Текст книги "Эскапада"

Автор книги: Уолтер Саттертуэйт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 22 страниц)

Глава тридцать вторая

Когда лорд и леди Перли удалились, а наша троица снова расселась по своим местам, Марш повернулся ко мне и, улыбнувшись, сказал:

– Итак, Бомон. Что вы обо всем этом думаете?

– На голубей я не покупаюсь.

Он хихикнул.

– Замечательно. Уж эти мне американцы. А как вы относитесь к самому лорду Перли?

– Мне он нравится. Но он наследует.

– Именно. «Пчел юных много, старых – нет давно!»[39]39
  У. Шекспир «Лукреция». Перевод В. Томашевского.


[Закрыть]

– Сына у него нет, – заметил я. – Что будет с этим поместьем, когда лорд Перли отойдет в лучший мир?

– С Мейплуайтом, вы хотите сказать? Назначат опекуна, наверное. Будет зависеть, разумеется, от брачного договора между ним и леди Перли. Но большая часть, а может, все в конечном итоге отойдет к дочери. А потом, после ее смерти, к ее детям, если они у нее будут. Возможно, с пожизненным правом для ее мужа.

– Значит, все отходит к Сесилии.

– К Сесилии?

– Да, мисс Фицуильям. Он улыбнулся:

– Вы же не подозреваете Сесилию Фицуильям в убийстве?

– Пока нет.

Он опять улыбнулся.

– А лорда Перли?

– Пока нет. А вы?

Очередная улыбка.

– О, было бы глупо с моей стороны высказывать какое-то мнение, во всяком случае, пока, как вы полагаете? «Суждения глупей не может быть. По внешности о существе судить!»[40]40
  У. Шекспир «Перикл», акт II, сцена 2. Перевод Т. Гнедич.


[Закрыть] «Перикл». Но я очень надеюсь, лорд Перли тут ни при чем.

– Почему?

Он взглянул на меня.

– Ну да, понятно. Вам, американцам, это невдомек, не так ли? В этом случае все осложняется. Видите ли, он теперь лорд. Пэр. И по этой причине его не могут судить в обычном суде. Если будет доказано предумышленное убийство, судить его сможет только вся палата лордов, причем на специальном заседании. Довольно сложная процедура. Даже самого короля привлекают.

– Скверная история.

– Очень. Если он и впрямь окажется виновным в убийстве, для всех будет лучше и проще объявить его сумасшедшим и отправить в какое-нибудь теплое и тихое местечко.

– Не думаю, что он сошел с ума.

Марш улыбнулся.

– Он явно сумасшедший, если рассчитывает, что я поверю, будто его отец принял свою голову за голубя.

– И все же это вполне могло быть самоубийством. Может, он и прав. Может, граф и правда тронулся. Вспомните, ведь это он бегал в ночнушке, вырядившись в привидение. И воровал всякие безделушки из комнат, а потом прятал их в норе, как крыса.

– Если верить мисс Тернер. – Он улыбнулся. – И даже если она говорит правду, из этого совсем не следует, что он намеревался свести счеты с жизнью.

– Я заметил, вы не сказали лорду Перли, что об этом думает мисс Тернер.

– Естественно. Мне надо сначала поговорить с ней.

– Есть еще одно замечание касательно мисс Тернер, и вам следует это знать.

– Да? В чем же оно заключается?

– Похоже, и ее хотели убить. Он поднял брови.

– Неужели? – Он повернулся к сержанту Медоузу. – А дело-то заваривается все круче, не правда ли, сержант? Крутой суп получается, прямо какой-то вишисуаз.

Сержант не проронил ни звука, впрочем, как обычно. Он только опустил глаза и что-то записал в блокноте. Наверное, «вишисуаз». Марш снова повернулся ко мне.

– Когда это случилось?

– Прошлой ночью, пока она была в комнате графа. – Я рассказал ему о ноже, который она нашла в постели, и о том, что утром я сам осмотрел тот валик.

– Нож, – сказал Марш, задумчиво кивая. – Вы думаете, из оружейной коллекции графа. Не «винчестер», не револьвер.

– Патроны были уже заперты.

– Со вчерашнего дня, как сказал лорд Перли. Любопытно. Выходит, нож украли из коллекции некоторое время спустя.

– Или раньше, и сделал это тот, кто нож предпочитает револьверу или винтовке.

– Разумеется, – согласился Марш. Он скорчил кислую мину. – Это даже не суп. А телячье рагу. Морковка, лук, сельдерей, соус, под стать цементу. Главное, чтобы было погуще. А я люблю простой бульон без изысков, крепкий и прозрачный. – Он взглянул на меня. – Вы не сказали лорду Перли про нож.

– Сперва хотел поговорить с вами.

В дверь постучали.

– Наверняка мисс Тернер, – заметил Марш. – Репка в суп. – Он посмотрел на дверь. И крикнул: – Войдите!

Мисс Тернер рассказала свою историю без запинки. Сегодня она держалась спокойно и открыто. Голос ровный, без малейших признаков волнения, даже когда она рассказывала о явлении призрака ночью в пятницу и о том, как нашла нож в собственной постели.

– Как вы полагаете, – спросил Марш, когда она закончила, – у кого могут быть причины желать вам зла?

– Да нет, – сказала она, – ни у кого. Вряд ли.

На ней было то же серое платье, что и в тот раз, когда я впервые ее увидел. Волосы забраны назад. Она казалась менее напряженной, чем тогда, в первый раз, в гостиной. Но за эти выходные ей многое пришлось пережить – похотливого призрака, змею, домогательства сэра Дэвида, обследование комнаты покойника, кинжал в постели. После всего этого разговор с лондонским полицейским и пинкертоном среди бела дня наверняка был для нее не самым тяжким испытанием.

Вдруг инспектор Марш заметил, что она колеблется. Невзирая на всю свою деликатность, он ничего не упускал.

– Ни у кого, – сказали вы, – вряд ли. Пожалуйста, мисс Тернер, кто-нибудь выказывал вам враждебность? В той или иной форме?

Мисс Тернер снова взглянула на меня, затем перевела взгляд на Марша.

– Ну, я уже рассказывала господину Бомону про вчерашнюю неприятную сцену. С сэром Дэвидом Мерридейлом.

– Да?

Она рассказала ему практически то же, что и мне в комнате госпожи Корнель. Марш кивнул.

– И вы полагаете, сэр Дэвид так обиделся на вас за отказ, что пробрался к вам в комнату? И вонзил нож в одеяло, думая, что под ним лежите вы?

– Нет, – спохватилась девушка. – Вовсе нет. – Она слегка выпрямилась на стуле. – Вы спросили о враждебности, инспектор, и я только ответила на ваш вопрос.

– За что я вам благодарен. Итак, кто-нибудь здесь, в Мейплуайте, еще выказывал вам враждебность?

– Нет.

– Давайте вернемся к видению, которое вы наблюдали ночью в пятницу.

– Да, – сказала она, – граф.

– Мисс Тернер, вы раньше видели графа?

– До пятницы нет.

– Забудем на время про пятницу. Вы когда-нибудь навещали графа в его апартаментах? Когда-нибудь виделись с ним?

– Нет.

– Тогда почему вы так уверены, что тот, кто привиделся вам в спальне, был граф?

– Я видела его портрет.

– Его портрет, – повторил Марш.

– Сегодня утром, – сказала мисс Тернер, – я спросила одного из лакеев, есть ли в доме портрет графа. Он сказал: один есть. В большом зале. Я пошла посмотреть. Он был написан в 1913 году, девять лет тому назад. Тот самый человек. Если надеть на него парик и наклеить бороду, его не отличить от того, кто появился в моей спальне.

Марш улыбнулся.

– Точно так же, как и от любого другого в парике и с накладной бородой, Сары Бернар, например.

– Если бы я нашла под кроватью Сары Бернар парик и фальшивую бороду, тогда я бы не сомневалась, что именно она явилась ко мне в пятницу.

– И вы готовы свидетельствовать – в суде и под присягой, – что нашли бороду и парик под кроватью графа?

– Да.

– Где сейчас эти вещи?

– В комнате госпожи Корнель. Прошлой ночью господин Бомон предложил оставить их там.

– Вы говорили о своей находке с кем-нибудь, кроме госпожи Корнель и господина Бомона? С лордом и леди Перли, например?

– Нет, – сказала она. – Господин Бомон предложил нам этого не делать.

– Госпожа Корнель – близкая подруга леди Перли, как я понял.

– Полагаю, да.

– И она с ним согласилась?

– Да.

– Госпожа Корнель долго сопротивлялась, пока я не напомнил ей, что слуги, похоже, в курсе всего, что происходит в Мейплуайте. Кто-то уже пытался убить мисс Тернер, – сказал я. – И я убедил ее, что, возможно, будет лучше для всех, включая леди Перли, если мы кое-что сохраним в тайне.

Марш кивнул.

– Как насчет того ножа, что вы нашли в своей постели? Где он сейчас?

– Там же, в комнате госпожи Корнель.

Он снова кивнул.

– Хорошо. Теперь скажите мне вот что. Мисс Тернер, вас часто посещают призраки?

– Нет.

– Раньше хоть одного видели?

– Нет.

– Этот – первый?

– Это был не призрак, инспектор. Я же говорила, это был мужчина. Граф.

– Тем не менее господин Бомон рассказал мне, что, когда он с господином Гудини встретил вас на следующий день во время вашей прогулки верхом, вы уверяли их, что никакого призрака не было.

Она взглянула на меня. Слегка зарделась. Может, от злости, а может, от смущения.

– Да, – призналась она. – Я так и сказала.

– Вы, по сути, сказали, что призрак вам приснился, так?

– Да.

Марш поднял брови.

– Не могли бы вы объяснить яснее, почему вы так поступили?

– Я совсем запуталась. Не спала. Я понимала, что всех переполошила, и мне казалось, лучше впредь все забыть.

– То есть отрицать, что это вообще произошло. Утверждать, что призрак вам приснился.

– Да.

– А теперь вы утверждаете, что он вам не снился.

– Нет. Он снился мне не больше, чем парик и накладная борода.

– Простите, – вмешался я.

Марш повернулся ко мне.

– Да?

– Могу я задать пару вопросов?

– Ну, разумеется, дружище. Мы же коллеги, разве не так? Валяйте.

– Мисс Тернер, вы были знакомы с кем-нибудь из этих людей до приезда сюда? Знали кого-нибудь из гостей раньше?

– Нет.

– Графа? Леди Перли? Лорда Перли? Кого-нибудь, кроме госпожи Аллардайс?

– Нет. Никого.

– Вы раньше слышали что-нибудь о привидениях? До вашего приезда сюда?

– Нет.

– Тогда у вас нет никакой причины все это выдумывать, так? Вам незачем было привозить с собой накладную бороду и парик из Лондона, а потом подбрасывать их в комнату графа?

– Нет, – сказала мне девушка. Впервые за все утро на ее губах появилось некое подобие улыбки. Впрочем, она быстро исчезла. – Никакой причины, – сказала она Маршу.

Марш теперь улыбался мне, и на сей раз дольше обычного.

– Благодарю вас, Бомон, за то, что добыли мне столь ценные сведения. И вам спасибо, мисс Тернер. Я высоко ценю вашу искренность. Вы выражались прямо и ясно. – Он встал.

Мисс Тернер взглянула на меня и тоже встала. Пришла моя очередь подниматься.

Мисс Тернер обратилась к Маршу:

– Вы желаете поговорить с кем-нибудь еще?

– Пока нет, спасибо. Пожалуйста, сообщите всем, что я вскоре с каждым из них с удовольствием побеседую.

Мисс Тернер кивнула ему, потом мне, повернулась и ушла. Когда она вышла из комнаты, Марш заметил:

– Думаю, самое время заглянуть в комнату графа.

Я пошел впереди, показывая дорогу через бесконечные коридоры и лестницы. Марш шагал следом, заложив руки за спину, задрав голову и с любопытством оглядывая расставленные всюду безделушки. Сержант Медоуз замыкал строй, держа наготове блокнот и ручку.

Марш молчал, пока мы не начали подниматься по последней лестнице. Тут он повернулся ко мне и сказал:

– Вам эта девушка нравится, господин Бомон.

– Мне кажется, что она говорит правду, – ответил я.

– Это очевидно. – Он улыбнулся. – Но где причина и где следствие? Она вам нравится, потому что говорит правду, или вы верите, что она говорит правду, потому что она вам нравится?

– Я думаю, она говорит правду, – повторил я.

– Ну, – сказал он, – так или иначе она довольно милая свидетельница. Хотя я должен признаться, что у меня есть некоторые сомнения насчет того, что заставило ее отправиться в комнату графа прошлой ночью.

– Она же все объяснила.

– Вернее, подобрала оправдание, – сказал он. – А я не уверен, что это равносильно объяснению.

– Она читала о медиумах. Знает, что они запасаются сведениями заранее и часто вытягивают их у прислуги.

– Допустим, она права, – сказал Марш, – и прошлой ночью в ее комнате действительно побывал граф. Мы до сих пор не установили, что было известно слугам.

– Но Бриггз знал, что Дарлин бывала в комнате графа. Та самая кухарка. Может быть, он рассказал об этом мадам Созострис. И во время сеанса она говорила как раз об этом. Возможно, мисс Тернер сделала правильные выводы из ошибочного предположения.

Мы уже шли по последнему коридору. Комнаты графа были прямо по ходу.

– Все гуще и гуще, – заметил Марш. – Горошек и пастернак, веточка петрушки, немного шалфея.

– Вот комната Карсона, – сказал я и кивнул в сторону закрытой двери.

– Камердинер. Помню.

– А вот апартаменты графа.

Я повернул ручку и распахнул дверь, затем отступил и пропустил вперед Марша.

Он оглядел гостиную, голые каменные стены, старую дубовую мебель и персидский ковер.

– Настоящая спартанская обстановка, – заметил он. – Но, бог мой, до чего же великолепный ковер! – Он взглянул на меня. – Курдский. Сеннех. – Он еще полюбовался ковром. – Семнадцатый век, если не ошибаюсь. Бесценный. Просто кощунство позволять ему вот так лежать.

Он деликатно обошел ковер, пройдя по деревянному полу. Я двинулся за ним, сержант Медоуз – за мной. Марш в последний раз взглянул на ковер и открыл дверь в комнату графа.

Он остановился на пороге, приглядываясь к косяку. Протянул руку и коснулся пальцами дерева.

– Как утверждает Гудини, – сообщил я, – с дверью никто не химичил.

– Гм-м-м, – протянул он, не глядя на меня. – Вы уже говорили. – Он сделал шаг вперед и осмотрел сломанную скобу, в которую вставлялась щеколда. Он также внимательно оглядел край двери, пробежав по нему пальцами. Кивнул сам себе и вошел в комнату. Мы с сержантом Медоузом последовали за ним.

Огонь в камине давно погас, и в комнате было прохладно. Я все еще ощущал запах пороха, но теперь едва уловимый, вперемешку с запахом пыли и ветхости.

– Где лежал револьвер? – спросил у меня Марш.

Я показал.

– Где-то здесь. Золу до сих пор видно. По всему полу.

Сержант Медоуз подошел к окну, остановился и вытянул шею силясь посмотреть вниз.

– Гм-м-м, – проговорил Марш. – Итак. – Он наклонился и принялся разглядывать пол. – Следы. Здесь явно резвилась стая диких зверей.

– Мы все тут были. Дойл, лорд Перли, Гудини. А потом старший инспектор Хонниуэлл со своими людьми.

Марш все еще стоял согнувшись.

– Вы на золу смотрели, когда зашли в первый раз?

– Да. Никаких следов. Да и откуда им взяться. Золу выдуло из камина, когда мы выломали дверь.

– Гм-м-м. – Не разгибаясь, Марш сделал шаг-другой, продвинувшись на несколько дюймов к стене. – Очень интересно, – заметил он.

– Что?

– Тут имеются любопытные следы, они ведут к стене – как будто здесь топтались, – а назад не возвращаются. – Он выпрямился и взглянул на меня.

В этот миг каменная стена внезапно раздвинулась, вернее, часть ее, похожая на дверь, и из темного проема вышел Великий человек. В одной руке он держал горящий железнодорожный фонарь и улыбался своей широкой обворожительной улыбкой.

– Следы, естественно, мои, – сказал он.

Глава тридцать третья

Насчет выходов Великий человек был большой специалист. Марш тоже умел принимать нужное положение и изысканно улыбаться.

– Господин Гудини, – сказал он, – какой приятный сюрприз!

Великий человек проигнорировал его и обратил свою ухмылку ко мне.

– Видите, Фил? Я уже кое-что обнаружил, нечто очень важное.

– Вижу, Гарри. Куда ведет этот ход?

– Там есть лестница. – Он поднял лампу и осветил проем. Узкая лестница вела вниз, в темноту. Он снова повернулся ко мне. – Она ведет, кажется, в туннель, который, похоже, огибает весь Мейплуайт. Из туннеля в разные комнаты дома ведут лестницы.

– Как вы это обнаружили? – спросил я.

– Простая логика, – сказал он. И повернулся к Маршу: – Объяснить?

– Ну разумеется, – ответил Марш. – Мне не терпится услышать. – Он повернулся, деликатно смахнул рукой пыль с покрывала и уселся на кровать с таким видом, будто это было театральное кресло. Сложил руки на коленях и уставился на Великого человека, подняв брови в знак внимания. Показного внимания.

Великий человек поставил фонарь на пол. Потер руки.

– Итак, – начал он, – мы столкнулись здесь, в Мейплуайте, с чередой загадочных событий. Даже Гудини на какое-то время был сбит с толку. Но потом мне пришло в голову, что все они по форме напоминают примитивный трюк, вроде тех, что исполняются заурядными фокусниками. – Он взглянул на меня. – А что требуется для выполнения всяких фокусов, Фил?

– Может, вы сами скажете, Гарри.

Инспектор Марш поморщил брови и склонил голову, тщательно изучая свои ногти на левой руке.

– Подгадать время, – проговорил Великий человек. – Управлять им. И для этого, разумеется, использовать разные хитроумные штуки. – Гарри сунул руки в карманы и принялся ходить взад-вперед. Он говорил серьезно и четко, как профессор, читающий лекцию для слабоумных. – Итак, чтобы понять, как достигается успех в фокусе, мы должны отбросить прочь всякие теории. Все до единой. Но в случае со смертью графа даже Гудини изменил этому правилу. Я поверил, что граф парализован и не может встать с кровати. Так думали и все мы. Но рассказ мисс Тернер о том, что граф приходил к ней в комнату, нарядившись призраком, вызвал у меня кое-какие сомнения.

– Я думал, вы ей не поверили, – заметил я.

– Ага, – сказал он. – Это было до того, как я поразмыслил над собственными предубеждениями. Но, допустим, сказал я себе, мисс Тернер говорит правду. Допустим, граф мог двигаться. И если он действительно пробрался к ней в комнату ночью в пятницу, то как он ухитрился сделать так, что его никто не заметил?

Марш оторвал глаза от ногтей и нахмурился.

– Была глухая ночь. Его никто не видел.

– Но разве он мог это знать наверняка? Единственный свидетель – и всем его забавам конец. И если допустить, что на следующий день граф покончил с собой, каким образом он сумел незаметно взять из зала револьвер?

Марш поднял руку.

– Да-да, вы правы. И все-таки это возможно. Теперь ясно, что есть еще и потайная лестница, и вы на нее наткнулись.

Великий человек гордо вскинул голову.

– Наткнулся? Ничего подобного, инспектор Марш. Я пришел к такому выводу только с помощью логики. Видите ли, что касается графа и его самоубийства, то я рассматривал и другую вероятность: граф не мог покончить с собой, его убили. В таком случае как убийце удалось ускользнуть? Я очень тщательно осмотрел дверь и в конце концов понял…

– Да, – перебил Марш, – господин Бомон говорил. И вы пришли к выводу, что в комнате должен быть еще один вход.

– Вот именно, я пришел к выводу! А вот это я взял у госпожи Бландингз, местной экономки. – Он полез в карман и вытащил оттуда рулетку. Театрально взмахнул рукой, и желтая лента свернулась в петлю. – Потом я пришел сюда.

Гарри прокрался к двери, чтобы показать нам, как он все проделывал. Желтая лента тянулась за ним. Марш, сидя на кровати, повернулся кругом, чтобы его видеть. Великий человек обошел комнату.

– Я осмотрел всю комнату. Затем подошел к окну.

Он двинулся к окну. Там стоял сержант Медоуз, наблюдая за ним со скрещенными на груди руками и сохраняя бесстрастное выражение лица.

– Простите, – сказал Великий человек, протянул руки и взял сержанта за бедра, как будто собираясь его приподнять и переставить на другое место. Возможно, он так бы и сделал. Но сержант взглянул на инспектора Марша, тот разок кивнул, и Медоуз отступил в сторону.

– Я очень тщательно осмотрел окно, – сказал Великий человек. – Все мерил и мерил. – Наклонившись, он показал нам, как он это делал. Выпрямился. – Затем я принялся измерять комнату. Вдоль и поперек. – Он взмахнут сантиметром в воздухе. – Затем я направился в соседнюю комнату.

На мгновение я подумал, что он туда пойдет, ожидая, что мы последуем за ним. Но он этого не сделал.

– Я все измерил и там, – сказал он. – И…

– Да, – перебил его Марш, – кажется, я знаю, чего вы добивались. Вы искали потайной ход.

– Именно! И тогда я бросился сюда. Мне нужно было определить, где точно он находится. И, разумеется, я его нашел.

Гарри подошел к проему в стене.

– Довольно хитрый механизм. Поглядите. – Он захлопнул каменный прямоугольник. Тот встал на место бесшумно и плавно. Теперь стена снова превратилась в сплошной монолит. – Противовес. Просто и толково. А ключ – вот он.

Гарри нажал на один из камней слева. Прямоугольник бесшумно и плавно открылся.

Великий человек повернулся к нам, широко улыбаясь.

– Видели? Гудини догадался раньше всех.

– Очень ловкий ход с вашей стороны, – сказал инспектор Марш.

– Да, – согласился Великий человек. – Спасибо.

– А вы часом не осмотрели туннель?

– Совсем немного. – Гарри свернул рулетку. – Я поднялся по одной из лестниц. Она вела в другую комнату. Но не в спальню. В небольшую гостиную. – Он спрятал сантиметр в карман. – Но таких лестниц много. Я уверен, одна из них ведет в комнату мисс Тернер.

– Но точно вы не установили.

– Я совершенно уверен, – сказал Великий человек. – А еще одна лестница наверняка ведет в большой зал. – Он повернулся ко мне. – Значит, Фил, граф мог взять револьвер из коллекции, и никто бы даже не догадался.

– Его мог взять и кто-то другой, – заметил я. – Подняться сюда по лестнице и убить его.

– Да. – Гарри кивнул. – Возможно и то и другое.

– Да? – произнес Марш. Он улыбался. – Уж не хотите ли вы сказать, что вас все еще гложут сомнения?

Великий человек поднял голову.

– Я узнаю правду. И, надеюсь, очень скоро.

Марш кивнул.

– Конечно. Господин Бомон познакомил меня с вашими планами. К дневному чаю, так?

– Да, совершенно верно.

– «Гордый человек сам себя пожирает».[41]41
  У. Шекспир «Троил и Крессида», акт II, сцена 3. Перевод Т. Гнедич.


[Закрыть] «Троил и Крессида».

– Гордость тут ни при чем, – сказал Великий человек. – Гудини всегда добивается своего.

– К дневному чаю.

– Вот именно.

– Позвольте мне, однако, усомниться.

– Сомневайтесь сколько хотите. От души, не стесняйтесь. Я все равно добьюсь своего.

– Вы любите заключать пари, господин Гудини?

Великий человек гордо выпрямился.

– Гудини никогда и ни с кем не заключает пари.

– Конечно, – сказал Марш. – Я должен был бы догадаться.

– Но, – сказал Великий человек, – все знают, что в определенных обстоятельствах Гудини принимает вызов. – Он взглянул на Марша. – Вы бросаете мне вызов, инспектор Марш?

– Я предпочитаю рассматривать это как пари. Джентльменское пари, если хотите. Без всяких денег. Я утверждаю, что вы не раскроете это дело к дневному чаю.

– А вы-то сами раскроете?

– О! – сказал Марш улыбаясь. – Уверен, что сделаю это значительно раньше.

– В самом деле?

– Вот именно.

Великий человек какое-то время внимательно изучал его.

– Прекрасно, – сказал он. – Принимаю вызов. – Он сделал шаг вперед и протянул руку. Марш встал с кровати и пожал ее.

Великий человек отпустил руку Марша, оглядел комнату и встрепенулся.

– Мне пора, – бросил он и ушел, хлопнув дверью.

Марш взглянул на меня. И кисло улыбнулся.

– Я сделал промашку. Но у вашего хозяина удивительная способность досаждать людям.

– Ага.

Марш сунул руку в карман, достал часы и взглянул на время. Кивнул, положил их обратно. И повернулся к сержанту Медоузу.

– Возьмите фонарь, Медоуз, и осмотрите туннель. Поднимитесь по всем лестницам. Установите, куда они ведут. Только без шума.

Сержант Медоуз глянул на меня из-под нависших бровей. Потом посмотрел на Марша. И в первый раз заговорил.

– А вы, сэр?

– О, я немного поброжу в одиночку. – Марш повернулся ко мне. – Разве что вы захотите составить мне компанию?

– Не упущу такого случая ни за что на свете, – сказал я.

С Великим человеком инспектор Марш разговаривал очень уверенно. И следующие несколько часов он тоже был уверен в себе, хотя я обратил внимание, что мы слишком быстро передвигались по дому.

Сначала мы отправились в комнату Карсона, камердинера графа. Карсона мы нашли в постели в белой ночной рубашке, но он изъявил желание говорить. Выглядел он еще хуже, чем вчера. Лицо бледное-бледное, глаза тусклые-тусклые. И руки дрожали сильнее.

Марш сидел на стуле, а я стоял, прислонившись к стене. Марш задал Карсону практически те же вопросы, что я задавал ему вчера, и Карсон дал практически те же ответы.

Затем Марш сказал:

– Насколько я понял, лорд и леди Перли навестили графа в пятницу вечером.

– Да, сэр, – сказал Карсон. – Они приходили, сэр. – Он вяло водил по груди трясущимися руками.

– Вы при этом присутствовали?

– Нет, сэр.

– Вы имеете хоть какое-то представление, о чем они говорили?

– Нет, сэр, не имею.

– Откуда вы узнали, Карсон, что лорд и леди Перли навещали графа?

– Я их видел, сэр. Они проходили мимо моей двери. Я сидел у себя в комнате, а дверь я обычно держу открытой.

– Надо же. Всегда?

– Пока не улягусь спать, сэр. На случай, если граф меня позовет. Обычно около двенадцати я хожу смотреть, как он там, сэр. – Карсон нахмурился и прерывисто вздохнул. – Ходил, сэр. Прежде чем лечь спать.

Марш кивнул.

– И вам было слышно, как граф вас зовет, даже из спальни?

– Да, сэр. У графа был зычный голос, сэр. – Он слабо улыбнулся.

– Вы услышали бы его при закрытой двери? Когда его дверь была закрыта?

– Нет, сэр. Весь день мы оставляли двери открытыми, и графа, и мою. Закрывали, только когда он собирался вздремнуть, перед чаем, сэр. Я всегда в это время закрывал дверь в его спальню. Так ему легче было заснуть.

– Значит, вчера днем, перед тем как вы понесли ему чай, ваша дверь была открыта.

– Да, сэр.

– В это время кто-нибудь проходил мимо?

– Нет, сэр. Никто, сэр.

Так же спокойно Марш спросил:

– Вы знакомы с кухаркой Дарлин?

Карсон моргнул.

– Да, сэр.

– Вы когда-нибудь видели, чтобы Дарлин проходила мимо вашей комнаты?

– Нет, сэр. – Он снова моргнул. – Почему я должен был ее видеть?

– Я слышал, Дарлин иногда бывала у графа в комнате. Поздно ночью.

Карсон затряс головой.

– О, нет, сэр. Что ей там делать, сэр? О! – он вдруг широко раскрыл глаза. – Простите, сэр. Я солгал. Однажды, несколько месяцев назад, сэр, я заболел, с желудком что-то случилось, и не мог нести службу. И кажется, эту девицу Дарлин, сэр, из кухни, прислали в помощь графу.

Марш кивнул.

– Скажите, Карсон, давно ли вы знаете о потайном ходе из комнаты графа?

Рука Карсона подскочила, он изумленно нахмурился.

– Потайной ход?

– Будет вам, Карсон. Он там давно. Думаю, несколько веков. Вы должны были знать.

Карсон покачал головой.

– Но я не знал, сэр, клянусь. – Он попытался подняться с постели, задохнулся, закашлялся и снова лег. – Потайной ход, сэр? В комнате графа? А где, сэр?

Марш улыбнулся.

– Карсон, вы знаете, какое наказание полагается за лжесвидетельство?

Глаза Карсона наполнились ужасом.

– Сэр, клянусь, я ничего не знаю про потайной ход. Ничего, сэр. Клянусь!

Марш несколько секунд смотрел на него. Затем встал, сунул руку в карман, достал часы, взглянул на время, положил их назад в карман. И повернулся ко мне.

– Думаю, следует пойти в кухню.