Текст книги "Дыхание дьявола"

Автор книги: Томас Тимайер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 19 страниц)

17

– Шарлотта, передай, пожалуйста, шило. Никак не могу распутать этот проклятый узел.

Оскар сунул пораненный палец в рот. Юноша висел на канате метрах в трех от палубы, пытаясь распутать канат, и чуть не оторвал себе ноготь.

Племянница исследователя фыркнула. В руках она держала Вилму. Белокурые пряди девушки трепал ветер. Вдруг она расхохоталась. Оскар растерялся. Впервые за много дней ее смех был таким беспечным.

– Что ты делаешь наверху?

– Гумбольдт велел привести в порядок такелаж. Канаты запутались при маневрах. Велика опасность, что образуются узлы, которые могут порвать оболочку аэростата.

– А почему ты висишь вниз головой?

– Так удобнее работать. Я держусь ногами, а руки свободные, видишь? Кроме того, я вижу весь мир вверх ногами. Ты пробовала так? Такое впечатление, что я стою ногами на оболочке аэростата, а небо заросло деревьями и кустами. Ты должна как-нибудь сама попробовать.

– Знаешь, я не боюсь высоты. Вот только как это будет выглядеть, если я повисну вверх тормашками на такелаже?

– Да, то еще будет зрелище,– разочарованно протянул Оскар.– Подай мне все-таки шило…

– Вот,– как будто из ниоткуда появилась Лена и протянула Оскару инструмент.

Она подошла к поручням и поставила ногу на веревочную лестницу.

– Мне совсем не трудно взбираться на марсовую площадку,– заявила она.– Наоборот. Мне кажется, что это самое прекрасное место на всем корабле.

Лена задумчиво посмотрела на канаты и стала размышлять вслух:

– Чтобы развязать узел, нужно сначала распутать канат вот здесь. Иначе ничего не получится.

Она спрыгнула на палубу, ослабила канат, и теперь он свободно свисал. Потом снова молниеносно вскарабкалась к Оскару.

Шарлотта помрачнела. Она развернулась и ушла к корме.

– Шарлотта, подожди! Я… ой, черт,– Оскар по-пытался высвободить ноги, но только запутался.

– Пусть идет,– сказала Лена.– Если не хочет принимать участие в игре, это ее дело. Мне больше нравится, когда ее нет.

В голосе у нее звучала неприкрытая радость. Желудок у Оскара болезненно сжался.

– Это не игра, черт возьми,– обиделся он.– У меня и так дел по горло, а я должен еще и из-за вас нервничать. Я был бы очень благодарен, если бы ты не дразнила Шарлотту.

– Что я ей сделала? В чем я виновата, если она слишком утонченная, чтобы подавать тебе инструменты. «Я не боюсь высоты. Как это будет выглядеть, если я повисну вверх тормашками»,– сказала она тем же тоном, что и Шарлотта, когда обижалась.

– Оставь ее в покое! – рявкнул Оскар.– Жаль, что ты вышла на палубу. Оставайся здесь,– он распутал пояс и спрыгнул.– И пока я вернусь, распутай канаты, ясно?

Лена прищелкнула языком, но возражать не решилась.

Шарлотта побежала к женской каюте. Стоит ли ему туда идти? Юноше ни в коем случае не хотелось еще больше ее тревожить. Да и что он скажет? Тут нужна дипломатия. Все это началось из-за того случая с новой обувью Лены. Но Оскар прекрасно понимал, что если обе девушки вышли на тропу войны, то это поставит под угрозу всю их миссию.

Он робко постучал.

Никакого ответа.

Еще раз, сильнее.

– Войдите!

Он осторожно просунул в каюту голову.

– Шарлотта?

Племянница исследователя сидела на кровати, уткнувшись своим красивым носиком в книгу. Чарлз Дарвин «Происхождение видов», отметил Оскар. Рядом с ней сидела Вилма и комментировала изображения животных.

– Животное с полосой, животное с антенной, странное животное с длинным носом.

– Можно я вам немножко помешаю?

Шарлотта нехотя оторвала взгляд от книги, как будто ей было тяжело оторваться.

– Я думала, тебе нужно распутать канаты.

Оскар вошел, закрыл дверь и сел рядом с ней на кровать. Кажется, девушка не возражала.

– Послушай,– сказал он.– Я хочу, чтобы ты знала. Мне кажется, Лена ведет себя по отношению к тебе просто неприлично. И мне искренне жаль.

Шарлотта подняла голову и удивленно на него посмотрела.

– Хм? Не понимаю, о чем ты.

– Ах, перестань! Она придирается к тебе, а меня не оставляет в покое ни на минуту.

– Неужели тебе надоело?

– Естественно, надоело,– сказал он.– Что за вопрос?

Оскар покраснел. Действительно ли Лена ему надоела? Если быть честным с самим собой, то нужно согласиться, что такое внимание было ему приятно. Лена им восхищалась, а рядом с Шарлоттой он чувствовал себя неудачником.

– Тогда тебе нужно сопротивляться.

– Я… да, конечно. Я попробую. Но все не так просто. Лена может быть невероятно упрямой.

– Она знает, чего хочет. Нужно отдать ей должное.

– Из твоих уст это звучит как похвала.

– А ты ждал сочувствия?

– Я… нет,– покачал головой Оскар. Разговор складывался совсем не так, как он надеялся.– Я думал о тебе. Мне не хочется, чтобы между нами возникали недоразумения.

– Какие здесь недоразумения? Ты можешь поступать так, как хочешь, правда?

Она захлопнула книгу, подождала, пока Вилма запрыгнула к ней на руку и встала.

– Что касается твоих проблем с Леной, ты сам должен их решать. К сожалению, я тебе помочь не могу. Но я уверена, что ты справишься. А теперь я пойду к остальным.

Она расправила голубую юбку и вышла из каюты.

Ошеломленный Оскар остался сидеть на кровати. Что это было? Как будто его окатили ледяной водой.

Он растерянно встал, поправил брюки.

– Женщины,– пробормотал он. Похоже, не последний раз в этом путешествии.

18

Даже подлетая к Сурабае, Шарлотта заметила, что этот город не сравнится с Батавией. Полуразрушенные портовые сооружения, хлипкие бараки, покосившиеся кабаки,– от всего этого исходил неприятный запах, что-то среднее между гнилой рыбой и дохлой кошкой.

Это впечатление еще более усилилось, когда они спустились и высадились. Вместо сотен веселых, машущих руками людей собралось несколько оборванных портовых рабочих, рыбаков и моряков. И все.

Официальный представитель города не проявил и тени той сердечности, с которой к ним отнеслись в Батавии. Напыщенный наместник, которого принесли в паланкине, отказался даже покинуть его. Когда ему протянули рекомендательное письмо, он взял его двумя пальцами, словно боялся подхватить какую-нибудь заразную болезнь. Звали его Луис Ван Баккен, и был он самым неприятным человеком, которого Шарлотта когда-либо встречала. За ним тянулся шлейф дешевых духов. Кожа у него была бледной, борода неопрятной. Облачен он был в потертый бархатный жилет, красные полосатые шаровары и шлепанцы, ходить в которых, на первый взгляд, было невозможно. Впрочем, этот отталкивающий тип все равно сидел в паланкине. Сам он бы и шагу не сделал. В общем, он напоминал старую обрюзгшую жабу в корзине.

– Согласно этому письму вы просите об аудиенции с королем Бхамбаном Третьим,– сказал Ван Баккен надтреснутым голосом. Он так нечетко произносил слова, что казалось, у него рот набит. К счастью, у них были лингафоны, поэтому понять его было легко, на каком бы языке – английском или немецком – он ни говорил.

– Совершенно верно,– подтвердил Гумбольдт.– Нам нужна аудиенция, и как можно скорее. Мы торопимся.

– Это будет нелегко,– ответил наместник.– Бхамбан – не тот человек, к которому можно попасть запросто. Могут пройти дни и даже недели, пока он согласится вас принять.

– Уверен, вы найдете способ. Все-таки мы проделали долгий путь из Германии, у нас есть рекомендательное письмо губернатора. Может быть, это смягчит нрав короля.

– Не знаю, не знаю… – Ван Баккен задумчиво покачал головой. На лице застыло выражение глубокого сожаления.

Похоже, Гумбольдту оно было хорошо знакомо. Он опустил руку в карман и сунул наместнику несколько монет.

– Я уверен, что вы обратите на нашу просьбу особое внимание,– сказал он.– Как и охране нашего дирижабля. Было бы весьма неприятно, если бы с ним что-то случилось. Не то чтобы у меня были опасения по этому поводу. Это честный и респектабельный город, равно как и вы, честный и респектабельный наместник. Но просто хочется быть уверенным, что никто не проберется на корабль незаконно. Я уже принял меры предосторожности.

Ван Баккен недоверчиво уставился на исследователя. Потом перевел взгляд на золотые монеты.

– Сомневаюсь, что эта сумма умилостивит короля,– заметил он.

– О, это недоразумение,– ответил Гумбольдт.– Эта скромная сумма предназначена только вам. А королю передайте, пожалуйста, вот это,– и он передал наместнику мешочек.– Я уверен, содержимое его заинтересует.

Ван Баккен с сомнением осмотрел мешочек, однако открывать его не решился.

– Прекрасно,– пропыхтел он.– До дворца короля два часа езды на юг. Мне нужно позаботиться о транспорте. Нам понадобится еда и подарки. Впрочем, на Регентштрассе находится превосходный ресторанчик. Он называется «Белый лотос» и предлагает большое разнообразие блюд южно-азиатской кухни. Как только коляски будут готовы, я дам вам знать.

Гумбольдт кивнул:

– Не торопитесь. Мы пока насладимся гостеприимством вашего прекрасного города.

Наместник прищелкнул языком, и носильщики понесли его в сторону города. Шарлотта растерянно смотрела ему вслед.

– Что за ужасный человек,– пробормотала она.– Ты что, дал ему взятку?

Исследователь криво улыбнулся.

– Иногда шестеренки нужно смазывать. Жизнь в этом уголке мира несколько отличается от нашей. Коррупция – надежное средство, если нужно ускорить некоторые процессы. Вы даже не представляете, сколько трудностей может создать такой простой чиновник, как наместник Ван Баккен, если его не принять всерьез. Если мы не хотим провести здесь две недели, нужно надавить на рычаги. Понимаю, что это нечестно, но постарайтесь смотреть на это как на чаевые.

– Вы встречались с королем? – спросила Шарлотта Лилиенкрона.

– Нет,– покачал головой ученый.– В последний раз я плыл на корабле. Он обогнул остров с южной стороны, и я сошел на берег возле вулкана Семеру. Кстати, господин Донхаузер, а что в маленьком мешке, который вы передали Ван Баккену?

– Ничего особенного,– таинственно улыбнулся Гумбольдт.– Всего лишь небольшой подарок.

«Белый лотос» оказался милой гостиницей с хорошей кухней и приветливым персоналом. Ресторан был чистым, чего никак нельзя было ожидать в таком городе, как Сурабая. Они уже закончили обедать, когда на улице послышались шаги. Сквозь мутные окна Шарлотта разглядела, что у входа собралось несколько человек. От грохота задрожали стекла. В гостиной потемнело. Некоторые гости вскочили и бросились к двери, посмотреть, что происходит.

– В чем дело? – взволнованно спросила Лена.– Что за волнение? И почему на улице так темно?

Гумбольдт вытер губы салфеткой и аккуратно положил ее рядом с тарелкой.

– Это Ван Баккен, если я не ошибаюсь. Подождем несколько минут, и он здесь появится.

Спустя мгновение дверь распахнулась, и в гостиную ввалился потный и запыхавшийся наместник. Его сопровождали два головореза. На них были чалмы, коричневые кожаные жилеты и кожаные браслеты на запястьях. У каждого за поясом торчал кинжал, а в руках был кнут.

Владелец гостиницы, китаец по имени Мен Чу бросился на пол и припал к ногам наместника. Тот не обратил на него никакого внимания.

– У меня для вас хорошие новости,– сказал Ван Баккен.– Мне удалось раздобыть верховых животных и уладить необходимые формальности. Если вы готовы, можем отправляться в путь.

– Отлично,– ответил Гумбольдт.– Вы человек действия, дорогой Ван Баккен. Позвольте мне оплатить счет, и мы готовы.

– В этом нет необходимости,– раздался голос снизу. Мен Чу все еще лежал распростертым на полу.– Мы с моей дочерью Эдой рады угостить друзей нашего высокочтимого наместника. Вы оказали нашему дому великую честь.

– Нам очень приятно,– обратился к нему Гумбольдт на превосходном китайском языке,– но, само собой разумеется, что мы заплатим за все.– Он вложил в руку хозяина ресторана монету и спросил: – Этого достаточно?

– Это очень великодушно… – пробормотал Мен Чу, уставившись на золотую монету.– Вы человек чести, господин Гумбольдт. Пожалуйста, приходите к нам снова, когда будете в городе.

Гумбольдт рассмеялся:

– Обещаю. И у нас будет зверский аппетит!

Улицы кишели людьми всех цветов и национальностей. Китайцы, японцы, индийцы и арабы. Встречались и европейцы, преимущественно голландцы, испанцы, итальянцы и португальцы. Вход в переулок был перегорожен солдатами. Воздух наполнял гул взволнованных голосов. Шарлотта затаила дыхание. Теперь понятно, откуда весь этот грохот. Перед ней стояли два огромных серых зверя. На боках у них красовались цветные символы, а на спине качались сиденья под матерчатой крышей, также украшенные яркой символикой. Они крепились к животным широкими ремнями, обхватывающими грудь и бока.

– Слоны,– выдохнула девушка.– Настоящие слоны!

– Естественно,– кивнул Ван Баккен.– Самое уместное верховое животное для визита к королю. Господин Гумбольдт, будьте так любезны, вместе с вашей спутницей и господином Лилиенкроном займите место на этом животном. А молодые люди могут сесть на слона поменьше. Не беспокойтесь. Животные совершенно спокойные.

Шарлотта не могла насмотреться на слонов. Карие глаза на крупных головах светились мягким светом. Хоботы были толстыми, как стволы деревьев, покрытые густой щетиной и складками.

– Большой человек,– прокомментировала Вилма.– Очень большой человек с длинным носом.

– Это не человек,– прошептала Шарлотта.– Это слон. Самое большое сухопутное животное на земле. Лучше помолчи. Я слышала, что слоны боятся мышей. Вдруг они и киви не любят.

Вилма умолкла. Благоговение взяло верх над желанием оставить за собой последнее слово.

Один из погонщиков подозвал их к себе. Он схватился за лесенку и показал, как взбираться наверх.

Шарлотта вскарабкалась на гору мышц, жира и серой кожи. В нос ударил запах животного. Беседка оказалась просторнее, чем казалось снизу. Несколько лавок, перила и навес, защищающий от палящего солнца. Ткань развевалась на ветру. Когда все уселись, погонщики взобрались на шею животных, взмахнули кнутами и животные двинулись.

Ощущение от того, что ты едешь на слоне, не могло сравниться ни с чем. Шарлотте казалось, что она сидит в лодке, которая покачивается на волнах. Движения были спокойными и такими умиротворяющими, что вскоре она с удовольствием подчинилась размеренному ритму. Путешествие было торжественным. Люди отходили в сторону, уступая им дорогу, и, смеясь, махали вслед. Похоже, слонов везде встречали с радостью. Наверное, в этой стране они считались священными животными.

Мимо проплывали дома и храмы. Путешественники прошли сквозь южные ворота и покинули город. Они оказались на равнине, окруженной зелеными холмами. Слоны медленно двигались к югу. Навстречу проехало несколько повозок, запряженных лошадьми. Они тоже уступали дорогу, едва завидев слонов.

Шарлотта смотрела, как сменяют друг друга поля, пастбища и плантации. В тени роскошных пальм притаились маленькие домики, обитатели которых работали на полях. На крестьянах были широкополые шляпы с острыми верхушками и простые куртки, подпоясанные бечевками. Дети пасли свиней, гусей и коров, а взрослые обрабатывали землю, собирали кофе или направляли воду в оросительные каналы.

Мирная картина, по которой нельзя было и сказать, что над страной нависла темная тень.

Вскоре показалась гряда холмов, за которой потянулись к небу могучие вулканы. Келуд, Арджуно-Уелиранг, а за ними Семеру, Бромо и Ламонган. Из некоторых поднимались столбы темного дыма. Шарлотта могла хорошо разглядеть вершины этих гигантов. Она прекрасно знала, как они называются, ведь перед отъездом на Яву проштудировала атлас Франца Вильгельма Юнгхунса.

Юнгхунс побывал на Яве в 1835-1848 годах и написал обстоятельные географические отчеты. Его исследования стали основой карты Явы, изданной в 1855 году. Бромо и Семеру являются частью массива Тенгер, в который входит группа огнедышащих гор на юго-востоке острова. Свое название массив получил в честь народа тенггер, проживающего в тех местах.

Примерно через час Оскар указал вперед.

– Смотрите,– крикнул он.– Там, в холмах! Похоже на большое здание.

Шарлотта прищурила глаза. На склоне величественного вулкана явственно выделялись верхушка и башни храма. Она заметила развевающиеся на ветру знамена.

– Это наша цель,– крикнул в ответ Ван Баккен.– Дворец короля. Бывший храм Шивы. Он стоит тут уже больше сотни лет. Еще четверть часа, и мы будем на месте.

По его знаку погонщики завернули слонов с широкой дороги, и те пошли по более узкой дорожке, ведущей в горы. Они оставили позади долину, и теперь поднимались все выше и выше по каменным склонам. Один из слонов громко протрубил, в ответ издалека донесся звук горна. Их заметили.

19

Когда слоны проходили сквозь ворота, Оскар непроизвольно пригнул голову. Территория дворца состояла из нескольких десятков храмов, разбросанных по огромному парку. Одни были большими, другие маленькими, были даже совсем крошечные, в которых мог поместиться только один человек. Большая часть строений выглядели древними, но некоторые были отремонтированы и украшены флагами и цветными вымпелами. Из расщелин между камнями пробивалась трава, росли пальмы и рододендроны.

В центре комплекса стоял главный храм, а от него лучами расходились дорожки. Здание было почти полностью выложено из темного вулканического камня и так заросло лианами, что Оскар не мог различить, где заканчивается камень, а где начинаются растения. Со странным ощущением смотрел он вверх. Черные стены яруса тянулись вверх на тридцать-сорок метров, к каменной вершине. На каждом из восьми ярусов было множество маленьких башенок, украшенных драгоценными рельефами. Юноша разглядел людей со слоновьими головами, шестируких женщин, нарядных танцовщиц и еще много другого.

– Добро пожаловать во дворец Тенга,– сказал Ван Баккен.– Это древний индусский храм, который предки Бхамбана переделали во дворец. Король – не только властитель, но и высший священнослужитель в этой стране. Вы спускайтесь, а я пока доложу о вас.

Ван Баккен поспешил к главному входу и исчез внутри здания.

Оскар спустился со спины слона и отер со лба пот. Хотя уже приближался вечер, стояла неимоверная жара. Он посмотрел, как погонщики увели слонов в заднюю часть двора, где располагались жилые помещения и конюшни. Он надеялся, что ему еще выпадет возможность покататься на этих удивительных животных.

Когда все спустились, Гумбольдт подозвал их к себе.

– Небольшое предупреждение,– сказал он.– Напоминаю, что мы чужаки в этой стране и не знаем, как правильно себя вести. Говорите только тогда, когда вас спрашивают. В остальных случаях говорить буду я. Вас это тоже касается, профессор. Знаю, что вы уже были в этой стране, но руководителем этой группы являюсь я. И это общепринятая норма поведения во всех уголках мира. Естественно, буду вам очень признателен, если вы поможете мне советом. Но, пожалуйста, никаких публичных возражений. Это могут посчитать нашей слабостью.

– Мне все еще не ясно, чего вы хотите от короля,– заметил Лилиенкрон.– Он просто чучело и шарлатан. Никакой политической властью он не обладает. Я нахожу наше пребывание здесь очень опасным.

– При всем уважении к вам, замечу, что вы думаете как европеец,– Гумбольдт оперся на свою трость.– Я достаточно повидал, чтобы понять, что сначала нужно завоевать доверие местного населения. Именно этого губернатор Поортвлит, при всем своем опыте, еще не понял. Голландцы установили в этой стране свое господство и управляют ею, но люди такие же, как этот король. Он из древней монархической династии, и его почитают как бога. Этого так просто солдатам не изменить. В этом и заключается ошибка, которую совершают большинство империалистических государств. Они считают, что могут вторгнуться в любое государство, водрузить свой флаг и взять управление в свои руки. Но так не бывает. Нужно завоевать доверие людей, их сердца. Через сотню лет, когда немцев, англичан, французов и голландцев выгонят из колоний, они поймут свою ошибку.

В это время появился советник в сопровождении грозной дворцовой стражи. За ним следовал молодой человек в шелковом костюме и невысоких сапожках. Он был строен, красив, и лет ему было примерно столько же, сколько и Оскару. Иссиня-черные волосы были перехвачены золотым обручем. На красном шарфе, которым он был перепоясан, висел искусно украшенный кинжал. Когда юноша подошел, он сложил ладони и склонил голову.

– Добро пожаловать, уважаемые путешественники,– проговорил он.– Рад приветствовать вас в нашей резиденции. Меня зовут Дималь, я сын нашего почитаемого владыки Бхамбана Третьего, регента Суматры и Явы. Он передает вам свои самые сердечные приветствия и просит пожаловать к нему.

Гумбольдт тоже сложил руки.

– Мы счастливы принять приглашение и рады, что владыка дарит нам свое время. Пожалуйста, проведите нас к нему.

Дималь кивнул, развернулся и пошел в храм.

– Кажется, он очень любезен,– прошептал Оскар.– Наверное, слухи все преувеличивают.

– Подожди,– ответил Гумбольдт.

Внутри храма царил полумрак.

Ни окон, ни других источников света не было. Вместо них на сквозняках мерцали бесчисленные свечи и факелы. Пахло ладаном и миррой, словно в церкви на Рождество. Откуда-то долетал тихий звон. Внутри храм производил еще большее впечатление. Стены терялись вверху в темноте, и казалось, что ты находишься в огромной пещере.

Посередине комнаты стоял огромный трон с четырьмя колоннами по углам. В дрожащем пламени масляных светильников казалось, что он перемещается. Искусную резьбу трона покрывало сусальное золото. Оскар стоял слишком далеко, чтобы разглядеть все детали, но было ясно, что трон украшали сотни изящных изображений.

Король сидел на красных бархатных подушках. Глаза у него были закрыты. Со скрещенными ногами, в золотой шапочке и шелковой накидке, скрывающей верхнюю часть туловища, он напоминал статуи Будды, которые Оскар видел в Батавии и Сурабае. Единственным отличием было то, что король был живой.

Назвать его толстым было бы преуменьшением. Властелин был жирным. Он достиг той степени ожирения, когда очертания тела уже угадывались смутно. Руки, ноги, живот, грудь и даже шея были покрыты многочисленными складками. Кожа блестела в свете ламп, словно смазанная маслом. Руки монарха были сложены в ритуальном жесте, указывающем на то, что он находится в глубокой медитации.

Когда путешественники приблизились, он открыл глаза. Дималь склонил голову.

– Досточтимый отец, ваши гости прибыли.

– Наши гости? – голос у него был высоким, почти женским, и никак не подходил этому массивному телу.– Это друзья или враги, спрашиваем мы себя.– Бхамбан опустил руки и кивнул Гумбольдту.– Говори ты.

– Уважаемый король, уверяю вас, что мы прибыли с самыми благими намерениями,– сказал Гумбольдт.

Лингафон исправно выполнял свои обязанности. Можно было заметить всего несколько пауз и затянутых моментов, но монарха это, кажется, не удивило.

– То, что человек делает, и то, что он говорит, очень отличается,– заметил король.– Одни имеют чистое сердце, но все же совершают ошибки. Другие виновны, но почитаются, как герои. К какой категории относитесь вы?

Гумбольдт не отреагировал на эти загадочные слова и продолжал:

– Меня зовут Карл Фридрих фон Гумбольдт,– сказал он и протянул письмо Поотвлита.– Я руководитель этой экспедиции, и губернатор уполномочил меня произвести определенное расследование.

Бхамбан поднял бумагу к глазам и изучил буквы.

– Друг губернатора. Так, так…

– Не совсем друг. Скорее, консультант. Я попросил его снабдить меня рекомендательным письмом, так как непременно хотел поговорить с вами.

– Почему?

Гумбольдт откашлялся.

– Я хотел бы получить разрешение Вашего Величества исследовать южную часть вашей страны. Мы хотим помочь вам разобраться с этими происшествиями и вернуть стране спокойствие.

– Почему?

Гумбольдт удивился.

– Мне кажется, вы знаете, что слухи о том, что у вас происходит, дошли и до нас. Весь мир обеспокоен.

Оскар ожидал услышать еще одно «Почему?», но монарх, кажется, передумал. Он снова посмотрел на письмо и сказал:

– Нам не нужна никакая помощь. Это пустяк. Вашей стране нужно заняться своими проблемами. А со своими мы и сами справимся.

Его глаза мерцали в свете огней.

Оскар нахмурился. У него появилось ощущение, что король лжет.

– А как же сообщения о странных созданиях, нападающих на ваши деревни, опустошающих ваши дома и похищающих ваших подданных? – продолжал Гумбольдт.– Они не похожи на пустяки.

– С тех пор, как я предложил тянуть жребий, у нас больше нет проблем,– ответил король.

Гумбольдт снова откашлялся.

– При всем к вам уважении… Проблема все же существует, может быть, не такая большая, как раньше. Вы лечите только симптомы, не обращая внимания на саму болезнь. Нужно добраться до сути, иначе это никогда не кончится.

– Предоставьте это мне. Вы ничего не знаете об этой стране, а беретесь давать мне советы. Не знаю, как к подобному относятся у вас, но у нас это считается оскорблением. Ваши намерения, может быть, и благие, но мы не нуждаемся в вашей помощи. Удачного возвращения домой. Аудиенция окончена.

Бхамбан сложил руки и снова закрыл глаза.

Оскар взглянул на Шарлотту, но она только пожала плечами. Она тоже была в недоумении. Это все? Вся аудиенция? Король отмахнулся от них, как от назойливых мух. Предвидел ли отец, что такое может случиться?

Гумбольдт не сдвинулся с места. Он стоял, опираясь на свою трость, и смотрел на короля.

Через некоторое время тот открыл глаза. Казалось, его удивило, что гости еще здесь.

– Еще что-нибудь?

– Так, мелочь,– ответил Гумбольдт.– Вы получили мой подарок?

Оскар понял, что Гумбольдт попал в яблочко. Лицо монарха, за мгновение до этого выглядевшее расслабленным и властным, вдруг словно окаменело. На сжатых кулаках побелели костяшки пальцев.

– Получили?

– Да,– король упрямо поднял подбородок.– И что?

– Он у вас с собой?

Никакой реакции.

– Достаньте.

Медленно и неохотно Бхамбан пошарил за спиной и достал маленький матерчатый мешочек. Оскар узнал его. Тот самый, который отец передал Ван Баккену.

– Теперь откройте,– голос Гумбольдта звенел, как стекло. Теперь уже он приказывал. Чудо, что король еще не позвал дворцовую охрану.

Вместо этого он потянул за шнурок и заглянул в мешочек. Там лежало что-то светлое. Камень… нет. Оскар удивленно поднял брови. Тот кусок теса, который исследователь использовал, чтобы снять отпечаток.

Монарх с отвращением уставился на застывший комок. Верхнюю сторону можно было хорошо рассмотреть в свете ламп. На ней ясно была видна чешуйка, которой они так испугались.

– Вы знаете, что это такое? – глаза Гумбольдта сверкнули, как два черных алмаза.

Еле заметный кивок.

– Хорошо,– довольно заметил Гумбольдт.– Тогда мы оба знаем, о чем идет речь. А теперь скажите, вы хотите, чтобы мы уехали, или будет лучше, если мы поможем вам разобраться с этим вопросом?