Текст книги "Герои чужой войны (СИ)"

Автор книги: Валерий Гуминский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 28 страниц)

Глава вторая

Яркие блики солнца на снегу мешают сосредоточиться. Глаза слезятся от радужных переливов снежинок; то и дело кажется, что где-то под кустом мелькает тень. Эти пронырливые зайцы достали меня уже до печенок. Кели совершенно делать нечего, что она решила натаскать меня в стрельбе по бегущей мишени! Каждое утро мы выезжаем из «Наконечника» на лошадях, приторочив к седлам мешки с провизией. С нами постоянно увязывается Томак и, конечно же, Хват, веселый и беспощадный эльфийский глэйв, гроза тойонов.

На Кели короткая шубка, меховые штаны и сапоги, чем-то похожие на камусы, такие же теплые и практичные. Длинные волосы и острые ушки спрятаны под бобровой шапкой. За спиной колчан со стрелами. Томак в силу молодости красуется в распахнутой меховой куртке. Головной убор он совершенно игнорирует, зато опоясывает лоб широкой шерстяной лентой. Я ему периодически напоминаю, что он простудит свои мозги и станет дурачком. Парень только заразительно смеется, обнажая все тридцать два сахарных зуба. Впрочем, зима, на удивление старожилам, началась теплая, и пронизывающие северные ветра почему-то запаздывали, давая людям насладиться благодатной погодой.

Мы спешивались на опушке леса, занесенного снегом, устраивали себе лежку и ждали, пока Хват не начнет поднимать зверье, затаившееся в сугробах. Зайцев было немерено. Они то и дело порскали из-под густых кустов и со скоростью «Сапсана» летели по снежной целине. Волкодав с удовольствием переквалифицировался в ловца ушастых зверей. Я как-то в шутку сказал Кели, что между эльфами и зайцами есть одно замечательное сходство: уши. И тут же получил оплеуху. Девушка-то она, конечно, мягкая, но иногда обижается.

– Ты вскидываешь лук и сразу стараешься пустить стрелу, – досадовала эльфийка, – хотя бы зафиксируй положение на два удара сердца, потом отпускай тетиву. В самом деле, я тебя не учила, что ли? Ты рассеян, Кос!

Она прижалась ко мне, обхватила своей рукой мою левую руку, держащую лук, подняла, показал способ фиксации, не натягивая тетиву. Мою щеку согрело тепло ее дыхания. От волос, запрятанных под шапку, шел едва уловимый запах луговых трав. Тетка Зайчиха исправно следит за состоянием своих подопечных – Иримэ и Кели, и дает им какой-то местный аналог шампуня. Говорит, укрепляет волосы до самых корней. Девчонки, кажется, прижились у нее, и не собираются переселяться в казармы. Лифанор этому обстоятельству рад, хотя и не подает виду. Присутствие двух молодых эльфиек на Базе его, безусловно, напрягает. Бойцы-эльфы косяками ходят вокруг жилища Зайчихи, что приводит в бешенство старшину. Он тут же загружает работой личный состав, пусть даже и бесполезной, лишь бы не видеть хороводы из окна штаба. Лифанору очень понравились две мои сентенции по этому поводу. Первая гласила: солдат без работы – враг общества. Вторая его приводила в восторг: чем бы солдат ни занимался – лишь бы за… кхм. Ладно, я лишь просил, чтобы командир Базы не сдал меня, как провокатора. Действительно, гарнизон «Наконечника» был в недоумении от бесполезности некоторых производимых ими работ. Но, благодаря таким своевременным действиям были укреплены ворота, возведена еще одна смотровая башня, на которую подняли пушку, бесцельно стоявшую во дворе. Теперь она грозно смотрела в сторону вероятного прорыва тойонов. Ее целую седмицу пристреливали, перемолов заросли кустарника и молодой ельник в кашицу. С внешней стороны общими усилиями Базу опоясали широким, но неглубоким рвом. Соорудили мостик, по которому теперь можно было попасть вовнутрь. В общем, обычная гарнизонная работа.

– Смотри, Хват поднял косого! – воскликнул я, натягивая тетиву. Лук приятно заскрипел. Я за эти месяцы неплохо освоил стрельбу из этого замечательного оружия, но все-таки предпочитал огнестрел. Мечтаю пострелять из гномьего ружья, но Фарин, жадина, не дает. Боеприпасов ему жалко, видите ли!

– У тебя есть девушка? – вдруг спросила Кели.

Лук дернулся в руках, и стрела ушла куда-то вверх. Хват озадаченно гавкнул. Томак крутился где-то возле лошадей, и хорошо, что ничего не слышал.

– Не понял, – лицо у меня, наверное, было глупым-глупым.

– Не делай вид, что ничего не понял, – румяные от мороза щеки эльфийки еще больше запунцовели.

– А нужно ли об этом сейчас говорить?

– Дело твое, – пожала плечами Кели слишком уж безразлично.

Ох, неужели эльфийка так ко мне прикипела? Что нашла-то во мне?

– Ее зовут Аня, Анэль, – сознался я, не делая попыток отстраниться от Кели. – Понимаешь, она осталась там, куда я не могу вернуться. Пока не могу. Но не знаю, вернусь ли…. И это меня больше всего злит, эх!

А мысли предательским образом переметнулись к Мирине. Ну, вот как тут быть? Значит, не было чувств к Ане? Простое физиологическое влечение, и не более того? Я помотал головой, выбрасывая из головы ненужные мысли. Не сейчас. Предстоящий поход волновал меня куда больше. Простая железная логика шептала мне все время: она осталась там, в неведомой дали, а Кели – рядом, прижимается к тебе, делает толстые намеки на тонкие обстоятельства. А где-то в сотнях поприщах еще одна девица, на которую ты запал. Бабник позорный!

Кели молча отодвинулась от меня, поправила шапку, и по натоптанной среди снежных сугробов тропинке пошла к лошадям. Хват потрусил за ней, поматывая хвостом. Полный игнор! Нифига себе, эльфийский заговор!

Мы возвращались на Базу, растянувшись по дороге, тем самым нарушая правила передвижения мелкими группами вдали от пункта дислокации. Напади сейчас на нас тойоны – одного или двух бойцов Лифанор точно бы не досчитался. Но на наше счастье лесовики предпочитали весь зимний период сидеть в своей глуши и точить убогие мечи. Набеги начнутся, как только наступит весеннее равноденствие.

Лифанору доложили о нашем косяке на марше. Старшина вызвал всю троицу в штаб и всыпал по первое число. Особо досталось Кели. Бедная девочка приняла на себя весь гнев командира, но ни одного слова в свое оправдание не произнесла.

– Идите, вечером ваша группа заступает в караул, – сказал, смягчаясь, эльф. – А ты, Кос, останься. Есть пара слов для тебя. Хват, а ты чего сидишь? Быстро исчез с моих глаз!

Наглый пес перевел взгляд на меня, даже не сдвинувшись с места. Проходящая мимо него Кели цапнула его за ошейник и с неженской силой потянула его за собой. Глэйв заскреб когтями по полу, оторвал нехотя свой мохнатый зад и поплелся вон из штаба. Лифанор с какой-то задумчивостью посмотрел на эту картину, потом отошел к шкафу, открыл его, что-то достал и бросил на стол. Это был конверт, плотно набитый бумагами и с большой сургучной печатью посредине. Шелковая шнуровка пронизывала весь пакет, и кончики веревки тоже были запаяны сургучом.

– Здесь копии карт, составленных вашей группой. Восемь маршрутов до Тракта, еще два – на три поприща вдоль дороги. Конверт доставишь в штаб Главного Управления, найдешь там бригадира барона Рафуса, командующего отдельным эльфийским полком, передашь ему.

– Почему ему, а не в оперативный отдел? – удивился я.

– Там перестановки, – поморщился Лифанор, – как всегда – не вовремя. Барон Рафус на данный момент является связующим звеном между оперативным отделом и всей верхушкой Управления. И он в курсе нашей операции.

– Это бардак, – сказал я.

– Бардак, – согласился эльф, – и мне это не нравится. Накануне большой войны нельзя заниматься чисткой кадров.

Где-то и когда-то мы уже это проходили. Чистки, враги народа, армия обезглавлена….

– А что произошло? Шпионы появились?

– Какие шпионы? – поморщился старшина. – Опять кто-то из высших чинов вляпался в скандал. Женщины, будь они неладны…. Этот адюльтер вот уже где стоит!

Лифанор вполне земным жестом постучал ребром ладони по своей шее. Вот уж не думал, что эльфы окажутся такими проказниками! Я невольно улыбнулся.

– Не окажется ли наша операция под угрозой? Или в любом случае придется идти до портала?

– Мы выполним задание, Кос, в любом случае, – твердо сказал Лифанор, – и в этом не может быть сомнений. Пусть даже небо рухнет на землю, но перекрыть доступ пополнению тойонов – самое важное на сегодня.

– Ладно, все понятно, – вздохнул я, – когда ехать?

– Завтра с утра. Грэму скажешь, что от караула ты освобождаешься. И да, с тобой поедет Мавар. В Лазурии ты новичок, еще растеряешься и наделаешь глупостей. А Мавар имеет множество связей, которые помогут вам в… некоторых ситуациях. Даю вам десять дней. Все, иди. Утром зайдешь сюда, возьмешь пакет.

На улице меня встретил Хват. Он радостно завилял хвостом. Ни дать, ни взять – добрый мохнатый песик, только и умеющий развлекать хозяев. Кто его не знал, имел возможность жестоко ошибиться. Недаром его боятся тойоны. Я до сих пор вспоминаю, как тот молодой тойон раскололся после ночи, проведенной с глэйвом на гауптвахте. Сразу все выложил, несмотря на страшный запрет жрецов. Точное место портала он, конечно, не назвал, но мы уже знали примерное его расположение. Где-то за Гиблой Топью. Туда вели две дороги. Одна сворачивала с Древнего Тракта, другая виляла по Шелестящему Лесу на много поприщ, пока не упиралась в болото. Оттуда шла обходная тропа через такие дебри, что в иные времена туда мало кто решался сунуть свой нос. Разве что жрецы иногда навещали молчащие Врата, что-то там делали. Тропу найти не так сложно, уверял тойон, так как она была очень широкой, четыре всадника в ряд разъедутся, но добраться до нее – большая проблема для чужаков вроде нас. Враз засекут и схватят. По Тракту тоже мало шансов проникнуть. Заброшенная дорога оказалась не такой и заброшенной. Тойоны, оказывается, наладили торговые отношения с орками. Они ищут артефакты в заброшенных городах людей и эльфов и меняют их на металл, оружие и ткани. Поэтому какая-то часть Тракта оживлена постоянными разъездами, патрулями, торговыми обозами. Мышь не проскочит.

Я пошел к казарме готовиться к выезду. В голове вертелись десятки вопросов, связанных с Вратами. Надо встретиться с Глоррохином, обстоятельно расспросить его, и только после этого строить свою стратегию возвращения. Задумавшись, я не заметил вставшую на моем пути фигуру. Так и ткнулся в нее. Судя по двум обтянутым полушубком аппетитным полукружьям, в которые я влетел, это была женщина. Да, причем, эльфийка.

Иримэ, чуть сощурившись, с усмешкой превосходства смотрела на меня, как я медленно наливаюсь краской. В полушубке ей, видимо, было жарко, и верхние крючки были расстегнуты. По-бабьи ткнув свои кулаки в боки, лучница, растягивая слова, произнесла:

– Глядите, кто здесь! Сам Кос – хозяин глупой мохнатой собаки! Впрочем, он и сам недалеко ушел от своего глэйва!

– Не надо собачку обижать, – пришел я в себя. – Хват – умный песик. И зубки у него острые. Прикажу, заглотит за раз.

– Не пугай, пуганные уже! – хохотнула Иримэ. – Почему не заглядываешь в гости? Голову давно проверял? Зайчиха сердится. Вот не пойму, чем ты ей приглянулся. Так заботиться о тебе – давно не припомню подобного!

– Я уже был у нее, поправился, спасибо. И чувствую себя прекрасно. Чего ты хочешь от меня, Иримэ? – я стал терять терпение. – Говори прямо, а не виляй, как хвост глэйва!

– Девочку зачем обижаешь? – вот и довыпрашивался. Сразу в лоб. – Пришла, надулась на всех, села в угол и стала стрелы готовить. Уже целую кучу наделала. Наверное, тебя убивать собралась.

– Ну, может, это не во мне дело? Лифанор нас расчихвостил в штабе, вот и переживает.

Эльфийка фыркнула.

– Еще бы она переживала из-за мужского превосходства! В тебе дело, милый мой! Ты уж определись: нравится она тебе или нет. Нельзя так. Вам идти в поход, а любое невысказанное слово способно сорвать операцию. Ты даже не знаешь, как опасно таить в душе обиды! В самый неподходящий момент рассоритесь, а ваша глупость может привести к гибели отряда!

Эльфийка была права на все сто процентов. И надо было что-то делать с нашими отношениями, вернее, с отношением Кели к моей персоне. Я, вроде бы, не давал повода для возникновения чувств, о чем и сказал Иримэ. Девушка выслушала меня внимательно, нахмурив свои брови.

– Значит, ты все же стремишься попасть домой? Ну да, надежда умирает последней, это твои слова, кстати. Только вбей себе в голову, что в погоне за мечтой можешь все пробегать. И свою Мирину, и Кели.

– Но как же отношения человека и эльфа! – воскликнул я. – Я не знаю, как здесь относятся к… кхм, дружбе между особями разных рас.

– Скажу тебе, глупенький мальчик, – Иримэ оглянулась, потянула меня за угол штаба, и я, как покорная овечка, последовал за ней, – скажу, что любовь между человеком и эльфом здесь не такая уж и редкость. Да, были раньше времена, когда существовал строжайший запрет на скрещивание крови, но потом выяснили, что ничего страшного нет. А что не так у эльфиек, Кос? Все прелести на своих местах, как и у женщин человеческой расы. Посмотри на меня. Нравится? – Иримэ с серьезным видом едва коснулась ладонями своей груди. Вот же зараза! – Разве что различие в строение ушек. Ну, острые они у нас, но на это можно и внимания не обращать, да?

– Да, – честно подтвердил я. – Никакой расовой дискриминации по антропологическому признаку. Клянусь!

– Не умничай, мальчик! – Иримэ слегка рассердилась. – Я большинства слов-то не знаю! И скажу еще, что полукровок в Росении очень много. Я навскидку назову тебе до сотни смешанных семей, и это только среди знати. И никто не парится, как ты выражаешься, по этому поводу.

– Но ведь люди живут меньше. Каково это для эльфа – медленно стареть и видеть смерть близких, пережить их всех?

– Не поверишь, Кос, но многие сознательно идут на это. Любовь всепоглощающа и порой жестока в своей правде. Да и не живут эльфы столько. Враки. Лет сто пятьдесят-двести. Даже меньше. Мы уже давно изменились…. Так что сказать Кели?

– Эй, полегче! Не гони вскачь! – я вскинул руки. – Я ничего не говорил. Дай мне разобраться с самим собой, хорошо? Ты же видишь, я сейчас не могу решать свою личную жизнь! Не на торжище нахожусь, в конце концов.

– Хорошо, хорошо, – эльфийка улыбнулась, поправила мою шапку, съехавшую набок. – Я поговорю с Каелдримналь, и постараюсь вбить в ее хорошенькую головку, что не стоит на тебя давить. Разберись с той девушкой, Мириной. И если почувствуешь, что она тебе дороже – сам все скажешь. А Кели подождет. Эльфы умеют ждать, только если не надоест.

С Кели мне не удалось поговорить. Текучка дел, приготовления к отъезду убили все мое время, и мне оставалось только анализировать наши взаимоотношения, покачиваясь в седле своей лошади. Рядом ехал Мавар, но он был еще тот молчун, и почти до самой столицы эльфов не проронил ни слова. Сначала мы ехали по накатанной санями интендантских обозов дороге от Базы до перекрестка, пересекли тракт, и не заезжая в лагерь боевой подготовки, откуда мы несколько месяцев назад выехали на свое задание, устремились к стенам Лазурии. Нам предстояло проехать по широкому деревянному мосту через замерзшую Тисаву, огибавшую Лазурию с востока, и только после этого передо мной открылись высокие шпили башен и дворцов.

Столица эльфов, даже закутанная в снежное покрывало, поражала своими формами. Сам город был не такой уж и большой, скорее, он тянулся вверх, отдавая дань прошлым предпочтениям местного населения. Эльфы когда-то вышли из лесов, где чувствовали себя единым целым с природой; новые времена диктовали новые правила. Вот и стали строить высотные здания с многочисленными башенками и резными барельефами, а на многочисленных холмах, раскиданных вдоль Тисавы, устроили что-то вроде вечных садов. Было довольно странно и забавно видеть контраст белого снега и розового камня, из которого были сложены дома горожан. Получилось довольно забавная колористика, которая придала очарование и шарм Лазурии. На закате город особенно был хорош, и до позднего вечера здесь не зажигали газовые фонари. Новейшие веяния докатились и до таких ретроградов, как эльфы.

Улицы Лазурии начинались сразу за пригородными одноэтажными застройками, имевшими статус дачных поселков. Прямые дороги рассекали город на множество мелких, но равных районов, каждый из которых мог похвастаться вычурными зданиями. Не было ни одного одинакового дома, так что заблудиться здесь можно было только с глубокого перепоя, когда не видишь берегов. Кстати, о птичках. Здесь, пока мы медленно ехали по мощенной дороге вдоль розовых флигелей и аккуратных домиков, я насчитал пять таверн и несколько пивных забегаловок, впрочем, не имеющих никаких аналогий с моими родными пивнушками. Солидные заведения, солидные люди и эльфы пьют пиво. Уже шок.

Было много деревьев. Конечно, они сейчас выглядели совсем непрезентабельно, ибо зима на территории Росении – это не зима во Флориде. Но я представил себе, как должна выглядеть Лазурия, когда все эти деревья и растения зацветут. Яблони, клены, липы, ясени, орешник – кажется, эльфы перетащили свои леса на новое место проживания, чтобы не чувствовать себя уж совсем обделенными.

В самом городе чувствовалась небольшая влажность. Полагаю, помимо Тисавы, с западного побережья постоянно дули морские муссоны. Подрастеряв свою мощь, они все-таки оказывали благотворное влияние на близлежащие леса и густую растительность в самой Лазурии.

– Понравился город? – очнулся от своих дум Мавар. Видимо, умиротворяющая зимняя городская сказка, растопила его сердце.

– Хороший город, правильный, – согласно кивнул я, не прекращая вертеть головой, – но плохо, что нет защитных стен.

– Наши чародеи уже давно убедили Совет префектов снести стены, – пояснил эльф, – и клялись, что знают, как защитить город от набегов варваров или тотального нашествия какого-нибудь врага. Смотри, видишь, вон там, впереди, над крышами виднеется высокая башня?

– Заметил, – чуть прищурившись от ярких розовых бликов, сказал я.

– Это западная сторожевая башня. А есть еще две. Восточная и южная. Все вместе они образуют магический контур, который накапливает какую-то странную энергию, и в нужный момент она ударит по врагам и испепелит их дотла.

– Рискованные у вас чародеи, – я усмехнулся, сдерживая лошадь, которая так и норовила дотянуться до прохожих, попадающихся нам навстречу. – Накопительный контур может разряжаться в бездействии.

– Есть такая проблема, – согласился Мавар, – но периодически маги сбрасывают избыток энергии, и тогда над городом бушует гроза. И после нее так хорошо дышится. Воздух очищается – чем тебе не побочный эффект магии?

– Странная магия, – задумался я, – сколько уже здесь живу – почти ни разу не встретил ее проявлений. А ты утверждаешь, что в Лазурии живет куча чародеев. Что они вообще делают? Почему не могут помочь в войне с тойонами?

– Они помогают, но стараются не вмешиваться кардинально, – почему-то смутился Мавар. Стыдно стало за своих земляков? – Вмешательство в суть природных явлений для них страшнее боевых топоров тойонов. Гномы и то больше пользы принесли своими изобретениями.

– Сами себе противоречат.

– Есть у них такой грешок, – хохотнул Мавар. – О, пансион Экортура. Давай, здесь остановимся. Завтра с утра наведаемся в Управление, сдадим карты, а потом я помогу тебе встретиться с Глоррохином.

Пансион Экортура представлял собой причудливое здание с большими окнами и резными скульптурами, подпирающими крышу. Дом был двухэтажный, с двухскатной крышей из темно-красной черепицы, из которой торчали в разных местах печные трубы. Высокое крыльцо пустовало. Даже наше появление не заинтересовало владельца этой гостиницы.

– Экортур не испытывает недостатка в посетителях, – пояснил Мавар, привязывая лошадь к каменным перилам крыльца, – вот и не пинает своих работников. Сидят в тепле, ждут, когда мы войдем вовнутрь. Пошли, о наших лошадях позаботятся.

Мы поднялись по очищенной от снега лестнице, эльф толкнул тяжелую дубовую резную, всю в завитушках, дверь, и столкнулся лицом к лицу с молодым парнем, собиравшемся выходить на улицу. Парень повел себя весьма невежливо. Он толкнул плечом Мавара, потом наткнулся на меня, стрельнул взглядом, и почему-то странно дернул щекой. Мне показалось, что я его где-то видел.

– Смотри, куда идешь, – предупредил я, сказав уже в спину парня. И вспомнил. Это же один из «Волков»! Мы тогда здорово потрепали охранников-обозников, после чего быстро слиняли с места боя. Вот же незадача! Не хватало еще новых разборок с этими отмороженными. Интересно, узнал ли он нас?

– Господа! – нам навстречу из-за лакированной стойки вышел администратор. А как мне еще назвать этого человека, то бишь эльфа? Я лишь применил известный мне термин. Намного легче ориентироваться.

Эльф был одет в безупречный, с иголочки, кафтан с позолоченными пуговицами, в штанах с настоящими красными лампасами, а на ногах добротные, со скрипом кожаные башмаки. Длинные темные волосы собраны в аккуратный пучок и закинуты за спину. Взгляд администратора был очень внимательным, оценивающим толщину наших кошельков с поразительной точностью. Каким-то же образом он выяснил, что мы платежеспособные товарищи! И в самом деле, наши командировочные, выданные Лифанором, позволяли нам проживать в таких вот пансионах.

– Господа! Чем могу услужить? – холеным голосом спросил эльф-администратор.

– Комната на двоих, – ответил Мавар, изучая растущее в огромном горшке деревце неизвестной мне породы, – на четыре дня. Эльфийский бонсай, чего уж там.

– Сутки на одного проживающего обходятся в два златника, – предупредил администратор. – Итого – шестнадцать. Сразу предупреждаю, что в случае отъезда одного из постояльцев раньше срока остаток не возвращается. Увы, но таковы условия пансиона Экортура.

– Мы знакомы с правилами, – Мавар достал из кожаного кошеля, висящего на шее, горсть монет, отсчитал ровно шестнадцать тускловато светящихся кругляшков и, не давая их в руки холеного эльфа, демонстративно и со стуком положил их на стойку. – Ключ, пожалуйста.

Этот демарш не остался незамеченным. Администратор поджал тонкие бледные губы, и не особо торопясь, зашел за стойку. Потом, на мой взгляд, долго копался в скрытом от посторонних глаз ящике, пока, наконец, не отдал нам ключ. Мы поднялись по широкой, застеленной ковровой дорожкой, деревянной лестнице с покрытыми лаком перилами и балясинами, на второй этаж, нашли свой номер, указанный на бирке ключа. Мавар открыл дверь и с видом скучающего путешественника, которому известны все постоялые дворы на всем пути маршрута, зашел в номер. Следом за ним последовал и я, снедаемый любопытством. Я же никогда не был в эльфийской гостинице! К моему разочарованию здесь не было чего-либо удивительного и необычного. Стандартная комната с двумя кроватями, парой кресел, маленьким столиком с наборным шпоном из разноцветных кусочков плоских камешков, что-то вроде смальты. В левом углу от двери небольшая комнатка. Я заглянул туда. Умывальник с системой подвода тонких трубок, идущих от квадратного бойлера. Это было что-то необычное. Я сообразил, что данная конструкция не что иное, как газовый нагреватель. Вот и вентиль сбоку, покрашенный в желтый цвет. Чудненько! Поплескался в рукомойнике. Действительно, внутри была теплая вода.

– Чудеса, – признался я.

– О чем ты? – голос Мавара доносился откуда-то из глубины комнаты.

– Говорю, шикарно живете! – повысил я голос, выходя из своеобразной умывальни.

Мавар времени даром не терял. Он сбросил с себя меховую куртку и доспехи, а теперь пристраивал свой меч в изголовье кровати, которую успел выбрать, пока я озирался по сторонам.

– Чего торчишь пнем? Осваиваешься? – усмехнулся эльф.

– Ты видел того парня, с которым мы на входе столкнулись? Мне кажется, это один из «Волков», – я последовал примеру товарища и скинул верхнюю одежду вместе с военной сбруей. Плечам сразу стало легче.

– А ты уверен?

Странный у нас разговор. Отвечаем вопросом на вопрос.

– Мне показалось, что он тогда с нами дрался в харчевне.

– А-аа, правильно, – Мавар почему-то задумался, – в Лазурии находится один из штабов этих шакалов. Подозреваю, что бедняга Экортур попал под влияние «Волков». Охрана и безопасность пансиона перейдет или уже перешла под их управление.

– О-па! Это что же получается: здесь голимый рэкет? – я действительно был потрясен. – Ну, вы дожили! Куда власти смотрят?

– Король и есть власть, и ему по нраву ситуация, когда все тихо и мирно в деловом мире Лазурии. Да что ты так разволновался? Наверняка, ошибся.

– Хотелось бы, – недоверчиво сказал я, чувствуя, что в душе нехорошо так зацарапало. – Ты знаешь, Мавар, у меня до сих пор из головы не выходит тот наезд на нас летом. Вот убей, нет никакой логики в действии «Волков»! Почему они именно к тебе подсели? Какой-то дешевый развод! В моем мире так только гопники действуют на улице!

Мавар сел на кровать, внимательно посмотрел на меня.

– А надо ли тебе этот знать?

– Вот ничего себе! – возмутился я. – Я, к твоему сведению, тоже по соплям получил! Можно сказать, не по делу! Давай, колись, что у вас творится?

– «Волки» – старейший Орден в Росении, он образовался после исхода трех рас из Атриды, – Мавар говорил негромко, неторопливо, словно боялся что-то упустить. – В этой организации состояли представители всех рас, и никто особо по этому поводу не заморачивался. Если эльф или гном приносит пользу Ордену – хорошо всем. «Волки» изначально перехватили все важные структуры во вновь зарождающемся обществе, пробовали даже лезть в политику, но их быстро укоротили. Тогда они обратили свой взор на торговлю, идущую по суше и по воде. Надо сказать, что быть купцом в то неспокойное время было очень тяжело. Тойоны делали постоянные вылазки вглубь Росении, уничтожали целые поселения, даже на Лазурию пару раз нападали. Вот тогда ушлые парни и стали охранять обозы. Влияние их сразу же выросло. Эльфийским и гномьим королям, князьям Велиграда в этом начинании видели только одни выгоды. Теперь не надо было отвлекать регулярные войска для прохождения караванов из одного города в другой. Все нужные функции взяли на себя «Волки». Но лет сорок назад верхушка эльфийских домов Нолдор и Мориквенди решили подмять под себя остальную часть руководящего совета. Люди возмутились. Возникли неприятные инциденты. Гномы к тому времени вышли из Ордена, полностью сосредоточившись на изготовлении технических новинок и продвижении их на рынках Росении. Эльфы, признаюсь, повели себя недостойно. Было много заказов на устранение непокорных и строптивых. Полилась кровь. Верховная власть не вмешивалась в дела Ордена, а зря. Может, удалось бы прекратить ту вакханалию, что длилась почти семь лет. Люди победили благодаря своей жестокости. Многие эльфийские семьи недосчитались своих сыновей. Дело принимало дурной оборот, потому что стали гибнуть и дети. Это было неприемлемо, и тогда Мориквенди первыми пошли на уступки. Дом Нолдор еще долго сопротивлялся, обвинив своих сородичей в предательстве. Но это было лишнее. Люди взяли свое. С тех пор ни один эльф не может вступить в Орден, дела с ними ведутся сугубо практичные: контракты на охрану, сопровождение грузов. Эльфы пробовали создать подобный Орден, но ничего не вышло. Много странных ситуаций было, они серьезно мешали продвижению проекта.

Мавар замолчал.

– Все равно непонятно, – сказал я. – Выходит, «Волки» просто мстят за прошлые грехи любому эльфу?

– Не любому, а только Мориквенди и Нолдор.

– Так ты…

– Я из дома Мориквенди, Кос. Меня узнали по вышивке на вороте рубахи. А досадить представителю этих двух эльфийских домов – святая обязанность любого «Волка». Все просто, как видишь. Мы бы понимали их злость, если бы продолжали гадить и мешать их делам, но этого давно уже нет. А традиция осталась. Глупая, но в то же время отравляющая жизнь всем нам. Тем хуже, что Орден заставил наши дома платить ежегодную дань. И мы платим, иначе – неожиданная смерть кого-нибудь из эльфов. Эти шакалы ведь не гнушаются убить и ребенка. Вот такие дела. Многие знают, что происходит, но предпочитают закрывать глаза на происходящее.

– Вы – кровники?

– По сути – да, – согласился Мавар. – Но для убийства адепта Ордена нужен сильный повод, чтобы тебя король не послал на плаху.

– Ничего себе – сказочка, – протянул я озадаченно. – И что же дальше думаете делать?

– Не знаю, – развел руками эльф, – и никто не знает, как остановить вражду.

Недаром свербело у меня на душе, ох, недаром! После сытного ужина мы расположились возле уютно потрескивающего огня в камине и собирались с пользой провести время, то есть погреться и подремать, как в дверь постучали. Я переглянулся с Маваром, пожал плечами на его невысказанный вопрос. Стук повторился. Пришлось вставать и открывать дверь. На меня испуганно смотрел один из служек, из молодых эльфов, совсем еще пацан, ну, по их меркам. Как-то я научился распознавать, кто совсем зеленый перец, а кто уже заслуженный долгожитель.

– Чего тебе, юноша? – неласково спросил я, напуская в голос сонливость, а душа трепыхнулась. И не зря.

Оттирая плечами младого эльфа, на пороге комнаты нарисовались три шкафа в кожаных куртках, под которыми явно проглядывались кольчужки. Взгляд поздних визитеров не внушал оптимизма, но я попробовал образумить «Волков» (конечно же, это были они!), несмотря на рукояти мечей, торчавших из-за плеч. Сей факт уже серьезно тянул на конфликтную ситуацию.

– Господа, мы не принимаем, – громко произнес я, чтобы Мавар услышал и насторожился. – Приемные часы с девяти до двенадцати. Контора работает по сокращенному графику.

– Клыш, заткни ему пасть, – мрачно пробурчал самый большой и страшный охранник-обозник со своеобразной бородкой клинышком и пышными усами, стекающими вниз по краям губ. Бритая голова с пучком длинных волос придавала ему вид этакого бандюка из нашей многострадальной постперестроечной истории. Здесь они хотя бы выглядели презентабельно.

– Без напряга, Штырь! – второй из «Волков» отпихнул бледного как смерть эльфа-служку и выдвинулся на переднюю позицию. Его пронзительные, навыкате, глаза неподвижно уставились на мою переносицу. Клыш явно старался меня загипнотизировать или визуально просверлить дырку в черепе. Да это же настоящая ОПГ! Вот же влипли! – Ты, насекомое, два шага назад и хлебало закрыл!

Меня стала накрывать волна бешенства, но пришлось сдержаться и выполнить указание. Не с моими габаритами и пустыми руками тягаться с мускулистыми бычками.

– Ладно, заходите, если не бздите, – уколол я Клыша.

Троица вошла в номер, последний из охранников аккуратно закрыл дверь. Эльфа-служки с ними уже не было. Наверное, с облегчением побежал прятаться.

Мавар уже был наготове, держа в руках меч. Позицию он занял хорошую, в дальнем углу, возле камина. Со спины не подобраться. Но я никак не мог его поддержать. Без сбруи, без оружия – полноценный заложник. Прикроются мною, ткнут нож в шею и склонят эльфа выполнять их требования.