Текст книги "Психолог для дракона"
Автор книги: Валентина Елисеева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 20 (всего у книги 31 страниц)
– Нет!
– Вот и девушки не хотят! – всплеснула руками Лера. – Мне кажется, ты забываешь, что брак – союз двусторонний, в нем два участника! Чтобы ты обрел счастье в браке, необходимо наличие двух достаточно счастливых и уверенных в себе особей, которые вместе предстанут перед алтарем. Из двух глубоко несчастных людей трудно устроить счастливую семью, знаешь ли! Девушкам необходимо перестать бояться не только змей, ящериц и прочих гадов, но и самого супружества как такового, понимаешь?
– Я понимаю, что это была месть за вчерашние мои слова: тебе не понравилась моя фраза про слащавые чувства, я сразу это заметил. Ты все еще считаешь, что для счастья в браке необходима любовь?
– Да, но не настаиваю, чтобы ты считал так же. Любовь между супругами и счастье в браке – не синонимы, но второе без первого не существует, таково мое мнение.
Гленвиар поморщился, но спорить не стал. Устало откинув волосы со лба, он попросил:
– Ты можешь заниматься с невестами чем-нибудь не связанным с «практическими экспериментами»? И чем-нибудь не связанным с походами ко мне?
Лера поправила очки и сказала:
– Пока что могу, если будешь хоть дважды в неделю навещать своих невест и общаться с ними, как вчера.
– Спасибо и на этом, – усмехнулся Гленвиар, поднимаясь с кресла. – И всё же: постарайся исключить любовь из своих планов. Лера, я – не человек и человеком ты меня не сделаешь.
Он вышел и прикрыл за собой дверь, а ей послышались еле слышно добавленные слова: «К сожалению…»
Глава 31
Осознание того, что нам кто-то дорог, часто приходит со страхом потери
Плавно катилось время, лето вовсю вступало в свои права.
Золотой Дракон сдержал слово и регулярно навещал своих невест, уделяя им довольно много внимания и времени, удивляя Леру своей выдержкой. Однажды Терина битый час рассказывала ему о разведении кошек в своем поместье (отец Терины занимался выведением новых пород и селекцией), но Лера напрасно ожидала, что дракон вот-вот впадет в раздражение: Гленвиар спокойно слушал и кивал, в паузах вставляя «да-да» и «очень интересно». По счастью, Терина не замечала его слегка отрешенного взгляда, который ясно показывал психологу, что дракон не вслушивается в слова своей невесты. Лера помнила, что ее клиент – правитель большой страны, что он давно привык выслушивать многочисленные просьбы и длинные речи своих подданных, но его выдержка все равно внушала уважение. Сидящей в уголке оранжереи Лере самой надоело выслушивать подробности выращивания котят и ухода за ними, а Гленвиар лишь мило улыбался, так что на следующее утро при встрече Лера не удержалась от вопроса, насколько сложно ее клиенту создавать иллюзию внимания.
– Почему ты думаешь, что я не слушаю всерьез? – поинтересовался Гленвиар, но Лера закатила глаза, и он рассмеялся. – Совсем не сложно, – заверил дракон, – у драконов, если помнишь, очень подвижные уши, и легко можно сделать так, чтобы ничего не слышать…
Гленвиар приподнял волосы, и Лера увидела, как его мягкое кожистое треугольное ухо сворачивается вертикальной трубочкой, отсекая от дракона все внешние звуки.
– Удобнейшая опция для семейной жизни! – ахнула Лера. – Мои клиенты-мужчины так часто жалуются на невыносимую болтовню своих жен, что невольно пожалеешь о малофункциональном устройстве человеческих ушей. Так-с, впредь на наших консультациях буду пристальней следить за твоими ушами и периодически проверять степень их свернутости!
Гленвиар снова рассмеялся:
– Тебя я всегда слушаю очень внимательно, – торжественно сообщил он. – Тебе правда нравятся драконьи уши?
– Да, еще как, это же мечта психолога!
Сдержал свое слово Гленвиар и в другом: к Лере как-то подошел Селиан и отрапортовал, что готов сопроводить девушек на занятия по вождению. Лера представила ему Джули и Амалию, сгорающих от нетерпения поскорее опробовать себя в профессии водителя. Селиан удивленно взглянул на Амалию, услышав, откуда та родом.
– Дочь Исиила из Картрана? Того самого Исиила, который занимается заготовкой древесины для строительства? Я сам родом из этой же области, часто езжу туда, в последний раз встречался с местным обществом на балу в городской ассамблее в начале этой весны.
– Да, я помню ваше появление на том балу, нас тогда представили друг другу, – молвила Амалия и густо покраснела.
Селиан смутился. Было очевидно, что он-то девушку не запомнил, но признать подобное вслух – верх неучтивости. Военачальник пробормотал что-то неразборчивое и поспешил увести девушек. Лера только вздохнула печально им вслед: ей предстояло сидеть во дворце затворницей, пока повелитель страны не обретет крылья, или просить у этого повелителя отряд охранников, чего делать не хотелось, невелико удовольствие гулять по улицам с вооруженным войском за спиной.
Жизнь вошла в размеренную колею. Дворец готовился к приему гостей, девушки-невесты продолжали посещать занятия с тренером, уроки танцев с Изирой, Амалия и Джули ходили в город на автодром в сопровождении выделяемых военным советником солдат либо под охраной самого Селиана. Каждодневные встречи невест с Лерой тоже продолжались: она помогала девушкам преодолеть страх перед своими питомцами и лучше представить себе жизнь в браке.
Тягостный случай произошел через неделю после вручения девушкам террариумов с рептилиями и земноводными. На дневную встречу в оранжерее Криста и Пеле пришли выспавшиеся и успокоенные, но с сообщением, что их питомицы погибли от неизвестной хвори. Леру насторожило виновато-торжествующее выражение их лиц, и она попросила Асира отнести террариумы с погибшими животными в лабораторию главного советника. Эриас внимательно исследовал змею и жабу и постановил:
– Отравление. Им распылили в террариумах ядовитый порошок, он осел на чешуе и впитался в скрытые под ней участки кожи – у жабы поверхность внешнего поражения оказалась в итоге больше, чем у змеи, проник в организм с водой и воздухом. Это вещество используют слуги для травли вредителей в дворцовых подвалах, можно узнать, кому они его выдавали.
– Не нужно, я и так знаю – кому, – глухо ответила Лера и вернулась в южное крыло.
Позвав Пеле, она уединилась с двумя девушками в комнатах Кристы. Спросила с горечью:
– Зачем? Если вы поняли, что не в силах бороться со своими страхами, то просто вернули бы животных мне. Зачем убивать? Змея и жаба не виноваты в ваших фобиях. Вы уничтожили невинное и беспомощное перед вами живое существо только из-за собственных страхов!
– Змеи не невинны, они тоже убивают! Других животных, – со злостью сказала Криста.
– Змеи охотятся, когда голодны, это естественно и заложено в них природой. А вы не охотились, не защищались, вы просто озлобились из-за собственного неразумного страха! Это… низко. Если бы вы задушили змею, когда она набросилась на вас, – я бы поняла, но вот так подленько, тишком сыпануть сверху с безопасного расстояния яд и закрыть лючок, наблюдая, как умирает в муках живое существо, – этого я понять не в силах. В чем был смысл этого убийства? Если вы не готовы бороться со своими страхами, то просто покиньте дворец, я никого не держу насильно.
– Мы рассчитывали, что вы принесете нам новых питомцев, не таких противных, – объяснила Пеле.
– Вы просчитались. Впредь я не доверю вам и муравья.
Невест во дворце осталось три.
На душе у Леры был муторный осадок, она ощущала свою вину перед всем змеиным и жабьим родами, и довольной Вире перепало немало лакомых кусочков. Задача избавления от собственных страхов продвигалась впредь гладко. За очередной прошедший месяц Лера крепко привыкла к своей питомице и по вечерам могла совершенно спокойно читать книгу в двойном «ожерелье», когда Вире вздумывалось обмотаться вокруг ее охранного ошейника и висеть на хозяйке, как на лиане, положив хвост и голову на стол. Еще немного – и Лера будет готова рискнуть и улечься с ней спать в одной постели, что стало бы смертельным ударом для ее фобии. Однако Вира оказалась в хозяйской кровати гораздо раньше, чем предполагала Лера.
Началось все с того, что на рассвете Вира отказалась от еды. Подумав, что слишком закормила питомицу в последнее время, Лера спокойно отправилась на встречу с Гленвиаром, с которым каждое утро каталась на лыжах или летала в горах, а иногда просто наблюдала за ним и Селианом, любуясь их полетом. Время от времени напрашивался в гости Ровиал, и тогда над снежными вершинами парили сразу два бескрылых дракона. Дневные дела отвлекли Леру от мыслей о Вире, но вечером она не на шутку испугалась, обнаружив в центре ковра вытянувшуюся обмягшую змею, безучастную ко всему на свете: к появлению хозяйки, к вкусному мясу и молоку, к топоту ног и громыханию дверей.
«Неужели на моих руках оставался тот яд, которым засыпали террариумы Пеле и Криста? Я же касалась их стенок и люков, дотрагивалась до погибших животных, чтобы убедиться в их смерти, прежде чем отправлять в лабораторию. Этот яд не смылся водой и я случайно отравила свою Вирочку, поглаживая ее и кормя с руки?!»
Повесив питомицу на шею, Лера помчалась к своему верному другу. Эриаса на месте не оказалось, но Асир обследовал змею и успокоил, сказав, что признаков отравляющих веществ нет.
– Она заболела, такое бывает, – сообщил молодой колдун. – Я волью ей микстуру, а вы следите за ее состоянием – если к утру начнет наступать паралич, то немедленно возвращайтесь, я начну серию уколов на магической основе.
– А как я узнаю, что начинается паралич? Я не разбираюсь в анатомии змей и признаках их заболеваний!
Асир подробно растолковал, что и как может происходить с Вирой. Лера старательно запоминала, кивая головой.
– Откуда вы столько знаете про змей? – заинтересовалась она.
– Я мечтаю вернуться работать в свою деревню, а там не нужен колдун, не разбирающийся в болезнях животных. Змей у нас разводят специально: их яд – очень полезное сырье в фармакологии и колдовстве. Словом, не переживайте, вылечу я вашу любимицу.
Укладываясь спать, Лера без каких-либо планов борьбы с фобией уложила Виру рядом с собой – надо же было отслеживать ее состояние, а это проще сделать, когда подконтрольный элемент лежит рядом: достаточно руку протянуть и прощупать тело на предмет опасных симптомов. К великому облегчению Леры, таковые к утру не обнаружились, наоборот: Вира стала активней и переползла ближе к хозяйке в поиске согревающего тепла. Проводя ладонью по кольцам свернувшейся у ее бока змеи, Лера признала, что фобия навсегда канула в лету. Волнение за жизнь питомицы пересилило иррациональный страх.
– Осталось убедиться, что и дракон теперь на меня ментально воздействовать не сможет, – сказала себе Лера.
Спровоцировать дракона на нападение оказалось делом непростым: утренние консультации, на которых она могла бы задать вопросы или совершить поступки, подстегивающие диктаторские рефлексы, были на месяц отменены, а полеты, лыжи, катание на быстроходной яхте доставляли Гленвиару только положительные эмоции. Уровень магии в стране зашкаливал, сельское хозяйство и промышленность развивались ударными темпами, больницы, школы, спортивные комплексы работали бесперебойно, защитный полог страны был силен, как никогда ранее. Благодаря этим кардинальным переменам дракон был настолько всем доволен и благодушен, что разбудить в нем прежнюю агрессивную раздражительность было трудно, да Лере и не хотелось портить клиенту настроение ради одной-единственной проверки.
«Подождет, – говорила она себе, – ничего срочного: он и так быстро найдет повод „выпустить пар“ в моем рабочем кабинете и подпалить новый ковер. Все идет в плановом режиме: девочки привыкают к своим питомицам, клиент привыкает к девочкам, а я привыкаю к безусловным рефлексам клиента. Для ускорения всех привыканий не хватает какого-нибудь приключенческо-романтического события, типа спасения героем своих невест от жуткой смерти или чего-то подобного. Может, самой организовать? В критических ситуациях люди ведут себя иначе: их эмоциональность и жажда жизни резко возрастают, острые совместные переживания мигом сплачивают, быстро зарождая доверие и симпатию друг к другу. Недаром во многих фильмах и книгах сюжет основан на том, что герои вместе переживают много приключений, в процессе которых влюбляются друг в друга, – эти выдумки сценаристов базируются на реальных особенностях человеческой психики. Решено: если Гленвиар сам не увлечется одной из невест, придется организовать ему экстремальное шоу, Селиан и Эриас мне в помощь. Да, клиент не любит, когда им манипулируют, но крылья-то он хочет обрести? Вот и поможем…»
Гленвиар, не подозревающий о зреющих в голове его личного психолога коварных замыслах, с наслаждением подставлял лицо сильному ветру, гнавшему его новехонькую яхту к берегу. Селиан сменил его у руля, и дракон смаковал последние минуты утреннего «тренинга пробуждения положительных эмоций», как называла этот час отдыха Лера.
– Да, есть много способов летать, – тихо повторил он врезавшиеся в память слова Леры, – а у счастья не должно быть слишком много условий. Почему я не знал эту истину раньше? Почему в драконьих кланах ее не знают до сих пор?
– Через пять минут швартуемся! – донеслось от Селиана, старающегося перекричать ветер. – Как настроение, повелитель?
– Только не надо в тысячный раз спрашивать, счастлив ли я! – рыкнул Гленвиар, перебираясь на нос яхты.
– Почему не надо? Это вопрос государственной важности, а я как-никак советник, вашей милостью, – расхохотался Селиан, не устрашенный драконьим рыком.
– Хорошо, я отвечу, если вы все перестанете спрашивать! Мой ответ: да. Это счастье не настолько глубокое и всеобъемлющее, чтобы его хватило на оборот, но я бесконечно рад, что его хватает для возрождения моей родины, для того, чтобы оставшееся мне время Золотая страна не стояла на коленях перед соседями.
– Ничего, скоро придет глубокое и всеобъемлющее, – уверил Селиан. – Вы еще прокатите меня с ветерком на своей спине!
Гленвиар зарычал всерьез, сыпля искрами, а Селиан вновь рассмеялся:
– Пощадите, повелитель, я исключительно в деловых целях: необходим рабочий облет территорий, безопасность которых вверена мне вашей властью!
– Не буди во мне зверя, шутник, – проворчал Гленвиар, – мне и Леры за глаза хватает. Хорошо хоть невесты тихие и не совершают сумасбродных выходок, как их наставница.
– Да-а, невесты хороши! – с чувством согласился Селиан. – И с каждым днем все хорошеют и хорошеют. Представляете, оказывается, я был шапочно знаком с одной из ваших невест, но не узнал ее при встрече и потом еле-еле припомнил. У меня от того давнего знакомства на балу осталось только смутное впечатление о робком пухленьком сером воробышке в углу, а сейчас это красавица, богиня с огнем в глазах! Ах, вы бы видели, как лихо она машину водит – всех гонщиков в хвосте плестись заставит, если до соревнований ее допустить.
– Это которую из двух ты богиней величаешь? Кудрявую шатенку или блондинку с косой на голове?
– Блондинку, конечно, Амалию.
Гленвиар хмыкнул скептически и сказал:
– Лера тоже ей дифирамбы частенько поет. Я так понимаю, что именно на эту Амалию основную ставку в предстоящем счастливом браке Лера и делает, её собирается мне в качестве будущей жены представить.
Швартуя яхту, Гленвиар не обратил внимания, как вмиг испортилось настроение у его военного советника, как Селиан нахмурился и сжал губы. В молчании они двинулись к припаркованной у причала роскошной машине, когда Гленвиар ощутил мягкий магический удар в сердце. Он замер, вникая в ощущения.
– Что случилось? – насторожился военный советник. – Нарушение государственной границы?
– Нет. Сработала Лерина охранка: она мгновенно магически переместилась в другое место, но осталась в пределах дворца. Зачем бы ей по дворцу порталами перемещаться? Наверняка к девчонкам своим понеслась, случилось у тех что-то. Селиан, ты чего помчался как угорелый? Во дворце довольно слуг, колдунов и лекарей, вражеские войска на столицу не напали, так что в твоем срочном вмешательстве надобности нет. И не гони так машину по улицам, а не то я мигом лишу тебя права управлять ею! Ты что, взбесился от солнечного удара? Или Лера не только меня с ума сводит?
В парке южного крыла все три оставшиеся девушки мирно гуляли по аллеям, отдыхая после утренней тренировки с инструктором, и заверили примчавшихся мужчин, что свою наставницу с вечера не видели и у них все в полном порядке. Амалия и Селиан многозначительно переглянулись, и белокурая невеста быстро сделала верный вывод из их внезапного появления:
– Лера пропала?
– Нет, она где-то во дворце, – ответил успокоившийся Селиан, а вот Гленвиар его спокойствия не разделял:
– Где именно во дворце?! Я не могу определить ее точное местоположение, это очень странно, это какая-то магическая аномалия! Всех на поиски, немедленно!
Спустя два часа дворец был обыскан весь, с чердака до подпола, но Леру так и не нашли. Зато выяснилось, что бесследно исчез еще и главный советник.
Глава 32
Ура, я нашла последний элемент древнего артефакта!
Пожалуйста, найдите теперь меня!
Утро Леры началось с размышлений о словах Изиры, сказанных накануне вечером. Подруга забежала к ней чайку попить после занятий по танцам. В разгар легкомысленной болтовни о текущих делах Изира внезапно замолчала, пристально взглянула на Леру и тихо сказала:
– Он перестал приходить. Совсем.
– Кто и куда? – в первый момент не поняла Лера, но Изира грозно прищурилась, и пришла ясность: наложница говорила о своем повелителе.
– Только к тебе? – осторожно уточнила Лера.
– Ко всем. Не является уже вторую неделю, а сегодня казначей прислал бумаги о прекращении договора. Скоро я покину дворец.
– Но до осени еще много времени.
– Угу, я о том же. Ты планировала привить ему приверженность к моногамии – у тебя получилось.
– Я вообще не касалась еще этого вопроса!
Изира взглянула с откровенной иронией. Проворчала «шляпник без шляпы» и отказалась продолжать разговор на эту тему, зато пообещала вести занятия у невест и после переселения в собственный столичный дом.
«Очень странный симптом у клиента», – думала Лера, выпуская питомицу погулять.
Вира не пожелала лежать на ковре, а шустро взобралась по столбику балдахина на кровать и заползла под одеяло в теплую постель, которую только что покинула хозяйка: змея успела запомнить, что утром там самое жаркое место. Болезнь Виры прошла, и она опять была активна и миролюбива, особенно если ее не забывали сытно покормить.
«Я не заметила, что ему кто-то сильно приглянулся из невест. С физической формой у него явно полный порядок, так что отказ от гарема – это не следствие мужской слабости и не следствие экономии средств: наоборот, он собирается полностью выплатить всем положенное им вознаграждение. Сколько бы Гленвиар ни уверял, что драконам не свойственны „слащавые чувства“, но какие-то чувства в нем точно проснулись, иначе с чего бы такой не свойственный его многолетним привычкам поступок?»
Лера гнала от себя мысли о том, что клиент абсолютно ровно относится ко всем ее подопечным, что она никак не могла упустить из виду его горячий интерес к одной из них, зато не раз замечала подчеркнутое внимание к своей собственной персоне. Думать о том, что именно на это внимание дракона к ней и намекала всегда Изира, говоря «шляпник без шляпы», запретила тоже. Радоваться, что клиент хранит теперь целибат, и вовсе глупо – он наверняка начнет срываться на всех чаще обычного.
Однако не радоваться и не думать не получалось. Ее сердце пело при одном только намеке на то, что Гленвиар мог серьезно увлечься ею, несмотря на все его неверие в любовь, и оборвать эту песнь силы воли не хватало. В душе расцвела надежда, выкорчевать которую не могли никакие увещевания и никакой аутотренинг. Вывод из всех ее метаний был очевиден…
«Черт, как меня угораздило влюбиться в клиента?!»
В тридцать три года, после многих лет успешной карьеры психолога такой прокол! И как ей теперь его счастливый брак устраивать?! По всем правилам ей нужно разорвать договор и убираться назад в свой мир зализывать раны, а к Гленниару направить другого специалиста. Однако вопрос: готова ли она подписать смертный приговор сыну ради соблюдения профессиональной этики? Готова ли подвергнуть опасности жизнь самого клиента, ведь человека без фобий она вряд ли где отыщет на Земле, так что, пока новый психолог будет бороться с самим собой, драгоценное время будет упущено. Сейчас Лера ощутила, что время утекает как песок сквозь пальцы и она не в силах ни остановить, ни замедлить его бег.
«Будь что будет, я останусь и буду бороться до самого конца. Может, он все-таки увлекся одной из невест, скорее всего – Амалией. Эта девушка – самый подходящий вариант для брака с драконом: умная, смелая, сострадательная, отзывчивая. Если и есть на свете девушки, буквально созданные для вынужденного брака, то Амалия как раз из таких – она сможет полюбить любого разумного челове… индивидуума и наладить жизнь с ним, если только к ней проявят хоть каплю искренней симпатии и заботы. А Гленвиар проявит – я прослежу!»
В полном раздрае чувств Лера зашла к сыну и долго сидела рядом, говоря себе, что все проходит и только любовь к детям вечна. Она сможет пережить все, она обещает себе это.
Приход в лабораторию Эриаса добавил ей пищи для размышлений: советник прибежал с радостным известием, что повелитель наведался вчера в свою сокровищницу и зачаровал новый артефакт – обручальное кольцо.
– Это прекрасно, Лера, значит, повелитель выбрал себе жену и готов заключить с ней союз! Вы знаете, что чем искренней и горячей желание дракона вступить в брак, тем сильнее его магия на обручальном кольце? Когда Гленвиар зачаровывал кольцо для Илии, дочери Красного Дракона, то оттиск его магии был совсем слабым, а это новое кольцо я специально принес на проверку, хотите посмотреть?
– А где прежнее кольцо? Его не вернули после смерти первой невесты? – спросила Лера. Зачем множить опасные артефакты?
– Вернули, конечно, но оно было на Илии в момент ее смерти и, естественно, полностью разрушилось от мощной магической вспышки. Остатки того кольца тоже хранятся в сокровищнице, но магии на них уже нет. Кольцо-артефакт отдают невесте за три дня до ритуала венчания, и невеста с согласия жениха накладывает поверх его магии свою собственную родовую магию и носит кольцо не снимая до самой свадьбы. Во время ритуала венчания это кольцо разделяется на два одинаковых кольца, и каждый из супругов носит его всю жизнь.
– У нас принято дарить кольцо при помолвке.
– У нас тоже, но на помолвку дарят простое кольцо, не магическое, тем более дарят его, как правило, совсем еще ребенку, не умеющему управляться с собственной магией.
Эриас закончил приготовления к проверке артефакта и торжественно вытащил из кармана бархатную коробочку с парой летающих драконов на крышке: фигурки драконов были выложены из мелких алмазов и ослепительно блестели в свете солнечных лучей, льющихся из окна.
– Только сам повелитель и я, как главный советник, имеют право выносить артефакты из сокровищницы и прикасаться к ним, – строго предупредил Эриас. – Не вздумайте примерять это кольцо, Лера, оно опасно!
«Не очень-то и хотелось», – соврала самой себе Лера и вздернула с кончика носа на переносицу очки. Гленвиар предлагал ей исправить зрение в больнице, когда магии стало вдоволь, но Лера отказалась – операцию на глаза можно сделать и на Земле, это проблема не первой важности.
– Гленвиару известно, что вы собрались исследовать силу его магической печати на этом артефакте? – спросила она.
– Зачем повелителю вникать в мои заботы? – смущенно проворчал Эриас.
Ясно, любопытство – не порок.
Кольцо имело широкий обод и было украшено спереди двумя сияющими голубыми камнями, расположенными друг над другом, так чтобы при разделении кольца на каждой половинке осталось по одному камешку. Эриас положил артефакт в углубление на подставке неизвестного Лере прибора и щелкнул тумблерочком. Прибор зажужжал под пояснения советника:
– Синий цвет означает самый низкий уровень магии, потом он может меняться до желтого, означающего средний уровень, а чем насыщенней красный оттенок, тем выше уровень наложенной на кольцо магии. Сейчас увидим результат на этом индикаторе.
Кружок индикатора медленно налился багровым цветом. Эриас ахнул:
– Ого, высочайший показатель! Лера, повелитель точно будет счастлив в браке, это я вам заявляю со всей ответственностью главного колдуна страны! Вы – волшебница, Лера, я не ошибся в вас, девочка моя! Вы уже знаете, кого из невест выбрал повелитель?
– Нет еще. Он точно кого-то выбрал?
– Конечно, кольцо невозможно зачаровать, если не определился с выбором, особенно при таком-то уровне наложенной магии! Без вреда для здоровья носить это кольцо может только та девушка, для которой оно зачаровано, и только после того, как сам повелитель наденет его на палец избраннице. Наверное, я должен сообщить вам, что повелитель намерен озвучить свой выбор на балу в честь приезда драконов, он объявил об этом вчера на Совете.
– Погодите, но у вас все отношения могут быть только добровольными, а он еще не спросил согласия самой невесты, я это точно знаю, девочки не умолчали бы о таком событии!
– Зачем спрашивать? Они дали согласие, когда добровольно приехали во дворец на выбор невест, – недоуменно заметил Эриас.
«Да, все верно – девушки согласие стать женой уже дали. А меня и не спрашивали прямо, а на косвенный вопрос я не ответила согласием. Что же получается? Получается, Гленвиар выбрал не меня. Поздравляю, Лера, твоему профессионализму ничто не угрожает! Клиент влюбился не в тебя!»
Обхватив себя руками, зло закусив губу и стиснув кулаки, Лера принуждала себя радоваться тому, что ее неуместные глупые мечтания так и останутся пустыми грезами. Все пойдет по плану: клиент к концу месяца женится, и она наконец-то станет самым настоящим семейным психологом, который позаботится о том, чтобы медовый месяц у ее любимого мужчины растянулся на всю его долгую жизнь. Да-да, позаботится, Гленвиар заслужил счастье, и его избранница тоже! В ее жизнь в итоге тоже придет огромное счастье: здоровый Алеша. Только Эриас расстроится, когда она сообщит, что не сможет жить в его мире. Возможно, удастся приводить к нему сына на обучение порталами, если Алеша загорится желанием стать колдуном. В том, что он загорится, у нее не было особых сомнений.
Стараясь отвлечься от бьющихся в голове мыслей, Лера обратила внимание на Эриаса. Колдун до сих пор не убрал в коробочку кольцо, а задумчиво крутил его в пальцах, посматривая на таинственный угол, в который постоянно направлял взгляд портрет Зеленого Дракона. Почувствовав, что Лера смотрит на него, Эриас отрешенно-задумчиво сказал:
– В попытках раскрыть тайну портрета мы с вами испробовали все, кроме родового артефакта с оттиском личной магии повелителя…
Лера так и ахнула, мигом поняв, к чему клонит советник:
– Эриас, нет! Если мы повредим обручальное кольцо, то Гленвиар головы нам оторвет и будет абсолютно прав в своем негодовании!
Отрешенное выражение покинуло лицо советника, он оживился, подозрительно радостно сверкая очами:
– Не повредим! Родовой артефакт практически невозможно привести в негодность, магическая вспышка при смерти дракона – один из немногих способов его уничтожить, но мы-то с вами не драконы и помирать не собираемся, так? У нас нет ни единого шанса повредить кольцо, даже если нам захочется это сделать, так что ваши волнения напрасны, Лера! А это такая возможность, подумайте, ведь после того, как повелитель вручит кольцо невесте, мы уже не сможем его использовать.
– Эриас, я решительно против! – завопила Лера, вскакивая с дивана, но советник проигнорировал ее и шагнул в угол, приговаривая:
– Просто приложим кольцо к стене, и всё, никакого риска…
Стоило золотому ободку коснуться шершавого камня, как вокруг главного советника замерцал огненный кокон. Кокон расширился, его прочертил черный зигзаг, в котором легко угадывался портал. Лера с криком подскочила к Эриасу, крепко ухватила его за локоть и дернула со всей силы, пытаясь вытащить из магического кокона, но попытка не удалась – ее саму затянуло в черный провал портала.
Портала в неизвестность.
– И где это мы? – спросила Лера, когда к ней вернулся голос. Она стояла, прижавшись спиной к холодной стене и продолжая удерживать за руку Эриаса, расположившегося рядом.
Их выбросило в полутемном помещении, представлявшем собой каменный мешок без окон и дверей. Эдакий овальный, похожий на яйцо мешок, внутри которого они стояли. В центре на полу тускло светилась какая-то пентаграмма, позволяя глазам видеть окружающее.
Голос Леры эхом отразился от голых стен и замер. Опять наступила мертвая тишина, как и до этого, пока Эриас не ответил:
– Боюсь, я не знаю ответа на этот вопрос – никогда не слышал, что во дворце есть такой подвал. Хм, может, и не подвал – может, это комната в толще стены одной из башен, она достаточно мала, чтобы уместиться в трехметровых каменных стенах.
Мала – это верно сказано. Высота этого «яйца», внутрь которого их засосало порталом, была метра два, а плоское дно представляло собой круг с радиусом поменьше, чем полтора метра. Собственно, даже вдвоем здесь было тесновато, как в маленькой кухоньке площадью пять квадратов. Кухоньке, из которой не было выхода.
Эриас двинулся к центру и внимательно осмотрел рисунок на полу. Первое впечатление Леры оказалось не совсем верным – изображение не являлось пентаграммой, так как эта звезда имела девять лучей, в ее центре было небольшое каменное возвышение в виде черного квадрата. Светились фосфоресцирующим светом контуры звезды.
– Какой знакомый черный монолит, – пробормотал Эриас, склоняясь над центром рисунка, – и лучей на чертеже девять. Предположу, что каждый указывает направление на один из обнаруженных нами камней в горах. Повелитель был прав: между Зеленым Драконом и теми камнями определенно есть тесная связь.
– Жаль, что в центр этого десятого камня не воткнут меч «Погибель драконов», как Экскалибур короля Артура, – заметила Лера, осматривая абсолютно пустое помещение, если не считать одного-единственного черного камня, – он бы очень пригодился Гленвиару для защиты своих границ.
– Даже отыщи мы этот мифический меч, он не продлил бы жизнь повелителю – Гленвиар твердо намерен пройти церемонию своего столетия и сжечь себя, если не обретет крылья. Он – дракон, ритуалы для них святое, они выполняют их с точностью до малейшего нюанса, не отступая ни на шаг от порядка предписанных действий. Порой мне кажется, что это еще одно проявление их бессознательных инстинктов. Но теперь я верю, что в день своего столетия Золотой Дракон взлетит над пропастью, а не почит на ее дне.
