Текст книги "Великая отечественная война: Как это было"

Автор книги: В. Семененко

Соавторы: Л. Радченко
сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 24 страниц)

и курсанты отправлены на фронт. Можно понять горький сарказм фельдмаршала А. Кессельринга, который, принимая в марте 1945 г. под свое командование Западный фронт, заметил: «Видимо, я являюсь последним секретным оружием Германии». Не спасал положение и афоризм Гитлера: Берлин останется немецким, Вена снова будет германской, а Европа никогда не станет русской.

После того как 16 ноября 1944 г. 4 тыс. английских самолетов совершили налет на «линию Зигфрида», сбросив 10 тыс. т бомб, сопротивление немцев как-то надломилось.

И все же напряжение боев в целом оставалось высоким: 5 марта 1945 г. за 5 минут боя 8-й танковый батальон США потерял 50 танков. 36-й батальон – 41 танк. К сожалению, мало кто из комдивов союзников считал первостепенной задачей скорейшее занятие тех населенных пунктов, где находились лагеря смерти. Спецкоманды интересовались учеными-атомщиками, национальными реликвиями, нацистскими архивами, а не сотнями тысяч заключенных, которые как бы оказались списанными из реестра живых.

19 дней февраля британские части едва продвигались вперед, преодолевая распутицу, в 30-й дивизии США потери из-за простудных заболеваний превышали 100 человек ежедневно. За январь—май 1945 г. потери союзников в Европе составили 222 360 убитыми и ранеными. У воевавших в Европе американских военнослужащих потери убитыми и ранеными за весь период военных действий составили 16,8 %, у англо-канадских войск – 14,5 %. И все же это несоизмеримо меньше, нежели урон американской армии в бассейне Тихого океана – 14,49 % убитыми и 32,25 % ранеными.

Но потери вермахта убитыми, ранеными, больными, пленными только на Восточном фронте составили к 1 апреля 1945 г. 6 172 373 человека, а это почти вдвое больше, нежели насчитывала армия вторжения 22 июня 1941 года.

Несмотря ни на что, жители Берлина весной 1945 г. все еще верили в гений Гйтлера: огромные очереди выстраивались в кинотеатры, благо за 1933– 1944 гг. в Германии вышло на экраны 1100 фильмов, из них половина – любовных или комедийных. Спекуляция билетами на киносеансы приобрела невиданные ранее масштабы. Несмотря на положение на фронтах, для съемок фильма режиссера В. Харлана было привлечено 10 тыс. пехотинцев. тысяча кавалеристов, 250 орудий. Вряд ли ослабила сопротивление листовка, сбрасываемая в миллионах экземпляров самолетами союзников. В ней красноречиво говорилось: если из 18 672 334 солдат и офицеров вермахта было убито, ранено или пропало без вести 7 668 509 человек, то из 1 551 709 членов нацистской партии – в 15 раз меньше, то есть 38 102 человека.

Кстати, одной из наиболее популярных кинозвезд Германии была племянница А. П. Чехова (по мужу) Ольга. В декабре 1939 г. после поездки в район линии Ма-жино с рождественскими подарками для солдат она получила даже звание почетного полковника артиллерии. Как правило, ее просьбы к высшему руководству рейха выполнялись незамедлительно. Когда, например, она обратилась к В. Браухичу, умоляя его освободить от военной службы для участия в киносъемках актера К. Диля, фельдмаршал ответил: «Как я Вам откажу, Вы так похожи на мою жену!» Все изменилось, когда Ольга Чехова накануне нападения на СССР заявила И. Геббельсу: к Рождеству германские войска не попадут в Москву, ведь перед просторами России отступил даже Наполеон. После подобного предсказания она несколько потеряла расположение нацистской элиты. Оно исчезло бы вовсе, знай знакомый с ней лично Гитлер, что Ольга Чехова имеет звание капитана НКВД и работает на советскую разведку под руководством генерал-полковника С. Мрачковского.

Хотя к весне 1945 г. в немецкой столице было разрушено 800 тыс. строений, но по-прежнему четко работали 12 тыс. полицейских, почтовые учреждения, регулярно вывозился мусор, на улицах продавали цветы, не пустовали залы филармоний. Даже в январе работали 65% промышленных предприятий. Лишь часть немцев разочаровалась в программе Гитлера, а большинство либо надеялись на победу, либо выполняли приказы, не видя иного выхода. Многие считали, что у фюрера в запасе есть сильнейшие отравляющие вещества, без запаха, которые он использует в критический момент, что в лагере союзников возникнет вражда.

Что уж там говорить, если летом 1944 г., когда немецкие армии отступали едва ли не на всех фронтах, на театральных представлениях, концертах, выступлениях оркестров побывали 275 млн жи телей! Так что призывов Г. Гиммлера сражаться против большевиков так, как это делали ленинградцы, берлинцы не одобрили.

Стремясь спасти Гитлера, генерал Р. фон Грейм и летчица X. Райч (осенью 1943 г. отважилась полететь на летающей торпеде для выявления недостатков в ее конструкции) пытались организовать в конце апреля его перелет вместе со штабом в несуществующий Альпийский редут. Однако план посадки 40—50 учебных самолетов между Колонной Победы и Бранденбургскими воротами по Шарло'ггенбург -штрассе осуществить не удалось, ибо этот район простреливался к тому времени советской артиллерией.

Хотя в начале 1945 г. Черчилль в который раз предупредил Рузвельта о недопустимости взятия столицы Германии исключительно войсками Красной Армии, однако Сталин успешно «кормил» Д. Маршалла баснями об утрате Берлином всякого стратегического значения. По его приказу Берлинская наступательная операция началась, как известно, на месяц ранее обещанного им

срока – 16 апреля, а не мая. Союзные же войска лишь 19 апреля овладели Магдебургом. Лейпцигом, так что инициатива в штурме столицы рейха целиком оказалась в руках СССР. Предложение о выброске над Берлином 20-тысячного десанта американских солдат было отвергнуто Д. Эйзенхауэром из-за возможности больших потерь. Несмотря на уговоры британского премьера, он твердо решил остановить войска союзников на Эльбе, боясь к тому же мифического редута нацистов в Альпах. Хотя к 14 апреля 83-я дивизия США находилась в 75 км от Берлина, а к ней подтягивались другие, Эйзенхауэр отдал приказ: центр фронта должен остановить продвижение. Согласно договоренности между союзниками, британские и канадские войска наступали в Северной Германии, а американские и французские – в Южной Баварии. Так что Сталин ничуть не лукавил, обещая Г. Жукову в ноябре 1944 г. направить его командовать войсками, готовившимися взять Берлин.

В начале апреля 1945 г. к занятию более твердой позиции в отношении Сталина начал склоняться (хотя и нерешительно) Рузвельт, так что эпоха «холодной войны» имела бы в его лице сторонника, не скончайся он 12 апреля.

Против трех немецких армий, защищавших подступы к Берлину, 16 апреля 1945 г. двинулись войска трех советских фронтов, насчитывавших только в первом эшелоне 10 общевойсковых и 7 танковых армий при массированной поддержке с воздуха. Они имели 6250 танков, 7650 самолетов, 41 600 орудий.

Для сравнения заметим, что немецкая армия, вторгшаяся в СССР, выставила 3580 танков, 2740 самолетов первой линии, 71 840 орудий. Теперь же наступающим частям Красной Армии Гитлер мог противопоставить под Берлином лишь 1500 танков, 2500 самолетов (без горючего), около 10 тыс. орудий.

Но не забудем: войска Красной Армии к весне 1945 г. не смогли бы достичь Берлина, не получи они из США 15 млн пар обуви, 375 тыс. грузовых автомобилей, 51 тыс. джипов.

Столицу Германии не могли спасти как призывы Геббельса создавать батальоны из заключенных, женщин, гак и одобренный Гитлером план силами 300 пилотов-смертников таранить советские бомбардировщики. Действительно грозным оружием оказались в городе фаустпатроны и баррикадирование зданий, где находились обороняющиеся.

Стремление во что бы то ни стало поскорее и единолично овладеть гитлеровской столицей стоило Красной Армии огромных и неоправданных никакой логикой жертв. За два весенних месяца 1945 г. она потеряла на территории одной лишь Германии небывало высокое количество военнослужащих – 653 495 человек. К примеру, в батальоне В. Ф. Затылкова из 3-й ударной армии после боев 21—30 апреля уцелели 18 бойцов. Трагическими были дни штурма и для берлинцев – их погибло 125 тыс. (речь идет о гражданских лицах, не участвующих в боях).

И немудрено: командующие фронтами рвались к получению возможно большего количества лавров. 20 апреля И. С. Конев, узнав о приближении войск 1-го Белорусского фронта, коим командовал его соперник Г. К. Жуков, на опасно близкое расстояние к Берлину, приказал руководству 3-й и 4-й гвардейских танковых, армий: «Приказываю обязательно сегодня ночью ворваться в Берлин первыми. Исполнение донести». Возмущенный такой прытью, Г. Жуков в свою очередь требует от командования 2-й гвардейской танковой армии не позднее 4 часов утра 21 апреля «любой ценой ворваться на окраину Берлина и немедля донести для доклада т. Сталину и объявления в прессе». Что из того.

что лишь за 16—21 апреля было уничтожено 800 советских танков?!

6 мая 1945 г. Д. Эйзенхауэр принял советского генерала И. А. Суслопарова и сообщил ему, что глава немецкого правительства К. Дениц, в отличие от А. Йодля, не предлагает американцам вместе воевать против СССР, а признает необходимость капитуляции. НоСуслопаров не имел полномочий ставить свою подпись на акте безоговорочной капитуляции в Реймсе и ожидал разрешения на это из Москвы до 2 часов ночи. Дальше оттягивать свое решение было просто неудобно, и он подписал документ, но с оговоркой, что в будущем возможен более полный акт о безоговорочной капитуляции. После отрицательного ответа Сгалина капитуляция в Реймсе официально стала именоваться предварительной.

...Вечером 5 мая в предместье Праги Яновицу начали прибывать части Русской освободительной армии. До полудня 6 мая в чешской столице находились дивизии

С. К. Буняченко и Г. А. Зверева, а также прибывшая из Дании по приказу А. Власова 599-я бригада. Их поддерживали 10 танков «Т-34» из бригады Б. Каминского. В надежде на гостеприимство чехов и помощь американских войск, вышедших к г. Пльзень, власовцы завязали бои с вермахтом у аэродрома Ружина и в предместьях. В ночь на 7 мая полк подполковника А. Архипова сражался уже на правом берегу Влтавы, а три других из дивизии С. Буняченко – на левом. В этот день они овладели аэропортом, штабом дивизии «Валленштейн». По соглашению с военной организацией «Бартош» и группой «Алекс», близкими к правительству Э. Бенеша, власовцы получали от них топографические карты города, проводников.

Утром 7 мая чешская Рада народова, где преобладали коммунисты, объявила, что она не приглашала в Прагу войска РОА, так что их помощь – личное дело власовцев. Опасаясь встречи с Красной Армией, а точнее —

с НКВД и НКГБ, С. Буняченко поздно ночью 7 мая отдал приказ всем частям РОА выходить из Праги и пробиваться к американцам. На следующий день чешская делегация во главе с профессором А. Пражаком приняла капитуляцию германского гарнизона, от имени которого документ подписал генерал Р. Туссейн. Пражане согласились отпустить 22 600 пленных немцев, которые торопливо покинули город, как ранее это сделали по приказу фельдмаршала Ф. Шернера их сослуживцы.

К моменту вступления в Прагу советских войск, т. е. утром 9 мая, в ней оставалось около 5 тыс. немецких солдат. Некоторые из них оказали сопротивление красноармейцам, в ходе которого погибли танкист – лейтенант И. Г. Гончаренко – и около 30 других советских военнослужащих. В ходе же боев восставших с немцами до 9 мая погибло 2356 человек, в том числе более 300 власовцев, а также 855 гражданских немцев и военнослужащих вермахта. Вечером 9 мая Рада народова послала И. Сталину благодарственную телеграмму за освобождение Праги от фашисгов.

Кстати, 7 мая на пожелание одного из советских офицеров, прибывших в Прагу в составе группы связи, вернуть дивизию «в объятия Родины» С. Буняченко «передал Сталину ответное пожелание, не поддающееся переводу на немецкий».

Под селом Лнарже нашли смерть от рук НКВД пленные власовцы, не успевшие уйти к американцам. В самой Праге раненые солдаты из дивизии Буняченко были вывезены из госпиталей и тоже уничтожены. С 12 мая в городе начались аресты лидеров довоенной русской и украинской эмиграции. Цепочка репрессий протянулась и далее: в 1947 г. в Гамбурге сиецгруппа НКВД выкрала Н. Иванова, в декабре 1948 г. – А. Зайцева, в Вене – В. Габсбурга-Лотрингена (Василий Вышываный). Более того, летом 1945 г. в Берлине был захвачен и вывезен

в СССР генерал армии США С. Дубик, вернувшийся на родину только через 10 лет в результате обмена его на арестованного ФБР советского шпиона.

В ночь на 9 мая 1945 г. представители союзников подписали еще «один» акт безоговорочной капитуляции Германии, ибо на этом настаивал Сталин. Через две недели К. Дениц, А. Шпеер и другие члены германского правительства были арестованы отрядом английских «коммандос» на борту парохода «Ра1па» во Фленсбурге. За первые две недели мая К. Деницу удалось оттянуть с Восточного фронта на запад 1,8 млн солдат и офицеров вермахта, где они обязаны были сдаться в плен англо-американцам.

Известно, что 30 апреля выстрелом в правый висок покончил с собой Гитлер. Он категорически отказался бежать в Аргентину, Японию или Арабские Эмираты. Очень жалел о его смерти Сталин, по заданию которого два полка НКВД должны были любой ценой взять его в плен – но только живым. Вместо разговора с обманувшим его фюрером Сталин смог увидеть только его скальп. (Прах фюрера, семьи Геббельса и других пришлось изымать и сжигать еще раз по предложению Ю. Андропова. Обращаясь 13 марта 1970 г. к Политбюро ЦК КПСС, он потребовал это сделать, ибо территория советского военного городка под Магдебургом, где в феврале 1946 г. были захоронены останки 10 представителей германской элиты, передавалась местным властям.) Представляя в последние месяцы жизни развалину (в чем во многом повинен его личный врач – профессор Т. Морелль, чьи методы лечения усутубили ипохондрию Гитлера до предела), он продолжал вести политику по принципу «все или ничего».

В своих последних рефлексиях он оправдывал идею «новой Европы» под немецкой гегемонией, клеймил Черчилля за непонимание новых реальностей в мире, близорукое вовлечение Британии в войну. Нападение на СССР Гитлер оправдывал обвиняя итальянцев в том, что они

«своим идиотским греческим походом» заставили Германию оттянуть срок агрессии. В целом он характеризовал блок с дуче как грубо ошибочный, в том числе потому, что помешал объединить усилия с народами Египта, Ирака и всего Ближнего Востока. Промахом с отягощающими последствиями посчитал Пгглер и помощь Ф. Франко в 1936—1939 гг. Его режим он насмешливо охарактеризовал как «режим плутократической эксплуатации на поводу у попов». Главной причиной крушения нацистской революции и поражения в войне являлось, но его мнению, отсутствие последовательно-революционной политики. Нам лишь непонятно, как ее можно было осуществить, если налицо полный крах самой гитлеровской концепции внешнеполитических союзов и крайне поверхностная оценка сил противника.

2 апреля 1945 г. Гитлер признался, что перед ним все время возникает «ужасное видение расчлененной победителями Германии». В последний день своей жизни он записал: после завершения войны в мире останется два крупных соперника: США и Советская Россия. Обе державы станут врагами Европы и будут искать поддержки Германии. Гйтлер был убежден, что стойкий дух немецкого национального характера возродит Германию, которая обязательно станет великой державой.

Только в марте 1983 г. стало известно, что в Нойштадте в течение 1945 г. бывший начальник германского генштаба Г. Гудериан по заданию американцев анализиро-вал ход военных действий на фронтах в 1941 —1944 гг. Другой генерал – Э. Роде изучал опыт антипартизан-ских действий в оккупированных ранее областях СССР. Г. Рейнефарт в Дахау трудился над «восточным проектом», Н. фон Форманн подготовил, находясь в Нюрнберге, 4 доклада о боях на Восточном фронте, а генерал Г. фон Лютгвиц – отчет о действиях вермахта против союзников в Центральной Европе.

В дальнейшем события развивались так, что ужо 6 сентября 1946 г. госсекретарь США Д. Бирнс изложил основы новой политики относительно Германии, предусматривавшие возрождение ее индустриального потенциала. Еще через 7 лет Г. Трумен публично заявил: свободная Германия – наш партнер в общей обороне. Затем последовала знаменитая фраза Д. Кеннеди: «Я – берлинец». И наконец, 12 июля 1994 г. Б. Клинтон, выступая у Бранденбургских ворот, пообещал собравшимся: «Америка с вами – теперь и навсегда».

...Вторая мировая война еще раз продемонстрировала, как хрупки, несовершенны международно признанные законы и конвенции о правилах ее ведения. В этом отношении характерно положение военнопленных, количество которых во всех армиях воюющих держав превысило 35 млн человек. Несомненно, самая трагическая судьба ожидала советских солдат и офицеров: к весне 1945 г. из 5,7 млн в плену умерли или были убиты более 3,9 млн человек, в то время как среди британских пленных в Германии уровень смертности не превысил 1,15%, французских – 1,58 %, американских – 0,3 %.

В то же время из 4 126 964 немецких военнопленных, находившихся до 1956 г. в СССР, погибли 1 100 000 человек, включая 138 генералов из 625 и 8715 офицеров из 122 631. Ведь с 1942 г. их стали привлекать на различные работы, что привело к улучшению питания. Кроме того, уровень медицинского обслуживания пленных в целом поддерживался на таком же уровне, как и для советских граждан. И все-таки пи власти СССР, ни руководство Германии не пускали к себе представителей Ватикана и Международного Красного Креста соответственно в лагеря немцев на территории Советского Союза и концлагеря для советских военнопленных в Германии и на оккупированных ею территориях.

Все же с лета 1943 г. уровень питания германских военнопленных, если судить по материалам лагеря № 48 «Войково» у деревни Чернцы Ивановской области, был удовлетворительным. Именно сюда 3 июля 1943 г. прибыл фельдмаршал Ф. Паулюс и 30 пленных генералов, а также ряд старших офицеров. Для них, кроме обычного пайка (600 г хлеба, 900 г картофеля, 17 г сахара, 400 г овощей, 15 г жиров, 5 г кофе, 80 г мяса, 5 г табака ежедневно), полагалась рыба, масло, сыр, крупы, чай, специи, сухофрукты, высший сорт папирос и другие продукты. В целом они обеспечивали калорийность зимой в 3500 единиц. А у советских рабочих в лагере она составляла 1387—1592 калории. Нелишне будет упомянуть, что до ноября 1945 г. все генералы носили форму со знаками различия и наградами.

До сегодняшнего дня выясняются причины исчезновения 300 тыс. японцев (из 594 тыс.), взятых в плен Красной Армией в августе 1945 г. и вывезенных в СССР.

В рейде на Дьепп (август 1942) и атаках на остров Сарк в октябре 1942 г. англичане и канадцы стали заковывать в оковы и связывать взятых в плен германских военнослужащих. Узнав об этом, Гитлер назвал такие действия вопиющим беззаконием. На упреки американцев британские власти отвечали, что подобными акциями они не нарушают Женевской конвенции 1929 г. Отвечая на вызов, немцы тоже стали заковывать пленных солдат союзников – к средине осени 1942 г. в оковах находилось 5500 военнослужащих обеих стран. После бесед английских представителей с делегациями Международного и Швейцарского Красного Креста, протестов Италии. Канады, США и Японии пленных немцев расковали к Рождеству 1942 г., а в 1943-м это сделали и в Германии в отношении канадцев и англичан.

В течение 1942—1944 гг. обмен пленными между Германией и англо-американцами производился 10 раз.

Однако его результаты оказались незначительными – на б тыс. и 14 гыс. немцев обменено 12 400 британцев и американцев, в основном инвалидов и медиков.

Еще 19 мая 1941 г. вермахт получил инструкцию Гитлера: вести себя в СССР беспощадно, особенно с еврейско-большевистскими кадрами и движением Сопротивления. Затем 6 июня последовал, как уже упоминалось, «приказ о комиссарах», под вуалью которого совершались бесчисленные преступления.

Некоторое время Гитлер категорически не разрешал использовать советских военнопленных на предприятиях Германии, опасаясь их интимных контактов с немками, что могло, как он считал, испортить расу. 8 сентября 1941 г. была принята инструкция, согласно которой на них вообще не распространялся статус военнопленных – якобы из-за их зараженности большевистским духом и ненависти к национальному социализму. Уже в это время смертность в лагерях достигла 1 % ежедневно. Напрасно в меморандуме от 15 сентября 1941 г. В. Ка-нарис указывал на гибельность такой политики, с чем согласился даже И. Риббентроп.

Когда наконец было получено разрешение на доставку советских пленных в Германию, то в феврале 1942 г. представитель Министерства труда В. Мансфельд отметил: из 3,9 млн пленных русских в живых осталось 1,1 млн. Но среди них к работе были пригодны только 400 тыс. человек.

Подобные факты неминуемо генерировали ответную месть со стороны советских солдат и офицеров. К тому же в листовках, распространяемых среди военнослужащих Красной Армии, подчеркивалось: немцы в шинелях – это дикие звери, бешеные собаки. После 18 октября 1942 г. в сознании миллионов советских людей доминировал призыв И. Эренбурга: «Впереди одно: могила Германии, пустота, пространство без народа, вели-

кое возмездие. Мы убьем всех немцев!» Надо ли удивляться, что когда 22 октября 1944 г. 11-я армия 3-го Белорусского фронта заняла Неммерсдорф на Балтике, то красноармейцы убили сотни местных жителей-нем-цев, проституток гвоздями прибивали к амбарам, детей давили танками. Не пощадили даже коммунисгов немецкой национальности. Было убито но ошибке и 40 французов, так как солдаты спутали их с немцами, не зная французского языка.

Однако советское командование нередко принимало драконовские меры, чтобы остановить бесчинства, хотя не всегда успешно и с большим запозданием. Характерно, что командир подводной лодки «С-13» А. И. Маринеско за потопление двух крупных транспортов в январе—феврале 1945 г. получил лишь орден Красного Знамени вовсе не по причине предвзятого к нему отношения. Ведь на торпедированном 30 января транспорте «Вильгельм Густлофф» погибло не только 918 подводников, но и 162 раненых, 4424 беженца (далеко не все из них принадлежали к нацистской элите), 373 девушки из вспомогательного подразделения немецкою флота. На судне же «Генерал Штойбен» и вовсе находилось до 2,7 тыс. раненых. Нахраждение капитан-лейтенанта А. И. Маринеско 5 мая 1990 г. Золотой Звездой Героя Советского Союза посмертно больше являлось компенсацией за те преследования, которым он подвергался от властей после войны.

Важно напомнить, что 250 тыс. советских военнопленных не пожелали возвращаться на родину, а из вернувшихся 960 тыс. попали в фильтрационные лагеря, откуда многие уже никогда не вернулись домой.

Не лучшей оказалась судьба советских немцев, которых в начале войны не успели выселить в отдаленные районы СССР. С августа 1943 г. германское командование частично начало их эвакуацию, хотя большая часть фольксдойчей добиралась в Вартегау (Восточная Прус-

сия) и Центральную Германию самостоятельно. Для 350 тыс человек это был поистине путь на Голг офу: нападения партизан, смерть детей от голода и ненастья, чувсгво безысходности и отчаяния уводили из жизни сотни физически крепких мужчин и женщин.

С приходом в Пруссию Красной Армии и дивизий НКВД большая часть оставшихся в живых фольксдойчей снова проделала мучительный путь – на этот раз в Сибирь и на Север. Немногие дожили до дня «амнистии» 13 декабря 1955 г. Первыми, еще 9 мая, были освобождены немцы-коммунисты – запоздалое признание их невиновности коллегами из Политбюро ЦК ВКП(б).

Весной 1945 г. Красная Армия освободила из германских лагерей 31 751 американского военнопленного, но из этого количества вернулись в США лишь 11 490 человек. Судьба остальных, как и пилотов 135 американских самолетов, сбитых над советской территорией за 1947—1984 гг., в основном неизвестна и сегодня.

В 1992 году канцлер Австрии Ф. Враницкий выяснил: из 250 тыс. австрийцев, находившихся в плену на территории Советского Союза с 1942 по 1956 г., 100 тыс. погибли, а судьба 120 тыс. осталась невыясненной. Только с декабря 1994 г. начались поиски вывезенных в 1945 г. из Освенцима в Одессу 13 французских граждан. Подобные примеры можно умножить.

К началу 1941 г. на германской и польской территориях находилось 2 млн французских военнопленных, 500 тыс. польских жолнеров, а также датчане, норвежцы, прибалты и другие. Осенью 1940 г. по распоряжению Гитлера из плена отпущены все датчане, бельгийцы из Фламандии, многие поляки, треть французов. Летом 1942 г, правительство Ф. Петена произвело обмен оставшихся военноплен-ных в соотношении: 3 рабочих из Франции за одного пленного. Но просьбу бельгийского короля Леопольда отпустить 165 тыс. его подданных Гитлер не выполнил.

К началу 1943 г. в военно-промышленном комплексе Германии работало 1 млн 170 тыс. военнопленных из стран Европы (кроме Советского Союза). Попытка завербовать тех 300 тыс. датчан, которые ранее уехали домой, не увенчалась успехом: согласились вернуться в рейх всего 8 тысяч.

К августу 1944 г. немцы перевели на положение гражданских работников 500 тыс. венгров, 388 366 поляков, 200 тыс. французов, сотни тысяч сербов, англичан, американцев, военнопленных из СССР и других. Их статус предполагал оплату труда, облегчение лагерного режима. Но отношение германской администрации к представителям различных национальностей было четко дифференцированным. Французам платили 80—90 % от уровня заработка граждан рейха, бельгийцам – 75—85 %, полякам – 65—7 5%, сербам – от 60 % до 70%, англичанам, американцам и гражданам СССР – 40—50 %. Начиная с 1943 г. дневная ставка поляков составляла 50 пфеннигов, советских граждан – 20, а всех остальных – 70 пфеннигов. Но если «русских» беспощадно наказывали за малейшее отступление от правил, издевались над ними, то на откровенное игнорирование трудовых заданий британцами и американцами охрана смотрела сквозь пальцы.

После свержения власти Б. Муссолини 550 тыс. итальянских военнопленных оказались совершенно беззащитными в немецких лагерях, улучшить их положение дуче так и не удалось. Хотя Италия объявила войну Германии, но 300 тыс. солдат так и остались военнопленными англо-американцев.

Неизмеримо более тяжелой оказалась судьба пленных США, Британии, Канады в японском плену: от голода, болезней и террора погибло 41,6 % американцев, 24,8 % граждан британского содружества наций. Но если из пленных индийцев удалось сформировать корпус для

борьбы против США и Англии, то из британских военнопленных, как ни пытались, сделать это не удалось.

В Японии граждан страны, попавших в плен, попросту презирали. Даже когда они подняли в феврале 1943 г. восстание в лагере на территории Новой Зеландии, в августе 1944-го – в Австралии, на родине об этом уже не упоминалось.

Уровень опасности для жизней пленных солдат и офицеров США и Великобритании возрос с начала 1945 г. После бомбардировки 13—14 февраля Дрездена Гиммлер предложил в отместку за жертвы горожан расстрелять 100 тысяч военнопленных западных держав. Хотя Гитлер не позволил этого, но сам же потом попросил К. Деница обдумать, какие преимущества сулит Германии отказ от соблюдения Женевской конвенции и обращение с военнопленными с точки зрения военной целесообразности. Однако против такого намерения восстали многие, в том числе начальник оперативного штаба вермахта А. Йодль, И. Риббентроп, А. Шпеер. Г. Фрич, Г. Вагнер, А. Винтер, А. фон Штеенграфт. Даже Э. Кальтенбруннер – руководитель службы безопасности – не осмелился выполнять приказ Гитлера о немедленном расстреле пилотов сбитых над германской территорией самолетов союзников. В апреле 1945 г. эсэсовский генерал Г. Бергер сумел обмануть Гитлера, отчитавшись о взятии заложниками 35 тысяч военнопленных США и Британии и расстреле наиболее видных из них. На самом деле он просто проигнорировал это дикое решение фюрера.

К весне 1945 г. в руках западных стран находилось примерно полмиллиона пленных из состава вермахта, а в мае их уже насчитывалось около 6 млн.

Те из них, что были вывезены на американскую территорию (в 1943 г. здесь пребывало 50 тыс. итальянцев и 124 тыс. немцев), чувствовали себя нормально. Более

того, в их дневной рацион входили сэндвичи, кофе, перевозились они в обитых кожей вагонах. Аналогичная обстановка характеризовала их положение в лагерях Австралии. Индии, Южной Африки.

Видимо, только в таких условиях бывшие солдаты вермахта распростились с внушаемой им на родине концепцией: США – общество, собравшее отбросы со всех континентов, шайка преступников и;шцемеров. Вряд ли после пребывания в плену они согласились бы с утверждением Гитлера о том, что одна симфония Л. Бетховена создала больше культуры, нежели Америка произвела за всю свою историю.

Иным оказалось положение немецких военнопленных на территории Европы с мая 1945 г. Они разминировали побережье Франции и других стран, потеряв при этом к сентябрю около 10 тыс. человек. Кроме того, во французских лагерях умерло от лишений 16,5 тыс. пленных.

В 1989 году на Западе появились первые исследования, в которых генерал Д. Эйзенхауэр обвинялся в том, что в послевоенный период он смотрел сквозь пальцы на умерщвление голодом в лагерях военнопленных на территории Европы до 1 млн немецких солдат и офицеров. В ответ на них 24 февраля 1991 г. директор центра Эйзенхауэра в университете Нового Орлеана С. М. Бро-уз пообещал документально опровергнуть данное обвинение. Результатом явился сборник из 8 статей историков США и Западной Европы. Его авторам удалось, однако, лишь распределить вину за гибель пленных в целом на руководство антигитлеровской коалиции. Но, безусловно, Д. Эйзенхауэр был прекрасно осведомлен, что англо-советско-американский консультативный комитет в Лондоне принял решение о сознательном уменьшении пайка немецким военнослужащим, в результате чего они просто чахли. Таким образом утолялось чув-

ство мести за смерть тех пленных союзных держав, которые погибли в нацистских концлагерях.

Крайне сложен вопрос о потерях на поле боя, а также гражданского населения, особенно в отношении Советского Союза и Германии. В 1990 г., например, исследователь Т. Савицкий пришел к выводу, что на фронтах погибло 2 870 400 немецких военнослужащих и более 8 млн советских. По мнению К. Аденауэра, Германия потеряла 4 192 000 человек в боях и 2,5 млн в тылу. Историк Г. Якобсон считает, что жертвами войны стали 3 млн 250 тыс. немцев.

Другой ученый —Д. Эриксон полагает: потери армии и гражданского населения СССР в результате действий большевистского и нацистского режимов в годы войны – 49 млн. В августе 1994 г. появилась еще одна цифра потерь вермахта от действий Красной Армии и ее союзников – 5 млн человек. Видимо, близка к истине цифра в 9 863 600 человек, из которых ранеными и больными гитлеровская армия потеряла 6 377 100. без вести пропавшими – 2 130 600 человек (но это лишь на Восточном фронте).