Текст книги "Господин посол"

Автор книги: Уильям Харрингтон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 15 страниц)

Мурон на ходу выхватил револьвер, выпрыгнул с другой стороны и обежал машину. Но тут же сунул оружие обратно в кобуру, когда увидел, что Фрэнк от него не убегает. Фрэнк целеустремленно шагал по улице к одинокому такси с включенными фарами. Он открыл заднюю дверцу, обернулся к Мурону, нетерпеливо поманил его рукой и нырнул внутрь. Мурон поспешил последовать за ним.

Когда машина рванула с места на запад по 43-й улице, Мурон бросил взгляд в окно на свою машину, брошенную посреди Бродвея с распахнутыми дверцами. Вокруг яростно сигналили застрявшие машины.

– Расслабься, Фрэд, – посоветовал Фрэнк. Теперь он и сам немного расслабился.

– Опять твоя машина? – спросил Мурон.

Фрэнк качнул головой.

– Нет. Обыкновенное такси.

– Могу я поинтересоваться, куда мы едем?

– Просто катаемся.

Мурон громко вздохнул.

– В чем дело, Фрэнк? Зачем вся эта игра?

Фрэнк ухмыльнулся.

– Честно? Я и сам не знаю. Просто я так спланировал, чтобы переиграть все ваши затеи. Не знаю, сработает это или нет, но это было лучшее, что я мог наскоро придумать.

Мурон снова вздохнул, почти присвистнул, и признал:

– Это сработает, сукин ты сын.

Фрэнк хмыкнул.

– Какая тебе разница? Ночь ещё не кончится, как ты станешь героем полиции. И получишь своего посла.

– Ага, – хмыкнул Мурон.

Водитель свернул на север, пересек 54-ю улицу и остановился на углу 53-й.

– Мистер Мурон выходит здесь, – сказал Фрэнк водителю. – А потом можете отвезти меня к Миссии.

Водитель кивнул. Молодой негр даже не обернулся на своих пассажиров.

Фрэнк ловко выхватил пистолет, дуло его уставилось на Мурона.

– Дальше шагай пешком, Фрэд, – приказал он. – Дойди до ближайшего телефона, позвони своим друзьям и скажи, что я от тебя ушел. Но не волнуйся: я позвоню, как и обещал. Если меня не перехватят или ещё что-нибудь не выкинут, я позвоню через пару часов.

Мурон молча открыл дверь и вышел из машины. Фрэнк захлопнул дверцу, и такси уехало, оставив Мурона в одиночестве.

В квартире Саймона Фрэнк вывалил все деньги на пол, включая и те, что были в карманах. Они с Саймоном ползали вокруг на четвереньках, с напряженным вниманием изучая банкноты. Проверив серийные номера, они увидели, что полицейские не решились подобрать их подряд. Потом Фрэнк читал номера на случайно выбранных банкнотах, а Саймон их записывал, чтобы проверить, не попадают ли все они в один интервал. Не попадали. Банкноты были напечатаны в разные годы, и номера на них казались чисто случайными. Потом Саймон включил ультрафиолетовую лампу, погасил весь свет, и Фрэнк ворошил гору денег, пока Саймон ползал вокруг и светил. Меток не обнаружили. Потратив впустую четверть часа, они остались довольны.

Саймон давно налил Фрэнку бурбон с водой, но пока они возились с деньгами, бокал оставался нетронутым. Теперь Фрэнк поднялся, взял его и несколькими жадными глотками выпил половину.

– А вот сейчас начнутся неприятности, – заметил он.

– У меня твои билеты, – сообщил Саймон. – И паспорт, разумеется. В аэропорту Кеннеди ты должен быть в одиннадцать тридцать.

Фрэнк посмотрел на часы.

– Три часа... Уйма времени.

– Дорожная одежда в спальне, – продолжал Саймон. – И твоя, и её. Все вещи упакованы. Билеты я покупал через агентство путешествий. На багаже их наклейки. Вы будете смотреться как парочка в медовый месяц.

Фрэнк ухмыльнулся. Он слишком нервничал и слишком спешил, чтобы получилось натурально, и перекошенная ухмылка быстро исчезла.

– Ты хороший парень, Саймон, – негромко сказал он. – Просто не могу выразить, как я тобой восхищаюсь. Я имею в виду, как ты справляешься с делами.

Саймон иронически улыбнулся.

– Не перехваливай меня. У меня свои причины.

Фрэнк поставил бокал.

– Когда я уйду, отсчитай свои двадцать пять тысяч. То, что осталось от моих сбережений, сунь в сумочку Патрисии. Она повезет их, а я – свои семьдесят пять.

Саймон нахмурился.

– Ты же не получил своего миллиона. На двадцать пять от этого – он махнул в сторону груды денег на полу – я не рассчитывал.

Фрэнк пожал плечами.

– Сделка есть сделка.

Саймон опустился на колени, набрал пригоршни денег и высыпал их обратно.

– И ты мне доверяешь отсчитать их самому?

– Я доверял тебе куда большее, – кивнул Фрэнк, разглядывая Саймона через прищуренные веки.

Саймон поднялся и заметил:

– Ну, я тоже достаточно тебе доверял. Если бы тебя в конце концов поймали, полиция не пожалела бы усилий, чтобы выяснить, кто тебе помогал.

Фрэнк снова пожал плечами.

– В этом мире не выжить, если кому-то не доверять. Ты можешь заложить меня, я могу заложить тебя. Если нам это помешает... – он покачал головой.

Саймон повернулся к Фрэнку спиной – ему стало неуютно от такого поворота разговора – и налил ещё виски в его пустой бокал.

– Мне бы хотелось тебя кое о чем спросить, – сказал он, протягивая бокал Фрэнку. – Зачем тебе сегодня сюда ещё раз возвращаться? Почему просто не позвонить Патрисии и не сказать ей, куда приходить?

Фрэнк смочил горло.

– Вот именно здесь и начинаются неприятности, – пояснил он. – Я могу ошибаться – надеюсь, что я ошибаюсь – но не думаю, что Джош выпустит её из квартиры. У меня такое ощущение, что сейчас она там вроде залога, гарантии, что я вернусь.

– Я не знал, что все насколько серьезно, – поморщился Саймон.

– Джош не дурак, – вздохнул Фрэнк. – И наверняка догадывается, что я затеял. Но чувствует себя в безопасности до тех пор, пока Патрисия там. Знает, что без неё я никуда не денусь. И не пришлю туда полицию. Она – его страховка, и он скорее убьет её, чем выпустит из квартиры.

Саймон кивнул, но нахмурился.

– Поэтому ты возвращаешься за ней? Рискованно.

– Я собираюсь послать её сюда. Так что она будет здесь раньше меня.

– И Джош это позволит?

– Наверняка, пока я там. До тех пор, пока один из нас там. Но вот когда и я решу свалить, начнутся настоящие проблемы.

Саймон нахмурился и погрузился в раздумья, нервно подталкивая ногой гору денег.

– А что насчет посла? – спросил он погодя.

– Смотря по обстоятельствам, – отмахнулся Фрэнк. – Это от слишком многого зависит. Его могли уже убить. Патрисия их остановить не в состоянии.

– Во всяком случае, деньги ты получил.

Фрэнк пнул груду двадцатидолларовых купюр, и они разлетелись, засыпав ноги Саймона.

– Посла чересчур уценили, – буркнул он. – Но эти деньги все равно не за него.

– Нет?

– Нет. Это за Джоша и Патрисию. Да-да, Патрисию. Я им её обещал.

– И посла, разумеется, – добавил Саймон.

Фрэнк кивнул.

– Естественно. Но за сто тысяч долларов посла можно купить не более, чем девушку, в которую влюблен, – он тяжело вздохнул. – Не думаю, что я кому-то должен на сто тысяч.

Саймон поднял брови.

– Ну...

Фрэнк сунул руку под пиджак и уверенно передвинул пистолет на бедро.

– Может, я кое-что сделаю для посла, – сказал он. – Мне совсем не нравится, что сумасшедший сукин сын Джош пустит пулю в лоб маленькому смуглому ублюдку просто чтобы доказать, что он настоящий мужчина, или что он ещё себе воображает. Я его остановлю, если сумею. Но одно скажу тебе наверняка: главное для меня на сегодня – сесть с Патрисией в самолет. Если при этом посол будет жив, прекрасно. Если нет, ему не повезло. Так что пожелай мне удачи.

– Меня это не колышет, – заявила Патрисии Джуди. Та только что сказала ей, что у них кончились яйца и пора выйти купить для посла еду.

– Забудь про это, – добавила Джуди. – Там, куда он отправится, пища не понадобится.

– Верно, – угрюмо буркнул Джош.

Фрэнка в квартире не было, и Джош вдоволь забавлялся с пистолетами: достал их из укромного местечка и разложил в гостиной. Вначале разрядил обойму, потом зарядил её холостыми патронами. Вновь и вновь взводил курки и нажимал на спусковой крючок, щелкая затвором. Наконец он снова зарядил их и уселся на диван с пистолетом в каждой руке, в упор разглядывая их, взвешивая на ладони и изучая со всех сторон.

Напряжение уже достигло той точки, когда двое пленников в холле тоже его почувствовали, угадали его значение и сдались молчаливому непреодолимому страху. Они сидели бок о бок на матрасе и смотрели в гостиную. Они видели оружие, видели, как Джош с ним забавляется. Николь била крупная дрожь. У Лал Али Хаваба дрожали губы. Николь просунула пальцы под цепь, обвивавшую талию, и непрерывно дергала её, словно вернулась надежда, что как-нибудь удастся её разорвать.

Патрисия устала. Она слишком долго была на взводе. Слишком долго жила в растущей враждебности и подозрительности – уже четыре дня после известия, что выкупа не будет. Она боялась оружия, боялась даже больше, чем Николь. И поняв, что Джош забавляется с пистолетами, готовясь реализовать свое намерение прикончить пленников, Патрисия по-настоящему возненавидела Джоша, возненавидела Джуди и все, что ими двигало.

Джуди была даже хуже Джоша. Он пытался придать себе... Ну, Патрисия не назвала бы это мужеством, но он пытался как-то подготовиться. А Джуди и готовиться не требовалось. Происходящее её не трогало. Она весь вечер грызла крекеры с арахисовым маслом, в то время как у Патрисии аппетит пропал напрочь, и равнодушно пялилась в телевизор, пока Джош в порыве раздражения его не выключил. Она не казалась уставшей. Она не казалась измученной. И её обыденность приводила в бешенство – она была в своих драных оливкового цвета шортах и линяло-зеленой военной майке. Насколько Патрисия понимала, Джуди в своем безразличии и самонадеянности даже не задумывалась о том, куда бежать, когда выстрелы в посла и незадачливую Николь подымут панику во всем доме и раскроют их убежище.

Патрисия боялась, что Джош найдет силы – или чего там ему недоставало – сделать все до возвращения Фрэнка, до того, как она сможет отсюда выбраться. В том настроении, в котором пребывали Джош и Джуди, разумная подготовка побега потеряла всякий смысл. Для них главным стал красивый жест. Похоже, она даже готовы были позволить себя поймать.

Патрисия не могла быть уверена, что они не договорились, не решили, что их арест и политический процесс станет привлекательной альтернативой провалившемуся плану.

Джош перестал глазеть на свои пистолеты и уставился на Лал Али Хаваба и Николь. В квартире было темно. В гостиной горела единственная лампа, а пленники сидели в темном холле. Но они хорошо видели Джоша, сидевшего возле самой лампы. А вот ему приходилось пристально вглядываться, чтобы угадать что-то кроме силуэтов.

– Джош... – ласково окликнула Патрисия.

Джош оглянулся.

– Фрэнк скоро вернется.

Джош пожал плечами.

Николь начала тихонько плакать – уже просто от того, что Джош на неё глазел. Она склонилась вперед, закрыла руками грудь, обняла свои обнаженные плечи и судорожно всхлипывала. Посол положил руку ей на спину и что-то прошептал на ухо.

Джош просто смотрел и не двигался. Джуди принялась намазывать арахисовым маслом очередной крекер. Патрисия закрыла глаза, чувствуя, как по спине бегают мурашки.

Фрэнк не звонил и не стучал, но все услышали скрип его ключа в замке. Джош поспешно спрятал пистолеты, запихав один в карман просторных старых шортов, где он не выпирал, а второй сунул под диван.

Фрэнк задержался на пороге и поспешно оглядывался, оценивая обстановку. Увидев, что посол и Николь все ещё живы, он закрыл за собой дверь.

– Ну, просто принц и нищие, – эту реплику Джуди отпустила по поводу одежды, которую Фрэнк надел в квартире Саймона. Днем он отсюда уходил в совсем другом наряде.

– Что говорят? – спросил Джош.

– Завтра, – ответил Фрэнк. – Завтра будут деньги.

– Сколько?

– Тысяч сто. Может, даже больше.

Джош покосился на Джуди с едва различимой ухмылкой, та пренебрежительно пожала плечами.

Фрэнк включил вторую лампу, вернулся в холл к пленникам и зажег свет у них, потом направился в кухню. Он открыл холодильник, достал оттуда пиво и откупорил банку.

Вошла Патрисия и шепнула ему на ухо:

– Они готовы их убить...

Он кивнул.

– Я собираюсь вызволить тебя отсюда. Иди прямо к Саймону и жди меня там.

Патрисия вызывающе вздернула подбородок.

– Мы уйдем вместе.

Он покачал головой.

– Не стоит дразнить Джоша.

– А что будет с послом и Николь?

– Ты ждешь меня в квартире Саймона. Когда я доберусь туда, мы звоним в полицию.

– За это время их могут убить.

– Придется рискнуть, – твердо сказал он и вернулся в гостиную с банкой пива в руках.

– Это последнее, – объявил он.

– У нас ещё осталось немного травки, – отозвалась Джуди, глядя на него снизу вверх с самодовольной деланной улыбкой.

– Да ради Бога, – буркнул Фрэнк, – но я хочу пива.

– Черт, – плюнул Джош.

Фрэнк полез в карман, нащупал там десятку и протянул Патрисии.

– Ты можешь без опаски выходить на улицу. Возьми две упаковки и быстрей назад. Понятно?

– А стоит ли? – вмешался Джош.

– Не беспокойся, все будет в порядке, – тихо ответила Патрисия.

С каштановыми волосами, в соответствующем гриме, который она каждый день накладывала в нетерпеливом ожидании побега, она выглядела точно как фотография в паспорте, который ждал её у Саймона. Зайдя в гардероб, она сняла с вешалки желтый плащ, что был на ней в день похищения.

Фрэнк открыл ей дверь и ласково простился.

– Будь осторожна!

Когда дверь за Патрисией закрылась, он вернулся и обнаружил, что Джош и Джуди неотрывно смотрят на него. Он отвечал им тем же, никто не произнес ни слова. Фрэнк взял пиво и вернулся на кухню.

Джош последовал за ним.

– А ты не собираешься снять этот чертов костюм? – поинтересовался Джош. – Так и будешь в нем расхаживать всю ночь?

Фрэнк пожал плечами.

– Нет, но немного повременю.

Джош сел за кухонный стол, сгорбился над ним и сложил руки перед собой.

– Фрэнк, – хладнокровно и рассудительно сказал он. – Я не верю твоему рассказу про сто тысяч долларов. Но в любом случае, разницы никакой.

Фрэнк стоял с пивом возле раковины.

– Ну, а если никакой разницы, то и говорить не стоит, верно?

Джош глубоко вдохнул и, казалось, на время погрузился в свои размышления. Может, он что-то решал. Потом выдохнул и сказал:

– Сегодня мы убьем посла. И Николь тоже.

Фрэнк нахмурился, но пока сумел сдержаться.

– Почему?

– Для нас нет способа отсюда выбраться, – так же невозмутимо заявил Джош. – Вся страна, может, даже весь мир наблюдает за нами. Мы просили миллион долларов для нашего большого дела, нам ничего не дали. И что теперь? Мы задираем лапки и прикидываемся хорошими мальчиками? Кроме того, что мы будем смотреться идиотами – тебя, кажется, это не слишком волнует это может подорвать дело революции.

– Как ты до этого дошел? – спросил Фрэнк, пытаясь не показывать свое презрение к его идеям.

Джош снова глубоко вдохнул.

– По пути, который мы проторили, последуют другие, – сказал он. Когда это случится в следующий раз, выкуп заплатят, потому что мы убьем Лал Али Хаваба и покажем, что делаем именно то, что обещаем. А если мы сдадимся, нашим последователям придется преодолевать новые трудности. Слишком велика моральная ответственность.

– Большая, чем убийство? – сухо поинтересовался Фрэнк.

Джош кивнул.

– Ты ненормальный, – хмыкнул Фрэнк. – Ты совсем рехнулся.

В дверях кухни появилась Джуди. Фрэнк это заметил, но все его внимание было приковано к Джошу, чтобы заметить его реакцию на слово "ненормальный".

Джош только покачал головой.

– Это тебе недоступно, Фрэнк, – вмешалась Джуди. – Это выше твоего понимания. Мы с Джошем действительно во что-то верим. Может, мы остались единственные, кто ещё верит.

Фрэнк перевел на неё взгляд и увидел, что она держит его на мушке. Один из маленьких автоматических пистолетов 25-го калибра она держала возле самой талии и целилась в него. Джош потянулся к карману и хладнокровно вытащил второй. Оба стояли молча, целились в него и как будто сами были поражены тем, что творят и не уверены, что делать дальше. Он видел, что обоих буквально колотит. Вот почему свой пистолет Джуди так прижимала к телу – чтобы справиться с внезапно ослабевшими руками.

– Патрисия вернется? – спросил Джош.

– Естественно, – ответил Фрэнк, пытаясь не показывать, как он боится. По правде говоря, он боялся этих фанатичных недоумков с пистолетами в руках больше, чем боялся бы двух итальянцев-мафиози, или абмалов-полицейских, или ещё кого-нибудь. Он сглотнул и чувствовал, что истекает потом.

– Иди в гостиную, – приказал Джош, взмахнув пистолетом.

Джуди отступила в холл, держа пистолет нацеленным Фрэнку в живот – за исключением момента, когда вдруг резко перевела его на съежившихся пленников. Джош замыкал шествие.

Фрэнк шел медленно, боясь сделать хоть одно лишнее движение, которое кто-то из них мог не так понять. Он остановился возле дивана. Джуди заняла позицию в пять-шести футах от него. Джош остановился и оглянулся через плечо на посла и Николь.

– Ладно, Фрэнк, – сказал он, и голос у него сорвался. – Просто стой спокойно. Если ты хоть шелохнешься, Джуди тебя прикончит.

– И ничто тебя не остановит? – поинтересовался Фрэнк. – Ты же знаешь, что стрелять – безумие. Выстрел будет слышен на весь дом.

– Заткнись! – буркнул Джош, повернулся к Фрэнку спиной и медленно пошел назад, туда, где на матрасе скорчились пленники.

Когда он приблизился, Николь встала на колени и умоляюще сложила руки. Слезы блестели на её щеках, на груди, даже на теле. У Лал Али Хаваба глаза тоже были на мокром месте, но он застыл на месте, и даже со скрещенными ногами и в одной белой набедренной повязке старался сохранять достоинство.

Джош остановился над ними и вздохнул, будто безумно устал.

– Мне очень жаль, что так случилось, – хрипло выдавил он. – Вы лично этого, конечно же, не заслужили. К несчастью для вас, это ничего не меняет. Судьба человека ничто по сравнению с судьбой человечества.

Николь яростно затрясла головой. Лицо её превратилось в нескладную уродливую маску – красную, мокрую и распухшую. Она со свистом глотала воздух.

– Нет! – визжала она. – О, пожалуйста, нет! Ради Бога, пощадите! Пожалуйста! Господи, нет! Пожалуйста!

Джош отступил на шаг и прицелился ей в лоб.

– ПОЖААЛУЙСТААА!

Фрэнк этого не вынес. Резким, неловким движением он выхватил свой пистолет из-под пиджака и не целясь, навскидку выстрелил в Джоша.

Голова Джоша словно взорвалась. Мозги, кровь и клочья кожи и волос разлетелись во все стороны, и Николь с головы до ног окатило этим красным душем. А также и посла, и стену, и пол, и матрас. Тело Джоша подалось вперед, он свалился на натянутую цепь, дернул её своим весом, и Николь упала сверху.

Фрэнк почувствовал, как пуля из маленького пистолета Джуди прошла у него между ребер и вгрызлась в легкое. Он пошатнулся, но не упал, и повернулся, чтобы выстрелить в нее. Она уже убегала. Его пуля царапнула стену там, где она только что была. Он продолжал медленно поворачиваться, борясь с огнем в груди, и снова поймал её на мушку уже у двери, но она ногой распахнула её и исчезла. Стрелять вслед он не стал.

Фрэнк сделал шаг к дивану и тяжело рухнул на него. Рана в боку горела, кровь просочилась сквозь костюм.

Кровь текла на диван, но сознания Фрэнк не терял. Точнее, потерял не до конца. Все чувства до крайности притупились, словно и они, и вся его энергия, и все сознание сосредоточились внутри, отчаянно сражаясь с угрозой последней капитуляции. Поэтому доходило до него не все. Он осознавал происходящее, слышал громкие звуки, но промежутки между ними, когда ничего не происходило, только стонала Николь и бесшумно сновали вокруг него люди, были для него потеряны.

Он знал человека, который первым заглянул в квартиру. Сосед по площадке, муж Тедди, кажется, его звали Дик. Он только мельком заглянул в квартиру и сбежал. Потом пришли остальные, но Фрэнк не знал, кто они, что они делали и когда ушли. Он видел первых подоспевших полицейских, знал, что они полицейские, и прислушивался к тому, что они скажут.

– Господи Боже мой! Что здесь, война?

– Эй, Джек! Джек! Иди сюда!

– Чего там?

– Тут один тип! Тот индийский дипломат, которого похитили! Он говорит, он...

– Звони! Звони скорее! Господи Боже! Передай!

Сначала он хотел попытаться встать. Не выйти из квартиры – он знал, что этого не сможет – но просто позвонить Патрисии. Поговорить с Саймоном, велеть отдать ей деньги и отвезти её в аэропорта. Он попытался. Даже приподнялся на локтях, но тело не слушалось. Двигаться он не мог.

Кто-то склонился над ним, его разглядывали. Он слышал, какой-то мужчина сказал, что он жив.

Сверкали вспышки фотоаппаратов. Вспышки он видел. На время квартира заполнилась их голубоватым светом.

Он слышал возмущенный крик посла. Тот не хотел, чтобы его снимали. Слышал рявканье полицейских на фотографов. Слышал, как один из людей с камерами ответил тем же и послал всех к дьяволу.

Потом появились носилки. И врач. Какой-то человек сказал, что он доктор, потом посмотрел на Фрэнка и приказал снять с него одежду. С него сняли пиджак и рубашку, и врач осмотрел рану. Потом его перекатили с дивана на носилки.

– Будьте с ним осторожны! Берегите его! – прорвался из забытия пронзительный, требовательный голос Лал Али Хаваба.

Фрэнк широко раскрыл глаза и сфокусировал взгляд на маленьком смуглом человеке. Тот все ещё сидел на цепи и все ещё был обнажен, если не считать набедренной повязки; но теперь он стоял в полный рост, указывал пальцем и отдавал приказы тем голосом, который Фрэнк слышал от него в "додже" в день похищения, ещё до того, как посол понял, что произошло.

Лал Али Хаваб вытянул руку, настоятельно указывая на Фрэнка.

– Этот человек спас нам жизнь! – кричал он. – Застрелил человека, который собирался нас убить!

Фрэнка положили на носилки, врач ввел ему в вену иглу и сделал какой-то укол.

Он поднял глаза, увидел полицейского с большим резаком, спешившего срезать цепи с посла и Николь, и улыбнулся при мысли, что, если бы спросили, он мог бы им сказать, где ключи.

Ввели Джуди. Ей сковали руки за спиной, она кричала и сыпала ругательствами. Потом она плюнула на него. Фрэнк не знал, попала она или нет.

Посла увели. Завернутый в полицейскую куртку, он шел очень прямо. Проходя, он только покосился вниз на Фрэнка. Но Николь остановилась. На ней тоже была куртка, но она оставалась босиком. Николь опустилась рядом на колени.

– Спасибо, – прошептала она. – Спасибо за все!

Снова засверкали вспышки, закричали люди. Кто-то поднял Николь, и она исчезла.

Реальность ускользала. Фрэнку казалось, что носилки подняли и понесли. Но когда он открыл глаза на голос, прозвучавший у самого уха, то обнаружил себя все ещё в квартире. Рядом на корточки опустился Фрэд Мурон.

– Ты сукин сын, – все, что сказал Мурон, и как только удостоверился, что Фрэнк это услышал, поднялся и ушел.

Теперь над ним стоял высокий, лысый и очкастый капитан полиции. Фрэд слышал, как его называли капитаном Маккаллоу. Рядом с Маккаллоу появился человек поменьше, но суровый на вид, – типичный начальник, с окурком сигареты в углу рта.

– Коффи, говорите? – спросил суровый человечек.

Кто-то подтвердил.

Коротышка присел на корточки возле носилок, бросил через плечо тяжелый, требовательный взгляд, и все, кроме капитана, отошли.

– Я Купер, ФБР.

Фрэнк вяло кивнул.

– Где сто тысяч, Коффи? – спросил Купер.

– Вам никогда их не найти, – прошептал Фрэнк. – И её тоже.

– Ты уверен?

Фрэнк кивнул.

– Ну, это мы ещё посмотрим, – фыркнул Купер. – Поглядим. Но у меня к тебе есть предложение. Ты играешь на нас, мы играем на тебя. Ты молчишь как рыба насчет ста тысяч, а мы устроим так, что ты выйдешь ещё достаточно не старым, чтобы ими попользоватся. Договорились?

Фрэнк закрыл глаза и кивнул.