Текст книги "Герои чужой войны (СИ)"

Автор книги: Валерий Гуминский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 28 страниц)

– Ты что, всю ночь не спал, что ли?

Утренний туман обволакивал место нашей ночевки, оставляя на осыпающейся коре дерева влажные потеки. Густая сырость невыносимо пробирала до самых костей.

– Храпишь сильно, всех васпусов распугал, – попробовал пошутить я.

– Их распугаешь, – гном деловито собрался и первым начал движение на восток. – Тебе не кажется, Кос, что внизу болото? Пахнет какой-то гадостью, да и сыро кругом.

– Гиблая Топь? – предположил я, пристраиваясь следом за Фарином.

– Да рановато для нее, – как-то неуверенно произнес гном.

– Откуда ты можешь знать, рановато или уже нет? – я усмехнулся. – Вас же тойоны не допускают в свой лес, кроки не дают рисовать.

– Ты поговори ишшо, молодой, – беззлобно ответил Фарин, – сам-то, кстати, рисуешь?

– Не беспокойся, все задокументировано и запротоколировано, – похлопал я себя по груди. – Теперь меня обязательно нужно доставить за линию фронта живым и здоровым.

– Мудрено говоришь, – покрутил головой гном, – но обратно живым доставим, а вот насчет здоровья я сомневаюсь.

– Обнадежил ты меня, дружище, – весело ответил я.

Наш дальнейший путь проходил по странному лесу. Темный ельник, росший перед нами густой стеной, уступил место каким-то корявым деревьям, перекрученным неведомой силой в различные фигуры. Здесь встречались спиралевидные, свечеподобные, а то и похожие на лук великана стволы. Березы, тянущиеся к небу, внезапно изгибались к земле, образуя причудливые арки. Под ногами захлюпала мерзкая зеленая жижа. Мох, облепивший стволы сосен, забирался все выше и выше, и казалось, что перед нами застыли мохноногие великаны с растопыренными руками-ветками. Солнце едва пробивалось сквозь плотную завесу сероватого тумана с характерным привкусом болотной воды.

– Дьявольское семя, – прошептал Фарин, запнувшись о корень, умело скрывающийся под слоем мха. – Кажется, мы забрели в Топи.

– Ты же говорил, что еще рано, – я почесал заросшую щеку. Какая-то мошка умудрилась-таки тяпнуть.

– Говорил, но не был убежден, – гном осторожно сделал еще два шага и встал. – Надо бы шесты соорудить. А то уйдем под воду, и «мама» сказать не успеем.

– Предлагаю вернуться и пройти кромкой, забирая к югу, – сказал я в спину Фарину.

– Разумно. Мне что-то расхотелось ноги мочить.

Мы повернули обратно и через полчаса топали в обход начинающемуся болоту. Вероятнее всего, мы попали не в саму Топь, а только в самое ее начало, в низину, заполненную болотной жижей. Там, где мы шли, еще была твердая почва, но расстилающаяся перед нашими глазами местность не внушала оптимизма. Туман, едва видимые островки с росшими на них чахлыми кустиками, какие-то тени мелькают в серой завесе. Поднявшееся над головой солнце не могло развеять мрачную картину лесного нуара.

– У тойонов есть собаки? – спросил я, чтобы не молчать и не слушать эту гнетущую тишину.

– А кто их знает? – пожал плечами гном. – Вчера мы не видели среди погони ни одной из них. Лесовики считают себя непревзойденными следопытами, и нюх у них получше, чем у всякой твари.

– Ты не слышал ночью стоны? Было похоже на большого зверя. Сначала стонал, потом стал хохотать.

– Точно? – Фарин повернулся ко мне с озабоченным лицом. – Откуда были крики?

– Не разобрал, – я пожал плечами и подкинул рюкзак на спине. Опять лямки поправлять надо. – В лесу разве поймешь, откуда крик идет?

– Это вампал, – убежденно сказал Фарин, заметно побледнев в лице, – точно он. Когда вампал преследует жертву, то издает звуки, похожие на стон.

– А если захохотал – поймал? Типа, баста, карапузики, кончились танцы! – поерничал я, но на душе было погано. В том направлении, откуда доносились противные и мерзкие звуки, ушли наши друзья.

Фарин тоже разделял мои опасения. Мерно шагая по упругому лиственному ковру, он долго молчал.

– Что за зверь такой? – поинтересовался я, хоть как бы развеять гнетущую тишину.

– Болотное чудище, похожее на волка, но обладающее нереальной силой и злобой. Про них много историй знают наши деды, потому что им приходилось часто сталкиваться с такой тварью. В Росении вампал не водится, а только здесь, в болотах.

– Они тоже пришли из чужого мира?

– Ага, ввалились непрошенными гостями, покрыли наших зверюшек, вот и получился вампал. Действует как тойон, одна манера, чтоб ему ежей наглотаться… мама!

Я налетел на внезапно остановившегося гнома, то есть на его рюкзак. Хотел его обматерить, чтобы соблюдал правила движения или габаритные огни включал.

– Кос! Не двигайся! – голос Фарина дрожал то ли от напряжения, то ли от страха. Гном испугался?

Я выглянул из-за плеча остолбеневшего Фарина, и мои ноги мгновенно налились чугунной тяжестью. Перед нами, метрах в пятнадцати прямо по курсу сидела огромная собака. Нет, это не было собакой. Тварь только была похожа на нее. Массивное тело опиралось на мощные лапы с устрашающими по остроте когтями, мохнатая грудина мерно вздымалась от дыхания зверюги. Приоткрытая пасть демонстрировала великолепные клыки, побуревшие от крови. Недавно жрала кого-то, не дай бог, конечно…Вытянутая морда, длинные острые уши, вставшие торчком. Глаз почти не видно из-за дурацкой пряди шерсти. Болонку видели или терьера? Ну вот, такая же хрень. Только вот эта хрень была не болонкой, а настоящей боевой машиной, способной сокрушить любого оппонента. Даже не глядя, только по запаху. Вон, как носом водит, принюхивается.

– Что делать будем? – спросил я шепотом. И тут же мысленно ответил самому себе в стиле голливудских фильмов: «валить»!

– Достань из моего мешка гранату, – процедил Фарин. – Медленно, Кос, медленно!

Тварь глухо заворчала, заскребла лапой по земле, перепахивая хвою и листву. Почуяла, что добыча начинает соображать, как делать ноги.

Я обратил внимание, как у меня дрожат руки, когда я расстегивал клапан горловины. Заставив себя отвлечься от происходящего, я сжал зубы и нашел округлый бок метательного снаряда. Так же медленно вытащил гранату, застегнул рюкзак, и свободной рукой зашарил по своим карманам. Ага, вот и спички. А как зажигать? Рука занята.

– Не могу, – прошипел я, – спичку зажечь.

Вампал стронулся с места. Он не делал больших шагов, а передвигался по чуть-чуть, словно играл с нами, зная, что никуда не денемся. Из пасти вырывался едва слышимый рокочущий звук, словно трактор тарахтит на холостом ходу.

– Болван! Положи гранату на рюкзак, – в голосе Фарина стали проскальзывать панические нотки, – потом зажги фитиль. Он тебя плохо видит, а мои движения примет за агрессию. Давай же, парень, шевелись!

– У тебя есть пушка, пара ударов сердца – и можно всадить ему хороший гостинец в рожу.

– Не успею, – процедил гном.

Я чиркнул серной головкой, боясь, что начнутся кинематографические приколы вроде ломающихся или отсыревших спичек. Нет, ярко вспыхнул огонь, завоняло серой и еще какой-то дрянью. Что они туда добавляют? Вампал резко вздернул голову, и я даю слово, что его зрачки забегали, выискивая источник запаха и того, кто его произвел. Блин, как же медленно горит фитиль!

Зверюга едва заметно ускорила движение, но, не прекращая гипнотического сеанса. Что-то на тактику удава Каа похоже. Медленно скрадывает, усыпляя внимание. И вдруг из его пасти раздался стон, от которого мы покрылись ледяной коркой. Гном попятился назад, толкая меня. Пришлось тоже отступать спиной. Огонек нырнул под защитную крышку гранаты, я быстро произнес:

– Я вправо, ты – влево! Раз, два, три!

Смертоносный снаряд полетел навстречу вампалу, озадаченно закрутившему головой. Я прыгнул с тропы так, как никогда не прыгал. Щучкой, нырком – и сразу же перекатом под большой валун, удачно оказавшийся на моем пути. Только зажал голову руками, как на меня навалилось что-то тяжелое, да еще и по голове чем-то прилетело! Опять! И тут грохнуло! Неужели опоздал, и вампал, счастливо избежавший гранаты, сидит на моей тушке, готовясь разорвать плоть, чтобы добраться до теплой крови? Отчаянно матерясь, я задергался, делая попытки вырваться хоть на мгновение из удушающей хватки твари, и услышал голос Фарина:

– Да перестань ты ногами дрыгать! Все, кирдык вампалу!

– Фарин! – завопил я. – Сученыш мелкий! Я тебе куда сказал прыгать?

– Там болотина! А я не люблю мокрое! Себе-то небось правильное место выбрал!

Почувствовав, что гном слез с меня, я выпрямился и хотел высказать бородатому обиженному мальчишке, что о нем думаю, но вид крутящегося на месте мерзкого животного успокоил меня. Картечь перебила вампалу передние лапы, но не настолько, чтобы он не мог ходить. А вот морда была в крови. Тварь старательно терлась носом о взрыхленную взрывом землю, словно ее беспокоила чесотка. Ого! Неужели глаз выбило? Так и есть!

Вампал припал на перебитые лапы, взревел, как паровоз, и заковылял в нашем направлении. Вот же настырная тварь!

– Стреляй! – завопил я.

Фарин вскинул пушку, но выстрелить не успел. Серая тень вынырнула из тумана и мощно ударила вампала в бок. Зверь кувыркнулся и подставил под клыки Хвата светлую шерстку своего пуза. Хлестнула фонтаном кровь, вампал завизжал, заерзал на земле, но глэйв вгрызался во внутренности болотной твари со скоростью землепроходчика в метро, пока не вырвал той сердце.

Когда Хват закончил свою работу, он облизался, зачем-то потрогал тушу поверженной зверюги, по-человечьи хмыкнул и подошел к нам, метеля хвостом по земле. Я обхватил его за толстую шею и восторженно сжал ее в своих объятиях.

– Хват, братишка! Как же ты вовремя, а! Где наши? Веди к ним!

– Да подожди ты, – возмутился Фарин, – дай собрать вещи. Теперь-то чего бояться? Вампалы – одиночки, их территория тянется на много поприщ.

Хват гавкнул, словно поторапливал нас. Ему не терпелось покинуть место драки, так же, как и нам. Оставим тушку вампала на растерзание лесным жителям. Он это заслужил.

Глава шестая

Хват привел нас к пещере, причудливо спрятанной на склоне лесистого холма с восточной стороны. Для этого пришлось обходить чуть ли не с полкилометра, чтобы попасть туда. Пещера, вероятно, была образована в стародавние времена, когда бушующие потоки дождевой воды постепенно вымывали в огромном овраге пустоты. Уродливый шрам протянулся с самой вершины до подошвы и уходил дальше, в низину. Ливневые потоки теперь могли спокойно питать Гиблую Топь, не скапливаясь в лесу.

Со временем овраг оброс ельником, который закрывал вход в небольшую пещерку, где и находились наши товарищи. Проведя нас через какие-то непонятные кустарники с зазеленевшими ветвями, Хват остановился и громко гавкнул. В очередной раз я поразился: кто же умудрился вложить в башку собаки такой разум? Глэйв постоял еще несколько секунд и двинулся дальше. Мы пошли следом.

У входа нас ждали Грэм и оба представителей эльфийской расы. Кели, увидев нас, бросилась навстречу. Фарин шутливо раскинул руки, чтобы поймать в объятия девушку, но она ловко увернулась и приникла ко мне. Я вдохнул запах ее волос, уже пропахших гарью костров и смолы.

– Живой, – прошептала она, обжигая шею горячим дыханием.

– Повезло на этот раз, – честно ответил я, осторожно обхватывая эльфийку за талию. Кели была без камуфляжного балахона, в одной теплой куртке, и даже без доспехов, благодаря чему я с удовольствием ощутил тонкий стан девушки.

Глэйв словно щенок, радуясь за нас, стал бодаться, стремясь вклиниться между нами. Грэм кашлянул. Пришлось оторваться от Кели.

– Давайте вовнутрь, доложите, что произошло. Не время для объятий.

– Неблагодарная, могла бы и мне уделить пару поцелуев, – обиженным голосом сказал Фарин.

– Перебьешься, – ответила Кели, – у тебя же есть женушка, вот и жамкай ее, сколько хочешь.

– Видал, командир? – гном по очереди сжал в своих крючковатых руках Грэма и Мавара, и прошествовал в пещеру, скидывая на ходу рюкзак. – В отряде полное неповиновение, друзья совершенно не хотят делить радость друг с другом.

– Так ты женат, хитрый гном? – удивился я, проходя следом, успев поздороваться с мужиками. – И дети есть?

– Куда без них, если тебе не двадцать лет, – нехотя ответил Фарин, – растут, занимаются полезным делом в Кижах. Чтобы без дела не болтались, отдал своему брату в механические мастерские. Все при деле.

В пещере горел небольшой костер, обложенный камнями. Над костром – походная тренога с котелком. За пляшущими языками огня угадывалась лежанка из лапника. На ней неподвижно лежал Томак.

– Здорово, брат! – весело поздоровался я, подходя к лежаку.

– Здорово, – тусклым голосом ответил Томак.

– Ты чего хмурый такой? Рана болит?

– Нет, все нормально, – что-то парень неохотно отвечает. Да и ладно, потом разберемся. Не стал я заморачиваться. А вообще – странное поведение.

Не перебивая друг друга, я и Фарин без излишней красочности рассказали перипетии засады и встречи с вампалом. Грэм и Мавар мрачно переглянулись друг с другом. Они перекинулись короткими фразами, из которых следовало, что появление твари серьезно осложняет продвижение. Есть риск наткнуться еще на одну особь. Следующей может стать самка вампала – более агрессивное существо. Она не будет нахально выходить навстречу, а просто начнет скрадывать, подобно рыси, заходя со спины. Пока всех не перережет.

– Что у нас со взрывчаткой? – поинтересовался Грэм.

– Мы использовали три гранаты, – Фарин ожесточенно почесал бороду, – очень эффективно, надо сказать. Отличная вещь. У меня осталось еще десять штук. У Коса полный рюкзак. Но гранатами портал не взорвать, так что нет смысла их беречь. Основной заряд у вас, командир. Придется мне и Косу вас прикрывать, если тойоны за нами увяжутся.

Кели крепко сжала мою руку. Теперь она неотлучно находилась рядом со мной, из-за чего мне делалось неловко перед товарищами. А те делали вид, что ничего не происходит, буднично обсуждали прошедший день. За то время, пока мы сдерживали лесовиков на тропе, Грэм увел отряд на приличное расстояние. У Томака рана оказалась несерьезной, но Грэм не хотел рисковать, и как только нашли место для ночлега – нет, не пещеру, ее обнаружили утром – прижег ее. Так что до этого места парень допрыгал на своих двоих. Да, они слышали стоны вампала, но они были далеко, как раз в той стороне, где нас нашел Хват. Глэйв вообще оказался умницей. Не стал сразу рваться на наши поиски, но с наступлением утра сиганул в туман, только его и видели.

– Топь тянется на десять поприщ, примерно, в южную сторону, – задумчиво произнес Грэм, подкидывая в костер смоляную чурку, – а сколько – в противоположную, то нам неведомо. Да нам и не нужно на север. Главное, быстрее перебраться на тот берег Топи. Хорошо, если нам повезет, и мы посуху доберемся до границ древней Атриды. Не хотелось бы лезть в болото.

– Где может быть портал? – спросил я, торопливо нанося на карту маршрут прошлого дня. – Откуда вообще тойоны начали завоевывать Атриду?

– Первый удар был нанесен по Видмарице, – вспоминал Мавар, – там не стояли гарнизоны, поэтому сравнительно легко чужаки захватили город и близлежащие поселения. Это уже потом они стали развивать свой успех, многотысячными ордами наваливаясь сначала на Межибор, потом на Водосад. Столицу защищали долго, но тоже не смогли сдержать натиск. Пришлось отступать на запад.

– Получается, нам надо искать Видмарицу, – задумался я. – Помните, пленник говорил, что не помнит точного места, но там есть белые холмы.

– Правильно, – кивнул Мавар, – это меловые карьеры. Там добывали известь для строительных работ.

– Но если там постоянно работали люди, то неужели они не видели портал? – воскликнул я. – Могли бы заинтересоваться, вести наблюдение!

– Так и делали, – спокойно ответил эльф, снимая котелок с закипевшей водой. Поставив его на землю, он бросил туда щепоть какого-то порошка. Не чай ли? За все время, пока я жил в этом мире, ни разу не видел, чтобы здесь существовали напитки, схожие с чаем. Заваривали травы – это да, но в основном, лекари и знахари. Для своих целей. – Но мало кто предполагал, что портал несет угрозу Атриде. Он же активизировался очень редко. Бывало, поколения сменяли друг друга, прежде чем Врата начинали светиться.

– Все же легче, чем наугад тыкаться, – вздохнул я и вытянул ноги в сторону. Усталость прошедших дней давала о себе знать. Хотелось нормально выспаться и не слушать шорохи ночного леса. – Получается, что нужно действительно уходить южнее.

– Когда выходим? – деловито спросил Фарин, пристроившись поближе к костру со своим ружьем. Он накрутил на палку ветошь и деловито протирал нутро ствола. Да уж, после такой канонады, которую гном устроил в лесу, представляю, какой нагар налип на стенки ствола.

– Завтра утром, – твердо ответил Грэм, словно давно решил этот вопрос. И пояснил, что нам нужно как следует отдохнуть, привести себя в порядок, да и Томаку не помешает лишний день для залечивания раны.

Оказывается, снадобье, которое готовил Мавар, предназначалось именно для Томака. Эльф с котелком подошел к раненому, внимательно осмотрел рану, и осторожно стал снимать повязку, побуревшую от крови. Томак заскрипел зубами. Мавар что-то пробурчал, чистой тряпицей промыл этим же отваром рану, потом смазал какой-то вонючей то ли мазью, то ли жиром. Ядреный запах долетел даже до костра, где мы сидели. Плотно обмотал ногу.

– До завтра поднимется? – тревожно спросил Грэм.

– Командир, в любом случае я пойду, – вскинул голову Томак. – Ногу я чувствую, опухоль спала. Вон, Мавар подтвердит.

– Надеюсь на милость богов, – эльф поставил котелок на камень. – Только скажу честно: парень будет сдерживать наше движение. Ему бы полежать дней пять в спокойной обстановке.

– Это недопустимо, – покачал головой Грэм, – и поэтому мы пойдем все вместе.

Улучив момент, когда каждый занялся своим делом вроде подгонки амуниции, чистки и правки оружия, я подсел к Томаку. Странное поведение парня не давало мне покоя. Интуитивно я понял, в чем дело, но хотелось проверить. Глядя в глаза насупившегося Томака, я придал голосу грубость:

– А что ты рожу отворачиваешь? Не рад, что я живой пришел?

– Да что ты? – вдруг, густо покраснев, залепетал Томак. Не то ожидал услышать. Пацан! – Как ты можешь такое говорить?

– А в чем дело? Надулся как мышь на крупу, разговаривать не хочешь.

Томака словно корежило изнутри, но свои сомнения он выложил:

– Я видел, как Кели обнимает тебя. Это не совсем дружеские объятия, Кос.

– Ревнуешь? – изумился я такому повороту. Однако дело обстояло иначе.

– Нет, не ревную. Просто я думал, что ты и Мирина…. Я люблю сестру, и готов за нее любого на клочки разорвать, если ей причинят боль. Ты мне стал другом за это время, но твои отношения с эльфийкой меня напрягают.

– Погоди, братишка, – я зачесал переносицу. Точно, Томак по своим умозаключениям решил, что я и Мирина состоим в каких-то особых отношениях, вот и взыграло ретивое сердце. – По твоему мнению я предал вашу сестру, увлекся Каелдримналь, что недопустимо, так?

– Ну, да, – неуверенно ответил Томак, меняя позу, стараясь не тревожить больную ногу.

– Смотри сюда и следи за мыслью, – вздохнул я. – Ты полагаешь, что между мной и Мириной возникла взаимная симпатия, которая, по твоему мнению, обязывает меня хранить верность девушке?

– Да, я так думаю, – твердо ответил парень. – Так положено, если есть взаимное чувство.

– Странно, но соглашусь с тобой, только с одной оговоркой: я не давал никаких обязательств и клятв. Молодой девчонке взбрело в голову, что я тот самый человек, который свяжет с ней свою жизнь. Это большая ошибка, Томак. Ошибка, свойственная всем увлеченным девицам ее возраста. Скажи, я приглянулся ей?

– Да, она сама мне призналась, когда настаивала, чтобы отец оградил тебя от похода к Вратам. Когда не получилось – уговорила, чтобы я присоединился к вашему отряду.

– Она тоже приглянулась мне, братишка, если быть откровенным до конца, но это всего лишь поверхностное чувство, – я щелкнул пальцами, стараясь попроще объяснить Томаку психологические выверты гендерных отношений. – Оно возникает, когда ты видишь милое личико, хорошую фигурку. Сердце начинает биться, словно сотня барабанов, прокачивая литры крови по артериям. Химия начинает властвовать над разумом, и ты ничего сделать не можешь. Все, ты влюбился! И с этих самых пор твоя жизнь четко распределяется на несколько этапов. Первый этап, – я стал загибать пальцы, – вздохи и ахи по милому существу, отчаяние одиночества, когда хочется все время быть рядом. Второй этап: период телячьих нежностей. Уси-пуси, поцелуи, объятия. Третий этап: ты начинаешь прозревать, замечая у своей любимой качества, которые тебе категорически не нравятся. Ты мечешься, не зная, продолжать отношения или прекратить издеваться над самим собой. Четвертый этап самый болезненный, потому что именно он подводит черту под ваши отношения. Здесь два пути: или разбегаетесь, или все же соединяете сердца. То бишь женитесь. Но это другая история. Я понятно объясняю?

– Ага, – Томак ожил, зашевелился. Кажется, он включил свою соображаловку. – Значит, Мирина вбила себе в голову, что она та девушка, которая предназначена тебе?

– Молодец, с ходу сообразил! – похвалил я Томака. – А теперь представь, в каком я положении оказался, когда увлекся лишь мечтаниями, заметь, лишь мечтаниями, что твоя сестра – идеальный вариант для меня, если я навсегда останусь в Росении! Отец – знатное лицо, вхож в покои князя, семья – богатая и обеспеченная. Какой же дурак не воспользуется ситуацией? Пользуясь чувствами девушки, заметь. Но, признаюсь: Я где-то совершил ошибку, дав повод для Мирины увлечься мной.

Томак удрученно молчал. Я похлопал его по плечу. Добивать, так добивать. Не нужен мне напарник со злостью в сердце.

– Я ведь не знаю, что со мной будет завтра. Может, здесь и сгнию со стрелой в пузе. А если выживу – каково мне будет ломать самого себя? Я оставил девушку, которую люблю, в ином мире, и не знаю, увижу когда-нибудь. Вот что гнетет меня больше всего. Неужели ты подумал, что я способен сломать жизнь твоей сестры? Она еще молода, но не позволяйте ей связывать мои руки. Я сам решу. Без обид?

– Конечно, Кос, я все понял, – улыбнулся, наконец, Томак и подал мне руку. – Я потом всыплю Мирине по мягкому месту, чтобы мозги на место встали.

– Да, это самый короткий путь к правильному пониманию жизни, но не переусердствуй. По таким местам гладить надо, а не лупить, – кивнул я, пожимая протянутую руку парня, и осекся.

Вся команда молча взирала на меня, как…. Как на гуру, что ли. В их глазах читалось не просто удивление, а удивление, смешанное с робостью и почитанием.

– Что? – выпрямился я, ничего не понимая.

– Если бы ты мне попался раньше, Кос, я бы ни за что не женился, – проворчал Фарин, ожесточенно вороша костер, – честно! Даже мой папаша не смог донести до моих тупых мозгов простую истину, которую ты открыл Томаку. Надо же, телячьи нежности! Точно ведь! Вот так меня Сигвика и охомутала, молодого и тупого. Слушай, Кос! После рейда заглянешь ко мне в гости? Вразумишь сыновей, пока глупостей не наделали. Они, конечно, старше тебя, но ума до сих пор с горошину.

Мои товарищи враз захохотали. Грэм даже пару раз стукнул гнома по плечу. Мавар потеснился, чтобы я присел рядом с ним на корягу. Его изуродованное лицо кривилось в улыбке.

– Кажется, тебе светит судьба советника при дворе папаши Фарина, – сказал Грэм, протягивая мне кружку с бульоном из подстреленного рябчика. – Я бы поостерегся туда соваться. Тот еще гадюшник.

– Потому и сбежал, – пробурчал гном, – а то всю плешь проели.

– Жить непросто людям маленького роста, – глубокомысленно изрек я слоган из известной телепередачи канала TLC.

Занавес. Народ ржал, словно участвовал в каком-то веселом шоу или на представлении клоунов. Плечи Кели вздрагивали от смеха, а сама она, не отрываясь, смотрела на меня. Я же попивал бульон и думал, что оказался везунчиком. Не погиб в аварии, не попал в руки шныряющих по лесу тойонов, меня не расстреляли, как пособника оккупантов. Даже друзей обрел, перспективы наметил. Что еще надо?

С наступлением сумерек в пещере при свете костра стало очень уютно. Песчаник за день нагрелся, и теперь отдавал тепло. В открытый зев нашего пристанища уже заглядывал сиреневый Исил, где-то неподалеку, снаружи, в кустах, шуршал Хват. Видимо, охотился на какую-то мелкую дичь. Грэм распределял дежурство, и хотел освободить нас с Фарином, чтобы мы отдохнули. Но я и гном дружно возмутились. Командир был вынужден под нашим напором согласиться, но поставил обоих на утренние часы, на самую собачью вахту. Прикинув по часам, что вполне успею выспаться, я устроил себе лежанку в самой глубине пещеры, чтобы свет костра не беспокоил глаза. Накрывшись балахоном, смежил веки и попытался уснуть. Действительно, устал. Да и встреча с болотной тварью до сих пор свежа в памяти. Как вспомню тоскливый вой и оскаленную морду животного, всего передергивает. А ведь вампалы здесь не редкость, если верить Мавару.

Кто-то слишком шустрый откинул балахон и нырнул под мой бок. По легкому дыханию я сообразил, что эльфийка уже без стыда перед старшими товарищами открыто заявляет о своих правах на мою тушку. Однако! Сквозь одежду я почувствовал исходящее от Кели магнетическое тепло. Да какое тепло! Несет жаром, как из металлургической печи! Чертовка прижалась к моей спине и положила руку на грудь. Зашуршал камуфляж.

– Ты разве не на дежурстве? – сонно пробурчал я, но не стал сбрасывать ее руку со своей груди, а просто накрыл своей ладонью. Рука маленькая, горячая. Пальчики нервно подрагивают.

– Грэм поставил меня в третью смену, – прошептала девушка, уткнувшись в шею.

– У эльфов разве принято открыто выражать свои чувства перед другими?

– Глупости! – фыркнула Кели. – Все давно знают, что ты мне… небезразличен. А ты был бесподобен, когда разговаривал с Томаком. Фарин до сих пор ходит, словно по голове пыльным мешком получил, хи-хи!

Я заворочался и повернулся лицом к эльфийке и посмотрел в ее глаза. В смутных отблесках костра, падающих на стены, ее зрачки играли разноцветьем искр. Погладил щеку. Кели приникла ко мне, жадно впившись в губы. Поцелуй, кажется, длился целую вечность, пока мы не стали задыхаться. Наконец, я с усилием оторвался от девушки, понимая, что такие игры чреваты осложнениями для организма.

– Если бы не посторонние, я бы добрался до тебя, – проворчал я. – Знаешь, я начинаю ненавидеть тойонов. Они начинают мне мешать узнать тебя поближе.

– У нас еще будет время на это, – эльфийка, чувствовалось, улыбалась в темноте.

– Тогда я посплю. Ты же в третью стражу заступаешь? Тогда я иду после тебя. Разбуди меня, ладненько?

– Конечно, – Кели наклонилась надо мной и легонько коснулась губами моих глаз. – Losta tara, melima[23]23
  (спи спокойно, милый – эльф.)


[Закрыть]!

Она затихла у меня под боком, свернувшись калачиком. Вот странно, Кели на полголовы выше меня – а я ведь не маленький – но кажется такой хрупкой и беззащитной. Даже сейчас умудрилась пристроиться так, что хочется защищать ее и оберегать от грядущих опасностей. По сердцу проскребла своими острыми когтями тоска, как только вспомнил, куда мы идем. Сотни километров среди волн, бушующих злобой чужаков-тойонов, захвативших древние земли Атриды, дорого нам обойдутся. И кто останется в живых среди находящихся в этой пещере? Я тихо вздохнул, одной рукой приобнял Кели и спокойно заснул.