Текст книги "Что природа когда-либо делала для нас? Как деньги действительно растут на деревьях"
Автор книги: Тони Джунипер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 19 страниц)
Огонь по своим
Это не только миндальные сады в Центральной долине Калифорнии, где медоносные пчелы являются жизненно важными экономическими игроками. Во всем мире эти насекомые являются незаменимыми рабочими на полях, а для некоторых культур они так же необходимы, как машины и сами фермеры.
Медоносные пчелы, приспособленные для жизни в стесненных условиях в дупле дерева, хорошо переносят компактные деревянные ульи и возятся на грузовиках по сельской местности для посещения различных участков. Вот почему из примерно 20 000 различных видов пчел в мире мы очень сильно полагаемся только на горстку пчел.
Эти виды сейчас доминируют в мировом бизнесе опыления, и их экономическая ценность не секрет. Более того, они стали сильно, даже жестоко, индустриализированными. Робин Дин описал этот процесс: «Пчел привозят в США самолетом из Австралии.
Вы можете купить ящик от 1,5 до 2 килограммов пчел в ящике. Их около 10 000 на килограмм, так что вы имеете хорошее представление о том, что получаете, прежде чем платить. Их загружают в ящик с питателем сиропом, чтобы они продолжали работать, и отправляют воздушным транспортом в Калифорнию. Затем их загружают в улей со своей маткой, и они готовы приступить к работе ».
Когда дело доходит до медоносных пчел, уязвимость, связанная с зависимостью от одного вида (по сути, монокультуры опылителей), недавно была продемонстрирована в широко распространенном явлении так называемого расстройства коллапса колонии. В результате этого процесса семьи медоносных пчел теряют взрослых насекомых в течение нескольких недель, пока колония не перестанет существовать.
В одном из исследований Rabobank, крупного кредитора сельскохозяйственных предприятий, в 2011 году был сделан вывод о том, что количество пчелиных семей в США, неспособных выжить каждую зиму, выросло с исторического среднего показателя примерно с 10 процентов до более чем 30 процентов. На большей части территории Европы доля потерь ульев выросла примерно до 20 процентов. Похожая картина наблюдается в Латинской Америке и Азии. Но почему это происходит?
Были изучены многие возможные причины. Они варьируются от эффекта распространения мобильных телефонов (маловероятно) до болезней и воздействия различных пестицидов (очень вероятно). В пчелином воске было обнаружено около 175 различных сельскохозяйственных химикатов, поэтому эти вещества, многие из которых предназначены для уничтожения насекомых, несомненно, вступают в тесный контакт с пчелами.
Неудивительно, что ассоциации пчеловодов призвали к срочному пересмотру безопасности химикатов, которые стали использоваться одновременно с участившимися коллапсами колоний, включая различные неоникотиноидные пестициды.
Из всех непредвиденных последствий, которые возникают в результате нашего отношения к природе, потеря опылителей, вызванная пестицидами, является одним из наиболее парадоксальных. Химические вещества, разработанные для защиты сельского хозяйства, подрывают его жизнеспособность. Случай «дружеского огня», если он вообще был.
Помимо воздействия химикатов, разрушение колоний также может быть связано с последствиями монокультурного земледелия, включая нехватку пищи для пчел. Робин Дин считает, что «еда – это большая проблема»… они просто голодают. И, как и у многих других видов, когда вы переходите в режим голодания, повышается стресс и возникают всевозможные другие проблемы, например, новые болезни ».
Дин объяснил мне, что медоносные пчелы едят больше, чем нектар, и подчеркнул важность пыльцевых зерен в их пище: «Нектар состоит из фруктозы и сахарозы и довольно стандартен, но пыльца – это нечто другое. Различные виды растений производят пыльцу с разными соединениями и микроэлементами, которые могут влиять на поведение. Разная пыльца имеет разное содержание белка, у одних высокое, а у других низкое.
Вам нужна смесь, и это большая проблема для монокультур. На поле масличного рапса может быть много пыльцы, но это только один вид. В нем всего около 11 процентов белка, тогда как в некоторых других около 37 процентов. В монокультуре для пчел это все или ничего, праздник или голод ».
Он считает, что это, в свою очередь, может повлиять на функционирование колоний:« Когда поле цветет, рабочие фактически инструктируют королеву отложить больше яиц, чтобы произвести больше рабочих. Она делает это, а затем цветение заканчивается, и есть нечего из-за временного промежутка между ее кладкой и вылетом рабочих, который составляет 21 день. Масличный рапс будет уже цвести, прежде чем он повысит яйценоскость. Это вызывает кризис, и тогда болезнь может взять верх ».
Какими бы ни были причины разрушения колоний, оно все чаще рассматривается как стратегическая проблема для продовольственной безопасности. Исследователи, стоящие за исследованием Rabobank, отметили, что урожайность опыляемых насекомыми культур продолжает расти (с начала 1960-х годов выросла в четыре раза) и этого удалось достичь все меньшим и меньшим количеством пчел.
Но это прозвучало осторожно: «Фермеры сумели производить относительно меньшее количество пчелиных семей, и нет никаких свидетельств того, что это повлияло на урожайность сельскохозяйственных культур. Вопрос в том, насколько далеко может растянуться эта ситуация ».
Это хороший вопрос, на который нет однозначного ответа. Учитывая фундаментальную важность продовольственной безопасности для нашего общего благополучия, это предполагает, что более осторожный подход является оправданным. Скорость, с которой пчелы и другие опылители были потеряны во многих частях мира, подчеркивает, насколько быстро может возникнуть кризис, как в тех местах, где опылители уже были потеряны, – например, фруктовые сады Сычуани, Китай.
Пчелиные дороги
Перемещение большего количества ульев медоносных пчел по сельской местности – один из способов обеспечить продолжение опыления сельскохозяйственных культур. Другой – сохранение и поощрение диких опылителей. Сейчас во всем мире реализуется множество проектов по восстановлению их населения. Один из них был основан в Великобритании сетью супермаркетов Co-operative в партнерстве с природоохранной группой Buglife. Он включает в себя определение коридоров в сельскохозяйственных ландшафтах, где могут быть проложены так называемые «пчелиные дороги». Как следует из названия, это будут районы качественной среды обитания, по которым могут перемещаться пчелы.
Ключ к идее – восстановление территорий, которые дают пчелам достаточно еды. Это, в свою очередь, означает цветы, в том числе такие виды, как василек, чесотка и красный клевер, которые, в свою очередь, привлекают и поддерживают медоносных пчел, журчалок, бабочек и мотыльков. Пока рано говорить, сработает ли это, если удастся создать достаточное количество качественных цветочных лугов. Флагманский проект «пчелиная дорога» направлен на создание двух длинных рядов богатой дикими цветами среды обитания, протянувшихся с востока на запад и с севера на юг по всей длине и ширине Йоркшира – крупнейшего графства Англии.
Co-op не одинок: крупный розничный торговец Marks and Spencer входит в число нескольких потребительских брендов, которые также вложили усилия в сохранение пчел. Активизируются и отдельные люди, и все больше и больше любителей увлекаются пчеловодством, в том числе в городских районах. Садовые цветы являются важным источником нектара, а ульи способствуют опылению овощей, фруктовых кустов и деревьев.
Правительство также прилагает усилия для восстановления популяций диких опылителей. Одна из них расположена на берегу озера Мичиган, где урожай голубики так важен для экономики местного сельского хозяйства. Признавая ценность диких опылителей в миллионы долларов, в 2007 году Агентство по обслуживанию фермерских хозяйств Министерства сельского хозяйства США запустило новую схему, в соответствии с которой фермеры могли решить выделить часть своей земли для создания среды обитания для опыляющих насекомых в обмен на скромные финансовое вознаграждение.
В целевой области, которая включает двадцать два округа Мичиган, фермеры могут подать заявку на получение денег, чтобы заплатить за создание богатых цветами лугов и голых участков почвы, которые предпочитают некоторые наземные опылители. Пчелы, бабочки и мотыльки относятся к тем группам, которым данная схема предназначена особенно помочь.
Как это часто бывает при восстановлении услуг, предоставляемых природой, не существует единого решения, которое работало бы везде. В некоторых сельскохозяйственных ландшафтах будет более экономически целесообразным принять стратегии, отличные от изъятия земли из производства для восстановления богатых цветами территорий. Некоторые, например Робин Дин, предполагают, что необходим более целостный подход, чтобы реинтегрировать дикую природу обратно в сельскохозяйственные ландшафты более фундаментальным образом.
«Нам нужно больше работать над преимуществами дикой природы, и не только пчел, – говорит он. «Например, пастбища с более высоким разнообразием дают лучшее молоко, а это, в свою очередь, хорошо для опылителей. Нам нужно убрать шоры и перестать смотреть на вещи изолированно. Нам нужен более широкий подход и научить фермеров видеть в разнообразии природы благо, а не явное зло».
В рамках процесса выхода за рамки промышленной монокультуры и развития более глубокого взгляда на то, как сельское хозяйство может взаимодействовать с природой, Дин говорит, что было бы полезно повысить осведомленность о том, как опыление работает в реальном мире.
Чтобы подчеркнуть свою точку зрения, он описывает опыт одного из своих клиентов, грушевода из Португалии. «Он импортировал медоносных пчел, чтобы улучшить свой урожай, но обнаружил, что урожайность не улучшилась. Чего он не учел, так это того, что по дороге была плантация эвкалипта. Медоносные пчелы летели прямо мимо груш, потому что в них мало нектара, и вниз по дороге к эвкалиптовым деревьям, чтобы нажраться до жабр при действительно высоком содержании сахара ».
Дин понял, что происходит, и предложил альтернативу. «Мы предложили, чтобы он очистил поверхность почвы, чтобы сделать голые участки, которые любят горные пчелы. С появлением горных пчел урожайность подскочила примерно на 12 процентов. Это вопрос понимания того, что происходит, и создания ландшафта, подходящего для конкретных опылителей, которые вам нужны. Люди обычно понимают, что пчелы опыляют посевы, но не знают, какие пчелы опыляют какие растения».
Все эти меры имеют смысл – будь то воссоздание подходящей среды обитания или развитие более интегрированного земледелия, в котором дикая природа является частью землепользования, или отказ от монокультуры домашних медоносных пчел и восстановление устойчивых популяций диких опылителей. Они помогут защитить экосистемы и поддерживающие их отношения, а также снизят риски, связанные с повышенной зависимостью от очень небольшого числа видов опылителей.
По оценкам Дина, в Великобритании, большая часть которой интенсивно пашется, имеется достаточно ульев медоносных пчел, чтобы выполнять около 10 процентов работы по опылению. «Даже если вы будете смотреть с огромным оптимизмом, имея в виду все перемещаемые ульи, они все равно выполняют менее 30 процентов работы по опылению.
Остальные 70 процентов делают другие существа, кроме медоносных пчел. Среди прочего, это одиночные пчелы, горные пчелы и шмели ».
Помимо защиты и восстановления мест обитания, необходимых для поддержания популяций этих существ, в некоторых случаях необходимы более решительные действия для восстановления их состояния.
Одним из вымерших в Великобритании видов шмелей был вид, выпущенный в Новой Зеландии, и чья история открыла эту главу. Короткошерстный шмель, когда-то широко распространенный на юге Англии, в последний раз был замечен на диком равнинном полуострове Дандженесс на южном побережье Англии в 1988 году. Он был официально объявлен вымершим в Великобритании в 2000 году, его исчезновение было вызвано потерей среды обитания и сельскохозяйственными химикатами.
Но в этом случае процесс будет обратным. После периода восстановления среды обитания на Дангенессе короткошерстные шмели были импортированы – из Швеции и в другой цветовой гамме – и выпущены в начале лета 2012 года.
Альберт Эйнштейн сказал, что «если бы пчела исчезла с поверхности земного шара, человеку осталось бы жить всего четыре года». В то время как даже самый апокалиптически пессимистичный эколог будет изо всех сил пытаться поддержать эту линию мышления, этот гений яснее многих видел фундаментальную важность опыления для поддержания человеческой экономики.
К счастью, нет необходимости проверять предсказание Эйнштейна. У нас явно есть средства, чтобы, если мы хотим, поддерживать мировые популяции опылителей сильными и устойчивыми. Все, что нам нужно сделать, это инвестировать в множество практических и часто простых шагов, которые приведут нас в этом направлении.
Помочь в этом может каждый, у кого есть даже небольшой огород. Одна вещь, которая может побудить всех нас что-то сделать, – это вспомнить, как в течение нескольких лет ценность работы по опылению, выполняемой животными, составляет буквально триллионы долларов, и не только в отношении производства продуктов питания, но и для поддержания жизнедеятельности множество природных экосистем, которые предоставляют нам множество других услуг, включая (и как мы увидим в следующей главе) снабжение пресной водой.
В то время как пчелы и опыление были в заголовках последних двух лет, гораздо меньше внимания уделялось некоторым другим аспектам того, как наше благополучие зиждется на экологических принципах, включая борьбу с вредителями и болезнями.
Собаки кормятся вместе с стервятниками на берегу реки Ганг.
Глава 5
Наземный контроль
34 МЛРД ДОЛЛАРОВ – ЗАТРАТЫ, СВЯЗАННЫЕ С УБЫТКОМ ОТ ВРЕДИТЕЛЕЙ В ИНДИИ
310 долларов США – ГОДОВАЯ СТОИМОСТЬ БОРЬБЫ С ВРЕДИТЕЛЯМИ ПТИЦАМИ НА КОФЕЙНОЙ ПЛАНТАЦИИ НА Гектар
1500 долларов США – ГОДОВАЯ СТОИМОСТЬ БОРЬБЫ С ВРЕДИТЕЛЯМИ ПТИЦАМИ В СТРОЕВОМ ЛЕСУ НА ГЕКТАР
Одним ясным-ясным апрельским утром 1993 года я был на борту самолета 747 British Airways, который готовился к посадке в аэропорту Нью-Дели в Индии. Когда самолет начал свой последний спуск примерно с 1000 метров, я заметил стервятников. Их широкие крылья с маховыми перьями, раскинувшимися, как размах длинных пальцев, подняли их на высоту самолета. С этой точки зрения их невероятно острое зрение позволило бы им сканировать землю в поисках мертвых животных, которыми они пировали.
Всего в нескольких сотнях метров от того места, где я сидел, огромные парящие птицы мелькали в окне. Мне пришло в голову, что их может засосать в двигатель, что время от времени случается. Помимо непосредственных опасений по поводу безопасности, я был очарован таким количеством крупных хищных птиц, летающих над застроенными домами, дорогами и промышленными объектами.
Меня поразило их обилие – я мало знал, что у этих птиц большие проблемы. Примерно годом ранее численность стервятников в Индии начала снижаться – и быстро.
Три разных вида стервятников являются родными для Индии, и все они недавно сократились с поистине беспрецедентной скоростью. В 1993 году в Индии насчитывалось около 40 миллионов стервятников, но к 2007 году популяция длинноклювого стервятника сократилась почти на 97 процентов. Для восточного белоспинного стервятника ситуация была еще хуже: за тот же период численность упала на 99,9%. Другими словами, он практически вымер.
Уничтожение стервятников было непреднамеренно вызвано новым противовоспалительным препаратом под названием диклофенак. Первоначально он был разработан для лечения людей, но также использовался для помощи домашнему скоту.
Незамедлительное, часто драматическое благотворное воздействие, которое он оказывал на больных животных, сделало препарат очень популярным среди сельских ветеринаров. Но если животных лечить диклофенаком за несколько дней до смерти, в их организме остаются следы препарата. Стервятники живут за счет трупов других животных. Поэтому, когда они питались скотом, водяными буйволами и другими тушами, наркотик попал в тела стервятников. Он их отравил, а потом они умерли.
Положение усугублялось тем фактом, что десятки или даже сотни стервятников питались одной тушей, поэтому, когда в мертвом животном есть следы диклофенака, это может поразить сразу несколько птиц.
В результате все три индийских стервятника занесены в список находящихся под угрозой исчезновения. Восточный белоспинный гриф превратился из того, что считалось самой многочисленной крупной хищной птицей в мире, в одну из самых уязвимых. На момент написания его популяция составляла не более 10 000 птиц.
Хотя на первый взгляд потеря стервятников могла представлять интерес в основном для групп по охране птиц, вскоре было обнаружено, что пострадали многие другие люди.
Вопрос о том, кто и в какой степени, был исследован исследовательской группой под руководством Анила Маркандья. Его команда использовала интервью, полевые исследования и различные официальные источники информации, чтобы выяснить, во сколько обошлось индийской экономике исчезновение стервятников.
Одна часть затрат была понесена очень бедными людьми, которые использовали останки мертвого скота в качестве источника сырья.
Когда коровы падали мертвыми, с них снимали шкуру люди, поставлявшие в кожевенную промышленность. С удаленной шкурой стервятники легко избавлялись от плоти, оставляя голые кости высыхать на жарком солнце. Затем кости собраны и проданы в качестве сырья для производства удобрений. Неприятная работа, но для очень бедных, по крайней мере, источник дохода.
Разлагающиеся тела крупных животных, оставленные на солнце, представляют опасность для здоровья населения, и, поскольку стервятники не убирали их, их сжигали или хоронили. Таким образом, исчезновение стервятников лишило многих бедных людей по крайней мере части средств к существованию. Это также привело к новым расходам для сообществ, которым приходилось тратить деньги на утилизацию туш. Даже если какие-либо туши были съедены, оставшиеся кости были обычно более низкого качества, потому что другие падальщики, такие как дикие собаки, не очищали их так тщательно, как стервятники.
Утрата стервятников также вызвала беспокойство у религиозных общин, особенно у парсов. Практикующие эту веру верят, что огонь, вода, воздух и земля являются чистыми элементами, которые следует защищать от загрязнения. Вот почему на протяжении тысячелетий они выкладывали своих мертвецов на открытом воздухе в отдаленных местах на холмах, называемых «Башнями безмолвия». Стервятники часто посещали эти места и быстро превращали трупы в кости. С их потерей парсы были вынуждены прибегнуть к другим средствам избавления от своих мертвецов, включая солнечные концентраторы, которые производят высокие температуры и превращают тело в кости примерно за три дня. Такие устройства стоят около 4000 долларов каждое.
Однако издержки, которые несут бедные работники из-за потери сырья и парсы при организации альтернативных похорон, незначительны по сравнению с последствиями для здоровья населения. Гниющие туши являются богатой питательной средой для бактерий, в том числе вызывающих заболевания людей, таких как сибирская язва. Уменьшение количества стервятников также создало больше места для других падальщиков, таких как крысы и собаки.
Исследователи изучили оценки популяции собак и обнаружили доказательства того, что сокращение численности стервятников сопровождалось увеличением численности собак. Крис Боуден помогает координировать коалицию групп под названием SAVE (Спасение стервятников Азии от вымирания). Он дал мне представление о том, сколько работы по уборке выполняли стервятники: «Около 40 миллионов стервятников, которые жили в Индии в начале 1990-х годов, ели около 12 миллионов тонн мяса в год, в основном из мертвого скота, но также и немного диких буйволов.
Было подсчитано, что это количество пищи, доступное после того, как стервятники ушли, могло прокормить еще от 4 до 7 миллионов собак. Похоже, именно это и произошло. По оценкам, с 1992 по 2003 год популяция собак увеличилась примерно на 7 миллионов. И хотя предполагаемое увеличение количества собак не доказывает причинной связи между сокращением стервятников и ростом собак, тот факт, что официальные источники также указали на относительно стабильную популяцию собак в период с 1982 по 1987 год (когда стервятников все еще было много), предполагает, что две тенденции действительно связаны.
И эти собаки дикие. Они не получают ветеринарной помощи и являются переносчиками многих болезней, в частности бруцеллеза и чумы, которые могут передаваться среди домашнего скота и людей, а также бешенства. В Индии самый высокий уровень заражения бешенством в мире, и укусы собак – основной способ заражения людей. Так начинаются более 95% смертельных случаев.
Исследователи обнаружили доказательства роста бешенства в сельской местности в период, когда количество стервятников сократилось, а уровень заражения сильно смещался в сторону беднейших слоев населения. В Индии бешенство частично контролировалось вакцинами, но после того, как количество стервятников сократилось, а количество собак увеличилось, увеличилось количество людей, обращающихся за постконтактным лечением, то есть людей, которые были укушены.
Маркандья и его команда исследователей попытались подсчитать это. По их оценкам, в период с 1992 по 2006 год произошло около 40 миллионов дополнительных укусов собак из-за увеличения количества собак. По их оценкам, это привело к от 47395 до 48886 дополнительных смертей от бешенства по сравнению с тем, если бы стервятники все еще были там.
Это примечательный вывод: по оценкам, около 50 000 человек погибли из-за исчезновения стервятников. Примечательно также и предполагаемое влияние на экономику Индии. С 1993 по 2006 год гибель стервятников обошлась стране примерно в 34 миллиарда долларов.
Эти цифры не остались без внимания. В своей работе Маркандия и его команда в значительной степени полагались на общедоступные данные, некоторые из которых были неполными. Их выводы также основаны на значительном статистическом анализе, поэтому цифры, которые я привел здесь и полученные в результате исследований, открыты для оспаривания, и авторы согласны с тем, что требуется дополнительная работа.
С другой стороны, исследователи строили предположения, которые, как правило, делали их оценки более консервативными, поэтому истинные затраты могли быть выше, чем указанные. Они, безусловно, затмевают экономическую выгоду от улучшения животноводства, полученного с помощью диклофенака.
И даже если бы реальная стоимость была на порядок ниже, чем их цифра в 34 миллиарда долларов – скажем, 3 миллиарда – мне кажется, что все равно было бы экономически целесообразно сделать то, что предлагали исследователи. То есть запретить диклофенак, убивающий стервятников, и начать масштабную программу разведения их в неволе, чтобы восстановить прежнюю численность птиц. Теперь для лечения сельскохозяйственных животных доступны новые препараты, не причиняющие вреда стервятникам, а стоимость надлежащей программы разведения стервятников в неволе на протяжении двадцати лет обойдется менее чем в 100 миллионов долларов.
Был достигнут некоторый успех в сокращении употребления диклофенака. Крис Боуден говорит: «В Индии был наложен запрет на производство и продажу диклофенака и было назначено наказание в виде тюремного заключения. Но компании по-прежнему создают человеческую версию препарата и продают его в бутылочках размером с ветеринарные. Таким образом, его использование сократилось, но оно все еще используется на уровне, который не позволяет стервятникам выздороветь ».
Возможно, уместно, что некоторые из мусорных вагонов, увозящих бытовые отходы, называются стервятниками. Летом от них немного пахнет, но, как и в случае с их однофамильными птицами, если они не появятся, люди скоро это заметят. Одно большое отличие, конечно же, в том, что когда птицы прилетали на работу, они оказывали свои услуги бесплатно.
Разбавленные болезни
Похоже, что дикая природа может также играть более тонкую роль в борьбе с болезнями. В этом отношении, как предполагалось при разработке «Биосферы 2», само разнообразие имеет ценность. Один из способов, которым это работает, – это процесс, называемый разбавлением.
Люди поражены множеством различных патогенов, в том числе некоторыми из них, которые когда-то больше ассоциировались с животными, чем с людьми, такими как эбола, птичий грипп, бубонная чума, сибирская язва, болезнь Лайма и вирус Западного Нила. Эти и некоторые другие серьезные заболевания размножаются, заражая нас, людей, а также ряд других животных.
Некоторые болезни, поражающие как людей, так и животных, живут у млекопитающих; другие – у птиц. Помимо прямой передачи, многие инфекции между животными и людьми происходят через так называемых переносчиков, таких как комары.
Проще говоря, когда существует больше потенциальных целей для переносчика, такого как комар, и когда некоторые из хозяев, которых он может укусить, не становятся особенно хорошими хозяевами для микробов, вызывающих болезнь, которую он переносит, тогда распространение ее среди людей может быть затруднено из-за уменьшения его шансов добраться до человека-хозяина.
Это похоже на болезнь Лайма.
Исследования распространения этого заболевания, передаваемого клещами, показывают, что вероятность заражения людей там, где больше разнообразия мелких млекопитающих, ниже.
Мыши, олени, лисы и все остальные лесные существа, населяющие те же экосистемы, что и клещи, похоже, «поглощают» больше потенциальных инфекций, а это означает, что у людей шансов заразиться меньше. У некоторых животных есть естественный иммунитет, поэтому они не болеют так, как мы, но поскольку клещи укусили их, им не нужно кусать человека, чтобы похавать.
Похоже, что аналогичный эффект помогает сократить инфицирование людей вирусом Западного Нила.
Это заболевание было впервые выявлено в районе Западного Нила в Уганде в 1937 году, впервые появилось в Северной Америке в 1999 году и стало серьезной причиной болезней человека в Соединенных Штатах в 2002 и 2003 годах, и вызывает большие проблемы, наиболее серьезной из которых является воспаление головного мозга.
Однако распространение инфекций во время вспышки в США в 2002-2003 гг. Оказалось не случайным, и Джон Сведдл и Ставрос Калос провели подробное исследование, чтобы выяснить, существует ли связь между уровнем разнообразия диких птиц в конкретном районе и уровнем заражения людей.
Их исследования основывались на сравнении различий в разнообразии птиц между соседними округами США, где в одном округе был зарегистрирован вирус Западного Нила, а в другом – нет. Были предприняты усилия, чтобы учесть климатические факторы, различия в типах обнаруженных комаров, уровень благосостояния в конкретных районах и степень урбанизации различных пар округов. Рассматривая все эти переменные, исследование действительно выявило взаимосвязь между количеством присутствующих видов птиц и уровнем заражения людей.
Было обнаружено, что там, где разнообразие птиц было выше, уровень заражения людей был ниже. При большем количестве птиц комары, передающие вирус, имели больше шансов на пропитание и, таким образом, меньше зависели от людей для завершения своего жизненного цикла.
Исследователи пришли к выводу, что уровень разнообразия птиц в разных регионах может объяснить около 50% человеческих инфекций. Это поразительный результат, особенно с учетом того, сколько денег тратится органами общественного здравоохранения на борьбу со вспышками подобных заболеваний и сколько страданий они причиняют. За десять лет после прибытия в США вирус Западного Нила убил более 1100 человек. Только в 2002 году медицинские расходы, связанные с борьбой с вирусом Западного Нила, оценивались в 200 миллионов долларов.
Сообщение кажется довольно простым: более разнообразная дикая природа дает нам буфер, который иногда может сдерживать распространение болезней, и ценность этой услуги весьма значительна.
Сиськи и яблоки
Даже увлеченные орнитологи редко думают о птицах как о важных экономических субъектах. Однако во многих случаях это именно то, чем они являются. Помимо услуг по опылению, удалению отходов и борьбе с болезнями, некоторые из этих симпатичных птиц входят в число многих существ, которые берут на себя жизненно важную работу по борьбе с вредителями.
В течение нескольких лет я пытался побудить больших синиц размножаться в гнезде на одной из корявых старых яблонь в нашем маленьком Кембриджском саду. Хотя наше предложение о специально построенном жилье было отклонено, пара в конце концов поселилась в дупле рядом с гнездом, но которую выдолбил большой пятнистый дятел.
Когда птенцы вылупились, взрослые птицы начали суетиться, пытаясь найти достаточно пищи для своего быстрорастущего потомства.
Мы сидели в саду и смотрели, как оба родителя летают взад и вперед, один или другой из них прибывают в гнездо каждую минуту или около того с едой. При ближайшем рассмотрении в бинокль выяснилось, что по большей части они носили гусениц. Когда семья наконец вышла из гнезда на яблоне и облетела сад, мы обнаружили, что там было семь младенцев.
На основе наших самых простых наблюдений некоторые простые арифметические действия дали удивительно большие числа. В это время года (май) на широте Кембриджа световой день длится около семнадцати часов.
По общему признанию, я не наблюдал за этими птицами все время, но всякий раз, когда я это делал, казалось, что они приносили еду с еще более яростной скоростью, по мере того как птенцы росли. Если предположить, что взрослые птицы работали только половину времени, это все равно восемь часов, или 480 минут в день. При скорости около одного кормления в минуту это означает, что каждый день в гнездо приносилось около 500 личинок насекомых.
Птенцов кормили в гнезде около двадцати дней, поэтому кажется разумным подсчитать, что было поймано и съедено около 10 000 гусениц и других пищевых продуктов. По мере того, как родители продолжали кормить птенцов за пределами гнезда, было съедено еще больше, и к этому добавили то, что они уже сами начали ловить.
Меня поразило, что эти красивые и акробатические маленькие желто-черные и зеленые птички с острыми клювами и острыми глазами выполняли довольно важную работу на фруктовых деревьях в нашем и соседних садах. Казалось, что они охотятся на тех деревьях, где они ожидали найти больше всего пищи, включая фруктовые деревья, которые в это время года были покрыты растущими личинками насекомых. Если их не контролировать, к концу лета они, конечно, испортят много фруктов.
