Текст книги "Страницы боли (ЛП)"

Автор книги: Трой Деннинг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 19 страниц)

– Я монстра не вижу, – в голосе старика звучало скорей облегчение, чем утверждение.

Обернувшись, Потерявший Память Герой увидел, что тварь растворилась в буре.

– Он ещё тут, уверяю. Тебе не удастся прогнать его силой своего воображения.

– Конечно же, удастся, – нахмурившись, Серебряный Ветер повернулся к трассонцу, и эльф застонал.

Только сейчас Потерявший Память Герой смог оценить тяжесть полученных Тессали ранений. Сломанные ребра эльфа в нескольких местах проткнули кожу.

– Как он?

– Чтобы не исчезнуть окончательно, ему потребуется все мое нераздельное внимание. Когда мы найдем укрытие и остановимся, я сосредоточу на нем свои мысли.

– Тогда в путь, – Потерявший Память Герой повернулся туда, откуда появился Серебряный Ветер, но обнаружил, что взгляд бариаура был по-прежнему устремлен назад. – Что ты делаешь? Покажи мне, где ты нашел нить.

Бариаур покачал головой.

– Я шел по ней в неверном направлении.

– Это неважно, – с этими словами трассонец крутнулся на кирпичной ноге, продолжая выискивать взглядом монстра. – Выход из лабиринта там, где был привязан ее конец.

– Это нелепо! Зачем мне воображать нить, которая уводит прочь от выхода, а не ведет к нему?

Потерявший Память Герой нахмурился, не зная, что ответить. Судя по всему, только Тессали удавалось понять логику безумного бариаура, но сам трассонец не слишком хорошо разбирался в подобного рода вещах.

– Я понятия не имею, зачем ты это сделал. Но, когда я появился в лабиринте, моток был при мне, – ему показалось, что в буре за спиной Серебряного Ветра промелькнул какой-то силуэт. Обойдя бариаура и ничего не увидев, он продемонстрировал ему намотанную на руку нить. – Я держу катушку в ладони. Если бы у нас было время, я бы её тебе показал.

Прищурившись, словно ей было тяжело сосредоточить на нем взгляд, Джейк посмотрела на Потерявшего Память Героя.

– Возможно, ты – еффо путь, – речь тифлинга была замедленной и нечеткой. – Еффо путь отсюда.

В глазах Серебряного Ветра вспыхнул огонек внезапного понимания.

– Ну конечно. Ты и есть мой путь отсюда. Почему я не понял этого раньше?

– Ты должен привести меня туда, где нашел нить, – голос Потерявшего Память Героя звучал не громче обычного хрипа. От разговоров его горло саднило, словно ободранное колено. – Выход там, даже если ты его не заметил.

– Как я мог его заметить, если ещё не отыскал тебя? – с этими словами Серебряный Ветер грациозно развернулся и рысью устремился вниз по проходу. Судя по всему, ему не составляло никакого труда поддерживать такой темп, но Джейк и Потерявший Память Герой едва за ним поспевали. Трассонец тяжело ковылял возле задних ног бариаура, держа меч в одной руке, а другой разматывая золотую нить. По возможности он старался следить за окружающей обстановкой, но каждый раз, когда он бросал взгляд назад, то отставал от своего провожатого минимум на шаг. С каждым следующим мгновением ему было все труднее втягивать воздух в обожженные легкие, а нога, оканчивавшаяся превращенной в камень ступней, начала пульсировать тупой, глубокой болью.

Джейк держалась немного получше. Она легко и ровно бежала рядом с бариауром, время от времени жалуясь на головную боль, которая от тряски становилась все сильней. Через какое-то время она перестала размахивать руками, прижав пальцы к вискам. Вскоре она начала спотыкаться.

И все же их провожатый продолжал мчаться сквозь бурю. Потерявший Память Герой понятия не имел, как Серебряному Ветру удается с такой легкостью находить дорогу. Сам он едва мог разглядеть даже извилистые рога бариаура, но старик бежал сквозь град и туман так, словно был способен видеть на сотню шагов вперед. Порой он резко менял направление, устремляясь в скрытый завесой пара широкий коридор, а затем сворачивал к железной стене лишь для того, чтобы, обогнув её, углубиться в переплетения узких извилистых проходов. Ни разу он не завел их в тупик или же, насколько Потерявший Память Герой мог судить, пересек тот коридор, по которому они проходили ранее.

Золотая нить, свисавшая с запястья трассонца, оставалась натянутой, но, куда бы они ни сворачивали, ни разу не дернулась. Вероятнее всего, он тащил обломок копья за собой, хотя он понимал, что этому факту существуют и другие объяснения. Возможно, его нить, будучи по природе своей магической, в принципе не могла где-то застрять.

Наконец произошло неизбежное – Джейк споткнулась и исчезла в тумане. Послышался стон и два шлепка, и она разрыдалась. Серебряный Ветер развернулся, а Потерявший Память Герой присел возле тифлинга на колени.

– Джейк, тише! – он боялся, что ее плач привлечет внимание монстра лабиринта. – Я здесь.

– Зоомби! Пятна, их слишком много у меня в глазах!

Потерявший Память Герой помог ей подняться на ноги. Взгляд темных глаз тифлинга оставался расфокусированным и стеклянным, даже когда он пощелкал пальцами перед ее лицом.

– Она ослепла, – произнес Серебряный Ветер. – Я понесу её. Посади её мне на спину.

Трассонец не сдвинулся с места.

– Ее головная боль становилась сильней.

– Разумеется, ведь она получила сотрясение мозга, – ответил Серебряный Ветер. – Но здесь я ничего не в силах с этим поделать. Когда мы найдем укрытие, я о ней позабочусь.

Стиснув руку Потерявшего Память Героя, Джейк кивнула.

– У меня хватит сил, чтобы не свалиться, Зоомби. Я запаниковала лишь потому, что ощутила себя покинутой. Пока я знаю, что ты не оставишь меня здесь, со мной все будет в порядке.

– Никогда! Даю слово, Джейк.

Тифлинг выдавила из себя слабую улыбку.

– Тогда мне не о чем волноваться.

Трассонец помог ей взобраться на спину Серебряного Ветра, и их небольшой отряд продолжил свой путь. Потерявший Память Герой, который в каждую минуту ожидал, что их провожатый свернет в какое-нибудь укрытие, держался возле задних ног бариаура, время от времени оглядываясь через плечо. Но Серебряный Ветер бежал дальше, без тени сомнений находя дорогу в переплетениях коридоров.

Спустя некоторое время, показавшееся ему целой вечностью, трассонец почувствовал, что силы его на исходе. Его пересохшую глотку при каждом вдохе словно охватывало пламя, окаменевшую ступню он уже давно не поднимал, а просто волочил за собой, и даже здоровая нога его начала подкашиваться от усталости.

– Серебряный Ветер, стой! – его хриплый возглас звучал больше похоже на речь слаада, чем человека. – Я не могу… идти дальше.

Бариаур не замедлил шага.

– Осталось немного. Я почти способен представить переход.

Споткнувшись, трассонец упал. На миг он позволил себе поверить, что ему уже не хватит сил снова подняться на ноги, но затем золотая нить натянулась, и он вспомнил о монстре лабиринта. Если тварь следовала за ними по пятам, то сейчас был идеальный момент для атаки. Потерявший Память Герой яростно втянул воздух в саднящие легкие и с раскатистым рычанием заставил себя встать.

Серебряный Ветер находился в нескольких шагах поодаль, в нетерпении поджидая его. Потерявший Память Герой отвернулся, будучи практически уверен в том, что увидит мчащегося сквозь бурю монстра.

Но за стеной града никого не было.

Стуча копытами, Серебряный Ветер подошел к трассонцу. Джейк, ссутулясь, сидела на спине бариаура, глаза ее были закрыты, а миловидное лицо ничего не выражало; лишь руки, обхватывающие его талию, свидетельствовали о том, что она еще в сознании. Однако насчет Тессали не могло быть никаких сомнений. От стонов боли, поминутно срывающихся с губ эльфа, по спине трассонца побежали мурашки.

Смерив его взглядом, Серебряный Ветер разочаровано покачал головой.

– Почему мне всегда приходится делать это самому? Нужный переход уже был у меня в голове, но теперь я потерял концентрацию.

– Слишком… устал, – прохрипел Потерявший Память Герой. – Беспокоюсь… о монстре.

Бариаур устремил взгляд сквозь завесу града, а затем с фырканьем затряс головой.

– Не начинай воображать это снова, – он обращался не к трассонцу, а к самому себе. – Выброси эту штуку из головы.

– Хватит! – терпение Потерявшего Память Героя, как и его силы, было на исходе. – Это не игры твоего воображения! Это на самом деле происходит с тобой – с нами!

Кустистые брови Серебряного Ветра сошлись на переносице.

– Ну конечно. Это происходит, потому что я это воображаю.

– Нет! Ты ведь чувствуешь это? – Потерявший Память Герой стукнул бариаура по ноге плоской стороной меча. – Я нанес удар – я, а не твое воображение.

Глаза Серебряного Ветра наполнились слезами.

– Это снова произошло! – он выронил Тессали, который со вскриком боли исчез в клубящемся внизу тумане, а затем принялся бить себя по голове. – Почему я не могу контролировать свои собственные мысли?

– Потому что мы не твои мысли! – убрав меч в ножны, Потерявший Память Герой помог эльфу встать.

Серебряный Ветер продолжал избивать себя.

Тессали потянулся к уху трассонца.

– Не… спорь, – с каждым хриплым словом эльф вздрагивал. – Ты должен… согласиться с тем… что… он... говорит.

Челюсть Потерявшего Память Героя упала.

– Ты правда веришь, что мы – плоды его воображения?

Взгляд эльфа стал твердым.

– В его заблуж… ах, теории… столько же смысла, сколько и во всем остальном. Если она… поможет нам выбраться отсюда, я соглашусь с… чем угодно.

Закатив глаза, Потерявший Память Герой устремил взгляд вниз по проходу. Не обнаружив за стеной града знакомый косматый силуэт, он пожал плечами и повернулся обратно к бариауру как раз вовремя, чтобы увидеть, как обмякшее тело Джейк соскальзывает с его спины. С глухим стуком она упала на землю.

– Джейк?

Ответа не последовало. Потерявший Память Герой усадил Тессали на спину Серебряного Ветра, а сам нагнулся и довольно неловко подхватил тело Джейк, удерживая его на сгибе руки. Дыхание тифлинга было медленным и неглубоким. Волосы на ее затылке слиплись от запекшейся крови, но, судя по всему, никаких новых травм она не получила.

Потерявший Память Герой подошел к бариауру, который все это время продолжал колотить себя по голове.

– Как пожелаешь, Серебряный Ветер.

Бариаур прекратил избиение.

– Что?

– Не бери в голову. Ты вновь обрел контроль над разумом, – трассонец протянул ему тело Джейк. – Теперь настало время позаботиться о своих мыслях. Боюсь, Джейк вот-вот исчезнет.

Вздохнув, Серебряный Ветер потянулся к тифлингу и приподнял ей веки. Даже трассонец понимал, насколько тяжелым было ее состояние. Ее зрачки, один из которых имел треугольную форму, а второй – квадратную, размером не превышали булавочную головку. С губ Серебряного Ветра сорвалось удивленное восклицание, и он с бормотанием принялся ощупывать ее окровавленный затылок.

– Как она? – голос Потерявшего Память Героя звучал все более и более хрипло. – Что с ней случилось?

Не прекращая бормотать, Серебряный Ветер не удостоил его ответом.

Тессали, выглядывавший из-за плеча бариаура, прошептал:

– Треснул череп… Если Серебряный Ветер не сможет ее спасти… смогу я… но нужна… тишина. Попытайся не… – эльф нахмурился, а его взгляд устремился поверх плеча Потерявшего Память Героя.

Прежде, чем Тессали успел что-то сказать, трассонец сунул Джейк в руки Серебряного Ветра и развернулся, обнажая меч. Но там не было ничего, кроме серой стены града.

– Где это, Тессали?

– За тобой… сейчас, – выдохнул эльф. – Но не волнуйся… Я видел что-то извивающееся… это черная… лента.

– Лента? – оглянувшись. Потерявший Память Герой сумел различить обрывок какой-то темной субстанции, колышущийся за его спиной. – Что она там делает?

– Торчит… из амфоры, – пояснил Тессали. – Там трещина.

– У горлышка, я знаю, – подойдя к Серебряному Ветру, Потерявший Память Герой повернулся спиной к Тессали. – Запихни ее обратно. Боюсь даже представить, что будет, если она окажется на свободе.

– Почему? – Тессали закряхтел от боли, и трассонец почувствовал, как он что-то делает с амфорой. – Похоже на… обычный лен.

– Что бы это ни было, это… – слова застряли в горле трассонца. Ему пришлось сделать паузу, чтобы накопить во рту достаточно слюны и смочить пересохшее горло. Затем он продолжил. – Это дар Посейдона для Госпожи Боли. Сомневаюсь, что к нему может быть применимо слово «обычный».

– Именем моих крутых рогов! – без предупреждения Серебряный Ветер развернулся, готовясь уйти. – Сколь же хрупок стал мой разум!

И в этот миг Потерявший Память Герой заметил косматую фигуру, которая легким шагом бежала сквозь град, сматывая золотую нить в один большой спутанный шар.

– Режь нить! – приказ Тессали прозвучал в тот же момент, когда Серебряный Ветер сорвался на бег.

– Я скорей тебя прирежу! – Потерявший Память Герой захромал за своими спутниками, задаваясь вопросом, почему в этот раз бариаур предпочел бежать, а не сражаться. – Эта нить – магическая!

– Мертвым магия ни к чему!

Серебряный Ветер и его пассажиры успели превратиться в силуэты, скрытые стеной града. Оглянувшись, Потерявший Память Герой увидел, что монстр лабиринта продолжает следовать за ними, держась на безопасном расстоянии. Он проворно сматывал нить, пользуясь обеими руками с одинаковой ловкостью. Глядя на отрубленную конечность, трассонец не заметил в ее движениях даже тени скованности или слабости. К его разочарованию, все его усилия оказались напрасны; они привели лишь к тому, что теперь он был настороже. Тварь преследовала их, оставаясь на границе видимости, и выдавал её присутствие лишь блеск золотого шара в руках.

Когда Потерявший Память Герой развернулся обратно, то влетел прямиком в туго набитые седельные сумки Серебряного Ветра.

– Сюда.

Обойдя выступ железной стены, бариаур оказался в узком извилистом коридоре, который после каждого поворота разделялся на два. Глотка Потерявшего Память Героя пересохла настолько сильно, что после каждого вздоха ее словно сжимала невидимая рука. В этих узких проходах грохот отскакивающих от стен градин звучал ещё громче, чем прежде, но количество ледяных шариков, которым все же удавалось достигнуть земли, заметно уменьшилось. Буря стала слабей. Видимость увеличилась до расстояния полета стрелы, и трассонец заметил, что стены сверху донизу были усеяны такими же квадратными окнами, какие он видел и в более широкой части лабиринта.

Несколько раз то из одного, то из другого из них вырывались языки пламени, наполняя узкий коридор потоками ревущего огня. Казалось, Серебряный Ветер с помощью какого-то шестого чувства мог предсказывать их появление. Он периодически то останавливался, то, наоборот, убыстрял шаг, спасая их от участи быть сожжёнными заживо. Надеясь разгадать секрет старого бариаура, Потерявший Память Герой принялся всматриваться в глубину квадратных оконных проемов, но ему так и не удалось разглядеть там ничего, кроме чернильно-черной темноты.

Монстр лабиринта по-прежнему следовал за ними по пятам, оставаясь на границе поля зрения. Частенько, когда Потерявший Память Герой и его спутники заворачивали за угол, он и вовсе пропадал из виду. Однако, стоило им хоть слегка замедлить шаг, как тварь с сотрясающим стены ревом тут же бросалась вперед, вынуждая усталых соратников снова переходить на бег. Монстр пытался вымотать их до предела, трассонец знал – и у него это получалось. Язык Потерявшего Память Героя настолько разбух, что ему едва удавалось втягивать в глотку воздух. Последние капли воды давным-давно вышли из его тела вместе с потом; его кровь загустела и стала настолько вязкой, что для того, чтобы заставить ее течь по венам, сердцу приходилось колотиться, словно кузнечному молоту.

Когда они повернули за очередной угол, Потерявший Память Герой схватил Серебряного Ветра за хвост. Бариаур развернулся, раздраженно уставившись на него.

– Теперь что?

Трассонец попытался ответить, но из-за пересохшей глотки не смог выдавить из себя ни звука – или хотя бы набрать в грудь достаточно воздуха, чтобы попытаться это сделать. С его губ сорвался лишь булькающий хрип, и, дотронувшись до меча, он махнул рукой в направлении прохода, который они только что покинули.

– Нет, не получится, – Серебряный Ветер решительно замотал головой. – Темную сторону убить невозможно. Она всегда возвращается, став еще сильней, чем прежде.

Трассонец хотел возразить, что у них нет выбора, но смог издать лишь злое кваканье.

Серебряный Ветер окинул Потерявшего Память Героя взглядом с ног до головы.

– Нет, ещё и тебя я нести не смогу, – он приподнял Джейк, словно иллюстрируя свои слова, и трассонец увидел, что ее лицо приобрело голубоватый оттенок. – Полагаю, нам придется спрятаться.

Отойдя вглубь смежного коридора на дюжину шагов, бариаур направился к одному из расположенных в стене квадратных проемов. Потерявший Память Герой был практически уверен в том, что Серебряный Ветер вместе со своими пассажирами просто ударится о его чернильно-черную поверхность, но вместо этого они исчезли в ней, словно переступив через порог темной двери Речных Врат. Трассонец двинулся за ним, но внезапно из проема вырвался язык пламени, чуть не испепелив его дотла.

Потерявший Память Герой вскрикнул от удивления, а затем тоскливо захрипел, охваченный отчаянием – смерть в этих лабиринтах поджидала на каждом углу.

В следующий миг Серебряный Ветер вместе с Тессали и Джейк появились снова. Создавалось впечатление, что бариаур и его пассажиры не вышли из черного квадратного окна, а просто возникли рядом с ним.

– Иди сюда, трассонец! – рявкнул бариаур. – Если мы позволим темной стороне последовать за нами сквозь переход, нам придется бежать в течение всей следующей эпохи!

Все ещё пребывая в шоке, Потерявший Память Герой заковылял вперед. Он попытался спросить об увиденном им языке пламени, но не смог выдавить из пересохшей глотки ни звука.

– Режь… нить, – Тессали, все это время ехавший на спине бариаура, еще не утратил способности говорить. – Если тварь последует… обречены.

Неохотно кивнув, трассонец остановился возле ещё одного черного проема. Обвязав нить вокруг рукояти кинжала, он швырнул его туда, чтобы направить монстра по ложному следу, а затем обрезал ее выкованным из звездного металла клинком.

Едва тот рассек ее на две части, как нить исчезла – вся, включая намотанный на его руку моток и деревянную катушку, которую он сжимал в ладони. В его желудке возникла пустота, вызванная чувством потери, но на то, чтобы предаваться скорби, времени не было. По лабиринту пронесся оглушительный рык, и тяжелые шаги монстра начали приближаться.

Трассонец бросился к Серебряному Ветру, и вместе они шагнули в затянутый тьмой проход.

Слышится громкий рев, и поначалу Потерявшему Память Герою кажется, что он падает; ветер треплет его волосы, ревет в ушах, хлещет по обожженной груди. Пепел начинает забиваться ему в глаза; он втягивает его носом, чувствует его вкус на своем пересохшем языке. Он думает, что пал жертвой одного из языков пламени, что время от времени вырываются из черных проемов. Но затем его ноги касаются чего-то рассыпчатого, но твердого. Перед ним стоит Серебряный Ветер, его тело словно мерцает в необычном перламутровом свечении. Постепенно глаза трассонца начинают различать парящие в воздухе частицы золы, вихрями закручивающиеся вокруг его ног и груди, и он замечает высящиеся по бокам пепельные стены. Его охватывает радость, когда он понимает, что по-прежнему находится в лабиринте.

Глупец.

Да, я все еще наблюдаю. Даже в лабиринтах Госпожа Боли не прекращает за ними наблюдать. Вижу я и обрывок черной ткани, что, колышась в воздухе, торчит из трещины в амфоре трассонца. Порыв пепельного ветра подхватывает его, и скоро он окажется на свободе. И что тогда?

Будет ли он парить в лабиринтах вечно, ища то, что никогда не сможет найти? Или же проникнет в пустоту в моей груди, туда, где некогда было сердце? Я ещё не решила.

Я ещё не решила.

Я ещё не решила, что именно принесла мне схватившая меня нить Посейдона – зло или благо, стала ли я сильней или слабей, увидев этот осколок сна (назвать его воспоминанием я не отваживаюсь); возможно, лучше знать, откуда именно исходят Боли и почему в моей груди зияет пустота – но ведь известна мне лишь половина истины.

В том-то и состоит опасность, не так ли?

Если невежество – это благо, а знание – сила, что именно послал мне Повелитель Морей? В лучшем случае – половину правды, в худшем – половину воспоминания. Однако ничего не поделать – я видела то, что видела; трещина расширилась, и я не смогла бы помешать черному обрывку выбраться оттуда, даже если бы и хотела этого – и да простят меня все и всюду, я не хочу!

– Желаешь, чтобы нас выследили? – схватив Потерявшего Память Героя за руку, Серебряный Ветер потащил его вперед, туда, где виднелся далекий темный зев бокового тоннеля. – Уйдем подальше от перехода. Разве ты не видел, как они вспыхивают?

Трассонец, к которому так и не вернулся дар речи, нахмурился и оглянулся через плечо. Переход с этой стороны выглядел точно так же, как и с той – черный квадрат, столь плоский и безликий, что казался скорей нарисованной картинкой, нежели настоящим проходом. Без всякой видимой поддержки он парил в облаке пепла – единственный предмет в лабиринте, который был неподвластен порывам завывающих вихрей. Коридоры с железными стенами, расположенные по другую его сторону, скрывала пелена чернильно-черной тьмы; монстр лабиринта – или сама Госпожа Боли – могли бы стоять там, и Потерявший Память Герой никогда бы об этом не узнал.

Пока трассонец изучал переход, развевающаяся черная лента, которая торчала из трещины в горлышке его амфоры, наконец выбралась наружу. Он попытался поймать ее, но промахнулся. Непостоянный пепельный ветер изменил направление движения, закружив лоскут вокруг его головы, и он снова устремился за ним, но обрывок материи продолжал уворачиваться от его пальцев, словно живой. Облетев его ещё два раза, он проплыл мимо Серебряного Ветра и устремился к перекрестку, однако на полпути его подхватил ещё один вихрь.

Надеясь поймать ленту прежде, чем она окончательно затеряется в полном пепла воздухе, Потерявший Память Герой обошел своих спутников и захромал вперед. Он понятия не имел, что делать, если ему удастся ее поймать, но прекрасно понимал – Посейдон использует любую отговорку, чтобы отказаться платить обещанную плату. И трассонец был твердо намерен предпринять все возможное для того, чтобы после возвращения в Арборею доложить, что Госпожа Боли получила содержимое амфоры целиком.

Ковыляя вперед, Потерявший Память Герой с облегчением заметил обрывок черной ткани, кувыркающийся в сером водовороте вихря. Затем полоска превратилась в ленту, лента начала разрастаться вширь, и наконец все кружащееся облако пепла стало черным, словно тень.

Вихрь начал стихать, принимая очертания фигуры высокого широкогрудого великана. Кирпичная нога Потерявшего Память Героя впечаталась в землю, словно якорь, и он замер на месте, разинув рот и чувствуя себя так, словно порывы завывающего ветра разметали все его мысли в разные стороны. Что вообще произошло с обрывком черной материи и как же ему теперь схватить эту штуку и засунуть обратно в амфору?

– Кто желает пройти? – столь громким голосом был задан этот вопрос, что со стен прохода обрушились целые лавины пепла.

– Айгхх! – воскликнул Серебряный Ветер. – Что же теперь возникло из глубин твоего порочного разума, старый дурак?

Великан вышел из тени и сделал шаг вперед, встав прямо перед Потерявшим Память Героем, чей нос оказался на уровне его пояса. Гигант едва помещался в нешироком проходе, набедренной повязкой ему служила кишащая вшами львиная шкура, а в руках он держал железную дубинку величиной с галерное весло. Его ноги толщиной не уступали стволам деревьев, кожа была грубой, словно пемза, а волосатый живот достигал таких размеров, что нависал над головой трассонца, словно надутый парус корабля.

– Кто желает пройти дорогой Перифета?

Учитывая, насколько его пересохшая глотка была забита пеплом, Потерявший Память Герой все равно не смог бы выдавить из себя ни слова, но он прекрасно понимал, что отвечать не имеет смысла. Ему довелось сражаться с достаточным количеством подобных существ, чтобы знать – Перифет собирается потребовать с них плату за проход, и плата эта будет не из тех, что они сочтут приемлемым заплатить.

Трассонец ударил рукоятью меча в колено Перифета и, когда гигант махнул ладонью, чтобы его прихлопнуть, проворно отступил в сторону. Прежде чем великан успел поднять руку, Потерявший Память Герой быстро ткнул клинком в сустав его среднего пальца, прижав руку Перифета к телу – к счастью, всего лишь к коленной чашечке, а не тому месту, в которое прославленные герои не поражают даже самых жадных из великанов, не предложив им сначала решить дело миром.

Опустив голову, чтобы огромный живот не загораживал ему обзор, Перифет посмотрел вниз. Его круглое лицо с коротким носом и похожими на пещеры ноздрями обрамляла жесткая бородка. Обнаружив, что его рука прижата к его собственному колену, гигант вскинул огромную дубину над головой трассонца.

– Хочешь, чтобы я раздавил тебя, маленький человек?

Потерявший Память Герой погрозил Перифету пальцем свободной руки, а затем мягко толкнул клинок вперед. Меч из звездного металла без всяких затруднений прорезал толстую шкуру гиганта до крови, давая понять, с какой легкостью он мог пригвоздить ладонь к телу. Перифет взревел, но ему хватило ума не пускать дубину в ход.

– Отойди… в сторону, – в голосе Тессали звучала боль, но он каким-то образом нашел в себе силы говорить достаточно громко, чтобы привлечь внимание гиганта. – Этот меч… режет… сталь.

– Неужели?

Нельзя было не заметить промелькнувшее по огромному лицу Перифета хитрое выражение. Он перевел взгляд с Тессали, который по-прежнему сидел на спине Серебряного Ветра, на Потерявшего Память Героя, а затем обратно. Внезапно его дубина устремилась к эльфу, и трассонец сразу же понял, что его противник намеревается воспользоваться его спутниками в качестве заложников. Пробежав между ног гиганта, он резанул клинком по тыльной стороне его руки. Указательный палец, толстый, словно древко копья, отделился от ладони и, разбрызгивая вокруг темную кровь, упал в пепел.

Перифет взревел, и его дубина изменила направление движения.

Не останавливаясь, Потерявший Память Герой рассек мечом колено гиганта. Клинок из звездного металла оставил глубокую рану в сплетениях сухожилий и мышц. Если бы не превращенная в кирпич ступня, трассонец так бы и продолжил танцевать вокруг Перифета, пока от его ноги не осталась лишь освежеванная кость. Но, судя по всему, придется ограничиться одним-единственным жестоким ударом в заднюю часть колена.

И снова клинок глубоко вонзился в плоть гиганта. Перифет отдернул ногу, чуть не вырвав меч у него из рук. Зная, что великану придется развернуться, чтобы атаковать его в ответ, Потерявший Память Герой обогнул его и с размаху нанес удар по другой ноге. Раздался звук рвущихся сухожилий, и трассонец кувырком ушел в сторону, чтобы увернуться от обрушившейся на него железной дубины.

Потерявший Память Герой не ударился о землю – ему показалось, что он погрузился в рассыпчатую груду пепла. Во рту его возник резкий металлический привкус, и он разразился жестоким приступом кашля, с каждым вдохом втягивая в пересохшее горло все больше и больше частиц сгоревшей материи. Барахтаясь, он кое-как поднялся на ноги и развернулся к Перифету – или, по крайней мере, тому месту, где, по его предположениям, находился гигант. В воздух поднялось целое облако пепельной пыли; он больше не мог разглядеть своего противника.

Так и не успев отдышаться, Потерявший Память Герой выбрался из поднявшегося при его кувырке облака. Перифет, который из-за полученных ранений был вынужден опуститься на колени, находился в пяти шагах поодаль. Гигант с усмешкой смотрел на трассонца, высоко подняв дубину. Времени на то, чтобы попробовать уклониться, не было. Потерявший Память Герой высоко вскинул меч, чтобы блокировать удар, и, сжав его обеими руками, попытался повернуться на превращенной в кирпич ноге.

Дубина обрушилась на него с оглушительным звоном.

Любое другое оружие непременно разлетелось бы на куски, но выкованный из звездного металла клинок остался невредим. Потерявший Память Герой почувствовал, как по его рукам прокатилась дрожь, вызванная отдачей от удара. Его ноги начали подкашиваться, и железная палица заскользила по клинку.

Он не имел права позволить себе упасть. Если он упадет, то не сможет подняться снова, пока не прочистит горло, а к этому моменту Перифет уже окажется готов нанести еще один удар. Разворачивая меч, Потерявший Память Герой всем своим весом навалился на огромную дубину.

Соскользнув, она приземлилась в мягкий пепел, вызвав появление еще одного серого облака. Трассонец бросился в него, обрушивая удар меча на то место, где, по его предположениям, находилось запястье Перифета.

Резкий толчок, который он ощутил, свидетельствовал о том, что оружие нашло свою цель. Лезвие продолжило опускаться, пока не погрузилось в мягкий пепел. Воздух наполнился густым медным запахом, и сквозь серую завесу трассонец увидел отдергивающийся обрубок толстой, словно бревно, руки.

Потерявшего Память Героя сотряс приступ мучительного кашля, и с его губ полетели брызни перемешанной с сажей слюны. Хотя его тело отчаянно нуждалось в передышке, он все равно заставил себя тяжело заковылять вперед. Перифет стоял на коленях среди поднявшегося облака пепла, прижимая к груди искалеченную конечность. К сожалению, из-за того, что его подмышка была надежно защищена, убить его быстро и милосердно не имелось никакой возможности.

Следовательно, придется действовать по-другому. Потерявший Память Герой нанес удар. Перифет, пребывавший в шоке от потери руки, даже не повернулся в его сторону, пока клинок не вонзился между его массивных ребер. Трассонец навалился на меч всем своим весом, и, когда тот по рукоять ушел в тело противника, провернул его, расширяя рану.

С губ Перифета сорвался протяжный хриплый стон. Затем, словно отказываясь смириться с неизбежным, гигант отпустил обрубок руки и отшвырнул от себя своего врага. Трассонец взмыл в воздух, изо всех сил вцепившись в меч. Из раны великана выплеснулся один-единственный сгусток крови. Потерявший Память Герой мягко ударился о пепельную стену и упал, а затем, заставив себя подняться на ноги, поспешно захромал прочь. За его спиной по коридору уже начали разноситься полные муки стоны его противника.

Оказавшись в безопасности, трассонец рухнул на колени. В его глазах начало темнеть. Ладонью он обтер пепел со рта и шеи, но это ничуть не помогло. Его дыхание стало быстрым, неглубоким и хриплым. Потерявшего Память Героя скрутил приступ сухого кашля, не прочистившего глотку от забившего ее пепла. Мучительные и неконтролируемые спазмы лишь усугубили его страдания.