Текст книги "Герои чужой войны (СИ)"

Автор книги: Валерий Гуминский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 28 страниц)

Из всех нас, застывших от созерцания, только Грэм не потерял бдительности. Вжикнул меч, покидая ножны. Широкая полоска клинка приняла на себя отсветы костра, заиграв оранжевыми бликами на наших лицах.

– Хват, брось на землю! – ни малейшей дрожи в голосе командира.

Хват с готовностью разинул пасть, тварь шлепнулась и неожиданно зашевелилась, задергалась, пробуя встать на лапы, и одновременно глядя на нас, пробуя гипнотизировать белесыми зрачками глаз. Почуяв занесенную над ней сталь, она завизжала, переходя на ультразвук. Все заткнули уши, а Грэм взмахнул клинком, после чего визг сразу оборвался. Голова животного отлетела в сторону, разбрызгивая сгустки крови из перерубленных артерий по земле.

– Что за гадость? – сглотнул слюну Томак.

– Васпус, мерзость иномирья, – ответил Грэм, вытирая с брезгливым выражением лица замаранный кровью клинок. – Однажды я встретил такую тварь, чуть не погиб. Под ее взгляд лучше не попадать. Сразу уснешь, и тут-то она выпьет всю кровь и выест внутренности. Если человек не поддается ее чарам – поднимает визг. Пять ударов сердца – и глаза полопаются.

– Уберите ее! – Кели с отвращением смотрела на тушку. – Хват, ты глупая собака! Зачем сюда притащил?

Хват и сам понимал, что крупно накосячил. Уши у него обвисли, морда с редкими щетинками усов опустилась, а сам он глазами старался прожечь дыру в каменном полу.

– Я не буду здесь спать! – эльфийка начала взбрыкивать, и я недоуменно пожал плечами. Ну, подумаешь, неприятная тварь, малосимпатичная, но не настолько, чтобы устраивать истерику.

– Прекрати! – Мавару тоже не понравилось поведение Кели. – Ты позоришь Дом Тэлери! Не понимаю тебя! Все живы, никто не пострадал!

Кели покраснела, резким движением руки закинула лук за спину, после чего вышла из комнаты. Томак вздохнул, взял за хвост мертвое животное и выкинул его в окно. С головой он поступил проще. Пнул с такой силой, что она удачно взмыла вверх и вылетела в проем.

– Гол! – захлопал я в ладоши. – Хорошо зафитилил!

Грэму, видимо, надоело незапланированное собрание, и он напомнил о том, что пора ложиться спать. Выйти он рассчитывал еще до восхода солнца, поэтому разогнал всех по углам, точнее, мы сами расположились возле костра. Так было теплее. Я расчистил место, бросил под голову рюкзак и постарался уснуть. Кели не появлялась, но я полностью поддерживал Мавара, что ее стоит немного поучить дисциплине. Во взгляде эльфа я прочитал одобрение, что не стал дергаться в поисках девушки. Эльфийка пришла сама, тихо проскользнула мимо неподвижно сидящего возле костра командира, даже не удосужившего ее взглядом, нашла свой мешок, бросила его рядом со мной и пристроилась под мой бок, закутавшись в плащ.

– Кос, я дура, каких свет не видывал, – прошептала она, – сама не знаю, что нашло на меня. Какой-то ужасный морок накатил.

– Ментальная атака, – ответил я, чувствуя тепло тела эльфийки. – Я сам испугался. Так что не грызи себя. А вот насчет истерики – Мавар прав. Надо учиться держать себя в руках. Да и не похоже это было на тебя.

– Я же говорю – сама не своя была, – горячий шепот Кели обжигал ухо. – Как думаешь, Мавар до сих пор сердится на меня?

– Думаю, он дал тебе урок… черт!

На мои ноги обрушилась темная масса килограммов в семьдесят, вся шерстяная и с прерывистым дыханием.

– Хват, чтоб тебя! – возмутился я шепотом, отпихивая тяжелое тело собаки, но все попытки окончились тем, что глэйв развалился на моих нижних конечностях и довольный засопел носом. Спать он пришел, половик блохастый! Кели захихикала, положила голову мне на грудь и тоже замолчала. А я… я оторопело задумался о превратностях судьбы и женской логике. Меня мучил лишь один вопрос: что эльфийка нашла во мне, человеке из чужого мира, стремящегося любыми путями вернуться обратно, и не скрывающего этого? Только ли неопытность в отношениях заставляет Кели совершать необдуманный поступок? Какое-то странное стремление быть постоянно рядом со мной…. И как вообще эльфы относятся к связи представителей своей расы, неузаконенной и, значит, опасной, с людьми? Чтобы бы там не утверждала Иримэ по поводу терпимости, мое мнение оставалось другим: старая аристократия, будь ее воля, никогда бы не допустила сближения эльфов с расой, к которой принадлежу я.

Кели уже тихонько посапывала, а я вдыхал запах ее волос, и мне чудилось лето с цветением душистых трав, с тягучим жужжанием толстых шмелей и тонким писком комарья. А где-то свистит коса, срезая густое разнотравье, и заваливая его в валки. Мне было хорошо и тепло, и я постепенно провалился в зыбкую трясину сна, где мой дед размашисто шел широкой полосой прокоса. Литовка[17]17
  Литовка – коса


[Закрыть] сверкала на солнце и с ужасающей скоростью приближалась ко мне. Я вел первую полосу, и с тревогой прислушивался к голосу деда:

– Шевелись, Костян! Пятки обрежу!

Я бы и рад был увеличить скорость, но непонятная тяжесть сковала мне ноги, из-за чего я просто-напросто не мог сдвинуться с места.

– Вставай, Кос, – казалось, не прошло и двух минут, как я уснул, и голос Томака выдернул меня в реальность. – Стонешь как болотная выпь!

Вокруг нас сгустилась темнота. Костер еще не погас, но языков пламени не было видно, а от углей шел жар, согревая тех, кто расположился вокруг него. Я пошевелил ногами. Хвата на коленях не было. Убежал, чудовище сказочное!

– Проснулся? – лица Томака в темноте было не различить.

Я до боли в скулах зевнул, повернул голову. Кели рядом не было.

– А где…? – спросил было я.

– Кели уже возле окна притаилась, – Томак дождался, когда я поднимусь с нагретого места и сам завалился спать. Я ему позавидовал. Парень теперь до утра дрыхнуть будет.

Эльфийку я застал там, где и сказал Томак. Девушка прижалась к стене и напряженно всматривалась на улицу. Я тоже выглянул наружу. Оказывается, на небе светил ущербный месяц, едва-едва освещая верхушки замерших в безветрии деревьев. Тишина стояла мертвая, действительно мертвая. Ни одна ночная зверушка не пискнет, не прошуршит лапками по земле, даже пресловутое уханье филина не раздается в округе. В ушах нестерпимо зазвенело, тонко так, нудно и навязчиво.

– Здесь всегда так? – шепотом спросил я.

– Что – всегда? – не поняла девушка. Поддавшись моему настроению, она тоже говорила шепотом.

– Тихо, как в склепе. Не люблю так, сразу на ум лезут плохие мысли.

– Я же здесь не жила, не знаю, – тихо засмеялась эльфийка.

Мы замолчали, вглядываясь в бархат ночи. Мной овладело какое-то непонятное настроение. Хотелось поговорить, пока есть возможность. Мелькнула мысль, что Грэм не случайно свел нас в пару. А зачем? Теория заговора – вещь параноидальная, жрет мозг медленно, и начинаешь подозревать даже себя в каких-то темных делишках.

– А почему ты так заверещала, увидев васпуса?

– Я крыс боюсь до смерти, – сразу призналась Кели, словно ждала этого вопроса от меня. – Когда Хват принес эту тварь, мне почему-то показалось, что у него в пасти крыса-оборотень. Вот и завизжала.

Крыса-оборотень? Оказывается, здесь водятся и такие представители фауны? И в кого она обращается? Я внимательно посмотрел на Кели. Кажется, мои глаза уже адаптировались к темноте, и я видел кроме отблесков малых лун в ее глазах еще и очаровательную полуулыбку, словно девушка сама смеялась над своими страхами.

– Каелдримналь? – надо же, сумел без запинки назвать ее полное имя!

– А?

– Честно скажи – почему?

Умная девочка, сразу поняла суть моего вопроса, потому что не стала задавать встречные дурацкие вопросы вроде «о чем ты». Она выдержала длинную паузу и очень тихо, как будто пересиливала себя, все же ответила мне:

– Много лет назад жрец Дома Тэлери предсказал моей матери, что у ней будет девочка, на которой лежит печать проклятия, лишающая ее замужества и материнства. Мама родила двух сыновей и двух дочерей. Особо смотрела за моей средней сестрой, считая, что она младшая дочь. Но Эльда вышла замуж и благополучно родила своих детей. А потом родилась я – поздний ребенок. Младшая дочь. И именно я несу проклятие.

Кели замолчала. Я видел, как тяжело давались ей слова, и испытал чувство стыда и разочарования. Вот в чем дело, оказывается? Мятущаяся душа эльфийки жаждала утешения, и она выбрала меня, как человека, плохо разбирающегося в реалиях этого мира, чтобы затушить пожар горечи и забыть о своей ущербности. Но ведь была же у нее цель?

– Прости, я думал, что твой интерес ко мне вызван совершенно другим….

– Это только начало, – перебила меня Кели, глядя на посеребренную стену леса за разрушенной стеной виллы.

Упс! Сейчас я узнаю страшную тайну, стану ее носителем, и как честный человек буду обязан жениться на ней…. На эльфийке, конечно, не на тайне. Не знаю, почему, но меня стала бить мелкая дрожь. Стиснув зубы, я приготовился слушать дальше.

– Жрец сказал, что дети у меня появятся только от связи с человеком, жившим под другими небесами, под другим солнцем и звездами. Я знала: мне не встретить такого человека за всю мою жизнь. Иногда мелькала глупая мысль, что отцом моего ребенка будет тойон, рожденный под чужим солнцем, и то при моем стойком нежелании. Я же не собиралась добровольно раздвигать ноги перед грязным варваром! Тойоны вообще испытывают какое-то дикое удовольствие, насилуя эльфиек. Легче себе горло перерезать, чем испытать такое.… Один звездослов подтвердил слова жреца о чужемирце. Тогда я решилась и стала обучаться воинскому делу. Раз в одном мне судьба отказала, значит, в другом будет значительно легче.

Голос Каелдримналь стал пустым и безжизненным.

– Я стала «тенью», разведчицей и воином. Мечты о счастье я задвинула в самый глубокий подвал своей души. И вот появился ты. Это было для меня тем ударом, который разом лишил разума. Мы ведь в лагере знали, что ждем человека, попавшего через портал в Росению. Для меня это был шанс, единственный, но реальный. Ты был рядом, только руку протяни. Если бы не Альва – не знаю, что бы со мной было. Я обезумела, рвалась к тебе. Альва вовремя промыла мои мозги, вразумила, как нужно действовать. Было тяжело сдерживаться. А когда я узнала, что у тебя есть девушка, которая осталась там…. Нет, я не имела права упускать тебя. Пусть это выглядело бы по отношению к ней подло и низко.

Я глубокомысленно молчал, старательно вглядываясь в медленно плывущие по небу облака, подсвеченные муаром луны. Они иногда закрывали ночное светило, и тогда непроглядная тьма окутывала близлежащую территорию. Мелькнула мысль выйти наружу и проверить кое-что.

– Я сейчас, – и двинулся по коридору к покосившимся дверям.

– Ты куда? – встрепенулась Кели.

– На улицу, – я вытащил нож и осторожно выглянул из-за створок.

Тихо. Совсем тихо. Ни шорохов, ни подлых тойонов, ни орков – не знаю, как они выглядят в этом мире. А вот Хват сидел на заднице и созерцал окрестности. Уши его задвигались, и он повернул ко мне свою голову, проверить, кто там шарахается. Глаза его светились тускло-багровым светом, и мне на секунду стало жутко. Глэйв потратил на меня пару секунд, просканировал и потерял интерес. А вот чем его привлекал лес? Явно там кто-то был и следил за нашим отрядом.

– Опять васпус, друг хвостатый? – тихо пошутил я.

Глэйв шумно мотнул своей башкой, словно понял вопрос. Нет, типа, не васпус, а кто-то другой, но я его вычислю!

Я задрал голову. Мне повезло, что поднявшийся верховой ветер стал энергично разгонять тучи, и можно было внимательно рассмотреть небо. Первым делом я стал искать ковш – Большую Медведицу, потом – Пояс Ориона, в общем, если честно, единственные созвездия, знакомые мне. Каюсь, не астроном. Назвать могу много звезд, но различить их на небосводе не сумею.

Большой Медведицы я не отыскал. Луна тоже выглядела незнакомой, не такой, какой я привык ее видеть. Какая-то она была… красивая, что ли, обрамленная тонким муаром, словно на ней была атмосфера. Легкий синеватый след от нее простирался далеко в космическое пространство, а несколько замысловатых звездных конфигураций оживляли небесный пейзаж. Ни единого спутника, ни одного настоящего самолета с низко гудящими двигателями за все время, что я здесь находился. Подумалось, а почему я раньше не обследовал небесный свод? Мог бы расспросить Глоррохина или других ученых, сопоставить факты и выяснить, наконец, где я нахожусь? И ведь самое интересное: у меня даже в мыслях не было заняться этим! С самой первой минуты я был вовлечен в какую-то дикую гонку с непонятным конечным результатом. Дал себя уговорить принять участие не в простом развлекательном шоу, а в настоящем боевом рейде, где меня легко могут убить. По-настоящему убить, не по компьютерному! И всегда довлела подспудная мысль о нахождении моего бренного сознания в какой-то игре, а сам я в коматозном состоянии валяюсь на больничной койке. Оказывается, бывают и другие клинические случаи. Один из них называется «неудачное столкновение головы с деревом». Придется пересмотреть свое отношение к окружающим, а особенно – к симпатичной эльфийке с ее родовым проклятием.

«Что, запал на дармовщинку? – зашептал ехидный голос внутри меня. – Девочка сама призналась в истинных причинах ее интереса к твоей персоне, и что будешь делать? Потащишь ее в постель, учитывая, что она сама готова на все, чтобы обойти проклятие?»

«Свали, гад, не свисти под руку, – раздраженно подумал я, загоняя оппонента глубоко под черепную коробку, – не хочу быть сволочью, не хочу предавать Аню, но и оттолкнуть от себя Кели я тоже не могу. Да. Она нравится мне. А почему бы и нет? Симпатичная, в чем-то милая, с хорошей фигуркой, пусть даже не блещет красотой, как Мирина. Что еще надо для холостяка?»

«Давай, давай, развивай тему дальше, – подбодрил меня затихающий голос двойника, – в мире, где опасность ходит кругами каждый день, никто не откажется оставить потомство при удобном случае. Ты же не ханжа, и гормоны играют. Сколько уже без бабы? Действуй…»

Я со злости сплюнул на землю и вернулся на пост. Эльфийка сидела на деревянной чурке, и при моем появлении облегченно вздохнула, убрав нож за пояс.

– Как называется ваше солнце? – спросил я.

– Анар, – удивилась Кели.

– А луна? – я ткнул пальцем в мерцающий легкой синевой огрызок ночного светила.

– Какая из трех? Вот эту называют Исил.

– Все понятно, – я тяжело вздохнул. Дятел безмозглый! Почти год в чужом мире, и только сейчас начинаю познавать, что ситуация мухи, попавшей лапками на липкую ленту – это мой случай. – Кели, я глубоко сожалею, что причинил тебе боль, заставив вспомнить твое проклятие. Честно, я же не знал. Может, есть возможность обойти его?

– Это родовое проклятие, Кос, – покачала головой девушка, – и оно срабатывает каждое поколение среди девочек. Моя младшая тетя так и осталась бездетной. Из-за предвзятости слишком чопорных и надменных эльфов-аристократов, отвергших проклятую женщину, ей пришлось заняться знахарством. Сейчас ей сто пятьдесят три года, с большей охотой лечит людей, чем эльфов. И всю жизнь искала чужемирца. Не повезло.

– Но ведь кто-то же наложил его, – не сдавался я, – всегда есть изначальная причина, а значит, есть человек, который это сделал. Надо разобраться. Снять проклятие сложно, но можно.

– Тетя думает, что это болезнь, – опасливо повернувшись в сторону спящего отряда, прошептала Кели.

– Какая-то избирательная болезнь, одна на всю Росению, да?

Эльфийка удрученно кивнула.

– Найдем истоки – решим проблему, – я приблизился к девушке, пальцами приподнял ее подбородок, и неожиданно для себя поцеловал ее в губы. Хотел тут же отпрянуть, но Кели обхватила меня и одарила тем жарким поцелуем, который любому мужику вскружит голову. Появись сейчас наши враги – орки или тойоны – мы все бы тут и остались, героически погибнув, кто во сне, а кто в объятиях.

Прерывисто дыша, мы все же оторвались друг от друга, и я машинально взглянул на гномьи часы. Слабое освещение луны позволило мне увидеть, что пора будить Фарина (быстро же время пролетело!), хотя я был не против провести с Кели еще пару-тройку часов наедине.

Глава четвертая

Если Тракт и считали грандиозным сооружением древности, то его значимость в нынешнем положении сильно пошатнулась. От былого величия не осталось и следа. Обычное четырехполосное полотно, разбитое прошедшими катаклизмами в виде бушующих ливней. Видимо, дорога неоднократно подвергалась селевым атакам с гор. Кучи булыжников, вывороченные с корнями деревья и прочий хлам, облепленный тиной, так и остался лежать на том месте, который гордо наименовался Трактом. Не было больше его.

Густой лес неуклонно завоевывал себе пространство на плотно утрамбованной дороге, смыкаясь с подлеском со стороны горной гряды. Здесь вперемешку росли осины, березы, где-то угадывались сосновые островки. Так что жители Росении могли быть спокойны. С этой стороны к ним не прорвалась бы ни одна армия чужеземцев, разве что, если бы у них были бульдозеры. Мощные валуны ростом с памятник Феликсу Эдмундовичу надежно закупорили горловину, ведущую в долины западного побережья. Картина хаоса и буйства дикой природы впечатлили не только меня.

– Я и не предполагал, что дорога уничтожена, – пропыхтел Фарин, прислоняясь к дереву своим рюкзаком. – Чтобы расчистить путь, потребуется много лет.

– Сначала нужно одолеть пришельцев, – хмыкнул Грэм, внимательно всматриваясь в противоположную стену леса. Именно там начинался настоящий Шелестящий Лес, наводненный бесчисленными кланами тойонов и их союзников – орков – с непонятными целями и задачами.

Судя по умиротворяющему пению птиц в густых кронах деревьев поблизости никого из врагов не было, поэтому следовало торопиться. Нас напрягало присутствие двух отрядов орков, что-то вынюхивающих за нашими спинами. Не хватало столкнуться с ними в самом начале пути.

– Кос и Кели остаются на месте и прикрывают нас, – приказал Грэм. – Томак и Фарин идут первыми. В случае столкновения с тойонами в драку не ввязываться, сразу отступайте.

– Гномы никогда не бегают от врага, – пробурчал Фарин, перебрасывая с плеча на руки свою пушку. Он тщательно проверил спусковой механизм, зачем-то посмотрел внутрь ствола, потом достал из мешочка массивный патрон, начиненный картечью. Я уже знал, чем грозит попадание такого вот мини-снаряда в толпу. Мгновенным выкашиванием половины боеспособного отряда. Фарин как раз и готовил сюрприз для возможной встречи, и на лице его играла зловещая ухмылка. Гном прямо так жаждал боя.

– Фарин, – Грэм тоже однозначно оценил приготовления гнома, – я еще раз повторяю: в бой не вступать.

– Да ладно, ладно, – примирительно сказал Фарин, – понял я, не маленький.

Томак подтянул доспехи, нацепил шлем и первым ступил на заброшенный Тракт. Фарин крякнул и бросился следом. Мы с напряженным вниманием следили за арьергардом нашего отряда. Я и Кели заранее распределили сектора обзора. Она натянула тетиву и легким прищуром вгляделась в колышущуюся под легким ветерком молодую листву. Мне было нелегко с моей неопытностью. Постоянно что-то отвлекало: то игра света и тени, то слишком резкое движение ветки, то еще какая-то напасть, в которой я готов был признать затаившегося врага.

Между тем Томак с гномом уже достигли края дороги и слились своими камуфлированными балахонами с лесом. Грэм кивнул Мавару, и очередная пара рванула через Тракт. Ну, чисто партизаны в лесу! Я даже потряс головой, чтобы встряхнуть наваждение. А что? Если бы вложить в руки моих товарищей автоматы или, на худой конец, винтовки, то с походными рюкзаками, набитыми смертоносным грузом, они бы выглядели настоящими диверсантами Второй Мировой.

Командир благополучно закончил перебежку. Я с эльфийкой, не сговариваясь, бросился следом. Хват мчался впереди, огромными прыжками раскидывая в разные стороны мелкие камешки. Уф, добежали!

– Теперь не спать, – Грэм оглядел нас, – мы на территории тойонов. Идем без карт, наугад. Надо по возможности избегать столкновений, но в случае боя свидетелей не оставлять.

– Вот это правильно, – проворчал Фарин. – Хватит с ними цацкаться.

– Командир, разреши мне задержаться, – сказал Мавар, – погляжу, не идет ли кто по нашему следу.

– Разумно, останься, только оставь Хвата с собой, он быстро нас найдет, – кивнул Грэм, – а вы еще здесь, воины? Марш вперед! Томак – в голове отряда!

И мы рванули по лесу, держа путь строго на восток, что и было нашей первоочередной задачей. Уйти как можно быстрее и дальше от Северных отрогов. Если предположить, что по всей линии соприкосновения начались отвлекающие маневры, тойоны не скоро сообразят, что их обдурили.

Больше всего я опасался, что незнание местности заведет нас в такие дебри, что без ущерба для здоровья оттуда не выбраться. Но мы отмахали уже приличный кусок расстояния, и я что-то не видел признаков блуждания. Томак оказался приличным «лесным рейнджером», великолепно ориентирующимся в бесконечном мелькании сосен, елей, берез и прочей растительности. Чем дальше мы уходили от места перехода, тем явственнее перед нами вставала настоящая тайга. А это уже моя стихия. Я даже приободрился. Оглянулся, посмотрел на Кели, которая, как привязанная, шла за мной, и весело подмигнул. Улыбка заиграла на губах эльфийки. Ну, вот и ладно. Приоритеты мы расставили, выяснили, что хотим друг от друга, и теперь осталась самая малость: живыми прийти на Базу. А там…

Я только успел подумать, как странно, что до сих пор мы удачно проскакиваем всевозможные проблемные места, как накаркал. Томак то ли не заметил, что пересек какую-то хоженую тропинку, то ли сознательно повел нас к журчащему где-то в зарослях ручейку – пить хотелось страшно после трехкилометрового забега – и нос к носу столкнулся с тойонами. Их было четверо. Жажда, видимо, их тоже доконала, и они устроили водопой на небольшом пятачке, свободном от кустов и корневищ. Пили трое, а один глазел по сторонам со скучающим видом. Когда Томак во главе нашего отряда вывалился на полянку, тойон даже не понял, кто вообще появился на полянке. Мы, в отличие от лесовиков, к такой встрече были готовы, поэтому наша заминка была секундной. Фарин шагнул вперед и с размаху впечатал приклад ручной пушечки в скулу дозорному. Удар был смачный. Тойон без звука завалился на спину. Оставшаяся троица тойонов оторвалась от воды, а один даже успел вскочить на ноги, но тут же был зарублен Томаком. Грузное тело шлепнулось в ручей, обагряя его кровью. Остальных уже добивали Грэм и Фарин. Ножами, без лишней суеты. Я испугаться не успел, только тяжело дышал, приходя в себя, словно сам участвовал в акции.

– Трупы в кусты, – приказал командир, – да пошевеливайтесь! Кос, что ты вдруг сомлел? Помогай Томаку!

Мне, честно, было не по себе. Я впервые видел, как расправляются с живыми людьми с помощью ножей. Все редкие стычки, которые были до сих пор, я воспринимал со стороны и на расстоянии, прикрывая друзей с помощью лука. «А что ты хотел? – резко встряхнул я самого себя, вытащив двойника наружу. – Это война, мальчик! Здесь живут и убивают по-настоящему! Так и тебя прирежут, если будешь глазами хлопать! Живо схватил вон того жмурика!»

Я неловко цапнул ближайшего тойона за ноги, которого Томак уже поволок за руки в кусты. Парень сосредоточенно пыхтел. Жмур попался тяжелый, то и дело норовил выскользнуть из наших цепких объятий. Маленький, а дерьма столько накопил! Шутками я пытался взбодрить себя. Кажется, удалось. Закинули в заросли одного, второго… Грэм торопился. Рано или поздно убитых хватятся, придут по следам к ручью и восстановят картину произошедшего. Наивных здесь нет. Лесовики на то и прозываются лесовиками, что чувствуют себя здесь как рыба в воде. Сразу сядут на хвост.

Мы перестроились. Теперь впереди шел командир, а Томак – замыкающим. Сразу за ручьем начиналось заметное понижение. Видно, небольшой водный поток делал петлю и возвращался обратно через низину, где воды скопилось изрядное количество. Под ногами зачавкала почва, пропитанная влагой. Мох мягко пружинил под сапогами, кругом стоял пожухлый ельник с расцветающими ягодными кустарниками. Весна, не чета моей сибирской, уже набирала обороты. Теплое солнце по имени Анар нехило так припекало спину. Тяжелый рюкзак прилип к хребту и начинал давить на плечи. Приходилось сгибаться все ниже и ниже. Темп продвижения резко замедлился. Томак заметил:

– Кос, шевели ногами! Я уже на пятки тебе наступаю!

– Передохнуть бы, – пожаловался я.

– С Грэмом не получится. Будем идти до вечера, – успокоил меня товарищ.

– Знаю, поэтому при нем и не заикаюсь, – я подбросил рюкзак, кое-как поправил лямки, но идти стало легче.

Командир все же оказался не таким маньяком, дал нам передышку на короткое время, как только миновали болотину. Пока сипели и приводили в норму дыхание, нас нагнал Мавар. Хвост с тихим визгом подскочил сначала ко мне, потом поочередно обнюхал всю команду. Убедившись, что все в порядке, численность состава не уменьшилась, глэйв разлёгся на прелой хвое и решил подремать, пока Мавар делает доклад.

– По нашему следу идут орки, – сказал эльф, прикладываясь к фляжке с водой. Он сделал пару больших глотков, потом продолжил. – Видимо, отряды, которые шарились вблизи наших Баз, объединились, и теперь в количестве десяти особей перешли Тракт. Я специально пропустил их вперед, хотел проверить, куда они пойдут.

– Погоня? – помрачнел Грэм.

– Она самая, – кивнул Мавар.

– Как вооружены?

– У всех топоры, ножи, тесаки. Лучников не заметил. Одеты в доспехи. Если… – эльф покосился на Кели, – если наши лучники будут применять бронебойные стрелы – вполне возможно уменьшить численность преследователей.

– Предлагаешь устроить засаду? – Грэм сомневался, это было видно. В самом начале пути нежелательно было вступать в бой, иначе рискуем до самого портала отбиваться от погони. А кому охота к финишу прийти с языком до колен? Мне не хочется. И каждый из нашего отряда думает так же.

– Ты – главный, тебе и решать, – по лицу Мавара нельзя было ничего прочитать. То ли жаждет уложить орков из засады, то ли тихо раствориться в лесной глуши.

– Уходим, – решил Грэм.

Ближайшие два часа мы пытались оторваться от неумолимого преследования, которого еще в глаза не видели, но присутствие орков я чувствовал своим спинным мозгом. Вот так бывает: явственный холод, бегающий от шеи к копчику, какое-то противное покалывание, и ощущение чужого дыхания в загривок. Чувство странное, но оно вцепилось в меня уже давно, и не хотело исчезать. Бесчисленные тропки, которые мы то и дело пересекали, причудливо изгибались между деревьями, уходили в глубины зарослей ежевики, шиповника и молодого ельника, а потом неожиданно выныривали перед нами. Деревни тойонов были где-то рядом, судя по интенсивности ходьбы по лесным дорогам, и мы очень рисковали идти без предварительной разведки. Времени почти не оставалось. У меня не раз возникало запоздалое раскаяние, что мы не устроили засаду. С двумя луками при интенсивной стрельбе можно было завалить несколько орков. Это как в боксе: сбить дыхание противнику, чтобы снизить интенсивность его ударов и атак, а самому собраться с силами для окончательного удара. Ситуацию не хуже меня понимал и Грэм. Он все время делал короткие остановки, пропускал вперед группу, потом догонял, равнялся с Маваром и обменивался короткими фразами.

– Намечается грандиозный шухер, – прокомментировал я необычное поведение командира.

– Давно пора, – ворчал Фарин, топая впереди меня словно маленький боевой носорог, – мой топор уже затупился, пока мы бегаем от этих don ukath amar[18]18
  (грязных животных – гном.)


[Закрыть].

Грэм вздернул левую руку вверх и сжал ее в кулак. Остановка. Будем что-то выдумывать. Я быстро огляделся. Мы находились в распадке, и слабо различимая тропа вилась между подошвами двух холмов. Судя по лежащим на земле в хаотичном беспорядке деревьям, уже поросшими мхом, здесь редко кто ходил. Удачно забрели.

– Кели, сможешь забраться на то дерево? – Грэм ткнул пальцем в нависающую над тропой, раскорячившую толстые ветки в разные стороны, сосну. Видишь, там есть довольно неплохая площадка. Орки тебя не достанут. У них нет стрелков. А вот ты можешь спокойно их отстреливать.

– Не вопрос, командир, – Кели скинула свой мешок на землю, порылась в нем и вытащила моток веревки. Но не стала обвязываться, а просто закинула себе на шею. Посмотрела на меня. – Поможешь? И ты, Томак?

Я и Томак встали лицом друг к другу, сцепили руки, чуть присели, чтобы эльфийка забросила ногу на импровизированную подставку, потом резко подпрыгнула, получив от нас хорошее ускорение. Удачно зацепившись за ветку, девушка уже без труда забралась наверх.

– Как видишь тропу? – спросил Грэм, задрав голову.

– Отлично, – голос Кели был спокоен, – как на ладони. Какой план?

– Когда появятся орки – старайся бить в середину, – подсказал Мавар, – так мы их расчленим на мелкие группы. Потом действуй по обстановке. Главное – не упустить ни одного.

Грэм тем временем расставил нас вдоль тропы. Я и Фарин оказались вместе за громадной сосной, упавшей года два-три назад от мощной бури. Комель впечатлял своими размерами, а яма, оставшаяся от вывороченных корней, вполне могла спрятать в своих недрах до взвода солдат. Часть развесистых веток зацепилась за стоящие рядом деревья, и поэтому упавший ствол верхней своей частью до земли не доставал, образуя великолепную нишу для контроля над тропой. Отсюда, кстати, можно было стрелять, как из лука, так и из «слонобоя» Фарина.

Гном поступил иначе. Он аккуратно прислонил ружье к стволу, отцепил от пояса топор, провел по идеально ровной и острой кромке толстой сарделькой пальца, удовлетворенно хмыкнул.

– А говорил, что топор затупился, – напомнил я.

– Когда говорил? – изумился Фарин. – Да чтобы у гнома был тупой топор? За такое пренебрежение шкуру драть будут, и еще «спасибо» скажешь за науку!

– Да ладно! – хмыкнул я. – Не будешь из ружья стрелять?

– Шуметь нельзя, – вздохнул гном, – а то бы я пальнул от души. Ты за моим «кабанчиком» присмотри, пока я этим земляным червякам бошки рубить буду.

Он ласково похлопал по деревянному ложу и стал устраиваться поудобнее на хвое, густо усыпавшей место падения лесного гиганта.

– Спать собрался? – покосился я на гнома.

– Четвертинку похраплю, – признался Фарин. – Орки – они никогда не торопятся, когда по следу идут. Скрадывать умеют. Только я знаю другую причину их медлительности.

– Какую?

– Они не торопятся, потому что знают: быстро идешь – в могилу шагнешь! Гхы-гхы!

– Гномья пословица? Смешная, да….

Мы замолчали. Я внимательно вглядывался в верхний край тропы, на которой должны были показаться преследователи, а Фарин на самом деле тонко засвистел носом. Даже завидки взяли. Тут сеча кровавая намечается, а он спит, даже губами сладко причмокивает. Железная нервная система! Мне бы так! Или для храбрости остограммиться, да где же хорошее спиртное возьму в походе? Я еще на Базе намекал Грэму, чтобы он взял фляжку самогона, да только командир меня совершенно не понял, для чего. Ничего, в следующий раз я продавлю такой значимый для воина вопрос в свою пользу. В следующий раз… ха-ха!