Текст книги "Сошедшие с небес и сотворившие людей"
Автор книги: В Конелес
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 38 страниц)
И дверь в ковчег сделай с боку его;
Устрой в нем нижнее, второе и третье жилье.
Я наведу на землю потоп водный...
Но с тобой Я оставлю завет Мой.
(Быт. 6:13-18)
После длинного перечисления того, кого и что следует взять в ковчег, божество называет продолжительность потопа. Затем наступают и сами роковые события.
... Чрез семь дней Я буду изливать дождь на землю
Сорок дней и сорок ночей...
Ной сделал все, что Господь повелел ему...
Чрез семь дней воды потопа пришли на землю.
...Илился на землю дождь сорок дней и сорок ночей...
И усилилась вода на земле чрезвычайно,
Так, что покрылись все высокие горы, какие есть под всем небом.
На пятнадцать локтей[105]105
Около 8 м.
[Закрыть] поднялась над ними вода, и покрылись горы.
(Быт. 7:4-20)
Последствия этого катаклизма, конечно же, оказались ужасающими. Большая часть людей и сухопутных животных погибла. (В главе 2 сообщалось, что в Америке тогда исчезло почти три четверти, а в Европе – около трети всех крупных позвоночных. Вероятно, по крайней мере, такие же цифры правомерно отнести и к людям, проживавшим на соответствующих территориях. Несомненно также, что добыча пропитания в послепотопный период представляла собой огромную проблему: исчезли и дичь, и съедобные растения.)
...Истребилось всякое существо, которое было на поверхности земли...
Остался только Ной, и то, что было с ним в ковчеге...
Вода же усиливалась на земле сто пятьдесят дней...
И стала убывать вода по окончании ста пятидесяти дней.
И остановился ковчег в седьмом месяце,
В семнадцатый день месяца, на горах Араратских...
Вода постоянно убывала до десятого месяца;
В первый день десятого месяца показались верхи гор. (Быт. 7:23-24; 8:3-5)
Далее описывается всем известная процедура выпускания ворона и затем голубя, который, в конце концов, приносит Ною свежий масличный лист. Так говорится в библейском тексте.
Интересные подробности истории о потопе появились благодаря находке близ Куюнджика на рубеже XX века двенадцати глиняных табличек общим объемом более 3000 строк из библиотеки ассирийского царя Ашшурбанипала с аккадским текстом эпоса о Гильгамеше (III—II тысячелетие до н. э.)[106]106
Спустя некоторое время нашли и второй экземпляр эпоса, принадлежавший царю Хаммурапи.
[Закрыть] [227]. Он носит многозначительное название «Ша нагба имуру» («Обо все повидавшем») [195]. Главный его герой – царь Гильгамеш.
Несомненно шумерское происхождение этого эпоса, но на шумерском языке он сохранился лишь в виде разрозненных эпизодов [56, с. 93]. В 1914 году перевод фрагментов шумерских табличек с рассказом о царе Зиусудре был выполнен Арне Пебелем. О чем же этот эпос повествует? Вновь о событиях удивительных и примечательных, причем хорошо стыкующихся с другими вариантами истории потопа, а порой и существенно дополняющих их. Оговоримся, что приводимый ниже сюжет эпоса отличается от встречающихся у нас хрестоматийных переводов и представляет собой детальную проработку (1976-1996) 3. Сичина шумерских и параллельных им текстов.
Начинается месопотамский эпос весьма интригующе.
Позвольте мне поведать стране сей о том, кто увидел Тоннель.
О том, кто знаком с морями, позвольте мне поведать рассказ.
Он также посетил (...), сокрытый от мудрости; все (...)
Секретные предметы увидел он. То, что скрыто от человека, он узнал...
Он также совершил далекое путешествие, изнурительное и полное трудностей.
[437, с. 142-143]
Сделаем и два других весьма важных уточнения. Во-первых, существует описание двух разных путешествий Гильгамеша, а не одного, как иногда утверждается. Во-вторых, будущий правитель Урука появился на свет от смертного отца – царя Лугалбанда (Lugalbanda) и матери-богини Нинсун (NIN-SUN). Поскольку отцом Гильгамеша был царь, можно предположить, что и сам Лугалбанда был полубогом, то есть потомком анунаков.
Образ Гильгамеша сотворили прекрасные великие боги:
Одиннадцать локтей[107]107
Около 180 см.
[Закрыть] был он ростом,
Ширина груди его – в девять пядей,
Па две трети был он богом, на треть – человеком
[120, с. 224].
Некоторые историки считают, что сюжет самого эпоса намного древнее исторических событий, происходивших при правлении собственно Гильгамеша. Описываемые в эпосе события якобы были записаны затем лично Гильгамешем: "Он возвратился и вырезал ла. каменном столбе описание своего тяжелого подвига".
В первой табличке сообщается, что Гильгамеш (GIL-GA-MESH) жил и правил в Уруке (рис. 133). По его приказу вокруг города были построены стены; сам он жил в высоком доме, имевшем зернохранилище. Паломники, приходившие в Урук, видя изображения его тела, приходили в трепет, ибо не видели прежде ничего подобного по красоте и силе.
Вторая табличка повествует о том, как богиня Аруру (Нинти), вымыв руки, взяла глину и создала Энкиду («ENKI-DU» – «Творение Энки»). Его описывают как сплошь покрытого волосами, ничего не знавшего о стране и людях, евшего траву и пившего среди равнин вместе со скотом, избегавшего людей и спасавшего от ловушек диких животных, чем он вызывал недовольство охотников. Вдобавок он почему-то наводил на охотников ужас. Подобная способность хорошо известна исследователям реликтового гоминида – «снежного человека». В наше время это был бы некий аналог Тарзана или Маугли. Вместе с тем Энкиду можно предположительно назвать и первобытным человеком, неандертальцем. Гильгамеш предложил «подбросить» Энкиду красивую женщину (проститутку), чтобы отвадить его от животных. Один из охотников сделал это, и трюк удался. Женщина эта провела «воспитательную работу» и обучила Энкиду элементарным манерам и этикету.
Когда Гильгамеш и Энкиду однажды ночью встретили друг друга на улице, они устроили импровизированное состязание в силе и ловкости. Оно довольно быстро закончилось проигрышем Гильгамеша, но положило начало его закадычной дружбе с Энкиду. Как очевидно из дальнейшего текста, Энкиду постепенно научился говорить и заметно поумнел. И со временем Гильгамеш поведал ему о своей мечте добраться до обители богов.
Собственно, Гильгамеш решился отправиться в далекий и опасный путь не вдруг. Во-первых, он по натуре был авантюристом и отнюдь не робкого десятка. Это следует из'описания его ночных приключений в начале эпоса. Во-вторых, он знал, что является на две трети богом, и, возможно, рассчитывал на помощь со стороны ануна-ков/нефилим. И, в-третьих, произошло событие, которое было воспринято им как приглашение от самого верховного бога Ану[108]108
В некоторых вариантах эпоса (в том числе на 1-й табличке с текстом) Гильгамеш якобы видит все в видении или сне, однако в дальнейшем (П-я табличка) находку свою он с соплеменниками реально приносит в Урук.
[Закрыть]. Очевидно, Гильгамеш стал очевидцем необычного явления, – возможно, падения на землю некоего искусственного космического Устройства. Вот как он описал случившееся своей матери:
Мать моя, сегодня ночью было мне радостно,
И гулял я с благородными.
И звезды собрались на Небесах,
И изделие Ану снизошло ко мне,
Пытался я поднять его; сдвинуть я его не мог!
Жители Урука собрались вокруг него,
А люди благородные целовали "ноги"[изделия]
[435, с. 155].
"Ноги" – перевод приблизительный; это то, что было в нижней части предмета, и за что многочисленные горожане пытались ухватить загадочное "изделие". Но предмет был чересчур тяжелым, и унести его не удалось. Однако Гильгамеш не отчаивался и продолжал свои попытки "добраться до сути".
Я сильно надавил на его верхнюю часть,
Но не мог ни снять его оболочку, ни поднять его
Подниматель... [Тогда] я разрушающим огнем отколол его верхнюю часть
И проник внутрь. То подвижное в нем, Которое-Тянет-Вперед,
Я поднял и принес к тебе [437, с. 122].
Согласитесь, искушение воскликнуть "да это же космический модуль!" велико. Текст, содержащий реакцию богини-матери на это сообщение Гильгамеша, поврежден, но из дальнейшего повествования ясно, что она благословила его в путь. Она обратила свои мольбы о покровительстве сыну и его другу к Шамашу, и вдобавок "усыновила" Энкиду. Разумеется, для путешествия на Небеса Гиль-гамешу был нужен "shem". Существующий перевод трактует это слово как "имя". В рамках нашей гипотезы прибегнем к уже обоснованному в главе 4 переводу: "летательный аппарат".
Между прочим, в третьей табличке рассказывается о приближении издалека облака пыли, в результате чего небо заревело, земля задрожала, и прибыл "солнечный бог" Уту/Шамаш, схвативший тело Энкиду, и на того легла "свинцовая тяжесть" (перегрузка?) [227, с. 43-44].
Буквальное значение (шумерского) имени Уту – "Тот, кто в блеске заходит". Аккадское слово "Шамаш" ("shem-esh") более определенное. "Shem"/"sham", как уже было сказано, это "небесный летательный аппарат" или попросту ракета; "esh" – "огонь". Соответственно, "shem-esh" "[Тот, который из] огненного небесного корабля", некий командующий космопортом анунаков.
Итак, друзья отправились к далеким горам, к тому месту, откуда поднимались в небо "шемы". После изнурительного перехода Гильгамеш и Энкиду достигли некой запретной зоны, охраняемой ужасным стражем. Это "чудовище", известное под именем Хувава (Хум-баба), "жило" на склоне горы в кедровом лесу, – по-видимому, в окрестностях Ливана. Примечательно, что в характеристике входа в Кедровые горы встречается термин "огненный канал", что напоминает ветхозаветную цитату о страже сада Эдемского. В Бытии 2:24, возможно, именно его упоминают как "Херувима и пламенный меч обращающийся, чтобы охранять путь к Дереву Жизни".
По целому ряду деталей и существующим изображениям можно предположить, что это было некое автоматическое охранное устройство или вооруженное механическое "пугало", установленное для устрашения местных жителей, чтобы те не добрались до Тильмуна. Благородные горожане пытались отговорить Гильгамеша от его замысла: "неравной [будет] битва с [осадной] машиной Хувавой" [437, с. 126]. Это опасное путешествие и впрямь было полно приключений.
Гильгамеш в ходе некоего "ритуала" просит Шамаша о помощи и засыпает. Во время сна в запретной зоне (в светлое время суток) происходят странные события. Гильгамеш почти сразу же просыпается и, не веря в случившееся, спрашивает Энкиду: "Не .ты ли разбудил меня? Не сплю ли я?" Затем он сообщает:
Во время сна, друг мой, высокая земля опрокинулась,
Она увлекла меня вниз, зажала мои ноги... Сиянье то было (...)
Муж появился; благороднейшим в той земле был он...
Из-под опрокинутой земли извлек он меня.
Он дал мне пить воды; сердце мое успокоилось.
Что за "сияние" вызвало оползень и кто был тот "благороднейший человек"? Гильгамеш и Энкиду вновь засыпают. Но опять:
Сон был прерван на середине.
Приподнялся он, было, спросив друга своего:
"Друг мой, не ты ли звал меня ?
Отчего я проснулся ? Не ты ли коснулся меня ?
Отчего я вздрогнул ? Не прошел ли какой бог поблизости ?
Отчего занемела плоть моя?
Но и заснув в третий раз, Гильгамеш вновь просыпается. Происшедшее в этом случае потрясло его еще больше.
Ужасным было виденное мной видение
Небеса пронзительно закричали, Земля загудела;
Свет дня померк; насталашьма,
Сверкнула молния, вспыхнуло пламя.
Выросли облака, хлынул дождь смерти;
Затем сияние исчезло; огонь погас.
И все, что пало [на землю], стало пеплом.
Удивительное совпадение с эффектами, наблюдаемыми при запуске крупной современной ракеты, причем в правильной последовательности! То есть можно предположить, что космопорт был расположен сравнительно недалеко от границы охраняемой зоны.
Миновав "дерева-оружие, которые убивают", герой вместе с Энкиду достиг входа в недра горы, который охраняли свирепые стражи. Эти ворота оказались не простыми: когда ЭнкИду попытался открыть их, некая невидимая сила отбросила его назад, и он 12 дней пролежал парализованный. Обретя, наконец, способность говорить и двигаться, не на шутку перепуганный, Энкиду сказал Гильтамешу: "Давай не пойдем в глубь леса". Но Гильгамеш был непреклонен. По всей вероятности, друзья сумели найти "место, из которого даются слова команды"; по крайней мере, так решил Гильгамеш. В шумерском тексте сообщается: "Углубившись в лес дальше, он открыл тайную обитель анунаков".
Сильно поврежденные таблички, похоже, сообщают о том, что вход в тоннель был спрятан где-то в кустах и закрыт камнями и землей. Расчистка завала была шумной и привлекла Хуваву. Эпос называет его "Чудовищем с Убивающими Лучами", от силы которого "никто не может спастись". На цилиндрической печати он изображен антропоморфным, но видно, что это не человек. Особенно странно выглядят "шарниры" в плечевых суставах и огромные "стрекозиные" глаза (рис. 134).
По какой-то причине Хувава в этот момент был облачен лишь в одно «одеяние брони» из семи имевшихся. Но, тем не менее, из его лба вспыхнул Убивающий Луч. По совету Шамаша, Гильгамеш и Энкиду не убежали от Хувавы, а подобрались к нему поближе. Далее, согласно тексту, на помощь пришел то ли Шамаш, то ли своевременный порыв ветра, поднявший в воздух пыль. В любом случае облако пыли нейтрализовало оружие свирепого «робота» и «боезапас» его вскоре иссяк. Осознав это, друзья повалили его и «предали смерти» [437, с. 128].
На пятой табличке содержится описание роковой встречи друзей с Иштар/Ирнинис, очевидно, следившей за событиями из своей Небесной Барки, в основании которой изображен бык (рис. 135 а, б). Когда после победы над Хува-вой Гильгамеш освежал свое тело в водоеме, Йштар попыталась соблазнить героя. Однако, зная о ветрености и непостоянстве чувств "богини любви" и помня о своей важной миссии, Гильгамеш ей резко отказал. Тогда оскорбленная и разъяренная богиня наслала на друзей "Небесного Быка".
Он изображен как обычный бык, что и понятно: ведь если сами события описал лично правитель Урука, то печати со сценами битвы были изготовлены кем-то другим позднее. Однако из текста эпоса ясно, что это было сложное механическое устройство из металла, оснащенное двумя «буравами-рогами», «отлитыми из тридцати мин лазурита; покрытие на каждом было толщиной в два пальца». В ужасе оба героя пустились наутек и добежали до самого Урука. Там они при поддержке горожан дали «быку» бой, в котором приняло участие несколько сотен воинов.
Шумерский термин "GUD-AN-NA" можно перевести и как "нападающий Ану" / "небесный штурмовик". Согласно тексту, когда небесный монстр "фыркнул", в земле открылись ямы, в которые "упало двести человек". Это наводит на мысль о воронке от взрыва снаряда или ракеты. Но, как бы то ни было, благодаря "ловкости" Энкиду, люди повергли и это чудовище.
Жаждущая мести Иштар поднялась на Небеса и доложила о "происках" людей, уничтоживших Хуваву и Небесного Быка. Ану был согласен отдать приказ убить обоих, но Энлил склонялся к тому, чтобы лишить жизни только Энкиду. Вмешавшийся в обсуждение Шамаш взял часть вины на себя и предложил не губить Энкиду. И все же, восьмая табличка сообщает, что Энкиду на несколько дней впадает в кому и видит ужасные видения.
На следующей табличке описывается, как Гильгамеш, решивший, что Энкиду умер, оплакивает гибель друга. Между тем боги отменили смертный приговор и решили, что Энкиду следует отправить на пожизненные работы в подземные рудники. Причем его извещают, что к нему отправят двух посланников, "одетых как птицы"; один из них "лицом будет как Орел-Человек". '
Одет он будет как Орел; за руку он поведет тебя...
В Дом Тьмы, обитель подземную;
Обитель, которую никто вошедший в нее не покидал...
Дом, обитатели которого лишены света,
И пыль [заполняет] рты их, и глина еда их [437, с. 129—131].
Энкиду приходит в сознание, что, безусловно, радует Гильгамеша. Но, помня о приговоре, вынесенном его другу, Гильгамеш решает предпринять новое путешествие в Страну [Вечно] Живых[109]109
В «классических» версиях перевода неполного текста Энкиду умирает, и якобы именно его смерть становится причиной поисков бессмертия; 3. Сичин использует более полные тексты.
[Закрыть]. Понимая, что Энкиду ему уже не удержать, он собирается хотя бы часть пути пройти вместе с ним.
О Энкиду, даже могучие погибают, встречают роковой конец.
[Поэтому] войду я в Страну [Тильмун] и установлю свой shem.
В том месте, где "шемы " установлены, установлю для себя "шем " и я.
Старейшины Урука настоятельно рекомендовали Гильгамешу заручиться содействием бога Уту/Шамаша. "Коль собираешься ступить на эту Землю – сообщи о том Угу. Земля эта находится во власти Уту/Шамаша".
Тильмун (TIL-MUN) – это страна небожителей. Как показал 3. Сичин, буквально это название означает "Страна ракет". Гильгамеш внял совету горожан. Он попросил Уту пропустить его "на место посадки", разрешить ему "установить/возвести shem" и установить ему защиту. На поврежденной табличке уничтожено описание загадочного "места посадки", но из обращения к Уту очевидно, что это "земля, которая окружена [несущими прохладу] кедрами". Под такой землей в прошлом подразумевали Ливан. У ветхозаветного пророка Иезекииля мы находим еще одно указание на это: "Тир! {...} Из Сенирских кипарисов устроили все помосты твои; брали с Ливана кедр, чтобы сделать на тебе мачты" (Иез. 27:3—5). Не будем забывать, что матерью Гильгамеша была богиня и что жили они во дворце Урука. Это позволяет предположить наличие средств связи с богами, о которых в данной книге будет сказано позднее.
В ответ на долгие призывы и мольбы Уту, в конце концов, раскрыл тайну местонахождения космо-порта и сообщил, что "место, где установлены "шемы", окружено семью горами" и охраняется ужасными "Могущественными", "молнии которых нельзя отразить" и которые стреляют всесжигаю-щим пламенем. Гильгамеш с Энкиду преодолели часть маршрута по морю. Для этого они наняли полсотни гребцов, заготовили особой древесины и хорошо вооружились.
В книге "Лестница на Небеса" 3. Сичин обосновал предположение о том, что путь Гильгамеша лежал в Синайскую пустыню и далее в Ливанские горы, где находился Бет-Шемеш ("Обитель Ша-маша"). Из текстов ясно, что морской путь пролегал сначала по Персидскому заливу, а затем по Красному морю. Эпос прямо называет Ливан землей, которую герои увидели на 17-й день путешествия. В описании взлета одного из "шемов" говорится, что при этом вершины "Сирара и Ливана"[110]110
В Библии они же упоминаются как «Ливан и Сирион»; следующая цитата невольно провоцирует образы старта и полета летательных аппаратов, сопровождающиеся грохотом и ярким свечением.
Глас Господа сокрушает кедры;
Господь сокрушает кедры Ливанские
И заставляет их скакать подобно тельцу, Ливан и Сирион...
Глас Господа высекает пламень огня.
Глас Господа потрясает пустыню;
Потрясает Господь пустыню Кадес.
Глас Господа разрешает от бремени ланей и обнажает леса... (Пс. 28:5-9)
[Закрыть] раскололись.
Проводя параллель с ветхозаветными текстами, заметим, что одним из характерных эпитетов бога Яхве является "El Shaddai [408, с. 16, 30, 37, 863]. Приводимый в Библии перевод этого словосочетания – "Бог Всемогущий". Пример: "И Господь явился Аврааму и сказал ему: Я Бог всемогущий; ходи предо Мною и будь непорочен" (Быт. 17:1)[111]111
См. также Быт. 28:3, 35:11, 43:14, 48:3, Иез. 1:24, 10:5.
[Закрыть]. Однако новейшие исследования в области аккадской терминологии выявили, что ивритское «Shaddai» происходит от аккадского «shaddu» («гора»). Параллельным ему шумерским словом было «ISH». Стало быть, в Бытии Яхве называет себя «богом гор». Это подтверждает и цитата из 3 Книги Царств: «Так говорит Господь: за то, что Сирияне говорят: „Господь есть Бог гор, а не Бог долин“, Я все это большое полчище предам в руку твою» (3 Цар. 20:28).
На берегу путешественники увидели нечто ("не то человека, не то бога") (рис. 136) вроде еще одного Хувавы на башне. В тексте он описывается как "бык" с устройством, испускавшим луч. Энкиду вновь ударился в панику и умолял Гильгамеша повернуть назад. Тот же, напротив, приказал править прямо на чудовище. И тут парус разлетелся в клочья, а сам корабль вместе с командой гребцов начал тонуть. При этом гребцов словно парализовало: они пошли на дно, оставшись на своих местах. Не сидевшие за веслами Гильгамеш и Энкиду умудрились вплавь добраться до берега и провели ночь в спорах на тему как быть дальше.
Энкиду неожиданно занемог странной болезнью, его «охватила слабость». Как ни приободрял его Гильгамеш, Энкиду все-таки умер. Правитель Урука не отходил от него и оплакивал друга, пока на седьмой день не увидел, как из его носа «выпал червь». Гильгамеш сокрушенно вопрошает: «Друг мой любимый стал землею. Неужели и я, как он, лягу, чтобы не встать во веки веков?»
Как гласят версии эпоса, обнаруженные в Ниневии и хеттских поселениях, после долгого скитания по пустыне Гильгамеш увидел вдали горы и, в конце концов, достиг мест, которыми правил Син, отец Шамаша. Там ему пришлось врукопашную сразиться с двумя львами. Этот эпизод изображен на целом ряде археологических находок (рис. 137 а, б, в, г). Можно себе представить, какая для этого нужна физическая сила...
Итак, путешествие началось в Месопотамии; друзья проплыли по Персидскому заливу, вошли в воды Красного моря и доплыли до Нубии на его западном берегу. Из мольбы Энкиду вернуться назад в Урук пешком ясно, что в географическом смысле они были не так уж далеко от Шумера. Однако после его смерти Гильгамеш продолжил свой путь и, наконец, достиг «низко расположенного моря»[112]112
Уровень воды этого водоема действительно находится на отметке 396 м ниже уровня моря.
[Закрыть], воды которого «мертвы».
Затем облаченный в львиную шкуру исхудавший и обессилевший герой встретил женщину по имени Сидури. Та, поначалу испугавшись его внешнего вида, отказалась впускать его в свой дом. Однако Гильгамеш сумел объясниться с ней, и она впустила и накормила и напоила его. В ответ на расспросы она сообщила, что через лежащее на пути у Гильгамеша Море Вод Смерти его может перевезти только Уршанаби, лодочник Утнапишти, у которого есть какие-то особые "каменные предметы". Все эти детали непосредственно указывают, куда пришел Гильгамеш – к Мертвому морю.
Ответив на вопросы, Гильгамеш уговорил лодочника помочь ему. Но, едва ступив на борт корабля, герой умудрился повредить те особые "каменные предметы" (возможно, что-то вроде мотора?), и путешествие без них оказалось невозможным. Пришлось строить плот из 120 стволов деревьев. На этом "плоту" они за три дня пересекли "мертвые воды" и прибыли в окрестности окруженного мощной стеной города Итла, правителем которого был бог Уллу-Я, а богом – Син (бог луны). Такие подробности позволяют утверждать, что это был находящийся на берегу Мертвого моря город Иерихон ("Yeriho" – "Город Луны"). Археологи установили, что Иерихон существовал еще в VIII—VII тысячелетиях до н. э. [37, с. 31; 51, с. 89]. Во времена Гильгамеша это был уже крупный город, знаменитый своими неприступными стенами.
В одном из ханаанейских текстов Эл (верховный бог) называет себя именем Иерех ("Yerah" – "Луна" (семит.)), а свою божественную супругу – Nikhal (семитическое прочтение имени супруги шумерского бога Луны NIN-GAL). Да и сам Синайский полуостров имеет многозначительное название: "Sinai" означает "Принадлежащий Сину". То есть Тильмун, который искал Гильгамеш, находился на территории именно этого полуострова!
Гильгамеш начал было просить правителя и божество "даровать ему жизнь" и дать "шем", но тут другой, более вышестоящий бог, Кумарби, воспротивился этому, и герою было отказано. Тогда Гильгамеш покинул город и направился к горе Машу. Это место "соединяло Небесный Пояс... и Нижний Мир [южное полушарие]". Через шесть дней пути он подошел вплотную к горе, "где ежедневно видел "темы", которые отбывали [оттуда] и прибували [туда]".
Называется та гора Машу...
Он подошел к горе Машу, где каждый день видел,
Как отбывают [с нее] и прибывают [на нее] "шемы " [433, с. 150].
Гильгамеш достиг входа в охраняемый "людьми из ракет" тоннель. Характеристика этих существ нам уже знакома: "Ужас, внушаемый ими, безмерен; взгляд их [несет] смерть. Их ужасный луч [прожектора?] скользит по горам" (рис. 138 а, б). По каким-то признакам странные создания определяют, что перед ними не просто человек, но "плоть богов в теле его" (Гильгамеш, напомним, на две трети был богом). Он долго беседует с двумя великанами, и те, в конце концов, пропускают его дальше. Во время трудного путешествия к Утнапишти, отцу людей, Гильгамеша не раз отговаривают от его замысла: "Когда боги создали человека, они избрали для человека смерть, а жизнь сохранили для самих себя". Великаны повторили эти же слова.
Гильгамеш вступает в тоннель. Через 12 «беру» путешествия в кромешной тьме стало немного светлей. Из-за повреждения текста почти всей девятой таблички не ясно, что происходит дальше. На следующем фрагменте мы застаем Гильгамеша уже в том дивном саду, где жил Утнапишти. Одиннадцатая табличка повествует о встрече с самим Утнапишти[113]113
В литературе встречается также написание Утнапиштим.
[Закрыть]. До того как выйти навстречу к путешественнику, тот «наблюдал за ним издалека». Гильгамеш находит фигуру Утнапишти похожей на его собственную и думает, что они похожи, как отец и сын. Он просит Утнапишти открыть ему тайну вечной жизни, но тот, пояснив, что бессмертие ему просто даровано богами, неожиданно начинает рассказ о своем прошлом, ведя разговор в первом лице. Здесь нам вновь придется вернуться к «легенде» о потопе.
В шумерской версии роль Утнапишти играл Зиусудра (ZI-U-SUD-RA – "Дни его жизни продлены"), набожный царь, руководствовавшийся во всем указаниями богов, получаемыми через видения, сны и предсказания. Сюжет предания практически тот же. Правда, обнаруженные тексты не столь полны, как более поздние, из-за сильных повреждений, но это не мешает увидеть их сходство. Отрывки из них приводил в своих работах, в частности, С. Крамер.
На Совете Двенадцати главных анунаков, принимавших решение об уничтожении человечества, Эа и Нинти были против.
Но Энки все же пришлось связать себя обещанием перед Советом Двенадцати не пытаться предотвратить гибель человечества. Однако он в очередной раз поступил против воли Энлила. Формально он не разговаривал с Утнапишти; он обращался к стене его дома, но так, чтобы его могли слышать. Видя, что это не приносит успеха, он, в конце концов, нарушил обещание не помогать людям и обратился к Утнапишти/Зиусудре напрямую:
Ты, человек из Шуруппака, сын Убар-Туту:
Брось дом свой и построй себе корабль!
Откажись от имущества и спасай свою жизнь!
Отрекись от добра и сохрани свою жизнь!
Возьми с собой на корабль СЕМЯ всех живых существ...
(433, с. 93; 223, с. 109; 306]
Конструкторский совет, данный Утнапишти богом Энки, звучал так:
Тот корабль, который ты построишь,
Очертанием да будет четырехуголен;
Равны да будут ширина с длиною;
Как Океан, покрой его сводом [120, с. 162].
На одной из глиняных табличек Энки показан как получеловек-полузмей, который "завел" для Зиусудры/Утнапишти водяные часы (рис. 139). Любопытно, что Энки дал не имевшему понятия о кораблестроении человеку точные рекомендации по изготовлению огромного MA-GUR-GUR ("Корабля, который может переворачиваться и кувыркаться"). Одна из моделей ковчега, выполненная Полом Хоуптом, походит на современный грузовой танкер [371] (рис. 140). Ветхозаветный термин для обозначения ковчега звучит как "teba", что имеет значение "ящик". Само же слово "teba" произошло от аккадского "tebitu" ("грузовой корабль"). Добавочное его значение – "тонуть".
В соответствующих вавилонских и ассирийских текстах используется термин «tzulili», от которого произошел современный еврейский термин «Tzolelet» («подводная лодка»).
Упоминание "семени" (аккадского и старовавилонского слова "zeru" и, соответственно, ивритского "zera"), а не буквально "каждой твари по паре" существенно изменяет требования к водоизмещению корабля. Это же позволяет предположить, что на Ковчеге находились некие устройства для хранения генетического банка. Впрочем, причастность к созданию корабля "великого ученого-генетика" ставит все на свои места.
И все-таки судно это должно было быть огромным. Как следует из Бытия 6:13—18, длина ковчега составляла 140 м, ширина 23 м, а высота – 13,5 м [408, с. 8]. Как же его удалось построить за считанные дни? Месопотамские тексты сообщают о психологическом приеме, использованном Атра Хасизом. Он объявил, что, поскольку он поклоняется богу Энки, а город Шуруппак оказался во владении Эндила, он, так сказать, "эмигрирует по религиозным мотивам":
У моего бога разногласия с вашим богом.
Энки и Энлил разгневаны друг на друга.
И, поскольку я поклоняюсь Энки,
Я не могу оставаться на земле Энлила [433, с. 92].
Понимая, что в деле замешаны религиозные чувства, старейшины города отрядили в помощь Атра Хасизу рабочих и плотников. Горожане доставили к кораблю домашних и диких животных, птиц и т. д. Таким образом, на корабле оказались как сами живые существа, так и их семя. В "Эпосе о Гильгамеше" (табличка XI, строка 83) Утнапишти повторно упоминает о том же: он собрал на корабле "семя всех живых тварей, какие были у меня". Аккадская версия содержит упоминание о том, что Утнапишти взял с собой также и помогавших ему мастеров и их детей. Берос тоже сообщал, что вместе с Зиусудрой на борт ковчега поднялись его родственники и близкие друзья. Но самое интересное заключается в том, что спасшимся заранее было известно, что плыть нужно к Горе Ницир ("Спасение"). Это, с одной стороны, указывает на то, что потоп пришел с юга; с другой стороны – говорит о наличии на борту , ковчега навигационных средств, позволяющих двигаться в нужном направлении.
В месопотамских текстах дается почти в точности библейское описание пятидневных приготовлений и строительства корабля-ковчега, а на седьмой день – и самого потопа с некоторыми дополнительными драматичными подробностями. Но и там мы встречаемся с тем же вороном, ласточкой и голубем, выпущенными патриархом в надежде на то, что они найдут сушу.
Слушай же мои указания:
По нашему (...) потоп зальет главные святилища,
Дабы уничтожить семя рода человеческого...
Таково решение и постановление собрания богов.
По слову Ана и Энлила (...) Его царству (...) придет конец [127, с. 175—180].
Сигналом к началу потопа должен был стать момент,
Когда Шамаш, вызывая дрожание в час сумерек,
Прольет вниз дождь взрывов (извержений) —
Поднимайся на борт корабля, задраивай вход! [435, с. 397]
Насколько можно судить, Энки вел речь о старте кораблей анунаков. Эпос действительно сообщает о том, что катастрофа напугала богов: анунаки покинули Землю [56, с. 98:
Даже боги испугались потопа,
Отступили, поднялись к небу Ану[114]114
Упоминание о том, что ветхозаветный Бог также поднялся над потопом, встречается в Псалмах:
Гжподь восседал над потопом,
И будет восседать Господь царем вовек. (Пс. 28:10)
[Закрыть].
Любопытно, что, согласно ассирийской "Атра Хасиз", для этого они использовали "rukub ilani" ("колесницу богов"). "Анунаки поднялись вверх", и корабли-колесницы их "ярко осветили землю своим сиянием". Судя по описаниям обстановки на кораблях анунаков, там было неспокойно. Нинти/Нинхурсаг глубоко переживала гибель людей и была "убита горем" [435, с. 398]. Затем в тексте следует пробел в 40 строк из-за повреждения таблички. Очевидно, однако, что обрушившийся на землю потоп продолжался 7 дней.
Семь дней и семь ночей потоп заливал землю,
И огромный корабль ветры носили по бурным водам...
Что было светлым – во тьму обратилось,
Вся земля раскололась, как чаша.
Первый день бушует Южный ветер,
Быстро налетел, затопляя горы,
Словно войною, настигая землю...
Потопом буря покрывает землю... [255, с. 100].
Физические аспекты, приведенные в этой цитате, очень значимы. Фраза "земля раскололась", а также упоминание ураганного ветра и громадных волн можно расценить как сильнейший удар, сотрясший земную поверхность, за которым последовал сильный ветер и наступление воды. Но вернемся к тексту эпоса. О трагических последствиях потопа Утнапишти рассказал Гильгамешу следующее:
Я открыл отдушину – свет упал на лицо мне,
