Текст книги "Зверь Лютый. Книга 20. Столократия"
Автор книги: В Бирюк
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 21 страниц)
Землекопы мои начали яму засыпать. Но народ возмутился:
– А можно мы ещё чуток... покопаем?
Иона тоскливо махнул рукой.
Чует моё сердце, нынче по Мурому станет – ни пройти ни проехать. Улицы, площади... всё "на дыбы" поднимут. Как царь Пётр – Россию. Только не уздой, а мотыгами. Лучше бы с огородов начали – прибыльнее, урожай лучше будет.
Снова за стол, приняли чуток "за удачу".
– Что ты, Иона, на меня волком смотришь? Что серебро – мне далось, а тебе нет? Так ты ж слыхал: "Зверю Лютому" сама Царица Небесная щастит. Про плат Богородицы знаешь? А что я всё с себя снял, а платок оставил – не заметил? А что к стене храма, в честь её освящённого, чуть не до крови спиной прижимался, тепла с благословением набирался...? Да и сам посуди: где ж ещё Пресвятой Деве явить своё благоволение, как не на дворе её, госпожи нашей, церковки? На копачей не глянул? Взрослые люди, к земляной работе годные, а только что окрещённые, грехами ещё не замазанные. Что я ветку рябиновую взял, ею над землёй водил – видел. А что у меня тавро – лист рябиновый – из ума вон? "Сопляк! Меня учить...!"... э-эх...
Иона угрюмо молчал. Зато Живчик буквально впитывал каждое моё слово. И не он один: снова появилась княгиня с сыновьями, "ближники", слуги... все старались не пропустить ни одного моего звука или жеста.
"Все люди как люди, а я как хрен на блюде" – толпа разглядывает да оценивает.
– Ну да ладно. Ты – поплакался от души, я – во славу Пресвятой Девы порезвился душевно. Теперь давай об деле. Мне нужно пяток попов. Вот прям сщас. Неделя – уже много. Ещё надобно, чтобы ты нынче послал полсотни из своих диаконов в Чернигов. Для рукоположения в пресвитеры. И вдвое – в диаконы.
– Я ж сказал – серебра нет!
– А я показал – есть! Не хочешь наклониться да взять – не ной на бедность свою! Морду булыжником состроил да и затих?! Шевелись, Иона! Под лежачий камень вода не течёт!
Мои довольно хамские выражения – воспринимает молча. Ещё важнее: мои слова, два часа ещё тому – бред полный сопляка плешивого – уже без взбрыкивания. Сделает – не сделает... будем смотреть. Но хоть не орёт, слушает.
– Дам я тебе серебра. Ради такого дела, столь мне нужного – раскошелюсь. Прикинь – сколь надобно. В разумных пределах. И о муромских нуждах не забудь.
Это – чтобы Живчика успокоить. А то он уже волноваться начинает. Уровень благочестия в княжестве – тоже из княжеских должностных обязанностей.
– И ещё: отпиши Антонию про дела здешние. Да проси у него людей. И – книги, сосуды священные, пелены, одеяния, светильники. Чтоб слал сюда спешно. Да не жмотился! Не в деньгах счастье! Что вы всё о серебрушках печалитесь?! Об душах человеческих скорбеть надобно! "Кесарю – кесарево, богу – богово". Ты же умный мужик! Какого ж ты хрена вокруг майна мыслью мечешься?! Вот же сегодня – на нужное Богородица найдёт! Дело делать надо! Хочет епархия Черниговская в эту сторону прирасти – пока есть щёлочка. Приоткрылась малость. Трудами моими да милостью Богородицы. Провороните, бородой хвастать будете – захлопнется. Я уж про души языческие, в грехе и темноте пребывающие, и вспоминать вам, пастырям православным – опасаюся.
Хлебнул кваску, закусил лучком, подумал... Да, деваться некуда, другой такой случай – когда ещё...
– Отпиши про училище. Что ты на своём дворе пяток-другой сирот-поповичей ростишь – дело доброе. Честно скажу, Иона, мне – в радость. Я – сам такой. Но – мало. Сильно мало. Надо ставить училище, как у Ярослава-Хромца в Новгороде было: на сотни учеников. Здесь ставить надо. На краю Земли Русской, на грани Веры Православной. Духовное училище на Русь и на не-Русь. Чтобы нести слово Иисусово племенам языческим, чтобы омыть народы дикие водой благочестия и млеком спасения. И брать в учение – годных людей любого рода-племени, от любых отца-матери. Проси владыку прислать учителей и благословить начинание.
Я внимательно смотрел на ещё не смирившегося, "упёртого", но уже слушающего, удивлённого Иону.
– Проси спешно, крепко. Дело – серьёзнейшее. Во всю твою жизнь, может статься – наиважнейшее дело. Подвиг твой. Славнейший. А я... я – подмогну. Нынче денюжку насыплю и после не оставлю. По возможности.
Иона хмурился, морщился, пытался найти подвох... Не ищи, дядя, чего нет – того нет.
У Ионы, как у всякого толкового руководителя, были свои «мечтания» – как бы сделать так, чтобы стало «лучше». Не чужд он был и скрытого, глубоко в душе затаённого, честолюбия. Не в примитивном смысле: «вот я – наверху, а остальные – подо мной», но – «сотворённые мною дела добрые – Господь увидит и возрадуется. И мне, рабу божьему – милость господня достанется. И лягут деяния мои кирпичами, хоть бы и малыми, в стены великого храма церкви нашей православной...».
"Фронт работ" здесь – на краю Земли Русской, среди язычников и нетвёрдых в вере христовой, был перед ним обширнейший. Но задуманное, взлелеянное в душе, он часто не мог реализовать – не хватало ресурсов. Иной раз – относительно малых, мелких. Десятка обученных людей, сотки кунских гривен... И тут – вот! Одиннадцать тысяч дирхемов! Под ногами! Каждый день! И – мимо... в чужие руки... Обида, досада, раздражение – просто кипели в нём, рвались наружу словами злыми. И тут же – назад. Можно получить. Часть. Какую-то. Дар, кредит. Но – ограниченный. Волей этого лысого сопляка.
Мечты, желания, нужды, накопившиеся в душе за годы наместничества в Муроме, манили его. А мой наглый тон, покровительственная улыбка – бесили. Проглоти гонор, съешь обиды, перетерпи поучения... и сделай мечтаемое, сделай дело своё. А если – "нет", то – "нет".
"Нет" – не мне, себе самому.
Что для тебя значит "честь": слово почтительное или дело сделанное? Да, конечно, хорошо, когда оба. Но если выбирать? "Слово" или "дело"? Что для тебе бесчестие? На глупый трёп не ответить? Или дело жизни не исполнить?
Ты – выбери. Сам. Для себя. И будешь плясать под мою дудку. Виноват: под твою. В которой дудит мой "воздух". В обоих случаях.
Пока у человека есть цели, ценности, желания – он управляем. А остальные? – "Тёплых изблюю из уст своих"... Или – в буддизм.
***
Я очень не люблю церковь вообще и попов в частности. Но... Вы отвар полыни пили? Понравилось? Вкус или результат? Так и здесь: я и не такую гадость вытерплю.
Построить что-то устойчивое без идеологии – нельзя. "Народ – историко-культурная общность". Хочешь народ – сделай культуру.
Государство... ведь кто-то за него должен умирать и убивать? А как это делать без идеи?
Идеология средневековья – религия. Выбирая между перунизмом и велесизмом, тенгрианством и шаманизмом, суннитами и шиитами, арианами и несторианами, католицизмом и православием...
Этот выбор сделал за меня Владимир Креститель. Тоже – сомневался, дёргался... Всяких разных приглашал, выслушивал...
"При всём богатстве выбора – альтернативы нет".
Ну, или налить Волгу по края кровью человеков и ждать. Пока бабы новых жителей нарожают. Да и то не факт, что лучше получится.
Мысль о необходимости создать «кузницу идеологических кадров» православно-поповского типа – возникла у меня давно.
Не ново: духовные училища на "Святой Руси" возникают ещё при Владимире Крестителе. Появляются на короткое время и закрываются.
Схема воспроизводства духовенства по всей "Святой Руси" сходна с применяемой Ионой: поповичи учатся у родителей, потом повышают квалификацию в духовных центрах – монастырях и епископских дворах. Проходят стажировку и квалификационные собеседования, рукополагаются и поставляются. До тысячи "поставцов" в год в десятке русских епархий.
Явление – "потомственный поп", как и "потомственный ремесленник" – имеет существенные недостатки. Система "трудовых династий" ограничивает выбор кандидатов, отсутствие квалифицированных учителей, семейственность, "натаскивание с голоса" – ведёт к низкому уровню обучения, разброс в оценке профессиональных свойств – к деградации выпускников. Да их просто не хватает! В Русской истории известны указы государей, запрещающие, под страхом казни, поповичам выбирать себе занятие не "по отцу".
"Боевых единиц" – недостаток, и "Святая Русь" постоянно "подсасывает" пастырей со стороны. Прежде всего – греки. Большинство – высылаемые из Византии в дисциплинарном порядке. Ещё – болгары и моравы. Эти, обычно, беглецы от конфликтов в своих "родных" епархиях. Бывает экзотика типа эфиопа. Был в эту эпоху в Киеве такой... мурин вороного окраса.
Надо закрывать эту потребность. Живчик прав – дело долгое, на годы. Как коневодство. Но двигаться в ту сторону – необходимо.
Я не могу открыть центр подготовки пастырей вне "канонических" земель – у себя на Стрелке. Ближайший религиозный центр – Муром. "Ближайший" – ко мне и наиболее удалённый от уже существующих центров церковной власти. Так что выбора у меня, по сути – нет. А тут ещё так удачно с дирхемами получилось...
***
«Муромский клад» не был самым большим кладом в моей жизни. «Золото княжны персиянской» – в разы дороже. Дирхемы Багдадские – ценность, на них можно много чего купить. Но куда большей ценностью они стали, когда легли в сундуки в подвалах моих. Ибо число их было увеличено молвой многократно. Не на торжище они хороши, а в умах людей: Ванька – богат, Воевода – любого с потрохами купит. Что, естественно, вызывало зависть у власть предержащих и привело к некоторым конфликтам.
Право на владение «чудом» – «серебром Богородицы» – пришлось доказывать кровью. «Кровью» – усомнившихся.
Куда более важным оказалось не само серебро, а «явленная милость Царицы Небесной», те приплясы, которые я устроил при откапывании клада.
«На церковном дворе! Веткой рябиновой поводил!...».
Уже и не «Зверь Лютый», а самоходный цветок папоротника. «Ему и всяк белый день – Купалина ночь!».
Проходочки, поклоны... к достижению конкретной цели в два пуда драг.металла – отношения не имели. Но дали эффект не в разы – на порядки более дорогие. Не об тыще гривен говорить надобно – о десятках тысяч.
Иона, естественно, не сделал всё так, как уговаривались. Получалось медленнее, дороже, сложнее. Но, хоть и с задержками, с перерасходами, не в полном объёме – выполнил. Я, де-факто, получил право самому расставлять иереев. И – весь груз обязанностей и расходов, из этого проистекающий. Он, в два захода, прислал мне шестерых священников, что закрыло мои ближайшие проблемы. И добавило новых. Он послал, хоть и меньше оговоренного, кандидатов в Чернигов. И он, пусть и заочно, познакомил со мной Антония. Когда через 4 года в Киеве мы валились в новый раскол – голос Владыки Черниговского оказался решающим.
Ещё: я утратил интерес к Бешеному Феде и по этой теме.
Конец семьдесят седьмой части
Часть 78. «Купите бублики, горячи бублики, Гоните...»
Глава 424
Затемно выдвинулись. Живчик дал лодейку нормальную. С охраной.
Люди в Муроме, конечно, добрые. Но не все. Особенно – при такой сумме в мешках. Так что, гридни на вёслах – необходимость.
Мужики здоровые – рванули Окскую водицу, а я сел берега разглядывать. Кому красоты пейзажные, кому – "возможный театр боевых действий".
Совсем меня эта "Святая Русь" испортила. Тут такие места...! Не налюбоваться! А я прикидываю – где засаду можно разместить или десант высадить.
О, уже знакомые пейзажи пошли, устье Клязьмы проходим. Вон там мы стояли, когда "княжеский смотр" на лодке мимо проплывал. Эх, ребятки-ребятки... Соратники. В землю легли... Вон остров Мещерский, где ильи муромцы меня на три ведра бражки раскрутили. Так с посвистом Соловья Разбойника и не разобрался...
Я крутил головой, пытаясь углядеть на берегах присутствие моих людей. Прежде всего – вышки. А нет ничего! Вот я рвусь-бьюсь, а природа – как была. Та же река, те же леса. Ни дымка, ни лодки, ни строения... Будто – ни меня, ни всего человечества... Мураши бегают, суетятся, мусор тащат... А лес стоит и суетни муравьиной – сверху не замечает...
Только у Каловой заводи на высоком берегу углядел вышку. Хорошо-то как! Моё! Родненькое!
Встал в лодке, платочек свой снял, помахал... Туда куда-то... Ага! Сработало: наверху вышки что-то дёргается. Красное-белое, красное-белое. Сигналят. Странно: не понимаю, что-то короткое. "вв тп рк". Это что-то значит? Без гласных... иврит? Тогда и читать надо в другую сторону... Они чего?! Офигели?!!
Мы уже подходили к верхнему концу Дятловых гор, когда сбоку, с того места, где всего год назад становились русские рати перед последним ночным броском к Бряхимовскому полчищу, где, с тех пор помню, есть озеро с "лечебными грязями" – нервных успокаивает, если притопить, вывернулось... что-то речное.
Похоже на... на жучка-водомерку. Точно: об шести ногах! Великанского размера...
Мать моя женщина... Домна добралась до ядовитых алкалоидов, вкус не понравился, и она выкинула Гераклеофорбию, которая "Пища богов", на мусорку?! Где ею жучки наелись да речку погулять пошли?!
Или Могута раскопал какие-нибудь "Роковые яйца", высидел из них вот такое... шестиногое самобеглое? Сейчас ещё и птеродактили прилетят?!
Факеншит!
Этого... не бывает! Такое... не плавает!
Невозможно же!
Да что это такое?!
Хрень какая-то. Непонятная совершенно. Да не бывает на русских реках такого чуда-юда!
Краказёблище.
Без вёсел! И – без парусов! Живое?! М-мать...
Бегает очень шустро. Прямо... нечеловечески шустро.
К нам бежит. Навстречу.
"Он рычит, и кричит,
И усами шевелит:
"Погодите, не спешите,
Я вас мигом проглочу!
Проглочу, проглочу, не помилую".
Звука и усов – нет. А так – похоже.
"Таракан, таракан, тараканище".
В моей лодке – обалдели все. Гребцы-гридни начали креститься и под лавками сброю искать. Чисто на всякий случай. Фиг его знает – что у этой невидали на уме. Если у неё есть ум.
Тут ветерок с заречья дунул, на "водомерке" – флажок развернулся.
Уф.
Но... как?!!
– Спокойно. Идём как шли. Это мои.
А какие ещё чудаки в этой местности могут подцепить на флагшток Т-образный синенький косой перекрёсток? Андреевский флаг после сильного обрезания.
Приближающееся плав.средство производило странное впечатление.
Совершенно неестественное.
Чуждое. Непонятное.
Абсолютно ненормальное.
Я, конечно, верю Андреевскому флагу. Даже сильно урезанному. Но...
Эта... противоестественность внушала интуитивное опасение.
– Экое... уродище невиданное! Оно ж, поди, ещё дерётся и кусается! Или – ядом плюётся! Нафиг-нафиг!
Честно: меня даже Колумбова "Санта-Мария" посреди Оки – удивила бы меньше. "Водомерка" прижималась к берегу, к тихой воде и я, глядя сбоку под углом...
Что же это такое я вижу? Ни на что непохожее... Хотя...
Если подумать... хорошенько. И вспомнить... пару эпизодов из первой жизни... Но здесь?!
Передо мной был "речной велосипед".
Офигеть! Уелбантуриться можно!
Нет, я понимаю, что я когда-то такие штуки рисовал, ребятишкам показывал. В смысле общеобразовательном, для расширения кругозора и воспитания систематического подхода. Типа:
– Водяной движитель. То, чем по воде двигаются. Какие бывают?
– Весло!
– Правильно. Ещё?
– Парус! Шест на мелководье! Верёвка бурлацкая! У рыбы хвост!
– А ещё?
Тогда я пытался довести своих слушателей до изобретения гребного винта. Довёл. Даже с разным числом лопастей и переменным шагом. Попутно додумавшись и до гребного колеса, и до водомёта, и до дрессированных белуг.
В смысле: поймать, выучить, запрячь. И пусть тянут. Это ж так просто!
Я стараюсь со своими людьми разговаривать. Некоторые – запоминают. Отдельные личности – развивают и переиначивают. А что подмастерье, чтобы стать мастером, должен сделать "вещь" – общее средневековое правило.
Разница в том, что у меня очень много молодёжи. Старших маловато, постоянного давления авторитетов "отцов-прадедов"... Есть. Но – не тотально. И эти... недоросли, в силу свойственного им любопытства, лезут делать "невиданное". Оно ж у меня самого – повсеместно!
"А мы чё? Глупее?!".
Инновативность заразна. Просто в силу инстинкта обезьянничания.
Мастера успевают только за техникой безопасности следить да за технологией: чтобы ни себя, ни инструмент не угробили.
Пытаются... Успеть уследить.
Рисунки мои по рукам ходили, как-то собирались и обсуждались. И вот – изобрели велосипед. Пока, правда – речной. Но если дело и дальше так пойдёт... А ведь я им ещё и про геликоптер рассказывал... и про орнитоптер...
Мда...
"Водомерка" представляла собой катамаран. Что одно, само по себе, в этих местах...
Ну нету на "Святой Руси" катамаранов! Даже мысли, даже идеи!
Да! Признаю! Моя вина! Я вбросил этот выверт кораблестроения и лодко-деланья в нынешний "святорусский социум"! Но я же не знал... Да и вообще – был уверен, что идейка практического применения не имеет. Так – игры ума, перебор вариантов, общая эрудиция...
Конструкция лодки с выносным балансиром рассчитана на высокий бурун, на волну прибоя над коралловым рифом. На Руси, как и в большинстве стран мира, такая неприятность – не типична. Постоянной необходимости выносить центр тяжести судна за его габариты – нет.
Другое дело, что человек, видевший как по лазури Адриатики под хорошим ветром летит здоровенный тримаран с полностью раскрытым парусом, как он встаёт на ребро, на один поплавок, при повороте, выдирая из воды другой, как рушится снова на ровный киль, вздымая каскады брызг... А уж когда это чудо, эта мощь и изящество слушается тебя...
Такие картинки я не пересказывал – чисто базовую идею.
Так ребята базовую идею – и проигнорировали! А вот что есть хрень абстрактная – "центр тяжести" называется – запомнили. Что его полезно держать внутри – уловили. И взамен классики Океании – асимметричной пары: лодка с балансиром, построили конструкцию из двух одинаковых лодочек. Взяли два ботника, обтесали, чтобы поменьше и поровнее, обтянули сверху кожей, чтобы вода не заливала... Получилось... типа поплавков гидроплана.
– А чё? Сани-то вон, на двух полозьях. И не заваливаются. Тебя, к примеру, ежели ты на лыжах раскорячишься – хрен сшибёшь.
На эти "носители" посадили решетчатую конструкцию.
Снова: не бывает на "Святой Руси" плав.средств с решётками! Вообще – не бывает! Только – сплошняком. Те же насады. Оно ж должно воду не пропускать! За другие страны не скажу, но у нас... У нас даже лодейные лавки-банки из тесин делают!
Понятие: "жёсткость треугольника" ребята усекли. Как и его лёгкость.
Чувствуется влияние строителей сигнальных вышек. Чем-то похоже. На нижнюю часть вышки, метра два ростом. Но – на шести ногах!
– Вышки-то воевода велел ставить трёхногие...
– И чё? Поставим об шести – вдвое крепше будет.
На корме стоят два мужика в рост. Виноват – не стоят, а бегут. На месте! "Велосипедисты" – педали крутят.
Первый велосипед, который без колёс, я ещё в Пердуновке построил. Вентилятор на ручке от метлы. Прокуй им потом воздух в свои печки загонял. О зубчатых колёсах я рассказывал, передаточное число – воспринимали, цепи на Руси – в ходу. Как одно с другим совместить – показывал. Разницу между фрикционом и зубчаткой... делали и пробовали. Вариации сочленения звеньев – рассматривали. Прокуй обещался с первого своего железа сделать цепные пилы с Г-образным зубом. А тут... Для разминки слепил? Или там – ременная передача?
"Педальщиики" держаться руками за стойки. Интересно как держатся: один – левой рукой, другой – правой. А, вижу – инвалиды однорукие. А перед ними, между "поплавками", крутятся два лёгких гребных колеса-барабана, радостно поблёскивая мокреньким на солнышке.
Правильно: сдвигать колёса на корму – нельзя, там область разрежения.
"Америка России прислала пароход
Две трубы, колёса сзади. И ужасно тихий ход".
Этот «ужасно тихий» – от ошибки в гидродинамике.
Два движителя, каждый со своим приводом... Такая штука может на месте разворачиваться. Насчёт скорости – надо смотреть. По мощности... У спортсменов в стартовом рывке величина усилий на лопасти весла достигает в каноэ – 32, в байдарке у мужчин – 27 кг. А здесь... Вес здешнего взрослого мужчины – килограммов 70. Вот "велосипедисты" его и переносят. С левой ноги на правую. И обратно.
В передней части "плавающего шестиногого подобия подножия Эйфелевой башни" светит солнышком улыбающаяся физиономия капитана... всего этого. Чего на "Святой Руси" не бывает вообще. И улыбка у него – чрезвычайно радостная, как у того Мишки с Одессы – "полная задора и огня". Рядом с его головой торчит горбатый монстр, прикрытый дерюжкой.
– А это что?
– Господин главный воевода! Самый главный! Самый-самый! Докладаю! Самострелина! Многострельная! Станковая! Сзаду-приводная! Колесом тянутая!
Уел... уелбантур... ся... Факеншит! Ну, молодята...!
На "Святой Руси" есть национальный опыт создания самострелов (арбалетов). Применяются при охоте на крупного зверя. Я об арбалетах рассказывал. Схемки кинематические рисовал. И вариант с прямым взведением тетивы руками, как делали римляне. И разновидности с рычагами по-китайски, с воротками, с "козьей ножкой", ножной – со стременем, итальянский крепостной станковый как во Вщиже поставлены...
В 21 веке видел многозарядный скорострельный арбалет с тетивой из резиновой ленты и приводом от портативного шуроповёрта. Лупит как маузер на автомате.
У ребят таких приспособ нет. Они подцепили тягу от тетивы к "велосипедным валам". "Затвор" – рамку с тянущим крючком – нужно после каждого выстрела передёргивать. Не АК, ближе к "мосинке". Ход обратный: не досыл патрона в ствол, а наоборот – подцепление пустой тетивы. Не самовзвод. Но... Зашибись! Тяга от тетивы подцеплена через подвесной блок! Уелбантуриться можно!
"Правило рычага", блоки подвижные и неподвижные... я им... Но что б до такой степени...
Мужики на педалях, при синхронном "топоте", дают усилие 140 кг. Итого – на тетиву 280. Про английских лучников я вспоминал неоднократно: тянут 40 кг., закидывает стрелу за 200 метров. Конечно, здесь есть потери на передаточных механизмах. Но большая часть – потери на трении. А колёсной мази у меня – хоть замажься.
Ещё: Прокуй сделал сам лук этой... самострелины такого... рессорного типа. В смысле: пачка из нескольких стальных пластин. В нормальном приличном луке два слоя: внутренний – работает на сжатие, внешний – на растяжение. Но здесь шесть слоёв! Я ещё зимой удивлялся – зачем он рессоры делает? У нас же колёсных экипажей... А он уловил мой прежний трёп и вот...
Они приклад поставили! Нет на "Святой Руси" этой милой сердцу каждого ружейного стрелка деталюшки! К которой он щёчкой прижимается, которой самые свои сокровенные и задушевные... Сколько приклад выслушивает матюков! А обещаний и пожеланий...! Даже разводному ключу не сравниться! А здесь приклада нет. Нигде нет!
Удобство прикладывания длинной ложи к плечу во время выстрела европейцы осознали лишь к XIV веку, а изогнутые приклады современного типа появились на арбалетах в XVI-XVII веках.
Я про приклад Звяге только один раз рассказывал! Приспособа, которая здесь никому нафиг не нужна! Вот же, блин, а он запомнил!
Ваня! Срочно вспоминай – что ты ещё хорошенького за эти годы наговорил! Сколько раз тебе повторять: фильтруй базар! Струя прогресса становится совершенно неуправляемой! И ты в любой момент под ней... как те два пальца. Но – с головой. В смысле – по уши.
Хотя получилось... уместно. Теперь можно прикинуть и откидной... и решетчатый...
Само ложе крепиться на коротенький шкворень. С двумя цилиндрическими шарнирами – верхним, поворот по вертикали, и нижним – по горизонту. Чего, опять же – на "Святой Руси" не бывает по определению! По определению ненадобности. Воротины на шарниры навешивают. Для проворота в горизонтальной плоскости. Колодезный журавль – в вертикальной. Но чтобы вместе... Хотя по техническим возможностям – вполне. А вот до турели они не дошли – надо показать. Или рано? В РИ – начало 20 века, для самолётов, танков, кораблей...
Сверху на ложе ставится деревянная коробка. С шестью стрелами. Которые и выкидываются, в темпе, обеспечиваемом взводом тетивы. В смысле – оборот педалей. На "раз-и". Стрелы лежат стопочкой, нижняя вываливается на ложе, сдвигается пальчиком, надевается на тетиву.
Нехорошо – надо пальчик убрать. А как у них с возможным перекосом? Для "Максима" была "горячей" проблемой. Там – матерчатая лента, здесь – жёсткий магазин-обойма. Хотя и у пистолетов перекашивало. Может сюда что-то револьверного типа...?
Синхронизации "затвора" и тяги – нет. Тривиально. При такой моще сюда самовзвод без проблем ложиться. Фиксации минимального обязательного усилия – нет. Демпфера нет, заряжание при больших углах отклонения... громоздко, удержание цели... напряжно. Вообще: у стрелка чересчур много суеты.
Стрелы... слабоваты. Обычные, от мои луков. Тут надо что-то посерьёзнее. Болты? Оперение убрать – стабилизацию вращением... Нарезной ствол? Ведущий поясок? Бли-ин! Игры с подкалиберными, отделяемые трёхсекторные поддоны, вольфрамовые сердечники или из обеднённого урана...
Стоп! Не сейчас!
Получается, со слов новоявленного маримана, что этот "велосипед" разгоняется в атаке до 12-14 км/час, держит крейсерские 7-9, осадка меньше 30 см, разворачивается на месте и лупит стрелками на версту. Почти очередью.
Что поставили прицел на самострел – понятно. Идея прицеливания не вдоль стрелы, а парой глазок-мушка – была озвучена и проверена. У нас на луках стоят. Тут – другой: нет нужды блочок с дыркой в тетиву вплетать. Но они ухитрились сварганить... коробку передач?!
– Тута у меня рычаги. Вот так: оба колеса и оба крутильщика – вместе. Вот так – врозь. К примеру: один взад, другой вперёд. Вот так – тетиву тянут. А вот так – колёса из воды. Ну, чтоб на берег вылезать.
Охренеть! Амфибия?! Трёхместный, четырёхколёсный... Только сухопутные колёса добавить... САУ – самокатная арбалетная установка.
Офигеть!
Я это уже говорил? – Я это ещё много раз скажу!
Парень смотрит на меня радостно, но с тревогой. Как я понял, он в создании этой... "водомерки" принимал активное участие. Недочёты, недоработки видны, но... Они ж сами придумали и сделали! И оно – бегает!
– Поздравляю! Благодарю за службу! За проявленное усердие, трудолюбие, воображение и инициативность! Всем участникам проекта "водомерка" – моё восхищение! Наиболее отличившимся – ценные подарки! Обязательно соберёмся, и вы мне всё подробненько расскажите. Как, кто, чего... Молодцы!
Паренёк цветёт, смущается и грудь выпячивает. На мой взгляд – вполне заслуженно. Но... чужая радость часто бывает кому-то впоперёк.
– Чего нахваливаешь-то недоросля бестолкового?! Точно люди говорят: "Зверь Лютый" – мозгой свихнувши. Ведь хрень же полная! Ни на что не годная! Ни людей перевезть, ни товар какой. Ложить-то некуда! Дырка на дырке ж! Да и много ль те "топтуны" – стоя! – противу течения... тыщу вёрст! – протопают. Опять же – высоко, чуть ветерок сбоку – кирдык вверх тормашками! Дурость полная! Как ни глянь, а попусту железо да кожа, да труд переведённые. А ты нахваливаешь, подарки обещаешь. Разорят тебя недоросли, по миру пустят! Это ж не лодия, а... стропила без крыши. И – без ума вовсе.
Что характерно: мои Софья с Изей и Беней – помалкивают. Гридни муромские – тоже. Уже уловили, что у меня... не всё так просто. А вот поп из троицы, Ионой данной, взялся проповедовать. Причём по теме, в которой – "ни уха, ни рыла".
Но он же – "глас божий", на нём же "благодать почиёт"! Как слуга Всевидящего и Всезнающего, почитает себя вправе обо всём судить и всему давать оценку.
По Жванецкому:
«Мыслить так трудно, поэтому большинство людей судит».
Я же, будучи во всём, кроме сложных систем, дилетантом, предпочитаю слышать мнение профессионалов в конкретной области.
«Сапожник – рассуждай не выше сапога».
Даже если твой «сапог» – царствие божие.
У меня, дядя, принято хлебальник открывать для приёма пищи. Или – по делу. А не для выражения эмоций. Чуйства свои... засунь и съешь. Или – наоборот. Но – без огласки.
Однако для присутствующей аудитории надлежит опровергнуть и развеять. Во избежание возникновения вредных сомнений и ложных иллюзий.
– Это – не лодия. Это судно береговой охраны. На этом – ни людей, ни товаров возить не будут. Боевой сторожевой корабль. Цель – увидеть нарушителя. Потому носовой – сидит высоко. Догнать. Потому – быстрый. Проводить к бережку. Потому – вёрткий. При возражении – уничтожить. Потому – самострел. Лупит издалека и много. Такая "водомерка" – реки перекрыть. Не вдоль реки, а поперёк. Ветерок сбоку... Ушкуй прежде перевернётся, чем эта... "дурость". А если ещё сильнее ветер – никто не поплывёт, гоняться – не за кем.
– Ой, много ли этот недоросль на реке углядит! На своих жердях сидючи...
Вредный попец попался. Впрочем, другого я от Ионы и не ждал.
"На тебе, боже, что нам негоже" – русская народная мудрость.
Вывод? – Загнать "критика" в верховья Ветлуги. Или – Ватомы? Пусть в тамошних болотах новообращённых... ново обращает. Во Всеволжске – не нужен. Тот же подход: "На, тебе, боже...". С уточнением: "... и до не видать вовсе".
Капитан "водомерки" сначала обрадовался моих похвалам, потом обиделся на слова "критика" и, наконец, пришёл в недоумение:
– А чего выглядывать-то? Тут вот, на плёсе, видно же! А что за мысом – сигнальщики сигналят. Вона ж. Вышки стоят. Мы ж вас давно уже поджидаем, с полудня ещё. Ой! Господине! Я ж заболтался вовсе! У нас тут такие дела!
Мне стало... тревожно. Аж до дурноты... Всеволжск... сгорел?! Враги сожгли?! В землю провалился? Рекой смыло? Чума-понос-золотуха?! Голодные звероящеры, пьяные бешеные тараканы, пчёлы-неврастинички... Ох, господи...
– Какие "такие"?
– Дык... ну... Караван пришёл. Три.
– ??!!
– Сперва наш. Ну, с Пердуновки. С Аким Янычем, стало быть. Большо-ой! Тама в ём...
– Другой какой?
– А? Да. Другой, после – с Володимера. Тут такое было! Бой смертный! Чего ж мы тута обретаемся? – Выглядываем, не сбежал ли кто из караванщиков. А ныне сигналят – Низовой караван у Усть-Ветлуги остановили. Тама, вроде, покамест крови нет. Может, нам туды пора? Ну, ежели что... А мы подмогнём.
Капитан "водомерки" явно мечтал о боевой славе. Чтобы лихо подойти к злым ворогам и та-та-та... все шесть коробок со стрелами, которые я вижу стоящими у его ног. А потом – грудь в крестах и девки гроздьями...
– Сперва – разберусь. Нужен будешь – вызову. Пока – служба прежняя. Смотреть внимательно. (И – моим гребцам) На вёсла, навались.
Все всё слышали, и муромские гридни рванули резво.
Я не находил себе места от тревоги. "Всё пропало! Клиент уезжает! Гипс снимают!". Город-городок мой... Сгорел, вымер, в реку съехал...
Ходу! Давайте же!
Дым пожарища не плыл по горизонту. Отчего становилось ещё страшнее. Да что ж там могло случиться?!
Мы подходили всё ближе. И всё яснее было видно, что пляж вдоль Дятловых гор от Окской Стрелки вверх по реке завален плав.средствами. Выше аккуратно "припаркованы" три учана. На одном грузчики разгрузку ведут. Ниже, рядком и по одиночке густо лежат целые и разбитые "рязаночки". Ещё ниже... Посудины учанистого типа вперемежку с более приличными разнокалиберными лодочками и, даже, плотами. Ещё дальше, уже на Волжском просторе напротив устья Оки, два моих ушкуя гонялись за моей "Белой Ласточкой".
