Текст книги "Чума (СИ)"

Автор книги: В. Бирюк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 22 страниц)

   – сплавление железа непосредственно с графитом, или соединение его прямо с углеродом.

   "Первый способ требует чистейших железных руд, не содержащих... никаких посторонних примесей, в особенности серы. Но подобные руды встречаются чрезвычайно редко, притом и потеря в графите весьма значительна, а успех в насыщении железа углеродом не всегда в зависимости от искусства. Руды, по малой относительной тяжести, занимают более объёма, нежели железо, и, заключая в себе металла около половины своего веса, уменьшают количество продукта при одной вместимости с железом до Ќ и даже до ? при одних и тех же прочих расходах. Из этого видно, сколь сей способ дорогостоящ.

   Трудность отыскать в совершенстве первые материалы, случайность соединения железа с углеродом в надлежащей пропорции и дороговизна соделывают сей способ не доступным для введения в большом виде. Но он знакомит и с способом древних и с причиной драгоценности совершенных азиатских булатов, ибо древние скорее могли попасть на способ простой, нежели сложный. Употребление тиглей столь же древне, как и известность золота: ничего не могло быть ближе для древних алхимиков, как испытание плавкой всех тел, похожих по наружному виду на металлы, и в этом случае для них ближе было испытывать графит, нежели для нас, привыкнувших думать, что он не плавится и может быть полезен токмо в тиглях и карандашах.

   Второй способ не мог быть введен в употребление по затруднительной ковке при значительном содержании углерода, что происходит... от недостаточной чистоты кричного железа и от затруднения очистить оное совершенно с помощью железной закиси. Железо может быть улучшено способом, употребляемым в Японии и вообще в Азии, – продолжительным сохранением в воде или земле, а очищение угля едва ли будет столь совершенно, как в графите.

   Третий способ введен уже в употребление, но как литая сталь для сохранения ковкости не может заключать много углерода, то она и составит особый разряд литых булатов, годных на выделку дешевых изделий: ибо пуд литого булата обходится около 10 рублей.

   Четвёртый способ, как почитаемый мною удобнейшим и соответственнейшим при наименьших расходах, к получению настоящих булатов".

   Аносов исследовал и зафиксировал в журнале десятки возможных вариаций плавки. Один только характер кристаллизации зависит от множества факторов: шероховатостей стенок тигля и изложницы, температуры металла, скорости охлаждения, состава, чистоты...

   Рецепт 1:

   "в тигель загрузить около 5 кг железа, засыпать смесью графита, железной окалины и флюса. Флюс – доломит в количестве не более 40 г на 1 кг железа. Тигель закрыть крышкой, поместить в печь, пустить дутье для достижения высокой температуры. В течение 3,5 часов металл плавится, покрывается тонким слоем шлака. Часть графита всплывает в шлак, потери графита зависят от продолжительности выдержки расплава. При увеличении её с 3,5 до 5,5 часов потери графита увеличивались от 100 до 400 г.

   После окончания плавки тигель оставить в печи до полного остывания. Отбить крышку тигля, высыпать остатки графита, шлак разбить. Металл из тигля в форме буханки хлеба. При получении хороших булатов узоры отчетливо видны на поверхности слитка, а также на шлаке".

   Рецепт 2:

   «В России изготовлением булатов занимался (с 1828-37) на Златоустовском заводе горный инженер полковник Аносов, которому, после 9-летнего настойчивого труда, удалось достигнуть получения настоящих булатов; доказательством чему служит приготовленный им клинок каратабан для Е. И. В. великого князя Михаила Павловича. Клинок этот сделан из следующих материалов: тагильского железа 12 ф., графита английского 1 ф., окалины 24 з., доломита 24 з.; плавка велась в тигле и продолжалась 5 ч. 30 м. Из той же массы г. Аносов получил булат, по узору хорасан, с темным грунтом и золотистым отливом. Металл в ковке был мягок, тянулся холодный в полосу без плен, причем от ударов молота нагревался. Все опыты г. Аносова над сплавами железа с алюминием, марганцем, хромом, вольфрамом, серебром, золотом и платиною булат не давали вовсе».

   В 1830 г. появилась возможность делать клинки из литой стали мягкой, средней и крепкой твёрдости. Первая шла преимущественно на изготовление оружия, остальные – «на дело как слесарного и столярного инструментов, на наварку горных инструментов и топоров».

   Ковка отливок, из-за прослоек хрупкого цементита, должна производиться крайне осторожно, ударами лёгкого молота, с многократным нагреванием до критической температуры («красное каление»). Если нагреть сильнее, булат потеряет основные свойства и характерный рисунок.

   «Европейские кузнецы, кажется, вообще менее знакомы с переменой свойств стали при ковке, нежели азиатские: ибо не имеют в виду ясных признаков её изменения, но когда начнут обрабатывать булат, то скоро поймут недостатки своих прежних знаний в этом деле... потеря узоров во время ковки есть порча металла, составляющая вину кузнеца».

   «Процесс изготовления булата отличается трудоемкостью, длительностью и требует высокого искусства».

   «Высокое искусство» хорошо в ювелирке, в боевом оружие важна эффективность. Жизнь бойца зависит от прочности и остроты клинка, а не от узоров на нём. Узоры – индикатор качества, достигнутого в рамках конкретной технологии. Косвенный индикатор.

   Красивая легенда. Сирота, выучившийся на казённые деньги. Талантом, трудом и упорством «сделавший себя».

   «Обучился с успехами, отличными: геогнозии, технологии, пробирному искусству, астрономии, горной механике, металлургии, горному искусству, ориктогнозии, физике, политэкономии, Естественному, Римскому и Уголовному правам; весьма хорошими: алгебре, геометрии, приложению алгебры к геометрии, дифференциальным и интегральным исчислениям, всеобщей и российской географии, всеобщей и российской истории, риторике, логике, российским сочинениям, поэзии, минералогии, бухгалтерии и черчению планов; хорошими: химии, архитектуре, французскому языку и начальным основаниям латинского языка; изрядными: немецкому языку. Также обучался рисованию, танцеванию и фехтованию».

   Сам, без «волосатой лапы», начав службу с практиканта, дослужился до статского генерала, упорной и неустанной работой совершил множество открытий, утёр нос англичанам и открыл тысячелетнюю тайну легендарного оружия. Но никому про тот секрет не сказал, а унёс с собой в могилу.

   Его открытия, вроде газовой цементации, основ легирования, использования микроскопа или замена ртутного золочения гальваническим... не доходят до понимания широкой публики. И возникает прекрасная сказка. Вызывание эмоций, а не сообщение технико-экономических характеристик. Когда же появляются объективные данные, противоречащие образу – недоумение и возмущение.

   "... для проверки верности легендарных сведений... проф. Жокке (Zschokke) в 1924 году провел исследования нескольких старинных восточных булатных сабель...

   ... помимо определения хим.состава провел измерения некоторых прочностных характеристик металла сабель – твердости, работы изгиба и сопротивления изгибу... по этим показателям восточный булат в 2-5 раз уступал аналогичным свойствам литой стали его времени, хотя именно упругие свойства булатных сабель легендами преподносились как непревзойденные".

   Детская мечта – восстановить секрет изготовления древних булатов – оказалась:

   а) не достигнутой: древний и русский булат – разные;

   б) не нужной: древний булат на Руси разваливается;

   в) устаревший: найдены новые, более дешёвые и быстрые, методы получения качественной стали.

   Два «еретических» утверждения:

   а) качество клинка – в его неоднородности;

   б) в древнем булате – только железо и углерод;

   оказались ложными.

   И это – неважно. Важен не результат, а путь к нему. Мелочи, вроде использования микроскопа в металлургии.

   Глава 535

   Мечту о получении «русского булата» Аносов осуществил в 1833 г., о чем сделал запись в журнале. Плавки продолжали до 1838 г. Создано несколько десятков клинков, но такое оружие не может стать массовым.

   «Он увлечен вопросом, разрешение которого сделало бы нашей стране честь» – «технологический» вопрос решён. Не «оружейный», не тот, за который инженеры в Златоусте получают жалование. Вооружить «русским булатом» полки кавалерии невозможно.

   Аносов продолжает работы в металлургии, получает награды за выпуск качественных отечественных кос, выплавляет золото из песков... и сворачивает работы с булатом. Два помощника: инженер Обухов и мастер Швецов, продолжают его дело. Продолжают называть свою продукцию «булатом». Но делают совсем другое.

   "...признаки, которые характеризуют классическую булатную сталь. Во-первых, – это углеродистая сталь (нелегированная). Во-вторых, – это заэвтектоидная сталь: обычно в булатных клинках содержится от 1.1 до 1.8% С. В-третьих, на поверхности булата при травлении выявляется узор, появление которого связано с низкотемпературной ковкой слитка с развитой дендритной ликвацией, сформировавшейся при замедленной кристаллизации высокоуглеродистой стали... в настоящем булате узор сформирован из множества карбидных частиц, образующих светлую узорчатую карбидную сетку, и темного перлитного, трооститного или мартенситного фона...

   Исследован химический состав, структура и твердость образцов металла, принадлежащего аносовскому булатному клинку (1841 г.), булатному клинку Обухова (1859 г.) и булатной заготовке из тигельной стали Швецова.

   Булат Аносова обладает всеми признаками классической булатной стали: заэвтектоидная, углеродистая сталь, структура булата сформирована из цепочек карбидов на фоне троостита. На поверхности клинка выявлен полосчатый узор.

   Клинок Обухова не может быть отнесен к классическому булату. На поверхности клинка узор отсутствует, несмотря на то, что использована заэвтектоидная сталь. Структура клинка не соответствует структуре классической булатной стали – бейнит с многочисленными цементитными частицами.

   Образец Швецова нельзя считать булатом, поскольку он изготовлен из легированной марганцем и вольфрамом заэвтектоидной стали. Узор на поверхности металла сформирован из развитой дендритной структуры слитка при его ковке. Структура такого узора отличается от классического булатного узора, поскольку последний формируется за счет особого расположения множества карбидных частиц на перлитном или другом фоне, полученном при термообработке".

   «Булат» продолжал делать в Златоусте инженер-металлург Павел Обухов. От него – Обуховский завод. Там, впервые в России, начали работать конверторы и мартеновские печи.

   «Русский булат» отставлен ближайшим учеником в пользу передельной стали.

   Швецов, мастер-самородок, непосредственный исполнитель множества плавок, руками и глазами которого делались «русские булаты» при Аносове, скрытный, недоверчивый, старательно хранит секреты своего бывшего начальника, делает, по этим «тайным рецептам», единичные экземпляры «настоящего булата».

   Это – не булат. Булат отставлен практическим мастером в пользу легированных сталей.

   Один из рецептов Швецова:

   «Наилучшие свойства булата достигались при плавке шихты из 1,5 фунта кричного железа, 0,25 фунта зеркального чугуна, 1,5 золотников синеродистого калия и 0,5 золотника марганцовистого чугуна».

   Совсем не Аносовское: «Железо, углерод и ничего более».

   Как я уже докладывал, во Всеволжске идут два процесса.

   Тигельное производства «русского булата». Медленное, дорогое, с огромным уровнем брака, с какими-то глупыми заморочками мастеров типа:

  – А вот я знаю! Каким салом изложницу смазывать. Но тебе не скажу!

   Не мне «не скажу», мне оно и нафиг не нужно – своему же собрату-металлургу. И плевать, что тот «собрат» – «от горшка два вершка», «молоко на губах не обсохло». Паренька прислали учиться – учи. А не гоняй свои портянки стирать.

   Сходно с историей моих горшечного и кожевенного производств. Типично для «святорусских», вообще – средневековых, ремесленников. Как я за подобное Горшеню в Пердуновке взувал... Он-то понял, а эти...

   «От прадеда к деду», «из уст в уста», фамильные секреты, династии мастеров... При том, что «секреты», по большей части, сами только здесь узнали. Узнали и затихарились. Как Швецов у Аносова.

   Моя ошибка. Я быстро выдал мужичкам, назвавшимся и выглядевшим мастерами, то, что вспомнилось по «русскому булату». Надо же дело делать, быстрей-быстрей! Подталкивал, обеспечивал, организовывал. Но, памятуя о вариативности процесса, в подробности не лез. Их там, прошу прощения за мой металлургический, «до хрена». И дальше. У меня нет нескольких лет жизни, чтобы в этом... досконально разбираться.

   Прокуй, на которого я традиционно сваливаю железячные дела, пособачился с булатниками и стал их игнорировать. Нагибать его? – Он и так из кузни не вылезает.

   Мастера секретничали друг от друга, но когда Терентий, по моему приказу, взялся наводить порядок, то явили приступ «пролетарской солидарности». А такого умного, как Горшеня в гончарах, или смелого, как Кислоквас в кожемяках... не просматривалось.

   «Или делать, или не браться. Только не надо пытаться пытаться».

   Зачистить булатников «наголо»... не вытанцовывалось.

   Моё занудство захлёбывалось в других задачах. А булатоварение? – Оно ж функционирует. Продукт делают, особо сильно на себя одеяло не тянут. Путь живут и работают. Хоть и не так, как я считаю правильным.

   С другой стороны – команда Прокуя. Который то визжит, то плачет. То от радости, то наоборот. Металлург-истерик. Не часто, но бывает.

   Там примерно такая же по численности толпа в сотню голов. Но эти мозги не пришипились по углам по-партизански, «знаю, но не скажу», как булатники, а, подобно железу в доменной печке, непрерывно побулькивают и разбрызгивают. И последовательно, хотя и спонтанно скачкообразно, улучшают свою продукцию.

   Мне железо нафиг не надо.

   Ме-е-едленно.

   Вы не ослышались.

   Мне железо нафиг не надо.

   Это не бзик свихнувшегося недопрогресснутого попандопулы. Это – понимание разницы между целями и инструментами для их достижения. Цели – первичны. От них и пляшем.

   Мне нужны изделия из железа. Конкретные. С заданными параметрами, с оптимумом по «цена/качество». Прокуй бьётся головой об поставленную задачу: электрогенератор с паротурбинным приводом. Одновременно запускает новый прокатный стан и новый мощный паровой молот на речке Халезеве, вёрст за пятнадцать от Всеволжска. Подмастерья его, «взбесившиеся недоросли по железу», подобно Аносову, придумывают всякие еретические разности, «дядька» Прокуя из черниговских беженцев, которого я как-то на Десне подобрал, юнцов обуздывает. Почти без подзатыльников. Заставляя выдавать «на гора» косы, топоры, ножи, серпы, лопаты, гвозди и пр. с др. Попутно делая качественные микрометры, изготавливая длинные стержни с винтовой нарезкой для масличных прессов, типографских станков, суппорты и комплекты сменных зубчатых колёс для токарных, строгальных и фрезерных, болты и гайки, блоки и шестерёнки, вытягивают баллоны, куют корнедёры и якоря, тянут профили... В нужном количестве, приемлемого качества.

   Да, эти «выдумщики» завалили три вагранки и «убили» первый мартен. Да, у них ещё раз прогорела домна, по счастью – без жертв. Было двое обожжённых после устройства «дутья с подогревом». Не зря – качество результата растёт.

   Я к железячникам особенно не лезу, просто как-то на «хоз.активе» заботами поделился:

  – Общественно-политическая обстановка... Специфика текущего момента... Подумываю увеличить войско. В разы. Во избежание. А вооружать чем? Прекрасные клинки делают. Но – медленно. Вот, к примеру, тысячу воинов. Желающие-то есть. Артёмий за год пристойно выучит. А вооружать? Дубьём? Вы бы подумали...

   Спектр реакций подчинённых при виде глубоко озабоченного начальника...

   Булатные мастера из ленивых загрустили:

  – Вот же жь... Теперь Воевода за горло возьмёт... ни вздохнуть, ни...

   Те же, но из «карьеристов», обрадовались:

  – Народу на булатах добавит, буду ходить и только пальчиком тыкать... шапку сменю на бобровую... вторую бабу в дом возьму... хоромы дадут со светлицею...

   Для меня диалектика – воздух. Я ею дышу. К чему это? – А к тому, что нормальный руководитель рассуждает линейно: есть проблема – дать ресурсов. Не помогло? – Добавить.

   Разумный, общепринятый подход. Понимаю, использую. Но постоянно маячит по краю сознания вопросец: а нельзя ли это всё как-то иначе... уелбантурить? Вывернуть наизнанку, заглянуть с другой стороны... «качественный скачок» скакануть.

   Математики говорят: «ещё раз и лучше».

   «Лучше». Не – «больше».

   Надо больше клинков? – Надо больше печек, тиглей, булатных мастеров. «Это ж все знают!».

   Мне такое...? – Ну да.. типа... конечно... иначе как же жь?

   Не нравится.

   Сначала эмоциональная оценка. «Хрень корявая». По моему чувству, неоднократно проверенному на практике, хороший тех.процесс не менее эстетичен, чем картина или скульптура.

   Позже эмоция подтверждается и обосновывается. Фактами и суждениями.

   Умножение тигельного производства возможно. При масштабировании системы потребуется ужесточение дисциплины. Иначе -нестыковки и непонятки. А народец... со своими вариациями, преференциями и тайнами... Не индустриальные рабочие – ремесленники. «Куркуль без мотора». Насквозь «само-»: самодостаточные, самоуважаемые, самолюбивые, самозасекретнутые и самодемократнутые. Гаркнуть на них... можно. Потом пойдёт брак и саботаж.

   Чёт вы, дяденьки, хренью занимаетесь. Всё, что вы делаете, я могу сделать и сам. Но у меня нет десятилетия, как у Аносова. А глядеть как вы гонором напыживаетесь да «права качаете»...

   Нарвётесь. На диалектику. С выподвывертом.

   Нарвались. Что радует: практически без моего участия. «Система повзрослела» – способна «заелдыривать и уелбантуривать» без непрерывных пинков со стороны «супер-разума» в моём лице.

   Кайф, коллеги! Предполагаю, что сходные эмоции ощущал ГБ, разбирая «дело о воровстве яблок» в Райском саду: «Ура! Заработало!».

   Закономерное развитие ситуации в моём нежёстко стратифицированном социуме, не имеющем наследственно-сословно-профессионально-родовой структуры. Ну, и пары моих, чисто проходных реплик. Типа:

  – Так возьми и попробуй!

  – А если...

  – Если будет толк – за что ж наказывать?

   Ребятишки-сталевары остались в затылках чесать. А я дальше бегом побежал. Тянуть свою воеводскую лямку.

   Булатники – из самых уважаемых железячников. Чем процесс непонятнее, тем мастер круче. Отчего ему почёт и придыхание.

"Наш кузнец – булатник справный:

Силе – мастерство подстать!

Все девчата к нему ходят,

Чтоб за молот подержать..."

   Сталевары – молодёжь. Пролетарии. Им средневеково-цеховые нормы поведения... не в радость. Они «и сами с усами». Усов почти ни у кого нет, но задора – выше крыши. Какому-то «брату-кузнецу» первым кланяться? С чего это?

   Пожилой мастер плюнул бы:

  – Суетня, толкотня, обиды... на хлеб с маслом хватает и ладно. Чего гонор-то тешить?

   Молодых заедает. «Да я...! Да мы...! И могЁм, и мОгем!».

   У моих молодых, кроме гонора, есть чуток соображалки. Доступ к технологиям, оборудованию, уже кое-какое мастерство. Реализовали «дитячий гонор» в виде изделия. Отковали полосу стальную, пошли к оружейникам:

  – А вот можно из этого меч сделать?

   ***

   Вопрос глупый – можно. Их и делают. Романский меч, в отличие от каролингского – стальной. Сталь сварена из качественной каменной руды. Пару брендов я уже...

   Кроме брендов, есть подробности. Пока у меча был железный широкий дол с наварными стальными лезвиями, клеймо мастера вваривалось в основание дола стальной проволокой: наглядное доказательство квалификации изготовителя. Как пошли сплошь стальные – клейма либо нет, либо гравировка, либо проволока не стальная, а цветного металла.

   Сменился материал клинка – сменились его габариты, изменился набор приёмов, появился укол, фехтование разнообразилось, школы разные образуются, рукоять следует изменению хвата, баланс двигается, меняются доспехи...

   Материально-техническое обеспечение военного дела. Прогрессирует медленно. И по сю пору большинство мечей – железные, не стальные. «Славный дедов меч» – признак родовитости. Так Боголюбский таскает полуторавековой меч св.Бориса.

   У моих бойцов не только славных дедов с мечами – даже отцы не у всех известны. Тормоза в форме сословно-оружейной наследственности нету – можно дать лучшее, грустить не будут.

   ***

   Ребята не пошли ко мне, помятуя о прошлых своих «шалостях», об «убитом» мартене, а решили сперва провести натурные испытания.

   Оружейники, по их просьбе, делают из той полосы стандартные палаш и нож, ставят рукояти, точат. И «искатели приключений на сталелитейном поприще» идут с железками к Артемию.

  – А вот бы сравнить. Ваши клинки и наши новые. А, дядя Артёмий?

   «Дядя Артёмий» – безоговорочный авторитет в оружейном деле.

   Он не делает оружие – он его применяет. Ему, ещё больше чем мне, не важно – как и из чего сделан меч. Ему важно: срубит ли он вражью голову. В широком смысле этих слов. И вот в этом смысле – он самый главный оружиевед.

   Артёмию, чисто из-за «срубит ли?», интересны все подробности. Кто, как, где, из чего, по какому поводу, в каком режиме... сделал. И как сделанное сработало. Этих подробностей он знает больше не только любого мечника, но и, как я убедился в Пердуновке на примере баллады о создании немецким кузнецом меча из гусиного помёта, побольше множества акынов, бардов и кузнецов с оружейниками.

   Насчёт оружия даже с Чарджи могут быть сомнения. Если Артёмий сказал – истина.

   Мой отчим Аким Рябина, уж на что скандальный вояка, да не простой, а «славный сотник храбрых смоленских стрелков», но и он не пытался Артемию «мозги вправлять». Чарджи, Салман, Любим... очень вежливо поинтересуются мнением. И обязательно учтут. Правда, и наоборот: насчёт «левым флангом заходи, правым флангом окружай» и прочей тактики, Артёмий... выскажется. Если спросят. Исключительно в сослагательном наклонении.

   ***

   Эстетическое удовольствие наблюдать беседы моих «полководцев». Ни резких слов, ни резких эмоций. Никаких: «бред!», «котелок с дерьмом!», «моча шелудивой кобылицы!»... Избави боже! В этом кругу – «за базар ответишь». У них в руках профессиональное оружие и личный навык его использования. Убивать. И быть убиваемым.

   Бандиты. Головорезы. Душегубы. Герои. Славные витязи «Земли Русской».

   Точнее, поскольку Всеволжск Не-Русь – «Земли не-Русской».

   Поразительно: почти вся планета – пустое место. Не по критерию «мегаполис», а по самому примитивному сельскому хозяйству. Свободных земель... хоть ешь. Но люди толпятся, давятся, режутся. Не за «жизненное пространство», а за чужое «добро». Сами-то, видать, добра понаделать не годны.

   «В чужих руках и хрен больше» – русское народное наблюдение.

   Приходится соответствовать. Профессиональные расчленители, протыкатели и зарезатели – в ближайших товарищах. Кстати, толковые мужики. Не толковые... как и положено бандитам, «живут ярко, но недолго».

   ***

   Выученики Артёмия сразу «на дыбы»:

  – Фигня! Мусор! Идите косы смердячие делайте! В руку взять стыдно!

   Они правы. Булат красив. Крупный узор, полосчатый, сетчатый или коленчатый, белый, отчётливо выделяющийся на чёрном фоне, с золотистым отливом. Смотришь – не насмотришься!

   А тут просто однородная полоса. Железяка эз из. Скучная. Примитивненькая.

   Настоящий воин мечу своему кланяется, на рукоять его молится, песни ему поёт, наглаживает-умащивает ласковее милой жёнушки, по имени величает.

"Меч нарекался в таинстве крещенья.

Их имена «Отклер» и «Дюрандаль»

Сверкают, как удар.

И в описях оружья

К иным прибавлено рукой писца:

«Он – фея».

   А это... Не благородно, не гонорово. Дух не возвышает. Голая суть без маскировки.

   Суть – орудие убийства.

   Так бы юные вояки юных сталеваров и запинали. Из эстетических соображений.

   Артёмий к «общему мнению» всегда внимателен. Вдруг с такими же придурками придётся в бою схватиться? Внимательность не означает согласия. У него хватило упрямства и любопытства. Подняться на больные ноги, пройти десяток шагов и рубануть по сетке из пеньковых верёвок.

   Осмотрел сетку, клинок, подумал и сказал в толпу трепещущих от ожидания юношеских лиц:

  – Надо проверить.

   Вояки возмутились громко:

  – Да что б нам...! унылое барахло...! узора нет! Биться им – как тупой палкой!

   Артёмий послушал. Ещё подумал. Над громко выраженным «общим мнением». Пробурчал под нос:

  – Распустил. Думать не хотят. Сегодня глупый – завтра мёртвый.

   Покрутил в голове возможности интенсификации пед.процесса. Скомандовал:

  – Тащи верёвку. Пеньковую. Крепкую.

  – З-зачем? В-вешать?!

  – Не. Резать.

   Позвал десяток баб из свежих мордовок, дал им в руки верёвку и испытываемые клинки, велел:

  – Режьте.

   Бабы в жизни никогда длинноклинкового оружия в руках не держали. Русского языка... десяток слов. Почему вся эта мОлодёжь вокруг криком кричит и за грудки друг друга хватает – не только не понимают, даже и подумать не могут. Абсолютно не аффилированные тестеры.

   Начали резать. Моими «русского булата», привозных десяток притащили. И «скучными» клинками сталеваров.

   Покрошили бухту пенькового каната в кусочки. Потом ещё сгоняли. За другой бухтой: народу результаты не нравятся, требуют повторить. Получили «итого» – сводную таблицу. Одни зрители пребывают в злобе и унынии, другие хихикают от радости. Хихикающие – весьма в меньшинстве.

   ***

   Режущая способность булатных клинков, длительность сохранения ими остроты в ходе применения, в 3-5 раз хуже, чем у нелегированной инструментальной стали.

   Ме-е-едленно.

   Булат хуже.

   В разы.

   Перефразируя Аносова: булатная бритва выбреет в три раза меньше бород, чем хорошая стальная.

   У сталеваров получилось что-то типа У12 (У – углеродистая, 12 – 1.2% углерода).

   «Провал „восточных клинков“ в испытании можно объяснить химическим составом булата вкупе с его резкой карбидной неоднородностью. Большая примесь фосфора, в сочетании с высоким содержанием углерода, сильно охрупчивает сталь, снижая ее вязкость и пластичность. При силовом резе тонкое завершение режущей кромки в местах выхода на неё карбидных слоёв интенсивно изнашивается в результате микроскалываний и выкрашивания лезвия, в то время как близкая к булату по содержанию углерода, но чистая по фосфору сталь устойчива к такому износу и затупляется от истирания».

   "У одного «восточного» ножа из проверяемых твёрдость режущей кромки – 60 HRC, закалена с применением жёстких режимов. Высокая твёрдость и утолщённое («бронебойное») остриё – боевое оружие. Именно этот нож дал на нашем толстом канате в 10 раз хуже результат, чем стальной. Жёсткая закалка в максимальной степени понизила вязкость и пластичность металла.

   При невысоком же усилии реза, когда ускоренный износ от микровыкрашивания заменяется чисто абразивным снашиванием металла от трения о разделяемый материал, ведущую роль в потере остроты играет лишь пониженная по сравнению со сталью твёрдость булатного клинка".

   «По результатам проведённых испытаний можно сделать вывод о весьма низких практических свойствах металла булатных клинков».

   Блин-блин-блин...! Я ж так верил! Я ж столько человеческого труда в это производство вбил! Времени сколько потрачено! Недодумал. Лопухнулся. Осёл! Плешивый и бестолковый.

   Аналогично – «русский булат». «Чистый по фосфору». Что позволяет уточнить «объясняющее предположение»: неоднородность, образуемая карбидными слоями, выраженная в узорах, к которым так стремился Аносов, там, где эти слои выходят на лезвие, приводит к микровыкрашиванию.

   «...в настоящем булате узор сформирован из множества карбидных частиц, образующих светлую узорчатую карбидную сетку».

   Логика: булат – узор – цепочки карбидных микрозон – крошение.

   Легирование фосфором есть один из возможных приёмов формирования «узорчатой карбидной сетки». Другая технология (у Амосова) другим путём приводит к сходному результату – те же узоры. Они и крошатся.

   Клинок стремительно теряет остроту. Железному лому или каролингскому мечу – невелика разница. Для меня критично.

   Для меня и Артемия первично – как клинок работает. Как его сделали – интересно, но вторично. Важны «пользовательские свойства». Их несколько.

   Вес, длина, изгиб – геометрия.

   Упругость: «булатный клинок можно согнуть вокруг талии молодой женщины!». – А нужно? Дождевого червяка в землю забивать не пробовали?

   Твёрдость. Твёрдость булатных клинков 25-45 HRC. Может разрубить свободно падающий шёлковый платок. При встрече с другой железякой... микро-повыкрошится или завьётся, как «вокруг пояса красавицы».

   Для сравнения. Новгородский нож 12 века. Нижняя часть клинка (само лезвие) – 54 HRC. Аносовская сабля – 45-46 HRC. Для стали У12 твёрдость после отжига по ГОСТу – 47 HRC.

   Древним новгородским ножом булатную саблю можно как палку строгать?

   Забавно: у того ножика над лезвием мягкий железный дол. А вот спинка – стальная, с 37 HRC. Тем ножиком кольчугу железную и резали, и насквозь протыкали?

   ***

  – Ну, что скажите, господа витязи? Храбрецы, герои и защитники православного народа? Чем резаться будем?

  – Булат же красивше!

  – Верно. Тебе на ту красоту любоваться да перед девками красоваться? Или: клинок вражьей кровушкой умыть, свою головушку сохранить?

   Молчат. Хорошие ребята. Будет нужда – умрут беззаветно. А моя забота, чтобы этого «умрут» подольше не случилось.

  – А вот гибкость у булатов...

  – А она тебе надо? 1:26 – и довольно.

   Показатель – из инструкции по военной приёмке конца 19 в. Армейский нож, длиной 13 дюймов, горизонтально зажатый в тисках на высоте 1/2 дюйма над столом, должен, под нажимом, отклонятся до поверхности стола.

   Итого.

   Твёрдость у булатных клинков, даже в образцах типа «сабли Аносова», меньше чем у лезвия обычного новгородского ножа моей нынешней современности, хуже ГОСТированной стали. Гибкости, что ножу, что палашу – достаточно. А вот рез у булатов хуже. В 2-10 раз.

   Существенно. Для навязываемой мною фехтовальной школы.

   ***

   Фехтование, в смысле: как махать железякой – вечная тема. Реально вечная, как бы не с питекантропов.

   Ещё не было ни длинноклинкового, ни вообще железа, а различные типы уже были. Каменным топором – рубили, копьём (палкой с обожжённым концом) – кололи. Главное – не перепутать.