Текст книги "Гнездо индюка (СИ)"

Автор книги: Вадим Проскурин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 23 страниц)

2

Рокки Адамс принял Германа Пайка в саду, в беседке. Герман не стал спрашивать шефа о здоровье, комментировать погоду и вообще проявлять излишнюю вежливость. Герман сразу взял быка за рога.

– Есть важные новости, – сообщил он. – Я получил доступ к главному церковному компьютеру.

– Так этот мейнфрейм на самом деле существует? – изумился Рокки. – Я думал, он мифический.

– Он не мифический, – сказал Герман. – Это совершенно точно, я в нем полазил этими самыми руками и нашел много интересного. Основных новостей две: одна хорошая, другая плохая. Хорошая новость – я знаю, где находится нефтеносный пласт, о котором я тебе раньше говорил. Плохая новость – версия насчет Марволо подтвердилась. Ассасин, который вломился к тебе в спальню – предположительно дьякон Питер Пейн из ордена пилигримов.

– Плохо, – сказал Рокки. – Если хранители и пилигримы действуют заодно, значит, не обошлось без Рейнблада.

– Эту информацию еще проверить надо, – сказал Герман. – Но я полагаю, ты прав, без Рейнблада не обошлось. И он настроен решительно.

– Что предлагаешь? – спросил Рокки. – Что за бумажки принес?

– Проект договора, – ответил Герман и протянул боссу пачку бумаг. Рокки недовольно поморщился и пробормотал:

– Глаза бы мои не видели этого пидора…

Герман не удержался, хмыкнул. Рокки поднял глаза от бумаг и испытующе уставился на Германа. Герман хмыкнул еще раз и отвел глаза.

– Узнал, стало быть, – констатировал Рокки. – Что думаешь? Герман пожал плечами.

– Ничего не думаю, – сказал он. – Мне нет дела до того, кому и куда ты совал в молодости. Компромат нехороший, но учитывая сложившиеся обстоятельства… Да ну, это вообще ерунда, не стоящая внимания.

– Очень суровые меры ты предлагаешь, – сказал Рокки, глядя в бумаги. – Уверен, что другого выхода нет? Может, напрямую на Рейнблада выйти, договориться попробовать?

– Считаю нецелесообразным, – заявил Герман. – По-моему, после тех двух «Фебосов» возможности для переговоров исчерпаны.

– Ну да, ну да… – пробормотал Рокки. – А откуда те «Фебосы» взялись, не выяснил?

– Есть одна ниточка, – сказал Герман. – Но очень туманная, будет время – потяну, посмотрим, куда приведет. Странная очень ниточка, непонятная и скользкая.

– Подробнее, – потребовал Рокки. Герман вздохнул и сказал:

– Подробнее трудно, бред получается. Разве что если только исходные данные перечислить… Есть в оредене пилигримов дьякон Питер Пейн, он недавно вернулся из очередной экспедиции в Оркланд. Оба рыцаря, его сопровождавшие, не вернулись. Все орки экспедиции, кроме полубосса, уничтожены, каждая ликвидация тщательно легендировалась, будто не бестолочь жабоголовую убирали, а людей-чиновников, причем немаленьких. И еще одна вещь мне в голову пришла на днях. Помнишь, я про падающие звезды эльфийские рассказывал? По описанию они очень похожи на «Фебосы». Рокки присвистнул.

– Ты прав, безумие получается, – сказал он. – То ли пилигримы снюхались с эльфами, то ли они одновременно два древних склада нашли. Что так бред, что эдак.

– А если вдруг снюхались? – предположил Герман.

– Тогда все наши игры с нефтью на этом фоне – сущая ерунда, – сказал Рокки.

– Поэтому решительные меры являются единственно возможным выходом, – подытожил Герман. Рокки нервно хихикнул.

– Ты сейчас говоришь, как бишоп на проповеди, – заметил он. – Ты в том мейнфрейме ничего не подхватил? Знаешь легенду про древние вирусы?

– Знаю, – кивнул Герман. – Если подхватил, значит, скоро помру, не подхватил – не помру. Так что насчет договора? Прочитал уже? Рокки ткнул пальцем в одну строчку и сказал:

– Тут ошибка арифметическая, сумма не сходится. Если подойти формально, получается, что Стивен получает не половину, а две трети как минимум.

– Пятьдесят три процента на самом деле, – уточнил Герман. – Вот здесь есть другая ошибка, менее заметная, она почти компенсирует первую. Пусть этот педрила подавится, я так считаю. Рокки рассмеялся, хлопнул Германа по плечу и воскликнул:

– Олигарх растет! Молодец, правильно рассуждаешь, пусть педрила подавится. Какие дальнейшие действия предполагаешь?

– Так ты одобряешь? – спросил Герман. – Если одобряешь, распишись внизу. Рокки расписался.

– Давай сюда, – сказал Герман. – Теперь согласую проект с Заком, а он будет обрабатывать Стивена. Если обработает, завтра нанесу визит в его дворец.

– Зак – это Харрисон? – спросил Рокки. – Уже подружиться успели?

– Успели, – кивнул Герман. – Ничто не способствует дружбе лучше, чем общий враг. Рокки на секунду задумался и нерешительно произнес:

– А может… раз вы подружились… попробуешь уговорить…

– Не пойдет, – решительно возразил Герман. – У них в боевом братстве начнется разброд и шатания, Зака станут называть предателем, со временем все устаканится, конечно, но…

– Согласен, – оборвал его Рокки. – А жаль. Такой хороший момент от этого пидора избавиться…

Герман пожал плечами и ничего не сказал. Он подумал, что Рокки ненавидит Стивена, пожалуй, не меньше, чем Стивен ненавидит Рокки. Просто Рокки лучше владеет собой, лучше скрывает свои чувства, не позволяет им мешать бизнесу. Но иногда все же прорывает.

– Ладно, – сказал Герман. – Пойду строить светлое будущее любимой Родины.

– Экий ты оптимист, – улыбнулся Рокки. – Разве ж это светлое будущее? Это так, зародыш.

– Тогда пойду, оплодотворю Родину, чтобы зародыш появился, – заявил Герман.

– Экий ты циник, – сказал Рокки. – Ну давай, оплодотворяй, удачи тебе.

3

Герман вошел в кабинет Стивена Тринити в тесном кольце орков-охранников, примерно так осужденный преступник входит на эшафот. Единственное отличие – руки Германа не были связаны, в левой он держал папку с договором, а правую засунул в кармане и оттопырил указательный палец. На камзоле из-за этого создавалась многозначительная выпуклость, от которой не отрывал взгляд орк, конвоировавший Германа с правой стороны. Орк понимал, что гостя тщательно обыскали, отобрав все оружие, что в этом кармане никак не может быть бластера, но все равно нервничал. Германа это забавляло.

Процессия прошла внутрь и остановилась. Тринити сидел за столом, его лицо было сосредоточенным, он что-то писал в каких-то бумагах, дескать, разве не видите, занят очень сильно, не отвлекайте меня всякой ерундой.

Герман резким движением вытащил руку из кармана и вскинул на уровень глаз, так, как если бы в ней был бластер. Недоразвитый мозг орка-телохранителя не выдержал этого, орк швырнулся на Германа, но тот быстро отступил на шаг, а палец поднял вверх, как бы собираясь сказать что-то важное. А промахнувшемуся орку отвесил легкого пинка, чтобы тот потерял равновесие и с шумом рухнул на пол. Стивен Тринити вздрогнул и поднял взгляд от бумаг.

– Приветствую великого олигарха, пред коим низшие склоняются в страхе! – провозгласил Герман. – Почтенный господин Тринити» Я ослеплен вашим величием, и только лишь ответственность за порученную мне миссию поддерживает меня на ногах! В отличие от некоторых жабоголовых. Тринити недовольно крякнул и сказал:

– Иди сюда, не юродствуй.

Герман обошел падшего орка и неторопливым шагом, исполненным достоинства, направился к начальственному столу олигарха. Подковки на каблуках его сапог звучно цокали о паркет, вероятно, оставляя царапину при каждом шаге.

Приблизившись к столу, Герман склонился в галантном поклоне и протянул олигарху папку с документами. Стивен Тринити прнял папку и стал читать текст. Судя по выражению лица олигарха, он уже принял решение, а сейчас просто тянет время, наслаждаясь собственным величием. Типа, великий вождь думает важную думу, и пусть весь мир подождет.

Стульев для посетителей в кабинете не обнаружилось, поэтому Герман присел на краешек начальственного стола. Тринити оторвался от документа и посмотрел на Германа с неудовольствием.

– Наглый ты неимоверно, – констатировал олигарх. – Как только Адамс тебя терпит? Герман вежливо улыбнулся и сказал:

– Благодарю вас, почтенный господин Тринити. Я очень ценю ваше мнение о моей личности, оно очень полезно. Выражайте еще.

Зак, неслышно приблизившийся к столу, толкнул Германа локтем в бок, Герман пошатнулся и соскользнул со стола.

– Так-то лучше, – констатировал Стивен. – Стой смирно и жди.

– Сдается мне, вы кое-что не понимаете, господин олигарх, – сказал Герман. – Если вы сейчас же не подпишете этот документ, дом Тринити перестанет существовать. Дом Адамса тоже перестанет существовать, но это вас вряд ли утешит в краях удачной охоты или во что вы там верите. На развалинах наших домов жрецы учредят новый орден, назовут его как-нибудь красиво… инженеров и строителей, например…

– Масонов, – подсказал Зак.

– Да, масонов, например, – согласился Герман. – Научно-техническая революция продолжит идти своим путем, но нас с вами на этом пути уже не будет. По-моему, это очень плохой сценарий, недопустимый. Поэтому распишитесь, пожалуйста, на последней странице, и мы с Заком начнем спасать вашу величественную задницу. Если боги на нашей стороне, мы успеем, если нет – значит, нет. Но чем дольше вы смотрите в бумаги, как мудрый сыч, тем меньше становятся наши шансы. Я прошу вас, господин Тринити, отодвиньте сердце в сторону и подумайте головой.

Стивен Тринити открыл последнюю страницу папки и поставил размашистую подпись.

– Благодарю, господин Тринити, – сказал Герман. – Извините, что грубо разговаривал.

– Зак, когда пресс-конференция состоится? – спросил Стивен.

– Завтра в восемь утра будет, – ответил Зак. – Разрешите приступать к делу?

– Приступай, – кивнул Стивен.

– Разрешите идти? – спросил Герман.

Стивен недовольно поморщился, дескать, не подобает рыцарю изъясняться рабскими выражениями, но вслух ничего не сказал, просто кивнул. Зак подхватил папку со стола, и они направились к выходу. Когда они вышли в коридор, Зак вздохнул и сказал:

– Ну, ты засранец. Чуть не испортил все!

– Не испортил же, – отозвался Герман и пожал плечами. – Не понимаю, как ты только его терпишь? Зак еше раз вздохнул.

– Он, вообще, по жизни нормальный, – сказал Зак. – Отличный организатор, в экономических делах разбирается прекрасно, алхимию знает, в правительстве у него все схвачено… ну, почти все. Аналитик великолепный, дела планирует замечательно… Производственный процесс будто спинным мозгом чует, без участия головы. Иногда его клинит, конечно…

– Надо, что сейчас не переклинило, – сказал Герман. – А то останутся от нас рожки да ножки, как от мифического волка.

– Волк не мифический, – возразил Зак. – Волк – это дикая собака.

– Да что ты говоришь! – изумился Герман. – Дикие собаки мелкие и трусливые, как мифические шакалы, а волки – большие, сильные, храбрые и жестокие, как мы с тобой. Зак расхохотался.

– Сдается мне, интересно будет работать с тобой, – сказал он. – Весело.

– Поживем – увидим, – сказал Герман. – Пойду я, пожалуй, понесу шефу благую весть.

– Давай, до встречи, – сказал Зак. – Удачи тебе.

4

Стивен Тринити и Рокки Адамс вышли на сцену и заняли места в президиуме.

– Я собрал вас, чтобы сообщить радостное известие, – обратился к журналистам Стивен. – Геологическая разведка, проведенная домом Тринити, обнаружила на Барнарде богатое месторождение нефти.

При словах «я собрал вас» и «проведенная домом Тринити» Рокки Адамс поморщился, но вслух ничего не сказал, не стал перебивать докладчика.

– Я не буду долго распространяться, что такое нефть, и какая от нее польза, – продолжал Стивен. – Вы люди образованные, в школе учились, по мифологии зачет сдавали, должны сами все понимать. Скажу лишь, что алхимики дома Тринити провели полную серию экспериментов, и неопровержимо установили – все основные свойства подземной нефти, упомянутые в древних сказаниях, подтверждаются. Нефть – прекрасное топливо и бесценное сырье для химической промышленности дома Тринити. Обнаружение нефти – величайшее научное событие с тех пор, как Теодор Сетлер прочитал древние чертежи, построил механический ткацкий станок и положил начало третьей эпохе. Благодаря нефти и благодаря дому Тринити улицы Барнард-Сити скоро осветятся электрическим светом, а автомобили перестанут быть предметом роскоши и появятся в каждой семье, как во вторую эпоху.

– А самолеты? – донесся голос из зала.

– Самолеты – не в каждой семье, – заявил Стивен. – Но автомобили – в каждой. И не только автомобили. Жизнь народа Барнарда превратится в парадайз, который мы полагали навеки утраченным! И это сделает дом Тринити!

Рокки Адамс многозначительно кашлянул. Стивен бросил на него быстрый взгляд и продолжил:

– И я очень благодарен моему другу и товарищу Рокки Адамсу, который любезно согласился придти на помощь дому Тринити в час, когда каждый доллар и каждая пара рабочих рук принесет завтра неисчислимое благоденствие. Металлургический комбинат Адамса будет поставлять проволоку для электрических генераторов, а также другие изделия для великого проекта дома Тринити. Взамен мы будем снабжать Адамса дешевым горючим.

– Стало быть, разногласия между вашими домами остались в прошлом? – спросил какой-то журналист.

– Совершенно верно! – подтвердил Стивен. – Горько признавать это, но в прошлом между нами были случаи непонимания, были конфликты, раздоры… Но теперь, когда Родина стоит на пороге революционных изменений, когда перед всеми нами открываются новые светлые горизонты, у нас нет иного выбора, кроме как отвергнуть с негодованием все, что нашептывают нам бесы Калоны и демоны Сэйтена! Неправильно, когда каждый роет свое себе, и это верно не только в откровениях пророков древности, но всегда и везде! Например, здесь и сейчас! Нам суждено вместе тропить тропу прогресса, трудиться рука об руку, не жалея сил и самой жизни ради блага и процветания великой человеческой расы, ради будущего человеческих детей…

– Вошел в рабочий режим, – прошептал Зак Герману на ухо. – Что-то долго настраивался, наверное, Рокки его раздражает.

– Меня твой шеф раздражает куда сильнее, – ответил Герман. – Я все понимаю, ораторское искусство, народ хавает, но это все же перебор, по-моему…

– Все нормально, – возразил Зак. – Раньше срабатывало, значит, и в этот раз сработает. Тут, по сути, только одно важно – Тринити и Адамс обо всем договорились и совместно перегрызут глотку каждому, кто попытается оттереть их от общего пирога. Ну, и про нефть общие слова надо было сказать, чтобы было понятно, что за пирог. А остальное – просто ритуальное бла-бла, важно только то, что два олигарха сидят за одним столом и не дерутся. И что мы с тобой мирно беседуем, это тоже сенсация, покруче той, что на сцене. Герман улыбнулся и сказал:

– И напишут завтра во всех газетах: «Сэр Захария Харрисон и сэр Герман Пайк изволили мирно беседовать, не подравшись между собой и даже не убив никого третьего». Надо бы, кстати, трубку мира выкурить. Ритуалы не зря придуманы, умом понимаешь, что ерунда, но на душе как-то становится… понятнее, что ли…

– Давай покурим, – согласился Зак. – Только увлекаться не будем. Ритуал ритуалом, но с лошади падать рыцарю не подобает.

– Часть пути можно в повозке проехать, – заметил Герман. – Рыцарской чести не убудет, мы же с тобой не сопляки какие-нибудь, а уважаемые, матерые…

– Волки, – подсказал Зак.

– Да, точно, волки, – кивнул Герман. – Ну что, пойдем, покурим?

– Пойдем, – согласился Зак. – Трубка у тебя с собой?

– Да ну ее к бесам, – махнул рукой Герман. – Ритуал ритуалом, но обойдемся без фанатизма. Забьем косяк потолще, раскурим на двоих, и будем считать, что это трубка.

– Как скажешь, – сказал Зак.

Они встали и направились к выходу, стараясь не привлекать внимания. Последнее, впрочем, не удалось, журналисты сразу принялись громко шушукаться и тыкать друг друга локтями.

– Там внутри не только журналисты были, – сказал Зак, когда они вышли из зала. – Ты заметил, у самого выхода Дейв Макдугал сидел?

– Заметил, – кивнул Герман. – И еще один парень из дома Макдака, не глава разведки, а как бы зам и преемник, не помню, как зовут.

– У меня тоже из головы вылетело, – сказал Зак. – О, гляди, двое за нами увязались.

– Уже не двое, – констатировал Герман, обернувшись. – Может, зря мы до конца не досидели? А то придется твоему боссу заканчивать речь перед пустым залом, расстроится, конфуз выйдет.

– До такого, думаю, не дойдет, – сказал Зак. – От хвоста отрываться будем?

– Да ну его, пусть растет, – отмахнулся Герман. – Что нам скрывать? Пайк и Харрисон совместно курят трубку мира – чем не информационный повод? Сенсация! Дополнительный фактор, наглядно демонстрирующий единство и… это…

– Не напрягайся, – посоветовал Зак. – Ты еще не курил, а говоришь, будто уже.

– Это я-то говорю, будто покурил? – деланно возмутился Герман. – Если я будто покурил, то твой шеф вообще по жизни нарик упоротый!

– Нет, он не употребляет, – покачал головой Зак. – Хотя ведет себя, будто употребил. Что не мешает ему быть отличным организатором. Эта курильня тебя устроит или дальше пойдем?

– Устроит, – кивнул Герман. – Слушай! Может, у них трубка найдется? Ну, чтобы все церемонии до конца соблюсти. Зак нахмурился.

– Не люблю я эти общественные трубки, – сказал он. – Как представлю себе, кто ее до меня сосал…

– Ты еще скажи, что наложниц в губы не целуешь! – рассмеялся Герман. – Сейчас не первая эпоха, опасные инфекции – миф.

– Миф-то миф, но все равно брезгливо, – заявил Зак.

– Ну, брезгливо так брезгливо, – сказал Герман. – Ладно, косяк так косяк. Мной-то, я надеюсь, ты не брезгуешь?

Зак критически оглядел Германа, примерно так, как покупатель оглядывает выставленную на рынке рабыню, и сказал:

– Побрить бы тебя не мешало. Маникюр сделать, эпиляцию…

– Твой шеф на тебя дурно влияет, – заявил Герман. – А это точно правда про гормоны? Зак резко помрачнел.

– Об этом лучше со мной не говори, – произнес он после паузы. – Я все понимаю, ирония, там, сарказм… Но бесит ужасно.

– Извини, – серьезно сказал Герман. – Я не знал, что у вас так все серьезно. Блин! Не то хотел сказать, то есть, не в том смысле серьезно, извини…

– Не серьезно, но бесит, – сказал Зак. – Вроде нормальный человек, и тут вдруг такая хрень вылезает… Ладно, проехали. Пойдем лучше покурим.

Они вошли в курильню, которая одновременно оказалась едальней, заказали большой косяк на двоих и еще по салатику, чтобы не мучиться, когда на хавку пробьет. Раскурили, пыхнули по разу.

За соседний столик плюхнулся грузный лохматый мужчина, достал артефакт-фотоаппарат и стал прицеливаться. Если бы не отсутствие зеленых жаб на морде, мужика можно было бы принять за орка-полубосса. Герман пристально посмотрел на него и сурово произнес:

– Сейчас в глаз дам.

– Да ладно вам злобиться, – добродушно отозвался мужик. – Такой великий день, а вы ругаетесь. Вы, кстати, Харрисон или Пайк?

– А тебе какое дело, жаба перекрашенная? – поинтересовался Герман.

– Да не бесись ты, – сказал Зак. – Это Артур Мамут из «Вечернего Барнарда». Лучше пыхни, повеселеешь. Герман пыхнул.

– Да хоть Пиноккио, – проворчал он, выдохнув дым. – Чего он пристал? Он что, не понимает, к кому пристает? Артур, тебе жить надоело? Яйца ходит мешают? Так сейчас оторву.

Артур к этому времени уже убрал фотоаппарат – то ли сфотографировал, что хотел, то ли артефакт сломался. Эти фотоаппараты такие ненадежные…

– Жить мне не надоело и яйца ходить не мешают, – заявил Артур. – Вы, почтенные сэры, пока еще не осознали, насколько сильно ваша жизнь изменилась. Вы теперь не просто боевые братья-бандиты…

– Боевой брат – это он, – вмешался Герман. – А бандит – это я. Не путай.

– Да ну, какая теперь разница, – отмахнулся Артур. – Вы теперь знаменитости, звезды, можно сказать. Зак глупо хихикнул и попытался спеть древнюю наркоманскую песню:

– Гуляем, как звезды, туда-сюда, гуляем, как солнце, туда-сюда, ибтьую мэмэ, ибьтую мэмэ!

Герман ткнул его локтем в бок, чтобы прекратить непотребство. Зак заткнулся.

– Экая идиллия! – воскликнул Артур. – Бывшие враги помирились, курят трубку мира и вместе поют. Прекрасно!

– Мы не вместе поем, – поправил его Герман. – Поет только этот дебил, а я не пою.

– Сам ты дебил, – сказал Зак и передал косяк Герману.

– Это несущественно, – сказал Артур.

– Как это несущественно?! – возмутился Зак. – Этот козел безрогий меня дебилом обозвал, а ты говоришь, несущественно. Да я тебя…

– Приношу смиренные и искренние извинения, – сказал Артур. – Я имел в виду, несущественно то, вместе ли вы поете или каждый в отдельности. Когда враги становятся друзьями…

– Мы не враги! – заявил Зак. – И никогда не были врагами! Конкурентами мы были, а врагами – нет. Я Германа всегда уважал, и он меня… Герман, ты меня уважаешь?

– Уважаю, – подтвердил Герман. – Зря мы такой толстый косяк заказали.

– Да вовсе я не упорот! – воскликнул Зак. – Я нормально соображаю!

– Так, стало быть, то недоразумение с Рональдом Вильямсом уже исчерпано? – спросил Артур.

За столом воцарилась тишина. Герман и Зак настороженно и мрачно уставились на Артура, Зак при этом трезвел на глазах. Артур поежился.

– Я… не хотел оскорбить… – забормотал он. – Не хотите отвечать, так не надо…

– Может, принесем его в жертву кому-нибудь? – предложил Зак. – Кали, например? Типа, союз скрепить. Ну, знаешь, когда дом строить начинают, под порогом орка закапывают…

– Я не орк, – быстро сказал Артур.

– Ну, так и мы не обычный дом строим, – сказал Зак. – Здание, в которое мы сегодня заложили, так сказать, первый камень, станет… этим…

– Оплотом справедливости, – подсказал Герман.

– Во-во! – обрадовался Зак. – Хотя нет, погоди… какой еще справедливости? Хватит уже меня подкалывать! Неприлично так издеваться над упоротым рыцарем!

– Ты не упорот, ты все соображаешь, – напомнил Герман.

– Да иди ты, – сказал Зак. – Дай, что ли, затянусь в последний раз.

– Шел бы ты отсюда, Артур, – посоветовал Герман. – Утомлять начинаешь. Надоедливый ты какой-то. Артур добродушно улыбнулся и сказал:

– Мне по должности положено быть надоедливым. Я же журналист. Зак сурово сдвинул брови. Артур быстро сказал:

– Все-все, уже ухожу. И ушел.

– Зря ты с ним так, – сказал Герман. – Напишет в статье, что сэр Захария Харрисон после пресс-конференции был зол и агрессивен…

– Не напишет, – покачал головой Зак. – Я с ним плотно общался по делу… гм…

– Вильямса, что ли? – подсказал Герман. – Да говори уж, не стесняйся, дело прошлое. Кто старое помянет, тому глаз вон, и все такое.

– Ну да, – кивнул Зак. – Артур – нормальный мужик, вменяемый. Если вдруг понадобится кого-нибудь через газету грязью облить – обращайся, все сделает как надо, в лучшем виде. Мы с ним тогда такую операцию задумали… Если бы Вильямс не сдох так по-дурацки… Герман удивленно хмыкнул.

– Да-да, Вильямс сам сдох, ассасинша твоя не справилась, – заявил Зак. – И нечего тут хмыкать. Не успела она Вильямса замочить, он сам помер, от естественных причин.

– Так даже лучше получилось, – заметил Герман. Зак поморщился и сказал:

– Давай с этим разговором завязывать. А то поругаемся еще… Давай лучше о делах поговорим. Меня вроде уже отпускает.

– А чего сейчас о делах говорить? – удивился Герман. – Задача на ближайшие дни предельно ясна. Переправить шефов в Ноддинг Донки, обеспечить охрану периметра и оперативную безопасность. Марволо вряд ли быстро отреагирует. Насколько я понимаю, сегодняшнее мероприятие должно стать для него сюрпризом.

– По идее, да, – согласился Зак. – Предусмотреть все недавние случайности ни он, ни Рейнблад никак не могли. Только странно все это… Я вчера вечером сел за стол, выписал на листок бумаги все эти события… Очень странно…

– Будто боги помогают, – сказал Герман.

– Вот именно, – кивнул Зак. – Слишком много странных совпадений.

За столом воцарилось молчание. Бывшие конкуренты, а теперь партнеры выстраивали каждый в своей памяти цепочку невероятных случайностей, эти цепочки получались разными и не очень длинными. Рыцарь по имени Джон Росс присутствовал в обеих цепочках, но и у Германа, и у Зака играл второстепенную роль. Впрочем, второстепенную ли…

Довести эту мысль до конца ни удалось ни Герману, ни Заку. Потому что в курильню вошел…

– Фигасе глючит, – сказал Зак.

– Приветствую вашу божественность, – сказал Герман, почтительно вставая из-за стола. – Счастлив вас видеть, польщен нежданной честью, примите наилучшие пожелания.

Сэр Герхард Рейнблад, кардинал-первосвященник Всея Человеческой Общины на Барнарде, единственный человек на всем Барнарде, носящий пять полос на своем божественном челе, уселся за стол, не спрашивая разрешения. Герман тоже сел обратно.

Следующую минуту Рейнблад пристально разглядывал обоих рыцарей, а они старательно делали вид, что ничего особенного не происходит. Примерно так матерая сука оглядывает нашкодивших щенков перед тем, как принять решение: простить или поднадкусывать за загривки, чтобы больше так не делали.

– Почему не доложили как положено? – прервал Рейнблад затянувшееся молчание.

– О чем не доложили? – как бы не понял Зак. – Поясните, пожалуйста, ваша божественность. Герман пнул его под столом, Зак охнул и заткнулся.

– Почему не доложили – это не к нам вопрос, ваша божественность, – сказал Герман. – Когда Стивен Тринити говорил, что нефтяное месторождение нашли его геологи, он солгал. На самом деле информацию получил мой агент в ордене хранителей. Глаза Рейнблада чуть-чуть расширились.

– Да-да, агент в ордене хранителей, – повторил Герман. – Как видите, ваша божественность, я с вами откровенен. Мы с Заком сейчас подобны крысам, загнанным в угол, нам терять нечего, так что я буду с вами говорить без пиетета, от всего сердца, как говорится.

– Вы, ребята, кажется, не только коноплю курили, – сказал Рейнблад. – Кто конкретно вас в угол загнал?

– Вы, ваша божественность, – заявил Герман, глядя кардиналу в глаза. – Через своих агентов вы подвели Зака к Рональду Вильямсу и тем самым спровоцировали конфликт между домом Адамса и домом Тринити. Вы рассчитывали, что между нашими домами начнется война, и в этой войне атаки ваших ассасинов останутся незамеченными, их спишут на действия противника. А когда оба олигарха будут уничтожены, а деятельность обоих домов – полностью дезорганизована, вы возьмете власть в свои руки. Организуете новый орден, каких-нибудь техников-строителей…

– Масонов, – подсказал Зак.

– Да, масонов, например, – кивнул Герман. – Ни для кого не секрет, что вы, ваша божественность, давно хотите сосредоточить в одних руках контроль над всеми древними технологиями…

– Ты так говоришь, будто в этом есть что-то плохое, – перебил его Рейнблад. Герман пожал плечами.

– Смотря для кого, – сказал он. – Для вас жесткая вертикаль власти – дело хорошее, а для нас, приспешников олигархов-кровопийц, любое ограничение свободы предпринимательства – зло. А для нации в целом… По-моему, для нации в целом важны только три вещи: чтобы хватало жратвы, чтобы было нескучно, и чтобы эльфы не тревожили. А какими средствами эти цели будут достигаться – никому не интересно.

– Приятно поговорить с понимающим человеком, – сказал Рейнблад. – А почему ты решил, что это я к Вильямсу Зака подвел?

– Просто версия, – сказал Герман. – Возможно, впрямую и не подводили, а умело воспользовались подвернувшимся случаем. Очень умело, должен признать. Позавчерашняя атака не удалась только по чистейшей случайности. Я понимаю, трудно подобрать ассасина, которому можно доверить «Фебос», тут не только профессиональная подговтовка играет роль, но и личная преданность…

– Что доверить? – переспросил Рейнблад.

– «Фебос», – повторил Герман. – Древняя микроядерная бомба. Выглядит как большое металлическое яйцо, при взрыве на полную мощность полностью разрушает здание, даже большое. Кое-кто полагает, что «Фебос» способен стереть с лица земли целый квартал, но это, на мой взгляд, преувеличение. Позавчера я лично наблюдал одно такое яйцо под кроватью Рокки Адамса. Не стоило его прямо в спальню устанавливать, зря ассасин перестраховаться решил.

– А я нашел «Фебос» под кроватью Тринити, – подал голос Зак.

– Совсем одурели, – сказал Рейнблад. – Это я не про вас, сэры, это про кое-кого другого. Какие у вас доказательства?

– Загляните в компьютер хранителей, мейнфрейм так называемый, там много интересного найти можно, – посоветовал Герман. – И про нефть, и еще много про что…

– Загляну обязательно, – кивнул Рейнблад. – Так, стало быть… Кто, по вашему мнению, операцию организовывал?

– Вы, – заявил Герман.

Внешне он оставался спокойным и печальным, но внутри ликовал. Рейнблад не при делах! Наезд, с которым они столкнулись – личная инициатива Вольдемара Марволо, и скоро он за нее поплатится. Какой жучила, однако! Решил из бишопов в олигархи перепрыгнуть, а то и совместить оба кресла под одной толстой задницей. И ведь все получилось бы, если бы Герману досталось меньше удачи, а этому жирному борову – больше. Ох, устроит ему сейчас его божественность… Рейнблад воспринял обвинение спокойно, ничуть не изменившись в лице.

– Не угадал, – сказал он. – Марволо при делах?

– Я полагаю, он осуществлял непосредственное руководство, – сказал Герман. – А стратегическое планирование, думаю, ваше. Слишком хорошо подготовлена операция, Марволо сам не сумел бы так.

– Я не буду клясться тремя богами, – сказал Рейнблад. – Вы, ребята, циники известные, клятвам не верите, и правильно делаете. Короче, так.

Рейнблад высоко поднял руку и щелкнул пальцами. У столика немедленно появился, как бы из ниоткуда, невысокий и щуплый мужчина с неприметным и невыразительным лицом. Герману он почему-то сразу не понравился. А то, что у дверей замаячили незнакомые орки с дубинками – не понравилось еще больше. Будем надеяться, их с Заком объединенную охрану гвардейцы кардинала нейтрализовали без крови…

– Значит, так, – обратился Рейнблад к материализовавшемуся мужичку. – Этим двум орлам выдать карандаши и бумагу, и пусть пишут доносы на мое имя. И чтобы каждый по отдельности писал, чтобы не советовались и вообще не переговаривались. Донос писать по обычной форме: его божественности и все прочие регалии, почтительно доношу до вашего сведения, что тогда-то и тогда-то случилось то-то и то-то, это подтверждается тем-то и тем-то, исходя из полученных сведений, я предпринял такие-то действия, которые… Короче, сами должны понимать, не маленькие. Вопросы?

– Что потом? – спросил Герман. – Если наша информация подтвердится…

– Когда потвердится, тогда и будем думать, что потом, – отрезал Рейнблад. – Всё, действуйте. Писать подробно и без двусмысленностей. И разборчиво, а то пишут как курица лапой… Джек, их творчество сразу ко мне, понял?

– Понял, – кивнул мужичок.

– Так вот он какой, Скользкий Джек, – пробормотал Зак. Джек смерил его неприязненным взглядом.

– Надо ребят предупредить, – сказал Герман. – А то у нас запланировано кое-что на случай осложнений…