Текст книги "Психолог для дракона"
Автор книги: Валентина Елисеева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 24 (всего у книги 31 страниц)
Глава 38
Кипение чувств – это еще не повод вести себя безрассудно
Лера не знала, сколько времени она провела, сидя на полу, бездумно уставившись в стену и раскачиваясь из стороны в сторону от нестерпимой душевной боли.
«Гленвиар вчера отказался быть моим клиентом, но магический договор нас по-прежнему связывает: счастье в обмен на жизнь Алеши. Мои наивные надежды, что счастье дракону принесу я в качестве его жены, а не психолога-консультанта, развеялись как дым, так что, получается, дракон всё еще мой клиент, что бы он ни говорил вчера?»
Так муторно и противно на душе Леры не было даже после измены мужа. Что ей теперь делать? Логичный ответ: дождаться свадьбы, брачной ночи Гленвиара и Амалии, обретения драконом крыльев и излечения сына – был мучителен для ее влюбленного сердца, но, похоже, альтернативы просто нет, Алеша должен выздороветь!
А если дракон захочет, чтобы до свадьбы она согревала его постель?
«Если от этого будет зависеть степень его счастья, то буду согревать, – жестко ответила себе Лера. – Я сама поставила себя в положение сексуальной игрушки клиента, так что теперь он будет играться мной, пока не исполнит условия договора – только тогда я смогу покинуть дворец и вернуться на Землю. Все преходяще, и только любовь к детям вечна. Я смогу пережить все, я обещала себе это раньше».
Она встала, пошатываясь и ощутив на щеках соленую влагу бегущих ручьем слез. Ах, почему она не поговорила с Гленвиаром вчера, почему ее эмоции так затмили разум, что она мигом забыла об обещании, которое дала Селиану – еще одному пострадавшему в этой безумной затее со счастливым браком на заказ!
«И вспомнила об этом обещании только сейчас, когда сама умираю ог горя, а ночью мне и дела не было до чужих забот – счастье эгоистично. Догадываюсь, о чем хотела рассказать Амалия, когда на нее наложили заклятие молчания: женишок поведал ей, что его „счастливый брак“ будет включать в себя три элемента – мужа, жену и любовницу».
Визор продолжал трансляцию бала, который подходил к завершению: счастливая пара Золотого Дракона и его избранницы давно покинула зал, разошлись по своим делам и все гости-драконы. Лера убрала из паза накопитель магии, отключив визор, и двинулась к дверям. Атмосфера этой спальни, где совсем недавно она испытала невероятное блаженство и счастье любви, теперь давила на плечи, словно она – дракон в чужой стране.
Распахнув двери, она шагнула за порог и наткнулась на бородатого воина, удивленно взирающего на нее. Потом взгляд охранника посуровел, и он сказал строго:
– Вам приказано не покидать покои повелителя. Вернитесь.
Не описать бурю чувств, взметнувшихся в Лере при этом ультимативном требовании! Гленвиар только что утратил право ей приказывать на основании того, что он ее близкий человек, а иных оснований раздавать ей приказы у него никогда и не было!
– Вам приказано держать меня под арестом в этих комнатах? – ледяным тоном осведомилась она у главы ее охраны.
– Нет, нам приказано только охранять вас, а вам приказано…
– Кем приказано? – перебила Лера. – Разве солдаты подчиняются любому военачальнику, даже командиру вражеских войск?
– Солдат подчиняется только своему командиру, – недоуменно ответил бородатый, – какое это имеет отношение к нынешней ситуации?
– Самое прямое: я не просто из другой страны, я из иного мира, так что не являюсь подданной вашего повелителя и не обязана подчиняться приказам Золотого Дракона. Я желаю пройти к сыну, и я к нему пройду, у вас нет права меня останавливать.
Неизвестно, как повели бы себя охранники, если бы не прозвучал новый голос:
– Девушка права: как иномирянка, она не является подданной Гленвиара, и вы не смеете ее задерживать. Если попытаетесь – вмешаюсь я, а также Совет Драконов, находящийся поблизости в полном составе.
Лера развернулась к неожиданной группе поддержки и увидела Красного Дракона, дружески улыбающегося ей. Располагающее лицо правителя соседнего клана отразило сочувствие при виде ее заплаканных глаз и не просохших следов слез, но дракон учтиво промолчал, не спрашивая о причинах женского горя. Впрочем, ее нахождение в спальне мужчины, только что объявившего о скорой свадьбе с другой женщиной, объясняло всё.
– Не надо тревожить Совет Драконов, мы сами разрешим это недоразумение, – вежливо ответила Лера. – Хорошего вам вечера, до свидания.
Учтиво поклонившись (как заранее ее научила Лима) чужому дракону, Лера поспешила в лабораторию главного советника, надеясь, что ее верный товарищ слишком занят приемом гостей, чтобы сидеть в своих комнатах, – ей хотелось побыть наедине с сыном и не было сил отвечать на сочувственные расспросы. Приставленные к ней воины опять окружили ее со всех сторон, подозрительно косясь в сторону идущего рядом Красного Дракона, отнюдь не намеренного прощаться и исчезать.
«Воспользуется моментом и начнет уговаривать помочь Ровиалу», – сообразила измученная Лера и не ошиблась.
– Высокочтимая Валерия, – с удивительной для дракона вежливостью обратился к ней Красный Дракон, – я поражен вашим мастерством в колдовстве: вам действительно удалось сделать Гленвиара счастливым, это очевидно всем. Сегодня от него исходит такой ток магии, что нам, бедным гостям, приходится очень туго в мощной ауре его страны. Полагаю, после свадьбы он обернётся без труда, так что ваша работа практически завершена, верно?
– Нас связывает магический договор, не все пункты которого еще выполнены, – неохотно ответила Лера, мечтающая, чтобы все драконы мира оставили ее в покое, даже те, что ни в чем перед ней не виноваты.
– Вы говорите о своем сыне? Ровиал слышал слухи, что ходят по дворцу Золотого Дракона…
– Слухи не лгут, – устало подтвердила Лера, желая отвязаться от докучливого сопровождающего.
Красный Дракон замер на месте и сказал:
– Я – полноценный дракон, Валерия, я могу излечить вашего сына прямо сейчас, без всяких магических договоров. Я согласен излечить вашего сына за то счастье, что вы уже принесли моему Ровиалу: счастье полета и надежды! Да, я буду верить в вашу благодарность и сострадательность, которые побудят вас спасти моего единственного наследника от страшной смерти, но я не буду принуждать вас к этому магическим договором!
Излечить Алешу прямо сейчас?! Лера остановилась, ошеломленно смотря в мальчишески открытое и честное лицо Красного Дракона, в его красновато-бордовые глаза, отражающие мучительный страх за жизнь своего ребенка.
– Я… я… – она запнулась, не зная, верить или нет. Материнский инстинкт требовал немедленно соглашаться, но разум нашептывал, что добренький дракон – это явление утопическое и маловероятное, что магический договор на излечение сына у нее заключен с Гленвиаром, и неизвестно, как отреагирует магия на попытку подключить к процессу постороннего дракона. – Мне нужно посоветоваться с главным советником, – сказала Лера.
Она впилась взглядом в лицо Красного Дракона, выискивая на нем малейшие признаки досады и неудовольствия от ее слов, но не обнаружила таковых. Дракон не попытался ее уговорить сразу же принять решение, не грозил, что вот-вот уедет и не успеет вылечить Алешу, если она не согласится на его помощь сию же секунду: Красный кивнул спокойно и молча прошел с ней до самой лаборатории, остановившись у дверей и не делая попытки пройти за ней в защищенную зону. Лера чуть было сама не пригласила его войти, но в последний момент спохватилась, припомнив многочисленные предупреждения, и замерла на пороге, подозрительно посматривая на внезапно объявившегося друга-дракона.
– Я подожду вашего решения здесь, – сказал тот, опираясь на стену, противоположную входу, и насмешливо поглядывая на четверых воинов, отгородивших от него Леру: видимо, взрослому дракону казалась забавной сама мысль, что люди могут помешать ему поступить как вздумается даже на чужой территории.
«Поведение Красного Дракона внушает доверие, – подумала Лера, – и его мотивы достаточно прозрачны, чтобы признать их достоверность, а вопрос по магии договора надо прояснить у Эриаса».
Главного советника в лаборатории не было. Лера позвала его, но комнаты ответили тишиной – Эриас действительно был занят с гостями, как она и полагала.
«Мне категорически нельзя приглашать Красного Дракона в лабораторию и принимать столь важные решения, не посовещавшись со знающими людьми», – говорила себе Лера, подавляя материнское желание поскорее воспользоваться подвернувшимся шансом, а также стремление женщины разорвать узы, связывающие ее с мужчиной, который не задумываясь переступил через ее любовь.
Она прошла в спальню к Алеше, и сердце ее второй раз за день разорвалось на части: кушетка была пуста, а на треноге мерцал одинокий магический накопитель, который должен был поддерживать стазис ее сына… Стазис, без которого Алешу будут мучить нестерпимые боли, быстро ведущие к мучительной смерти!
В голове у Леры помутилось, она бросилась обыскивать спальню, панически надеясь, что Алеша просто скатился на пол или куда-то его переложили, но сын исчез. Его похитили – те неизвестные, порывавшиеся раньше пробиться в лабораторию!
Лера закричала. Стук распахнувшейся двери возвестил, что охрана смогла пройти в лабораторию, и через миг впавшую в истерику женщину окружили четверо воинов.
– Где мой сын?! – набросилась Лера на бородатого, но тот только растерянно пожал плечами.
Ясно, эти ничего не знают! Обезумевшая от страха мать понеслась прочь из лаборатории, чтобы немедленно отыскать Гленвиара, Эриаса, кого-нибудь, кто проведет ее к Алеше и заверит, что с ним все в порядке. За порогом ее подхватили сильные руки, к ней склонилось участливое лицо Красного Дракона:
– Вы хотите найти сына?
– Да!
– Вам помочь, перенести к нему? Вы согласны на перенос?
– Да-да, скорее!
Торжествующая ухмылка исказила лицо повелителя Красных. За спиной Леры раздались крики охраны, и ее окружила темнота портала.
Глава 39
Даже умнейшие из людей порой ведут себя исключительно глупо
(из лекции по психологии)
За несколько дней до приезда драконов,
после спасения Леры и Эриаса из каменного мешка
Мысли и чувства Гленвиара находились в полном беспорядке, и уже давно.
С одной стороны, в последнее время он чаще, чем когда-либо в жизни, испытывал неподдельную радость, а напитанная магией аура страны приносила ему огромное облегчение, снимая с плеч тяжелый груз ответственности за неустроенную жизнь миллионов людей. Сейчас Золотая страна процветала: кризисные времена были забыты, а сбереженные на приостановленном импорте заграничной магии средства дополнительно подпитывали экономику государства.
С другой стороны, Гленвиара томили непонятные желания и чувства, которым он не мог подобрать верного названия и заглушить которые тоже не получалось. Его бесконечно бесила возня Леры с невестами, и он постоянно задавал ей при их встречах вопросы, стараясь понять, к чему же стремится эта ненормальная иномирная ведьмочка, перевернувшая с ног на голову весь его привычный мир.
– Ты пообещала им, что они тоже будут счастливы в браке? Зачем тебе эта лишняя работа? – спрашивал Гленвиар и с наслаждением наблюдал, как Лера начинает закипать и злиться, но усилием воли подавляет эти негативные чувства и старательно отвечает на его провокацию прохладно-профессиональным тоном:
– Есть истины, верные во всех мирах. Одна из таких истин гласит, что супруги могут быть счастливы в браке только сообща.
Тут выдержка изменяла Лере, и она раздраженно выпаливала:
– Елки-палки, Гленвиар, не только тебе необходимо счастье! Либо ты признаёшь, что твоя супруга имеет такое же право быть счастливой, как и ты, либо я умываю руки!
– Это ультиматум? – прищуривался Гленвиар.
– Да! – бесстрашно отвечали ему, а внутренний зверь и не думал реагировать на такие возмутительные заявления.
Лера всеми силами подводила его к мысли, что он сам должен приложить усилия, чтобы стать счастливым. Она говорила:
– Брак – это лодка, в которой гребут оба пассажира. Причем желательно с одинаковой силой гребут, иначе эту лодку будет вечно заносить куда-то не туда. Тебе доводилось кататься на лодке? Тогда представь, что вам с женой дали по веслу. Если работать этим веслом станет только один человек, то лодка просто закрутится на месте, и первый же сильный ветерок выкинет ее назад на берег.
Гленвиар признавал ее доводы разумными, но проблема была в том, что в качестве этой гипотетической жены он почему-то представлял себе только Леру и никого иного, а она усиленно воспитывала ему идеальных невест, а это раздражало до невозможности. Иногда хотелось сорвать с нее эти очки, сквозь которые она не может разглядеть очевидного, и потребовать… а чего, собственно, потребовать? Стать его женой? Или хотя бы любовницей? Он же видел неподдельный интерес в ее глазах, ощущал его всей кожей, чувствовал его аромат – аромат женского влечения, какие бы холодные маски Лера ни удерживала на лице. Да, она могла бы дать согласие выйти за него замуж, но для чего? Чтобы возненавидеть его на всю жизнь после первой же ночи, как все?! Она, которая раскрасила его тусклое существование во все цвета радуги, будет вновь с отвращением и яростью смотреть на него!
В итоге дракон не выдержал: плещущаяся в нем магия все сильнее бередила непонятные новые чувства и буквально насильно, без спроса перелилась в родовое обручальное кольцо, навеки впечатав в него образ иномирной ведьмы. Получается, его внутренний зверь сам выбрал себе пару, отметая в сторону все метания человеческой половины дракона.
«Еще как выбрал – как он обнюхивать ее принялся в этом каменном чулане! Никогда раньше он так себя не проявлял. И ведь не взбеленился от того, что Лера не поддалась гипнотическому внушению, наоборот – заурчал уважительно и возгордился своим верным выбором спутницы жизни. Меня напрасно с рождения уверяли, что для драконов ключевой момент в семейной жизни – это подчинение? На самом деле возможен и другой вариант? И главное – если Лера научилась не поддаваться ментальным атакам, то, возможно, и брачная ночь не закончится ее рабским унижением, страхом, подавлением и ненавистью?»
Гленвиар лишь немыслимым усилием воли подавил порыв перенестись обратно в только что покинутую им спальню Леры и немедленно проверить это предположение на практике. Нежный запах женской кожи еще отчетливо ощущался на его руках и волосах, кружа голову и пробуждая самые отчаянные, безумные надежды. Он хотел, чтобы Лера была рядом, всегда! В полете и в постели, на совещании и на прогулке в парке, в радости и в горе, в молодости и старости…
«Наверное, надо все-таки сделать ей официальное предложение выйти за меня замуж, – утвердился столетний дракон в гениальном решении. – А как?»
Опыта в сватовстве у него не было никакого. Предложение Илии он не делал – вопрос о подтверждении предварительной помолвки, заключенной еще его отцом, он решал с Красным Драконом, когда Илия еще в люльке лежала.
«А если она откажет, как отказалась поцеловать меня в террариуме? Похоже, у психологов, как у военных и у колдунов, есть пункт о неуставных отношениях – стоит мне проявить к ней личный интерес, как Лера тут же холодно напоминает, что я всего-навсего ее клиент, которого ждут невесты. Да, но кольцо-артефакт я зачаровал на нее, создать новое для кого-то другого я не могу и не хочу, так что если Лера твердо нацелена выполнить наш договор, то пусть и становится второй стороной брачного союза. По-моему, все логично и разумно, можно так ей все и объяснить, тогда она точно не откажет. Лера – умная женщина, она обязательно согласится с убедительными, здравыми доводами, несмотря на свои глупые идеи, связывающие брак с понятием любви. И невест можно смело распускать по домам, хватит ей на них время и силы тратить, пусть побольше мной и сыном занимается. А то вечно попадает в какие-то опаснейшие переделки, никакого покоя с ней нет! И хуже всего, что скоро грядет нашествие в мою страну приглашенных драконов. Надо поточнее откорректировать наши дополнительные, не учтенные в протоколе мероприятий планы в отношении гостей, чтобы ненароком не подставить Леру под удар.
…И все-таки, насколько для нее важна такая бесполезная в браке вещь, как любовь?..
Отбросить посторонние мысли! Если ее убьют, то спросить об этом я просто не успею».
За два дня до приезда драконов
Гленвиар обвел критическим взглядом свою приманку для врагов.
– Повернись-ка. Пройдись вправо-влево. Можешь не чеканить шаг так явно? Плавней двигайся, плавней! Да, здесь тоже придется помочь магией, насколько получится… Амалия, будьте добры, пройдитесь по комнате, мне нужно скопировать женскую походку.
Белокурая девушка послушно встала и начала ходить из угла в угол большого кабинета. Ее двойника окутало магической дымкой, вынуждающей двигать конечности так же, как это делает оригинал.
– А зачем вы творите мою личину на командующем пристоличной группы войск? – не удержала любопытства девушка.
– Государственная тайна, – раздраженно ответил Гленвиар, который терпеть не мог, когда его отвлекали от дел глупыми вопросами.
– А если мы случайно столкнемся в одном месте у всех на виду?
– Не столкнётесь – вы будете сидеть в крепости, а Кортис заменит вас на балу, – еще более раздраженно ответил Гленвиар.
– Зачем заменит и в качестве кого? – не могла угомониться девица.
– В качестве моей невесты заменит! – рявкнул Гленвиар, и девица испуганно примолкла.
Но ненадолго. Не успел Кортис повернуться перед зеркалом, как белобрысая опять начала говорить:
– Вы решили выбрать меня в качестве жены? – робко, чуть не плача, спросила она.
Гленвиар возмущенно пыхнул дымом с искрами. Как Лера могла подумать, что ему подойдет эта боязливая овечка?! Нет уж, он будет добиваться только Леры, а эти девицы сыграют свою роль и разъедутся по домам после отбытия иностранных делегатов, он уже всё решил!
Амалия в углу тихонько всхлипнула, и дракон презрительно фыркнул:
– Не рыдай, я выбрал не тебя. И моя будущая жена не заплачет от перспективы выйти за меня замуж.
«Точно не заплачет, скорее гневно прищурится и выскажет много резких слов по поводу отправленных по домам без ее разрешения невест, но это я переживу, лишь бы согласилась выйти за меня. У нее ведь не останется других вариантов, верно? Да, шантаж – дело не благовидное, но для драконов вполне привычное», – рассуждал Гленвиар.
Повисла благословенная тишина, позволившая ему завершить необходимые манипуляции с формированием личины. Потом снова заговорила девица:
– Я так понимаю, что вы хотите представить в качестве своей невесты подсадную утку с моим обликом. А ваша настоящая невеста знает, что вы собираетесь это сделать?
– Зачем ей эти лишние сведения и напрасные волнения? Она не будет присутствовать на балу, она будет в безопасном месте, я об этом позабочусь.
– Лишние сведения?! Повелитель, повсюду есть визоры, а если бы я услышала, что мой любимый мужчина объявляет о своей скорой свадьбе с другой женщиной, – я бы не взволновалась, я бы умерла от горя!
Дракон мысленно подивился девичьей повышенной сентиментальности, думая:
«Любимый мужчина… Оказывается, это удивительно приятное для слуха словосочетание. Но эта слезливая девица болтает полную чепуху».
– Моя женщина не будет «умирать от горя». Если ей не понравятся какие-то мои действия, она смело подойдет и прямо скажет мне в лицо: «Гленвиар, ты повел себя отвратительно, нам надо поговорить об этом!»
Девица пискнула, уставившись него круглыми глазами. Черт, она поняла, о ком он говорит! Так, нужно срочно спасать положение, он ведь даже предложение еще не сделал.
– Это государственная тайна, и ты никому ничего не расскажешь, – объявил Гленвиар, накладывая магический приказ о неразглашении и отправляя надоедливую девицу восвояси.
В дверь кабинета постучали, голос секретаря спросил:
– Повелитель, к вам главный советник – пропустить?
– Да, пусть заходит.
Эриас вошел в кабинет, и Кортис рявкнул по уставу:
– Здравия желаю, главный советник!
– Чур меня! – отшатнулся Эриас, изумленно взирая на милую белокурую девушку, разговаривающую низким басом.
– Тьфу, придется завтра опять эту Амалию сюда тащить – голос забыл переделать, слишком сосредоточился на запахе и походке, – огорченно крякнул Гленвиар. – Как тебе приманка для врагов, а?
– Хороша, – одобрительно сказал Эриас. – Я как раз кольцо принес на примерку: ведь немагическое простое колечко по размеру не усядет и не растянется. Все учесть надо! И про молнию не забудьте, а то никто не поверит, что эта безделушка – родовой артефакт. Надо еще магические глушилки включить на полную мощность, чтобы ни один приезжий колдун не смог с помощью приборов определить наличие иллюзии на «невесте». Работающие во дворце глушители магических приборов никого не удивят, таковы требования безопасности при любом визите заграничных драконов.
Утром перед балом
В бледных лучах приподнявшегося над горизонтом солнца Гленвиар с нежностью смотрел на прижавшуюся к нему хрупкую женщину с тонким, тронутым веснушками личиком. Небесно-голубые глаза были сейчас закрыты, голубоватые веки подрагивали, длинные ресницы бросали тень на щеки.
«Что ей снится? Или я так ее измучил, что она спит без снов? Сокровище мое иномирное, это чудо, что именно тебя занесло в мой мир. Как такая маленькая и слабенькая пичужка смогла принести столько счастья большому и сильному дракону? Никуда я не отпущу тебя теперь, раз любишь – выйдешь за меня замуж, точно выйдешь, теперь не отвертишься. По факту, не хватает только ритуала, а во всем остальном ты уже моя жена: намерения у меня самые серьезные, у тебя тоже, по-другому не получится, и не надейся! Брачная ночь прошла, и ты безнадежно скомпрометирована, я и не подумаю скрывать тот факт, что ты провела ночь в моей спальне, я лично сообщу охране, где именно они должны теперь каждое утро тебя отыскивать и охранять! И слуги всё увидят сами, а уж они растрезвонят по всему дворцу. А что знают во дворце, то знают и в самом дальнем поселке…»
Гленвиар любовался своей женщиной, и счастье, то самое, глубокое и бесконечное, которого хватит на всю долгую жизнь, прочно поселилось в его душе. Но вместе со счастьем пришел и вымораживающий душу страх это счастье потерять.
«Я верно решил пустить свору по ложному следу, а настоящее свое сокровище припрятать в тени и окружить охраной, – думал Гленвиар. – Лера просидит денек в моих комнатах, сюда никто и носа сунуть не сможет, а завтра утром, как уйдут порталами гости, мы с ней как следует обо всем поговорим. Мое вчерашнее твердое намерение обсудить с ней нашу скорую свадьбу осталось нереализованным из-за непредвиденных, но в итоге очень счастливых обстоятельств».
Солнечный свет, льющийся в окно, стал ярче, и Гленвиар со вздохом покинул постель, чтобы задернуть занавеси на окнах: пусть его женщина еще поспит, она устала за вчерашний день. А вот ему нужно еще очень многое успеть сделать, поэтому совместная встреча нового дня в их жизни наступит несколько позже, чем хотелось бы.
Оставив Лере прямой приказ не выходить из его покоев и обнаружив ее охрану в гостевом крыле у прежних комнат, куда их направил Селиан, Гленвиар организовал своей будущей жене и защиту, и пропитание на день, после чего поспешил в северную башню: утро вступало в свои права, слуги вовсю бегали по лестницам, скоро поднимутся и гости, а у него осталось незавершенным жизненно важное дело.
В лаборатории главного советника было тихо, слышалось только похрапывание из-за закрытой двери. Эту мирную, убаюкивающую тишину разорвал лязг металла и скрежет столов и стульев по полу, когда Гленвиар взмахом руки заставил сдвинуться вплотную к стенам все, чем была уставлена и завалена лаборатория советника. Поднявшийся грохот перебудил бы полстолицы, если бы магическая защита комнат Эриаса не включала в себя и шумоизоляцию.
Правда, шумоизоляция спасала только тех, кто находился за пределами комнат, а не под защитным пологом. Храп прервался, и из распахнувшейся двери спальни вылетел вооруженный магическими накопителями и сформированными боевыми заклинаниями главный колдун страны, одетый в пижаму и ночной колпак. Его воздетые вверх руки, окутанные серебристыми волокнами магии, изумленно опустились при виде Гленвиара, тонкие струйки магической энергии потянулись назад в накопители.
– По-повелитель? – не поверил своим глазам Эриас. Посмотрел на часы, показывавшие несусветную рань, и ахнул: – Что-то случилось?!
– Еще нет, – весело рассмеялся Гленвиар, – но очень надеюсь, что сейчас случится. Отойди-ка подальше.
Закрыв глаза, Гленвиар сосредоточился на горячем солнышке счастья в своей груди, на воспоминании о самом важном ответе в его жизни. «Любишь?» – «Очень!» Сердце запекло невыносимо, жаркий вал прошел от него по венам, растекаясь огнем по телу. Перед внутренним взором завис милый образ, улыбающийся ему, заверяющий, что не бросит в беде своего «клиента», протягивающий руку помощи и целующий нежно, без конца шепчущий: «Люблю! Мой дракон, только мой! Ви-иир!»
Показалось, что в груди взорвался мощный боевой фаербол, так опалило все тело и раздуло его, как шар. Потом шар лопнул, прорванный острой шишечкой на краю вытянувшегося хвоста, шипами проклюнувшихся и стремительно растущих крыльев. Шея вытянулась и выгнулась, угол обзора изменился: теперь Гленвиар смотрел на Эриаса не прямо, а с высоты, как взрослый на маленького ребенка.
Жар потихоньку спадал, как прилив сменяется отливом, голова прояснилась, зрение стало контрастнее, слух улавливал малейшие вибрации. Попытавшись повернуться, Гленвиар врезался массивным боком в стеллажи у стены и смял их вместе с содержимым, но хозяин лаборатории не огорчился – Эриас восторженно взирал на исполинского дракона, островерхие крылья которого задевали потолок даже в сложенном состоянии, а клыкастая пасть зависла над его головой.
– Золотой Дракон, – потрясенно выдохнул Эриас. – Повелитель, вы сверкаете так, что глаза слепит! Вы все-таки стали счастливы! – Тут советник пригладил длинную седую бороду и напомнил самодовольно: – А я вам говорил, что так и будет!
– Мальчика неси, – прорычал дракон. Невольно вылетевшие при этом искры чуть не воспламенили бороду советника.
– Несу, несу, – гася магией очаги возгорания в седых прядях, откликнулся советник и пробормотал, скрываясь в спальне: – Закрытые помещения – не лучшие места для смены ипостаси. Постарайтесь не двигаться, повелитель, а то обрушите северную башню.
Эриас быстро появился на пороге спальни с мальчиком на руках. Сын Леры выходил из магического стазиса – его ресницы задрожали, а личико исказила болезненная гримаса.
Гленвиар прислушался к внутренней магии в своем новом теле и выдохнул облако зеленоватого пара, окутавшего ребенка, как пуховое одеяло. Над головой Лериного сына сверкнула молния, подтверждая выполнение и завершение магического договора. Боль ушла с бледного маленького личика, сменившись исцеляющим сном. Зеленоватый пар стал потихоньку впитываться в тельце мальчика. Дракон дыхнул еще раз, усиливая свечение сформировавшегося вокруг Алеши кокона.
– Хватит, повелитель, вы и так обеспечили ему долголетие и железное здоровье на всю жизнь. Перенасытите его магией – и начнет он молнии с рук запускать и огнем дышать, когда в себя придет, только перепугаете ребенка этими излишками! – вмешался Эриас.
– Ты прав, – согласился Гленвиар и сосредоточился, вновь меняя ипостась.
– Не хотите демонстрировать драконам свои крылья? Продолжите действовать по плану? – догадался Эриас, смотря, как Золотой Дракон превращается в человека.
– Да, не стоит дразнить гусей раньше времени, раз церемонии столетия мне все равно не избежать, и грех не воспользоваться тем, что под нашей крышей собрались и члены коалиции Изумрудного, и Совет Драконов в полном составе. Пора отделить друзей от врагов! А твоя задача – сделать так, чтобы ребенок не испугался, когда проснется.
Эриас скептически осмотрел свою полуразрушенную лабораторию, и Гленвиар поспешил поправить магией все, что можно было исправить, чтобы лаборатория перестала пугать царящим в ней погромом, а столы и стеллажи заняли положенные им места. Однако висящие под потолком трупики летучих мышей, скалящиеся черепа с огоньками в пустых глазницах, движущиеся глаза на портретах и прочие свидетельства колдовства и магии никуда не делись, так что Эриас сказал с сомнением:
– Вряд ли у меня получится сделать так, чтобы ребенок не испугался, во дворце. Вот если Лера будет здесь…
– Лере приказано не покидать моих комнат! И вас с Алешей я перенесу в другое место, подальше от этого чертова артефакта, к которому будет сегодня стремиться пробраться неизвестный пока враг. Ловушка сработает и без тебя, вам с Лерой и мальчиком не стоит рисковать, дожидаясь здесь визитеров. Сын Леры последний год провел в больницах, так? Наши больничные палаты сильно отличаются от земных?
– Нет, на первый взгляд вообще не отличаются, а уж ребенок и вовсе не отличит магические приборы от эл-ик-тических. Вы это хорошо придумали, повелитель, я вполне сойду за врача в белом халате и присмотрю за Алешей, когда он очнется. А завтра утром, как все успокоится и гости отбудут по домам, мы сообщим Лере, что договор исполнен.
Гленвиар забрал из рук главного советника Алешу и шагнул в портал, который вывел их в холл центральной больницы южных провинций. Через несколько минуг всполошенный визитом правителя персонал предоставил выздоравливающему земному мальчику отдельную палату в реабилитационном центре. Гленвиар наложил мощную защиту по периметру палаты и укутал самого Алешу сеткой магических охранных и сигнальных заклинаний.
– Вы меня совсем-то со счетов не списывайте, – несколько обиженно отреагировал главный колдун страны на манипуляции повелителя. – Я за порог этой комнаты и шагу не сделаю, а накопителей у меня столько, что даже дракона на расстоянии удержу: не забывайте, что военное применение магии – мой конек!
– Не забываю, потому и оставляю здесь только тебя, не выставляя у дверей и под окнами взвод охраны. Жаль, что тебя нельзя раздвоить и одну копию приставить к Лере – мне было бы спокойнее за нее.
– В ваших комнатах с ней ничего не произойдет, это абсолютно точно, – успокоил Эриас.
– Я думал, что и в твоей лаборатории с ней ничего произойти не может, пока ты не начал родовые артефакты по углам раскидывать, – проворчал дракон.
– Но вы же не оставили сегодня Лере артефакт?! – всполошился Эриас. – Кольцо обручальное вы же для нее зачаровали, верно я понял? Отдали его ей?!
– Зачаровал для нее, но еще не отдал, – заверил Гленвиар.
– Фу-у-у-ух-х, слава богу! Лера очень разумная женщина, но оставлять ее одну с мощным артефактом в руках я бы не советовал: как ни крути, но психолог – это не колдун. – Гленвиар кивнул согласно, и Эриас продолжил: – Получается, мой будущий ученик скоро станет членом клана Золотого Дракона?
