Текст книги "Эскапада"

Автор книги: Уолтер Саттертуэйт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 22 страниц)

Глава шестая

В коридоре горели электрические лампы в бронзовых плафонах, развешенных вдоль каменных стен. У двери слева от меня стоял сэр Дэвид Мерридейл. Эта дверь вела в апартаменты госпожи Аллардайс и мисс Тернер. Как раз когда я вышел, он рванул дверь и исчез за нею. Я бегом кинулся к той же двери, прижимая к себе одну руку, ту, которую держал в кармане, так что бежал я довольно неуклюже.

Я вошел. Сунул другую руку, правую, в правый же карман халата. С обеими руками в карманах я вполне смог бы сойти за нормального человека. Просто вышел прогуляться.

В тусклом свете ночника на столике у кровати я разглядел в углу комнаты трех человек. Двое стояли ко мне спиной. Одним был сэр Дэвид. А рядом с ним, судя по всему, – госпожа Аллардайс. Хотя под ее огромным халатом запросто могли бы укрыться два, а то и три человека.

Третья фигура жалась спиной к стене. Высокая. В длинной розовой байковой ночной рубашке, голова опущена, руки закрывают лицо. Длинные русые волосы распущены по плечам. Мисс Тернер.

Дверь в следующую комнату открыта. Там горел свет.

– Ей приснился кошмарный сон, – сказала госпожа Аллардайс сэру Дэвиду.

Мисс Тернер вскинула голову.

– Это был не сон, – сказала она. – Я видела.

– Кого? – спросил сэр Дэвид. Он похлопывал мисс Тернер по плечу. По-отечески. Еще я заметил, что он любовался ее фигурой. Не могу его винить. Тонкая розовая ткань прилипала к ямочкам и выпуклостям, элегантно прикрывая разные впадинки. Все ямочки и бугорки как будто были на своих местах. Появление мисс Тернер в ночной рубашке оказалось полной неожиданностью.

– Призрака, – сказала она. – Лорда Реджинальда. – Она перевела взгляд с Дэвида на госпожу Аллардайс, потом на меня. – Понимаю, это звучит дико, но он был вон там! – сказала она и показала на открытую дверь своей комнаты.

– Чушь, – заявила госпожа Аллардайс. Косметики на ней не было, и я сразу понял, почему она с нею так усердствует. У нее не было ни бровей, ни губ. – День выдался тяжелым. И все эти разговоры на тебя подействовали.

– Я видела его! – Без очков и с распущенными русыми волосами она выглядела на пять лет моложе.

– Ладно, Джейн, ради бога, – сказала госпожа Аллардайс. Она говорила с показным терпением, хотя это всегда производит противоположное впечатление, что, собственно, и подразумевается. – Пожалуйста, немедленно перестань всех нервировать. Нам всем лучше пойти спать.

Сэр Дэвид обвит плечи мисс Тернер отеческой рукой.

– Полагаю, юная леди не будет возражать против глоточка коньяку. У меня как раз…

Мисс Тернер повернулась и оттолкнула его. И попятилась.

– Пожалуйста, не говорите со мной покровительственно, – сухо сказала она. – Говорю вам: я его видела.

Сэр Дэвид улыбнулся своей вежливой улыбкой.

– Конечно, вы что-то видели, – сказал он. – И это показалось вам…

– Я видела это проклятое привидение, болван!

– Джейн! – взвизгнула госпожа Аллардайс. – Ты забываешься!

Мисс Тернер повернулась к ней. Ее руки были сжаты в кулаки и опущены вдоль тела.

– Он был там! – сказала она.

– Даже если он там и был, – ехидно заметила госпожа Аллардайс, – во что я ни на секунду не верю, нет никакой необходимости так выражаться.

На мгновение синие глаза мисс Тернер сверкнули, рот приоткрылся. Мне показалось, что сейчас госпожа Аллардайс узнает много интересного касательно того, как стоит и как не стоит выражаться. Может, и я возьму кое-что на вооружение. Но мисс Тернер закрыла рот, закусила губу и отвернулась.

– Как он выглядел? – спросил я.

Она повернулась ко мне и нахмурилась, затем прищурила свои сияющие глаза, будто пытаясь догадаться, что я задумал. Наконец, она нерешительно заговорила.

– Старый такой. – Она повернулась к госпоже Аллардайс. – Точно как вы рассказывали. – Она снова посмотрела на меня и вздохнула. Думаю, ей было без разницы с кем разговаривать, лишь бы слушали. – Очень старый. Просто ветхий. И худой. Как скелет. Борода белая с желтизной и длинная, волосы тоже длинные.

– У вас горел свет, когда вы его видели?

– Да, я включила лампу сразу же, как услышала шум. Я не спала.

– Какой шум?

Она нахмурилась, вспоминая и стараясь рассказывать точнее.

– Как будто кто-то царапался. Когтями по камню. – Она обхватила себя за плечи и закрыла глаза.

– В чем он был?

Синие глаза открылись. Она еще раз вздохнула.

– В длинном белом балахоне, вроде ночной рубашки.

– Высокий? Маленький?

– Высокий, – сказала она. – Не такой, как вы, но тем не менее. И голову все клонил набок. Словно она была вывернута. – Девушка вздрогнула. – Это было ужасно. Сущий дьявол.

– Он что-нибудь сказал?

– Сказал… – Тут она спохватилась и покачала головой. – Нет, ничего не сказал.

В это мгновение я впервые почувствовал, что она лжет. Возможно, призрак ей попросту приснился. А значит, приснилось и то, что он разговаривал.

– Он что-нибудь делал? – спросил я.

Она снова покачала головой. И опять мне показалось, что она лжет.

– Нет, – сказала она. – Но он был здесь!

– Джентльмены! – послышался женский голос. Я повернулся. То была госпожа Корнель в красном шелковом халате с поясом. Густые темные волосы все так же великолепно уложены.

– Предлагаю, – сказала госпожа Корнель своим густым, мягким голосом, – вам всем вернуться в свои комнаты и позволить мне позаботиться о мисс Тернер.

– Почему-то, Ванесса, – заметил сэр Дэвид, – мне трудно представить тебя в роли Флоренс Найтингейл. – В его голосе мне послышалось раздражение.

– Почему-то, Дэвид, – парировала она, – мне трудно представить тебя доктором Ливингстоном. Мисс Тернер? Не хотите пойти со мной? Полагаю, вам лучше не пытаться сразу заснуть. Если хотите, у меня тоже есть коньяк. – Она мило улыбнулась сэру Дэвиду. Он ответил вежливой улыбкой. Обращаясь к мисс Тернер, она сказала: – У меня есть свободная комната, соседняя. Можете там переночевать.

Мисс Тернер взглянула на открытую дверь своей комнаты, оглядела нас всех и снова повернулась к госпоже Корнель. Подняла голову.

– Благодарю. Вы очень добры. Я бы выпила глоток. Но мне нужно взять халат.

Госпожа Корнель сказала:

– Я буду рада принести вам…

– Нет, нет, – отказалась мисс Тернер. – Спасибо. – Она опустила руки, повернулась и пошла к двери в свою комнату. Она высоко держала голову, гордая, как египетская царица. Только египетские царицы вряд ли носили розовые байковые ночные рубашки.

Госпожа Аллардайс прошипела театральным шепотом:

– Не стоит ее поощрять.

Госпожа Корнель ей мило улыбнулась.

– Уверена, что вы правы. Но какой вред от того, что она ненадолго отсюда уйдет? Не сомневаюсь, ей нужно время, чтобы прийти в себя. В принципе она мне кажется весьма здравомыслящей женщиной.

Госпожа Аллардайс нахмурилась. Она сомневалась, но пришлось подыграть. Возможно, потому, что госпожа Корнель действительно говорила разумные вещи, но, скорее всего, потому, что она была выше ее по положению.

– Прекрасно, – заявила она. – Впрочем, не могу сказать, что я одобряю коньяк в такое время.

Госпожа Корнель снова улыбнулась. У нее это получалось лучше, чем вышло бы у меня, если бы мне пришлось улыбаться госпоже Аллардайс.

– Не стоит беспокоиться, – сказала она. – Всего лишь глоточек.

Сэр Дэвид собрался что-то сказать госпоже Корнель, но тут вернулась мисс Тернер. На ней снова были очки, и она застегивала пуговицы на бесформенном сером халате. Он совсем не шел к синим глазам мисс Тернер. Да и вообще, к ним пошла бы не всякая одежда.

– Тогда идемте, – сказала госпожа Корнель. Она погладила мисс Тернер по левой руке. Потом повернулась к нам:

– Доброй ночи!

Мисс Тернер снова взглянула на нас, но промолчала.

Они ушли. Они представляли собой забавную пару – госпожа Корнель, изящная и сверкающая в красном шелке, и мисс Тернер, повыше ростом, напряженная и почти убогая в сером шерстяном халате. Вы не поверите, что можно одновременно казаться убогой и гордой, но мисс Тернер это каким-то образом удавалось.

Они вышли в коридор не оглядываясь.

Я обратился к госпоже Аллардайс:

– А вас-то что разбудило?

Она моргнула. Удивилась, по-видимому, что я спросил.

– Как что, ужасный крик, разумеется. Эта глупая девчонка меня жутко напугала. Я думала, мое бедное сердце сейчас разорвется. – Она положила руку на свою обширную грудь. Возможно, у нее и было сердце, только где-то там глубоко-глубоко.

– Мисс Тернер кричала дважды, – заметил я. – Какой именно крик вас разбудил?

– Первый. Он бы и мертвого разбудил.

– Что вы сделали, когда услышали крик?

– Я села и включила свет. – Она нахмурилась. – А почему вы спрашиваете?

– Хороший вопрос, – вмешался сэр Дэвид. – Что за игру вы затеяли, Бомон? Возомнили себя доморощенным сыщиком? – Я думаю, он обиделся на мисс Тернер, обозвавшую его болваном. А может, и на госпожу Корнель за то, что она увела мисс Тернер. Теперь он вымещал свое раздражение на мне, поскольку я все это видел и к тому же был мужчиной. Так что я мог и потерпеть его какое-то время.

– Господин Гудини пожелает все узнать, – сказал я. – Он обожает расследовать подобные истории. – Такой ответ показался мне разумным, но сэру Дэвиду, похоже, не понравился.

Я взглянул на госпожу Аллардайс.

– Вы включили свет сразу же, как услышали крик?

– Да, конечно.

– Что было потом?

– Ну, эта… бедняжка снова закричала, ужасно так, просто жалобно. – Она уже вошла в роль. Как видно, и впрямь решила помочь великому Гудини в его расследовании. – Я не знала, что и думать. Но все же встала с кровати и надела халат. Понимаете, я переживала за Джейн и решила: мне стоит пойти проверить, что там с нею. Но тут она сама выбежала из двери. В настоящей истерике.

– Вы не заметили, никто не выходил из ее комнаты?

– Нет, точно нет. Только Джейн. В ее комнате вообще никого не было. Джейн очаровательная девушка, добрая, правда, больно умная и невероятная выдумщица. И все эти книги, которые она читает, это все из-за них. А тут еще вчера вечером лорд Перли рассказал нам свои невероятные, страшные истории о призраке, который якобы здесь живет. Это его предок, третий граф, лорд Реджинальд Фицуильям. Не то чтобы я его критиковала, Роберт такая душка, но он должен был подумать – ведь и так видно, какая Джейн легко впечатлительная. Наверное, после всего, что она понаслушалась, ей и приснился лорд Реджинальд, и потом, поскольку она спала в незнакомой постели, сразу не сообразила, где находится. Вот и перепутала сон с явью, понимаете?

Я кивнул.

– Значит, говорите, кричали два раза? – спросил я.

– Да. Я же сказала.

– Ну да. Вы не станете возражать, если я осмотрю комнату мисс Тернер?

Будь у нее брови, она бы их подняла. Вместо этого она сморщила лоб.

– Вы считаете, что это так уж необходимо?

– Да уж. Я должен убедиться, что там все в порядке. Господин Гудини обязательно спросит.

Она нахмурилась.

– Раз вы считаете…

– Благодарю. – И я прошел в дверь.

Апартаменты госпожи Аллардайс были устроены так же, как и наши с Гудини. Сначала ванная комната, потом туалет, за ним спальное помещение. Там не было ни души. На постели полный кавардак, одна подушка валяется на полу около двери. Никого не было ни под кроватью, ни в стенном шкафу – только одежда мисс Тернер и характерный запах талька. Пол деревянный, стены каменные. Окно такое узкое, что ни влезть, ни вылезти.

Сэр Дэвид прошел в комнату вслед за мной. Как и у меня, руки у него были в карманах халата. Возможно, он тоже припрятал там пару наручников. Вежливую улыбку сменила ироничная ухмылка.

– Ищем улики? – полюбопытствовал он.

Я еще раз оглядел комнату.

– Верно, – подтвердил я.

– А как же без лупы?

Я взглянул на него.

– Вы полагаете, призрак был лилипутом?

Улыбка снова стала вежливой.

– Вы американец, – сказал он, – и вряд ли знаете, что джентльмен никогда не войдет в комнату дамы без ее разрешения.

Я кивнул.

– Тогда, полагаю, нам обоим лучше удалиться. – Он загораживал мне путь, так что я обогнул его и прошел в комнату госпожи Аллардайс.

– Благодарю за помощь, – сказал я.

– Не стоит благодарности. – Она снова прижала руку к груди. – А господин Гудини не захочет поговорить со мной?

– Безусловно, – сказал я. – Можете на это рассчитывать. Еще раз спасибо. Доброй ночи! – Я кивнул сэру Дэвиду. Он не отреагировал.

Но когда я вышел в холл, то почувствовал, что он идет следом. Я успел сделать несколько шагов по коридору, когда он меня окликнул.

– Бомон!

Я остановился и повернулся.

– Да?

Он подошел поближе. Его красивое лицо казалось задумчивым.

– Знаете, – сказал он, – признаться, мне не нравятся ваши манеры.

– Правда? Вы что, хотите предложить мне свои – оптом?

Он кивнул, как будто другого ответа от меня и не ждал. Погладил левый ус кончиком указательного пальца.

– Возможно, но лучше обсудим это в другой раз.

– Буду ждать с нетерпением, – сказал я. – Увидимся.

– Хр-р-р!

– Гарри!

– Хр-р-р!

– Гарри!

– Что-о? – В просвете через открытую дверь я успел разглядеть, что он сдвинул повязку с глаз на лоб. Вытащил воск из ушей. – Гм-м-м. Что такое?

– Простите, что разбудил, – сказал я.

– Нет-нет. Я просто дал отдохнуть глазам. – Вероятно, воск в ушах мешал ему слышать собственный храп.

– Ничего, если я включу свет?

– Да, да, конечно. В чем дело, Фил? Что случилось?

Я зажег свет и протянул к нему левую руку.

– Я подумал, может, вы сумеете это снять?

Сесилия наверняка уже под шумок сбежала из моей комнаты. Если она и нашла ключ от наручников, то наверняка мне не оставила.

Великий человек взглянул на наручники, болтающиеся на моей левой руке. И удивленно поднял брови.

– «Мюллер и Коль», с пружиной. Допотопные. Где вы их откопали, Фил?

– Длинная история, Гарри. Расскажу утром. Снять можете?

Он улыбнулся.

– Фил, их и ребенок снимет. Вот, смотрите.

Меньше чем через секунду я был свободен.

Утренняя почта

Мейплуайт, Девон

18 августа

Дорогая Евангелина!

Я знаю, ты придешь в ужас. И даже почувствуешь ко мне отвращение. Но я не могу тебя винить. Я и сама себе противна. Какая же я дура! Если бы земля внезапно разверзлась подо мной, я не мешкая прыгнула бы в дымящуюся бездну и во время стремительного падения, уверяю тебя, испытывала бы только огромную благодарность и облегчение.

Ох, Ева, какая же я идиотка! Видела бы ты меня, когда я стояла там полуголая, а все на меня таращились! Если бы ты слышала, что я бормотала насчет привидения…

Да, привидения. Настоящего привидения, по крайней мере мне так казалось. Огромного, грязного, слюнявого, бормочущего всякие гадости. А эти выпученные глаза, похабный рот и эта его жуткая штука, красная и торчит!

Но сейчас, когда утренний свет, бледный и холодный, безжалостно проникает в окно, я подозреваю, что пережила приступ какой-то мании.

Я вернулась в свою комнату. Привидения уже и след простыл, даже если оно там и было. В соседней комнате, пропахшей мятными конфетами, спит праведным сном Аллардайс. Госпожа Корнель была так добра, что предложила мне коньяку и пригласила остаться на ночь в ближней комнате. Она замечательная женщина, но я-то знаю, где бы я ни находилась, в эту ночь мне уже не уснуть, так что пришлось возвращаться сюда, чтобы рассказать тебе о видениях, которые так меня напугали.

И все же, Ева, это было по-настоящему! Я до сих пор слышу его мерзкое хихиканье и ужасные непристойности, которые он говорил. Во рту у меня до сих пор сохранился привкус страха, застарелый, скользкий и горький, как старая монетка.

Я опять увлеклась. А надо было рассказать все толком.

Увы, призраку придется подождать. Я слышу, как что-то ворочается в соседней комнате. Или это Аллардайс проснулась, или к ней забрел гиппопотам, чтобы порезвиться. Если он заметит Аллардайс, ему непременно захочется продолжить свой род, и шум поднимет на ноги весь дом. Но, так или иначе, мне пора идти. Я отправлю письмо с утренней почтой, а позже, днем, напишу еще.

С любовью, Джейн

Глава седьмая

Когда я проснулся на следующий день, комнату прорезал яркий луч солнечного света. Крошечные пылинки медленно кружились в нем, наподобие микроскопических существ, плавающих в позолоченном солнцем море.

Это был первый солнечный день после нашего отъезда из Парижа. Я уже начал думать, что мне больше никогда не доведется увидеть солнечный свет.

Я взял со столика часы. Без четверти девять. Поздновато.

Я встал с постели, залез в халат, пошлепал к комнате Великого человека и постучал.

– Входите! – откликнулся он.

На нем уже были серые носки, серые брюки, рубашка, галстук и незастегнутый жилет. Он сидел на покрывале, прислонившись к темной деревянной спинке кровати. В руке он держал ручку, на коленях лежал блокнот.

– Доброе утро, Фил, – весело сказал он.

– Доброе утро, Гарри. Почему вы не внизу?

Он улыбнулся. То была невинная улыбка, но я всегда нервничал, когда он так улыбался.

– Фил, – сказал он, – у меня же приказ не покидать комнату без вас, ведь так?

– Получить приказ не означает безоговорочно его выполнять.

– Но для меня означает, Фил. Я же дал слово. – Он сменил тему – Хорошо спалось?

– Неплохо, когда спал, – ответил я.

Он задумался.

– Знаете, я, похоже, все-таки прикорнул этой ночью, потому что мне приснился сон. Очень странный. Я видел вас в наручниках. Вы попросили меня их снять.

– Это был не сон, Гарри. Это была явь.

– Простите?

– Вам ничего не приснилось. На мне действительно были наручники, и я вас попросил их снять.

– Марки «Мюллер и Коль»?

– Вы сами так сказали. А еще вы сказали, что они с пружиной.

– Поразительно. Где вы их достали?

– Подарок. От Сесилии Фицуильям.

– Подарок? С чего бы это мисс Фицуильям дарить вам подарки? И почему наручники?

– Вообще-то они предназначались не мне, а вам. Не возражаете, если я присяду?

– Нет, нет, – сказал он и махнул рукой на стул у письменного стола. – Мне? Что вы хотите сказать?

Я сел.

– Ну, Гарри, судя по всему, мисс Фицуильям в вас влюбилась.

Он удивленно нахмурился.

– Влюбилась? Что вы такое говорите, Фил?

– Она хотела познакомиться с вами поближе. И пошла к вам. А попала ко мне.

– Поближе? – Он вдруг покраснел. – Вы хотите сказать?.. Мисс Фицуильям? – Его голос зазвучал чуть выше. – Фил – нет. Ее отец – английский лорд.

– Гарри, успокойтесь.

– Разве она не знает, что я женат?

– Она еще ребенок, Гарри. Ей просто хотелось поболтать.

Он отвернулся к окну и какое-то время смотрел на него. Затем глубоко вздохнул, с протяжным стоном выдохнул. И покачал головой.

– Опять двадцать пять, – сказал он.

– Опять? – заинтересовался я.

Он с грустью взглянул на меня.

– Такое и раньше случалось, Фил. Много, много раз. Это жуткое проклятие. Женщины определенного, гм, животного склада считают меня неотразимым. Может быть, их привлекает во мне физическая сила. Или чисто мужская манера поведения. Наверное, дело просто в том, что я Гудини, самый знаменитый человек на Земле.

Он печально пожал плачами.

– Как знать, Фил? Да и кто вообще знает, что творится в сердце этих женщин? Конечно, я никогда их не поощрял и не давал повода подумать даже на минуту, что отвечу на их воздыхания. Вы знаете, что моя дорогая жена – свет моей жизни. Она – мой маяк в бурном море, единственная женщина, которая когда-либо что-то для меня значила. Я никогда не предам Бесс, Фил.

Он снова отвернулся.

– Наверное, я должен найти в себе силы простить всех этих женщин. Понятно, они ничего не могут с собой поделать. – Он покачал головой. – Но я никогда бы не поверил, что дочь английского лорда…

Он снова посмотрел на меня.

– Что делать, Фил? Может, пойти к лорду Перли и попросить, чтобы лучше приглядывал за своей дочерью?

Я улыбнулся.

– Не стоит, Гарри. Сесилия вас больше не побеспокоит.

Он с надеждой поднял темные брови.

– Правда? Что же такое вы ей сказали?

– Все, что вы только что сами говорили. Про Бесс и про все остальное. Про маяк в бурном море. Я все объяснил. И она поняла.

– Вот и прекрасно, Фил. Замечательно, что вы, как и я, светский человек. – Тут он снова нахмурился. – Но зачем, черт побери, она притащила наручники?

– Чтобы вам показать. Взяла их у деда. Думала, вам будет интересно взглянуть.

– На пару старых наручников «Мюллера и Коля»? – слегка возмутился Великий человек.

– Она же не знала, Гарри. Она лишь хотела выразить дружеские чувства. А когда ушла, я забавлялся с ними и нечаянно защелкнул. Простите, что вас разбудил.

Он покачал головой.

– Да вы меня и не будили, можно сказать. Сами знаете, у меня проблемы со сном. Я просто отдыхал.

Я кивнул.

– Но тут есть еще кое-что, о чем вам надо бы знать.

Он нахмурился. Забеспокоился, наверное, о других женщинах с «животной натурой».

– Что там еще?

– Похоже, этой ночью нас посетило привидение.

– Привидение?

Я рассказал ему о мисс Тернер. А когда я закончил, он спросил:

– За кого вы ее приняли, Фил? Эту мисс Тернер?

– За человека, только что увидавшего привидение.

– Она была в истерике?

– Не в истерике. В расстройстве. Ей что-то привиделось, она решила – призрак, вот и испугалась. Хотя держалась молодцом.

– Да. Я ее почти не видел, но мне показалось, у нее есть голова на плечах.

И притом на красивых.

– Я уже сказал, Фил, привидения меня не очень интересуют. Если свидетели говорят правду, призраки сами не знают, что они мертвы. А это, по-моему, говорит о том, что они на редкость тупые. Зачем тогда с ними общаться, даже если верить, что они и впрямь существуют? Хотя знаете, возможно, наша мисс Тернер экстрасенс. Медиум по природе. И сама того не понимает. Я о таких слыхал, хотя встречать не доводилось. – Он задумчиво кивнул. – Я поговорю с ней.

– Правильно.

– Может быть, пойдем завтракать?

Я опустил глаза на свой халат, потом взглянул на Великого человека.

– Думаю, мне лучше сначала одеться.

– Отлично. А я пока допишу письмо Бесс.

Внизу еще один слуга, которого мы до сих пор не видели, уведомил нас, что завтрак накрыт в оранжерее. Мы прошли за ним еще по нескольким коридорам.

Оранжерея оказалась просторным, залитым солнцем помещением. К нам отовсюду протягивали разлапистые листья самые разные растения. Густой оранжевый свет, проникая сквозь стеклянные стены, согревал мраморный пол. За стеклом виднелся дивный, словно застывший пейзаж, как на картине маслом. Вверху – синее небо с редкими белыми облачками. Внизу – бескрайняя зеленая лужайка, спускающаяся к саду с цветочными клумбами, красными, желтыми и алыми.

Посредине стоял длинный стол, накрытый белой скатертью. На буфете справа стояли пять или шесть угольных грелок, каждая величиной с корыто. Там же расположились стопки фарфоровых тарелок, чайники, кофейники, чашки и блюдца.

Лорд Боб, в одиночестве, сидел на одном конце стола в новом сером костюме.

– А, Гудини, Бомон! – радостно произнес хозяин дома. – На ногах с первым лучом солнца, а? – Он хихикнул. – Должен вас огорчить: остальных вы упустили. Все уехали в деревню. Походить по магазинам, осмотреть достопримечательности. В смысле обе достопримечательности. Церковь и паб. – Он снова хихикнул. – Наваливайтесь на еду, не стесняйтесь. Вы ведь так выражаетесь у себя в Америке? Замечательный язык этот ваш американский. Ухаживайте за собой сами, у нас так заведено за завтраком. Вот кофе, чай – все, что пожелаете. Думаю, кофе вам сегодня не помешает, а, Бомон? Всю ночь утешали расстроенных дамочек, а?

Он был в очень хорошем настроении, чтобы начинать разговор о его дочери. Я улыбнулся и снял крышку с первой кастрюли.

– Вы в курсе того, что случилось этой ночью? – В кастрюле лоснилась груда свиных сосисок. Я взял вилку, зацепил несколько штук и переложил их себе на тарелку.

– Все слышали, – сказал лорд Боб. – Главные городские новости, а?

– Как себя чувствует мисс Тернер? – спросил я. И заглянул в следующую горячую кастрюлю. Небольшой косяк выброшенной на пляж застывшей рыбы уставился на меня остекленевшими глазами. Я вернул крышку на место.

– Хорошо, хорошо, – заверил нас лорд Боб. – Не хуже, чем вчера. Забавно, однако, правда? Никогда бы не зачислил ее в разряд трусих.

В следующей кастрюле оказался жареный бекон. Я взял немного.

– Я тоже.

Великий человек, как и я, нагружал свою тарелку снедью. Он спросил лорда Боба:

– Этот призрак – ваш предок, лорд Перли?

– Поговаривают. – Его колючие белесые брови слегка поникли. – Но уж больно хорош денек для всяких страстей, а?

Мы с Великим человеком уже наполнили свои тарелки и сели рядом за стол. Великий человек снова обратился к лорду Бобу.

– У вас превосходный дом, лорд Перли.

– Боб, – поправил тот. – Приятно слышать. Но в этом, разумеется, не только моя заслуга. Он еще до меня долго тут стоял. Прекрасный получился бы гольф-клуб, не находите?

– Гольф-клуб? – переспросил Великий человек.

– Для трудящихся масс. Моя идея. Бедняки, видите ли, мало бывают на свежем воздухе.

– Ну да, – произнес Великий человек. – Конечно. Помнится, мисс Сесилия что-то такое говорила.

– Сесилия? – Он погладил усы. Слеша кивнул, печально так. – Не одобряет. Сесилия. И мать ее тоже. Воспитание, сами понимаете. Но они увидят свет. Верю.

Он подался вперед.

– Только представьте себе. Пролетарский гольф-клуб. Кругом чистый, свежий воздух, здоровые физические упражнения. И не только. Ясли для малышей. Бесплатное медицинское обслуживание – для всех. И научные учреждения с первоклассным персоналом, а? Будем искать пути, как сделать жизнь лучше. Жизнь каждого человека. И учебные группы, разумеется. Будем изучать «Капитал». Причем не всю эту статистику, а основную идею. Суть. Вы ведь читали, Гудини?

Великий человек моргнул.

– Нет, не успел, лорд Роберт.

– Я подарю вам экземплярчик. У меня их штук сто. Я изменю вашу жизнь. Свою уже изменил, верно говорю. Я бы начал все еще несколько лет назад – я о гольф-клубе, – если бы не граф. Мой отец. Он решительно против. А что от него еще ждать? Настоящий реакционер. Но, слава богу, не может же он жить вечно. Как только преставится, мы возьмемся за дело. Кстати, может, даже завтра. Он совсем плох, старая свинья. – Лорд Боб довольно улыбнулся. Встал. – Ну, – сказал он, – я пошел. – Остановился. – Там есть чай, кофе, что угодно. Не стесняйтесь.

– Вы в деревню? – спросил Великий человек.

– Нет, пойду прокачусь на новеньком мотоцикле. Только вчера доставили, прямо с завода. «Браф Сьюпириор», литровый двигатель, четыре передачи, предельная скорость сто миль в час. Красавец!

Он улыбнулся Великому человеку.

– Чуть не забыл, Гудини. О вас упоминали в сегодняшней «Таймс». И о Мейплуайте тоже. В светской хронике. Ну, если вам что-то понадобится, еда или еще что, обращайтесь к слугам. Остальные скоро вернутся. Чай в четыре. А пока развлекайтесь, а?

Лорд Боб вышел. Великий человек взглянул на меня.

– «Таймс»? – проговорил я.

Он захлопал ресницами.

– Ничего об этом не знаю, – заявил он. Наклонился и взял газету, лежавшую в центре стола. Развернул, полистал. Я ждал.

Он читал про себя. Через мгновение довольно заулыбался. Потом взглянул на меня и нахмурился.

– Я не имею к этому никакого отношения, Фил, – сказал он.

– Покажите.

Он протянул мне газету. Я пробежал глазами светскую хронику и наконец нашел заметку. Маленький параграф в длинной колонке, но и его было более чем достаточно.

«В эти выходные виконт Перли принимает у себя сэра Артура Конан Дойла, создателя такого популярного в Англии, да и во всем мире, литературного героя, как Шерлок Холмс, сыщик-консультант. В Мейплуайте, в Девоне, в имении отца лорда Перли, графа Эксминстерского, также ожидается господин Гарри Гудини, знаменитый американский иллюзионист».

Я закрыл газету, свернул и бросил на стол. Вот почему, подумал я, он был такой добрый.

– Черт бы их всех побрал, Гарри! – сказал я.

Он показал мне свои ладони.

– Я пальцем о палец не ударил, Фил.

– Такого не должно было быть.

– Наверное, это дело рук Карлайла. – Так звали его управляющего.

– Угу. А откуда Карлайл узнал?

– Представить себе не могу. Надо ему позвонить. Я ему все скажу. Меня так и колотит от ярости.

Он схватил газету, начал перечитывать.

– Поздновато будет, – заметил я.

Не отрывая глаз от газетной статьи, он сказал:

– Как по-вашему, почему они упомянули первым сэра Артура?

– Гарри, у нас есть более важные причины для беспокойства.

Он опустил газету и взглянул на меня.

– Но, может, Цинь Су не успел добраться до Англии. А если и успел, может, он еще не читал сегодняшней «Таймс».

– И вы готовы рисковать жизнью в надежде на это?

Он нахмурился.

Я полез в карман и достал часы. Половина одиннадцатого.

– О чем вы, Фил? – спросил он.

– Предположим, Цинь Су уже в Англии. Предположим даже – в Лондоне. Предположим, он прочел утреннюю газету. Хотя до восьми часов утра вряд ли он бы успел. Для верности допустим – не раньше семи. Не знаю, сколько поездов ходит из Лондона в Девон в субботу, но, скорее всего, не много. И ехать сюда не менее шести-семи часов! Значит, у нас в запасе несколько часов.

– Да? И что мы будем с ними делать?

– Вы – ничего. Вы будете сидеть в своей комнате.

– Фил…

– Всего несколько часов, Гарри. Почитайте что-нибудь. Напишите письмо. А я пока здесь осмотрюсь.

– Зачем, Фил?

– Чтобы понять, как он может до вас добраться.