Текст книги "Чума (СИ)"

Автор книги: В. Бирюк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 22 страниц)

   Неизбежное следствие движения больших человеческих масс. «Болезнь переселенцев». Штатное явление при попытке формирования городских сообществ. Для любого прогресснутого попандопулы – обязательное следствие его «благих намерений».

   Повторю: попандопуло – бактериологическая бомба. «Срань господня», «четвёртый всадник апокалипсиса». При вляпе «тушкой» – тащит новые заразы в себе и на себе. При вляпе «душком» – создаёт идеальные условия для взрывного распространения зараз уже существующих.

   Увы, в попаданских историях и таковых же, но – мозгах (про мозги попрошу без комментариев) эта очевидная идея полностью отсутствует.

   Понятно: про кишечную палочку – не героически. Её цвайхандером не зарубишь.

   Но хоть по логике! Ведь ту железяку и поднять некому будет! Ведь все, и вы лично, коллеги, кровавым поносом изойдёте! Вместе со своей молодой, горячей и перспективной личностью. И на могилке напишут ваше «последнее слово»:

  – Прости народ русский. Что поднял тебя. Да обоср...ся.

   Представьте себя героем-витязем. Представили? А теперь быстренько к «белому человеку». И – выть. Скорбно-негромко. Ощущая, как радость, гордость, героизм... ум, честь, совесть... изливаются в канализацию. Вместе с вашей душой и самой жизнью.

   Обычный путь воина. Типовое будущее вас и ваших людей. Боевые потери в любых походах, кроме совсем уж разгромных, в разы меньше небоевых. Вот таких, поносных. А вы не знали?

   В Древности есть отдельный литературный образ. В Библии: в ассирийскую армию, осаждавшую Иерусалим, пришли мыши. И сгрызли тетивы у луков.

   ***

  – ...ля! ...еть! ... и ... ...ец!

  – Ответ выразителен, но бессодержателен. Марана, соберись.

  – А! ...ать! ...ять! ... и ...ить!

   ***

   На двери Рабиновича кто-то написал известное русское слово из трёх букв. Рабинович не стал стирать, а дописал: «Большой». Как сразу изменился смысл! Какими яркими семантическими красками заиграла дверная рукописная сентенция!

   Не наш случай. Тут хоть «Большой» допиши, хоть – «Абсолют», хоть – «Президент», смысл не меняется.

   ***

   Мара – удивительная женщина: ухитряется одновременно орать, рычать и шипеть. Я как-то пробовал повторить. Ушёл в лес один. Чтобы людей не пугать... Вороны на три версты разлетелись. А все равно – звук не тот.

  – Согласен. А конкретно?

  – Заставы! Никого не выпускать! Всё сжечь! Чума!

   «Чумой» на «Святой Руси» называют любую форму острой инфекции с высоким уровнем летальности.

   ***

   В «Святой Руси» с лекарями не совсем уж плохо. Здешние жители более смотрят на реальное течение болезни, а не следуют безоговорочно советам древних, вычитанным в ветхих трактатах. Поскольку и самих трактатов не имеют.

   Хочешь быть лекарем? – Будь им. Больной помер? – И тебе голову долой. Как сделал Иван Третий по поводу неудачного лечения одного своего «дорогого гостя».

   На «Святой Руси» различают: «корчи» и «корчения» (тик, хорея), «прикорчения» (антилозы и контрактуры), «трясновения», «падучая» (эпилепсия), «кичание долу» (дрожательный паралич), «бешенство», «исступление ума» (формы психозов), «прокажение» (проказа), «дно» (желчекаменная и почечная колики), «сухотная» (чахотка), «трясьце» (малярия), «вдуша» (астма), «усовь» (плеврит), «огневица» (тиф), «воспа» (натуральная и ветряная оспа, корь, скарлатина), «водный труд» (водянка), «камчюга» (артриты, подагра, каменная болезнь), «свербежь» (чесотка), «расшибение с коней», «притрение возом», «хапление» (растерзание) зверем, «убиение скотом», «подавление кусом», «ожары» (ожоги), «камчюг» (мочепузырные камни), «гвор», «пузырь», «кила» (паховомошоночная грыжа), «недуг, егда в очи власы врастають» (трихиаз), «червивая болесть», пролежни после «огневицы», «томление женок при родах», «болезни зубом и скороньи» (челюстей), «кровавые кусы мяса во афендроне» (геморроидальные шишки), «гаггрена удов» (гангрена конечностей) и пр.

   Перечень показывает уровень профессионализма. Здесь же хорошо видны слабости диагностики, объединяющей под одним названием столь разные заболевания как натуральная и ветряная оспа, корь, скарлатина («воспа») или брюшной, сыпной и возвратный тифы («огневица»).

   ***

   Мара – хороший доктор. Терапевт, дерматолог, акушер, хирург... Не эпидемиолог. О микроорганизмах знает: я рассказывал, в микроскопе инфузорию видела. Из способов борьбы с «чумой» признаёт два: окружить и выжечь. Два других: помолиться и святой водой окропить – знает, но не признаёт.

   Тут мы ещё чуток поговорили. «Велик могучим русский языка». У врачей – особенно. Рекомендованный Мараной способ применения моей селезёнки в засушенном виде... даже и представить не мог.

   Забавно. Она демонстрирует свои эмоции, попутно наслаждаясь отточенность выражений и размером статуса.

  – Вот! Даже Воевода меня, колченогую, слушает и не перебивает. Уважает. А уж тебе, Терентий, сам бог велел от порога в землю кланяться.

   Она демонстрирует, на себя не на любуется. А я зубы сцепил и еле сдерживаюсь. Только бы не убить эту, не ко времени болтливую старую ведьму, под горячую руку.

   Терплю.

   Почему терплю? – Мара – доктор «милостью божьей». Мы все от неё в этой части зависим. Это важно. Но только с этого бы я терпеть не стал. Хороших докторов... не часто, но есть. Фокус в том, что играя в эту иллюзию свободы и независимости, причём мы оба понимаем, что это иллюзия, она получает такую дозу гормонов, что постоянно рвётся вперёд. Сделать больше, нового, невозможного. Ещё раз доказать, что у неё не мерзости вздорного характера с языка сыпятся, а милые странности гениальности проявляются.

   Терпелка моя кончается, сща развернусь и ка-ак зашибу дуру корявую...

   Ваня, стоп! Чего ты на неё обижаешься? Пожалей! Пожалей бедняжку, посочувствуй.

   Жалею.

   Бедная глупая колченогая средневековая ведьма... Не бедная, не глупая, но всё равно – жалко. Вообразила себя богиней смерти Мараной. Из старого, загнивающего и рассыпающегося туземного пантеона. Жила себе на болоте, кого-то лечила, кого-то травила. Сама себя лелеяла. Осознавая свою божественность, уникальность и величие. И тут резко не подфартило – нарвалась на попаданца. Да ещё спец.разновидности. Не ГГ, а ДДДД. Долбодятлов длительного действия по жизни... не часто встретить.

   Прежде все вокруг (вёрст на сорок) – её знали и боялись. А теперь ей, конечно, встречные кланяются и улыбаются, но прежней дрожи, страха былого – нет. Потому как она, само собой, ведьма. Но... «Зверь Лютый» – ведьмоватее. И что самое разрушительное для её ощущения эксклюзивности и величавости, так это её собственное... даже не понимание, а чувство: чего-то у Ваньки под плешкой такое крутиться... не от мира сего. Несёт от Ваньки кое-какой... мерцающей потусторонностью. Куда более крутого перегона, чем она в себе чувствует.

   Неужто вот эта сопля лысая – бог?! На Перуна с Велесом не похож. С его манерой долго долбить и задалбывать окружающих. Если он – нет, то какая ж она сама... сверхсущность? А у «просто бабы» ноги болят, спину разламывает и вообще...

   Представил. Стало её так жалко...

   Ласково, сострадательно улыбнулся. Она набрала воздуха для продолжения. И запнулась.

  – Да-да, Марана Ивановна, продолжайте. Мы вас внимательно слушаем.

   Она меняла окраску, набирала воздух, будто шарик надувать собралась, но слов не находила.

  – Тогда, Марьванна, позволь, пока ты чуть отдохнёшь, я малость по-рассказываю.

   С чего начать? Здесь принято от Адама, но это глубоко. Даже для долбодятла. «Длительность действия» я им обеспечу. А вот «длительность восприятия»... – не потянут. Тогда – от апостолов.

  – Когда-то давно, конкретно: за четыреста тридцать лет до рождества Христова, в Греции... это там, где апостол Павел ковры делал и соседям советы давал, случилась война. Пелопоннесская. Противник Афин – Спарта воевал по-степняковски. Хотя и пешком. Вскочат на афиненную территорию, всё пожгут-поломают, полон ухватят. И – назад. Крестьяне тамошние кинулись в город. В Афины эти. А на них рассчитано не было. Многим даже места под крышей не нашлось. На улицах жили, в бочках, в сырых подвалах, в конурах. Тепло там, в Греции. «Жили» – в всех смыслах. Выделяя все обычные выделения собственной жизнедеятельности в неподготовленных для этого местах. Проще скажу – повсеместно.

   Внимательно осмотрел своих ближников.

   Терентий резко покраснел: я ему третьего дня выговаривал по поводу недостатка сортиров в одном новом поселении. Его помощник, присутствовавший при беседе и вздумавший рассказывать типа:

  – Да чё там... в кустики сбегают. Чай не бояре...

   получил должность бригадира сортирщиков и отправился копать ямы установленного профиля. Попутно меняя мировоззрение. Мировоззрение мне снаружи не видать, но если характерных строений требуемого качества и количества не будет, то следующие отхожие места будет строить в вечной мерзлоте. Оба. О чём Терентию и было сообщено.

   У него и так-то... «противозачаточная внешность». А когда эта «внешность» ещё и багровеет...

   Продолжим.

  – Жили они там, спасались. И пришла к ним чума. Которая не чума. А брюшной тиф.

  – А чегой-то?

  – А тогой-то. Тоже зараза, только чуть другая. Офигевшие от мора афиняне решили: гнев богов. Язычники, что возьмёшь. Загнобили по этому поводу своих лучших людей. Перикл у них такой был. Сняли с должности: идолы, де, обижаются. Он и помер. И иные во множестве. Все так перепугались, что спартанцы город брать боялись. Пограбят округу и назад.

   Я попытался представить как «вершины мысли, образцы демократии и светочи культуры» заливают свой прекрасный город поносом... «Человек – это звучит гордо»... Не там, не тогда.

   ***

   "...без всякой видимой причины внезапно схватывал прежде всего сильный жар в голове, появлялась краснота и воспаление глаз; затем внутренние части, именно гортань и язык, тотчас затекали кровью, дыхание становилось неправильным и зловонным... наступало чиханье и хрипота, а немного спустя страдания переходили в грудь, что сопровождалось жестоким кашлем. Когда болезнь бросалась на желудок, она производила тошноту, и затем следовали все виды извержения желчи, обозначаемые у врачей особыми именами, причем испытывалось тяжкое страдание.

   Дальше большинство больных подвергалось икоте без извержений, что вызывало сильные судороги, которые у одних прекращались тотчас, у других продолжались еще долгое время. Тело на ощупь не было слишком горячим, оно не бледнело, но было красноватое, синело, и на нем высыпали пузырьки и нарывы. Больной так горел, что не мог выносить прикосновения самой легкой шерстяной одежды, холщевых покровов и т. п., а раздевался донага и с особенною приятностью кидался в холодную воду.

   Многие, лишенные ухода, мучимые неутолимой жаждой, бросались в колодцы. И безразлично было, пил ли кто много или мало. Невозможность успокоиться и бессонница угнетали больного непрерывно. Пока болезнь была во всей силе, тело не ослабевало, но сверх ожидания боролось со страданиями, так что больные большею частью умирали от внутреннего жара на седьмой или на девятый день, все еще несколько сохраняя силы. Если больной переживал эти дни, болезнь спускалась на живот, там образовывалось сильное нагноение, сопровождавшееся жестоким поносом, и большинство больных, истощенные им, затем умирали. Зародившись прежде всего в голове, болезнь проходила по всему телу, начиная сверху; а если кто переживал самое тяжелое состояние, то болезнь давала себя знать поражением конечностей. Поражению этому подвергались детородные части, пальцы рук и ног, и многие с выздоровлением теряли эти члены, а некоторые лишались и зрения. Были и такие, которые тотчас по выздоровлению забывали решительно обо всем и не узнавали ни самих себя, ни своих близких".

   Мда... Весело жили древние греки. Символы олимпийского движения, философичности и эстетичности.

   "...все птицы и четвероногие, питающиеся трупами, – многие трупы оставались без погребения, – или не приближались к ним или, отведав их, погибали. Доказательством этого служит то, что эта порода птиц на глазах у всех исчезла... Еще больше такое действие трупов замечалось на собаках, так как они живут при людях...

   Ни какою другою из обычных болезней люди в то время не болели; если же какая болезнь и появлялась, то разрешалась она чумою. Умирали и те, за которыми не было ухода, равно как и те, которых окружали большими заботами. Не нашлось... ни одного врачебного средства, употребление которого должно было бы помочь больному: что шло на пользу одному, то вредило другому. Никакой организм, был ли он крепкий или слабый, не в силах был выдержать болезнь: она захватывала всех безразлично при каком бы то ни было образе жизни.

   ...Больше сострадания к умирающим и больным обнаруживали оправившиеся от болезни... вторично болезнь, по крайней мере с смертельным исходом, не постигала никого.

   ... умирали при полнейшем беспорядке; умирающие лежали один на другом, как трупы, или ползали полумертвые по улицам и около всех источников, мучимые жаждою.

   Святыни... полны были трупов, так как люди умирали тут же... Многие, раньше уже похоронившие немало своих, прибегли к непристойным похоронам за отсутствием необходимых принадлежностей для погребения: одни клали своего покойника на чужой костер и поджигали его прежде, чем появлялись те, которыми костер был сложен; иные бросали принесенного покойника сверху на костер в то время, как сожигался на нем другой труп, и затем удалялись".

   Подбросить свой родной труп на погребальный костёр чужого покойника?! – Полное деклассирование! Деградация, дегенерация и утрата. Духовности, морали и приличий.

   Вот что с людьми микроб делает! Расчеловечивает. По счастью – не всех.

   Так померло в те поры тридцать тысяч народу. Четверть населения.

   Без всяких битв, мятежей, нашествий маленькая (3 мкм длиной) бактерия за два года полностью изменила общество, целые партии исчезли.

   Фукидид, описание эпидемии которого я привёл, сам переболел и выздоровел. До болезни он был аристократом, владельцем золотых рудников во Фракии, политиком – занимался государственными и военными делами. Переболев, стал историком. Врачом он никогда не был. Данная им симптоматика не соответствует, в сумме деталей, ни одной из известных болезней. Причина эпидемии стала ясна в 2006 г., после исследования останков людей, найденных археологами в братской могиле под Афинским акрополем. На их зубах фрагменты ДНК брюшного тифа, нет чумы или сыпняка.

   Мои ближники не в курсе Пелопонесских войн, но представление о моровом поветрии имеют.

   В 1092 г. эпидемия в Полоцке:

   «Предивно бысть Полотьске: ...бывше в нощи тутьн (туман), стонаше полунощи, яко человеци рищюще беси; а ще кто вылезяше из хоромины, хотя видети, абье уязвен будяше невидимо от бесов язвою, и с того умираху, и не смяху излазити из хором, по семь же начаша в дне являтися на коних, и не бе их видети самех, но конь их видети копыта; и тако уязвляху люди Полотьскыя и его область».

   Полочане находили на дорогах следы копыт, из чего заключили, что мором («язвой») «уязвляют бесы», и эти «бесы» – конные.

   В 1090 году «Киевский мор»:

   «...в си же времена мнози человеци умираху различными недугы...».

   «Чума была принесена купцами с Востока, убила свыше 10 тысяч человек, страшное зрелище представляла опустевшая столица».

   С 14 ноября по 7 февраля было продано 7000 гробов.

   Полтора покойника в каждой семье. Это – в среднем. В реальности инфицированные подворья вымирали полностью. Так, что для трети умерших и гробы купить некому было.

   ***

  – Предполагаю, что в погосте – тиф. Брюшной. Как в тех приснопамятных Афинах. Предлагаю... Первое: закрыть поселение. Туда или оттуда – никому без моего разрешения. О чём сообщить соседним погостам. Второе: связь. Сигнальщики работают. Пока. Мара, Терентий – срочно вопросы туда. Список. Я своих добавлю. Как у них с продовольствием? Третье: спасательную команду. Лечить будем.

  – Я своих на смерть не дам!

  – Цыц! Мар-р-рана... Всё твои – мои. И решать мне.

  – Чуму не лечат!

  – Это – не чума. Спирт заразу убивает. Всё. Пойду я. Подумать надо.

   «Подумать»... Об чём?! Нужны знания, опыт! Опыта – нет. Так, отрывки мелкие. Что-то слышал, читал.

   Факеншит же! Я айтишник! А не аишник! И уж тем более – не эпидемиолог.

   В первой жизни таких проблем не было. К счастью.

   Другая «удача», что я вляпнулся в «Святую Русь» духовно-информационно. А не «водопроводно» – «весомо, грубо, зримо».

   ***

   Чисто к слову: для обеих Америк сокращение коренного населения за два столетия после прибытия Колумба оценивается в 95%. Притом, что убитых в боях нет и 1%.

   «Война – фигня. Главное – не кашлять».

   Мексиканское население перед появлением европейцев – 20 миллионов, к 1618 г. – 1,6 миллиона.

   Каждый «попаданец тушкой» тащит с собой убойный подарок предкам: разница между набором болезнетворных организмов третьего тысячелетия и человеческой общности, «осчастливленной вляпом», не меньше, чем между микробами испанцев и ацтеков.

   За шесть тысяч лет проказа эволюционировала в более агрессивную форму. Сифилис, за двести, перешёл от убийства носителя в три-четыре месяца к многолетним формам существования. И – инфицирования. Сходно эволюционировал СПИД на глазах одного-двух поколений.

   Да здесь обычный грипп – катастрофа уровня полного военного разгрома!

   В Античности грипп так же вызывает жар, головную боль, слабость. Крайне заразен: если заболевал один, болезнь распространялась подобно лесному пожару и поражала сотни. Эпидемию, охватившую Рим в 212 г. до н.э. описал Тит Ливий.

   Тут у римлян «Hannibal ante portas» (Ганнибал у ворот), а тут – другое "г", уже в городе. Поэтому Ганнибал не рискнул штурмовать Рим? Как спартанцы не пытались штурмовать Афины во время «Афинской чумы»?

   Про грипп-"испанку" 20 в. – я уже... Убийственнее Первой мировой, «всемирнейшей мясорубки».

   Все гриппы – разные, взаимного иммунитета не дают. «Дитя во времени» где-то высморкалось. «Гонконгским гриппом». Который самому «дитю» – чисто насморк. А местные, отсюда и до не существующего ещё Гонконга, в штабеля на кладбища.

"Что у вас ребята в рюкзаках?

Песни, что пока ещё не спеты,

Новые восходы и рассветы

Вы несете в ваших рюкзаках".

   В комплекте с брюшнотифозной палочкой и гриппозными вирусами.

   ***

   Глава 527

   Слава богу – у нас не лёгочная чума. И не бубонная. При них... Мара права – окружить и выжечь. Но и варианты «огневицы»... Разница в смертности от 25% при Фукидиде до 10% в 19 в.

   Я – не медик. Утверждение: «вспышка брюшного тифа» – гипотеза. «Угадай бактерию». От причины зависит многое. Включая меры предосторожности и уровень ожидаемой смертности в бригаде лекарей, которую Мара туда соберёт.

   «Симптомы...: лихорадка, головная боль, нарушение сна, снижение аппетита, слабость, адинамия, бледность кожных покровов, задержка стула, метеоризм, „тифозный язык“, относительная брадикардия, сыпь, гепатолиенальный синдром, часто постепенное, медленное нарастание этих симптомов».

   Части этих слов я не знаю. Чисто зрительная память: видел текст в книге. Знаю: редкий пульс и увеличенные печень с селезёнкой. Как это «увеличенные» ощущаются при пальпации... сплошной туман.

   «Тифозный язык» знаю – утолщённый, с серовато-белым налётом и яркими свободными от налёта кончиком и краями, на которых видны отпечатки зубов.

   Прикалывались однажды, очень не хотелось в школу идти. Мы тогда с приятелем всему классу на неделю освобождение от уроков обеспечили. Отпечатками зубов. Потом, правда... Хороший у бати ремень был – широкий. Громко, но не больно.

   Одно уловил сразу: высокая температура с розовой сыпью пятнами. Российское название 19 в. – «пятнистая горячка».

   Гипотеза, «гадание на кофейной гуще», предположение... От которого зависят конкретные действия, жизни множества людей. Если там сыпняк, то... то будет как в Гражданскую. Только хуже.

   Дифференциальная диагностика брюшного тифа...

   М-мать! Факеншит! Это не моя специализация! От слова «совсем»!

   Спокойно, Ваня, только спокойно. Истерика от осознания безмерности собственного невежества – нормальное состояние истинного попандопулы. Который вляпнулся «в поле», а не на диван.

   «Смягчающие обстоятельства»: мы не имеем задачи диагностики заболевания и выбора методики лечения конкретного человека. У нас, как у бухгалтера: «после того как». Патологоанатомия. И, спасибо телеграфистам, не единичный случай, а массив «выписных эпикризов».

   По сигналкам можно прикинуть достоверность моего кошмара.

   Гриппы и ОРВИ: не дают типичной сыпи, отсутствуют изменения со стороны желудочно-кишечного.

   Острый бруцеллез: общее состояние и самочувствие страдают мало, несмотря на высокую температуру, мало беспокоит головная боль.

   Сыпной тиф: всегда начинается остро, температура высокая уже в первый-второй день болезни, длительность лихорадочного периода 8-10 дней. Лицо больного одутловатое, красное, ранняя сыпь (4-5 день).

   У нас этого нет. Вроде бы.

   Гос-споди! Спаси и сохрани!

   Тогда... Брюшной тиф – чисто человеческое занятие, животные его не переносят, заразить их тифом не удавалось.

   Значит, утверждение Мары: «всё сжечь» к скоту не относится, можно кушать. Разные блошки-вошки брюшной тиф не переносят. Значит, тотальная дезинфекция – мероприятие не медицинское, а воспитательное. Чтобы, факеншит!, не тащили в рот всё, что не попадя! Немытыми руками.

   Для достоверности – вскрытие.

   «Тифозная зараза прежде всего оседает в кишечнике и именно в лимфатических образованиях нижней части тонких кишок, в „Пейеровых бляшках“ и солитарных фолликулах. Анатомические изменения выражаются... в воспалительном процессе на упомянутых местах кишечника... в омертвении этих частей и образовании струпа... в отпадении струпьев и образовании язв, которые могут проникать через слизистую и мышечную оболочки до брюшины. Кровотечение при этом доходит до полулитра в день, образует в испражнениях тёмные массы, похожие на дёготь».

   Коллеги, вы как? В дифференциальной диагностике «собаку съели»? «Набили руку» в части потрошения трупов и поиска солитарных фолликул? Раз вы так сюда рвётесь, то озаботились заблаговременно, конечно. Наработали практические навыки в опознавании «отпадения струпьев и образовании язв» «на упомянутых местах».

   Без парожопля или хлорпикрина – прогресс возможен, без внимания к «тёмным массам, похожим на дёготь»... – тоже. В темпе РИ. И все ваши героические подвиги и судьбоносные начинания...

   «Все в землю лягут, всё прахом будет».

   Очень быстро. Как Перикл в Афинах.

   Цель попандопулы – не изготовление ништяков. Цель – изменение аборигенов. Их обучение, воспитание, организация. Всё остальное – вспомогательно, вторично.

   Совместите эту цель с инфекцией. Вот вы их учили-учили, а они – раз – и померли. Что дальше? – «Втора-а-ая смена»?

   ***

   Так происходило неоднократно в РИ. Можно вспомнить сыпной тиф Гражданской, убивший множество достойных людей. Холеру 1830-х в которую мы чуть не лишились А.С.Пушкина, Московскую чуму середины 14-го века, убившую Семеона Гордого и его семейство. Европейскую, изменившую даже генетический состав населения. Или трёхлетний мор с голодовкой 1230 г. на Руси, оставивший страну без множества воинов накануне Батыева нашествия.

   Новгородская летопись: «И вложи богъ А въ сердце благое створити архиепископу Спиридону: и постави скуделницю у святых Апостолъ, въ ям?, на Прускои улиц?; и пристави мужа блага и смирена, именемъ Станилу, брат Домажировъ, иконнаго писца, возити мертвица на кон?, гд? обоидуще по граду... и наполни до верха, еже бысть в неи числом 3000 и 30».

   (Выкопали ров и поставили человека, который ездил на повозке и заполнил его трупами. 3030 умерших).

   «Изби мразъ на Въздвижение честьнаго хреста обилье по волости нашей и оттоль горе уставися велико: почахомъ купити хлъбъ по 8 кунъ, а ржи кадь по 20 гривенъ... И разидеся градъ нашь и волость наша, и полни быша чюжии гради и страны братье нашей и сестръ, а останъкъ почаша мерети. И кто не просльзиться о семь, видяще мьртвьця по уличамъ лежаща, и младънця от пьсъ изедаемы».

   Мор с голодом и эмиграцией. И псы ели младенцев.

   Такое не является исключительно нашей привилегией. Народы, знаете ли, того... мрут. Вне зависимости от вероисповедания, происхождения и местопребывания.

   Я уже упоминал имя Мадок Овен Гвинедл, принц Северного Уэльса. Его корабли (вероятно) пересекли (в РИ) Атлантический океан между 1150 и 1170 г. Потомками его переселенцев-кельтов называют индейцев племени мандан. Одно из самых культурно развитых обществ на территории Великих равнин. Керамика манданов похожа на раннюю керамику кельтов. Изготовляли голубые четки. Такие же, как у древних жителей Британских островов.

   В 1837 г. к манданам пришёл пароход, поднимавшийся по Миссури от Сент-Луиса. Через две недели в манданской деревне из двух тысяч обитателей осталось меньше сорока. Оспа.

   Просто спросить про Мадока – не у кого.

   К открытию Америки Колумбом в долине Миссисипи существовала густонаселенная индейская территория. Эрнандо де Сото в 1540 г. совершил поход по этим местам и обнаружил пустые города, двумя годами раньше потерявших всех своих жителей в результате эпидемий. Переносчики – индейцы с побережья, которые уже контактировали с испанцами.

   Де Сото успел увидеть города. К следующему появлению белых – французских колонистов в конце XVII в. – остались только курганы.

   Это – закономерная судьба процветающих туземных сообществ при появлении попаданца «тушкой». У попандопулы «душком» чуть больше времени. Он не несёт «свою» заразу, а «всего лишь» концентрирует уже существующую.

   ***

   Для обследования на месте – послать подготовленных людей, выучеников Мараны. Необходимо, чтобы они сами не нарвались. Для этого – понимать пути распространения заразы.

   «Передача инфекции – фекально-орально: возбудитель локализуется преимущественно в желудочно-кишечном тракте, выводится с испражнениями (фекалиями, мочой) или рвотными массами. Проникновение – через рот, при заглатывании загрязненной воды (водный путь), пищи (алиментарный), с грязными руками и предметами обихода (контактно-бытовой), после чего он вновь локализуется в пищеварительном тракте нового организма».

   Бактерии сохраняются на овощах и фруктах – до 10 дней, в молочных продуктах могут размножаться и накапливаться, в проточной воде 5-10 дней, в стоячей – более месяца, в продуктах питания (мясо, сыр, масло, хлеб) – 1-2 месяца. Во льду – до 60 дней.

   Коллеги, извините за навязчивость, но интересуюсь: вы когда хлеба краюху у туземцев берёте – спрашиваете? Насчёт срока изготовления? Меньше двух месяцев... сами понимаете. А больше – только размачивать.

   Не пугайтесь: в лёгких случаях достаточно кваском запить. В запущенных – стопарик. Съел кусок – запил водочкой. К концу обеда мир прекрасен, а все присутствующие «прелестны и добры». Но ноги не ходят.

   Семь лет назад я устроил в Пердуновке «парикмахерию». Как они тогда возражали! Чуть до смертоубийства дело не дошло. Но вошек-блошек – выбили. Сделал Домне светильники. Она меня обругала, но выдраила поварню до блеска. Жидкое мыло делали, ещё кучу мероприятий гигиенического толка исполнили. Чистота вбивалась страхом смертным. Видом готовой пустой могилы. Почему и живы до сих пор.

   Не шучу: жили бы по-святорусски с элементами попадёвого прогрессизма – половину бы уже похоронил.

   На Стрелке три года вдалбливаю правила гигиены. Но едва вода в Вятке прогреется, как манера мочиться где не попадя, свойственная нормальным здешним людям, в исполнении носителей заразы из моего погоста, в сочетании с привычкой аборигенов пить речную воду без кипячения...

   «Никакой климат и никакая раса не предохраняют от брюшного тифа – он встречается у всех народностей и под всеми широтами».

   ***

   Есть способ. Отучить дурней поливать что не попадя.

   Как-то строили мы одну хрень. Ни крыши, ни стен не было, место принятия пищи образовалось у нас возле штабеля труб большого диаметра. А работники соседнего цеха приспособились эти трубы поливать. Так-то в цеху у них всё обустроено, но им приятнее на ветерке, под ласковым солнышком...

   Мы им говорили, просили... Не понимают.

   Мда.. Кинули на трубы «хвост» от сварочного аппарата. Как бабка пошептала. С одного раза весь коллектив уяснил.

   Но не кидать же провод в Вятку! Рыба же всплывёт! Да и сварочного аппарата у меня нет.

   ***

   Совершенно не уверен, что зараза уже не вышла из Усть-Маломы: требование связности поселений, их сопричастности к общему потоку событий, означает интенсивные контакты с соседями. Погост «висит листом» – крайний на северном конце линии по Вятке. Соседний – только один. Но и этого достаточно.

   Действия? – Поголовный осмотр персонала вятских погостов. Температура, сыпь, понос. Языки у всех посмотреть! Отдраить выгребные ямы, колодцы, посуду, дворы... Кухарок и ложкомоек – вздрючить. Да не через одну по праздникам, а поголовно и ежедневно! За испражнения в неположенном месте, за некипяченую воду, немытые руки, неправильное хранение продуктов, чужую ложку, общую миску, не своё полотенце... – под кнут.

   С учётом прошедшего времени и скорости возможного распространения – повсеместно аналогично.

   М-мать её! Тую палочку!

   Это ж сколько труда и визгов с капризами! Море времени, чувств и работы моих людей пойдёт не на создание нового, прогрессивного, а на сохранение старого, существующего – их собственного относительного здоровья.

   «Лучше перебдеть, чем недоблюсть» – санитарная мудрость.

   Психанул я тогда немелко. Но как представлю «Афинскую чуму» в моём городе... четверть покойников... моих людей...

   Как удостовериться в верности моей гипотезы?

   «Бактериальный посев. Надежный, но медленный метод, выращивание бактериальной культуры на питательной основе. Занимает около 5 дней... Биоматериал для посева: кровь, иногда моча (на любом этапе болезни) или кал (по прошествии недели после заражения)».

   Сдача крови в здешних условиях... Только в крайнем случае. Полученное... хорошо бы в бульончик. С желчью. Хотя и дистиллированная вода годится.

   Окрашивание. Гадская палочка легко становится прозрачной. Анилин? Перегонкой индиго с известью? Как сделал в 1826 г. Отто Унфердорбен. Чуток натурального индиго у нас есть: сравниваем со своей «берлинской лазурью». Для начала годится. Или нагреванием индиго с раствором KOH? Как делал в 1840 г. Юлий Фрицше?