Текст книги "Великая отечественная война: Как это было"

Автор книги: В. Семененко

Соавторы: Л. Радченко
сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 24 страниц)

Далее речь пойдет о создании Русской освободительной армии и ее лидере генерал-лейтенанте Власове Андрее Андреевиче (1901 —1946). В сентябре 1941 г. за умелое командование 4-м механизированным корпусом в боях на Западной Украине он получил под свое командование 37-ю армию. Попав в оперативное окружение под Киевом, главные силы армии, не имея связи со штабом фронта, отходили из города одними из последних – в ночь на 19 сентября. Выйдя из окружения под Яготи-ном, А. Власов и его вторая жена – младший врач штаба армии, выпускница Харьковского мединститута А. П. Подмазенко (первая его супруга – Анна Михайловна Власова – жила в деревне Ломакино Горьковской области), 1 ноября 1941 г. достигли Курска, не встретив за 180 км от него ни немецких, ни советских войск. Приняв с 21 декабря командование 20-й армией, выполнявшей основную задачу в наступлении войск правого крыла Западного фронта, он успешно провел Волоколамскую операцию. По ее итогам Власов был награжден орденом Ленина, получил звание генерал-лейтенанта, а 13 января 1942 г. его фото появилось во всех центральных газетах среди наиболее отличившихся генералов.

Затем с 16 апреля 1942 г. вместо заболевшего командующего 2-й ударной армией Волховского фронта генерал-лейтенанта И. К. Клыкова командуя этим соединением, по силе равным обычному стрелковому корпусу, он вместо со всей армией попал в окружение. Оно явилось результатом бездарно подготовленной в Ставке Любанской операции. 11 июля 1942 г. Власов попал в плен к немцам.

Известно, что Власов обладал жестким, независимым характером, имел основания проявлять недовольство большевистской властью, обидевшей его родных – отца и брата, не любил комиссаров, имел антисемитские наклонности. Инспектируя в середине ЗО-х гг. 4-ю кавди-визию им. Ворошилова (Белорусский военный округ), он крепко обругал за выявленные недостатки ее командира – Г. К. Жукова. Впрочем, это не помешало последнему дать Власову высокую оценку зимой 1941 г., хотя их отношения в целом оставались натянутыми.

Находясь в плену. Власов стал настойчиво предлагать чинам вермахта создание на базе восточных легионов Русской освободительной армии. В письме к Гитлеру он предупреждал его: «Если Вы не против большевиков, а против России, то война будет долгой, кровопролитной, и Германия ее проиграет – я уверен в этом».

В 1943 г. сторонниками Власова в штабе вермахта была организована его поездка на оккупированные территории СССР. Но его заявления в Смоленске, Могилеве, Пскове. Риге вызвали настороженность нацистских бонз, не желавших и слышать о каком-либо политическом значении лидеров славянского происхождения, пусть даже сотрудничавших с Германией. Скорее всего, им стали известны и такие высказывания Власова, как: «Немецкий кафтан нам не по плечу, но надо же когда-нибудь, и где-нибудь, и как-нибудь начать борьбу! Мы погибнем; но после нас найдутся многие, которые поднимут наши знамена».

Когда в штабе 18-й армии вермахта в Гатчине Власов в присутствии командующего В. Лоха пригласил офицеров быть его гостями в Санкт-Петербурге, Гитлер взорвался. В результате с 8 июня 1943-го до ноября 1944 г. власовское движение утратило даже робкие элементы политической значимости, получив лишь статус «отдела восточной пропаганды особого назначения».

Между тем Власов не уставал повторять: «Только какие-нибудь пережитки кайзеровской Германии могут мечтать о порабощении России. Нелепо думать, что 70-миллионный народ может поработить 170-миллионный народ России». Находясь в июле 1943 г. в Париже, бывший начальник штаба 19*й армии генерал-майор В. Ф. Малыш-кин, ставший сторонником Власова, заявил: «Никогда Россия рабской страной не была. Она не была никогда чьей-либо колонией и не будет. Россию завоевать невозможно. Россия может быть побеждена только Россией». Следует добавить, что главным врагом России Власов считал Британию.

Убеждение в том, что Германия должна воевать не с рус-< ким народом, а с большевизмом, разделялось многими офицерами вермахта, чиновниками МИДа и других структур рейха. Неприязнь к шовинистическим, русофобским идеям была особенно характерна для немцев – бывших подданных Российской империи. Не случайно 20 июня 1941 г. министр по делам оккупированных восточных территорий А. Розенберг в узком кругу своих с (ггрудников говорил, что «союз с возрожденной национальной Россией является для многих в Германии традиционной точкой зрения». Именно поэтому, вопреки духу нацизма, среди населения России оккупационные структуры распространяли книги, широко пропагандировавшие отвергнутые в СССР культурные ценности, г на комили с такими личностями, как К. Бальмонт, Д Ме-рс*жковский, И. Бунин, А. Ремизов, И. Шмелев.

Одним из таких немцев был инициатор создания Русской освободительной армии капитан В. К. Штрик-Штрикфельдт. В частности, он писал: «...если мы хотим построить новую Европу, мы должны очистить наше сознание от иллюзий империалистов кайзеровских времен... если новая Европа будет строиться старыми империалистическими методами подавления, разбоя и эксплуатации, то, даже обесправленная и подчиненная, Россия будет таить в себе большую опасность. Горе победителю, который должен бояться побежденного». Как известно, лейтмотивом все же оставалась гитлеровская точка зрения. А фюрер даже в отношении украинцев, признавая их культурный расцвет в X—XII вв., наличие признаков нордической расы из-за влияния германских поселений, отметал даже мысль о создании ими собственного государства. Основной довод Гитлера при этом звучал так: если 40 миллионов украинцев безропотно подчинились диктату России, то такой народ недостоин собственного государства.

При поддержке своих сторонников в вермахте и СС Власов продолжал формирование РОА. К концу 1945 г. он планировал иметь в своем распоряжении 250-тысячный контингент. Реально к весне этого года имелась лишь 1 дивизия в составе 20 тыс. человек под руководством бывшего командира 389-й стрелковой дивизии Красной Армии полковника С. К. Буняченко. 2-я дивизия (Г. А. Зверев – бывший командир 350-й стрелковой дивизии) и 3-я дивизия (М. М. Шаповалов – бывший командир 320-й стрелковой дивизии) находились в стадии формирования.

Влиянию генерала Власова министерство А. Розенберга и руководство СС с марта 1943 г. пытались противопоставить Украинское национальное представительство. Бригаденфюрер О. Олендорф совместно с представителем министерства по деам оккупированных территорий Киннелыюм включили в его состав четырех киевских деятелей, сотрудничавших с немцами. По их мнению, Т. Бабак, Г. Кандиев, В. Лабуцкий, В. Майковский являлись безукоризненно чистыми этнически украинцами крестьянскога происхождения. На самом деле все они оказались неприкрытыми украинофобами. Проект создания УНП так и остался на бумаге, и с лета 1943 г. основное внимание немцев снова заняла проблема создания РОА. К тому же гауляйтер Украины Э. Кох со своей стороны сделал все. чтобы торпедировать это начинание. Он никогда не скрывал своего презрения к народу, которым управлял. Выступая в Мелитополе на открытии памятника немецким солдатам, погибшим здесь в 1918 г., он публично заявил: «Неужели за этот негритянский народ действительно погибли немецкие воины?»

На следствии в Москве в 1945 г. Власов, несмотря на пытки, не признал себя изменником, добавив: «Сталина ненавижу. Считаю его тираном и скажу об этом на суде».

...И сегодня еще читателям неизвестно, что трагедия белорусской Хатыни (одного из 207, а не 628 сожженных в БССР, как говорилось ранее, сел с населением 100 и более человек) 22 марта 1943 г. и гибель 149 жителей – вовсе не дело рук нацистов. Группа партизан из расположенного неподалеку отряда совершила самовольную вылазку: повредила проводную связь немцев недалеко от Хатыни, а потом, дождавшись ремонтников, из засады убила их. При этом погиб уезжавший в отпуск чемпион Олимпийских игр 1936 года по толканию ядра X. Вольпе, которому золотую медаль вручал сам Гитлер.

Как часто бывало, гитлеровцы выместили злость на местном населении. Жег деревню и уничтожал жителей 118-й полицейский батальон, сформированный в январе 1942 г. в Киеве и прошедший выучку в Германии. Он состоял в основном из уроженцев Украины, командиром формально являлся поляк К. Сновский (номинально – германский офицер), фактически – уроженец Черкасской области, бывший старший лейтенант 67-й стрелковой дивизии Красной Армии Г. Н. Васюра, занимавший с декабря 1942-го но июль 1944 г. должность начальника штаба. По его команде пулеметчик Катрюк открыл огонь по обезумевшим от пламени людям, пытавшимся спастись. Получив в 1952 г. 25 лет лагерей за измену, бывший член ВКП(б) Г. Н. Васюра через 3 года по амнистии вышел на свободу. В 80-х гг. он работал заместителем директора совхоза «Великодымерский» Броварского района Киевской области, имел звание почетного курсанта Киевского военного училища связи имени Калинина (он закончил его в 1937 г.).

Подвели его под трибунал друзья, и 26 декабря 1986 г. Г. Н. Васюра был приговорен к высшей мере наказания. Об этом процессе в январе 1987 г. должна была появиться статья в «Известиях», подготовленная журналистом М. Шиманским. Однако ее сняли с номера, потому что партийные князья Н. Слюньков и В. Щербицкий посчитали публикацию вредной.

В сентябре 1943 г. из-за участившихся переходов солдат восточных легионов на сторону советских партизан или наступающих частей Красной Армии (последнее происходило очень редко – из-за понятного опасения быть расстрелянными без суда и следствия) Гитлер распорядился отозвать их с территории СССР. Большая часть восточных формирований была переведена на Балканы; во Франции, например, к началу 1944 г. находилось 72 восточных батальона (до 60 тыс. человек), но действовали они, как правило, не в качестве самостоятельных частей, а как третьи или четвертые батальоны в немецких полках. Координировал их деятельность генерал-майор Р. фон Вартенберг – в качестве командира добровольческих частей при командовании группы армий «Запад».

Становилось ясно, что эффект от деятельности созданных на оккупированной территории СССР 28 национальных комитетов оказался близким к нулю. Тогда 26 ноября 1943-го в недрах абвера родился план развязывания гражданской войны, выполнить который также не удалось по вполне понятным причинам.

Неоднозначно складывались отношения между германским командованием и населением в Белоруссии. Летом 1941 г. в Берлин отсюда поступали доклады, в том числе от айнзатцгруппы «Б», о том, что население или нейтрально, или доброжелательно настроено к немцам. Более того, в ходе волны ликвидации еврейских гетго на землях как Белоруссии, так и Украины в течение 1942– 1943 гг., массовые убийства их обитателей совершали в основном местные полицейские команды. Немецких же военнослужащих в этих акциях было в 5—10 раз меньше, нежели полицейских. Факты действительно упрямая вещь, они доказывают, что евреи оказались в полной изоляции от остального населения, количество праведников, спасавших евреев, крайне ограниченно. Конечно, психологически тяжело представить, как вчерашние соседи, знавшие многих из своих жертв, повиновались нацистским планам ликвидации политических и «биологических» врагов, уничтожая ни в чем не повинных стариков, женщин и детей.

Историк А. Чеиуренко в 2001 г. писал, что гауляйтер Белоруссии В. Кубе был сторонником идеи «Белорусь дя белорусов», старался развивать местную культуру, не допускал массовых убийств евреев. Созданная с его ведома Белорусская народная самопомощь во главе с И. Ерма-ченко имела право на принятие политических решений (в отличие от Украинского Центрального комитета В. Ку-биевича), занятий военным делом, вопросами культуры, просвещения, пропаганды. Было создано Белорусское научное общесгво, принят национальный бело-краснобелый флаг и герб Пагоня, формировались партии, планировалось открытие Национального университета. Видимо, эти действия шли наперекор нацистской доктрине, поэтому В. Кубе был убит своими, а списали его смерть на белорусское подполье.

И все-таки к 1944 г. в Белоруссии было сформировано 60 батальонов по 600 бойцов – как отряды Белорусской краевой обороны. Из них почти все участвовали в боях против партизан. Осенью 1944 г. на территории рейха немцы помогли создать Первую белорусскую дивизию (22 гыс. человек), вторую штурмовую бригаду генерала Езавитова (12 тыс. человек), СС-бригаду «Зиглинг» (10 тыс. бойцов). Видимо, к этому времени германское командование жалело, что осенью 1943 г. отказалось вооружить дополнительно 40 тыс. белорусов, записавшихся в отряды краевой обороны.

Судьба большинства этих людей трагична: в конце войны генерал Езавитов, договорившись с американцами, бросил все белорусские части в бой против фашистов, но после победы уцелевшие были выданы сталинским опричникам и погибли затем в ГУЛАГе.

В мае 1944 г. по идее В. Канариса было решено перебросить в район Атлантического вала как можно больше советских военнопленных, чтобы тем самым заставить задуматься США и Британию: этично ли обрушивать огневой шквал на бывших граждан СССР, пусть даже и в немецкой форме. К концу мая на западном побережье Франции находилось более 1 млн военнопленных в боевых и вспомогательных частях вермахта, частично – в рабочих командах. Попытка англо-американцев воздействовать на Сталина, чтобы тот пообещал амнистию советским военнопленным, которые не по своей воле оказались в немецкой армии, – если они сдадутся союзникам, – провалилась, ибо 31 мая 1944 г. Молотов передал послу Британии в Москве А. К. Керру письмо с отказом от подобного заявления.

Умело обыграв создавшуюся ситуацию, немецкая пропаганда добилась того, что многие советские пленные сражалисьс союзными войсками до последнего патрона; в плену у союзников их потом насчитывалось не более 10 %. С 31 октября 1944 г. их начали отправлять из английских лагерей в советскую систему ГУЛАГа.

Создание частей из бывших граждан СССР происходило до самого конца войны. В состав РОА на терри тории Германии к началу 1945 г. был влит дивизион, сформированный еще в конце 1941-го под городом Сумы; в начале 1945 г. иод Берлином готовилась к боям противотанковая бригада «В1ьна Укра'ша», на 85 % состоявшая из украинцев, в том числе полицейских батальонов из Миргорода,

207

Лубен, Чернигова. Менее чем за год до окончания войны на немецкой территории были организованы также белорусский полк и спецбатальон «Дальвиц», части Украинской национальной армии генерала П. Шандрука.

Пропагандируя лозунг, что война против СССР – это крестовый поход Европы против большевизма, нацисты таким образом втянули в нее не только войска своих союзников, но и формирования скандинавов, прибалтов, арабов, индийцев, узбеков, белорусов, кавказцев, русских, украинцев, французов, бельгийцев, испанцев и других народов. Если Румыния послала на фронт против Красной Армии 27 дивизий, Венгрия – 13. Финляндия – 17, Италия – 9, Словакия – 2. Хорватия – тоже 2 дивизии, то количество соединений, сформированных из покоренных Германией наций, достигло тридцати.

Анализируя множество данных о количестве граждан дореволюционной России и СССР, воевавших или работавших в составе вермахта, полицейских частей, строительных отрядов, автор пришел к выводу, что их насчитывалось более 1,5 млн человек. Среди них: около 400 тыс. русских, 300 тыс. украинцев, по 40 тыс. белорусов, литовцев и татар, 60 тыс. латышей, 50 гыс. эсгонцев, 140 тыс. уроженцев Кавказа, 200—300 тыс. жителей Средней Азии и по нескольку тысяч представителей других наций. Близкие к этим цифры приводил в своем исследовании историк Р. Смаль-Стоцкий.

Из них более 500 тысяч находились непосредственно в частях вермахта. Значит, каждый 16—17-й солдат германской армии являлся бывшим гражданином СССР либо России до 1917 г. Поданным начальника XIII отдела германского МИДа Ф. фон Шуленбурга, на Восточном фронте в каждой дивизии их числилось от 10 % до 15 %. Для бойцов Красной Армии все они были власовцами, которые в плен не сдавались и сражались ожесточеннее, нежели немцы. К лету 1947-го в сибирской и карельской

208

ссылке из 118251 «власовца» подавляющее большинство являлось славянами.

...После прихода немецкой армии и сформированных во Франции и Германии в августе 1942 г. отрядов из эмигрантов-калмыков на территорию Калмыкии сотрудник штаба 16-й дивизии вермахта в Элисте О. Долль (О. Верба) начал склонять местных жителей, пострадавших от большевистского режима, к сотрудничеству с Германией. К июлю 1944 г. был сформирован калмыцкий кавалерийский корпус в составе 3438 человек (в 1945 г. в нем насчитывалось около 5 тыс. конников). Он охранял мосты через Днепр, затем был переброшен в Люблин, где за убийства и грабежи поляков корпус расформировали.

Несмотря на то что в Красной Армии честно воевали 23 тыс. калмыков, 27 января 1943 г. Ставка Верховного Главнокомандования приказала ликвидировать 110-ю калмыцкую дивизию, а в течение 27—30 декабря 1943 г. 93 139 калмыков были депортированы из родных мест (кроме генерал-полковника О. И. Городовикова и его племянника – командира 184-й стрелковой дивизии, которых, видимо, приказал не трогать Сталин) в Алтайский и Красноярский край, Омскую и Новосибирскую области.

Затем репрессированным народом стали карачаевцы, которых советское руководство обвинило в убийстве эвакуированных из Ленинграда, Крыма, Ростова-на-До-ну детей на курортах Теберды, Н. Теберды и Нижнего Архыза. Между гем 9 июня 1943 г. газета «Красный Ка-рачай», опираясь на свидетельства очевидцев, сообщала, что это преступление совершили эсэсовцы.

Конкретные случаи нападений жителей Кавказа на воинские караулы, резня раненых в госпиталях и другие акции совершались либо диверсантами, либо бандитствующим элементом, а то и в силу чувства мести за прежние обиды. Народы гор нельзя было карать огуль-по и за то, что командующий 1 -й танковой армией вермахта Э. фон Макензен принял мусульманство и вместе с жителями молился в мечети.

Однако 6 ноября 1943 г. из Ставропольского края было выселено 69 267 граждан Карачаевской автономной области. Видимо, в неудачах партизанского движения в крае первому секретарю крайкома ВКП(б) М. А. Суслову (1902– 1982) проще было обвинить не себя и сотрудников краевого штаба партизанских отрядов, а калмыков и карачаевцев.

Предпринятая командованием Украинской повстанческой армии попытка организовать в Ставрополье в начале 1944 г. вооруженное восстание не удалась. Посланные в мае – июне 1944 г. еще два отряда из местных уроженцев для создания калмыцкого корпуса были ликвидированы органами НКГБ.

В поддержке отрядов немецких десантников осенью 1942 – в начале 1943 гг. обвинили чеченцев и ингушей. Им мстили за многое: еще 23 августа – 12 сентября 1925 г. 6 тыс. бойцов Красной Армии при поддержке авиации, бомбардировавшей 16 сел, и артиллерии, обстрелявшей более 100 аулов, пытались разоружать население Чечни. Но она, не покоренная даже Чингис-ханом, не сдавалась: 14 дней шли бои в декабре 1929 г., затем – с 12 марта по май 1930 г. Не смирились они и после репрессий 1937—1938 гг., стоивших жизни или свободы 120тысячам горцев (из 3-миллионного населения Чечено-Ингушетии). уничтожения мулл и мечетей. Накануне гитлеровской агрессии здесь снова вспыхнуло восстание под руководством бывшего коммуниста X. Исраилова. Повстанцы овладели частью горных районов, но были разбиты дивизиями Красной Армии при поддержке авиации. Осенью 1941 г. мятеж распространился почти на весь Северный Кавказ – в нем участвовало более 100 тыс. человек.

В феврале 1942 г. к восставшим присоединились действовавшие в Шатое и Итумкале отряды М. Шерипова. Лидеры повстанцев объявили: если Германия признает нашу свободу, примем немецких солдат как гостей. Некоторое время части вермахта занимали г. Малгобек, но здесь преобладало русскоязычное население, а не чеченское (в начале января 1943 г. город был ими оставлен). Поэтому для связи с восставшими чеченцами немцы сбрасывали десанты, но население относилось к ним довольно прохладно. Более того, местные жители до марта 1943 г. собрали более 12 млн рублей для закупок оружия Красной Армии, но идее генерала С. Моллаева, на фронте против немцев воевали две дивизии чеченцев. После запрета на мобилизацию чеченцев в армию ушли добровольно 17 413 жителей Чечни, служивших там до трагического февраля 1944 года.

23 февраля 1944 г. переодетые в солдатскую форму части НКВД под предлогом празднования Дня Советской Армии собрали население аулов Чечено-Ингушетии и объявили приказ о выселении, в сопротивлявшихся стреляли без всякой жалости.

Так, в селении Хайбах по приказу полковника Гвишиани были заживо сожжены 700 чеченцев, в других селах жителей убивали, бросая гранаты в окна домов, топили, расстреливали. Только два чеченца в Москве смогли избежать выселения. Затем в течение 1945—1956 гг. партизаны Чечни, Ингушетии, восточной Осетии дрались с карателями в горах: античеченские погромы со стороны русскоязычного населения были зафиксированы в 1958 г. – с убийствами, грабежами, отношением к ним, словно к людям второго, низшего сорта.

В Северо-Восточный Казахстан и Киргизию оказалось выселено 644 779 жителей. Лишь партийно-советская элита республики ехала в классных вагонах, получала высококалорийную еду, а по приезде к месту ссылки 126 наиболее важных большевистских лидеров получили работу. Остальных везли как скот, давая на семью по 10 рублей – стоимость 10 буханок хлеба на рынке. Треть депортированных умерла, не дождавшись возвращения на родину в конце 50-х – начале 60-х гг.

За ними последовали в светлый день праздника 8 марта 1944 г. балкарцы в количестве 40 тыс. человек. Не пощадили семьи даже погибших фронтовиков, инвалидов. Умерших по дороге сбрасывали под откос, хотя знали: для балкарца смертный грех – не предать прах земле. Поэтому люди часто прятали трупы: они разлагались прямо в вагонах. Расселили балкарцев в самых гиблых местах от Южного Урала до Казахстана и Алтайского хребта. Среди выселенных мужчины составляли, например, в Киргизии лишь 18 %, остальные – женщины, старики и дети.

Думал ли кавалер ордена Александра Невского балкарец Умлаев, уничтоживший в бою 10 апреля 1944 г. в Одессе 18 фашистов, а его рота – более 300, что он умрет от ран в качестве ссыльнопоселенца в Казахстане?!

В местах проживания кавказских народов из-за катастрофической нехватки продовольствия приходилось есгьдаже траву, собачий кал. В шахтах 14-летние подростки вручную катали вагонетки, ибо охрана смотрела сквозь пальцы на то, что уголовники съели всех предназначенных для их транспортировки лошадей.

В мае—июне 1944 г. было депортировано из Крыма 188 626 татар, 14 368 греков, 12 075 болгар, 11 296 армян. Да, в Крыму немцам удалось создать 6 татарских батальонов, но уже попытка формирования в 1943 г. турецкотатарского корпуса провалилась. После массовых убийств немцами 15 ноября – 15 декабря 1942 евреев и татар подобный замысел и не мог осуществиться. Не следует забывать о конкретности истины: арестованного гестаповцами руководителя крымского подполья татарина А. Дагджи выдала им русская Зоя Мартынова.

Нацистам не удалось сделать из Крыма Готенбург, а из Севастополя – Теодориксгафен, выселить отсюда татар, евреев, русских, а в качестве рабочей силы для тирольских немцев оставить украинцев. Но война и депортации уменьшили население Крымского полуострова почти в 3,5 раза.

Ужесточение репрессий наблюдалось и в Прибалтике: если в Вильнюсе в период немецкой оккупации было 2 тюрьмы, то с возвращением советской власти стало 7, и до 1955 г. они были переполнены.

В логике большевикам не откажешь: ведь в Прибалтике сложились благоприятные условия для сотрудничества местного населения с оккупационными властями Германии. Особенно в Эстонии, жители которой считались наиболее подходящими для германизации. Поэтому стиль управления здесь в течение 1941 —1944 гг. оказался достаточно мягким, что не могло не стимулировать коллаборационизм. В частности, после формирования к лезу 1942 г. частей «Омакайтсе», состоящих из 41 370 добровольцев, началась кампания очистки Эстонии от коммунистов, других враждебных и асоциальных элементов. Участвовали они и в расстрелах еврейского, а также цыганского населения. Основной социальной средой этой структуры безопасности были зажиточные эстонские крестьяне. С октября 1942 г. «Омакайтсе» финансировался вермахтом. Симптоматично, что младшие немецкие офицеры обязаны были отдавать честь представителям высшего командования «Омакайтсе».

К врагам режима члены «Омакайтсе» относили про-комунистически настроенные слои батрачества и рабочих, алкоголиков, деятелей черного рынка, сплетни-ков-лицемеров, а также лиц, владевших русским языком или сотрудничавших ранее с советскими оккупантами (не исключая ни прачек, ни часовщиков). В этот же разряд попали женщины легкого поведения, прежде всего те, что сожительствовали с русскими и функционерами ВКП(б), заподозренные в атеизме граждане. Один из батраков был, например, расстрелян за то, что не уважал всех эстонцев, другой по подозрению: он мог быть политруком. По отношению к русскоязычным славянского происхождения эстонская служба безопасности вообще инициировала более жестокие наказания, нежели рекомендовались немецкими властями.

Только за год с активнейшим участием «Омакайтсе» были расстреляны 5634 человека, 5623 заключены в концлагеря, 18 893 – подвергнуты арестам, а в отношении 6 тысяч жителей проведена процедура проверки их политической благонадежности. Для сравнения: жертв оккупационного советского режима за аналогичное время насчитывалось 1818 человек (не считая депортированных).

...В 1944 г. суточный паек французского горожанина составляли 2 яйца, 100 г подсолнечного масла, 80 г маргарина, столь ничтожное количество мяса, что его можно было завернуть в проездной билет на метро. Только дети, беременные женщины, люди старше 70 лет могли покупать молоко по государственным ценам. Но в целом оккупационный режим не являлся жестоким: трагедия деревни Орадур сюр Глан имела место лишь после открытия второго фронта в Нормандии. Впоследствии голлисты преувеличили силу сопротивления во Франции, восхваляя далекие от героизма действия Э. Триоле и ее мужа /V Араг она, оппозицию Ж.-П. Сартра и мужество П. Элюара. При такой ситуации П. Клоде в посвященной Ш. де Голлю поэме славил его столь же восторженно, как в 1942 г. – главу марионеточного правительства на юге страны Ф. Петена.

Недостаток патриотизма был возмещен впоследствии самосудами над теми французскими гражданами, которые работали в муниципальных и прочих органах управления во время оккупации. Хотя их коллаборационизм состоял в основном в организации быта населения, однако с июня 1944 до весны 1945 г. без суда и следствия было убито 14 727 человек. Кроме того, из 50 тыс. чиновников за сотрудничество с немцами власти уволили 11 343. Затем этот процесс несколько застопорился.

Оказалось, что многие деятели, появившиеся на политической арене в 1944—1945 гг., в той или иной мере причастны к режиму Ф. Петена. Весьма характерна в этом отношении политическая биография Ф. Миттерана. Происходя из консервативной семьи, он в 1937 г., будучи сгудентом-юрисгом, участвовал в попытке свержения кагулярами республиканского правительства, печатался в профашистской газете «ЕЕсЬо с1е Раш». После поражения Франции Миттеран работал в прогерманской администрации Петена, получив в начале 1943 г. даже медаль за усердие.

Его близкий друг Р. Воску руководил депортацией евре-ев-иностранцев из Южной Франции в концлагорь Аушвиц. В течение 1942 г. Миттеран работал в отделе документации Легиона добровольцев национальной революции – организации, лозунг которой провозгласил комиссар по еврейским делам во Франции К. Балле: «Против еврейской чумы, за французскую чистоту». С весны 1943 г. Ф. Миттеран поддерживал генерала Г. Жиро, и лишь позднее – Ш. де Голля, так что его храбрая фраза осени 1944-го: «Должны катиться головы» – била и но нему.

Не случайно из приговоренных в судебном порядке к расстрелу за сотрудничество с немцами или режимом Виши 7 тыс. французов (3900 подсудимых не были обнаружены) приговоры были исполнены к началу 50-х гт. в отношении 800 человек. А к 1958 г. из 32 тыс. заключенных поданной статье в тюрьмах осталось всего 19 французов.

В Голландии в коллаборационизме обвинили 150 тыс. человек, в Норвегии – 18 тыс., несколько меньше – в Бельгии и Дании. Но случаев добровольного вступления или принудительной мобилизации в ряды вермахта в этих государствах наблюдалось мало – в основном такие части формировали убежденные сторонники фашистской доктрины или радикальные антикоммунисты. Яркий тому пример – Норвегия. Когда 16 августа 1943 г.

В. Квислинг объявил войну Советскому Союзу, он планировал послать на фронт 50-тысячный корпус. Но по совету своего помощника Г. Поймана тут же отверг невыполнимую идею. В мае 1944 г. рухнула даже попытка организовать рабочие отряды из 70 тыс. норвежских юношей для выполнения заказов вермахта – в них записалось всего 300 человек.

С1943 г. в Бухенвальде находились 500 норвежских студентов, которых так и не сумели перевоспитать и включить в состав войск СС, находившихся в Зеппхай-ме. Но до февраля 1945-го они получали обильный рацион, посылки от родных, играли в шашки и бридж, носили гражданскую одежду.

Ставку на Германию сделал соратник Джавахарлала Неру, лидер партии Форвард-блок, британский подданный С. Ч. Бос. Находясь в Калькутте под домашним арестом, он 17 января 1941 г. внезапно исчез. Позднее выяснилось, что он через Ташкент и Москву 2 апреля прибыл в Берлин с подложным итальянским паспортом.

С. Бос придерживался мысли: «Враги Британской империи – друзья Индии», но его ориентация на Гитлера вовсе не означала безоговорочную поддержку нацизма. После более чем годичного ожидания он добился приема у фюрера, который разрешил ему сформировать 3-тысячный корпус из индийцев для совместных действий с немецкой армией, готовившейся к походу на Индостан-ский субконтинент.

В дальнейшем, добравшись на германских и японских подводных лодках 2 июля 1943 г. в Сингапур, он с номо-щью офицеров микадо создал Индийскую национальную армию. Но ее появление в Индии в качестве союзницы Японии не вызвало энтузиазма у населения. Неудачи стран оси вынудили С. Боса к переориентации на помощь СССР. Он поверил, что «приказ Сталина об освободительном походе нескольких советских дивизий в Индию» поможет изгнать британских колонизаторов. Погиб ли С. Ч. Бос в авиакатастрофе над островом Тайвань 18 августа 1945 г. или в камере московской Лубянки – неизвестно. Последняя версия обсуждается все чаще, потому что обнаружено донесение советского разведчика из Индии, датированное сентябрем 1946 г., с рекомендацией сделать ставку на «индийского Гарибальди» в борьбе с Англией. Имя С. Боса упоминалось и в шифровках 1946 г„ направляемых из Токио послом СССР Я. Маликом. Возможно, он действительно был этапирован в Омск после неудачи с использованием его в антибританских операциях...