Текст книги "Герои чужой войны (СИ)"

Автор книги: Валерий Гуминский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 28 страниц)

После ужина наша мужская компания перешла в небольшой флигель, пристроенный к южной стене дома. Слуги уже зажгли фонари и тихо удалились, оставив на столе пять бокалов и большую бутыль из темного стекла. Клуб джентльменов, – промелькнула хихикающая мысль, – и это все происходит со мной?

– Кос, покажи свои чертежи, – сказал воевода, когда гости расселись.

Я вытащил из помятого пакета листы со своими бронированными игрушками и разложил на столе, бесцеремонно подвинув бутылку с бокалами к краю. Все столпились за моей спиной. Первым меня начал мучить старичок Радбор. Сразу видно хватку ученого.

– Перед вами чертежи перспективных машин для ваших войск, – прокашлялся я и покосился на Радбора, – которые в моем мире показали эффективность в боевых действиях. Главное назначение таких машин – защита людей от вражеских стрел и катапульт, а также для быстрого и маневренного передвижения на дальние расстояния. Машины хорошо защищены броней из железа и стали, передвигаются на колесах и гусеницах. Я знаю, что здесь изготовить такие образцы один в один совсем не получится, но главные компоненты можно использовать для собственных разработок. И заметьте, я многого не прошу. Небольшой счет в банке для безбедного существования за идею и авторские права.

Онагост от неожиданности закашлялся. Такой вариант мы не обсуждали, и он выглядел неожиданным. Да и я об этом подумал в последний момент, не сообразил, что можно срубить денег. А как вы хотели? Мне, что, всю жизнь побираться по углам? Не-не, я не альтруист, а вполне себе прагматик.

– Поговорим об этом позже, – нетерпеливо произнес граф Андик, – ближе к делу, уважаемый Кос.

– Удивительная форма, – пробормотал Радбор, лихорадочно просматривая чертежи. – Я полагаю, все эти самоходные механизмы сделаны из броневого железа?

– Броневое железо идет на изготовление корпуса, – ответил я, – а все остальное можно делать из обычного металла. Здесь, кажется, не будет такой амортизации.

Гости даже не поняли, о чем я сказал, переглянулись.

– Э, амортизация – что это? – уточнил старичок, скручивая кончик бороды.

– Износ механизмов, – вздохнул я.

– О, конечно! Понятно! – обрадовался Радгор. – А какая рама используется? Какая нагрузка идет на нее?

– Я не смыслю в таких вещах ничего, – честно ответил я, – но могу объяснить по-простому.

– Можно и так, разберемся, – подал голос граф Андик, – у нас хватает умельцев.

– Нагрузка на раму идет приличная, поэтому она у нас изготавливается с учетом веса брони. Вы можете уменьшить ее вес, но для этого нужно провести испытания, чтобы пуля из огнестрельного ружья не пробивала ее. Да и на самоходные качества вес окажет большое влияние. Нужно рассчитать давление на грунт. Ведь механизмам предстоит ездить не только по твердой поверхности.

– А это что за повозка? – заинтересовался гном, тыкая пальцем в грузовое авто. – На ней можно перевозить груз?

– Можно. Для того она и предназначена. Можно перевозить груз, людей, строительные материалы. Советую разработать два типа таких автоповозок: для войск и для мирного населения. Купцы будут рады такому подарку.

– Еще бы, – засопел гном, внимательно глядя на грузовик.

– А какие колеса используются в твоем мире, Кос? – влез в образовавшуюся паузу Радгор. – Мы делаем деревянные колеса и оббиваем их тонким железом. Для прочности самое то. Только в этом случае, подозреваю, нужно совершенно что-то новое.

– Весьма сложный процесс, – сразу предупредил я, – нужно смешивать несколько веществ. Для вас был бы выход изготавливать колеса из каучука, но, подозреваю, что гевея здесь не растет. Гевея – это такое дерево, из которого выделяют млечный сок, – сразу отмел я вопросы. – Вот он и идет на изготовление резиновых колес.

– Это проблема, но ее нужно решать, – важно пошевелил пальцами граф, и его перстни сверкнули в свете фонарей, – я буду разговаривать с князем Стояном. Знать бы, где эта гевея произрастает.

– В теплых влажных странах, – подсказал я, – и только там. Если у вас есть торговые связи с этими странами – можно пить вино.

– В этом и вся беда! – тут же сказал воевода, разливая вино для гостей. Как будто понял намек. – Я уже объяснял Косу, что нам жизненно необходимо отодвинуть тойонов и орков от Древнего Тракта, чтобы купеческие караваны пошли на восток. Возможно, там мы найдем необходимое сырье. Выход к морским оживленным портам существенно облегчит дело.

– У нас нет сил воевать сразу с тойонами, и с орками, – пробасил капитан Рознег. Он не участвовал в разговоре, но внимательно слушал всех гостей. – Гномы не успевают делать ружья, а эльфы мечутся между Лазурией и Кижами в поисках разбойников. Кажется, они совсем забыли, что нужно посматривать в другую сторону.

– Я видел несколько разъездов, когда ехал в Велиград, – подтвердил я. Отпил вина. – Так что с чертежами? Берете или мне стоит разорвать их?

– Эге, молодой человек! – Радгор молниеносно схватил листки и прижал к груди. – Не надо так обращаться с перспективными разработками! Не позволю! Рано или поздно мы все равно придем к необходимости создания таких машин. А сейчас я подкину задачу своим ученикам. Пусть ломают голову. Уважаемый Кос, нет ли у тебя желания посетить Инженерию?

– С удовольствием посмотрю кузницу технического прогресса, – витиевато сказал я.

– Как-как? – оживился старик. – Кузница технического прогресса? Надо запомнить, хе-хе! Как насчет завтрашнего дня?

– Я не знаю, как туда добраться.

– Пустяки! – хмыкнул Радгор. – Если я заеду на карете – не откажешься проехать со стариком?

– Отлично! – я обрадовался. Не все же ноги до задницы стирать.

– Тогда я освобождаю себя от сопровождения, – быстро сказал воевода. – Сами управитесь. Уважаемые, вы уже знаете судьбу Коса, – привлек к себе внимание Онагост, честно решая мою проблему, – и я уже частично разговаривал с ним по поводу дальнейшей жизни. Он хорошо разбирается в картах, а у нас намечается военная экспедиция по территории тойонов. Картографы – большая редкость в Росении, и я взял на себя смелость предложить ему место в отряде.

– Но Кос – не воин, – заметил Рознег, пристально взглянув на меня, – ведь это так?

Я подтвердил, что боец из меня никакой, хотя имею уже послужной список в виде пробитого бедра дикаря, осмелившегося напасть на меня. И рассказал, как умудрился вляпаться в историю. Гости оживились, стали обсуждать воинские качества тойонов, из чего я понял, что чудом остался жив. Дикари были очень опасными противниками – в этом все согласились, даже капитан Рознег помрачнел.

– Как можно рисковать жизнью неопытного человека? – задал он вопрос. – Он же станет обузой для разведчиков!

– Отправить его в лагерь подготовки к эльфам, – предложил граф, усмехнувшись. – Как я помню, рейд был идеей ушастых, вот и организовали лагерь, куда стягиваются все специалисты. Пусть туда направляется, может, чему-то обучат его.

Кажется, в тылу мне не отсидеться. По коже пробежали иголочки, маленькие такие, противные. Не скажу, что испугался перспективы заброски в глубокий тыл противника. Я просто еще до конца не осознал, в какое болото угодил по самые уши. Здесь за моей спиной нет мощи ядерной державы с большой армией и авиацией, флот не прикрывает от поползновений супостата. Супостат сам активно ищет столкновения, кошмарит пограничные земли и даже не представляет, что можно обойтись без ежедневных стычек и набегов на чужие земли. Это обстоятельство толкает меня на необходимость научиться владеть холодным оружием. Огнестрел мне не в новинку, овладеть им не проблема. А вот работать мечом и ножом нужно научиться как можно скорее. Не хочу, чтобы тойоны за мной гонялись как за кроликом.

Расходились за полночь, поговорив о многом, но об экспедиции уже не заикались. Мне казалось странным, что разговор вообще зашел, учитывая нахождение в теплой компании гнома-купца. Как бы языком не стал трепать на каждом углу. А если у тойонов есть шпионы в Росении? Кто потом будет отвечать за провал рейда?

С такими мыслями я вошел в дом и столкнулся с Зорицей и ее дочкой. Мирина держала в руках подушку и одеяло.

– Спать будешь в сенях, – сказала женщина, – кровать сам себе выберешь. Сыновья все равно ругаться не будут. Некому.

Она грустно улыбнулась, показывая, что тоскует по детям. Потом кивнула дочери и ушла в дом.

В сенях горела свеча. Газовые фонари здесь не присутствовали. Излишняя трата, правильно. Я огляделся, по очереди присел на каждую из кроватей и выбрал ту, которая подальше от дверей. Мирина с насмешкой бросила мне постельные принадлежности, но уходить не торопилась. Словно ждала чего-то.

– Сколько лет братьям? – я решил нарушить тишину и неловкость, возникшую в этом момент.

– Томаку – двадцать пять, он твоего примерно возраста, – сощурилась девушка, а Ярик на год младше его. Боишься их, что ли?

– Это почему? – возмутился я, вставая. Взявшись за подушку, стал устраиваться.

– Подожди, сама застелю, – хихикнула Мирина, легонько оттерев меня своим бедром от кровати. Лицо сразу окатило жаром. – Боишься, я же вижу. Да ты успокойся. Папочку больше бояться надо. Он за косой взгляд в мою сторону сразу сопеть и надуваться начинает. Уже хорошо, что кулаками не машет в сей момент!

– Хорошая защита, – одобрил я, – а братья – так вообще, как за стеной.

– Все, готово, – Мирина взбила подушку, отошла в сторону, – можешь ложиться. Свечу сам загаси, не жги зря. Дверь можешь не закрывать. Во дворе Грызун бегает. Никто не заберется. Да и слуги будут шастать утром, поднимут ненароком.

– Мне рано встать надо. Завтра с Радбодом в Инженерию ехать.

– Мы все рано встаем, – девушка взмахнула рукой, – спокойной ночи, Кос!

– Спокойной ночи, Марина, – сознательно сделал я ошибку, глядя, как она отреагирует.

– Как ты меня назвал? – изумленно спросила девушка.

– Марина. Просто твое имя есть и в моем мире. Только звучит немного по-другому. Не Мирина, а Марина.

– А мне нравится, – весело ответила Мирина. – Можешь так называть. Разрешаю.

– Если отец не прибьет, – пробурчал я, стягивая сапоги.

Девушка рассмеялась и исчезла за дверью. А я дунул на свечу, скинул одежду и с облегчением завалился на постель. Боже, столько событий! Мне казалось, что с момента провала прошло несколько лет, а всего-то четыре дня! Я влип в подушку, но сон, как назло, не приходил. Передо мной стояли васильковые глаза Мирины, Маришки, Мариночки. Блин, я реально погиб! Или меня прибьет воевода с сыновьями, или я сам сдохну от тоски по этим глазам. Моя Анька была безвозвратно задвинута на периферию памяти. Но у меня даже сердце не дрогнуло. Сердце-то не дрогнуло, а мозг вопил: идиот! Что ты делаешь? Ты же старше нее на девять лет! Выбрось на помойку слюнтяйство и займись делом! Сигать отсюда надо, и как можно скорее! Максимум один год – и здесь начнется такая заваруха, что не отвертишься!

Глава седьмая

После завтрака за мной заехал, как и обещал, старый Радбод. Он не стал заходить на подворье воеводы, дождался меня, и когда я заскочил в карету, стукнул тростью по стенке, давая сигнал вознице. Передвижное средство плавно тронулось с места, рессоры мягко качнулись, я устроился поудобнее, с любопытством поглядывая из окошка на проплывающие мимо меня дома.

– Как спалось на новом месте? – поинтересовался старичок-конструктор. – Вижу по твоему лицу – посвежел!

Я хмыкнул про себя. Посвежел, ага! До первых петухов ворочался, решая нравственную дилемму, синдром Гамлета, тудыть его! Быть или не быть? Хотеть или не хотеть?

– Да, все отлично, – не стал я долго молчать, – давненько так не высыпался. Свежий воздух, тишина! В наших городах жизнь ночью не затихает, бурлит. Машины по дорогам носятся, музыка играет в кабаках, народ шляется по улицам….

– Ну, здесь тоже хватает мест, куда тянет всех любителей покуролесить, – усмехнулся Радбод.

Карета слегка накренилась, начинался спуск с холма. Колеса как-то странно заскрипели, но ход заметно уменьшился.

– Это тормозные колодки, – пояснил мой собеседник, – иначе лошадь не удержит вес кареты, понесется вперед и все может закончиться печально.

– Ручной тормоз?

– Ага, возница просто нажимает на рычаг, колодки соприкасаются с колесами. Вообще-то в них нужды нет, но вот спуск с таких возвышенностей принудил нас создать сей механизм. Знаешь, были случаи, и весьма печальные.

– Разумно. Только почему до сих пор вы используете живую тягловую силу? У вас же есть пароходы?

– На улицах Велиграда строжайше запрещено пользоваться пароходами, – улыбнулся Радбод. – Князь Стоян не очень жалует появление пышущих огнем и паром самоходных телег. Но в княжеском дворце есть церемониальный пароход на шесть персон. Раз в полгода князь устраивает пробег по окрестностям.

Карета тем временем спустилась на ровное место и копыта лошади бодро зацокали по булыжникам. Я увидел, что мы выехали на довольно широкую улицу, забитую гуляющей публикой. В своем большинстве здесь были прилично одетые люди: мужчины в нарядных камзолах, женщины в платьях светлых тонов. Удалось увидеть даже парочку гномов и одного эльфа, крутящего головой по сторонам. Кажется, искал нужный ему адрес. Да и сами дома отличались ухоженностью и добротностью, пусть в своем большинстве деревянные, но нарядные и все в зелени. По моему мнению, с появлением самоходного транспорта правила передвижения публики по улице нужно было кардинально менять. Карета, видимо, не считалась опасным средством, вот кучер и охрип предупреждать зазевавшихся пешеходов, так и норовивших нырнуть перед лошадиной мордой с одной стороны дороги на другую. Я так и сказал Радбоду.

Старик мелко рассмеялся, сжимая сухими пальцами с потрескавшимися ногтями свою трость.

– Вот что значит свежий взгляд! Наша гильдия не раз уже выходила с предложением к князю Стояну урегулировать пешеходный поток, дабы предотвратить несчастные случаи. Но, то ли движение еще не такое сильное, то ли другие проблемы волнуют наши архимудрые власти, но все осталось как прежде. Так и живем с оглядкой не задавить кого-нибудь.

– А что такое Инженерия? – задал я мучающий меня вопрос. – Мне сразу видится огромное помещение, забитое паровыми машинами, грохот, шум. Там постоянно что-то изобретают, выдумывают. Сплошной прогресс.

– Ха-ха! Весьма впечатлен картиной! – старичок развеселился. – Нет, все немного по-другому. Инженерия – это наша гильдия, объединяющая ученых, инженеров, ремесленников, алхимиков и всех остальных, изготовляющих новейшие чудеса. Это, по мнению обывателей, чудеса, а для нас – вполне разумное дополнение к комфортной жизни. А сами рабочие корпуса находятся на западной окраине Велиграда, там есть, где развернуться, и шум не мешает.

– Газовые фонари – ваша продукция?

– Сообразил? А, ну, конечно, я и забыл, что ты из развитого мира! – Радбор выглядел довольным. – Ты бы видел, как плевались жители города, когда мы первый раз предоставили свой товар! Какая вонь! Что вы туда напихали? Помои? Это же сосуд с омерзительным запахом разложения! Фи!

– Сильно воняло?

– Были недочеты, согласен, – кивнул конструктор, – но мы их быстро устранили. Первым делом осветили вот эту самую улицу. Люди сразу оценили новшество. Фонари не коптили, давали устойчивый свет. Колбы с газом меняли раз в неделю, что существенно снижало издержки. Потом нашей продукцией заинтересовались эльфы, а гномы готовы были платить изумрудами и драгоценными камнями за эти фонари. Вот уж кто сразу оценил степень прогресса!

Радбор с видимым удовольствием произнес новое для себя слово, пробуя его на вкус.

Тем временем карета проскочила насквозь нарядную улицу мимо особняков и пышных садов, свернула налево, потом совершила еще несколько эволюций, въехала на тенистую аллею из покачивающихся на легком ветерке лип и, наконец, остановилась перед двухэтажным зданием из темно-красного кирпича. Мраморная лестница вела к большой двустворчатой витражной двери, возле которой топтался то ли охранник, то ли швейцар. На нем был синий простенький камзол, высокие сапоги, на обшлагах сияли серебряные виньетки в виде непонятной мне аббревиатуры, а на голове залихватски сидел бархатный берет с эмблемой в виде паровой машины и кузнечного молота. И морда у этого парня было довольной донельзя. Словно прикоснулся к главной тайне мироздания.

Мы поднялись по этой нарядной лестнице, швейцар распахнул перед нами двери.

– Господин Радбор, рад видеть вас в добром здравии! – без какого-либо раболепия произнес парень, слегка наклонив голову. – И вы, господин, прошу в Инженерию!

– И тебе не кашлять, брат! – вежливо ответил я, проходя мимо привратника. Улыбнулся ему. Парень захлопал глазами.

– Кстати, милый мой, а Горан уже прибыл? – старик пропустил меня вперед, а сам остался у дверей.

Я в этом время огляделся. Мне же любопытно, куда я попал. Инженерия начиналась с огромного фойе, на стенах которого висели портреты каких-то бородатых мужиков. Высокий потолок был весь в причудливой лепнине, а огромная люстра тихо колыхалась в такт потокам воздуха, идущим откуда-то сверху. По бокам стояли два огромных зеркала, в которых отражалась моя фигура. Пол был устлан каменными плитами, тщательно отшлифованными до гладкого состояния. Справа я увидел коридор, исчезающий в недрах корпуса, а на второй этаж вела широкая деревянная лестница с причудливыми балясинами, вся лакированная и блестящая. Да уж, средств на презентацию своей гильдии здесь не жалели. Товар лицом начинали показывать от дверей. У нас все солидно, как и наша продукция! Надо подсказать слоган, – пришла шутливая мысль.

– Пошли, уважаемый Кос! – подтолкнул меня Радбор своей сухонькой ладонью. – Наверх подниматься не надо, Горан сидит в своем кабинете.

– Кто такой?

– Мой ученик, как раз занимается разработкой самоходных тележек. Так сказать, главное лицо всей группы, – хихикнул старик.

Горан оказался молодым мужчиной лет тридцати, навскидку, с аккуратной бородкой, невысокий, худенький, словно болел все детство и не набрал необходимого веса и витаминов. Вдобавок ко всему он носил на лбу линзу, прикрепленную к обручу. Кажется, мы оторвали его от дела. Он обернулся на стук двери с явным неудовольствием на лице, но рассмотрев посетителей, расцвел улыбкой.

– Господин конструктор! Наконец-то! Куда же вы подевались? Вся команда извелась на догадки!

– Дела, мой дорогой Горан, дела, и совсем не семейные, а государственные, – старик сел на услужливо подставленный стул и положил трость на колени. – Знакомьтесь, господа. Это Кос. Молодой человек случайно угодил к нам через Змеиные Врата, с какого-то перепугу начавшим действовать. А это Горан – мой помощник, талантливый изобретатель.

Горан протянул мне руку, я пожал ее с чувством. Крепка ладонь этого изобретателя, знакома с инструментами и тяжелой работой. Не кабинетный экспериментатор.

– Змеиный портал? Значит, кто-то добрался до старинных архивов! – воскликнул Горан. – Не может он сам активироваться!

– Сие нам неведомо, – пожевал губы Радбод, – пусть разбираются маги, кто там у них от рук отбился. А вот Кос принес нам кое-что интересное, можешь посмотреть и оценить перспективу? – старик с лукавством поглядел на помощника. Потом сделал мне знак, что я могу продемонстрировать свои чертежи. Горан сразу впился в них расширенными от любопытства глазами. И деловито начал задавать вопросы. Вот сразу видно практика, изобретателя! В общем, в моих уникальных рисунках он не нашел ничего необычного, ему одного взгляда хватило, чтобы вынести вердикт:

– В ближайшем будущем мы не сможем создать такие механизмы! Наши рамы просто не выдержат веса самоходки! Требуется качественное железо из разных сплавов! Потом – колеса! Они должны быть не из дерева! Нужен другой материал! Мягкий и в то же время прочный! Есть у нас такой? И еще нужно усилить силу движителя за счет увеличения объема парового бака! А это дополнительный вес. Надо все менять конструктивно!

Он почему-то натянул линзу на глаз и внимательно посмотрел на торжествующего Радбора. Тот, в свою очередь, спросил меня:

– Каково? Сразу определил проблему! Ну, что скажешь, Кос?

– Отлично, – не стал врать я. Утверждать, что я потрясен – было бы лукавством. Потрясения я не испытывал, потому что успел оценить степень технического потенциала нового мира. Если додумались до пара и газа, то и до резины додумаются. Кстати, почему бы не допустить мысли, что вместо гевеи именно в этих широтах растет аналог каучукового дерева? Этакий рояль в кустах, который произведет революцию в химической промышленности Росении! – Только я вынужден разочаровать тебя, Горан. Нужный материал – это резина, а она вырабатывается из млечного сока южной гевеи. Я даже не знаю – есть такая здесь или нет.

– Пораспрашиваю своих друзей, – почесал ухо помощник и задрал линзу на лоб. – Надо послать письмо в Лазурию к мэтру Саливану.

– Погодите! У вас же есть алхимики! – воскликнул я. – Напрягите их, пусть вместо философского камня ищут формулу изготовления резины!

Ученые рассмеялись, словно знали об алхимиках нечто, что выставляло их в не лучшем свете.

– Так пригодятся чертежи вам или можно их использовать для подтирки? – меня задело неоднозначное отношение к своему творению. Ведь что-то должно пойти на пользу, пусть и не все! Что-то переделать, что-то подправить!

– Не расстраивайся, Кос, – утешил меня Радбод, – все пригодится, не сегодня, так завтра. Нужную вещь ты нам подкинул, показал направление, в котором нужно двигаться.

– Хоть что-то доброе за эти дни, – пробурчал я, – значит, с патентом меня посетила птица обломинго.

– Мы можем выправить патент на грузовую самоходку, – обрадовал меня старик, вычленив главную мысль из странных для него слов, – потому что такой механизм можно создать в ближайшем будущем. Гномы и купцы только рады будут. Я посодействую этому. Через несколько дней я еду в Лазурию, где находится Патентное Бюро, и обеспечу тебя капиталом.

– Вот это здорово! Сразу жить захотелось! Мне без звонкой монеты в кошельке никак нельзя! Привык, знаете, зарабатывать своими руками. Не вечно же у воеводы Онагоста столоваться. У него через три-четыре дня терпение лопнет.

– Он такой, его отношение к нахлебникам хорошо известно, – подлил масла в огонь Горан, – помните, господин Радбод, полгода назад кто-то из вояк городского гарнизона не подумавши брякнул про Мирину очень неприятные слова. Тот несчастный не знал, чья она дочь, да еще хохорился, когда ему намекали, чтобы быстро извинился, и не строил из себя героя….

Горан снова напялил на глаз линзу, но теперь объектом его внимания стала какая-то деталь, зажатая струбциной. Он ее то ли обтачивал, то ли искал микротрещины. Я же расправил локаторы, услышав имя Мирины; мне, как базарной бабке стало интересно, чем закончилась история глупого вояки.

– А дальше что? – с деланным равнодушием спросил я, словно меня не затронула оскорбленная честь дочери воеводы.

– Сначала братья девушки его немножко помяли, а когда через месяц он вышел из лазарета, Онагост упек его в самую дырчатую дыру. На Базу «Рысья». Туда мало кто стремится по своей воле, потому что очень большие потери от набегов лесовиков. Не повезло человеку. Язык – благо, данное богами, но заодно и самый главный враг. Плохо распорядился солдатик своим даром, очень плохо. С воеводой шутить нельзя. Он здесь главное лицо после князя и его советников.

Горан вздохнул, словно прочитал реквием по несчастному парню, а я задумался. Действительно, при Онагосте лучше вести себя прилично. Осерчает – лишусь блата в столице. Оно мне надо? С девчонкой никаких шашней заводить не стоит! Даже дышать в ее сторону только с соизволения родителей! Да что я так рефлексирую? Скоро ведь уеду к эльфам в лагерь, где из меня будут делать местного Леголаса или Рембо. А потом уйду в разведку, где меня убьют воинственные тойоны. Ха! Смешного, конечно, мало.

– Не будем тебе мешать, – опираясь на трость, Радбод поднялся со стула. – Как ты смотришь, Кос, на поездку в заводские цеха? Посмотришь на работу механизмов, может, что подскажешь.

– Не откажусь, – в моем положении нужно как можно скорее сориентироваться в ситуации.

Мы снова стали колесить по городу, постепенно смещаясь от центра к западной оконечности. Смотреть в оконце кареты не было смысла; я уже окончательно запутался в переплетениях улочек, пересекающихся друг с другом в самых неожиданных местах, делающих круг и снова ломающих весь порядок городской застройки. В общем, как я понял, Велиград не представлял собой образец правильной планировки. Не Санкт-Петербург, увы.

– А почему в Инженерии так безлюдно? – спросил я старика. – Мне казалось, что в здании будет полно народу, толкотня, суета, крики и споры. Мы же увидели одного Горана.

– В Инженерию мало кто ходит каждый день, – охотно ответил Радбод, – все обычно находятся в разъездах или в цехах. Работы много, новинки нужно проверить в деле, да и мастерство многих рабочих оставляет желать лучшего. Хочешь сделать хорошо – сделай сам. Ага? Знаешь такую поговорку? У вас тоже такая бытует? Хм…. Забавно.

Потянуло гарью и пережжённым углем. Пахло так, как будто из вагонного депо, когда в зимнее время пассажирские вагоны в отстойниках протапливают во избежание разморозки котлов. Гадкая смесь сожженных концентратов заволакивает морозное небо, хватает за глотку, дерет наждаком легкие. Я закашлялся. Оказывается, я уже настолько отвык от запахов родного мира, что мне сразу поплохело.

– Согласен, запах еще тот, – сочувственно поглядел на меня Радбод, – вот поэтому князь Стоян категорически настоял на переносе цехов на окраину Велиграда.

Мы втянулись в какой-то узкий проулок, состоящий из полуразвалившихся хибар. Вдоль покосившихся заборов скопились кучи какого-то мусора, земля и вся редкая растительность была запорошена угольной пылью. Она тут же поднималась в воздух под копытами лошади и колесами нашей кареты, свивалась в маленькие столбики смерча, и долго еще кружилась и рассыпалась под дуновением ветра.

– Вы используете уголь? – я провел рукой по лицу. Так и есть. Сажа уже прилипла к коже. – Каменный или древесный?

– Конечно, каменный! – воскликнул Радбод. – Древесный уголь требует много дерева, и чтобы удовлетворить потребность для наших цехов, пришлось бы вырубить все леса в округе. Сам понимаешь, на такое кощунство никто не пошел. Лес – это святое, особенно для эльфов. Кто же захочет ссориться с ушастиками? Нам помогли гномы. Они обнаружили на Южном кряже большие залежи горючего камня, вопрос был в том, как доставлять его сюда. Потребность в нем была так велика, что возникли большие неприятности из-за него. Гномы хотели обеспечить работу Арсенала в своих Кижах, а мы не собирались обустраивать цеха в тысячах поприщах от Велиграда. Сошлись на том, что первые паровые телеги будут переданы гномам, и на них будут осуществляться перевозки камня к нам. Потом догадались грузить на корабли. Но подниматься вверх по течению очень тяжело, тем более, с гружеными баржами. Тоже не выход. Гномы пообещали, что попробуют поискать залежи горючего камня на Северных отрогах, но только после того, как территория будет очищена от тойонов. Никто не хочет получить стрелу, когда занят не ратным делом.

Развалины бараков закончились, дорога расширилась, и мы оказались на площадке, забитой всевозможным строительным материалом. Здесь были уложенные штабелями доски, навалены груды камня, щебня, песка. Кирпич стоял под навесами на деревянных поддонах. Суетились люди с носилками, в которых колыхался раствор желтоватого цвета.

– Мы строим два новых цеха под кузнечные прессы, – пояснил Радбор, вылезая из кареты. – Дальше пойдем пешком.

Экскурсия не принесла для меня ничего нового. С чем-то я уже был знаком, почерпнув знания из книг наших уважаемых фантастов, когда они засылали своих прогрессоров в прошлое или в чужие миры, что-то увидел впервые, но уяснил одно: технологическое развитие всерьез потащило цивилизацию людей в бешеном русле, и к чему это приведет – я прекрасно знал. И я просто оглох от шума, производимого многотонным прессом, который с помощью водяного колеса штамповал какие-то детали. После каждого удара о наковальню по ушам больно бил грохот и спрессованный воздух. Отовсюду доносились крики. Из соседнего цеха выкатили самоходную коляску и приделывали к ней округлый бак с многочисленными отверстиями. Я сообразил, что в эти дыры будут вставлять трубки, соединяя в сложную систему подачи пара на движущие механизмы.

В другом месте монтировали рамы из темно-коричневого бруса. Судя по кряхтению рабочих, он был немалого веса. Несмотря на использование лебедки, которую контролировали пара человек, больше приходилось действовать руками, насаживая на металлические штыри.

– Что за дерево? – заинтересовался я. – Или это пропитка такая?

– Обычный бук, пропитанный раствором, – ответил Радбод, увлеченный процессом сборки. – Пропитка длится почти седмицу, после чего становится крепче камня. Заодно становится негорючим. Не железо, конечно, но мы довольны такими свойствами рамы.

– А самолеты где делают? – задал я беспокоящий меня вопрос. Ну, глодала меня мысль увидеть таинственный аппарат.

– Вверх голову подними, – усмехнулся старик, – вон туда, левее. Видишь, канаты тянутся от крыши.

Ба! Да это обычные воздушные шары! Ну, что-то такое я и предполагал. Три прочных витых каната держали на привязи большую корзину, а над ней распух шар, раскрашенный то ли в серый, то ли в свинцовый цвет. Корзина тоже была в таком же колере.

– Этот самолет мы сделали по заказу наших военных. В гарнизонах обязательно есть один экземпляр для ведения воздушной разведки, – сразу же пояснил Радбор, даже не услышав вопроса. Все понял без слов, по моим глазам. – Это маскирующая окраска.

Осталось только перевести дух с облегчением. Честно, я испытал облегчение. Хорошо, что только воздушные шары, а не планеры или легкомоторные двукрылые летательные аппараты! Иначе от увиденной мною картины развития странного мира, населенного мифическими персонажами, ну, кроме людей, конечно, со мной бы произошел бы цивилизационный шок. Или как сейчас модно говорить – когнитивный диссонанс. Паровые машины, водяные прессы, шары…. Я еще корабли не видел! Если и там применяют пар – это чистейшей воды стимпанк параллельного мира!

Домой, то есть на подворье Онагаста я приехал вечером, совершенно умотанный и ошалевший от впечатлений. И даже не обратил особого внимания на большую карету, запряженную парой лошадей. Мало кто мог приехать к воеводе в гости. Человек общественный, видный, много связей. А ждали-то меня! Четверо мрачных типов в темных плащах, под которыми угадывались рукояти мечей, стояли возле крыльца, и вполголоса переговаривались между собой. На самой верхней ступени крыльца с тревожным выражением лица находилась Зорица, и увидев меня, быстро спустилась вниз.