Текст книги "Хроники Департамента Икс (СИ)"

Автор книги: Валерий Евтушенко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 25 страниц)

   Путь продолжили на рассвете следующего дня, наскоро перекусив лепешками , копченым мясом и овощами.

   Пустыня все заметнее втягивалась в дефиле между горных отрогов, а караванная тропа становилась все менее различимой.

   -Похоже, караваны здесь не проходили, по меньшей мере, неделю,– заметила Зарина, внимательно вглядываясь в едва заметные следы копыт на песке.

   -Так оно и есть,– подтвердил Рашид,– последний караван отсюда в Сураб пришел дня за два до нас.

   – Впрочем, явление это временное, тут из Парсагады караваны идут один за одним, за одну луну проходит два или три. Есть еще караваны из Шема, Котха, не считая туранских. Я, когда жила в Парсагадах, то дня не проходило, чтобы какой-нибудь караван не остановился на ночлег. А ведь через Парсагады идут далеко не все, есть еще несколько караванных путей севернее.

   -Как не все?-даже осадил Баярда удивленный Рашид.-Ты хочешь сказать, что здесь несколько караванных путей?

   -До выхода из этого дефиле, то есть до границы Кушанской империи, эта караванная тропа одна, а по самой Персии их проходит несколько, но все они сливаются с этим путем на Вендию примерно лиг через тридцать.

   -А, ну тогда все в порядке,– облегченно вздохнул Рашид.

   -Я так поняла вы ищете встречи с каким-то конкретным караваном?

   -Да,– не стал таиться от девушки Рашид,– нам, точнее мне, нужен туранский караван. У его купцов есть одна вещь, которая мне очень нужна.

   Зарина утратила интерес к разговору, так как, похоже, ей надоело плестись шагом. Гикнув на своего жеребца, она понеслась вперед, за что ей очень был благодарен Рашид, опасавшийся дальнейших расспросов.

   Солнце-золотое око Митры, уже коснулось закатными лучами вершины Тефтана, когда Конан вдруг повел носом и сказал:

   -Чую запах дыма. Где-то недалеко разведены костры.

   -Да,– напряг обоняние и Рашид,– я конечно, ничего не чувствую, но по моим данным мы приближаемся к очередному оазису. Этот, как мне говорили, должен быть побольше первого. Воду в здешнем пруду питают ледники Тефтана.

   Они прибавили ходу. Действительно, уже через три фарланга стали видны отблески нескольких десятков костров, а еще немного погодя, они въехали в оазис, где расположился на отдых какой-то крупный купеческий караван. Как выяснилось , караван шел из Персеполя, возглавлял его тамошний богатый купец Синдбэд.

   Когда Конан,Рашид и Зарина явились к нему, он, сразу же распознав в Зарине свою землячку-персиянку, пригласил их к себе в шатер, где уже был накрыт столик с восточными лакомствами: щербетом, халвой, прохладительными напитками.

   На вид Синдбэд выглядел лет на пятьдесят, был высок ростом, подтянут.

   Когда Рашид поинтересовался известно ли ему о туранском караване, который движется сюда из Аграпура, Синдбэд на мгновение задумался, затем сказал:

   -Какой-то караван из Турана, мы обогнали, пройдя Парсагады. Только не знаю, откуда он, возможно , и из Аграпура. Думаю, вы его встретите через день, самое большее через два или три. Только...

   Он умолк, обведя умным взором тёмно-карих глаз своих гостей, потом добавил:

   -На караванных тропах всякие купцы встречаются. Все мы, торговцы, жадны к деньгам, что и говорить, без этого не было бы и самой торговли. Но у предводителя туранских купцов слишком уж хищный взгляд. Мне даже показалось, что будь моя охрана поменьше, а его побольше, он вполне мог бы напасть на нас. Но у меня пятьдесят воинов, а у него вполовину меньше, так что мы разошлись мирно.

   -А здесь неподалеку,– осторожно поинтересовался Рашид,-разбойники вас не беспокоили?

   -Вы имеете в виду Золотого Кречета?– усмехнулся купец.-Нет, он на караваны с такой охраной , как у меня, не отваживается нападать. Да и, по слухам, их крепко побили две луны назад. Наверно где-то затаились разбойники, зализывают раны.

   При этих его словах Зарина с хрустом сжала пальцы и легкая бледность коснулась ее лица, но никто из мужчин не обратил на это внимания.

   Поблагодарив хозяина за угощение, все трое покинули шатер и устроились на ночлег неподалеку от каравана, а с рассветом отправились дальше.

   Пользуясь моментами, когда Зарина на своем жеребце отправлялась вперед, Рашид с Конаном обсуждали информацию Синдбэда о предводителе туранского каравана.

   -Не нравится мне все это,– тревожно говорил Рашид,– я как-то о таком варианте, что и сам могу оказаться в числе невольников, не подумал. Ведь, действительно, идти к нему за фатхой-это сунуть голову в пасть льву.

   -Не понимаю чего ты опасаешься,– беспечно заметил киммериец.-Если понадобится мы вдвоем перебьем всю его охрану, сказал же Синдбэд, что у него там двадцать, от силы двадцать пять бездельников. С твоим оружием чего бояться?

   -Перебить, может и перебьем,– угрюмо заметил Рашид,-да только всех купцов и обслугу каравана убивать же не станем. А они разбегутся и слух о нас, как о злобных колдунах, пройдет по всей Персии. Да и нападение на купеческий караван, это тебе не шутка. Легко можно угодить в зиндан до конца дней своих.

   -Да,– рука Конана непроизвольно потянулась к затылку,– пожалуй, ты прав. Что же делать?

   -Думать надо. Кстати вон Зарина возвращается.

   Разгоряченная девушка подскакала к ним и они сменили тему разговора.

   Солнце уже поднялось высоко в зенит, горное дефиле заметно сузилось. Здесь между отрогами Афгулистанского нагорья и горы Тефтана расстояние сократилось до какой-нибудь лиги.

   Когда они прошли еще фарлангов пять, Конан заметил, что Зарина приподнялась в стременах, разглядывая что-то в прозрачном небе. Он посмотрел в направлении ее взгляда и увидел черную точку, стремительно приближающуюся к ним.

   Киммериец напряг зрение и вдруг с удивлением произнес:

   -Глядите, кречет! Откуда он здесь взялся?

   Кречет стремительно приближался к ним и вдруг камнем рухнул вниз. Через несколько секунд он выровнял полет, и спланировал прямо к Зарине, опустившись на ее предплечье, цепко ухватившись когтями за кожаный рукав куртки. Девушка ласково улыбнулась и погладила птицу по ее рыжей голове.

   -Кречет, рыжий кречет! Кром меня разрази!– вдруг воскликнул киммериец, начав о чем-то смутно догадываться.

   Но его перебил Рашид крикнув:

   -Смотри туда!

   Из-за ближайших скал, разворачиваясь темной стремительной лавиной вылетели десятка три всадников с саблями наголо.

   -Золотой Кречет!– снова крикнул Рашид, доставая из складок бурнуса лазерный пистолет.

   Зарина, одарив его взглядом дикой кошки, огрела хлыстом своего коня и галопом понеслась вперед. Сокол сорвался с ее руки и летел рядом, словно сопровождал девушку.

   Рашид остановил Баярда, держа пистолет наготове, Конан обнажил свой меч, приняв боевую стойку.

   Тем временем всадники, по виду горцы-афгулы, завидя скачущую навстречу им девушку, стали придерживать коней, окружая ее веером, размахивая саблями и что-то оглушительно вопя. Затем их сабли, повинуясь чьей-то команде в едином порыве влетели вверх в известном всем кавалеристам боевом приветствии. Когда Зарина подскакала к разбойникам, те окружили ее плотным кольцом, убрали сабли в ножны и внимательно слушали то, что она им говорит. Их беседа продолжалась недолго, потом разбойники вновь отсалютовали девушке своими клинками и, повернув коней, вскоре скрылись за скалами. С ними улетел и сокол.

   Зарина повернула коня и медленно направилась обратно. Все поняв, Рашид облегченно вздохнул и спрятал лазерный пистолет, а киммериец вложил свой меч в ножны.

   Остановившись перед ними шагах в пяти Зарина, подбоченясь, сказала с вызовом:

   -Да, я тот самый Золотой Кречет и это мои люди! И что теперь?

   Глава одиннадцатая.

   -А что ты хочешь от нас услышать? – с деланным безразличием спросил киммериец, ковыряя носком сапога песок. – Ну, Золотой, ну Кречет, ну предводитель каких-то там разбойников... И что из того?

   -Действительно, видали и покруче!– поддержал игру приятеля Рашид.– Нам, что теперь? Ужасаться? Восхищаться? Или падать на колени и просить пощады?

   -Если ты думаешь, что спасла нас от своих разбойников, то очень ошибаешься,-добавил Конан, похлопав по рукоятке меча, – это они должны тебя благодарить, что мы их не отправили к праотцам, как ту стаю волков в оазисе.

   Зарина смешалась. Она не ожидала такой реакции, поэтому не знала, что ответить.

   -А, кстати, зачем ты вернулась?– небрежно спросил Рашид.– Могла ведь отправиться дальше со своими людьми, а то ,ходят слухи ,что без тебя они, как стадо овец.

   -Скорее, баранов, -с досадой согласилась девушка, признавая правоту сказанного Рашидом. – Когда там на постоялом дворе я услышала, что их чуть ли не всех перебили, едва не сошла с ума от ярости. Это же какими надо быть безмозглыми чурбанами, чтобы в лоб, да еще посреди белого дня, атаковать вооруженный до зубов караван. Но, правда, слухи оказались слегка преувеличенными. Погибло всего трое, да еще человек пять получили ранения, хотя и серьезные. Но это не страшно, желающих пополнить банду Золотого Кречета в этих местах полным-полно.

   -Я вот только не могу понять,– поинтересовался Рашид,– если тебе восемнадцать, то в каком же возрасте ты стала предводительницей разбойников?

   -Я слегка преуменьшила свои года,-кокетливо ответила Зарина,-на самом деле я старше. Надеюсь, ты не потребуешь назвать мой настоящий возраст?

   Рашид пожал плечами, насчет возраста он давно понял, что Зарина приписала себе лет пять, как минимум.

   -И много ли ты еще преувеличила или приуменьшила в рассказе о себе? – задал ей вопрос Конан.

   -Не очень. Я действительно из Парсагады, мой отец, купец, жил там, но не поладил с несколькими членами купеческой гильдии и вынужден был перебраться в Султанапур. Собственно, он сбежал туда, опасаясь расправы за какое-то свое мошенничество. Три луны тому назад, я случайно одна оказалась в родных краях. Там меня узнали старинные враги моего отца, схватили и, чтобы хоть как-то компенсировать ущерб, который им причинил отец, продали купцам проходящего каравана. Так я оказалась на невольничьем рынке в Такшишилле. Конечно, в Султанапур я не собиралась, делать там мне нечего. Я за вами увязалась, чтобы присоединиться к своим людям, ну и, чтобы они вас не тронули. Но, теперь понимаю, что это им крупно повезло, что вы их не тронули.

   -А, что торговец рабами говорил о несверлённой жемчужине, это правда?– невинным голосом поинтересовался киммериец.

   -Не твое варварское дело! -возмущенно ответила Зарина и щеки ее стали пунцовыми.-Много ты понимаешь в жемчужинах, что в сверленных, что в несверленных!

   -Так все же, почему ты вернулась?– перевел разговор Рашид, покосившись в сторону не в меру развеселившегося Конана.-Все ведь кончилось , твой путь завершен, чего хотела, ты достигла.

   -Я не могу тебя оставить, не возвратив долг,-просто ответила девушка.

   -Так ты, что теперь всю оставшуюся жизнь будешь со мной ездить? Как нитка за иголкой, – с улыбкой спросил Рашид,

   -По крайней мере, пока вы здесь в этих местах, где нет ни закона, ни порядка, а там дальше видно будет. Если отпустишь, согласишься отсрочить долг, уеду, вернусь к своим. Я, кстати, строго наказала им, чтобы они немедленно пополнили отряд и ждали меня тут поблизости в условленном месте. У меня просто руки чешутся поквитаться кое с кем из караванщиков.

   -По виду твои люди афгулы, а ты персиянка. Как же так вышло, что они тебе беспрекословно подчиняются? Эти отважные и смелые воины не привыкли, чтобы ими командовала женщина, да еще такая молодая, – уже вполне серьезно спросил киммериец.

   -Закон гор,– коротко ответила Зарина. -Так уж получилось, что я спасла от смерти их бывшего предводителя. Кстати, единственный мудрый человек был среди них. Остальные отважные и смелые воины, ты прав, но слегка туповатые. Их постоянно надо направлять, говорить им ,что надо делать, словом, думать за них, и тогда они способны решить любые задачи. Вот их бывший предводитель умел крепко держать их в руках. Все же не прошло и года, как ему не повезло снова и вражеская стрела таки настигла его. Но умирая, он назначил меня своим преемником. Его люди безропотно подчинились его приказу, а первые же успешные нападения на купеческие караваны под моим руководством, создали и мой собственный непререкаемый для них авторитет, который окреп еще больше, теперь, когда без меня они в первом же бою крепко получили по зубам.

   Обмениваясь короткими репликами на ходу, они продвигались вперед.

   -Здесь неподалеку есть укромное место, о котором не знают караванщики,– сказала Зарина,-нужно просто немного поплутать по ущелью. Там и остановимся на отдых.

   Место действительно оказалось превосходным. Узкий проход среди скал, в который с трудом протискивалась лошадь, через полсотни шагов расширялся , образуя небольшую лощину, по дну которой протекал глубокий , прозрачный родник, берега которого поросли густой зеленой травой, кустарником и финиковыми пальмами.

   -Это место удобно еще и тем,-сказала девушка,– что дальше есть второй выход. В случае какой-либо опасности, всегда можно уйти.

   Но ночью их никто не потревожил и они, хорошо отдохнув и подкрепив свои силы, с рассветом продолжили путь. Теперь самое узкое место дефиле было пройдено и горный массив постепенно начал раздвигаться в стороны Снежная вершина вулкана осталась слева позади, а горы справа стали отступать к северо-востоку.

   Солнце еще не поднялось к зениту, когда где-то далеко впереди у самого края горизонта показалось едва заметное облачко пыли.

   -Похоже, что это тот караван, который нам нужен,– сказал Рашил, всматриваясь в даль.– Всем троим нам рисковать незачем. Я пешком направлюсь к нему, а вы укройтесь за барханом и наблюдайте. Если что не так-уходите.

   -Нет,– отрицательно покачал головой Конан,-я с тобой. Вдвоем у нас больше шансов.

   -И я, с вами– добавила Зарина.

   -Туран -это тебе не Персия,– сказал Конан,– там к женщине почтения мало. Женщина туранцу нужна для готовки пищи и удовлетворения потребностей мужчины. Так что ты нам только будешь помехой. Бери коней и прячься за барханом. Если нас схватят, уходи. Мы как-нибудь все равно освободимся.

   -Но почему они обязательно должны вас схватить? Может, Синдбэд ошибся и никакой угрозы нет. Да и стоит ли та вещь, что вам нужна, чтобы из-за нее рисковать свободой?

   -Если бы не стоила– не рисковали бы. А сейчас хватит разговоров. Баярд,– обратился Рашид к коню,– ты пойдешь к ней и слушай ее, как меня.

   Конь кивнул головой и ткнулся ему мордой в плечо.

   -Ты взял, что нужно?– спросил Конан у Рашида.

   -Да, – коротко ответил тот,– только успею ли я им воспользоваться, вот в чем вопрос.

   -Тогда пошли!– как всегда, в минуту опасности киммериец был деловит и собран.

   Они неторопливо двинулись по караванной тропе вперед, а Зарина с конями скрылась за высоким барханом, высившимся неподалеку.

   Конан с Рашидом особенно не торопились, предоставляя каравану самому приблизиться к ним. Когда до него оставалось примерно пять фарлонгов, шесть всадников из числа охраны вырвались вперед и вскоре окружили одиноких путников. Разобравшись, что угрозы они не представляют, а хотят лишь повидаться с предводителем каравана, они стали разговорчивее. Выяснилось, что караван ведет аграпурский купец Мишрак. По времени прохода каравана через Ильбарские горы Рашид понял, что это именно те купцы, что ему и нужны. В это время подошел и сам караван. Охранники подвели обоих путников к Мишраку, гарцевавшему на арабском скакуне, объяснив, что у них к нему есть дело

   Отъехав на обочину дороги, Мишрак,одетый в дорогой халат, с высоким тюрбаном, скрепленным крупным алмазом на голове, поинтересовался у Конана и Рашида, что им от него нужно. Купец был уже в возрасте, в его бороде пробивались серебряные нити, но выглядел он моложаво, и, в отличие от многих своих коллег, к пятидесяти годам сохранил осанку и стройность фигуры.

   Рашид напомнил ему о том, что недалеко от Кутмехеса он приобрел стержень похожий на рубиновый и не мог ли бы он продать этот стержень ему, так как это фамильная реликвия его рода.

   -Ты, путник, вероятно, имеешь в виду эту вещь?-спросил Мишрак, доставая из-за пазухи вторую половину фатхи. Рашид облегченно вздохнул, ведь такие долгие поиски закончились полным успехом, и рука его сама потянулась к фатхе.

   -Не так быстро,– отвел его руку Мишрак. -Я вначале думал, что это цельный кристалл рубина. Но позже разобрался, что в, принципе, это совершенно бесполезная вещь. А ношу ее с собой, так как она красивая и приятная на ощупь. Но мне она не нужна и я готов тебе ее продать.

   -Я и не прошу тебя отдать ее бесплатно,-с достоинством ответил Рашид,– назови свою цену, купец.

   -Раз это твоя семейная реликвия, на поиски которой ты потратил чуть ли не полгода, то для тебя она имеет большую ценность. Я хочу за нее,– он на несколько секунд задумался,– скажем, пятьдесят золотых монет.

   -Хорошо, я согласен!– не стал торговаться Рашид, расстегнув свой пояс и , начав отсчитывать золотые монеты.

   Ему не хватило несколько денариев и он попросил их у Конана. Тот тоже, расстегнул пояс и стал доставить монеты из потайного отделения. Оба, успокоенные мирным, как они полагали, решением своей животрепещущей проблемы, отвлеклись на подсчет монет и не заметили ни хищного блеска, мелькнувшего в черных глазах Мишрака, ни знака, поданого им охранникам. В момент, когда Конан застегивал пояс, а Рашид протянул пятьдесят золотых денариев купцу, на их головы сзади обрушились дубинки охранников. Киммериец последним усилием воли успел еще дотянуться до рукоятки меча, но от второго удара по голове окончательно потерял сознание и рухнул на песок рядом с Рашидом.

   -Кстати,– сказал Мишрак, спрыгивая с коня и подбирая рассыпавшееся по песку золото,-не могли же они пройти такой путь налегке, пешком, без пищи и воды. Где-то недалеко должны быть их кони. А ну-ка проверьте окрестности!– велел он охранникам.

   Конан и Рашид пришли в себя, когда солнце-, дарующее всему живому свет и тепло, око Митры, стало уже скатываться к западу. Оба они, связанные по рукам и ногам кожаными сыромятными ремнями, впившимися глубоко в тело, были совершенно обнажены и лежали на дне одной из повозок, следовавших в хвосте каравана. За повозками устало брели, порой спотыкаясь и падая, полсотни таких же невольников Мишрака и его банды, именуемой купеческим караваном, как и они сами.

   -Ну, погоди, проклятый купец!– первым делом процедил сквозь зубы Конан, едва придя в себя.-Когда я доберусь до тебя ,ты пожалеешь, что родился на свет.

   -Сначала доберись,– отозвался Рашид, с трудом ворочая опухшим от жажды языком,-похоже мы тут надолго застряли.

   -Никогда не прощу себе свою доверчивость! -продолжал Конан. -Как только вы договорились о цене, я поверил, что все обошлось. Ну, и расслабился. Сколько уже раз спотыкаюсь об один и тот же камень.

   -Да и как было не поверить, если эта помесь змеи и шакала так убедительно сыграла свою роль! Я, как фатху увидел, вообще забыл об осторожности.

   Между тем караван свернул с дороги и, спустя полчаса оказался в оазисе, которого они прежде не встречали. Видимо, вместо этого оазиса, Зарина отвела их на ночлег в ущелье.

   Конана и Рашида сгрузили с повозки, но посадили отдельно от остальных невольников на берегу небольшого водоема. Охранник бросил им краюху хлеба на двоих и сказал, кивнув в его сторону:

   -А вода там!

   -Вы бы хоть дали нам какую-нибудь одежду, чтобы срам прикрыть!– пробурчал киммериец.

   -Утром получите, а пока не замерзнете и так,– ответил охранник и ушел.

   -Хорошо, хоть Зарина осталась на свободе, а то тоже лежала бы рядом с нами, связанная по рукам и ногам,-заметил Конан.

   – Кто знает?– возразил Рашид.– Я все больше склоняюсь к мысли, что будь она с нами, мы бы так глупо не попались. С коня ее не сбили бы, как нас, а стрелы в ее руках бьют без промаха. Да и у Баярда свое оружие имеется. Вчетвером, мы бы перебили всех этих купчишек, как мух.

   -Да,– подумав, согласился Конан,-глупость наказуема.

   На рассвете, когда караван стал собираться в путь, им бросили какие-то тряпки, которыми они с трудом прикрыли чресла, а также краюху хлеба. Путы с ног у них не сняли, а просто немного ослабили, чтобы они могли передвигаться. Затем их связали ремнями друг с другом и остальными невольниками. Вскоре последовала команда к выдвижению и караван продолжил свой путь. Только теперь Конан с Рашидом поняли, почему он так медленно движется, развить достаточную скорость ему мешали невольники, плетущиеся в хвосте со средней скоростью пол-лиги в час. Хотя охранники и подгоняли нагайками особо отстававших, но все равно двигаться быстрее караван не мог, так как невольников набралось до полусотни . Были среди них и мужчины, как киммериец и Рашид, были и молодые женщины, тоже практически полуголые, только на некоторых были накидки из мешковины. Похоже среди невольниц были в основном представители запада Хайбории: златокудрые бритунки, шатенки из Аквилонии, блондинки Асгарда. Среди мужчин Конан заметил нескольких ванов и аквилонцев, остальные были туранцы.

   -Похоже, этот Мишрак в основном торгует рабами,-поделился киммериец своими наблюдениями с приятелем.-Кого-то покупает, но чаще просто захватывает, как нас, поэтому за какую цену не продаст, все равно остается с прибылью. А бритунки и аквилонки в той же Такшишилле ценятся очень дорого. За самую захудалую покупатель не задумываясь, отсчитает сто золотых монет.

   -Нам-то что до этого?– равнодушным тоном спросил Рашид.-Торговля оружием и живым товаром во все времена являлись основными статьями доходов торгашей.

   -Что, даже в твое время все еще существует рабство?– поразился Конан.

   -Нет, формально рабство отменено во всех странах нашего мира, но молодыми женщинами торгуют почти в каждой из них, даже очень развитых.

   -Ненавижу работорговцев!– гневно заметил Конан.

   Этот день показался обоим бесконечным. Измученные невыносимой жаждой, они брели босыми ногами по раскаленному песку, который обжигал кожу до волдырей. От лучей палящего солнца укрыться было негде, а немного воды им дали только дважды за все время. Наконец, когда солнце стало опускаться за горную вершину Тефтана, оказавшегося теперь справа, караван свернул с дороги к знакомому уже обоим оазису, где всего несколько дней назад они останавливались на ночлег вместе с караваном Синдбэда. Здесь было настоящее озеро пресной воды,-берега которого поросли финиковыми пальмами и довольно густым кустарником. Невольникам здесь, наконец, разрешили утолить жажду и , вдоволь напившись холодной воды,от которой ломило зубы, Конан с Рашидом устроились на ночлег под одной из пальм чуть в стороне от других невольников. На ужин им кинули еще одну краюху хлеба и, кое как приглушив чувство голода, они устроились на ночлег. На фоне ярких костров хорошо были видны фигуры охранников, которые патрулировали вдоль места, где расположились невольники. Наконец, их свет стал понемногу гаснуть. Постепенно осталось лишь три – четыре сторожевых костра по концам лагеря и оазис погрузился во тьму и тишину, прерываемую негромким ржанием стреноженных коней, пасшихся у водоема, да хрустом веток саксаула, которые пережевывали верблюды.

   Уставшие за день Конан и Рашид, прижавшись друг к другу, чтобы согреться, погрузились в тяжелый тревожный сон. Конану снилась Зарина, она неслась по пустыне на своем кауром арабе. Пыль летела из– под копыт коня, а девушка кричала что-то и стегала своего жеребца. Затем она подскакала к нему и , хлопая его рукой по плечу, насмешливо повторяла а: « Вот ты соня! Проснись киммериец!»"

   -Проснись киммериец!-кто-то тормошил его за плечо. Еще толком не разобравшись явь это или сон, Конан открыл глаза. Над ним склонилось смуглое лицо в тюрбане, палец человека был приложен к губам. В другой руке незнакомца сверкнуло лезвие тяжелого кандагарского кинжала.

   Глава двенадцатая.

   Освобожденные от стягивавших их ремней Конан и Рашид, некоторое время продолжали лежать на своих местах, а их нежданный освободитель, опять приложив палец к губам в знак соблюдения молчания, словно растаял в сумраке ночи. Киммериец, способный видеть в темноте, как кошка, приподнялся и оглядел погруженный в сон лагерь. Он заметил, что среди спящих людей движутся какие-то неясные тени, то исчезая, то появляясь вновь. Охранников, дежуривших у костров видно не было, но в месте, где паслись стреноженные кони, ощущалось какое-то движение, оттуда иногда доносилось негромкое ржание коней и какие-то приглушенные звуки.

   -Кажется, на караван готовится нападение,-шепнул Рашид.-Голову даю на отсечение, что это люди Зарины.

   -Ты ничем не рискуешь,-фыркнул Конан,-конечно, это ее разбойники, иначе с чего бы кто-то стал нас освобождать от ремней. Подождем, что будет дальше, пока что они действуют вполне профессионально. Похоже, часовых уже сняли, а у лошадей охраны обрезали подпруги. Я бы на ее месте повременил с атакой на лагерь, подождал бы, когда начнет светать, чтобы было лучше видно. Они уселись поудобнее, прислонясь к пальме и стали напряженно всматриваться в темноту.

   -Я думаю,– сказал Рашид, глаза которого постепенно приспособились к темноте,– разбойники будут действовать с двух направлений. Часть из них уже затаилась среди караванщиков, а когда основные их силы начнут атаку, они с тыла нападут на защитников каравана.

   -Ты прав,– согласился киммериец,– только я бы еще выслал вперед пластунов, которые скрытно подползли бы вплотную к самому каравану, а потом атаковал лагерь в конном строю. Все внимание охраны будет отвлечено на конницу, а тем временем пластуны и те, что уже здесь в засаде, ударят охране в спину. Эх, мне бы сейчас мой меч, ох и отвел бы я душу за все, что довелось пережить за эти двое суток!

   Все произошло именно так, как предполагал киммериец. Едва начало сереть и стали более или менее различимы окружающие предметы, внезапно послышался глухой топот конских копыт, гиканье свист и полтора десятка всадников с обнаженными клинками в руках ворвались в лагерь. Охранники бросились к лошадям, но подпруги у них оказались перерезанными. Поднялась обычная в таких случаях паника. Ревели верблюды, ржали лошади, отовсюду доносились крики и ругань. Пешие разбойники, словно змеи, скользили в толпе караванщиков, уничтожая без всякой жалости охранников и тех, кто пытался схватиться за оружие. Предводитель разбойников, окруженный несколькими телохранителями, гарцевал на кауром жеребце с луком в руках и зорко контролировал обстановку. Где только кто-то из купцов или охранников пытался обнажить саблю, раздавалось короткое щелканье тетивы и он со стрелой в горле валился на песок.

   Мишрак, не потерявший хладнокровия в этой общей свалке уже понял, что на его караван налетел грозный Золотой Кречет. Купец вскочил на коня, который был привязан у его шатра и поэтому его сбруя оказалась в порядке, и, выхватив саблю, направил его к предводителю разбойников, рассчитывая, что если удастся его сразить в сабельном бою, то с остальными разбойниками удастся справиться проще.

   Зарина, сразу признав в нем хозяина каравана, хлестнула нагайкой своего араба и понеслась к нему навстречу с саблей наголо. Мишрак был хороший воин, искушенный в фехтовании, но внезапно увидев, что главарь бандитов юная девушка, на какое-то мгновение от удивления растерялся, чем и воспользовалась Зарина, сразу же поразив его в правую руку. Мишрак успел перебросить саблю в другую руку, но мощно атаковать, как рассчитывал, уже не мог, с трудом защищаясь от града сыпавшихся на него ударов. Сабля в руках Золотого Кречета, казалось превратилась в расплывчатый полукруг и острым ее концов Зарина нанесла Мишраку удар в висок, который он отразить не успел.Напрасно подбегавший в это время к ним Конан ревел: « Оставь его мне!», хозяин каравана, качнувшись в седле, стал сползать вниз, словно мешок, и, зацепившись ногой за стремя, ударился о землю уже бездыханным трупом. Рашид, словно тигр, метнулся к нему и дрожащими от возбуждения руками, стал рыться у него за пазухой. Затем он с торжествующим криком выпрямился, держа в одной руке алый стержень фатхи,а в другом свой лазерный пистолет, который был поставлен на предохранителе и им никто не мог воспользоваться.

   Двое суток спустя Рашид и Зарина, добравшись до места, где они несколько дней назад поджидали караван Мишрака, остановили коней. Конан, как обычно, шел пешком.

   -Пора прощаться,– грустно сказал Рашид,– свой долг ты исполнила и теперь ничто не мешает тебе вернуться к своим людям.

   Отвернувшись в сторону, Зарина, смахнув рукой набежавшую слезу, ответила:

   -Через две -три лиги начинается Персия, так что дальше никаких опасностей вроде бы не предвидится. Прощай, киммериец, может нам когда-то и доведется еще встретиться. Если будешь в этих местах и увидишь в небе рыжего кречета-знай, я поблизости! А ты,– повернулась она к Рашиду,-прощай навсегда!

   Рашид внимательно посмотрел ей в глаза, а затем спросил:

   -Ты откуда узнала?

   -Твой Баярд мне все рассказал!

   Услышав слова девушки, Баярд повернул голову к Рашиду и виноватым тоном произнес:

   -У меня не было другого выхода, вас надо было спасать и я объяснил Зарине насколько важно для тебя завладеть фатхой. Надо было торопиться, ведь Мишрак мог ее и уничтожить, просто, чтобы тебе досадить

   Рашид потрепал его по холке, затем повернулся к Зарине:

   -Память о тебе я пронесу в прямом смысле через века и тысячелетия.

   Он сжал ногами бока Баярда и поскакал вперед. Киммериец, махнув девушке рукой на прощанье, последовал за ним.

   Зарина долго еще смотрела им вслед, и слезы, которых ей теперь не было перед кем стыдиться, текли по ее щекам.

   Пройдя всю Персию без особых приключений, Рашид и Конан добрались до Ильбарских гор. Здесь, в нескольких лигах от Хоарезма, Рашид по одному ему известным признакам нашел узкое ущелье, с ровными и отвесными стенами, словно они были не творением природы, а произведением искусного мастера– строителя. На одной из стен, он нажал едва заметный выступ. Стена раздвинулась, обнажив высокую и широкую дверь из непонятного Конану материала. В ней мерцало небольшое отверстие, в которое Рашид вставил собранную из двух половинок, фатху. Дверь, оказавшаяся толщиной в дерево в два обхвата, отошла в сторону. Когда они вошли в образовавшийся проход , она возвратилась на место. Рашид с Баярдом пошли вперед и через десяток шагов уперлись в еще одну дверь, которую Рашид также открыл с помощью фатхи. Помещение, в котором они оказались, было просторным и, хотя находилось в глубине горной гряды, воздух здесь был прохладен и чист. Баярд, попрощавшись с Рашидом и Конаном направился в небольшую комнату, где остановился и, словно замер.