Текст книги "Шахматист"

Автор книги: Вальдемар Лысяк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 21 страниц)

Письмо

В папке, содержащей Мемориал, находилось еще несколько писем, из которых самые важные я уже процитировал в тексте книги. Осталось только одно, письмо Бенджамена Батхерста Мануэлю Диасу, хронологически последний документ, относящийся к операции «Шахматист» [289]289
  Это написанное в Вене письмо не датировано, но можно принять, что оно было написано в течение недели, предшествующей 14 ноября 1809 года, когда в Шенбрунне был подписан мирный договор между Францией и Австрией.


[Закрыть].

«Дорогой Мануэль.

Только что я приехал в Вену, а уже нужно выезжать. Австрия падает на колени перед Францией, так что самое время собирать вещи. На сей раз я собираю их окончательно. У меня имеется прекрасный повод – буду ехать через оккупированные территории, а кроме того, в Вене встретил старого приятеля, который предложил мне помощь, и который в этих делах сильнее обоих императоров и царя вместе взятых. Знаю, что это известие застанет тебя врасплох, но мне пришлось ускорить реализацию нашего плана, поскольку в создавшейся ситуации, я не уверен, что прожил бы в Лондоне хотя бы час. Я тебе уже писал, что Гимеля прикончили [290]290
  В МемуарахБурьенна, в VII томе, имеется одно лапидарное предложение: «После краткого вояжа в Англию, он (Гимель – примечание автора) умер в начале 1807 года».


[Закрыть] . То же самое сделали с некоторыми другими, в том числе, с Робертзоном и старым немцем [291]291
  Явно, имеется в виду сотрудник фон Кемпелена, тот самый старик, который научил Хейтера работать с автоматом.


[Закрыть] . Знаю, что разыскивают «Жан-Барта» [292]292
  Псевдоним взят от имени знаменитого французского адмирала XVII века. Человека, который скрывался под этим псевдонимом, и настоящее имя которого так никогда и не было установлено, императорская полиция называла в своих рапортах «опаснейшим авантюристом Европы». Предполагают, что это был бывший офицер инженерных войск, который во времена Революции действовал в эмигрантской армии принца де Конде, а после – поступил на службу к англичанам и в качестве тайного агента действовал в Германии и Австрии.


[Закрыть] . Баринг тяжело заболел, и сейчас подыхает. Чудом будет, если он проживет хотя бы полгода, скорее всего, его систематически травят [293]293
  Систематическое отравление по методу маркизы де Бринвилье, технологию которого я описал в Ампирном пасьянсе,в то время было весьма популярным способом избавляться от нежелательных лиц. Именно таким образом, к примеру, убили Наполеона.


[Закрыть] . Супруга Питта уже знает, что ей грозит. Я ей сообщил и посоветовал, чтобы она, как можно скорее, уехала, причем, не только из Англии, но и из Европы, лучше всего – на край света.

Для себя же я зарезервировал самую замечательную идею – бегство в вечность. Они могут достать любого, даже на вершинах Тибета, но не в могиле. Если мне это удастся, тогда тебе придется признать, что Джулия самая лучшая ворожея в мире. Несколько лет назад она предсказала мне две жизни. Если же мне не удастся, тогда прощай, и действуй самостоятельно. Тебе поможет Уилсон. Надеюсь, ты его помнишь; это тот самый, которому ты доставил пустотелые фигурки из слоновой кости [294]294
  После падения Империи Уилсон принимал участие в заговорах, цель которых заключалась в освобождении наполеоновских офицеров, находившихся в плену у Бурбонов. Крупнейшим его успехом была организация побега экс-министра почт, Лавалетта; зато ему не удалось, несмотря на все усилия, освободить маршала Нея. Предполагается участие Уилсона в попытках освобождения Наполеона с острова Святой Елены.
  Что же касается «фигурок из слоновой кости», то наверняка имеются в виду пустотелые шахматные фигуры из слоновой кости, служившие для контрабанды тайной корреспонденции. Вполне возможно, что тот же комплект фигур несколько лет спустя был использован во время попытки освобождения Наполеона со Святой Елены. Известно, что заговорщики, собиравшиеся освободить Бонапарта, послали ему на остров шахматный набор, изготовленный из перламутра и слоновой кости. Внутри пустотелых фигурок находились листки очень тонкой бумаги, на которых был расписан очень подробный план бегства. Доставку доверили офицеру, который должен был передать комплект Наполеону в виде подарка и рассказать его секреты. Только этот офицер таинственным образом умер на борту корабля, плывшего на Святую Елену. Шахматы императору вручил его коллега, который, правда, не был посвящен в тайну. Наполеон играл в эти шахматы, не зная, что они содержат внутри. Перед смертью он завещал их своему сыну. Судьба этих шахмат точно не известна. Долгое время они находились во владении княгини Палеолог в Афинах. В 1933 году ее потомки передали их в распоряжение дирекции наполеоновской выставки в Аустерлице.


[Закрыть] . Связывайся с ним через Колхауна Гранта [295]295
  В английской армии тех времен было два офицера по имени Колхаун (Колкухаун) Грант (Colqhoun – Colquhoun Grant). В нашем случае речь, несомненно, идет о майоре (впоследствии, полковнике) Колхауне Гранте, офицере разведки экспедиционной армии Веллингтона. Этот человек принимал участие во множестве секретных операций и был окружен своеобразной робингудовской легендой.


[Закрыть] . С Грантом, в свою очередь, свяжется «Калиф» [296]296
  Речь идет об одном из самых таинственных шпионов своего времени, каталонце, связанном с испанской и французской разведкой, Бадии Кастильо-и-Леблихе (Badia Castillo y Leblich) (1766–1818). В 1803–1805 годах он, по поручению Мадрида, провел серьезную диверсионно-шпионскую операцию в Марокко, выдавая себя за потомка Абассидов Али-Бея из рода калифов, ведущих род от Магомета (отсюда и псевдоним). Бадия, прекрасно знающий языки и обычаи Востока, действовал так же под именем Хаджи Абу-Али Отман. С 26 сентября 1809 года он исполнял обязанности интенданта в Сеговии от имени брата Наполеона, короля Испании Иосифа Бонапарта. По мнению генерала Шпильмана ( Наполеон и Ислам, Париж, 1969), эту должность ему предложили для того, чтобы иметь под рукой на случай неожиданной шпионской необходимости, и в опасении, чтобы, будучи безработным, он не предложил свои услуги английской разведке. Это были последствия выявления каких-то его контактов с англичанами, скорее всего, с Колхауном Грантом. (Про Бадию можно прочитать еще в одной книге Вальдемара Лысяка – MW, глава Тендер)


[Закрыть] . Насколько мне известно, «Калиф» сейчас находится в Сеговии и пробудет там несколько месяцев. Если же вдруг «Калиф» и Грант погибнут, ищи связь в Лондоне, у хозяина зеленой пивной. Пароль: «Поздний восход Солнца».

Пакет, который я тебе пересылаю, сбереги со всем тщанием, если же тебе будет грозить опасность, передай его одному из вышеуказанных, Гранту или Уилсону. Лучше всего, второму, он будет знать, как использовать содержимое. Оно состоит из нескольких документов и моих воспоминаний о нашем путешествии, которые я разрешаю тебе прочитать [297]297
  Читатель, конечно, уже мог догадаться, что автором Мемориалабыл Бенджамен Батхерст. Я посчитал необходимым не открывать этого в начале книги. Трудно сказать, вел ли Батхерст дневник во время операции «Chess-Player» или впоследствии описал события по памяти. Скорее всего, реален второй вариант, но, несомненно, какими-то заметками, сделанными в 1806 году, он должен был располагать, поскольку по памяти просто невозможно воспроизвести столько названий, имен, дат и других подробностей.


[Закрыть] . Там ты обнаружишь массу подробностей, о которых до сих пор не имел понятия, хотя бы о Парвисе – каждый наш шаг, наши беседы и даже мои мысли. Все это я высылаю через сеньора де Азара, посла хунты, который вскоре покинет Вену, поскольку и он становится здесь персоной нон грата [298]298
  Сеньор де Бардахи-Азара был чрезвычайным послом и полномочным министром в Австрии от имени сражавшейся с Иосифом Бонапартом повстанческой Наивысшей Центральной Правящей Хунты и его католического величества Фердинанда VII. После вручения Меттерниху прощального письма 30 октября 1809 года, Бардахи-Азара покинул Австрию, отправляясь в обратный путь, в Испанию.


[Закрыть] . Этому человеку можно доверять. Я устроил ему закупку и доставку в Испанию партии ружей для ваших повстанцев, так что он мне предан и с радостью согласился оказать услугу [299]299
  У Бардахи-Азара с этим были огромные сложности. Известно, что в письме от 22 августа 1809 года он Богом заклинал Гуделиста (сотрудника министра иностранных дел Австрии, Штадиона), чтобы тот устроил ему разрешение на перевозку через Фиуме нескольких тысяч единиц стрелкового оружия, но получил отказ.


[Закрыть] .

Прощай, Мануэль, а вернее, до свидания. Надеюсь, что до свидания.

Бенджамен.

PS. Если меня прикончат, уже не играйтесь в какие-либо комбинации. Просто пальните ему в лоб при первой же возможности, а потом д'Антрагю и де Тилли, если он сам не прикончит их раньше. И поосторожнее! Сразу же после расшифровки этого письма сожги и оригинал, и копию [300]300
  Из этого замечания и другого почерка следует, что цитируемый документ является сделанной Мануэлем Диасом расшифровкой письма Батхерста, которую цыган по какой-то причине не уничтожил.


[Закрыть] .

Чуть не забыл! Сообщи Уилсону и Гранту, что два господина «S» [301]301
  Шульмайстер (Schulmeister) и Савари (Savary).


[Закрыть] воспользовались Ваграмом, чтобы окончательно рассчитаться с филадельфами. Весь их штаб перебили во время битвы.»

Комментарии

Родившийся 14 марта (астрологический знак Рыб) 1784 года Бенджамен Батхерст погиб 25 ноября 1809 года при таинственных обстоятельствах неподалеку от Перлеберга. В энциклопедиях в качестве даты его смерти указывают именно эту. Вопрос его исчезновения был признан одной из двух крупнейших загадок первой половины XIX века, равным афере таинственного найденыша и, якобы, незаконного потомка Бонапарта, Каспара Хаузера. Мне кажется, что в свете Мемориалаи, тем более, письма к Диасу, с содержанием которого я ознакомил читателей, загадка исчезновения Батхерста перестает быть столь таинственной, и ее можно объяснить логическим путем.

Вопреки официальной версии историографов, я утверждаю, что Бенджамен Батхерст не умер в 1809 году, но очень хитрым образом «поменял шкуру», чтобы избежать смертельного удара от рук наемников Кэстлри, совершить месть и вести иную, более подходящую для него жизнь. Но, прежде чем я перейду к обстоятельствам исчезновения Батхерста, я должен дать читателю объяснения и комментарии, касающиеся нескольких других дел, связанных с операцией «Шахматист».

1. Двойник из Гостыня

Понятное дело, что, ознакомившись с сообщениями Пирха, Бернтропа и содержанием Мемориала, во время написания книги, в июне 1975 года, я осуществил поездку в гостыньский монастырь, чтобы идентифицировать двойника в монашеской рясе, того самого «монаха Стефана». Это оказалось легче, чем я предполагал, по причине буквально сказочно гостеприимных и готовых прийти на помощь отцов филиппинов. Принимая меня в гостях по-старопольски (такого грибного супа, не говоря уже о телятине, я не ел никогда в жизни), они предоставили в мое распоряжение специальный кабинет для работы, весь свой архив и бесценные манускрипты [302]302
  В этом месте я хочу от всего сердца поблагодарить всех отцов-филиппинов, которые мне помогали, а более всего – ксендза-министра Мариана Госю и архивариуса, ксендза Збигнева Старчевского.


[Закрыть]. Два из них оказались для меня особенно ценными [303]303
  Liber Defunctori (Книга Умерших) Святогорского Собрания, которая велась непрерывно от самого основания конгрегации (1668 год) до настоящего дня, и Собрание сведений о Святой Горе… ксендза Доминиковского.


[Закрыть]. На их основании я узнал, что «пешку Шульмайстера» звали Стефан Блажевский.

Он родился в деревне Зайончково недалеко от Умани 3 августа 1773 года, следовательно, был на четыре года моложе Наполеона. Первоначальное образование получил в школе отцов-василианцев в Шарогродзе, в Подольской губернии. Завершил образование он у отцов пияров в Немравицах.

Из сообщения Пирха я знал, что Блажевский пребывал в Париже в качестве делегата польского клира у Наполеона, но мне казалось странным, что уже после одного пребывания он «хорошо владел французским языком» (Пирх). Только лишь пересматривая гостыньские архивы, я узнал, что Блажевский был в Париже раньше, во время путешествия по Западной Европе. Он выезжал с Франциском Потоцким и его матерью, Анной из Мыцельских, супругой подкомория Потоцкого, будучи гувернером юного графского сына.

В Париже Блажевский должен был пережить какое-то серьезное потрясение, поскольку после какой-то ночи, заполненной внутренней борьбой («Разве в этом конец жизни людской, – говорил он сам себе, – чтобы забавляться, а потом что?…) [304]304
  Цитирую в соответствии с ксендзом Антони Бржезинским из его Памятки 200-летнего юбилея Конгрегации отцов-филиппинов на Святой Гостыньской Горе, Познань, 1869 г. В этой цитате слово «конец» следует понимать как «смысл».


[Закрыть], утром заявил, что немедленно покидает Францию. В гостыньскую Конгрегацию его приняли в светском состоянии 18 ноября 1801 года. В священники Блажевского рукоположил познаньский епископ Игнацый Рачиньский 21 января 1804 года.

Для меня было очевидным, что после завершения операции «Шахматист» и освобождения Батхерстом, ксендз Блажевский, передав письмо Батхерста Шульмайстеру, будет последним спрятан. Во всяком случае, ас и один из руководителей французской разведки и контрразведки должен был, в качестве последствия собственного предложения, сделанного в постскриптуме письма к Батхерсту, склонить Блажевского на какое-то время удалиться из монастыря, чтобы его не достали руки мстящих за измену организаторов операции. Эти предположения полностью подтвердились. На несколько лет, по разрешению конгрегации, отец Стефан удалился из монастыря и осел в Хоцешевицах, где обучал сыновей старосты Мыцельского.

В 1811 году он возвратился в Гостынь, но продолжал проявлять крайнюю осторожность, «раза два или три в течение жизни видели его в трехстах шагах за воротами, да и то он сразу же возвращался; из кельи своей не выходил, разве что в церковь и трапезную» (ксендз Бржезинский). До самой своей смерти Блажевский жил в келье на втором этаже, с окном на север и видом на расположенное возле монастыря кладбище. Занимался он чтением «книг, посвященных церкви и аскезе», в самом конце исполняя функции Сеньора и Секретаря Конгрегации. «Весьма милостивый к убогим, в тихости подавал крупные милостыни; хороший наставник младших священников и кандидатов в монахи, от него они впитывали дух аскетизма» (Пирх даже обвинил его в фанатизме, поскольку они не сошлись в мнениях о Лютере).

Тяжелая легочная болезнь, скорее всего, туберкулез, которую Пирх заметил у отца Стефана уже в 1826 году, заставила ксендза Блажевского под конец жизни отказаться от исполнения обязанностей священника. Освобожденный конгрегацией, он отдался научным трудам и перевел с латыни книгу Paedagogus Christiansus [305]305
  Христианский педагог. Этот перевод был издан в Лешно в 1848 году.


[Закрыть]. Умер он 2 марта 1849 года, а имя его еще долгое время вспоминали с глубочайшим уважением.

Хотя граф Эдвард Рачиньский в своих Воспоминаниях о Великопольске… [306]306
  Воспоминания о Великопольске, то есть, о воеводствах Познаньском, Калишском и Гнезненском, Эдуарда графа Рачиньского, бывшего депутата от Познаньского повята на сеймах Великого Герцогства Варшавского, в настоящее время, избранного депутатом от Шремского повята Великого Герцогства Познаньского, Познань, 1842–43.


[Закрыть], цитируя сообщение прусского офицера, которого заинтриговало лицо монаха, не сообщил, в каком году это происходило, во вступлении я написал, что это было в двадцатые годы XIX века. Особо уверен я в этом не был, но воспользовался логикой. Ведь в 30-е и 40-е годы лицо Блажевского было бы уже слишком постаревшим, чтобы вызывать связь с лицом Наполеона, который умер в возрасте 52 лет, в 1821 году. Только лишь из материалов монастырского архива я узнал, что работа Оттона Пирха, которой воспользовался Рачиньский, называлась Воспоминания о путешествии 1826 года. Таким образом, я получил очередное подтверждение.

2. Филадельфы

Россиянин Ефим Черняк в своей посвященной поединкам разведок в мировой истории книге, называющейся Пять столетий тайной войны, написал:

«Когда Наполеон пал, и начался период бурбонской Реставрации, много шума наделала мистификация популярного французского писателя Шарля Нодье, в книге «История тайных обществ и военных заговоров с целью низвержения Бонапарте» (Париж, 1815 г.). Нодье публично заявил, что в армии Наполеона существовала сильная роялистская организация филадельфов, состоявшая из офицеров-героев, романтических рыцарей правого дела Бурбонов. Сообщение Нодье содержало всего одну, зато существенную, ошибку. Такой подпольной организации, которую изобразил автор, вообще не существовало. Истинными филадельфами была небольшая группа молодежи, к которой присоединилось несколько офицеров…»

Представленное выше заявление содержит всего одну, зато существенную, ошибку. Оно абсолютно неверное. В нем Черняк представил мнение, широко распространенное несколько десятков лет назад, но сегодня уже совершенно не актуальное.

В прошлом веке, как правило, Нодье верили и писали о филадельфах как о факте. Но как только появилось несколько трудов [307]307
  Вершиной литературы по этой теме была книга E. Guillona Les cotnplots militaires sous Le Consulat et L'Empire(Военные заговоры во времена Консульства и Империи), Париж, 1894. Гуильон прямо обвинил Нодье во лжи.


[Закрыть], доказывающих, что Нодье лжец, который по заказу двора состряпал мистификацию с целью подретушировать образ практически бездействовавших в наполеоновскую эпоху роялистов, в энциклопедиях появился уже новый тон: филадельфы были малозначительной организацией масонского [308]308
  Например, L. Pingaud, Lajeunesse de Ch. Nodier. Les philadelphes(Юность Шарля Нодье. Филадельфы), Париж, 1919.


[Закрыть]или реформаторского характера в духе наивного романтизма и не имели ничего общего с внутриармейским заговором против императора. Как раз это мнение и повторил Черняк, причем, в тот самый момент, когда серьезная историография признала его ошибочным. Просто-напросто, Черняк воспользовался устаревшими источниками [309]309
  Вопрос с Черняком я поясняю столь подробно лишь потому, что книга его очень популярна, а я не хочу, чтобы содержащееся в ней ошибочное мнение о филадельфах вызвало у читателей сомнения.


[Закрыть].

То, что Нодье был в определенной степени лгуном и выдумщиком – сомнению не подлежит. Свою книгу он нафаршировал сведениями, преувеличивающими роль филадельфов, приписал им имена людей и события, с которыми те, скорее всего, не могли иметь ничего общего. Тем не менее, сейчас уже не подлежит никаким сомнениям, что филадельфы действовали внутри Великой Армии как грозная антинаполеоновская организация, а драматичный поединок между ней и французской контрразведкой завершился весьма кроваво. Это признали в качестве факта известнейшие французские историки во главе с такими мэтрами, как профессора Луи Маделин [310]310
  Louis Madelin, Fouche(Фуше), Париж.


[Закрыть]или Жорж Лефевр [311]311
  G. Lefebvre, Napoleon, Париж, 1969. Говоря по правде, все же следует признать, что до нынешнего дня некоторые плохо информированные в вопросе историки повторяют версию о «более масонском, чем политическом характере филадельфов» (цитата из работы J. P. Bertaud, Бонапарт и герцог Энгиенский. Дуэль двух Франций, Париж, 1972 г.)


[Закрыть], автор одной из лучших биографий Наполеона. Но, хотя они опирались на документальные источники [312]312
  Документы из Национального Архива, F.7.D.6331, 6499 и другие.


[Закрыть]и мемуары [313]313
  Историю филадельфов описал, между прочим, придворный фармацевт Наполеона, Каде-де Гассикурт в книге Путешествие в Моравию, 1809 г.


[Закрыть], все равно не могли прояснить вопроса о возникновении и деятельности филадельфов. Они и до нашего времени в значительной степени остаются загадкой. Все те сведения, которые читатель найдет ниже, это, собственно, все (понятно, очень сокращенно), в чем можно быть уверенным на сто процентов; и этого очень и очень немного.

Истинный военный заговор под названием «Philadelphes» (Филадельфы) появился из объединения нескольких более ранних секретных организаций. Одной из них были «Олимпийцы» (Olimpiens). Им целую главу в своих мемуарах посвятил первый детектив в истории, бывший галерник, а затем – создатель французской уголовной полиции (Сюрте – Surete), Франсуа Эжен Видок [314]314
  Мемуары Видока, Париж, 1828–29 гг.


[Закрыть]. Организация олимпийцев, состоявшая из офицеров (сначала только флота, но затем и армии), была образована в 1804 году в Булонь-сюр-Мер [315]315
  Сборным пунктом и местом встреч было кафе некоего Эрве (Hervieux) в Булони.


[Закрыть]по инициативе юного Кромбе де Намюра и провозглашала лозунги равенства, братства и ненависти к тирану. На то, какой тиран имелся в виду, указывал символ-герб олимпийцев. Это была появляющаяся из облаков рука, которая вздымала кинжал над бюстом Цезаря. В начале 1806 года в среду олимпийцев проникли идеи филадельфов.

Зарождение первых филадельфов произошло раньше, но здесь вопрос весьма запутан. Название было дано приятелем Робеспьера, Филиппом Буонаротти, демагогом и лжецом, который выдавал себя за потомка Микеланджело. В эпоху Революции он получил от Конвента гражданство Французской республики и звание правительственного комиссара. За злоупотребления на этом посту Буонаротти попал в тюрьму, где познакомился с якобинским террористом (и одновременно идеалистом), Франсуа Бабёфом, впоследствии – редактором газеты «Народный Трибун». За участие в заговоре Бабёфа, Директория приговорила итальянца к изгнанию. Тогда Буонаротти, якобы вдохновленный философией своего казненного приятеля [316]316
  Бабёфу отрубили голову на гильотине 27 мая 1797 года.


[Закрыть], где любовь к народу смешивалась с ненавистью к классам собственников, начал создавать новые заговорщические организации, только нет никакой уверенности в том, имел ли он какое-либо отношение к появлению филадельфов.

Во времена Директории во Франции уже существовало несколько организаций (или региональных ячеек) филадельфов, в основном, во Франш-Конте и Бретани. В эпоху Консульства начались первые контакты филадельфов с олимпийцами. Очень скоро у полиции и разведки появились первые данные и более-менее верное понимание деятельности этих сообществ, были приняты и первые репрессивные меры [317]317
  Среди прочего, был, арестован, например, бывший депутат Конвента от округа Вар, журналист Жак Ригомер Базен (1771–1820) из Монса.


[Закрыть]. Но император и правительство пренебрежительно относились к этим донесениям, считая филадельфов подобными самым разным анемичным группкам более или менее наивной оппозиции. До 1806 года такое отношение было оправданным, поскольку, как олимпийцы, так и филадельфы, пропитанные наивным идеализмом и масонством, никакой угрозы не представляли и поединка не стоили (рука с кинжалом у олимпийцев была всего лишь символом и ничем более). Но именно из-за такого пренебрежительного отношения был упущен момент их превращения в готовую идти на все подпольную организацию внутри Великой Армии.

По мнению Нодье и Видока, вдохновителем этих перемен был полковник Жак Оде (Oudet). Был ли он организатором объединения двух организаций, нам не известно. Более вероятно, что военный заговор филадельфов был образован группами отчаянных офицеров из более ранних организаций, покинувших своих товарищей-теоретиков, и имевших различные программы действий. Зато программа армейских филадельфов содержала только один пункт: свергнуть Бонапарта путем вооруженного переворота. Это, по крайней мере, имело смысл, поскольку пустой болтовней свергнуть Наполеона было невозможно.

Нелегко сориентироваться, действительно ли, как утверждал Кэстлри (это подтверждается и сообщением Нодье), филадельфы имели роялистскую ориентацию, или же они были республиканцами. Лично я, учитывая Мемориал, уверен, что филадельфы были заговором роялистов, хотя и не отбрасываю полностью возможности, что в их рядах сочетались самые различные, и даже противоположные, течения, связанные лишь ненавистью к Наполеону. Сам Оде, сын зажиточного крестьянина из Юры и убежденный революционер 1793 года, считался якобинцем. Но это ничего не меняет, поскольку известно, что многие якобинцы в эпоху Империи работали на Бурбонов.

Так или иначе, организация появилась и начала готовиться к покушению и захвату контроля над Великой Армией. По сведениям некоторых источников, главой заговора был полковник Оде (его филадельфийский псевдоним был «Филопоймен», от имени знаменитого греческого полководца, победителя спартанцев). Но возможно ли, чтобы во главе столь серьезного заговора стояла личность, столь мало значащая и столь низкого ранга? Лично я склонен предполагать, что за Оде, выступавшим для младших заговорщиков в качестве шефа, стоял некий «мозг» или группа влиятельных офицеров, желавших до времени скрывать свою принадлежность к филадельфам. Нодье упомянул генералов Моро (Moreau) [318]318
  Жан Виктор Моро (1763–1813), победитель в битве при Гогенлиндене (1800), многолетний соперник Бонапарта, приговоренный в 1804 году к изгнанию за участие в заговоре Кадудаля-Пишегрю. Сложно предполагать, чтобы он руководил филадельфами из Соединенных Штатов.


[Закрыть]и Мале (Malet) [319]319
  Клод Франсуа де Мале (1754–1812), заядлый и известный заговорщик. В 1812 году, во время отсутствия Наполеона (кампания в России), он совершил государственный переворот и ненадолго захватил несколько центральных учреждений в Париже. Переворот закончился безуспешно и Савари немедленно расстрелял Мале вместе с его сообщниками. Мале среди филадельфов носил псевдоним «Леонидас».


[Закрыть], упоминали и про Бернадотта [320]320
  Жан Батист Бернадотт (1763–1844), маршал Франции, князь Понте-Корво, с 1810 года – наследник шведского престола и, наконец, с 1818 года – король Швеции Карл XIV Юхан. Хотя Наполеон и осыпал его милостями, Бернадотт вечно участвовал в заговорах против него. Он был связан с конспираторами Бретани (возможно, что и с олимпийцами), и из своей штаб-квартиры в Ренне рассылал по французским армейским штабам антинаполеоновские листовки. Но вот стал бы он рисковать, возглавляя вооруженный заговор?


[Закрыть], но уверенности никакой нет. До настоящего времени мы так и не знаем, кто был истинный глава филадельфов [321]321
  Упомянутые Маделин и Лефевр шефом филадельфов считают Оде, но, как мне кажется, исключительно по недостатку кого-то получше.


[Закрыть]. Если бы мне пришлось указать на кого-то, я бы поставил на Мале, который неутомимо подсиживал императора и попытался совершить государственный переворот в 1812 году. Даже если он и не возглавлял их, то наверняка был в главном штабе филадельфов.

Зато нам известно, почему филадельфы не были разгромлены сразу, в самом начале своей деятельности, хотя с 1806 года разведке было известно про их тайные собрания. Здесь все дело в двойственности разведки. В тогдашней Франции функционировали две конкурирующие одна с другой организации разведки и контрразведки, одна – министра полиции Фуше, а другая – шефа жандармерии и охраны императора, генерала Савари, заместителем которого был Шульмайстер. Человеком, который первым напал на след, был Фуше [322]322
  По словам Видока, Фуше получил сведения, касающиеся олимпийцев, от генерального комиссара полиции в Булони Девилье.


[Закрыть]. Но министр полиции ненавидел (взаимно) Савари и к Наполеону относился с прохладцей, хотя формально служил ему. Неформально же министр сотрудничал с английской и австрийской разведкой, одновременно являясь рядовым агентом разведки русской [323]323
  В русской разведке Фуше был известен под псевдонимом «Наташа».


[Закрыть]. В такой ситуации нельзя удивляться тому, что Фуше, хотя и поручил разрабатывать олимпийцев графу де L…, а филадельфов – другим своим агентам, ничего заговорщикам не делал. А вот Савари с Шульмайстером напали на след позднее, причем, как на это указывает Мемориал, только в связи с операцией «Шахматист».

Очередной вопрос: позволил ли «королевский гамбит» Шульмайстера идентифицировать и ликвидировать штаб филадельфов в 1806 году? Из хода операции «Шахматист» следует, что так оно и должно было быть. Но, видимо, не все удалось Шульмайстеру так, как он планировал, поскольку филадельфы выжили, по крайней мере, до 1809 года, а Мале действовал еще в 1812 году. Официально принято, что членов организации выявили и арестовали в 1809 году, после битвы под Ваграмом. Это событие связывается со смертью полковника Оде.

Битва под Ваграмом, в которой Наполеон разгромил австрийцев, закончилась 6 июля 1809 года. По сведениям Гуильона, командир 9-го линейного полка, полковник Жак Жозеф Оде (1773–1809), был ранен в сражении неприятельской пулей и умер 8 июля в предместьях Вены [324]324
  Про Оде см. книги: B. d’Aussy, Le colonel Oudet(Полковник Оде), Ванн, 1889 и Sh. Thurict, Le colonel Oudet(Полковник Оде), Безансон, 1901.


[Закрыть]. Гуильон, вообще не верящий в военный заговор филадельфов, не учел другой версии событий. Но эта вторая версия была, все же, признана (благодаря Маделину) истинной. Из многих французских печатных источников (например, Деланден де Сен-Эсприт, История Империи, Париж, 1863) становится известным, что казнь выявленных филадельфов была проведена особым способом. Репутации Великой Армии могло повредить то, что внутри нее действовали изменники и саботажники и поэтому их ликвидации не стали придавать публичности. Вместо того, чтобы ставить их перед расстрельными взводами, их выставляли на первые позиции во время боя. А после битвы уже никто не проверял, получили они смертельные ранения спереди или сзади [325]325
  Очень сомнительная версия автора. Даже если считать косвенным подтверждением ее то, что 9-ый линейный полк входил в состав дивизии Брусье V корпуса Макдональда Итальянской армии, а в первой линии «колонны Макдональда» при прорыве австрийских позиций шли именно дивизии Брусье и Ламарка, понесшие тяжелые потери. Таким способом можно истребить целую ненадежную часть, но было бы крайне неразумно в разгар напряженного сражения маневрировать соединениями, имея целью избавиться от нескольких офицеров. Еще более сомнительной представляется организация запланированного убийства во время сражения неугодных лиц (в том числе и с чисто технической стороны, из-за чрезвычайного риска для исполнителей такой акции; нет необходимости пояснять, например, чтобы с ними сделали солдаты, заметив, что в разгар боя кто-то убивает в спину их командиров, не говоря уже о возможной огласке…).


[Закрыть]. Как там было с верхушкой филадельфов, подробно не известно. Вполне возможно, что вечером после битвы полковника Оде с его товарищами по организации французская контрразведка завела в засаду, где их перестреляли, а гибель записали в счет сражения. Этот окончательный удар филадельфам нанес императорский «Агент № 1», Карл Шульмайстер, наверняка не без помощи Савари и, быть может, Даву.

Подводя итоги: невозможно ответить на вопрос, повлек ли (и в какой степени) крупный провал 1806 года разгром организации, а в 1809 году лишь добили выживших, либо в 1806 году филадельфы каким-то чудом избежали разгрома, и только спустя три года пошли под нож. Одно кажется очевидным: выявлять и арестовывать членов организации начали в 1806 году, в результате операции «Шахматист», а закончилось все после Ваграма резней, которую Бенджамен Батхерст в зашифрованном письме Диасу назвал «окончательным расчетом».