убытки? – фон Бюлов хитро прищурился, но папку открывать не стал. – Разве мы когда-то давали повод своим клиентам усомниться в наших компетенциях? Вот, к примеру…

Он отхлебнул кофе, покивал в знак того, что напиток приготовлен правильно, и продолжил:

– Первые месяцы, когда мы взяли под управление ваше имение, убытки составили около двух процентов от вложений. Сами понимаете, налаживание инфраструктуры и коммуникаций вначале, безусловно, принесет потери. Водопровод, канализация, энергоснабжение, строительство парковки, реклама… Первое время мы больше тратили, чем зарабатывали. Но уже третий месяц у нас идет стабильная высокая прибыль.

– У вас? – пришлось уточнить мне. Скопидомом я не был, но финансовый вопрос сейчас очень важен, хоть и не бедуем. С этими бизнесменами надо быть начеку.

– Разве вы не наш многолетний клиент и партнер? – даже как будто обиделся Вальтер. – Четверть века в «Альянце» … Герр Волоцкий давно стал легендой в торгуевском филиале. Ни одной претензии, ни одной попытки перейти к нашим конкурентам.

Мы посмеялись. Что ни говори, банк, выбранный отцом в качестве моих сбережений, устраивал полностью. Я ни за что не доверю капиталы Щербатовым или банкам, чьи хозяева сидят в столице, и никто не скрывает, что они служат клану Долгоруких.

– А если угодно ознакомиться с цифрами, – ладонь собеседника легла на бархатистую поверхность папки, – можете взять с собой отчет. Здесь полная информация от первого дня нашего договора. Или помочь вам понять суть некоторых операций?

– Спасибо, справлюсь, – кивнул я, не торопясь забирать документы. После насыщения наступила приятная истома, но надо взбодриться. День только начался, еще надо в несколько мест съездить.

– Будете смотреть, как используется арендованная площадь в вашем особняке? – поинтересовался фон Бюлов.

– Попозже. Вечером. Невооруженным глазом вижу порядок, к чему вас оскорблять своим недоверием? Деньги – это да, это святое для дворянина. Остальное на ваше усмотрение.

– С чувством юмора у вас в порядке, герр Волоцкий, – рассмеялся Вальтер. – В таком случае буду ждать вас вечером в холле гостиницы. Готов лично стать вашим гидом.

Я пообещал управляющему обязательно заглянуть на вечернюю экскурсию, потому как мне нужно было еще несколько дней для завершения дел. Попрощавшись с фон Бюловым, направился к себе, где столкнулся с Захаром и теми ребятами, которые проверяли дорогу. Так вот, знакомый черный «орион» вполне себе мирно стоял на повороте к моей усадьбе. В нем сидели трое ничем не примечательных людей. Охранники подошла к машине и поинтересовались, не случилось ли чего, и нужна ли помощь. Им так же вежливо ответили, что они здесь просто остановились отдохнуть после долгого перегона. На приглашение посетить гостиницу отказались.

Но подчиненные Захара наивностью не страдали. Они отъехали подальше, и как только поворот скрыл их от чужих глаз, вышли из машины и лесом скрытно подобрались к дороге.

– Были звонки, – пересказал десятник. – Два раза с интервалом в полчаса. Один из пассажиров выходил наружу с телефоном в руке. Потом машина развернулась и уехала в сторону Торгуева.

Я не сомневался, что следили за мной. Но кто? Люди Мисяя или князя Демидова? Поблагодарив Захара за помощь, я поднялся в свою комнату, переоделся в легкий тренировочный костюм. Необходимо побыть в одиночестве и заодно освоить закрепить некоторые техники, которые открыл мне Ясни.

Надо сказать, мои владения простирались далеко за решетчатый забор, которым обнесли территорию усадьбы. Поэтому для магических упражнений я забрел далеко от нее, выбрал подходящую поляну, и отдышавшись, активировал перстни.

Мне хотелось понять, каким образом перстни могут самостоятельно, без Ясни, формировать определенные плетения. После долгих размышлений и приручений шипящих огненных саламандр до меня стало доходить: кинжал-артефакт имел свойство не только симулякра, но и некоего подобия искры, с которой одаренные могли управлять всевозможными магическими техниками. То есть я подключался к источнику Дара, чью роль взял на себя Ясни, а перстни являлись моим оружием. Скипетры Войны и Мира, Сударшана, Копье – по сути своей эквивалент сверхмощной энергии Творца, а перстни – вспомогательный инструмент, которым можно пользоваться с чуть меньшей эффективностью.

Поэтому я уделил особое внимание именно этому аспекту. Ясни, как всегда, решил контролировать процесс обучения, воплотившись в пожилого старичка с седой, аккуратно подстриженной бородкой, в элегантном костюме и начищенных до блеска туфлях. Он стоял сбоку от меня и намеренно брюзгливым голосом недовольного ментора пояснял:

– Твои плетения относятся к предметному-мысленному способу заклинаний. Ты должен наизусть знать, какие возможности таятся в каждом отдельном артефакте. Именно для этого и созданы перстни ментального воздействия. Как, например, тебе удается вызывать саламандр?

– Просто думаю о них, потом приказываю выполнять нужную для меня технику: например, взлететь и обрушиться на голову врага, – забавляясь с фиолетово-серебристыми зигзагообразными «молниями», скачущими между пальцев, откликнулся я. – И перестань ворчать. Тебе не идет образ нудного профессора.

– Как раз наоборот, – возразил Ясни, поглаживая бородку. – Оказывается, в современных одеяниях я не выгляжу тысячелетним старцем. Строго и элегантно…

И неожиданно рявкнул:

– Создай «ледяной ветер»!

Если магоформы создаются с помощью моего воображения, этот «ледяной ветер» должен выглядеть как белесое и стремительное облако с режущими кромками мириад кристаллов. Ну, я так представляю себе разрушительную магию Воды и Воздуха. Ладонь, выставленная вперед, мгновенно заледенела. Находившийся в полусотне шагов кустарник оказался сбрит снежным вихрем, который не прекратил движение и ударил по сухостойной сосне, потерявшей кору от какой-то болезни. С натужным скрипом дерево стало заваливаться, сшибая хвою с веток своих соседок.

Во все стороны брызнула перемерзшая щепа, и одна из них пролетела сквозь Ясни. Фантом спокойно осмотрел костюм, как будто выискивал повреждения от сего безобразия; небрежным жестом отряхнул лацканы пиджака, словно на них был мусор, и удовлетворенно кивнул.

– Вообще-то, я думал, у тебя получится нечто другое, но и это впечатляет. Хороший удар. И главное, цель правильную выбрал. Молодец, природу бережешь, очищаешь ее.

Опять тонкая насмешка в голосе; я хорошо изучил своего призрачного наставника. Значит, что-то не так идет. Но Ясни никогда не скажет прямым текстом, в чем моя ошибка или недоработка. Он пытается стимулировать мою мыслительную деятельности, чтобы я сам докопался до истины. По тем беседам, что у нас периодически возникали, стала понятна истинная цель фантома. Для Ясни я его ученик за долгие века бездействия, и неудивительно, как он вцепился в шанс передать накопленные знания. Ну и льстило, конечно, что мои далекие предки служили Царю Севера и потом – его сыну.

– Не хочешь на мечах подраться? – ласково спросил я.

– У меня нет сегодня настроения, – Ясни как заправской профессор заложил руки за спину. – Да и ты с каждым разом приобретаешь все больше и больше опыта. И не в тренировочных боях, а с матерыми противниками. Помнишь, я тебе говорил, что современный мир потерял прелесть изначальной магии? К сожалению, мои предположения подтверждаются. Измельчало чародейское искусство. Иногда мысли приходят, а зачем людям «Солнечный доспех»? Создано огнестрельное оружие, нивелирующее множество техник Одаренных. Маги перестают быть магами в том смысле, который вкладывала в них природа. Получается, ты получил в свои руки невероятно мощное чародейское искусство, которое безжалостным катком пройдется по любому, кто осмелится бросить тебе вызов. История с архатом Чистяковым убедительно подтвердила мои опасения. Даже таким умельцам нечего противопоставить «доспеху Варахи».

– И что мне делать со всем этим? – я сжал пальцы, на каждом из которых находилось состояние мелкого европейского княжества, в кулак. – Отказаться от своих сверхвозможностей, чтобы показать, какой я справедливый? Или уничтожить всех, кто будет косо на меня смотреть?

– Ты неправильно ставишь вопрос, – Ясни попробовал подцепить носком туфли лежалую шишку, и у него это получилось. – Потому ответы будут тоже неправильные. Я пытаюсь донести до тебя простую мысль: великие деяния свершат твои потомки, а ты остаешься всего лишь связующим звеном между настоящим и будущим. Сильным, самостоятельным и важным звеном в неразрывной цепи происходящего…

– Все-таки ты был в жизни поэтом, – невольно улыбнулся я, вышагивая по сырой земле, накрытой старой хвоей и листьями.

– Я ненавидел поэтов, – признался Ясни. – Большинство из них жрали друг друга как пауки, стремясь стать придворными виршеплетами и попасться на глаза властителю. У меня было любимое местечко в одном винном погребке столицы. Тихо, люди приятные, разговоры умные. И повадились туда ходить эти…горлопаны. Осушат пару бочонков и начинают руками размахивать, читая друг другу свои нетленные поэмы. После третьего учиняли мордобой, к счастью, друг к другу.

– И ты применил к ним методы воздействия, – догадался я.

– Всего-то небольшое внушение, что в этом погребке дают отвратительное, да еще и дорогое вино, что истинным поэтам там находиться зазорно, – скромно ответил Ясни. – Потом хозяин заведения мне десять бутылок отменного нектара в подарок преподнес.

– Так это он попросил? – я рассмеялся.

– Скорее не попросил, а возопил от горя: кто поможет отвадить от сего приятного места пиитов, тому лично подарит «Южный поцелуй». Это вино такое, с южных пределов империи. Действительно, как поцелуй горячей девушки… А ведь тогда я молодым был…

Ясни совсем по-человечески цокнул языком, как будто только что оценил его вкус, и погрузился в печальные думы, совсем забыв, что является призраком, бестелесным духом, давно потеряв возможность ощущать прелести жизни. Я тоже призадумался, поднимаясь по взгорку, заросшему кустарником и березками, и не заметил, как мой призрачный наставник незаметно исчез, оставив меня наедине с природой. На самом верху снег давно сошел; черная земля исходила легким парком под солнцем. Сквозь подлесок хорошо просматривалась терракотовая черепичная крыша моего особняка.

Вдохнув в себя пьянящий весенний воздух, от которого даже голова закружилась, я достал из кармана куртки телефон, подаренный Ульяном, включил его и вошел в список контактов. Нажал на вызов единственного номера и стал ждать. Пока слушал длинные гудки, представлял, что скажу Жароху – а я был уверен, что такая конспирация была затеяна не зря. Да и намеки Ульяна наталкивали на интересные мысли. Жив наставник, жив. Не мог он столь нелепо покинуть земной мир. Впрочем, категоричное отрицание нелепости смерти в корне расходилось со статистикой подобных случаев. Во время службы в Семиречье только при мне случилось два самострела при чистке оружия. Частенько после горячки боя молодые забывали проверить наличие патрона в карабине или пистолете. Вот и думай потом, что это было: судьба уберегла от смерти в перестрелке, а на базе взяла свое.

– Слушаю вас, – откликнулся абонент.

Нет, это не Жарох. Голос мужской, бодрый, и не заметно, что собеседнику далеко за семьдесят лет.

– Даже не знаю, что сказать, – расстроенно произнес я, лихорадочно раздумывая, какая информация мне сейчас нужна. – Один знакомый оставил телефон с вашим номером, вот и решил полюбопытствовать…

– Правильно, что решил, – усмехнулся невидимый мужчина, неожиданно переходя на «ты». Нет, грубости в нем не было, но как-то неожиданно. – А что же так долго тянул? Скромность украшает человека, но не до такой же степени. Вот я, к примеру, очень любопытный, но мой статус не позволяет первому звонить.

Черт побери, я где-то слышал этот слегка протяжный и неторопливый голос, с нотками едва скрываемой расхлябанности, которая присуща некоторой категории граждан…

– Мы можем встретиться?

– Даже нужно, – снова усмешка. – Не против, если я назначу место?

– Ваше право, – откликаюсь осторожно, судорожно перебирая варианты, где я мог слышать собеседника.

– Тогда завтра в полдень на десятом километре от твоего особняка. Там есть очень уютная пельменная, и даже с отдельными кабинками. Устраивает?

– Согласен, – решился я. – Только меня, кажется, усиленно пасут.

– За это не нужно беспокоиться. Не впервой старых знакомых спасать, – короткий смешок еще больше заставил напрячь мозг. – Обрубим излишне длинный хвост.

– Вопрос можно?

– Валяй, – последняя фраза подтолкнула меня к разгадке голоса.

– Мы же знакомы?

– Конечно, я тапер из «Ракиты», – снова смешок, а затем сухой щелчок сбрасываемого вызова.

Тапер из «Ракиты»? Нет, это просто невозможно. Можно верить в совпадения или в слепой случай – но именно сейчас у меня усилились подозрения, что мне очень сильно подыгрывают.