Текст книги "Эскапада"

Автор книги: Уолтер Саттертуэйт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 22 страниц)

Глава тридцать седьмая

– Дамы и господа, – сказал Марш. – Благодарю вас за то, что пришли. Деликатно улыбаясь, он оглядел гостиную. Снова перед всеми на столах стояли тарелки с едой, чайники и кофейники. Лорд Боб, леди Перли и Сесилия пристроились втроем на одном диване. Господин Демпси сидел рядом с инвалидной коляской мадам Созострис. Госпожа Аллардайс и мисс Тернер сидели вместе, так же как и сэр Дэвид, госпожа Корнель и доктор Ауэрбах. Сержант Медоуз прислонился к стене, а Дойл стоял в нескольких футах от него, представляя собой еще более внушительное зрелище. Я сидел примерно в трех футах оттого места, где стоял Марш. Великий человек примостился с другой стороны комнаты. Когда я вошел, он едва заметно мне кивнул, и я понял, что все подготовлено.

– Лорд Перли, – начал Марш, – любезно предоставил мне возможность поговорить со всеми вами о последних захватывающих событиях в Мейплуайте. Очень странными они были, не находите? Выстрел, вдруг прогремевший на залитой солнцем лужайке. Старый граф, внезапно скончавшийся в запертой комнате. «Вы правы, лорд, в смятенье королевство и, думаю, не обретет покоя…»[48]48
  У. Шекспир «Король Ричард Третий», акт III, сцена 2. Перевод Б. Лейтина.


[Закрыть] «Ричард Третий», разумеется.

Он улыбнулся и оглядел собравшихся.

– Итак. Все вы знаете о смерти графа. А что вы действительно знаете о его жизни? Разве вам известно, что, по словам его собственного сына, он был безумен? Да, безумен и вовсе не парализован.

В ответ раздался легкий, сдержанный шумок. Головы повернулись, брови поднялись. Сесилия Фицуильям наклонилась к своей матери. Леди Перли сжала губы и взяла дочь за руку. Госпожа Корнель нахмурилась и бросила взгляд на леди Перли.

– Ночью, когда все в доме засыпали, – продолжил Марш, – покойный граф крался по потайным туннелям, соединявшим его комнату с остальными в доме. Изображая своего предка, лорда Реджинальда, он пробирался в комнаты гостей, женщин, и пытался на них напасть.

Повернутых голов прибавилось. Равно как и поднятых бровей. Лорд Боб и леди Перли сидели неподвижно, уставившись перед собой и напоминая официальную пару, вынужденную присутствовать на казни.

– Он проделал это два месяца назад, – сказал Марш, – а потом в пятницу ночью, когда проник в комнату к мисс Тернер.

Все головы повернулись к мисс Тернер.

– В тот же вечер, за несколько часов до этого, – сказал Марш, – леди и лорд Перли разговаривали с покойным графом в его комнате. – Головы повернулись к лорду Бобу и его жене. – При разговоре больше никто не присутствовал, но, я думаю, памятуя о попытке графа наброситься на даму двумя месяцами раньше, лорд Перли предупредил отца, чтобы он не вздумал проделать то же самое этой ночью.

Марш пожал плечами.

– Но, как мы теперь знаем, граф все же сделал свое дело.

Он взял с ближайшего стола стакан с водой, отпил глоток и поставил стакан на место.

– По добровольному признанию лорда Перли, сделанному господину Бомону, на следующее утро он снова разговаривал с отцом. И объявил графу, что собирается упечь его в психушку. Несколько часов спустя, когда гости с лордом Перли собрались на лужайке, кто-то выстрелил в них из винтовки.

Марш улыбнулся.

– Разве не ясно, дамы и господа, кто стрелял? И кому предназначалась пуля? Разумеется, целились в лорда Перли. И стрелял его отец.

– Чепуха! – возмутился лорд Боб. – Послушайте, Марш…

Марш улыбнулся.

– Все оружие в коллекции принадлежало графу. Граф умел с ним обращаться. Он также знал, что родной сын собирается изгнать его с позором из собственного дома. И он выбрал путь, который его поврежденному уму показался единственно правильным. Он попытался убить своего сына. Спустился в большой зал, взял «винчестер»…

– Несусветная чушь! – Лорд Боб почти встал со своего места. Леди Перли протянула к нему руку, он повернулся к ней покрасневшим лицом. Она что-то шепнула ему, он сел и покачал головой. – Но это же полная чушь, Алиса! Белиберда!

– Вышел на лужайку, – продолжал Марш, – и спрятался в лесу за садом. А когда увидел, что сын вернулся в Мейплуайт на мотоцикле, тут же и выстрелил. И, к счастью для лорда Перли, промахнутся.

Брови лорда Перли поползли вверх.

– Старая свинья никогда бы не промахнулся с такого расстояния!

Марш не обратил на него внимания.

– Лорд Перли, конечно, понял, что это сделал его отец. Он знал, кто стрелял из винтовки. И еще он узнал, что его отец куда безумнее, чем он себе представлял. Очевидно – впрочем, это уже мои домыслы – он понял, насколько явно безумие отца может проявиться, когда начнется следствие и когда он, лорд Перли, попытается отправить его в соответствующее заведение. Как бы то ни было, позднее в тот же день, пока все были в гостиной, лорд Перли взял «Смит энд Вессон» из коллекции, пробрался по тайному ходу в комнату отца и убил его.

– Что?! – вскричал лорд Боб. Он выглядел скорее пораженным, чем разозленным.

– Только лорда Перли не было в гостиной, когда произошло убийство, – сказал Марш. – Только у лорда Перли была возможность убить графа. И только у лорда Перли был мотив. Смерть отца избавляла его не только от неприятностей, связанных с его болезнью, но и от угрозы собственной жизни. И, разумеется, он получал все отцовское наследство.

– Полная чепуха! – Это сказал Великий человек, поднявшись с высоко поднятой головой. – Я не желаю больше слушать эту ерунду.

С другой стороны комнаты сержант Медоуз отлепился от стены. Марш взглянул на него и слегка покачал головой. Сержант снова прилип к стене, а Марш повернулся к Великому человеку.

– У вас есть другое объяснение, господин Гудини?

– Да, есть.

Марш улыбнулся.

– Тогда я с удовольствием, хотя и временно, уступаю вам трибуну. – Он сел и посмотрел на Великого человека с таким же напускным любопытством, как и в спальне графа.

Великий человек заложил руки за спину и медленно оглядел комнату.

– Здесь, в Мейплуайте, мы столкнулись с чередой совершенно непонятных событий, – наконец объявил он.

Затем Великий человек рассказал практически слово в слово все, что он говорил, когда объяснял, как обнаружил туннель. Что эти удивительные события поставили в тупик даже его. И он наконец понял, что многое походило на трюки заурядного фокусника.

– Теперь, – заявил он, – чтобы понять механизм удачного фокуса, мы должны отнестись к нему без всяких предубеждений.

Марш поднял глаза к потолку. Деликатно.

Великий человек снова оглядел комнату, будто хотел убедиться, что все его внимательно слушают.

– Вчера днем, когда мисс Тернер каталась верхом на лошади, она увидела, как ей тогда показалось, двух призраков под ивой около старой мельницы. Почему она решила, что это призраки? Предубеждение. Ей рассказывали, что под этим деревом якобы и раньше видели призраков – женщину с мальчиком. Поэтому, когда мисс Тернер увидела там же двух человек, она, вспомнив рассказ, решила, что это и есть те самые призраки. Она женщина умная и сообразительная, но как наблюдатель неопытная. И, пожалуй, самое главное – она тогда была без очков. А у нее сильная близорукость. Это так, мисс Тернер?

Головы повернулись.

– Да, – сказала она. Громко и четко. Сидевшая рядом госпожа Аллардайс нахмурилась.

Инспектор Марш зевнул и сделал вид, что прикрывает рот рукой. Великий человек кивнул. И снова повернулся к слушателям.

– Но мисс Тернер видела вовсе не призраков. А двух человек, которые сговаривались убить лорда Перли.

Среди присутствующих пробежал шумок. Великий человек снова всех оглядел.

– Разумеется, они ее заметили, – сказал Великий человек. – И решили, что она их узнала. А для них быть замеченными вместе было настоящей бедой.

Он снова оглядел присутствующих.

– Те двое среагировали быстро. Через туннель, ведущий от мельницы к закрытой подсобке около кухни, они спешно вернулись в Мейплуайт. Оттуда один из злоумышленников кинулся в большой зал и схватил «винчестер». Возможно, он там же его и зарядил. А может, эта парочка все спланировала заранее и на всякий случай зарядила «винчестер» раньше. Не имеет значения. На это ушло бы всего несколько секунд. Схватив оружие, этот злоумышленник бегом вернулся в подсобку и по другому туннелю, грузовому, добрался до сада. Оттуда легко было попасть в мисс Тернер, как только бы она появилась.

Великий человек нахмурился.

– Этому злоумышленнику повезло. Если бы мисс Тернер знала другой путь, она вернулась бы к дому быстрее. Но она была не в курсе. А тут еще вдруг ее лошадь понесла и промчалась мимо дорожки, по которой она приехала. Она ударилась лбом о ветку, лошадь ее сбросила, она упала и некоторое время пролежала без сознания. Все это было на руку злоумышленнику. Когда мисс Тернер наконец появилась под деревом у дорожки, он уже ее там поджидал. И выстрелил. Сделал один выстрел, только один. Почему же он не стрелял еще раз? Он увидел, как мисс Тернер падает с лошади, и решил, что попал в нее.

– Поразительно, – заметил инспектор Марш. Он улыбнулся. – Кто же этот несостоявшийся убийца? И кто его сообщник?

– Есть более интересный вопрос, – сказал Великий человек, – а именно: что они делали у старой мельницы? Почему встретились именно там? И я с радостью сообщаю вам, что нашел ответ.

Гарри снова прищурился.

– Полагаю, там-то, на старой мельнице, эти двое готовились к своему преступлению заблаговременно. Там они экспериментировали с трюком, а потом с его помощью почти обманули нас.

– В самом деле? – сказал Марш.

Великий человек даже не обратил на него внимания.

– Я осмотрел старую мельницу вместе с помощником, господином Бомоном. Внутри у стены мы обнаружили остатки костра. И костра не из веток и сучьев, какой разжег бы случайный бродяга, – он взглянул на меня, желая подчеркнуть свои слова, – а костер из досок. Почему из досок?

Он склонил голову набок.

– Допустим, вы берете кусок доски и аккуратно распиливаете ее пополам. В одной половинке проделываете дырочку и вставляете в нее патрон. Предварительно вы извлекаете пулю из патрона и сжимаете отверстие. Предположим, вы аккуратно склеиваете обе половинки. Допустим, помещаете этот кусок доски в огонь. Что произойдет? В определенное время патрон, раскалившись на огне, взорвется. В результате из костра разлетится пепел. Мы с господином Бомоном заметили, что пол на мельнице сплошь усыпан пеплом. Такой же пепел мы обнаружили и на полу в спальне графа. Мне совершенно ясно, что заговорщики проводили опыты с доской и патронами на мельнице, пока не определили с точностью все, что было необходимо для их коварных замыслов. Гарри повернулся к Дойлу.

– Пепел, сэр Артур, разнесло по комнате не из-за того, что мы туда вошли. Это случилось, когда взорвался патрон, спрятанный в доске.

Дойл хмурился.

– Но пустой гильзы в камине не было.

– Верно, – заметил Великий человек, – так ведь ее там никто и не искал. Мы не искали потому, что, когда вошли, огонь все еще горел. Старший инспектор Хонниуэлл и его люди не нашли потому, что старший инспектор был занят одним: произвести впечатление на лорда Перли. После гильзу, конечно, убрали.

– Кто же это сделал? – поинтересовался Марш.

Но Дойла сейчас больше интересовало как, чем кто. Он сказал:

– Вы имеете в виду, когда Карсон услышал выстрел, граф был уже…

– Мертв, да! – воскликнул Великий человек. – За несколько минут до этого выстрела, самое большее за полчаса, убийца с револьвером по тайной лестнице проник к нему в комнату. И сделал один-единственный выстрел, скорее всего, через подушку, и графа не стало.

– Но если верить старшему инспектору Хонниуэллу, вокруг раны имелись следы пороха, – заметил Дойл. – Если бы стреляли через подушку, разве бы такие следы остались?

– Господин Бомон заверил меня, что это вполне возможно, если дуло револьвера находится близко к пулевому входу. Возможно также, при вскрытии в ране обнаружатся остатки ткани, и это подтвердит мое предположение.

– Потом убийца стер свои отпечатки и оставил на револьвере отпечатки пальцев графа, – сказал Дойл.

– Да, именно так он и поступил, – подтвердил Великий человек. – Вы правы. Затем, осторожно пристроив кусок доски в камине, где-нибудь в сторонке, чтобы отсрочить взрыв, убийца ушел. И явился в гостиную, чтобы вместе со всеми выпить чаю.

– И кто же этот ваш убийца? – спросил Марш. – Кто эти злоумышленники?

– Кто? – переспросил Великий человек. – Разве не ясно, инспектор Марш? Это те двое людей, которые знали: если их заметят вместе – их планы пойдут насмарку. По меньшей мере, один из них должен знать Мейплуайт как свои пять пальцев, включая расположение потайных ходов. И один из них по комплекции должен быть таким маленьким и хрупким, чтобы на расстоянии его можно было принять за мальчика, особенно близорукой женщине. В Мейплуайте ведь нет мальчиков – ни живых, ни в виде призраков. – Он повернулся лицом к присутствующим. – Таким образом, эти двое злоумышленников – леди Перли и доктор Ауэрбах.

Присутствующие дружно издали прерывистый шипящий звук, похожий на вздох гигантского животного. Леди Перли пришла в изумление. Доктор Ауэрбах разволновался не на шутку. Лорд Боб совсем оторопел и смотрел на Великого человека с открытым ртом. Инспектор Марш поднялся со своего кресла.

– Это нелепо, – заявил он. – Доктора Ауэрбаха видели в Перли. Он возвращался оттуда пешком. И никак не мог быть здесь к тому времени, когда стреляли из винтовки.

Я взглянул на сержанта Медоуза. Он все еще стоял, прислонившись к стене.

Великий человек улыбнулся.

– Если бы вы провели тщательное расследование, инспектор, вы бы узнали, что вчера в деревне украли велосипед. Доктор Ауэрбах ехал на велосипеде через лес коротким путем, который ему указала леди Перли, и он вполне успевал к старой мельнице до часу дня. Велосипед, вне всякого сомнения, лежит на дне пруда. И если бы вы продолжили ваше расследование, вы позвонили бы в университет Лидса, как это сегодня сделал я, и узнали бы, что доктор Ауэрбах находится не в Девоне, а в Эдинбурге. Я туда позвонил и с ним разговаривал. – Он показал пальцем: – Этот человек не доктор Ауэрбах.

Маленький лысый человечек вскочил со стула и кинулся к двери гостиной. Он пробегал мимо госпожи Аллардайс и мисс Тернер. Мисс Тернер выставила ногу. Он споткнулся, выбросил руки вперед, будто собирался дотянуться до гобелена, и перелетел через кофейный столик. Когда он упал на пол, я уже сидел верхом на нем со своим «кольтом». Я рывком поднял его на ноги. Он извивался, как головастик, пока я не приставил дуло ему к уху.

Все остальные тоже оказались на ногах – сэр Дэвид, госпожа Аллардайс, госпожа Корнель.

Но Великий человек еще не закончил. Он снова повернулся к Маршу.

– И причина, по которой вы не провели тщательного расследования, инспектор Марш, как вам полагалось, заключается в том, что вы, инспектор Марш, в таких делах ничего не смыслите. – Он повернулся к слушателям и улыбнулся. – Дамы и господа, позвольте представить вам человека, который не только никудышный полицейский, но и плохой фокусник. – Он протянул вперед руку. – Представляю вам Цинь Су!

Это был условный сигнал. Двери гостиной распахнулись, и целая толпа полицейских, кто в форме, кто в гражданском, числом на первый взгляд не меньше ста, ворвалась в комнату. Среди них я узнал старшего инспектора Хонниуэлла. Еще там был довольно сердитый с виду мужчина, который, как позже выяснилось, был настоящим инспектором Маршем. Стоявший у стены «сержант Медоуз» потянулся к карману, но Дойл был тут как тут. Он перехватил его руку своей левой лапищей и правой нанес ему страшный удар в челюсть, после чего тот с грохотом рухнул на пол.

Эпилог

Потребовалось несколько дней, чтобы расставить все по своим местам. Главным злодеем, по выражению Великого человека, был Карл Моузли. Карл Моузли был тот, кто изображал доктора Ауэрбаха. Когда Хонниуэлл с Маршем его допрашивали, он во всем сознался. Этот журналист и горе-драматург познакомился с леди Перли год назад в Лондоне, в компании, которая собиралась в Блумсбери.[49]49
  Речь идет о «Блумсберийском кружке», элитарной группе английских интеллектуалов, писателей и художников 1920-х гг., живших в лондонском районе Блумсбери.


[Закрыть] Именно там, по его словам, через месяц или около того начался их роман с леди Перли. Одна из участниц той компании, поэтесса Сибилла Прескотт-Вейи, знала об их романе и устраивала леди Перли и Моузли свидания в ее лондонском доме. Ее показания на суде пошли им обоим далеко не на пользу.

Леди Перли и Моузли встречались каждый раз, когда оказывались в Лондоне, и он дважды вместе с другими членами блумсберийской компании побывал в Мейплуайте. Они встречались в его комнате или на старой мельнице. В обоих случаях леди Перли пользовалась потайными туннелями. Моузли сказал, что она знала о них давно.

По словам Моузли, сначала они решили убить лорда Боба. Леди Перли, сказал он, и думать не хотела о пролетарском гольф-клубе лорда Боба, самого лорда Боба она терпеть не могла. Она любила только одного Моузли – во всяком случае, так утверждал сам Моузли. План пришлось изменить после его последнего приезда в Мейплуайт, когда ныне покойный граф забрел в комнату Моузли как раз в ту минуту, когда он слился в «любовном порыве» с леди Перли. В ту же самую ночь граф пытался овладеть женщиной по имени Дора Каррингтон.

Граф, который уже тогда был совершенно не в себе, согласился ничего не рассказывать о том, что видел, если леди Перли пообещает не мешать его ночным вылазкам.

Это был приговор старому графу, и приговорила его леди Перли. Она не собиралась, по ее собственному признанию Моузли (опять же с его слов), прибирать к рукам Мейплуайт, «только для того, чтобы его потом вырвал у нее из рук слюнявый старый идиот». Присяжным это тоже не понравилось.

Они с Моузли разработали план: убить графа и свалить вину на лорда Боба. Даже если бы его никогда не привлекли к суду за убийство, она не сомневалась, что сможет упрятать его в какую-нибудь психушку.

С доктором Ауэрбахом Моузли познакомился в Вене, где он собирал материал для статьи о психоанализе, – там же он узнал, что Ауэрбах сейчас в Эдинбурге. Тогда-то ему и пришло на ум обрить себе голову и нацепить фальшивую бороду. Таким образом, он превратился почти что в двойника Ауэрбаха. На суде прокурор спросил Моузли, что бы случилось, если бы полиция Эдинбурга вышла на настоящего доктора. Моузли признался, что он говорил об этом леди Перли, а она сказала, что «в таком случае нам придется позаботиться и о докторе Ауэрбахе».

Моузли сознался, что это он выпустил пулю, которая едва не угодила в мисс Тернер. Как верно угадал Великий человек, он решил, что убил ее. Он также признался, что ему нелегко пришлось, когда через час он обследовал ее в качестве доктора Ауэрбаха. Правда, тогда он понял, что она близорука и не узнала ни его, ни леди Перли. Она ничего не сказала о призраках на мельнице, а он и не стал спрашивать.

Леди Перли, сказал он, не верила, что мисс Тернер не представляет угрозы. Это леди Перли проткнула ножом кровать мисс Тернер. Моузли, по его уверениям, кинулся за ней по потайному ходу и силой утащил ее из комнаты мисс Тернер. В суматохе они забыли там нож.

Вскрытие тела графа показало, что он не покончил с собой. Как и предсказывал Великий человек, в смертельной ране нашли обрывки ткани. Моузли и леди Перли этого не учли. Никто так и не нашел подушку, через которую стреляли. Моузли сказал, что леди Перли ее сожгла.

Именно леди Перли, заявил Моузли, стреляла из револьвера. Пока ее муж разговаривал с Макгрегором, наказывая собрать отряд из местных фермеров, она через туннель пробралась в комнату графа. Она принесла с собой подушку и доску с патроном. По словам Моузли, она убила старика, положила доску в камин и спустилась вниз, чтобы успеть присоединиться к гостям за чаем. Она знала, когда должен вернуться лорд Перли, а он, как сказала мне Сесилия, всегда был пунктуален, и, значит, у него не будет твердого алиби на то время, когда прогремит выстрел.

Адвокат леди Перли пытался перенести всю тяжесть вины со своей подопечной на Моузли. Но в тот день Моузли был у всех на виду. А леди Перли нет. Только она и могла пробраться в комнату графа.

С минуты своего ареста леди Перли спокойно все отрицала. На суде лорд Боб заявил газетчикам, что она просто не могла совершить такое и что она ничего не знала о потайных туннелях. Лорд Перли был очень убедителен, хотя, я подозреваю, он все же догадывался, что она все знала и была повинна во всем остальном.

Суд приговорил обоих. Моузли повесили. Леди Перли все еще в тюрьме: ее осудили на пожизненное заключение. Лорд Боб перестал думать о пролетарском гольф-клубе и больше не устраивает вечеринок по субботам.

Что касается Цинь Су, его настоящее имя – Арчибальд Краббз, и он был англичанин. Он работал акробатом, человеком-змеей и какое-то время служил актером в шекспировском театре, прежде чем отправился в Америку и заработал себе имя, подвизавшись фокусником. «Сержанта Медоуза» на самом деле звали Питер Коллинсон – он был старым приятелем Краббза, когда-то служил в полиции и сохранил кое-какие связи в Скотланд-Ярде. Как предполагал Дойл, Цинь Су в среду узнал из газетной статьи, что Дойл собирается на выходные в Мейплуайт. Он верно угадал, что и Гудини будет там. Они вместе с Коллинсоном поселились в деревушке Камбермурли, недалеко от Перли, в четверг.

Когда они узнали, что в воскресенье утром в Мейплуайт прибывает инспектор Марш, они заплатили двум лондонским бандитам, и те его перехватили. Марш и настоящий сержант, Мейнард Вайн, просидели под присмотром бандитов все воскресенье в сарае милях в десяти к югу от Мейплуайта. Их обнаружили только потому, что мисс Тернер, прекрасно сымитировав голос леди Перли, позвонила в полицию Амберли и настояла, чтобы полицейские занялись их розысками. Полицейские хотели немедленно арестовать лже-Марша, но голос леди Перли значил очень много для старшего инспектора Хонниуэлла, даже если это был на самом деле не ее голос. Мисс Тернер убедила их послушаться Великого человека.

Краббза и Коллинсона тоже судили – их обвинили в похищении людей и в том, что они выдавали себя за полицейских, а в Англии это считается не менее серьезным преступлением. Их обоих отправили в Дартмур, но пока поезд вез их в тюрьму, они исчезли. Английские газеты назвали это самым дерзким побегом века. С тех пор их никто не видел.

Хорошее слово – дерзкий. Сэр Артур Конан Дойл употребил его применительно к Цинь Су в тот воскресный день, когда все страсти улеглись.

– Он действовал дерзко, не правда ли? Перевоплотился в полицейского именно тогда, когда велось настоящее полицейское расследование. Его ничуть не беспокоило, что Скотланд-Ярд будет держать связь с настоящим инспектором Маршем. Разве он не понимал, что Хонниуэлл может в любой момент вернуться сюда из Амберли? Полиция Амберли все еще проводит экспертизу «винчестера» и револьвера. Вот только вскрытия еще не проводили. И как он только решился на такое?

Я пожал плечами.

– Вы же сами сказали: он был дерзок.

Мы сидели в библиотеке, куда меня привел Дойл. Он пыхнул трубкой.

– Да, но зачем ему было так рисковать?

– Он хотел покрасоваться перед Гарри. Как я уже сказал, не думаю, что он вообще хотел его убивать. Он просчитывал удачные ходы, как индеец сиу. Подкрасться поближе к цели – и гордиться этим. Позднее, если бы у него все вышло, он нашел бы способ сообщить Гарри о своих успехах. Думаю, он не собирался здесь задерживаться и уж тем более угодить в руки полиции. Он бы и не остался, не случись ему заключить с Гарри пари. Мысль найти решение первым и выиграть у Гарри казалась слишком заманчивой, и он не смог от нее отказаться.

На суде Цинь Су подтвердил мои предположения.

– Да, – согласился Дойл, – но это было чрезвычайно опасно.

– Ведь этот малый ловит пули зубами.

– Но вы говорили, это простой трюк.

– Гарри рассказал, два фокусника погибли, пытаясь его повторить.

Дойл нахмурился, попыхивая трубкой.

– Гм-м-м. А леди Перли? Она тоже вела себя дерзко.

– Угу.

– Я бы ни за что ее не заподозрил. Всегда считал ее очаровательной женщиной и верной женой. Мне она очень нравилась.

– Мне тоже, – сказал я. – Но если бы убийцы всегда выглядели как убийцы и вели себя соответственно, то полицейские остались бы без работы. – Я улыбнулся. – Или сели бы писать детективы.

– Гм-м. Да, наверное. – Он взглянул на меня. – Как вы думаете, лорд Реджинальд каким-то образом повлиял на леди Перли? Исказил ее мировосприятие, изменил характер?

– Лучше спросите об этом Бегущего Медведя, – посоветовал я. – Хотя он уже раз ошибся.

Дойл нахмурился.

– Но не насчет дочери госпожи Корнель. И не насчет того, что граф приставал к мисс Тернер.

Я все еще считал, что мадам Созострис получила сведения от Бриггза и что невинной жертвой, о которой она говорила, была Дарлин. Но я знал, что мадам Созострис никогда в этом не признается.

– Вы считаете, он был прав во всем, – заметил я.

– Знаете ли, переход в другую жизнь не застраховывает человека от ошибок. Человек становится лучше, но он все равно может ошибаться.

– Тогда в чем смысл смерти?

Дойл улыбнулся.

– Все скептиком прикидываетесь, а, Бомон? Ну да ладно. – Он встал. – Тем не менее мне было приятно с вами познакомиться. Довольно поучительное знакомство. Надеюсь, мы когда-нибудь еще встретимся. Я действительно хотел бы этого. Возможно, свидимся в Лондоне.

Я встал.

– Уезжаете? – спросил я.

– Уезжаю? Ах, да, да. Возвращаюсь в Лондон с мадам Созострис и господином Демпси. У нас много дел. Невпроворот.

– Вы уже говорили с Гарри? О сеансе?

Дойл пыхнул трубкой.

– Совсем коротко. Сеанс не произвел на него большого впечатления, как я ожидал. Он утверждает, что все чудеса во время сеанса – чистой воды мошенничество.

– Он прав.

– Ну разумеется, прав. Я и не спорю. Но поскольку мадам Созострис не мошенница, это утверждение не имеет отношения к делу. Эта женщина – чудо, Бомон. Она принесла успокоение и мир сотням людей. Многое ли из нас могут этим похвастать?

– Немногие. Не я, во всяком случае.

– Знаете, я начинал как доктор. В смысле, медик. Помогал людям. Потом стал писателем и многое годы занимался только тем, что развлекал своих читателей. Веселил. Теперь я снова могу участвовать в том, что помогает людям.

Я кивнул. Мне подумалось, что развлекать и веселить, возможно, означает помогать им куда больше, чем пудрить им мозги призраками и духами, но я решил, что нет смысла об этом говорить.

– Ну, – сказал он, – желаю вам удачи.

– И вам того же, сэр Артур. – Мы пожали друг другу руки, и количество складок на моей ладони удвоилось.

Дойл еще раз мне улыбнулся и ушел, унося с собой запах паленого мешка из-под картошки.

Ближе к вечеру я распрощался и с госпожой Корнель. Она тоже собиралась уезжать в город вместе с сэром Дэвидом. Я догнал ее в большом зале и попросил разрешения поговорить минутку.

– Мне кажется, – заметила она, – нам больше нечего сказать друг другу.

– Всего одну минуту. Это все, о чем я прошу.

Она секунду поколебалась, сузив свои карие глаза, затем повернулась к сэру Дэвиду.

– Дэвид, подожди меня в машине, пожалуйста. Я приду через минуту.

Сэр Дэвид взглянул на меня, нахмурился, но промолчал. Синяк на его скуле уже приобрел цвет тушеного чернослива.

– В чем дало? – спросила она, когда сэр Дэвид ушел.

– Я только хотел сказать, мне очень жаль, что все так вышло с леди Перли. Знаю, она была вашей подругой.

– Она невиновна.

– У нее будет возможность это доказать.

– И она это сделает. Но вы погубили ее честь. Вы помогали этому ужасному человеку, Гудини. Помогали сфабриковать против нее уголовное дело.

Я кивнул.

– И вы притворялись, будто помогаете этому Цинь Су. Лжеинспектору Маршу. Вы его намеренно запутали.

Я кивнул.

– Вы с Гудини знали, что он никакой не полицейский.

– Угу, – сказал я.

Великий человек догадался об этом, когда я сказал ему, что английские полицейские не носят оружия. Он нащупал пистолет в кармане сержанта Медоуза, когда пытался сдвинуть его с места в комнате графа. Он рассказал мне об этом на старой мельнице, отчего мисс Тернер так и ахнула.

Я же сообразил, в чем дело, наблюдая за действиями Цинь Су. Ни один полицейский, даже самый изысканно-деликатный, не станет заключать пари об исходе дела с магом. И он так и не спросил у Дарлин О'Брайен, подозреваемой, есть ли у нее алиби на то время, когда убили графа и когда стреляли из «винчестера».

– Так вот почему вчера вечером вы взяли с меня слово ничего не говорить Алисе, – сказала она. – Не рассказывать о том, что мисс Тернер нашла в комнате графа. Значит, вы уже тогда расставляли ей ловушку.

– Нет, – возразил я, – она была под подозрением, как и все остальные.

– Все были под подозрением?

– Да.

Она кивнула.

– Разумеется. Именно поэтому вы пришли ко мне тогда ночью.

– Я пришел, потому что вы меня пригласили.

Она покачала головой.

– Какой же я была дурой. Честь, дружба, преданность – для таких, как вы, эти понятия ничего не значат, верно?

– Они значат для меня очень много. Но работа прежде всего.

Она взглянула на меня.

– Полагаю, мне следует вас за это уважать, – сказала она. – Но я не обязана испытывать к вам симпатию, верно?

– Верно.

Она кивнула.

– Прощайте, господин Бомон.

– Прощайте, госпожа Корнель.

Она повернулась и ушла, постукивая каблуками по мраморному пату. Мышцы ее икр сжимались и разжимались, подобно кулакам, под хлопающим подолом юбки. В воздухе повис аромат ее духов.

Я не стал напоминать ей, что я никому не рассказал о ее дочери. В саду она сказала, что не видела мужа десять лет и что он умер в войну. Позднее, в своей комнате, она проговорилась, что дочь ее родилась через два года после того, как она его видела в последний раз. Либо она лгала, либо дочь у нее не от мужа.

Но это к делу не относилось, и я не счел нужным ее об этом спрашивать.

Через несколько минут я попрощался и с Великим человеком. Я стоял в большом зале и разглядывал стену, увешенную оружием. Там было все – от дубинок до полуавтоматических пистолетов. Люди издавна пользовались орудиями убийства, постоянно их совершенствуя. И будут продолжать совершенствовать дальше, пока убийство остается одним из сотен тысяч способов, с помощью которых мы можем утверждать свою значимость, закрывая при этом глаза на собственную никчемность.

– Фил, вы готовы ехать? Вещи сложили? – Это был он, с чемоданом в руке.

– Привет, Гарри. Нет еще. Я говорил с госпожой Аллардайс и мисс Тернер. Я возвращаюсь вместе с ними на поезде. Он отходит только в семь часов. – Я полез в карман, достал ключ от «Лансии» и протянул ему.

Он взглянул на ключ, потом поднял глаза на меня.

– Но, Фил. Я думал, мы поедем вместе.

– Цинь Су в тюрьме. Свое дело я сделал. И вам больше не нужен.

Он склонил голову набок и нахмурился.

– В чем дело, Фил? Вы чем-то расстроены?

– Нет, Гарри. Все в порядке. Надеюсь, вы благополучно доберетесь. Возможно, в Лондоне увидимся.

– Вы расстроены, Фил. Почему? Я разгадал эту тайну. Это же повод радоваться, разве не так?