Текст книги "Марк Ганеев - маг нашего времени. Трилогия (СИ)"

Автор книги: Валентин Егоров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 32 (всего у книги 95 страниц) [доступный отрывок для чтения: 34 страниц]

   На всякий случай, чтобы не повредить самому себе, я вышел из этой толпы прихожан, уступая им дорогу. Стоя в стороне, я осмотрелся вокруг себя, глазами разыскивая дом Никольского. Где-то в сотне шагов от храма деревенская улица переходила в небольшой подъем на пологий холм. Вот на этом холме и стоял трехэтажный особняк, построенный в стиле архитектуры русского зодчества XYIII века. Этот красивый терем со резными наличниками окон и дверей выделялся на фоне двух или трех этажных домов жителей этой деревушки. Я развернулся, ноги сами собой понесли меня по этому подъему, шедшему от ухоженной деревенской церкви к особняку-терему Никольского.

   – Здравствуй, Марк! Не ожидал так быстро тебя снова увидеть живым и здоровым! За пять лет своего отсутствия ты так сильно изменился, что я тебя попросту не узнал! И как люди говорят в таких случаях, вероятно, ты, Марк, стал очень богатым человеком. И тогда, парень, ты, пожалуйста, не забудь этим своим богатством поделиться со мной, с твоим другом стариком!

   – О чем речь. Николай Николаевич! Разумеется, половину того, что имею, принадлежит тебе! За тем я и приехал, чтобы поговорить с тобой, как будем тратить миллиарды долларов, делить между собой деньги, заработанные мною на чужбине!

   – Да, Марк, отлично сказано! Только ты ни словом не упомянул о том, что, как только ты появляешься рядом со мной, то и вокруг меня начинают твориться непонятные и удивительные вещи. Вот и сегодня, не успел я, поговорив с тобой, положить эту телефонную трубку на рычаг, как телефон снова зазвонил. Оказывается, со мной хочет встретиться и поговорить один здешний мужик, назвавший себя руководителем охраны этой нашей подмосковной деревушки! Я и подумать не мог о том, что в этой сранной деревушке имеется какая-то специальная охрана, что в ней проживают крестьяне, которые нуждаются в специальной охране! Так вот этот мужик проявил такой большой интерес к моему с тобой телефонному разговору, при этом он утверждал, что ты, Марк, социально опасен и с тобой лучше вообще не связываться! Как только я положил трубку, отказавшись с ним далее разговаривать в таком тоне, то тут же к ограде моего земельного участка понаехала чертова куча каких-то фургонов, микроавтобусов и грузовиков, загруженных подсматривающей и подслушивающей аппаратурой! Теперь я и шага не могу шагнуть по своему участку, как они начинают меня фотографировать в различных позах! Свою аппаратуру эти болваны не отключают даже и тогда, когда я, владелец этого земельного участка и особняка, иду в туалет!

   Этими словами Николай Николаевич встретил мое появление в своем поле зрения, в тот момент он был донельзя взволнован этим моим несколько странным и неожиданном для него появлением. Он встречал меня, стоя у калитки, видимо, старик давно заметил мое появление на деревенской дороге и, побросав все дела по дому, бегом спустился к воротам с калиткой, чтобы меня встретить и лично пожать мне руку!

   – Нет, Николай Николаевич, с этим ты уж мне позволь не согласить! Нельзя утверждать, что все беды идут только от меня одного! Я слишком маленький и неприметный человек, гражданин России. Никогда не поверю в то, чтобы столько народа понаехало сюда только ради того, чтобы на меня поглядеть или послушать, о чем я буду с тобой разговаривать, Николай Николаевич. Хотя, должен признать, что тема, которую я собираюсь поднять и вместе с тобой обсудить весьма и весьма интересна. И этим людям наше обсуждение стоило бы послушать! – В этот момент я кивнул головой в сторону людей, как будто бившимся в истерике за забором особняка Никольского. – Нет, уважаемый господин Никольский, все эти люди собрались здесь, только для того, чтобы услышать, чем же ты дальше будешь заниматься!

   Но, Николай Николаевич эти мои слова пропустил мимо своих ушей. Он весь так и кипел, вполголоса обругивая разными бранными словами поведение незнакомцев, нагло расположившихся за забором его усадьбы и начавших мониторинг его поведения. Причем, саму работу по его мониторингу они начали прямо на его глазах и без соответствующего на то его личного разрешения.

   В тот момент я проходил сквозь строй техников и специалистов ФСБ, а также мимо их фургонов и грузовиков, чьи кузова до упора были забиты разнообразным оборудованием аппаратурой. Подошел к Никольскому, пожал ему руку, левой рукой обнял его за плечи, а правой ладонью легонько похлопал старика по спине! Причем, хочу сказать, что всего этого фээсбешники не видели, так же, как они не видели меня самого. Они смотрели на странные телодвижения Никольского, не понимали того, что происходило на их глазах, так как я в поле их зрения полностью отсутствовал. Фээсбешники снова и снова тестировали свою подсматривающую и подслушивающую аппаратуру, пытаясь устранить несуществующий сбой так и не позволивший им меня увидеть, ни своими глазами, ни через посредство своей аппаратуры. Я же не собирался разъяснять этим фээсбешным экспертам и специалистам, что в настоящий момент они имеют дело не совсем с человеком, а с его простой тенью, лишенной каких-либо технических параметров. А технические параметры настройки меня, как тени, были таковы, что как тень, меня мог видеть один только Николай Николаевич, и более ни один человек нашей планеты Земля!

   Я стоял рядом с Никольским и, развернувшись лицом к штабному фургону фээсбешников, наблюдал за работой всего этого космического комплекса, развернутого прямо за оградой усадьбы Никольского. В душе я не переставал удивляться тому обстоятельству, почему ФСБ РФ пошло на такие большие финансовые расходы, почему эта госслужба проводит такую масштабную облаву в Москве? Неужто только ради того, чтобы найти и арестовать меня, майора Марка Ганеева, когда то бывшим маленьким и неприметным винтиком в такой сложной организации КГБ СССР. Я никак не мог взять в толк, почему против меня ополчились такие могущественные госслужбы России, как ФСБ РФ и МВД РФ, с которыми меня мало чего связывало?

   Но, видимо, я все же представлял какую-то определенную ценность и интерес, на меня была объявлена охота, хотя я никогда не был носителем особо крупных государственных секретов и тайны. Скажу вам откровенно, что во время работы в КГБ СССР я не гонялся за иностранными шпионами и за предателями родины, а выполнял отдельные поручения своих непосредственных руководителей! Правда, лет десять тому назад Юрий Андропов подписал приказ, согласно которому меня поставили во главе небольших курсов повышения квалификации работников правоохранительных органов. В моем непосредственном подчинении, работали еще два преподавателя телепата средней руки и один референт, занимавшийся оформлением соответствующих документов. Я же подчинялся одному только Андропову, перед ним отчитывался по каждому курсанту, успешно окончившему мои курсы. Таких курсантов через мои курсы прошло семь тысяч четыреста шесть человек, они в свое время составили золотой актив самого Председателя КГБ СССР!

   В этот момент старина Никольский перестал ругаться на неправомерное и незаконное использования фээсбешной электронной аппаратуры прямо за оградой его усадьбы. С горя он мне предложил мне подняться на третий этаж своей дачи и там на открытой веранде попить чайку, а также по душам побеседовать. Это предложение показалось мне весьма дельным, я только успел согласно кивнуть головой, как Николай Николаевич с силой потянул меня за собой, бегом по лестницам поднимаясь на третий этаж своего дачного комплекса.

   Вскоре мы вдвоем с Никольским сидели в крепких деревянных креслах за столом на чайной веранде третьего этажа. Перед нами открывалась красивая лубочная панорама на подмосковную деревеньку и на красивую церквушку, стоявшую в центре этой деревеньки. Пока от умиления, пуская слезу, любовался этой панорамой Лукерья, служанка Никольского, в этот момент из многочисленных кладовых на наш стол перетаскивала различные сорта варений, каждое из которых аккуратно укладывала в отдельную розеточку. Двое мужиков, пыхтя, притащили десяти ведерный самовар, они поставили его в углу на специальную подставку чайной веранды.

   Никольский все же обратил внимание на мое несколько странное, по его мнению, состояние, в этой связи он даже поинтересовался:

   – Марк, они, что тебя действительно не видят? Смотри, они все еще продолжают возиться со своей шпионской аппаратурой, чего они хотят своей новой попыткой добиться?!

   – Я же тебе, Николай Николаевич, говорил, когда звонил и просил о встрече с тобой. Я ведь заранее тебя предупреждал о том, что приду к тебе некой тенью! Что эту тень никто кроме тебя, Николай Николаевич, не сможет увидеть или услышать! Так что, этих людей давай пока оставим в покое. Пускай они сами выпутываются из этого дела, нам же настает пора заняться своим непосредственным делом!

   Я сидел в своем кресле краем глаза наблюдал за тем, как суетиться Лукерья, одновременно внимательно присматривался к восьмидесятилетнему старику, своему давнему другу. Мне понравилось, как Николай Николаевич сейчас выглядел. Видимо, курс омоложения, проведенный вот уже более четырех лет тому назад, все еще давал себя знать. Но много времени с тех пор миновало, Николаю Николаевичу следовало бы начать подготовку к проведению еще одного, очередного курс омоложения! Сейчас на его лице и теле я пока еще не видел излишних жировых отложений, рядом со мной находился подтянутый, атлетически сложенный и очень шустрый старичок, которому бы я сейчас не дал и шестидесяти лет!

   – Марк, извини, а ты не мог бы мне все-таки рассказать, каким таким образом вдруг оказался в моей деревне? – Неожиданно поинтересовался Николай Николаевич. – После телефонного разговора с тобой, я все свое время провел на кухне. А оттуда превосходно видна съезжая дорога с Успенского шоссе. Так вот находясь на кухне, я не видел ни одного автомобиля, который ехал бы от Успенского шоссе. Так ты не мог бы мне подсказать, каким именно образом ты добрался до моей дачи? -

   Никольский, видимо, решил наш разговор вести и строить по привычной ему светской схеме, сначала об ерунде, пустяках, а затем переход к серьезной тематике. Я этот его вопрос пропустил мимо своих ушей, решив, не теряя времени, сразу же начать разговор по основной теме. В тот момент Лукерья разлила нам чай по кружкам и каждому из нас пододвинула несколько розеточек с различным варением!

   – По независящим от меня причинам, Николай Николаевич, мне пришлось почти четыре года провести за пределами России. Поэтому извини, что я очень редко тебе звонил и ничего не писал! Вовремя этой командировки мне пришлось встречаться с многими людьми, которые интересовались тем, что же сейчас происходит с нашей Россией? По какому пути она дальше пойдет в своем экономическом и социальном развитии? Встречался с инвесторами и просто денежными мешками, которые были готовы свои деньги вложить в наше государство. Но свои деньги они предлагали лишь при наличии государственной поддержки того или иного проекта. Им требовалась государственная гарантия возврата их денежных средств тогда, когда они захотят вернуть эти средства, но не тогда, когда этого захотят сделать некоторые министры нашего правительства!

   – Лукерью, которая только что помогала сервировать этот стол, я отправил домой, так как хочу поговорить с тобой наедине обо всех своих заботах, которые будоражат мое сознание и не дают спать по ночам! Марк, мы так давно с тобой не виделись, не встречались, что я уже про себя решил, что мы с тобой уже более никогда не встретимся, не увидимся! По телефону многого не расскажешь, особенно о том, что в последние годы с тобой творилось. Поэтому я решил в этот вечер тебя ни с кем не делить, чай на этой веранде мы будем пить и наливать самим себе! Никаких других собеседников я не ожидаю! Так что будем говорить о делах, которые касаются только меня и тебя!

   Октябрьского солнца явно не хватало прогреть эту чайную комнату, которая имела только крышу над головой и полностью открытую стену с перилами и видом на деревню. В этот момент на Никольском была одета одна толстовка с воротом нараспашку. Поэтому я незаметно для своего товарища махнул правой рукой по направлению открытого пространства веранды, тотчас же образовав склейку частиц воздуха таким образом, чтобы нечто вроде стекла. Сразу же исчезли эти коварные осенние сквознячки и сквозняки, на веранде заметно потеплело. За здоровье Никольского теперь можно было бы не беспокоиться!

   – Замечательно, Николай Николаевич! Ничего другого от вас, я попросту не ожидал! Но позвольте мне поинтересоваться, отсутствие Лукерьи действительно ли это означает, что каждый из нас будет самостоятельно готовить себе один только чай! Или, может быть, вы позволите мне самому приготовить и выпить немного кофе?

   – Слушай, Марк, я очень рад тебя увидеть, поговорить с тобой! Я должен тебе честно признаться в том, что и я не такой уж большой любитель чая. Если ты хочешь пить кофе, так пей его, я не против кофе, но сам буду наслаждаться чаем с варениями!

   Прежде чем перейти к вопросам и ответам, я обошел по кругу веранду, пытаясь обнаружить подслушивающие или подсматривающие приборы! По ходу дела нейтрализовал пару подслушивающих жучков, переключив их на беседу о вреде курения, которую сейчас поддерживали два здоровых и, видимо, любящих покурить бодрячка. Установив плотную магическую блокаду веранды, чтобы ни единый звук не мог бы ее покинуть, я вернулся за стол, чтобы заняться приготовлением своего капучино.

   – Спасибо, Николай Николаевич! Но, как так получилось так, что вы вдруг оказались не у дел? Я считал вас крупным авиаконструктором, отлично разбирающимся в истребителях и вертолетах. И всегда полагал, что вами дорожат, так как в нашем государстве нет другого Никольского, который так хорошо бы знал все плюсы и минусы нашей боевой авиации. Поэтому не понимаю, мне пока еще никто не рассказывал о том, как и почему вы покинули свою руководящую должность в корпорации?

   – Советский Союз умер, родилась Российская Федерация, которая себя объявила преемницей Советского Союза, но это совершенно не означало, что в новом государстве прекратилась какая-либо борьба за власть! Сейчас мы не будем говорить о высоких материях или о борьбе в высших эшелонах российской власти. Так как с нашей стороны это было впустую тратить наше драгоценное время! Словом, в нашем конструкторском бюро случилось так, что в мой рабочий кабинет пришли несколько человек! Для твоей информации, это люди не были чужими, они не пришли откуда-либо со стороны! Это были вполне достойные люди, которых мы растили на свою замену. Им надо было бы еще немного поработать заместителями или начальниками управлений, после чего они могли бы получить право на занятие руководящих кресел! Так вот эти люди обратились ко мне с чрезвычайно настойчивой просьбой, освободить кресло Главного конструктора. Да и я в какой-то мере был с ними согласен, когда принародно говорили, что старикам нужен почет, а молодым нужна дорога, ведущая во власть! Словом я уступил, не стал бороться за свое прежнее место, и ушел со своего предприятия! Тогда я еще не знал о том, что человек, занявший мое место, этот мой уход воспринял, как мое поражение! Он даже попытался третировать меня, хотел заставить меня выполнить его третьеразрядные задания, но я ни ему, никому другому не позволил этого сделать. В конечном итоге между мной, а затем сначала с новым Главным конструктором, а затем уже со всей моей бывшей корпорацией возникли напряженные, почти враждебные отношения, которые когда-либо могут развернуться в настоящую войну!

   – А вы, Николай Николаевич, этого хотите?

   – Я, Марк, этого совершенно не хочу! Но, смотри, что сейчас на деле происходит. После моего ухода эта госкорпорация оказалась не способна, не в силах выполнять ни одного государственного заказа. Им потребовался человек моего класса организатор производства! Так как я не хочу работать на более низкой должности, не желаю существовать в качестве пресмыкающегося, работая на руководство госкорпорации, которое из-за нехватки простого производственного опыта само себя и всех других в правительстве запутало в мелких вопросах организации производства! В результате опытнейшие производственники бросают свою работу, навсегда покидают авиационные заводы, а вместе с ними наши заводы начала покидать трудовая молодежь. В результате заводы начали останавливаться из-за нехватки рабочих рук, а государство было вынуждено затрачивать гигантские средства на приобретение зарубежных самолетов гражданской авиации. Выпуск же новых боевых истребителей и бомбардировщиков в России сейчас полностью приостановился. Подобная картина наблюдается и на других государственных предприятиях, молодежь, захватившая на них власть в свои руки ни с кем не хочет делится этой своей властью или идти на компромисс, решая актуальные вопросы организации производства.

   – Николай Николаевич, если я найду финансирование, то сможете ли вы стать во главе частного предприятия, которое будет служить интересам нашей родины, создавать и строить пассажирские и боевые самолеты?

   – Слушай, Марк, ты задаешь мне вопрос, о котором я уже много раз думал! Поэтому уже сейчас могу дать тебе такой на него ответ. Если ты сумеешь своего друга Бориса из потустороннего мира заставить нам помогать в этом деле восстановления авиастроительных заводов, то в течение четырех или пяти лет это предприятие станет самоокупаемым! А если ты, Марк, мне снова поможешь с омоложением, то я смогу руководить этим предприятием вдвое большим сроком!

   – Но это этого времени мало для того, чтобы предприятие подобного уровня поставить на ноги! Насколько я понимаю, на это потребуется не менее десяти лет!

   – Марк, новое руководство госкорпорации за столь короткое время успело уволить, выбросить на улицу большое количество профессиональных рабочих! Я очень надеюсь на то, что они пока еще не спились, пока еще не потеряли мастерство собирать наши новые самолеты! Я полагаю, что, как только мы появимся на рынке, то на брошенный нами клич о найме рабочей силы, они бросят свою халтуру и потянутся к нам на настоящую работу! Тогда нам не придется в своей работе полагаться на один только молодняк, учить его профессиям в своих производственных цехах. А ты, Марк, должен знать отом, что основные расходы таких госкорпораций в основном уходят именно на подготовку и учебу опытных сборщиков, рабочих! Что касается меня, то я буду работать до тех пор, пока мой головной мозг будет способен мыслить на нужном уровне для этого производства. А последнее может зависеть только от тебя, от твоих знаний в деле омоложения человеческого организма! Даже тогда, когда я умру и уйду в Потусторонний мир, то я обязательно продолжу свою работу по созданию новых истребителей и вертолетов! Обязательно, уже находясь в Потустороннем мире, присоединюсь к конструкторскому бюро твоего покойного друга Бориса Фридмана!

   – Спасибо, Николай Николаевич, за открытые, откровенные ответы на мои, может быть, несколько нескромные вопросы. Завтра вы должны посетить свой госпиталь, там пройти ежегодную диспансеризацию своего организма. Результаты этого обследования позволят нам определить, сколько еще сеансов омоложения он сможет выдержать, Николай Николаевич!

   – Слушаю и повинуюсь, молодой человек! Завтра с утра закажу себе машину и отправлюсь в поликлинику для срочного прохождения диспансеризации! А теперь позвольте, Марк, и мне задать тебе один нескромный вопрос. Где же ты, Марк, пропадал столько времени, не отвечал на мои вызовы? Ведь только вчера утром мой мобильник вдруг ожил, загудел тревожными телефонными гудками, когда я в очередной раз набрал твой номер. Тогда я понял, что ты и жизнь, наконец-то, ко мне вернулись!

   Я тяжело вздохнул, и начал рассказывать перипетии афганской истории поиска друга и вертолета "Черная Акула" с самого начала и до момента гибели группы Кантемирова! Рассказ получился тяжелым, занял много времени, но Никольский слушал меня, затаив дыхание, он меня ни разу не перебил хотя бы одним вопросом. В отдельных местах рассказа я собственными глазами наблюдал, как старик вдруг оживал, пытался мне что-то сказать или задать вопрос, но, в конце концов, передумывал и снова продолжал меня слушать.

   Рассказ затянулся, воспоминания о недавнем прошлом всколыхнули, снова потревожил мою душу!

   От охватившего меня волнения мне захотелось затянуться хорошей сигаретой или сигарой, но Никольский, как и я, в свое время тоже бросил курить и в своем доме больше уже не имел сигарет. Поэтому просить у него сигарету мне было не с руки, неловко, созданные же магией сигареты были "не вкусными". Поэтому я просто махнул левой рукой на это свое желание, и передо мной сама собой появилась стопка нашей простой русской водки. Взял я эту стопочку в руки, совсем собрался ее с горя заглотать, как вдруг услышал:

   – И мне, Марк, пожалуйста! Не забывай о друзьях, пожалуйста!

   Я вопросительно поднял глаза на Никольского, а он в ответ почти накричал на меня:

   – Ну, и что? Да, я старый человек и, возможно, мне уже давно пора в могилу! Но, Марк, я все же человек, я простой русский человек, правда, несколько с другими родовыми корнями! Иногда я тоже хочу выпить водки, на которой был воспитан! Так что налей мне, пожалуйста, и не спрашивай, почему я так хочу выпить этой проклятой водочки вместе с тобой!

   Мне снова пришлось помахать рукой, и на столу перед Николаем Николаевичем появилась другая стопочка, но только с темно-красной жидкостью. Я удивленно потянул носом, мой нос уловил крепкий запах Старки, а я и не знал о том, что старик Никольский оказывается был большим любителем этой старорусской водки!

   Мы взяли свои стопочки в руки, вместе сурово подняли их и опрокинули в рот. Я свою стопочку проглотил одним глотком, аж слеза пробилась наружу после того, как стопочка прочистила мне мозги. Никольский медленно, смакуя каждый свой глоточек, опустошил свою стопочку.

   Я же поинтересовался:

   – Может быть, мне это показалось, но что-то в моем рассказе, Николай Николаевич, вас как-то задело?

   – Да, это новые русские, сместившие меня и занявшие руководящие посты в моей бывшей корпорации, они тут тоже создали организацию для торговли с заграницей! Ну, а чем в моем случае они могли тогда торговать, возможно, только государственными секретами, нашими мигами и сухими! Словом, Марк, своим рассказом, ты затронул мои чувства! Я хочу тебе помочь, узнать, что же на деле случилось в Афганистане, Пакистане и в США! Ну, а в заключение нашей встречи, не мог бы ты, Марк, пару слов мне сказать о том, каким образом, ты собираешься финансировать наш новый проект? Неужели ты собираешься всем своим капиталом в него вложиться?

   – Николай Николаевич, у меня есть деньги, очень много денег! Думаю, что на данный момент у меня имеется десять миллиардов долларов! Я хорошо понимаю, что и этих миллиардов может не хватить даже на первое время существования нашей новой госкорпорации! Поэтому сейчас я подумываю о встречах, возможно, с еще одним инвестором, готовым в наш проект вложиться всем своим капиталом, но об этом мы поговорим немногим позже! Главное пока я буду заниматься организационными вопросами регистрации нашей госкорпорации, вы, Николай Николаевич, должны лечь в госпиталь на диспансеризацию. И, Николай Николаевич, никому, даже своему лучшему другу не рассказывайте о наших совместных планах создания госкорпорации, которая будет работать в авиапромышленности России. Выйдите из госпиталя и тогда под батальоном охранников приступите к своей работе, а я стану вашим первым заместителем по общим вопросам!

2

   Разговор с Никольским получился интересным и насыщенным, а главное своевременным. В самом Николае Николаевиче к этому времени созрели новаторские идеи о том, как начать большой бизнес в Российской Федерации. Оказывается, он совершенно правильно понимал ситуацию, на данный период сложившуюся в российской авиапромышленности. Все это позволило ему выдержать часовой телефонный разговор и ответить на все вопросы Шамсы Вилкок, пакистанской дамы, которая в свободное от семейной жизни время занималась моими финансами, успешно приумножая их!

   Целый час поговорив с Николаем Николаевичем, Шамса минуты две-три общалась со мной, сказав:

   – Марк, твой Никольский в финансах абсолютный бездарь. На все, что он способен, так это подписывать финансовые чеки. Но этот твой девяностолетний мальчик – абсолютный гений в области организации производства. Причем, хочу заметить, он может организовать и поставить на ноги любое производство, а не только авиапромышленное! Марк, если ты не собираешься его использовать, то я готова твоего Никольского у тебя перекупить, скажем за три-четыре миллиардов долларов! Отправлю его в Шанхайскую свободную зону, там он мне принесет двадцать миллиардов долларов за какие-то два года работы. Словом, хочу сказать тебе, Марк, я согласна курировать что этот твой проект.

   Мы с Никольским не заметили, как быстро пролетело время нашей беседы. Говорили, не переставая изливать друг другу души, на улице совсем стемнело, на черном небосклоне засветила луна, а в этот момент звонарь той деревенской церквушки начал звонить в колокола. Этот мелодичный звон затронул не только наши души, но и души крестьян, я хорошо видел, как они выходили на крыльцо своих домов и истово перекрещивали свои животы и лбы, повернувшись лицом в сторону своей церквушки.

   – Марк, – послышался голос Никольского, – ты обрати внимание сам, Господь Бог, приветствует наше с тобой решение поработать во благо нашей России и наших россиян!

   Таким образом пролетели четыре часа, настало время мне возвращаться в свое тело, не мог же я бросить его на произвол судьбы! Пока я рассиживал на чайной веранде и вместе с Николаем Николаевичем гонял чаи с вареньем, мое тело, марионетка без мозгов, уж слишком долго находилось без должного надзора, им мне не стоило рисковать! К своему великому сожалению, в тот момент, как маг, я еще не обладал способностью, получать своевременную информацию о том, что происходит и в каком состоянии находится твое тело без мозгов.

   Завершив столь важную для нас беседу, договорившись по всем пунктам сотрудничества в деле создания собственной госкорпорации, я вместе с Никольским поднялся из-за стола. Особо не торопясь, мы спустились по лестнице на первый этаж терема, а затем по ступеням крыльца спустились во двор. Луна заливала двор изумрудным светом, отчего мутилось в голове, хотелось радостно смеяться, а Николай Николаевич вдруг мне прошептал:

   – Тошно, мне, Марк, тошно жить одному. Только ты меня не забываешь и приезжаешь с идеями, которые так хочется воплотить в жизнь! Ты, хоть где в Москве остановился? Хочешь, переезжай ко мне, будем жить вдвоем на этой даче. Здесь места много и друг друга мы не потесним. Или хочешь я отдам тебе ключи от своей городской квартиры, но там я пять лет уже не бывал!

   У Никольского голова пошла кругом, когда в разговоре с ним я случайно упомянул о том, что мое возвращение в Москву, в свое тело не займет и минуты! Теперь он постоянного требовал от меня объяснений в отношении того, что же это такое телепортация и как я собираюсь ею воспользоваться. Этот мудрый старик попросту не понимал, как тело человека может самостоятельно путешествовать ... автобусом по Москве. Любопытный старикан решил понаблюдать за мной, не пропустить того момента, когда я отправлюсь в Москву телепортацией! Мы оба прошли к воротам, за которыми фээсбешники все еще продолжали возиться со своим техническим оборудованием. На прощанье я протянул Николаю Николаевичу руку для рукопожатия.

   Крепко пожав руку своего старого друга, я на шаг отошел от него в сторону и прикрыл свои глаза. Передо мной сразу же появился небольшой очаг волшебного огня, полыхавший всего лишь в паре шагов от меня. Собравшись с духом и все еще с закрытыми глазами, я пошел вперед и, когда по пояс оказался в этом очаге, то даже не почувствовал его огненного жара, хотя порой языки пламя поднимались выше моего пояса. Затем последовала малая доля секунды свободного полета в полной темноте!

   Мои глаза сами собой открылись, я увидел, что нахожусь в какой удлиненной грязной, заблеванной комнате, которая была забита вполне приличным народом. Мгновения мне вполне хватило для того, чтобы сообразить, что в настоящий момент наблюдаю Камеру предварительного задержания 64-го отделения милиции. Я еще удивился тому, что эта КПЗ на данный момент была до упора забита, я бы все же сказал, не просто забита, а до краев переполнена московским народом. Вокруг себя я видел людей всех возрастов и поколений – молодых ребят и девушек, мужчин и женщин, а также стариков и старух и даже детей.

   Повернув голову вправо, я столкнулся взглядом с молодой, вполне привлекательной женщиной средних лет, прямо на моих глазах ее левый глаз затекал синяком, наливавшимся отвратительно черным цветом. Эта женщина как-то злобно и одновременно ласково, по-кошачьи, ластилась молодому парню, очень похожему на сенбернара. Этот парень как-то испуганно и виновато посматривал на свой огромный кулак, лежавший у него на коленях. У меня сразу же и как-то странно защипало в глазах, мне до слез стало жалко эту женщину. Но драться с сенбернаром для того, чтобы научить его этике поведения с женщиной я не стал, слишком уж много народа было в нашей камере.

   Продолжая наблюдать за поведением людей, которые неожиданно для себя вдруг оказались в милицейской КПЗ, я все более и более убеждался в том, многие из них находятся на грани внутреннего взрыва. Одни из них сидели и не двигались на скамьях КПЗ, другие попросту расположились на полу, третьи пытались бродить по камере, осторожно проходя между задержанными, стараясь их не беспокоить и лишний раз не задевать. По их напряженным и непонимающим лицам, можно было догадаться о том, что они все еще чего-то ждут, на что-то надеются, но эти ожидания могут вот-вот закончиться и тогда непременно жди беды.

   Я продолжал сидеть на нарах КПЗ, переводя свой взгляд с лица одного горемыки на лицо другого, мое сознание, обрабатывая полученную информацию, подметило и выделило еще одну интересную вещь.

   А именно, фээсбешники, организуя и проводя такую масштабную облаву, с любым народом, задерживаемыми людьми, людьми без паспортов и просто с алкашами, вели себя очень вежливо, даже пальцами их не касались! В отделении милиции я собственными глазами наблюдал за тем, как милиционеры, принимая автобусы с людьми, задержанными для выяснения личностей, начали с ними обращаться довольно-таки грубо. То есть с доставленным в отделения милиции народом они повели себя так, как делали это со своим криминальным контингентом. Первым делом всех доставленных в отделение людей они распихали по трем камерам КПЗ, имеющимся в наличии. И все три камеры они заперли на замок, тем самых временно задержанных российских граждан уравняв в правах с преступниками и рецидивистами!