Текст книги "Принцип войны. Том 2 (СИ)"

Автор книги: Валерий Гуминский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 23 страниц)

Передо мной стоял незнакомец, затолкав руки в карманы кожаной куртки с массивными заклепками вместо пуговиц. На голове – черная бандана. Высокие ботинки на толстой подошве безжалостно мнут пожухлую прошлогоднюю траву, совсем недавно освободившуюся из-под снега. В отражении черных очков вижу себя.

– Нехорошо, Ульян, пугать людей, – я поставил бутылку на лавочку. – Ты хотя бы поменял образ на какого-нибудь селянина в телогрейке и с вилами. Образ бродяги дорог тебя с головой выдал.

– Как вы сказали, сударь? – посредник между Жарохом и мною снял очки и заинтересованно взглянул на меня. – Бродяга дорог?

– Мотоцикл – это символ свободы и независимости, – подмигнул я, глядя в его светло-серые глаза. – Прыгнул в седло и поехал, куда хочешь. И так всю жизнь.

Ульян рассмеялся и сел на лавку по другую сторону от бутылки. Я плеснул водки в стакан, и посредник задумчиво взял его, повертел в руке – мне показалось, что он слегка смущен и не знает, что делать – а потом влил в себя. Выдохнул и зашуршал бумажкой, разворачивая батончик.

– Ты меня в засаде ждал, никак? – мне стало интересно, как Ульян подобрался незаметно, да еще почти на открытом пространстве. – Так я мог еще год не приезжать.

– Ну, почему же? – возразил парень. – Все было четко рассчитано по срокам, плюс две недели. Оставалось только контролировать прибытие самолетов с западного направления. Ведь вы могли и прямым рейсом из Испании прилететь. Такой вариант тоже учитывался.

– А откуда вам известно, что я сейчас живу в Испании?

– Сударь, вы уже убедились в наших возможностях, – улыбнулся Ульян. – Не задавайте вопросы, на которые можете сами ответить.

– Хорошо, тогда задам самый важный: Жарох жив?

– А кто же знает, жив он или мертв, – флегматично произнес посредник.

– Не понял, – меня знатно тряхнуло. – В закрытом гробу хоронили, что ли? Никто не видел, кого в могилу кладут?

– В закрытом, – неожиданно подтвердил Ульян и поведал мне крайне интересную историю.

Накануне смерти Жарох отправил жену к родственникам, а сам решил устроить себе баньку. Парился он всегда с огоньком, подолгу не слезая с полка. В перерывах выскакивал на улицу и обливался колодезной водой. Для этого случая у него всегда рядом с баней стояли два-три полных ведра.

Когда баня заполыхала, никто сначала не сообразил, что произошло. Сначала повалил белесый дым, потом пыхнуло чернотой – и только через десять-пятнадцать минут яростный огонь охватил постройку. На пепелище нашли труп. Ни у кого не было сомнения, что это старик Жарох. Переусердствовал с паром, сердце не выдержало. А огонь… Даже уголек, вылетевший из печи и закатившийся в сухой угол, мог привести к беде.

– Экспертизу проводили?

– Да какая экспертиза? – Ульян отправил в рот еще один батончик. – У околоточного даже сомнений не было в личности погибшего. Он же всех собак тут знает… Следователь из Торгуева приезжал, пару дней покопался на пожарище, да отбыл обратно.

– Фамилию следователя можно узнать?

– Уже… Некто Кузнецов Анатолий Петрович из Восьмого делопроизводства. Хорошо то, что он не подчиняется напрямую Управлению Княжеской Безопасности, с ним можно поговорить откровенно.

– Маг присутствовал?

– Да.

– И он тоже из Департамента?

– Конечно. Я же говорю, обыденный случай, Щербатов даже псов своих напрягать не стал.

Хм, очень интересно. Обычно князь подобные безобразия требует расследовать с той тщательностью, которая очень нравится обывателю. Дескать, хозяин бдит за порядком, нарушитель будет найден и наказан. А здесь рукой махнул. Может, и в самом деле не обратил внимание на «бытовуху», перекинул проблему тому, кто и должен этим заниматься – полиции. Значит, можно спокойно поговорить со следователем, не боясь, что о моем интересе узнает Щербатов. Как-никак, Жарох – мой наставник, имею моральное право на правду.

И все же история с пожаром выглядит как-то неубедительно. Больше похоже на настоящую инсценировку, чтобы запутать следы. Старик – мастер на такие проделки. От сердца отлегло. Я и так не верил, что под могильным холмиком лежит Федор Скарятин. А Ульян косвенно подтвердил мои сомнения. Но что заставило старика разыграть жуткий спектакль?

– Князь Демидов! – озарило меня.

– Не совсем, – легкая улыбка тронула губы посредника. – Демидов, конечно, фигура серьезная, но в тех водах, где плавал ваш наставник, водятся хищники покрупнее. Все это… – он показал на могилу, – предназначено для других людей. – Ульян встал, и не стесняясь, зацепил еще один батончик из пакета. – Позволите? Очень уж вкусные конфеты. Всего доброго.

Затолкав руки в карманы куртки, Ульян неторопливо зашагал к калитке. Меня так и подмывало проследить за ним, куда направится. Но по размышлении отбросил эту идею. Зачем? Посредник никогда не подставлял меня и действовал строго по заданию Жароха. И сейчас, я подозреваю, тоже.

Посидев еще немного, обдуваемый свежим весенним ветерком, и послушав оживленную трескотню любопытных сорок на ветках берез, я выпил еще немного и задумчиво полез в кулек. Рука наткнулась на что-то твердое. Вытащил загадочный предмет и хмыкнул от удивления, в очередной раз поразившись умению посредника элегантно подкидывать ребусы.

В этот раз ребус представлял собой старый потертый телефон самой простой модели, еще тех времен, когда в них только-только появились первые примитивные дисплеи.

– Ну и жук ты, Ульян, – покачал я головой, беря телефон в руку. Включил его и первым делом открыл контакты. Там был всего один номер, и кому он мог принадлежать – я сразу догадался.

* * *

Лучше бы я оставил рабочий телефон в выключенном состоянии! Как только он поймал сеть, на меня обрушился вал пропущенных звонков. Больше всего, конечно, было от Мирославы и Алики, и даже два (!) – от самого князя Бориса. А он, как мне известно, лишний раз пальцем не пошевелит. Для подобных ситуаций у него есть СБ под руководством Мисяя, вот он и должен был носом землю рыть, чтобы отыскать пропавшего зятя.

Подозреваю, любви начальника СБ к моей персоне после этого вовсе не прибавится! Проворонил меня в аэропорту, не смог разыскать в Торгуеве – мощный удар по репутации. И это очень хорошо. Даже прекрасно. Кровник разозлится, начнет делать глупости.

Когда мы въезжали в Торгуев, уже смеркалось. Данила-таксист высадил меня на соседней от особняка Щербатовых улице и получил свои честно заработанные деньги. Крепко пожал ему руку и попрощался. Как только таксомотор уехал, я неторопливо зашагал в сторону парка, выбрал тихое и уединенное местечко, провел трансформацию личности. Не в шкуре же Артема Прохорова мне появляться на глаза князя! Не оценит такую шутку!

Глубоко вздохнул и направился напрямик через дворы; пересек освещенную фонарями дорогу и подошел к воротам особняка. Двое охранников насторожились, а один из них даже опустил руку на кобуру. Я их понимал: идет какой-то странный тип, несет большую сумку, в которой может находиться все, что угодно.

– Стоять! – резкий, как удар хлыста, оклик. – Замер на месте!

– Стою, – покладисто ответил я, приглядываясь к охранникам. Нет, эти лица мне незнакомы. Опять новый набор, что ли? Мисяй совсем хватку потерял. Охранять дом высокородного – это вам не по грибы сходить, в том смысле, что уровень ответственности невероятно высок. Здесь нужны очень и очень ответственные служащие, готовые умереть за хозяина, но не дать злодеям добраться до него. Это первая линия обороны, порой, даже более ответственная. Именно сюда наносится первый удар: подкуп, внедрение и прочие тактические уловки, чтобы проникнуть в логово аристократа. Текучка кадров совершенно недопустима.

– Кто таков? Чего здесь шарахаешься? – роль допрашивающего взял на себя более старший стражник. Он не приближался ко мне, но дал сигнал помощнику, чтобы тот перекрыл дорогу.

– В гости приехал к князю Щербатову, – улыбнулся я.

– Пьяный он, что ли? – молодой переглянулся с напарником. – Лыбится еще… Давай-ка, вали отсюда, пока на своих ногах передвигаешься. Не положено здесь стоять.

– Молодцы, службу знаете, – дружелюбно кивнул я. – А теперь вызови старшего дежурной смены. Сообщи ему, что прибыл Волоцкий. Да побыстрее, служивый. Меня, поди, заждались.

Молодой раскрыл было рот, но тяжелая ладонь напарника опустилась ему на плечо.

– Заткнись, – предупредительно произнес стражник, и обратился ко мне: – Я вас не знаю, сударь. Сейчас вызову старшего, пусть сам разбирается…

Не спуская с меня глаз, он наклонил голову к небольшой рации, прикрепленной клипсой к плечу. Забубнил скороговоркой:

– Возле ворот незнакомый мужик. Назвался Волоцким. Требует старшего смены.

– Шшш… в сторожку отведи! Я сейчас буду! – выплюнула рация в ответ. – Шшш… никаких глупостей!

– Сударь, извольте подождать в помещении, – охранник показал на маленькое строение, игравшее роль проходной. – Санек, проводи человека.

Внутри находился еще один охранник, сидевший за большим монитором в отдельной комнатушке. Он лишь мельком взглянул на меня, не проявив никакого интереса. Операторская работа сложная, нужно отслеживать десятки камер по периметру, чтобы не прозевать опасность.

– Пока посидите здесь, – распахивая дверь караулки, сказал молодой охранник.

– Не думаю, что понадобится, – я усмехнулся, кивая в окно. Сюда уже чуть ли не вприпрыжку бежал человек. Грохнула тяжелая створка входной двери.

– Где? – даже не запыхавшись, спросил он от порога.

– Здорово, десятник! – расплываюсь в улыбке. – Не ожидал тебя здесь увидеть!

Старшим смены оказался не кто иной, как Алексей – тот самый егерь, помогавший мне при ликвидации Рахдая на Курганных Землях. Он что-то проревел и шагнул навстречу. Мы обнялись, охлопали друг друга по плечам.

– Да я уже не десятник, – поведал Алексей. – Когда прошла ротация, меня оставили в распоряжении Мисяя. Он как раз дополнительно набирал людей в охрану особняка. Ну и выбрал меня. А я и не возражал. Что-то мне надоело туда-сюда мотаться, в палатке жить. Не, там все неплохо. Начальство далеко, сам себе хозяин, можно даже расслабиться. Но жена хотела, чтобы я дома почаще бывал.

– Женился все же?

– Да пора, пора, – хохотнул Алексей и махнул рукой молодому охраннику, чтобы тот шагал на пост, а он сам справится.

Мы вышли из караулки и по дорожке зашагали к особняку, в котором как праздничная иллюминация, светились окна.

– Князь с самого утра зверствует, – доверительно сказал егерь. – Узнал, что парни прощелкали твой прилет и не смогли встретить, так орал на Мисяя, что у того лицо побелело. Думали, сердечко остановится.

«Неплохой вариант вырисовывался, – подумал я. – Разом бы большинство проблем решилось».

– А ты куда пропал-то? – Алексей с любопытством поглядел на меня. – Невидимкой прикинулся, что ли? Твой рейс знали, здание аэропорта не такое большое, чтобы твой выход проворонить.

«Лопухнулся ваш Мисяй», – хотел ответить я, но промолчал. Не дело обсуждать с подчиненными проколы начальства. А вот князь обязательно об этом узнает.

– Сюрприз хотел преподнести, – ухмыльнулся я и попрощался с Алексеем возле парадной лестницы.

Там уже топталась княжеская обслуга. Пришлось отдать сумку ражему парню, у которого на простодушной деревенской физиономии светилась такая решимость взвалить на себя тяжелую ношу, что я побоялся, как бы руку мне не вырвал.

Щербатов, на удивление, встретил меня благосклонно, и ни говоря ни слова упрека, повел в гостиную, где коварно отдал на растерзание своим женам. Княгини Валентина и Ирина налетели на меня подобно штормовому ветру и начали осаду крепости по всем правилам воинского искусства. Борис Данилович, посмеиваясь, устроился поудобнее в кресле, даже не пытаясь проявить мужскую солидарность. Полагаю, это была маленькая изощренная месть за сегодняшние треволнения.

Первым делом я успокоил княгиню Валентину. Все-таки Мирослава была ее родной дочерью, и переживания женщины были видны невооруженным глазом.

Телефонные разговоры мало что дают в плане информативности. Там ведь как? Привет-привет, как живешь? А здесь живое общение, можно дотошно все расспросить, вплоть до того, как мы питаемся в этой далекой Испании. Я же говорю, княгинь интересовало буквально все, вплоть до бытовых условий. Рассказал, как есть, даже приукрасил, расписывая, какая там мягкая зима, насколько там тепло и какие вкусные апельсины в нашем саду.

Договорились до того, что жены Щербатова категорически заявили, что хотят съездить в гости к дочери. Я спрятал усмешку и посмотрел на князя: дескать, теперь ты выкручивайся.

– Мои дорогие, вы бы поторопили наших поваров, – в голосе Бориса Даниловича появились требовательные нотки. – Колояр с дороги, весь день где-то бродил голодный, а вы тут его вопросами донимаете.

Отправив жен командовать на кухне, Щербатов покинул свое кресло и совсем по-иному обратился ко мне:

– Пойдем в кабинет, поговорим наедине, пока на стол накрывают. Ты, кстати, Мирке позвонил? Она меня звонками изнасиловала, вопила так, что вся прислуга слышала.

– А чего вопила?

– Утверждала, что тебя похитили, – Щербатов распахнул дверь кабинета, пропустил меня первым, следом зашел сам. – Ты не знаешь, кто мог осмелиться на подобный шаг? Кто этот бессмертный?

Тесть шутил, значит, настроение прекрасное.

– Черт его знает, княже, – я пожал плечами. – Ребята Мисяя приехали, когда я уже садился в такси. Решил не отвлекать их от службы, тихонько уехал.

Щербатов хмыкнул, расхаживая по кабинету, затолкал руки в карманы брюк. Ширококостный и властный, он с какой-то задумчивостью спросил меня:

– Ты к своему наставнику из кадетской школы ездил, что ли? Дочка мне говорила, что он умер.

– На его могилку, – кивнул я.

– А к чему такие тайны? – князь сел на краешек рабочего стола. – Мисяя расстроил, людей в дураках оставил. Не очень хорошо поступил.

– Так было надо, – не собирался я раскаиваться перед тестем. Пусть другими вертит. У меня тоже есть своя жизнь. Клятву верности Семье не давал, пусть не забывает.

– Молодец, – неожиданная похвала Щербатова удивила, – не потерял навыки, чему тебя учили в школе. Я про твои художества, когда ты еще мальчишкой был, слышал.

– Про что это ты, Борис Данилович? – удивленно спросил я.

– Я про то, когда ты в Торгуеве сбежал от группы и несколько дней где-то скрывался. Я, вообще-то, догадался о каком-то индивидуальном задании, поэтому и попросил полицию особо не усердствовать. Любопытно мне было, как поведешь себя в большом и незнакомом городе.

– Погоди, Борис Данилович. Ты, выходит, за мной все это время следил?

– Не следил, а присматривал, – Щербатов назидательно воздел палец. – Разницу чувствуешь?

– Не особо.

– Ну и ладно, – махнул рукой князь. – Дело прошлое. Ты на сколько приехал?

– Завтра хочу в свою усадьбу съездить, проведать, как там мой дом.

– Да нормально там, – усмехнулся Щербатов. – Федор Громов твой – управляющий так себе, но охраняет имущество аки пес цепной. Порядок поддерживает, присматривает за персоналом. Гостиница доход приносит…

Князь Борис все так же непонятно-задумчиво посмотрел на меня, как будто не решался спросить о чем-то, и я решил ему помочь:

– Какая-то проблема, княже?

– Ты в Москве что-нибудь разузнал, кто охотится на Мирославу? – оказывается, Щербатов не забыл о нависшей над головой дочери опасности!

– Борис Данилович, ну ты сам подумай, как бы я узнал! – воскликнул я удивленно. – Кто я такой вообще? Обычный дворянин, пусть из Первородных, но степени влияния среди столичной аристократии – почти ноль! Конечно, что-то пытался сделать, не без этого…

Я замолчал, проигрывая в голове варианты, нужно ли раскрывать перед князем свои планы или только намекнуть. Щербатов – опытный лис – сразу сообразил:

– Да говори уже, Колояр! Хотя бы ниточку, намек один. А дальше я сам попробую распустить чертов клубок.

– Я нашел Соболевского, того самого эмиссара Измайловых, – решаюсь на небольшой экспромт. – Ну, который костромским мятежникам деньги в чемоданах возил…

– Я помню, дальше давай! – недовольно поморщился князь.

– Попытался с ним встретиться, но не успел. Кто-то напал на него возле своего дома, затолкал в машину и увез в неизвестном направлении. А потом его нашли мертвым в другом городе.

– Черт! – Щербатов впечатал кулак в крышку стола. – Информация точная?

– Точнее не бывает. Я успел познакомиться с некоторыми людьми, имеющими доступ к служебной информации. Имен называть не буду, даже не проси, княже. Не хочу ими рисковать.

– Ладно-ладно, не ершись. Сам понимаю. Меня больше всего волнуют мысли и планы Володьки Измайлова, Главы Рода…

То, как пренебрежительно отозвался Щербатов о весьма статусном человеке в управленческом аппарате государя, показывало его отношение ко всему роду Измайловых.

– Я с ним не встречался, а вот со старшим сыном познакомился во время приема у Новицких.

– С Анатолием? – на всякий случай уточнил князь.

– Именно с ним. Честно говоря, хотел спровоцировать дуэль, чтобы грохнуть мерзавца за семейные делишки. Думал, человек так себе. А он куда хитрее, чем предполагал. Ни разу не дал повод для скандала. А своего бретера науськал.

– Твоя дуэль с этим бастардом – детская возня в песочнице, – поморщился Щербатов. – Мои аналитики весь мозг сломали, пытаясь выстроить логическую цепочку от костромских бояр до Измайловых, а далее – и к Елизарову.

– Бакринские и Лужины были отвлекающим маневром в большой игре против тебя, княже, – подсказал я. – Эта версия бесперспективная. Главная цель – Мирослава.

– Да почему? – взревел Борис Данилович. – Что в ней такого? Или я не знаю каких-то фактов, тончайших нюансов? Может, дело в тебе?

– Когда я допрашивал Ярослава Бакринского, он намекнул, что помимо Соболевского в деле засветился еще один человек. И действовал этот неизвестный по прямому распоряжению Елизарова. А его я найти не смог.

– Концы обрубили, – кивнул князь. – А ты жив и здоров. Елизаров старательно окучивал тебя, чтобы женить на милашке Окуневой. Тоже план, хочешь сказать?

– Есть такое подозрение, – нехотя ответил я. – Но девушка чудесная, Борис Данилович. Надо быть дураком, чтобы не воспользоваться моментом. Пусть советник потирает свои ручонки, что нашел дурачка, клюнувшего на яркую приманку.

Брови у Щербатова поползли вверх. Удивления своего на бесстрастном лице он сдержать не смог.

– Борис Данилович, ты невнимательно слушал меня, когда я делился предположениями, кому помешала Мирослава. Долгорукий очень обеспокоен выводами Рекущих, что его династия находится под угрозой, исходящей от княжны Мирославы Щербатовой. Ее дети станут катализатором серьезных последствий, которые приведут к падению Долгоруких. Не факт, что они взойдут на имперский трон, но именно нерожденное еще потомство Мирославы является целью…

– Долгоруких? – дополнил за меня Щербатов и яростно потер подбородок. – Нет Мирославы – нет угрозы. Ты хочешь сказать, что за всеми событиями стоит император?

– Я уже достаточно сказал, чтобы вы начали делать правильные выводы, – чуть грубовато откликнулся я, но князь озабоченно размышлял, не обратив на это внимание.

– Честно говоря, я тогда тебе не поверил, – откликнулся Щербатов. – Казалось, ты городишь несусветную ерунду. Даже аналитиков напряг, чтобы просчитали подобные варианты. Ответ был однозначным: такого быть не может. Нельзя все рассчитать до мельчайших деталей. Дети могут умереть во младенчестве, погибнуть в более старшем возрасте…. Существует столь много вариантов устранить угрозу на подступах к трону, пока дети растут! Единственный довод в твою пользу: выдать замуж Мирославу за дворянина, потерявшего Дар.

– И этим вариантом ты, княже, воспользовался, – улыбнулся я. – Заодно показал лояльность императору и обезопасил свой Род от уничтожения.

А сам вперил взгляд в медленно багровеющее лицо Щербатова. Мне стало интересно, попал ли я в цель.

– Ты хочешь сказать, что я испугался Долгоруких?

– Ну и зачем показывать свою браваду перед императорским кланом? – пожимаю плечами. – Я не сомневаюсь в твоей храбрости и силе духа, княже. Но здравый смысл нужен нам в первую очередь. Иначе никто из нас не избежит участи моих родителей.

Борис Данилович просунул палец в ворот рубашки, оттянул его и задышал куда спокойнее. Раздражение, смешанное с магическими выплесками, просто физически ощущалось в кабинете. Дышать и в самом деле стало тяжело, да и браслет часов заметно нагрелся. Ясни заволновался, чувствуя угрозу от князя, и торопливо создал защитное поле вокруг меня. Да уж, приходилось сталкиваться с его гневом. Удивительно, что князь довольно редко демонстрирует свой Дар. Мирослава однажды обмолвилась о поездках отца на специальный полигон, расположенный неподалеку от семейного особняка на Татарском тракте. Этот особняк был братом-близнецом того дома, где мы прятали княжну. Проживала там лишь обслуга с управляющим, но Щербатов наезжал туда чаще, чем в Журавлиху. Тренировался, выпускал пар, разносил в хлам специально построенные для подобных случаев мишени. А дома вел себя как утихомирившийся тигр: сыто урчит, никого не трогает.

– У тебя браслет светится, – обратил внимание Щербатов на едва видимый ореол вокруг часов. – Какой-то защитный артефакт приобрел?

– Надо же как-то себя обезопасить от одаренных, – я разрядил обстановку шуткой. Черт знает моего тестя, какие мысли сейчас от генерирует в своей голове. Разозлился за «лояльность к императору». – Штучка дорогая, пришлось приличные деньги выложить. Но артефакт хороший, вместе с перстнями создает приличный защитный контур.

– А теперь скажи, дорогой зять, – князь заметно успокоился, да и атмосфера в кабинете пришла в норму. На кончиках пальцев перестали скакать невидимые острые иголки, можно было вздохнуть полной грудью. – Ты в самом деле считаешь, что я намеренно отдал тебе свою любимую дочь? И только ради того, чтобы ваши дети не имели некоего Дара, способного уничтожить Долгоруких?

– Только предполагаю, – честно ответил я, глядя в глаза князя и на его бешено сверкающие зрачки. Неужели был сговор между ним и императором? – Как один из вариантов благополучного разрешения ситуации. Если за спинами заговорщиков из Костромы стоял императорский клан, с твоей стороны это был самый правильный ход.

– Предполагает он, – сразу сдулся Щербатов и поник плечами. – Нихрена ты не понимаешь, Волоцкий, в этих раскладах. Долгорукие меня считают верным союзником, даже куда ближе, чем его вассальные Роды. Когда ты вытряс из Бакринского доказательства их сговора с Елизаровым, я забеспокоился. С Рекущими шутки плохи. Они ошибаются, но не так часто. Не хотелось, чтобы Мирку отдали в жертву благополучия властвующего клана. На горизонте возник ты. Идеальная фигура для спасения дочери. Первородный по крови, достойный дворянин, пусть и не слишком знатный. Когда на вас произошло покушение по дороге из клуба, я не сопоставил его с намеками из столицы. Ты сам докопался до истоков угрозы, хотя и не предполагал, к чему это приведет. И я тоже сглупил, не потребовал встречи с императором. А потом этот взрыв на стоянке возле офиса…

– Подожди, княже, – я откинулся на спинку кресла, прикрыл глаза на мгновение, размышляя. – Тогда почему во всей этой истории с заговором фигурируют Измайловы и Елизаров – советник императора? Получается, они знали не меньше Долгорукого, и попытались сыграть свою партию?

– Подозреваешь, что Матвей Александрович не хочет допускать даже малейшую возможность пробраться к Ближнему кругу кого-то из Щербатовых?

– Как бы я не относился к теориям заговора, княже, но твоя версия очень вероятная, – кивнул я. – Позволь выдвинуть свою догадку. Елизаровы втайне пестуют в своем Роде сильного стихийника. Учитывая, что в каждой государственной Палате сидит кто-то из этой семейки, Матвей Александрович не допустит к императору чужаков.

– Хм, – поджал губы князь Борис. – Опасная догадка, Колояр. Очень опасная для тебя.

– Да она как бы на виду лежит, – я вздохнул. – Евгеническая Палата под контролем боярина Матвея, я сам убедился. Затащили меня туда, чтобы окучить для женитьбы на Окуневой Насте, заодно Рекущего в тайной комнате посадили. В мозгах моих покопаться захотели.

– Или внушить желание взять в жены Анастасию Окуневу, – усмехнулся Щербатов, чуть оживившись.

– Да там внушать ничего не надо, – отмахнулся я. – Говорю же: невероятной красоты девушка. Не захочешь – увлечешься. Все потуги партии Елизарова лежат на поверхности. Я дворянин без Дара, мои потомки вряд ли смогут подняться выше шестого разряда стихийников. Боярин Матвей убедился в правильности своих выводов и успокоился. Так что все идет по плану.

Я с хрустом в позвонках потянулся. В самом деле, что мне теперь бояться императора? По мнению Рекущих и аналитиков Долгоруких я не представляю опасности для династии, как и Мирослава. Обрасту женами, детьми – и никаких амбиций, вуаля! И кстати, надо выпросить у Елизарова какую-нибудь непыльную статусную должность, чтобы подальше от столицы и с пользой для государственных дел.

Пятнадцать-двадцать лет у меня есть, чтобы подготовиться к серьезным столкновениям… пока не знаю, с кем. Но мой главный противник находится в столице. И он будет пристально следить за мной и моими будущими детьми, не позволяя сделать шаг влево или вправо.

– По какому плану, Колояр? – Щербатов, кажется, заинтересовался. – Если ты задумал всерьез бодаться с людьми, которые легко закатают тебя в землю, то все это – мальчишество. Обыкновенное самовнушение человека, получившего в руки древний артефакт и думающего, что с ним можно горы свернуть. Ну, что ты так смотришь? Я встречался с князем Демидовым пару месяцев назад. Он лично приезжал сюда посмотреть на земли, переданные ему в аренду. Знаешь, ты весьма дерзок, зятек. По краю ходишь.

– Ты о чем, княже? – я спокойно воспринял новость о Демидове, потому что никогда не забывал, как мы расстались. За свою обиду уральский князь постарается отыграться, и я не обольщался.

– Между вами возник правовой казус, – Щербатов замолчал, потому что после негромкого стука в дверь в кабинет вошла княгиня Валентина и сказала, что ужин давно на столе и все только ждут только нас. Борис Данилович мягко попросил потерпеть еще пять минут. Дождавшись, когда мы останемся одни, продолжил: – Формально ты прав, я не спорю. Договор о расторжении вассальной службы составлен грамотно, но есть еще один нюанс. Ты намеренно завязал кровью на себя артефакт.

– Нюансов никаких нет, – отрезал я. – Артефакт найден мною самолично. На нем нет родового клейма Демидовых или Долгоруких. Это очень древний предмет, создан задолго до прихода предков князя Демидова. Завязка на кровь произошла случайно. Я даже не подозревал, что наткнулся на предмет с подобными магическими свойствами. Тем более, на мне были браслеты-подавители, лишившие меня Дара в результате известных событий. Я просто взял свое.

– Моральная сторона вопроса….

– Нет здесь никакой морали, Борис Данилович! – жестко отрезал я. – Есть только право сильного и наглого. Кто первым схватил добычу, тот ее и сожрал. Демидов может что угодно обо мне думать, но пусть не забывает, что хозяевами уральских земель являются потомки Борея-Варахи – царя Севера. Вот это настоящая справедливость, княже. Если ко мне придет один из них и потребует вернуть артефакт – отдам без колебаний.

– Интересная интерпретация, – хмыкнул Щербатов, и мне почудилось, даже с одобрением. – Не совсем логичная и спорная в нашем современном, узаконенном и циничном мире, но я полностью с тобой согласен. Тот, кто владел магическим предметом на заре его создания, тот и есть хозяин. Я ведь почти то же самое сказал Юрию Степановичу. Но, понимаешь, Колояр, какая коллизия вырисовывается….

Князь Борис снова присел на край стола, жалобно скрипнувший от тяжести кряжистого мужчины, и добавил:

– Ведь тогда и ты не являешься хозяином Курганных Земель. Любой, кто поднимет ценные предметы из земли, может заявить подобное. Дескать, придет настоящий владетель – ему и отдам.

– Курганные Земли принадлежат роду Волоцких по праву, – я даже был рад, что такой разговор у нас завязался. – И это право тянется с таких далеких времен, что даже ни Долгорукому, ни тебе, княже, не снилось.

– И у тебя есть доказательства? – Щербатов скрестил руки на груди.

– Есть. Очень убедительные и настолько невероятные, что не понравятся многим, даже тебе, Борис Данилович.

Кажется, до Щербатова стало что-то доходить. Он сжал зубы, заиграл желваками, но быстро пришел в себя.

– Если ты не собираешься завтра лететь обратно в Мадрид, мы еще поговорим, – сказал он, отлипнув от стола.

– Хотелось бы откровенно, – я тоже поднялся с кресла. – У меня за все годы накопилось очень много вопросов.

– Что ж, я готов с тобой обсудить их, – кивнул Щербатов и взялся за ручку двери. – Надеюсь, ты не откажешься от ужина? Вся семья собралась в столовой и хочет видеть тебя.

Я ничего не сказал и покинул кабинет, ощущая затылком сверлящий и недоверчивый взгляд князя. Неужели мне удалось его уязвить, посеять в душе непонятную и грызущую тревогу? И самое главное: не договорились ли уральский князь и князь Щербатов за моей спиною окончательно стереть с лица земли род Волоцких? Так-то Борису Даниловичу крайне невыгодно убивать своего зятя. Иначе Мирославе придется искать нового мужа, а это снова прямая угроза жизни дочери. Получается, Щербатов стал заложником своей осторожности и лояльности императору?