Текст книги "По воле Посейдона"

Автор книги: Тсутому Сато

сообщить о нарушении

Текущая страница: 29 (всего у книги 29 страниц)

Спустя некоторое время Соклей уже дремал на своей половине ложа.

Проснулся он благодаря таланту Менедема цитировать Гомера. Его двоюродный брат как раз начал декламировать ту часть «Илиады», где хромой Гефест хлопочет, подавая вино другим богам, а те смеются над ним, несмотря на его труды.

– Не надо, – проговорил Соклей. – Найди другие строки. Оставь малыша в покое.

Менедем уставился на него с разинутым ртом.

– Но ведь он здесь именно для этого: чтобы служить мишенью для наших шуток. Посмотри на его глупые ужимки.

И вправду – карлик вихлял задом, как застенчивая куртизанка, и выглядел очень забавно.

Однако, несмотря на выпитое вино – или благодаря ему, – Соклей нашел что возразить двоюродному брату:

– Смейся над тем, что он делает, а не над ним самим.

– Почему? – спросил Менедем. – То, что он делает, не всегда стоит того, чтобы смеяться. А сам он всегда смешон.

Соклей исчерпал логические доводы: это все из-за вина.

– Если ты не можешь найти других причин не издеваться над ним – просто сделай мне одолжение.

– Хорошо, о почтеннейший. – Менедем поцеловал Соклея в щеку. – Ты мой двоюродный брат, я у тебя в гостях, и в порядке одолжения я сегодня буду вести себя тихо. Видишь? Я ни в чем не могу тебе отказать этой ночью.

– Спасибо, дорогой. Благодаря тебе мне больше нечего желать от нашего возвращения домой. – Соклей зевнул.

Это было последнее, что ему запомнилось, потому что вслед за тем он тут же заснул по-настоящему.

* * *

После симпосия в доме Филодема несколько дождливых дней продержали Менедема вблизи от дома. Какой смысл идти в гимнасий – чтобы пытаться бегать по грязи или, еще того хуже, бороться в грязи? Какой смысл идти на агору, если вряд ли кто-нибудь явится туда за покупками или просто посплетничать?

Он бы не так сильно возражал против домашнего заточения, если бы они с отцом могли пройти друг мимо друга, не зарычав. Но они не ладили, и когда им приходилось долго находиться бок о бок, все становилось еще хуже.

Менедем старался лишний раз не попадаться на глаза отцу, забрав одну из рабынь в свою спальню и оставшись там чуть ли не до самого вечера, но и это не помогло. Когда они с рабыней наконец вышли, Филодем проворчал:

– Между прочим, сегодня она вообще не работала благодаря тебе. Целый день бездельничала.

– О, я бы этого не сказал, отец, – вежливо ответил Менедем. – Бедняжка была вся аж в поту к тому времени, как мы закончили.

Отец возвел глаза к потолку.

– Мой сын – развратник. Когда я умру, все, что я заработал таким тяжким трудом, рано или поздно окажется в руках какой-нибудь гетеры.

– С тем, что я привез из Великой Эллады, я смогу очень долго ублажать трех самых жадных гетер и при этом содержать многочисленную семью, – возразил Менедем.

– Это ты так думаешь, – сказал Филодем. – Ты и понятия не имеешь, насколько жадны могут быть женщины и какие у них бывают загребущие руки.

– Вот о чем я и вправду не имею понятия, так это зачем я вообще вернулся домой, – огрызнулся Менедем. – Кажется, все, что я делаю, – все не так!

– Ты сам это сказал, не я.

Филодем гордо вышел из андрона, всем своим видом выражая триумф.

Менедем скорчил рожу за его спиной.

Потом двинулся на кухню; он уже удовлетворил один голод в спальне, теперь пора подумать о желудке.

Юноша взял оливки и сыр, и тут повар предупредил его:

– Если тронешь чешуйку – хоть одну чешуйку, ясно? – кефали, которую я готовлю на ужин, я сдеру с тебя шкуру. Я не шучу. Здесь мое царство, клянусь богами!

Менедем со смехом ответил:

– Хорошо, Сикон. Мне все равно ни к чему эта кефаль, пока ты не попробуешь на ней свое магическое искусство. Может, умирающий с голоду человек и съел бы сырую рыбу, но только не я.

Стоя в дверном проеме, куда не долетал дождь, Менедем жевал свой ужин. Сикон продолжал бранить хозяина, наслаждаясь привилегиями, которыми пользуется мастер своего дела, пусть даже он и раб.

Менедем вновь весело засмеялся.

Упреки Сикона совершенно его не задевали. Шпильки повара не проникали юноше под кожу и не мучили его так, как отцовские колкости. Менедем выплюнул косточку оливки на двор. Она с плеском упала в лужу. Он съел еще одну оливку и на этот раз попытался выплюнуть ее дальше, чем первую. Потом пришла очередь третьей косточки…

«Жаль, что здесь нет Соклея, – подумал Менедем. – Мы могли бы поспорить на обол, кто дальше плюнет. Я бы наверняка его обыграл, даже если бы мне пришлось скорчить рожу, чтобы он засмеялся и не смог как следует плюнуть».

Менедем был из тех, кто в любого рода состязании обязательно хотел победить. Представив, как взъярился бы Соклей, если бы ужимки его двоюродного брата испортили его собственный плевок, Менедем улыбнулся. В следующий раз, когда они вместе будут есть оливки…

Снова придя в хорошее настроение, он оглядел двор.

Наверное, он сможет вернуться в свою комнату, не нарвавшись на отца. А что, вполне вероятно.

Он еще немного поболтался по кухне, терпя оскорбления Сикона. Менедем не хотел рисковать: от его хорошего настроения не осталось бы и следа после очередной встречи с Филодемом.

«Чем бы таким заняться, когда я вернусь в свою комнату? – гадал он. – Может, поиграть на лире?»

Менедем пожал плечами. Откровенно говоря, он был не ахти каким музыкантом. Лира едва ли покидала свои колышки на стене с тех пор, как он закончил школу; кифаред, который учил мальчика музыке, был слишком щедр на порку, чтобы привить ему любовь к инструменту.

Спустя какое-то время Менедем прошлепал через двор и стал подниматься по лестнице. И в то же самое время кто-то начал спускаться по ней.

Юноша выругался себе под нос. Неужели отец?.. Но это оказался не он.

Голос, приветствовавший его: «Радуйся, Менедем», был тонким, высоким, женским.

– О! – сказал Менедем. – Добрый день, Бавкида.

Он надеялся, что жена отца не слышала, как он ругался; Бавкида могла подумать, что ругательства адресованы ей. Вероятно, ему полагалось сказать: «Добрый день, мачеха», но это казалось смешным, ведь он сам был на десять лет ее старше.

Менедем не имел ничего против Бавкиды. Если у нее родятся дети, вот тогда дело другое, ведь его собственное наследство уменьшится; но пока она была всего лишь девушкой, которая учится быть женой.

Бавкида стала спускаться вниз по лестнице. Ее тонкая девичья фигурка до сих пор еще напоминала фигурку мальчика, хотя носила она длинный женский хитон.

– Не очень хороший день, верно? – сказала Бавкида.

Потом помедлила, будто ожидая, что Менедем возразит.

Но он не возразил, и она быстро продолжила:

– Я ужасно устала от дождя.

– Я тоже, – ответил Менедем. – Хочется пойти в город, чтобы прогуляться по агоре, поупражняться в гимнасии, поболтать с друзьями…

– А я просто хочу, чтобы снова сияло солнце, чтобы оно осветило женские комнаты и высушило двор и чтобы можно было увидеть из окна хоть что-то, лежащее дальше дома Лисистрата.

Как примерная жена – тем более вышедшая замуж за человека куда старше ее и такого консервативного, как Филодем, – Бавкида нечасто покидала дом. Будучи мужчиной, Менедем мог пойти, куда хотел. А для Бавкиды весь мир составляло замкнутое пространство дома.

Менедему стало неловко, что он жаловался, как ему хочется вырваться отсюда. Он быстро сменил тему разговора:

– Сикон готовит в кухне превосходную кефаль.

Выражение ее лица стало жестким. Бавкида не была особенно хорошенькой – ее передние резцы торчали, как у зайца, на щеках виднелись прыщики, – но никто, поговоривший с ней хоть минуту, не подумал бы, что она дура.

– Кефаль? Сколько же он за нее заплатил? – спросила Бавкида.

– Не знаю, – ответил Менедем. – Я об этом даже не подумал.

– А мне придется подумать, – сердито сказала она. – Слишком много, если я не ошиблась в своих догадках. Сикон тратит серебро так, будто оно растет на деревьях.

– «Афродита» вернулась с такой прибылью, что у нас полно серебра, – возразил Менедем.

– Сейчас – полно, – ответила женщина. – Но долго ли это продлится, если он будет швырять деньги на ветер?

– Ты говоришь, как Соклей. – Менедем совершенно не собирался сделать Бавкиде комплимент и очень надеялся, что мачеха об этом не догадается.

Она только фыркнула.

– Не думаю, чтобы хоть один мужчина по-настоящему разбирался в деньгах и по-настоящему беспокоился о них.

Менедем испустил возмущенный вопль, но Бавкида продолжала:

– Мужчины не должны заботиться о домашнем хозяйстве, зато жены должны. Деньги и дети. Нам полагается в этом разбираться. У нас немного шансов заняться в жизни чем-то другим.

– Так оно и есть, – подтвердил Менедем, не задумавшись, хочет ли Бавкида такой судьбы.

Он слышал похожие разговоры от скучающих жен, которых обольщал. Вот, вероятно, почему некоторые из них позволяли уложить себя в постель – чтобы испытать что-то новое в своей столь ограниченной и обыденной жизни.

– Мне лучше пойти поговорить с поваром, – заявила Бавкида. – Кефаль? Это наверняка обошлось недешево. Извини меня, Менедем.

Она скользнула мимо него вниз по лестнице и направилась через двор, подняв руки к лицу, защищаясь от дождя.

Менедем повернулся, чтобы проводить Бавкиду взглядом. Ее груди были совсем небольшими, как у девственницы, но бедра и походка были уже женскими, зрелыми.

«Что, интересно, она чувствует, будучи замужем за моим угрюмым старым отцом? – гадал Менедем. – Ей уже скучно? Я не был бы удивлен!»

Он поспешно поднялся по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки. Сбежал вниз в холл, ведущий в его комнату, вошел и закрыл за собой дверь. А потом на всякий случай еще и задвинул щеколду, хотя не мог вспомнить, когда поступал так в последний раз. Но то, от чего он убегал, было теперь в комнате вместе с ним. Так же, как и густая тьма.

Та рабыня хотела, чтобы ставни были закрыты, и он ее ублажил. Теперь Менедем открыл их, отчего все в комнате стало серым.

Он невидящим взглядом глядел на дождь. Теперь у него была еще одна причина желать, чтобы дождь прекратился. Юноша хотел вылететь из дома с такой же скоростью, с какой летел по лестнице в свое убежище, где нельзя было укрыться. Менедем гадал – если он выйдет, изменится ли что-нибудь к лучшему? Вряд ли. Что, если он возьмет с собой на улицу свои проблемы, как взял их сюда?

А потом он вдруг начал смеяться.

Все это на самом деле не казалось Менедему смешным – хотя поэт, сочиняющий комедии, мог бы с этим и не согласиться, – но лучше уж смеяться, чем плакать.

«Да отец убил бы меня, если бы узнал, что сейчас промелькнуло у меня в голове».

Менедем засмеялся снова, на этот раз более горько. «Отец убил бы меня…» – он думал так много раз с тех пор, как был маленьким мальчиком, когда что-то шло не так. Дрожь, которая сотрясала сейчас юношу, не имела ничего общего с зябкой, противной погодой. А ведь на этот раз отец и правда мог бы его убить.

«Но… Ох, разве поступить так не значило бы отплатить ему за все?»

– Нет, – сказал Менедем вслух.

Он продолжал говорить тихим голосом, который не смог бы услышать никто за дверью:

– На этот раз, мой дорогой, тебе придется уподобиться своему благоразумному двоюродному брату и, вспомнив, зачем тебе нужна голова, хорошенько все обдумать. Ты не слишком силен по этой части, но только так ты сможешь принять правильное решение.

«Следующей весной я уплыву прочь и не должен буду думать об отце целых полгода. Тем временем я заработаю много серебра. Я смогу отлично проводить время, делать все, что захочу. Это вылечит меня. Это уже помогало мне раньше, много раз».

Он услышал шаги Бавкиды на лестнице. После того как она вернулась в женские комнаты, юноша спустился вниз, чтобы принести вина. Дар Диониса принес облегчение от всех забот.

И все равно Менедем не мог дождаться следующей весны.

ОТ АВТОРА

Действие романа «По воле Посейдона» происходит в 310 г. до н. э. При написании данного произведения я пользовался следующими ис-торическими источниками.

Нападение римлян на Помпеи описано в IX книге Ливия.

Путешествие флота с зерном из Регия в Сиракузы, а также то, как ловко Агафокл воспользовался возможностью, которую ему предоставило это путешествие, чтобы вырваться из Сиракуз и вторгнуться в Африку, описано в XX книге Диодора Сицилийского.

Упоминаемое на страницах романа солнечное затмение произошло 15 августа 310 г. до н. э. Сведения об этом природном явлении, равно как и о противоборстве оставшихся в живых генералов Александра Македонского я также почерпнул в основном из трудов Диодора.

Что же касается активно действующих на страницах персонажей, то лишь сам Менедем и брат Агафокла Антандр – реальные исторические личности. Ссылки на исторические фигуры имеются, но эти люди не появляются в моей книге, так сказать, во плоти, в том числе: Агафокл, Птолемей, Антигон, его сыновья Деметрий и Филипп, его племянник Полемей (также известный как Птолемей, но я предпочел первый вариант написания его имени, чтобы читатели не путали Птолемея с соперником Антигона), Кассандр, Лисимах, Полиперкон, Селевк, сын Александра Великого Александр, мать Александра-младшего Роксана, еще один сын Александра Великого Геракл (во всяком случае, он считался его сыном, хотя мнения историков на этот счет расходятся) и мать Геракла Барсина. Я уж не говорю о самом Александре Македонском, чья тень господствовала над всем в этот период, несмотря на то что к тому времени, когда началась наша история, он был мертв уже около тринадцати лет.

КОММЕНТАРИИ ПЕРЕВОДЧИКА

Поскольку автор романа «По воле Посейдона» сохранил в тексте оригинала в первоначальном виде лишь часть географических названий и имен собственных, я не посчитала целесообразным следовать его примеру и транслитерировала в переводе все названия и имена согласно укоренившейся русской традиции – таким образом, чтобы читатель их легко опознал.

Обращаю ваше внимание также на то, что древние греки у меня в тексте романа везде – эллины (название «греки» им дали впоследствии римляне, а сами себя они так в 310 г. до н. э. называть никак не могли), а Греция, соответственно, Эллада.

Что же касается составленной Тартлдавом «Справки по мерам и деньгам» (см. с. 9–10), то я перевела все античные реалии в метрическую систему, а также добавила туда меры объема, встречающиеся в книге, но не расшифрованные автором (котил, метрет, хус).

Анфестерий – по современному календарю февраль – март.

Акатос – небольшое торговое судно.

Пентеконтор – «пятидесятивесельник», одноярусная галера, рассчитанная на пятьдесят гребцов.

Внутренним морем древние греки называли Средиземное.

Симпосий – у древних греков званый пир, отличавшийся от обыкновенного обеда в кругу семьи тем, что на симпосий приглашались гости. Собственно симпосий проходил после основного обеда и сопровождался беседами, музыкой и танцами (для этого специального нанимали артистов), играми и разного рода забавами и развлечениями. При этом попойки, бывшие неотъемлемой частью симпосиев, нередко заканчивались оргиями, ввиду чего симпосии в Спарте и на Крите были запрещены.

Зевс Лабрандский (Зевс Лабрис) почитался на Крите, где сохранился древнейший его фетишистский символ: двойной топор (лабрис) – магическое орудие, убивающее и дающее жизнь. Главным местопребыванием Зевса Лабрандского считался лабиринт; Минотавр – обитатель лабиринта – одна из ипостасей Зевса Критского.

Тасос – лесистый остров в Эгейском море.

Тарент (ныне Таранто) – город в Южной Италии; по легенде, был основан Таром, сыном Посейдона, по другой версии – Гераклом.

Сиракузы – древнегреческий полис на юго-востоке Сицилии, центр морской торговли.

Хиос – остров в Эгейском море, славился своими винами.

Гимнасий – место для физических упражнений и обучения спорту юношей в древнегреческих городах.

Аристотель (384–322 до н. э.) – древнегреческий философ и ученый-энциклопедист.

Теофраст (наст, имя Тиртам) (372–288 до н. э.) – древнегреческий философ и писатель, ученик и друг Аристотеля. Автор многочисленных произведений по философии, риторике, музыке и другим областям знаний, большая часть его сочинений не сохранилась. В дошедшей до нас книге «Характеры» дал описание тридцати отрицательных человеческих типов.

Лицей – название рощи при храме Аполлона Ликейского близ Афин, где учил Аристотель.

Пирей – афинский порт, находившийся в то время на расстоянии 11 км от Афин.

Гипподамий Милетский – древнегреческий архитектор, живший в V в. до н. э. Создавал планы городов, отличавшиеся регулярной планировкой, в отличие от хаотических застроек прежних городов.

Терракота (ит. terra cotta – букв, обожженная земля) – неглазурованные керамические изделия с пористым черепком (обычно красного, коричневого, кремового цветов): облицовочные плиты, архитектурные детали, посуда, вазы и т. д.

Фукидид (ок. 460–396 до н. э.) – древнегреческий писатель-историк. Был афинским полководцем, принимал активное участие в Пелопоннесской войне между Афинами и Спартой. В 424 г. до н. э. после поражения в битве за Амфиполь был на двадцать лет изгнан во Фракию. Автор незаконченной «Истории» (в 8 кн.), в которой излагаются события Пелопоннесской войны.

Я имею в виду… Амфиполь. Ты знаешь, что Кассандр, властитель Европы, удерживал Роксану и Александра, ее сына от Александра Великого, в тамошнем, форте? – Кассандр (ок. 355–298 до н. э.) – сын Антипатра, правившего Македонией и Элладой во время восточного поход а Александра Македонского. В 316–297 гг. до н. э. правитель и царь Македонии. Велел бросить в Амфипольскую крепость Роксану, жену Александра Македонского, и сына Роксаны Александра IV. В 311 г. до н. э. диадохи заключили мир на следующих условиях: Кассандр будет считаться главным полководцем в Европе вплоть до совершеннолетия Александра IV, тогда как все прочие полководцы останутся правителями в своих провинциях. Однако на деле никто не собирался соблюдать договор, причем первым подал пример Кассандр. Опасаясь Александра, который уже стал входить в отроческий возраст, и зная, что македонцы возмущены тем, что он держит его в заключении, Кассандр велел Главкию, начальнику стражи, отравить Александра IV и Роксану и спрятать их тела.

Полис – древнегреческий город-государство, одновременно являвшийся и общиной полноправных граждан. Обычно состоял из самого города и прилегающей к нему территории.

Книга начиналась с битвы за Амфиполь. – В 422 г. до н. э., во время Пелопоннесской войны, там сошлись полторы тысячи афинян и их союзников под командованием Клеона, с одной стороны, и две тысячи спартанских гоплитов и легковооруженной пехоты под командованием Брасида – с другой. И Брасид, и Клеон погибли, последний во время неудачной попытки к бегству.

Ситос – хлеб.

Опсон – та часть трапезы, которая не включала выпечку.

Опсофагами в Древней Греции называли тех, кто демонстрировал неумеренную любовь к рыбе. Термин имел сугубо отрицательную коннотацию, ибо характеризовал не только вкус человека, но и его характер; считалось, что истинный эллин не должен был позволять пристрастию к чему-либо брать над собой власть.

…закончил Соклей, цитируя Геродота, в свою очередь процитировавшего Пиндара. – «Таковы обычаи народов, и, мне кажется, прав Пиндар, когда говорит, что обычай – царь всего». – Геродот, «История», кн. 3, перевод Г. Стратановского.

Сильфий – высушенный корень гладыша, использовался как приправа и лекарство. В античные времена вывозился из Кирены (колония в Малой Азии).

Либатий – возлияние в честь божества; совершалось вином, маслом, молоком.

Онохойя – кувшин, куда выливали смесь воды и вина, чтобы потом разлить напиток по чашам.

Архилох – знаменитый древнегреческий поэт-лирик, живший в VII в. до н. э.

Сарпедон – ликийский царь, сын Зевса и Лаодамии, дочери Беллерофонта. Герой, участвовавший в Троянской войне на стороне троянцев. Ему было предначертано судьбой пасть от руки Патрокла, что и сбылось, несмотря на противодействие Зевса.

Гемиолия – особый род судна, которым пользовались в основном древнегреческие пираты; половина каждого его борта оставалась свободной от гребцов – в этих местах была палуба на случай боя.

Книд – полуостров и город в Малой Азии, недалеко от острова Родос.

Сим – небольшой островок недалеко от Родоса.

Форштевень – носовая оконечность судна.

Ахтерштевень – брус, установленный в задней части киля вертикально к нему; к ахтерштевню подвешивается руль.

Триера – военное судно с тремя рядами весел на каждом борту.

Спустить парус! – На тогдашних судах парус крепился к поперечной рее, и когда в нем не было надобности, его полностью подбирали наверх. Когда же хотели, чтобы судно шло под парусом, его нижний край опускали, отсюда непривычная для нас команда «Спустить парус» вместо «Поднять парус».

Гитов – снасть для уборки или подборки паруса, подтяга.

Фальшкиль – дополнительный киль, прикрепленный к главному для предохранения его от повреждений при посадке на мель, на камни или для придания судну большей остойчивости.

Блуждающая звезда Зевса горела ярко, как бриллиант, высоко на юге, а блуждающая звезда Ареса, более тусклая и красная, виднелась дальше к западу. Древние греки считали планеты блуждающими звездами. Звезда Зевса – Юпитер, звезда Ареса – Марс.

Кария – древняя область на юго-западе Малой Азии (в современной Турции). Названа по имени племени карийцев, расселившихся на этой территории в конце II тыс. до н. э.

Эвбея – остров в Эгейском море, близ побережья нынешнего Балканского полуострова.

Кофель-нагели – стержни из твердого дерева или металла длиной около тридцати сантиметров; предназначены для крепления и укладки снастей бегучего такелажа.

Таламит – гребец, который находился на самом нижнем ярусе судна, то есть ближе всего к воде.

Зигит – гребец второго яруса.

Таранит – гребец третьего яруса.

Тюхе – богиня случая и судьбы в Древней Греции.

Галикарнас – крупный дорийский город на юго-западном побережье Малой Азии.

…за ним следовал Ксенофан, опираясь на трость, словно последняя часть ответа на загадку Сфинкса. – Согласно мифу, Сфинкс загадывал всем загадку: «Кто утром ходит на четырех ногах, днем – на двух, а вечером – на трех?» Загадку отгадал Эдип: это – человек. На заре своей жизни он ползает на четвереньках, потом ходит на двух ногах, а в старости опирается на трость.

О, до того как Александр отдал этот город на разграбление, в Тире делали лучшую пурпурную краску… Арад, я полагаю, в наши дни стал первым в этом деле, ну а Библ отстает от него. – Ксенофан перечисляет финикийские города – только финикийцы в те времена умели делать пурпурную краску.

Фокилид из Милета – древнегреческий поэт, живший в VI в. до н. э.; прославился афоризмами.

Приена – античный город на западном побережье Малой Азии.

Давайте представим, что у нас на хвосте гемиолия, полная тирренцев! – Тирренское море – часть Средиземного моря между Сицилией, Италией и Сардинией – в описываемые времена кишело пиратами.

…жители острова больше склонялись на сторону Птолемея. Родос рассылал суда с египетским зерном по всей Элладе. – Птолемей, один из диадохов Александра, после его смерти стал правителем Египта.

Мирон – древнегреческий скульптор, живший в середине V в. до н. э. Представитель искусства ранней классики.

Катамит – мальчик, которого гомосексуалист использует как партнера.

Диолк – волок для кораблей через Коринфский Истм (перешеек, отделявший Южную Элладу от Средней). Каменный диолк был построен в VII в. до н. э.

Полиперкон (394–303 до н. э.) – один из генералов Александра Македонского. Воевал против генералов Кассандра, Антигона и Птолемея; в описываемое время был изгнан Кассандром из Македонии и бежал на Пелопоннес. Контролировал большую часть Пелопоннеса, включая Коринф.

Бакштаг – курс парусного судна при попутно-боковом ветре, когда угол между продольной осью судна и направлением ветра больше 90 и меньше 180°.

Киклады – архипелаг на юге Эгейского моря, начинается вблизи южных оконечностей Аттики и Эвбеи. Название происходит от греч. kyklos – круг, поскольку многочисленные острова (общее количество их 211) сгруппированы в форме круга.

Триаконтор – «тридцативесельник» – одноярусное гребное судно, рассчитанное на тридцать гребцов.

Натурфилософия – философское учение, особенностью которого является преимущественно умозрительное истолкование природы, рассматриваемой в ее целостности; философия природы.

Куатов – в переводе с древнегреческого обозначает «боб».

Крамбол – деревянный брус, который служит для подъема якоря.

Закинф – лесистый остров между Пелопоннесом и Итакой.

Керкира – самый большой и плодородный остров в группе Ионических островов; ныне остров Корфу.

Сам Менедем воображал себя скорее Прометеем., чем Эпиметеем: он смотрел вперед, а не назад – Имя Прометей в переводе с древнегреческого означает «мыслящий прежде, вперед; предвидящий», тогда как имя его брата Эпиметея переводится как «мыслящий после, назад; крепкий задним умом».

Ахтерштаг и бакштаг – тросы стоячего такелажа, крепящие мачту в продольном направлении.

Самниты – италийское племя в Средней Италии. В результате Самнитских войн к началу III в. до н. э. покорены римлянами; после этого Самний стал частью Римского государства.

Кавдий – город на западе Самния близ Кавдинского ущелья.

Метаниптрон – особая чаша, из которой в начале симпосия пили неразбавленное вино, а также совершали возлияния (либатий), передавая ее по кругу.

Агригент (Акрагант) – город, основанный выходцами с Родоса и г. Гела.

…хотя его [Еврипида] стихи помогли выкупить некоторых афинян, которых сиракузцы взяли в плен во время Пелопоннесской войны. – Речь идет о сицилийском походе во время Первой Пелопоннесской войны. В 415 г. до н. э. афинский флот под командованием Алкивиада, Ламаха и Никия осадил Сиракузы. Алкивиад вскоре был отозван. Ламах погиб в бою, а Никий проявил себя слабым и бездарным военачальником. Сицилийский поход закончился полным поражением афинян. Большая часть афинских пленников погибла в каменоломнях, только немногие были проданы в рабство и таким образом остались в живых. Некоторым пленникам удалось спастись и даже получить свободу благодаря тому, что они помнили наизусть отрывки из произведений великого афинского трагика Еврипида, славившегося по всему эллинскому миру.

Килик – сосуд для питья: плоская чаша на подставке с двумя горизонтальными ручками.

Кротон – одна из эллинских колоний в Тарентском заливе.

Мыс Геракла – ныне мыс Капо Спартивенто.

Закат застал «Афродиту» у мыса Левкотера… именно белые камни утесов над самой водой дали мысу его имя. – «Левка» в переводе с древнегреческого означает «белая».

Соклею вспомнилось, что сделал Александр с Тиром… – Александр Македонский, взяв финикийский город Тир, учинил там страшную расправу: было перебито около восьми тысяч человек, тридцать тысяч продано в рабство, повешено две тысячи пленных юношей.

Капрея – ныне остров Капри.

Ксенофонт (431 – ок. 350 до н. э.) – древнегреческий историк и писатель. Автор многочисленных произведений на исторические, политические и повседневные темы, в том числе книги «Анабасис», описывающей возвращение отряда десяти тысяч древнегреческих наемников из Персии.

Корселет – доспех из металлических пластин, закрывавший все туловище.

Трофей (памятник в знак победы, букв, в знак обращения врагов в бегство (др. греч.)) ставился как памятный знак после победы. Чаще это бывал обтесанный ствол дерева, увешанный оружием врага (при победе на море – рострами кораблей).

Проксен – лицо, опекавшее чужестранцев; представитель какого-либо эллинского города-государства в другом городе. Проксен мог быть только местным жителем и получал эту должность лишь в двух случаях: или по наследству, или если был связан семейными (дружественными) узами с гражданами опекаемого государства (это относилось к государствам, имеющим договор о гостеприимстве – проксении).

Талос – герой критских легенд, медный великан. У Талоса была только одна жила, наполненная ихором – кровью богов; она тянулась от головы до лодыжки, где ее затыкал медный гвоздь. Это было единственное уязвимое место Талоса.

Я не хочу оказаться отцеубийцей – пусть даже случайно, как это произошло с Эдипом и Лаем. – Согласно древнегреческому мифу, фиванский царь Лай, которому была предсказана гибель от руки сына, велел выбросить своего новорожденного сына на съедение диким зверям. Но мальчик не погиб и был воспитан бездетным царем Полибом, получив имя Эдип. Возмужав, Эдип в случайной ссоре убил Лая, не зная, что тот его отец.

«Все течет?» – повторил Филодем. – Это вроде бы афоризм одного из философов, так? – Эти слова приписываются философу Гераклиту Эфесскому (ок. 544–480 до н. э.).

Если бы я даже вырезал для тебя свою печенку, ты бы наверняка потом жаловался, что жрец не углядел в ней хороших предзнаменований. – У древних греков очень широко было распространено гадание по печени жертвенного животного.

Ливий Тит (64 или 59 до н. э. – 17) – римский писатель-историк. Главное произведение – исторический труд «История Рима от основания города», охватывающий период с 753 г. до н. э. до 9 г. н. э. Труд этот приобрел большую популярность во многом благодаря своим художественным достоинствам. Вплоть до XIX в. Тит Ливий считался крупнейшим римским историком.

Диодор Сицилийский (ок. 90–21 до н. э.) – древнегреческий писатель-историк. Жил на Сицилии, несколько лет провел в Египте и Риме. Автор фундаментального исторического труда в 40 книгах «Историческая библиотека» (книги I–V и XI–XX сохранились полностью, остальные – в отрывках), в котором излагается история Средиземноморья с мифических времен и вплоть до смерти Юлия Цезаря (сер. I в. до н. э.).