Текст книги "Великая отечественная война: Как это было"

Автор книги: В. Семененко

Соавторы: Л. Радченко
сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 24 страниц)

и другой сельскохозяйственной техники. Из тюрем эвакуировали заключенных, а 13—14-летние подростки находились на оборонных работах.

23 августа 1942 г. более тысячи немецких самолетов превратили Сталинград в настоящий ад. Город стал похож на гигантский костер, который можно было наблюдать не одну неделю за сотни километров. Только за этот день погибли более 42 тыс. жителей, в последующие недели потери, естественно, нарастали. Представители властей покинули город 14 сентября, осгавив население на произвол судьбы: водопровод был разрушен, люди пили воду из луж, не выдавался даже скудный паек...

...Крайне тяжело жилось советскому народу в тылу. Некоторое представление об этом дают документы «Ва-сюганской хроники» – одного из районов Новосибирской области. Уже в августе 1941 г. в артели «Новый мир» колхозники голодали, оплата за 1940 г. выдана не была, а правление не имело даже 20 рублей, чтобы купить бруски для заточки кос. К марту 1942 г. в колхозе «Идея Ленина» многие люди пухли от голода, в яслях детям выдавали в день но 200 г овсяного и ячменного хлеба. В колхозе «КИМ» некоторые колхозники не ходили на работу, занимаясь поисками овсяной или гороховой мякины для болтушки.

Исполкомы в советском тылу регламентировали рабочий день с 1942 г. таким образом: в колхозах он начинался с 5 часов утра и продолжался до 8 часов вечера с часовым перерывом на обед. В то же время для лошадей предусматривался трехчасовой перерыв «на обед», по 1 часу отдыха до кормления и после него. Через каждые 6 дней лошадям, кроме этого, полагался дневной отдых.

Начальник районного отделения НКВД Семкин сообщал, что с начала 1944 г. больных жителей отказывались помещать в стационар, если они не обеспечены собственным хлебом. Между тем, проводя 26 апреля 1942 г.

политбеседу с членами артели «КИМ», парторг Булыгин говорил лишь об унынии в Германии и победах Красной Армии. К 1943 г. более чем в 60 % колхозов зерновой зоны Сибири выдавали на 1 трудодень столько зерна, что на душу выходило в день по 60—70 г. В Алтайском крае трудодень обеспечивался хлебной выдачей в 9 раз хуже, чем н 1938 году. Что касается денежного дохода за год, то колхозник мог купить на него всего 5—7 кг хлеба или

2– 3 кг мяса. Зато ведро картофеля, проданное на рынке, стоило не меньше. Именно поэтому рост денежных налогов на хозяйства РСФСР в течение 1942—1944 гг. почти вшестеро крестьян не волновал.

Катастрофическое положение в аграрной сфере существовало всю войну: более чем втрое снизилась урожайность зерновых, почти вчетверо стало меньше свиного поголовья, наполовину – крупного рогатого скота, сахарной свеклы собиралось только 3 % от уровня 1940 года.

Даже в Москве с января 1942 г. снабжение населения резко ухудшилось: имевшие 1 -ю категорию жители фактически получали на месяц 500 г сахара (при норме 900 г), по 2-й категории – 200 г вместо полукилограмма, по

3– й – 200 г, а не положенных 400 г. Имевшие карточки 1 -и категории получали 500 г масла. 1,2 кг мяса, 3 кг картофеля; 2-й категории – соответственно 200 г, 300 г, 2 кг: 3-й категории – 100 г, 200 г, 2 кг. Неудивительно, что и марте 1943 г., к примеру, только на автозаводе имени Сталина от голода умерло 300 рабочих (и это по официальным данным!).

Отлично снабжались зарубежные дипломаты: им по-агалось на месяц по 8 кг мяса, 30 кг хлеба, 8 кг сахара, а служащим посольств из москвичей – по 3 кг мяса, 20 кг хлеба, 3 кг сахара.

Для 300 тыс. рабочих, прибывтгптх из европейской части СССР только в Новосибирск, за 75 дней построили бараки, спать в которых зимой можно было только в одежде. В Омске каждый горожанин имел право расходовать в сутки не более 28 л воды, зато в рекордные сроки было возведено 8 кирпичных заводов, выпускавших 86 млн штук кирпича ежегодно.

А. Д. Сахаров вспоминал, что, прибыв 2 апреля 1942 г. на работу в Ульяновск, он был поражен после Ташкента убогостью жизни: рабочие спали по 6– 12 человек в небольших комнатушках на трехэтажных нарах. Скудным являлось питание: на обед несколько ложек пшенной каши с американским яичным порошком.

Нехватка квалифицированной рабочей силы компенсировалась привлечением сотен тысяч инвалидов войны. Так, в Горьковской области их работало на производстве 180 тыс., однако соответствующие органы предоставили для них .лишь 4 тыс. пар ортопедической обуви и 11 тыс. протезов. 17 тыс. инвалидов пришли на заводы и фабрики Кировской области, а в Чувашии дома оставался лишь 21 % инвалидов.

Как инвалиды, так и вернувшиеся домой участники войны могли только завидовать принятому американским конгрессом в 1944 г. закону, предосгавлявшему ветеранам долгосрочные кредиты на покупку домов, для занятий бизнесом или фермерством. 2 млн бывших военнослужащих США использовали кредиты для обучения в университетах и колледжах.

В жутком положении находились дети, оставшиеся по разным причинам без родителей. Только за 1942– 1943 гг. милиция выявила около 1 млн беспризорников, на восток эвакуировали 167 223 детдомовца. Дети-беженцы из центра Украины достигали даже Пере мы шля.

Судьба сирот на оккупированной территории сложилась еще хуже. Например, брошенные на произвол судьбы воспитанники детского дома из Малой Рогани иод Харьковом спасались сами, но ребята успели сбежать к своим войскам в Чугуев, а девочек забрали немцы. Сами жители при этом говорили: «Берите детдомовских, они все равно никому не нужны».

Десятки тысяч беспризорных подростков были помещены органами НКВД в лагеря, где производили боеприпасы, бессчетное количество раз взрывавшиеся при этом. Для постоянно голодных, полуграмотных мучеников, пополнявших уголовный мир, тем не менее издавались лагерные газеты: «На новый путь», «Ленинские внучата», «Сталинские внучата». Падающих от пеллагры и дистрофии детей корреспонденты осмеливались фотографировать у раскрытого пианино.

Война грохотала далеко на западе, а в колхозах Новосибирской области и в 1944 г. царила полунищета: за 365 отработанных дней можно было получить лишь 110 кг зерна, 330 кг сена и 540 рублей зарплаты. Невыносимым оставалось положение переселенных сюда 16 700 калмыков: они жили в телятниках, бараках без окон, землянках, только у 210 детей (из 1462) была одежда, чтобы посещать школу. Население называло их грязными собаками, а власти рекомендовали: «Гоните калмыков к черту от колхозов!»

...Ахиллесовой пятой Красной Армии всегда было неудовлетворительное медико-санитарное обслуживание. Масса раненых умерла в 1942—1943 гг. из-за нехватки донорской крови, медикаментов, хирургического инструментария, даже продовольствия. В период Сталинградской битвы эти проблемы приобрели поистине опустошительные масштабы. Трудно представить, какие последствия ожидали бы сотни тысяч раненых воинов, если бы не подсобные хозяйства при госпиталях, добровольная помощь граждан, доставлявших раненым белье, еду, постельные принадлежности, топливо, посуду, донорскую кровь. Дефицит хирургов вынуждал врачей находиться у операционного стола по 2—4 суток, взбадривая себя 2—5 ампулами кофеина.

И тем не менее из роты в 150—170 бойцов, как правило, выживало по 10—17 человек. Многих можно было спасти, если бы не безобразное состояние фронтовых и промежуточных эвакогоспиталей.

Лишь 31 января 1942 г. было создано Центральное бюро учета потерь личного состава действующей армии, но работало оно крайне неудовлетворительно. Так, на Юго-Западном фронте в одной только 21-й армии, где учет был поставлен не хуже, чем у соседей, за апрель—май 1942 г. отсутствовали списки на 8694 погибших или пропавших без вести воинов, не были высланы извещения родным и близким о гибели 7329 бойцов и командиров.

12 мая 1942 г. Генштаб признал: учтено не более трети действительного количества убитых, а относительно пленных и пропавших без вести ясности нет вообще.

Ничего удивительного: ведь 15 марта было отменено ношение солдатских медальонов, 12 апреля отказались от поименного подсчета потерь, введя «хитроумную» графу «без вести пропавший», позволившую списывать миллионы жизней.

...В знаменитом приказе № 227 от 28 июля 1942 г., зря имевшем гриф «Без публикации», Сталин совершенно логично отметил: немцы напрягают последние силы. 24 сентября 1942 г. с должности начальника штаба сухопутных войск вермахта был спят Ф. Хальдер, тщетно пытавшийся доказать Гйтлеру необходимость вывода из Сталинграда 6-й армии. Он апеллировал к данным разведки, установившей наличие в этом районе свежих частей Красной Армии численностью около 1,2 млн человек. Кроме того, выпуская ежемесячно по 1200 танков, Сталин сумел создать мощные танковые и механизированные соединения. Мнение Гитлера об «идиотском пустословии» Гальдера обернулось, как мы видели, большой трагедией для Германии.

К 20 февраля 1942 г. потери убитыми в гитлеровской армии составили 199 448 человек, ранеными – 708 351, без вести пропавшими – 44 342, обморожения различной степени тяжести получили 112 627 солдат. К апрелю 1942 г. количество убитых и пропавших без вести превысило 250 тыс.

В марте 1942 г. только 8 дивизий на Восточном фронте остались полнокровными и боеготовными. Катастрофической стала нехватка офицеров, отчего вермахт страдал давно. Еще перед нападением на СССР пришлось призвать в армию много пожилых командиров, а в трудных бытовых условиях и непривычной оперативной обстановке они бысгро истощались – к весне 1942-го только комдивов сменилось более половины. Попытка закрыть бреши ускоренным продвижением по службе молодежи, как это делал Сталин, обернулась неизбежным ухудшением тактики. Но что делать – потери нарастали: если за сентябрь 1939 – 21 июня 1941 г. вермахт потерял 1253офи-цера, то за 22 июня 1941 —март 1942 г. – уже 15 тыс.; из 12 055 первых лейтенантов осталось 7276 человек.

Огромную цену платили войска за нелепый приказ Гитлера, запретивший тактические отступления. Особенно наглядно его недальновидность проявилась в ре-«ультатах боев в Демянском котле: в феврале 1942 г. окруженные здесь 96 тыс. немцев потеряли 41 212 человек, а с учетом потерь тех дивизий, что пытались их деблокировать, – 53 585. В сводных ротах находились солдаты из 15—17 прекративших существование частей.

К весне 1943 г. нехватка личного состава на Восточном фронте достигла 1,2 млн человек. Но призванный на вспомогательную службу женский персонал был в основном отправлен в ВВС – 136 тыс. человек, флот – 33 тыс., а остальные рода войск получили 31 тыс. девушек.

Хотя уже к августу 1942 г. 110 пехотных дивизий Восточного фронта имели серьезный некомплект, однако

Гитлер запретил их расформировывать, – исключительно из-за пропагандистских и политических соображений. Оперативное управление штаба сухопутных войск решило уменьшить в дивизиях количество батальонов с 9 до 6. сократило штаты на Западном фронте, а 8 октября 1942 г. подполковник К. фон Штауффенберг подготовил директиву об уменьшении на 10 % персонала армейских штабов на Восточном фронте.

Фронт в СССР превратился для германской армии в безостановочно работающую мясорубку. С мая—июня 1942 г. срок обучения призывников для групп «Север» и «Центр» уменьшился с шести до двух месяцев. Решение о наступательных операциях только на юге было вынужденным, хотя и здесь недоставало до половины автотранспорта, и даже ударные соединения к концу июня 1942 г. оказались обеспечены танками на 80 %. Естественно, стойкость частей уступала уровню 1941 года.

Гитлер не прислушался к совету А. Йодля, предложившего в 1942 г. готовить оборонительный вал по Днепру. В свою очередь, Геббельс с руганью обрушился на руководителя разведцентра «Иностранные армии Востока» Р. Гелена за представленную им довольно точную информацию о потенциальных формированиях Красной Армии, назвав его вечно преувеличивающим человеком.

А ведь перед летним наступлением 1942 г. в пехотных дивизиях вермахта недоставало в среднем по 2400 солдат, в танковых по 1—2 тыс., а на всем Восточном фронте—до половины штатного состава. Особенно неудовлетворительно обстояли дела в районе действий группы армий «Центр» – в дивизиях не хватало но 6900 солдат, в группе армий «Север» – по 4800, поэтому подразделения практически сохранили лишь 35 % прежней боеспособности.

И тем не менее, потеряв к лету 1942 г. 40 % личного состава, имея дефицит в 318 тыс. солдат, Гитлер решился на широкие наступательные операции. Подобный шаг не мог не привести к катастрофе. К тому же Геббельс наконец понял, что «и у Советского Союза есть идея, которая воодушевляла людей до фанатизма на героическое сопротивление», а большевизм – не только «источник неполноценности и преступных еврейских инстинктов». Еще бы: если на строительстве оборонительных сооружений в районе действий 12-й пехотной дивизии немцы распорядились кормить только 3791 жителя из 6265, а сотни одиноких женщин и девушек отправили в солдатские бордели, то о какой победе может идти речь?!

Трудно спорить с такими историками, как Э. Нольте, У. Д. Адам, М. Бросат, А. Хильгрубер и другими, которые полагают: холокост и в целом зверства немцев – жестокий продукт войны. Даже бывшие узники нацистских концлагерей Г. Лангбейн, Э. Линген-Райнер писали, что части СС не являлись ордой дикарей, а садистов среди них насчитывалось не более 5—10 %. Палач Варшавы Э. фон дем Бах-Зелевски, находясь на оккупированной территории СССР, попал в госпиталь по причине острого нервного расстройства как последствия своего присутствия на массовых расстрелах евреев. Даже Гиммлер впал в шоковое состояние, наблюдая в Минске за казнью 100 евреев.

Провал блицкрига, мощная машина нацистской пропаганды и принуждения, усиливающееся сопротивление противника питали процесс привыкания к своим и чужим страданиям, делали расстрельные акции чем-то вроде неприятной, но необходимой работы. Ведь во всех четырех группах айнзатцкомандо, предназначенных дя физического уничтожения противников нацизма на советской территории, находилось больше всего интеллектуалов. Гри из четырех командиров групп были докторами наук, причем О. Раш защитил две диссертации. О. Олендорф ранее работал профессором экономики в Берлинском университете. Служили в этих расстрельных командах адвокаты, оперные певцы, архитекторы, а сотрудников службы безопасности насчитывалось всего 13,5 %.

Политика геноцида не являлась насильственным похищением у немецкого народа чувства человеколюбия, а скорее напоминала процесс самообольщения нации. Ведь нацисты учили: следует увлекаться вовсе не еврейскими погромами, а внесением разумного начала в уничтожение еврейства, других неполноценных народов. Поэтому количество смертей калькулировалось, издавались приказы, сдерживающие опрометчивую жестокость некоторых частей СС, велась борьба с «эксцессами» типа несанкционированных или далеких от прагматизма зверств, какие допускал, например, 4-й по счету комендант Дахау. Зато пунктуально выполнялась программа мобилизации у масс инстинкта убивать по приказу и «с пользой». Подобной системой многие немцы делались постепенно палачами, но «по необходимости», а не по призванию.

Скажем, в 1942 г. командованию 1-й танковой дивизии СС «Лейбштандарт Адольф Гитлер» стало известно, что 6 пленных из этой дивизии расстреляны по приказу НКВД. Ими было принято беспрецедентно жестокое решение: расстреливать сдавшихся в плен красноармейцев. В результате за три дня оказалось, что количество жертв достигло не менее 10 тыс. человек. Логика в данном случае античеловеческая, но объяснимая. И руководство, и личный состав соединения искренне полагали, что их жизни бесценны, а пасть они могут только в бою. Для любого командира мечта заполучить в состав войск эту элитную дивизию была естественной. Ведь она воевала в Польше (понеся там наибольшие потери), Голландии, Франции, Греции, захватила важную переправу через Днепр в 1941 г., прорвала оборону в Крыму, штурмовала Ростов, весной 1943 г. захватила Харьков, ранее вырвалась из Сталинградского окружения...

Даже А. Эйхман на суде б Тель-Авиве заявлял, что внутренне вовсе не является подлецом. Хорошо известно, что перед твердым протестом против жестокостей со стороны здравомыслящих немцев отступал и Гитлер, но зачастую такие действия носили слишком робкий характер.

Если на Западе солдат наказывали за насилия над личностью и посягательства на частную собственность, то на оккупированной советской территории подобных случаев было очень мало.

Ряд генералов вермахта полагали, что выполнение «приказа о комиссарах» даст выход ненужной жестокости и, стимулируя сопротивление, блокирует использование трудовых ресурсов славянства. В начале 1942 г. экономисты рейха фактически осудили односторонние реквизиции в СССР, но Геринг и его штаб не обращали внимания даже на сигналы о резком росте смертности среди местного населения. При такой политике на оккупированной советской территории к 1943 г. было произведено лишь 10 % индустриальной продукции от уровня 1940-го и половина – сельскохозяйственной.

В апреле 1942 г. генштаб вермахта опубликовал обращение к офицерам, в котором говорилось: победить британский и американский империализм, мировых революционеров невозможно без веры в глубокую политическую идею, лояльности фюреру, Родине и нации. В противном случае Сатана в облике большевиков уничтожит цивилизацию. Но и без этого документа в сознании как генералитета, так и большинства офицерского корпуса аналогичные идеи укрепились давно. Будущий оппонент нацизму генерал-полковник В. Фрич в письме к товарищу 11 декабря 1938 г. уверял: Гитлер выиграл битву за рабочий класс, победил католическую церковь, евреев, а это есть гарантия конечного торжества Германии. Но даже распознав зло в нацизме и его вождях, он продолжал видеть в них перст судьбы, отчего его сопротивление режиму оказалось крайне нерешительным.

Большинство генералов не бунтовало даже против наиболее безумных приказов гитлеровских кругов, а до конца повторяло азы пропаганды. Так, командующий 18-й армией Г. Кюхлер, 4-й танковой группой – Э. Теп-нер и другие не уставали подчеркивать в приказах: война против СССР – это борьба за выживание, защиту европейской культуры от московско-азиатского натиска. Командующий 6-й армией В. Рейхенау 10 октября 1941 г. писал: борьба с советским режимом – расовая, она уничтожит еврейско-большевистскую систему, предотвратит дальнейшее азиатское влияние на Европу. Его утверждение, будто все бунты в тылу организуют евреи, так понравилось Гитлеру, что он приказал ознакомить с ним все части Восточного фронта.

В Украине в августе 1941 г. на просьбу штабистов 295-й пехотной дивизии решить судьбу 96 детей-евреев, оставшихся сиротами после расстрела айнзатцкоман-дой родителей, Рейхенау ответил: детей следует тоже расстрелять. Но при этом, приказал генерал, должны соблюдаться все правила: солдаты вермахта обязаны вырыть могилу, эсэсовцы – подготовить к казни полумертвых от голода детей, а расстреливать должны местные полицейские. Последние сделали это так неумело, что большинство сирот довелось пристреливать.

10 июля 2001 г. президент Польши А. Квасневский от имени своего народа публично просил прощения у родных тех евреев, которые были сожжены поляками 60 лет назад в селе Едвабне. О мученической смерти 1600 евреев рассказал в своей книге «Соседи. История уничтожения еврейского местечка» Я. Т. Гросс. Она вызвала острейшие споры в польском обществе: только к 1 марта 2001 г. на нее появилось 150 откликов в польской прессе. Как ни печально, но мужественный и честный поступок президента пришелся по душе далеко не всем!

25 ноября 1941 г. командующий 17-й армией Г. Гот поучал: только уничтожив морально развратный народ, мы спасем Европу от азиатского варварства. Аналогично думало и поступало большинство военачальников. Но самое главное, что именно среди старших офицеров оппозиция еще могла найти сторонников, а среди младшего комсостава даже не пыталась! С точки зрения морали важно заметить, что протесты Г. Рунштедта, И. Бласковитца, гауляйтера Белоруссии В. Кубе против массовых убийств поляков и евреев цепной реакции поддержки среди коллег-генералов не вызвали.

Некоторым евреям, однако, удалось избежать гибели благодаря героизму и самоотверженности тех граждан, которым комиссия при «Национальном институте памяти катастрофы и героизма Яд-Вашем» в Иерусалиме, начиная с 1953 г., присваивает звание «Праведник народов мира». Лица, удостоенные этого звания, получают почетную грамоту и медаль, их имена высечены на Стене почета в Аллее Праведников «Яд-Вашем» (это словосочетание на иврите означает «Вечный памятник», буквально «Память и мы»). К сентябрю 2001 г. такой чести удостоены более 15 тыс. человек, включая свыше 3500 граждан бывшего СССР – в основном посмертно. Треть всех Праведников составляют поляки, ведь только в Варшаве при населении 700 тыс. человек пряталось 12 тыс. евреев. Спасали их и многие немцы, но пока известны имена лишь 300 из них, а это столько же. сколько обнаружено в Белоруси. Российская федерация может гордиться подвигом около 100 Праведников, хотя их число, вероятно, больше. В Украине, поданным Я. Этингера, выявлены более 4 тысяч спасителей, но не все они пока носят звание Праведника. Среди тех. кто помогал евреям, – родители Л. Кравчука, киевский священник отец

Алексей Глаголев. Сотни украинцев были казнены фашистами за помощь или укрывательство евреев. Усилиями шведского дипломата Р. Валленберга, немецкого промышленника О. Шиндлера, датского короля Христиана X были спасены десятки тысяч венгерских, немецких и датских евреев. Заместитель генерального консула Японии в Литве Ч. Сугихара во время войны выдал более 6 тысяч виз местным евреям для выезда в Японию. В честь этого благородного человека президент Литвы В. Адамкус недавно распорядился соорудить в Вильнюсе мемориальный комплекс, заложить Аллею памяти, высадив на ней сотни вишневых деревьев из Японии. Обелиск в честь Праведников народов мира установлен и в Харькове – единственный памятник такого рода в Украине, где долгие годы, как и в целом в СССР, господствовал государственный антисемитизм. Предполагается воздвигнуть символический монумент «Праведники мира» у здания, где в свое время размещалась ООН.

Узнав о капитуляции 6-й армии под Сталинградом, Гитлер гневно обрушился на Паулюса и других генералов: им следовало покончить жизнь самоубийством, а не сдаваться в плен. В начале февраля 1943 г., после того как 1 февраля звание фельдмаршала получили Э. Буш, Э. фон Клейст и М. фон Вейхс, он поклялся никому более не присваивать это звание. Но уже 16 февраля фельдмаршальский жезл получил авиатор Ф. фон Рихтгофен, 1 марта 1944 г. – В. Модель (имел репутацию одного из самых энергичных генералов – «пожарник Гйтлера»). Весной 1945 г. фельдмаршалами стали Ф. Шернер и Р. фон Грейм.

Судьба большинства генералов сложилась трагично: из 2500 армейских 786 убиты в боях (в том числе 44 скончались от ран, а 81 покончил с собой), 23 генерала расстреляны по приказу Гитлера, 41 – по приговору союзнических трибуналов. 326 умерли в плену или пропали без вести. Из генералов-эсэсовцев 36 были убиты, двух расстрелял Гйтлер. 14 – союзники, 16 совершили самоубийство, 22 – умерли в плену, четверо казнены властями ФРГ. В отличие от этого, за годы Первой мировой войны Германия потеряла 63 генералов в боях и 103 – по другим причинам, и лишь три генерала покончили с собой.

Загадки коллаборационизма и сопротивления

Гитлер всегда был уверен: мы без подкупа найдем предателей в каждой стране, они придут сами, ими будут двигать амбиции, заблуждения, партийная склока, своекорыстие или самонадеянность. Разумеется, сотрудничество населения оккупированных стран с завоевателями объяснялось не только этими причинами.

Видимо, первым приказом о привлечении на службу Германии советских военнопленных был циркуляр Гиммлера от 25 июля 1941 г. В нем говорилось об отборе для службы в полиции пленных красноармейцев – прежде всего литовцев, латышей, украинцев, фольксдойчей. Часть из них —до 4—5 тысяч – была направлена в учебный лагерь СС в Травниках под Люблином для подготовки в качестве надзирателей концлагерей. Именно такое количество вахманов выпустил (в том числе для Бельзена, Собибора, Треблинки) этот лагерь к лету 1944 года.

Команды из Травника в марте—апреле 1942 г. участвовали в депортации евреев из Люблина, летом 1942 г. – из Варшавы. Три роты будущих надзирателей участвовали в подавлении восстания в варшавском гетто с 19 апреля по 19 июня 1943 г., а часть их в феврале 1945 г. занималась сожжением трупов расстрелянных.

Руководствуясь целями экономии, командование вермахта с 6 августа 1941 г. начало создавать в составе групп «Север» и «Центр» охранные тыловые батальоны из латышей и эстонцев. Под свою личную ответственность командование группы «Центр» формирует пехотную дивизию, состоявшую в основном из украинцев и белорусов. замаскировав ее как строительное и саперное соединение. Эти первые части, в основном из советских военнопленных, получили кодовые названия «Днепр», «Березина». «Двина», «Волга», «Осинторф», «Припять» ит. п.

Сотрудник военно-исторического института во Оренбурге (Германия) Р. Умбрейтустановил: Гитлер в принципе планировал привлекать во вспомогательные части вермахта исключительно представителей нордических или близких к немцам народов. Но на практике сформированные в оккупированных странах Западной Европы добровольческие легионы оказались крайне немногочисленными. А 45-тысячная французская милиция Й. Дар-лана или отряды венгерских салашистов могли эффективно использоваться только при решении «еврейского вопроса» или борьбе с Движением Сопротивления. Поэтому наибольшее количество коллаборантов немцам пришлось вербовать среди славянских и азиатских народов. На службу вермахту не привлекались только поляки, хотя лидеры прогерманской ориентации в Польше Л. Козловский и В. Студницкий защищали идею сотрудничества с гитлеровцами. К тому же польское подполье безжалостно расправлялось с лицами, которые шли на службу к немцам: в целом за годы войны различным карам, включая расстрел, подверглось более 10 тыс. поляков, сотрудничавших с оккупантами.

В Крыму 11 -я германская армия создавала татарские добровольческие части, на Керченском полуострове – украинские, 8 сентября 1941 г. в сфере действий 444-й охранной дивизии было организовано 5 пунктов вербовки донских и кубанских казаков. Предполагалось, что каждой из трех групп армий будет придано по одному казачьему эскадрону – по 300 сабель. Им строго запрещалось участвовать в боях на фронте. Основной задачей казачьих подразделений была борьба с партизанами, которую, как явствует из доклада штаба группы армий «Юг» от 10 января 1942 г., они вели эффективнее, нежели солдаты 213-й и 444-й немецких охранных дивизий.

Еще 22 августа 1941 г. к германскому командованию явился парламентер от 436-го стрелкового полка 155-й дивизии 10-й армии с предложением о сдаче в плен военнослужащих части. Когда согласие немцев было получено, командир полка майор И. Н. Кононов предложил тем, кто не желает переходить к противнику, стать слева, остальным – справа. Без малейшего раздумья весь полк, включая батальонного комиссара Д. Панченко, стал справа. На базе этого советского подразделения германское командование сформировало казачий эскадрон № 102, впоследствии выросший в кавалерийскую бригаду численностью 7 тысяч сабель.

Сложно, практически невозможно уяснить причины действий И. Кононова и ему подобных командиров РККА именно потому, что их личные объяснения крайне субъективны, а выводы советской квазиюстиции – не менее пристрастны. Думается, на успешно делавшего карьеру в Красной армии, члена ВКП(б) в 29-летнем возрасте выпускника Военной академии им. Фрунзе Ивана Никитича Кононова все же оказала влияние казнь его отца (есаул Н. Кононов в 1918 г. был повешен большевиками в станице Ново-Николаевской). В дальнейшем репрессии привели к расстрелу его трех родных братьев, многих родственников. Он был свидетелем того, как в ночь на 6 февраля 1930 г. органы ОГПУ арестовали 1717 казаков на Северном Кавказе (к 1 марта было «изъято» 26261 человек). Ему было известно и о массовых волнениях и восстаниях февраля 1930 г. в селах и станицах: Барашков-ское, Весело-Вознесенское, Константиновская, Новый Егорлык, Ново-Манычское. В ряд,и! он мог остаться безучастным к тому, что 27-й Быкадоровский полк 5-й кав-дивизии. в которой он служил, с 20 марта по 12 июня 1930 г. участвовал в подавлении антиколхозного восстания под Курском. Не случайно из командиров РККА, проходивших службу в 1929—1934 гг. на Дону, Кубани, Тереке, многие, оказавшись в немецком плену, вступали в РОА. Автор статьи 2001 г. в журнале «Станица» К. Александров называет при этом полковников А. Ф. Ванюшина, К. С. Власова, И. Д. Денисова, С. Т. Койду, майора Г. А. Пшеничного и др.

К концу 1942 г. деятели «Казацкого национально-освободительного движения» и Главного управления казачьих войск при штабе вермахта привлекли на службу более 250 тыс. донских и кубанских казаков. Возглавлявший с 1942 г. это управление генерал П. Н. Краснов надеялся с помощью оппозиционных Гитлеру военных создать независимую «Каэакию» – от Центральной Украины к реке Самаре. Против его политики привлечения казачьих частей к боям на Восточном фронте выступила группа деятелей, объединившаяся вокруг журнала «Казачий вестник» в составе Глазкова, Полякова и Безуглова. Они считали, что главной задачей казачества является восстановление былой автономии, а не гибель за интересы Германии, тем более – не участие в карательных экспедициях против югославских партизан или варшавских повстанцев.

В начале 1942 г. в Млаве была сформирована 1-я кав-дивизия (позже это 15-й кавкорпус) под командованием Г. фон Паннвица, в которой насчитывалось почти 15 тыс. казаков и 4 тыс. немцев. В «казачьем стане» бывшего секретного сотрудника 11КВД Т. И. Доманова было около 16,5 тыс. человек. К концу войны в казачьих частях служило 62 тыс. человек, из которых 60 % составили советские военнопленные. Штаб казачьих частей находился в Херсоне, затем в Николаеве, потом на Виленщине.

Историк казачества С. Дробязко полагает: в декабре 1944 г. в 100—120 км на северо-восток от г. Загреб прогремел последний бой гражданской войны, начавшейся на территории России после 1917 г. В эти дни три казачьих полка, усиленные отрядами усташей, разгромили противостоявшие им советские воинские части. При этом последние оставили на поле сражения более 200 убитых, 145 красноармейцев сдались в плен, в качестве трофеев казакам достались 29 орудий, 42 пулемета, 149 огнеметов и другое вооружение. Видимо, разведотдел советской 57-й армии не ошибался, когда оценивал состояние 1 -й казачьей дивизии: «Политико-моральное состояние частей дивизии крепкое... дивизия является вполне боеспособной и может быть использована во всех видах боя». Безусловно, только трагедией можно считан» мужество бойцов по обе линии фронта, так усердно проливавших братскую кровь...