Текст книги "Обзор Ветхого завета"

Автор книги: Уильям Ла Сор

Соавторы: Фредерик Буш,Дэвид Хаббард
сообщить о нарушении

Текущая страница: 32 (всего у книги 49 страниц)

Другая область конфликта – отношения между Иудеей и Навуходоносором. В течение всех беспорядков одиннадцатилетнего царствования Седекии Иеремия призывал молодого царя подчиниться власти Вавилона. Через четыре года после прихода к власти Седекии, когда Египет формировал из Едома, Моава, Аммона, Тира и Сидона коалицию против Вавилона, Иеремия настойчиво призывал царя не принимать в ней участия. Чтобы наглядно показать волю Господа, Иеремия одел деревянное ярмо как символ подчинения Навуходоносору, которого желал Господь:

"И если какой народ и царство не захочет служить ему, Навуходоносору, царю Вавилонскому, и не подклонит выи своей под ярмо царя Вавилонского – этот народ Я накажу мечом, голодом и моровою язвою, говорит Господь, доколе не истреблю их рукою его" (27.8).

Слова Иеремии так разъярили Ананию, что он сорвал ярмо с плеч Иеремии и разбил его, надеясь тем самым аннулировать символизируемое им пророчество. Господь, однако, оставался непреклонным: Иудея не должна восставать. Разбитое деревянное ярмо будет заменено железным (28.12–16).

Слова Иеремии наткнулись на непонимание. Седекия принял сторону Египта, и Навуходоносор отомстил ему вторжением в Иудею и осадой Иерусалима (588). Царь отчаянно пытался получить новое послание от Бога, однако ответ был таким же, какой слышал уже десятилетие:

"Вот, Я обращу назад воинские орудия… которыми вы сражаетесь… с Халдеями, осаждающими вас вне стены… и Сам буду воевать против… живущих в сем городе…" (21.4–6).

Падение Иерусалима (586), ограбление храма и пленение Седекии – все произошло, как и пророчествовал Иеремия (39.1-18; 52.1-30). Однако, уже когда столица находилась в тяжелой осаде, Иеремия был послан в Анафоф, чтобы выкупить часть своей наследной земли, как знак того, что последним словом Бога будет не осуждение. За пленением последует возвращение (32.1-33.26).

Ложно обвиненный в предательстве и попытке перейти к халдеям, Иеремия страдал от жестокого обращения князей и священников, несмотря на уважение Седекии к его пророческому дару (37.1-38.28). Впоследствии кровавое падение Иерусалима принесло Иеремии, чью жизнь вавилоняне пощадили, некоторое облегчение (39.11–12).

Наместничество Годолии. Длинная цепь осуждения Иудеи достигла своего последнего звена, когда Навуходоносор назначил Годолию наместником (40.1-16). Еврейские националисты рассматривали своего наместника как вавилонскую марионетку и жестоко убили его. Боясь гнева Навуходоносора, оставшиеся еврейские вожди во главе с Иоананом планировали бежать в Египет. Иеремия призывал их остаться и Иудее и восстановить опустошенную землю. Они безрассудно отвергли слова пророка и, по иронии судьбы, увели с собой в Египет Иеремию против его воли (41.1-43.13). Последние слова престарелого пророка были произнесены в Египте, обещая осуждение даже там, среди оборванной банды еврейских беглецов (44.1-30).

Иеремия, по-видимому, умер в Египте задолго до возвращения из плена. Однако окончательный редактор Книги добавил рассказ, который сияет, как свет в конце туннеля: Иехония, пленный царь Иудеи, помилован преемником Навуходоносора, Евильмеродахом (52.31–34; см.4Цар.25.27–30 и комментарии на стр.273). Это проявление милосердия – сигнал того, что прилив осуждения обращен провидением Божиим, и начинают подниматься волны возвращения и восстановления, видения которых утешали Иеремию в его мрачные часы.

ЛИТЕРАТУРНЫЕ КАЧЕСТВА

Ни один ветхозаветный пророк не использовал такое разнообразие литературных форм и не проявил большее художественное мастерство, чем Иеремия. В своем замечательном союзе формы и содержания поэзия Иеремии приобретает мощь и пафос. Учитывая то, что Иеремия был призван сказать – в своих посланиях осуждения и надежды, своих мольбах о покаянии, своих исповедях внутренней борьбы, – трудно было бы сказать это лучше.

Как и другие пророки, Иеремия использовал литературные стили, знакомые его слушателям, однако в таких свежих и поразительных сочетаниях, которые придавали его пророчествам непревзойденную в Библии жизненность, яркость и злободневность. Здесь мы можем рассмотреть лишь отдельные образцы этого искусства.

Проза. В Книге Иеремии проза и поэзия переплетены теснее, чем в большинстве пророческих писаний. Проза здесь выступает в нескольких формах:

Прозаические пророчества встречаются нечасто (7.1–8.3; 11.1-17; 17.19–27; 18.1-12; 23.1–8). Большинство из них – формы осудительных речей: обвинения в грехах, угрозы осуждения (часто вводимые союзом "посему") и посланнические формулы. Сюда могут входить призывы к покаянию или приказания действовать праведно (7.5–7; 22.1–4)i Часто пророчества начинаются Божественным повелением о том, где, когда и кому передать эти слова (7.1–2). В них могут быть включены поэтические отрывки (напр., 22.1–8, где ст. бб-7 – поэзия).

Одна из наиболее известных спасительных речей Иеремии написана прозой – пророчество о "новом завете". Основной упор здесь делается на разнице между старым заветом, заключенным во время Исхода, и новым заветом, который должен быть написан на сердцах народа Божиего (31.31–34).

Символические описания свершения пророчеств даются в прозе (13.1-11; 16.1-18; 19.1-1-5; 27.1-15). Как правило, эти рассказы имеют следующую форму: пророк получает повеление от Бога совершить определенный поступок, пророк послушно выполняет это приказание, затем Господь толкует этот поступок. Такие пророчества не просто наглядны, они свидетельствуют, что Бог в силе исполнить то, что они символизируют. Автобиографические и биографические повествования составляют большую часть Книги. Рассказ о призвании пророка, передаваемый в первом лице, автобиографичен, хотя некоторые слова Бога – поэтические (1.4-19). Рассказ о страданиях Иеремии от рук священника Пасхора – биографическое повествование (20.1–6), как и описание сжигания Иоакимом рукописи Варуха (36.1-32). Граница между биографической и пророческой прозой часто смазана, потому что речи осуждения и другие пророчества иногда встречаются в повествовательных разделах (напр., 35.1-19, где ст. 13-17– прозаическая речь осуждения).

(5) Исторические повествования, которые рассказывают не о жизни Иеремии, а об истории Иудеи, находятся в 39.1-18 (падение Иерусалима) и 52.1-34 (разрушение храма и подробности последующего пленения; ср. 4 Цар.24.18–25.30).

Поэзия. (1) Часто встречается в речи осуждения, однако в гораздо более разнообразных формах, чем у Амоса. Обвинение, например, может иметь форму предостережения:

"Берегитесь каждый своего друга, и не доверяйте ни одному из своих братьев; ибо всякий брат ставит преткновение другому, и всякий друг разносит клеветы (9.4).

Угроза осуждения может быть риторическим вопросом:

"Неужели Я не накажу их за это? говорит Господь"(ст.9).

Пророчества против языческих народов иногда содержат лишь угрозу осуждения, без конкретных обвинений в грехах (46.1-12; 47.1–7). Однако, речь против Аммонитян содержит:

A. Обвинение: "Разве нет сыновей у Израиля? разве нет у него наследника?

Почему же Малхом[792]792
  Национальный бог аммонитян, называемый также Молохом (см.32.35; Лев.18.21) и, по-видимому, означающий «царь».


[Закрыть] завладел Гадом, и народ его живет в городах его? (49.1);

Б. Угроза осуждения, вводимая союзом «посему»: "Посему вот, наступают дни, говорит Господь, когда в Равве[793]793
  Столица Аммона, современный Амман.


[Закрыть] сыновей Аммоновых слышен будет крик брани, и сделается она грудою развалин…" (ст.2);

B. Обещание восстановления: "Но после того Я возвращу плен сыновей Аммоновых, говорит Господь" (ст. б).

(2) "Книга утешения" содержит речи спасения, обетования надежды и избавления для Иудеи (30.12, 17, 18–22; 31.1–4, 15–22). Их основная форма менее стереотипна, чем в речах осуждения. Иногда' описывается состояние Иудеи, чтобы подчеркнуть контраст между тем, что есть и что будет:

"Ибо так говорит Господь: рана твоя неисцельна, язва твоя жестока. Никто не заботится о деле твоем, чтобы заживить рану твою; целебного врачевства нет для тебя… Я обложу тебя пластырем и исцелю тебя от ран твоих, говорит Господь" (30.12–13,17).

Часто речь спасения содержит подробные описания возрождения: восстановление городов, возобновленное плодородие урожаев, обилие детей и реставрация монархии (ст. 18–21). В обещание может быть включено уничтожение врагов, которые принесли страдания, обычно в виде lex talionis («закона возмездия») – точного соответствия их преступлениям:

"Но все, пожирающие тебя, будут пожраны; и все враги твои, все сами пойдут в плен, и опустошители твои будут опустошены, и всех грабителей твоих предам грабежу" (ст. 16).

Возможной кульминацией может быть возобновление завета, передаваемое в выражениях брачных клятв:

"И вы будете народом Моим и Я буду вам Богом" (ст.22).

Могут быть включены и отрывки хвалебных песен, поскольку Бог не только провозглашает избавление, но и призывает свой народ петь об этом:

"Ибо так говорит Господь: радостно пойте об Иакове, и восклицайте пред главою народов; провозглашайте, славьте и говорите: "спаси, Господи, народ Твой, остаток Израиля!"

Литературная техника. Можно отметить несколько элементов литературной техники Иеремии:

(1) Меткость его речевых фигур, например, в описании сексуальной развращенности Иудеи:

"Это откормленные кони; каждый из них ржет на жену другого" (5.8) или в его картине эгоистической жадности богатых иудеев:

"Ибо между народом Моим находятся нечестивые; сторожат, как птицеловы, припадают к земле, ставят ловушки, и уловляют людей. Как клетка, наполненная птицами, дома их полны обмана" (ст. 26–27).

(2) Один из наиболее любимых стилистических приемов – риторические вопросы.

Иеремия использует вопросы там, где ответ очевиден, однако люди пренебрегают той истиной, которую они знают. Доводы, приводимые в форме вопросов, могут быть взяты из народных обычаев: "Забывает ли девица украшение свое и невеста – наряд свой? а народ Мой забыл Меня, – нет числа дням" (2.32).

из закона: "Говорят: "если муж отпустит жену свою, и она отойдет от него и сделается женою другого мужа, то может ли она возвратиться к нему? Не осквернилась ли бы этим страна та?" А ты со" многими любовниками блудодействовала; и однако же возвратись ко Мне, говорит Господь" (3.1).

из природы: "Оставляет ли снег Ливанский скалу горы? и иссякают ли из других мест текущие холодные воды? А народ Мой оставил Меня; они кадят суетным" (18.14–15).

или из истории: "Разве нет сыновей у Израиля?… Почему же Малхом завладел Гадом…" (49.1). Будучи методом привлечения внимания, эти вопросы заставляют своих слушателей обвинить самих себя. Давая очевидный ответ, слушатель признает, что правильная линия поведения так же очевидна, однако сам он делал прямо противоположное.

(3) Как Исайя и Амос, Иеремия использовал литературные формы, связываемые обычно с ученой литературой. Обратите внимание на эту картину, взятую из природы: "И аист под небом знает свои определенные времена, и горлица, и ласточка, и журавль наблюдают время, когда им прилететь; а народ Мой не знает определения Господня" (8.7).

Кроме того, в речи осуждения в 13.12 используется популярная притча,[794]794
  Иер. 17.11 представляется притчей с распространенным сравнением между животными и человеческим поведением.


[Закрыть] а в 17.5–8 используется форма «проклятие-благословение» с акцентом, схожим с Пс. 1.

Псалмообразные жалобы – единая литературная форма для исповедей Иеремии. «Почему» и "долго ли" из 12.1–4, и страстные мольбы об избавлении в 17.14–18; 18.19–23; 20.7-12-примеры формы жалобы.

Чтобы обогатить свое послание, Иеремия заимствовал речевые формы из многих областей израильской жизни. Часто форма усиливала содержание. Эти нюансы не ускользали от его слушателей, которые узнавали в них детали своей каждодневной жизни. Из судов у городских ворот заимствованы такие формы, как мощное обвинение в 2.1-13, где Господь подает иск на Иудею. Сторожевая башня, с которой звучит сигнал тревоги о надвигающемся сражении, дала следующие слова: "Бегите, дети Вениаминовы, из среды Иерусалима, и в Фекое трубите трубою, и дайте знать огнем в Бефкареме,[795]795
  Возможно. 'Анн Карим ('Ен Керем), расположенный к западу от Иерусалима; Bright, kremiah. Anchor Bible 21 (Garden City: 1965), p.47.


[Закрыть] ибо от севера появляется беда и великая гибель"(6.1).

Команды, заимствованные с поля боя, указывают на вторжение в Египет: "Готовьте щиты и копья, и вступайте в сражение; седлайте коней и садитесь всадники, и становитесь в шлемах; точите копья, облекайтесь в брони" (46.3–4). Эти примеры демонстрируют творческий метод, которым Иеремия использовал знакомые формы для побуждения своих соотечественников откликнуться на слово Божие.

БОГОСЛОВСКОЕ ЗНАЧЕНИЕ ИЕРЕМИИ

Краеугольным камнем богословских взглядов Иеремии был его акцент на Исходе как преобладающем духовном опыте Израиля. Сюда включалось избавление от рабства в Египте, Синайское законодательство с его подробным списком обязанностей и обоснование в Ханаане, благодаря водительству и мощи Господа. Большинство других богословских тем пророка в той или иной степени опираются на Исход.

Суверенитет Яхве в истории. Рождение Израиля как народа, поражение Египта в попытке предотвратить Исход, сдача Ханаана Иисуса Навину – все рассматривалось как прямой результат Божественного вмешательства. Как таковые, эти монументальные события сформировали израильский взгляд на историю, как на арену, где Господь Авраама, Исаака и Иакова проявляет Себя.

Иеремия был уверен, что события в Иудее, Египте и Вавилоне зависят в гораздо большей степени от Божественной власти, чем от человеческой политики. Другими словами, человеческая политика удается лишь в той степени, в какой она соответствует Божией воле. Именно это Иеремия настойчиво пытался внушить Иоакиму и Седекии. Успех Навуходоносора был вызван не политическим искусством или военной мощью, а Божиим повелением (ср.27.6). Суверенитет Яхве в истории проявляется в том, как Он использует любые народы для осуществления Своей воли.

Этот суверенный Господь сохраняет за Собой право изменить свои планы. В середине величайшего проявления милости Божией Израиль был наказан сорокалетним странствованием по пустыне.[796]796
  В том, что Числ. 14.34 рассматривают как осуждение, Иеремия видит часть благочестивого прошлого Израиля. Возможно, в сравнении с отказом Иудеи от Господа в дни Иеремии и грядущего страшного наказания странствования по пустыне были временем благодати.


[Закрыть] Вместо того, чтобы помнить этот суровый урок, Иудея стала самодовольной, предполагая, что Бог заветной милости будет вечно защищать их и их столицу от нападений. Однако Иеремия узнал, что Бог слишком суверенен для этого:

"Иногда Я скажу о каком-либо народе и царстве, что… погублю его; но если народ этот… обратится от своих злых дел, я отлагаю то зло, которое помыслил сделать ему. А иногда скажу о каком-либо народе и царстве, устрою и утвержу его; но если он будет делать злое пред очами Моими… Я отменю то добро, которым хотел облагодетельствовать его" (18.7-10).

Здесь Иеремия берет принцип благословения или осуждения, примененный во Втор.27–28 к Израилю и распространяет его на Божественную свободу в обращении с народами вообще.

Божественный суверенитет в истории проявляется в Его прямом суде над народами, что ясно из пророчеств Иеремии против народов (гл. 46–51). Вновь и вновь рисуется картина наказания, и ни слова не говорится о человеке, ответственном за него. Вся ответственность лежит на Боге. Это не означает, что это наказание проявлялось лишь через Божественные действия – землетрясение, голод, чума, потоп. Обычно наказание приходило через вторжение чужеземных армий (ср.51.1–4), однако Бог всегда говорит, что это Он посылает их, точно так, как Он разрушил стены Иерихона и обратил в бегство мадианские войска (Суд.6–7).

Старый Закон и Новый. Ни суровое осуждение Иеремией греха Иудеи, ни его большие надежды на будущее восстановление нельзя понять вне Исхода. Идолопоклонство, такое вопиющее в дни Манассии (4 Цар.21), было еще более ужасно в свете величественного избавления Богом Своего народа из египетского рабства. В качестве красноречивого аргумента Бог приводит Свои ранние отношения с Израилем, а затем задает вопрос-осуждение:

"Какую неправду нашли во Мне отцы ваши, что удалились от Меня, и пошли за суетою и осуетились?"[797]797
  Суета" равноценна «идолам». Эти слова показывают пустоту идолопоклонства и его пагубное влияние – люди уподобляются тому, чему они поклоняются.


[Закрыть] (Иер.2.5).

Отступничество Израиля не соответствовало поведению других народов, даже языческих:

"Переменил ли какой народ богов своих, хотя они и не боги?" (ст. 11). Не соответствовало оно и их собственному прошлому:

"Я насадил тебя как благородную лозу, – самое чистое семя; как же ты превратился у Меня в дикую отрасль чужой лозы?" (ст.21).

Наряду с общенародными грехами Иеремия рассматривает и личные грехи как нарушение заветного закона, который должен был дисциплинировать жизнь народа, как ярмо укрощает вола:

"Пойду я к знатным и поговорю с ними; ибо они знают путь Господень, закон Бога своего. Но и они все сокрушили ярмо, расторгли узы" (5.5).

Народ иудейский – простолюдины и вожди – пренебрегли Божественным заветом с их отцами.

В таком неблагодарном мятеже следует винить только грех, который запечатлен на жизни людей, как пятна на шкуре барса или цвет кожи эфиоплянина (13.23). Когда Иеремия видит, что человеческое сердце – центр разума и души – лукаво и испорчено (17.9), он говорит о человеческой природе не теоретически, но на основании многолетних практических наблюдений за тем, как его соотечественники отвергали свое заветное наследие, в то же время оправдывая свое порочное поведение.

Ни одно поверхностное исправление – даже такое радикальное, как реформы Иосии, – не могло излечить от такого возмутительного идолопоклонства и открытой развращенности. Сделать это мог лишь Новый Завет – связующее звено между суверенным Богом и Его народом Израилем: "И буду им Богом, а они будут Моим народом" (31.ЗЗ).[798]798
  Упоминание как Иудеи, так и Израиля (ст.31) указывает на идеализм Иеремии в ожидании времени, когда Бог изгладит разрыв иеровоамова разделения и опустошение ассирийского нашествия. Как и другие великие пророки, Иеремия не мог представить себе будущее, в котором бы не было единства всего дома Иакова.


[Закрыть] Как и со Старым Заветом, инициатором Нового Завета выступает Господь (ст. 31), что является выражением Его суверенитета.

Новый Завет рассчитан на удовлетворение конкретных нужд, которые сделали его необходимым: (1) он более личный, чем брачный контракт, столь вопиюще отвергнутый Израилем ("тот Завет Мой они нарушили, хотя Я оставался в союзе с ними" ст.32); (2) он записан не на каменных скрижалях, а на сердцах людей – источнике их беззакония (ст. 33); (3) он приводит к истинному знанию о Боге – Новый Закон полного повиновения и глубокого соучастия, не нуждающийся в человеческих учениях (ст.34); (4) он несет заверение полного прощения грехов, которые вызвали осуждение (ст.34).[799]799
  Эта коренная новизна была использована Христом и ранней Церковью для описания преобразования, принесенного Христианским Евангелием (Мк-14.24; Евр.8).


[Закрыть]

Эта нужда и надежда на полное преобразование, начиная с нового закона, написанного на новых сердцах, сформировали взгляды Иеремии на будущее. Они выражены более духовно и лично, чем в политических терминах, как это и можно было ожидать от пророка, который был свидетелем трагического провала политической системы и чувствовал, что никакие поверхностные реформы не могут дать продолжительного облегчения.

Однако Иеремия не игнорировал и политическое будущее. Правда, он отклонил всякую надежду на то, что город Давидов и его дом будут помилованы. Тем не менее должна была быть восставлена "праведная Отрасль" – законный наследник престола Давидова. Его царствование должно было быть отмечено справедливостью внутри границ Израиля и безопасностью извне (23.5–6). Все это будет даром благодати Божией, на что указывает имя обещанного царя: "Господь – оправдание наше", т. е. Тот, Кто оберегает права Своего народа.[800]800
  Евр. yhwh fidqenu наводит на мысль об обыгрывании имени Седекии (евр. pidqiyahu). Новый царь Божий будет воплощать все, чем должен был быть Седекия, однако, не был.


[Закрыть]

Новый Завет с его новым законом и новым царем ("Мессией", хотя Иеремия ни разу не употребляет этого слова) формирует взгляд Иеремии на будущее: связующие личные отношения с Богом и безоблачная национальная судьба.[801]801
  Это сочетание, без упоминания массианского царя, находится в 32.36–41.


[Закрыть]

Сила личной веры. Эта светлая надежда – еще одно свидетельство глубокой преданности Божественной воле и твердой уверенности в Его силе. Ни современная пророку политическая ситуация, ни текущая религиозная обстановка – лишь глубокая вера в заветного Бога могла внушить такой оптимизм.

В некотором смысле, все его служение было духовной подготовкой к его роли не только обвинителя, но и утешителя. Его призвание и полномочия уверили его в личной заинтересованности Бога: "Прежде нежели Я образовал тебя во чреве, Я познал тебя" и «Я с тобою, чтобы избавлять тебя» (ст.5, 8; ср. 19). Встречи со словом Божиим в течение десятилетий его служения, очевидно, убедили Иеремию в стойкости Господа и Его способности осуществить Свои планы.

Слова Божий были "как бы горящий огонь, заключенный в костях" Иеремии (20.9), и он мог лишь объявить их и следить за их действием.[802]802
  CM.J.G.S. S.Thomson, The WordoftheGadleremiah (London: 1959).


[Закрыть] Неослабная сила этого слова означала, что будущее, обещанное Богом, гарантировано.

Ни преследования политических врагов, ни непонимание близких друзей не могли убедить Иеремию не верить в Бога. Даже его горькие жалобы на Божественную волю лишь укрепляли его веру, как и сомнения таких лжепророков, как Анания (гл.28).

Личные переживания Иеремии неотделимы от его послания. Его уверенность в том, что благодать Божия преобразует будущее Израиля питалась Божиим милостивым, но в то же время твердым водительством его жизни. Наполненная судом и милостью, она стала образцом, посредством которого характер и воля живого Бога были явлены Израилю и остальным народам.[803]803
  CM.B.S.Childs, Old Testament as Scripture, p.347: «Память о его воззвании была сохранена верующим обществом; богословские силы сознательно придали ему такую форму, чтобы оно служило свидетельством для будущего Израиля».


[Закрыть] Если полное послушание Господу заветной милости – основной урок Писания, то никто в Ветхом Завете не преподал его лучше Иеремии.

ДЛЯ ДАЛЬНЕЙШЕГО ЧТЕНИЯ:

Berridge, J.M. Prophets, People, and the Word ofYahweh. Zurich: 1970. (Рассматривает форму и содержание воззвания Иеремии.)

Blank, S.H. Jeremiah, Man and Prophet. Cincinnati: 1961.

Carroll, R.P. From Chaos to Covenant: Prophecy in the Book of Jeremiah. New York: 1981. (Принимает точку зрения, что Книга Иеремии была продуктом общества, а не принадлежала одному пророку.)

Harrison, R.K. Jeremiah and Lamentations. Tyndale Old Testament Commentaries. Downers Grove: 1973.

Hobbs, T.R. "Some Remarks on the Composition and Structure of the Book of Jeremiah". CBQ 34 (1972): 257–275. (Четыре «комплекса преданий», работа одного богослова.)

Holladay, W.L. Jeremiah: Spokesman Out of Time. Philadelphia: 1974. (Включает современные приложения.)

Hyatt, J.P. Jeremiah, Prophet of Courage and Hope. Nashville: 1958.

Thompson, J. Arthur. The Book of Jeremiah. NICOT. Grand Rapids: 1980.

Weinfeld, M. "Jeremiah and the Spiritual Metamorphosis of Israel". ZAIVSS (1976): 17–56.