Текст книги "Самый темный день (ЛП)"

Автор книги: Том Вуд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 17 страниц)

  Виктор подождал секунду, а затем протянул ногу, чтобы коснуться крышки унитаза и сиденья. Они упали вместе, ударившись об унитаз. Ничего похожего на звук падения мертвого или умирающего человека, но приглушенный и сделанный более органичным курткой бездомного достаточно, чтобы убедить стрелка выбить дверь и ворваться в ванную.

  Дверь с грохотом распахнулась, врезавшись в стену с другой стороны от того места, где стоял Виктор, и стрелок, потеряв равновесие, шатнулся вперед. Споткнулась, потому что в дверь ударили достаточно сильно, чтобы сломать замок, который, как они слышали, был заперт, но не отпирался.

  Оставшееся стекло маленького зеркала запотело, не дав агенту увидеть отражение Виктора, и, реагируя, он ударил предплечьем по вытянутому правому запястью, чтобы выбить подавленный SIG из рук агента. Он с грохотом упал на пол и был отброшен в угол, когда агент повернулся, чтобы ответить.

  Это был Герреро, а не Уоллинджер, как ожидал Виктор.

  Не было времени обдумывать, как он ошибся, потому что ванная была маленькой. Некуда было двигаться; нет возможности увернуться; нет места для маневра; нет возможности создать диапазон или отверстия. Тактика здесь ничего не значила. Свирепость означала все.

  Герреро был маленьким, но умел драться. Она парировала следующую атаку Виктора, и они обменялись ударами – короткими ударами руками и локтями. Некоторые были заблокированы. Другие нанесли скользящие удары. Один локоть попал ему в челюсть, и он почувствовал вкус крови. Он был намного крупнее и сильнее, но она была быстрее, и ее короткие руки лучше подходили для тесноты. Она била его по ребрам крюками и локтями, от которых он не был достаточно быстр, чтобы защищаться.

  Он изобразил аналогичный удар по корпусу, чтобы ослабить ее защиту, и ударил Герреро пяткой ладони по лицу. Она рухнула в раковину, затем отскочила и упала на пол, когда Виктор смахнул ее опорную ногу.

  Она снова захлопнула дверь, спускаясь вниз, прежде чем полезть за револьвером в углу, но Виктор пнул ее ногой в ребра, и она задохнулась от выброшенного воздуха. Он снова попытался ударить – на этот раз в лицо, – но она схватила коврик, на котором он стоял, и выдернула его из-под ног.

  Упираясь только одной ногой для равновесия, Виктор упал навзничь в ванну, сорвав занавеску с крючков и попав под душевые струи.

  Середина его спины приняла на себя силу удара об изогнутую полку ванны, но пощадила череп, стукнувшийся о стенную плитку. На него полилась горячая вода из душа.

  Он моргнул, чтобы прочистить глаза, и изо всех сил пытался стряхнуть упавшую на него занавеску для душа и набраться сил, чтобы встать, в то время как Герреро схватила из угла своего обезоруженного SIG и встала.

  Виктор схватил гибкую душевую трубку левой рукой и резким движением выдернул лейку из держателя. Она упала, и он поймал ее той же рукой, а затем запустил, когда она повернулась, чтобы выстрелить.

  Насадка для душа ударила Герреро в грудь и отбросила ее назад, поскользнувшись и потеряв равновесие на уже скользкой плитке пола. Незакрепленная насадка для душа упала и повисла над ванной, труба извивалась туда-сюда, разбрызгивая воду по всей маленькой комнате.

  Виктор оторвал занавеску для душа и бросился на Герреро, пока она восстанавливала равновесие.

  Они врезались в ближайшую стену, Герреро принял на себя основной удар по ее лицу, снова уронил пистолет и не имел сил остановить Виктора, схватив ее куртку, оттянув ее от стены и бросив на пол.

  Она с силой ударилась о мокрую плитку, но на четвереньках. Она попыталась подняться, но Виктор схватил насадку для душа и накинул ей на шею гибкую металлическую трубу. Вода разбрызгивалась повсюду.

  Как только металл коснулся кожи ее горла, Герреро пришел в ярость, быстро отреагировал и перевернулся на ее спину лицом к Виктору, прежде чем он смог надежно ухватиться за нее.

  Она втиснула четыре пальца между веревкой и своей шеей до того, как петля была завершена, не дав Виктору задушить ее, но пожертвовав при этом одной из своих рук.

  Виктор схватил свободное запястье Герреро своей свободной рукой, когда она собиралась нанести удар, сделав ее беззащитной.

  Но у Виктора все еще была одна рука, которой он держал насадку для душа.

  Он использовал его как дубину, чтобы ударить по голове Герреро, когда она повернулась, чтобы защитить лицо. Двух ударов было достаточно, чтобы оглушить ее, но также и наполовину разрушить насадку для душа, поэтому Виктор прижал ее к лицу Герреро, прижав ее голову к стенке ванны и направив струю воды ей в рот и нос. Она булькала и металась, когда насадка для душа заливала ей в горло горячую воду быстрее, чем она могла проглотить ее, пока ее желудок не наполнился водой, а затем, когда желудок был полон, вода попала в легкие. Она пыталась бороться свободной рукой, но рука Виктора была заблокирована, поэтому, как бы яростны ни были ее попытки, ее сила была сведена на нет.

  Она кашляла, ее рвало, и ее рвало, но Виктор держал насадку душа на месте, пока Герреро не остановился и пол в ванной не был залит водой на дюйм, розовый от бурлящей крови и темный от маслянистого пятна растекающейся рвоты.

  СОРОК ШЕСТЬ

  Виктор отпустил насадку для душа, убедившись, что Герреро больше не встанет, подобрал SIG и стряхнул с него воду, как только мог. Он не был уверен, будет ли он стрелять с водой в стволе, патроннике и магазине, но достаточно скоро он высохнет.

  Он вышел из ванной, быстро и плавно, с пистолетом наготове, но увидел, что Уоллинджер не собирается его беспокоить, поэтому сунул оружие за пояс и протянул руку мимо трупа Герреро, чтобы повернуть краны и выключить душ. Он промок. В ванной не было полотенца, поэтому ему пришлось смахивать лишнюю воду с волос и лица.

  Он сглотнул кровь, которая стекала ему в рот из пореза на внутренней стороне щеки. Инстинктом было выплюнуть его, но это оставило бы его ДНК и группу крови. Глотать кровь было неприятно, но это было лучше, чем провести остаток жизни за решеткой. Он вытер пятно крови с губ тыльной стороной ладони и прижал щеку к верхней челюсти, чтобы надавить на порез.

  Он порылся в карманах, взял бумажник и удостоверение личности Герреро, ключи от машины, смартфон и запасные журналы.

  Виктор вышел из ванной и подошел к Уоллинджеру, который неподвижно стоял в гостиной, прислонившись к стене, его белая рубашка была запачкана кровью в местах множественных ударов ножом в живот и грудь – внезапная атака, быстрая и свирепая. Нож, которым он был убит, все еще был воткнут в его грудь, закрепив синий галстук на месте, голое лезвие на дюйм торчало перпендикулярно груди мертвеца. Было похоже, что Герреро пытался вытащить его, но лезвие застряло в грудине. Драка в ванной могла иметь другой исход, если бы она смогла вытащить оружие и использовать его после того, как Виктор обезоружил ее из SIG.

  Если бы они поменялись ролями, Виктору пришлось бы использовать нож в ванной, потому что он никогда не проткнул бы мужчину через твердую кость грудины, а только в грудь лезвием в той же горизонтальной плоскости, что и ребра, так что он будет скользить между костями и не застрять. Труп в ванной так и не научился этому, либо был слишком спешным или небрежным, чтобы применить свои знания.

  Виктор порылся в карманах Уоллинджера и сравнил его удостоверение с удостоверением Герреро. Они выглядели такими же официальными и искренними, как друг друга.

  Уоллинджер был немного ниже Виктора и немного шире. Как бы то ни было, пиджак, брюки, носки и туфли вполне соответствовали его потребностям. Он не собирался привлекать к себе внимание, одетый в одежду другого размера, но Виктора это устраивало. Он ушел в своей рубашке, учитывая, что она не промокла полностью и привлекала меньше внимания, чем рубашка с дырками и пятнами крови. Виктор сложил мокрую одежду и обувь в полиэтиленовый пакет, который нашел под кухонной раковиной. Он использовал тряпку для мытья посуды, чтобы впитать немного воды со своих волос, и расчесывал их пальцами, пока они снова не стали выглядеть респектабельно.

  Когда Виктор вернулся в гостиную, Рейвен ждала его.

  Он указал SIG Герреро на ее лицо и сказал: «Мне нужны ответы».

  Рейвен сидела на складном походном стуле напротив трупа Уоллинджера. Рыжий парик исчез, а ее собственные черные волосы были стянуты лентой. Ее одежда тоже была другой: джинсы и свитер заменили костюм. Она выглядела расслабленной и спокойной, но по ее позе он видел, что она не ослабила бдительность. Она сидела на краешке стула, поставив ноги на четвереньки и согнув колени, а ее голова была на бедрах. Если требовалось, она могла стартовать со скоростью. Как бы небрежно она ни вела себя с Виктором, она не подвергала себя ненужному риску. Он сделал ей такой же комплимент, держась на расстоянии и никогда не выпуская ее из поля зрения.

  – Такой беспорядок, – сказала она и нахмурилась, глядя на тело между ними. Затем она посмотрела на него и сказала: «Ты всегда оставляешь след из трупов, куда бы ты ни пошел?»

  Он пожал плечами. «Это не редкость. Но две разные сущности попытались покончить с моей жизнью в один и тот же день. Даже для меня это немного высоковато. Так что начинай говорить.

  – Убивать всех, кто встанет у тебя на пути, вряд ли лучший способ остаться незамеченным, не так ли?

  – Что-то мне подсказывает, что эти двое меня больше не заметят.

  Она ухмыльнулась. «Конечно, лучше для них вообще не замечать тебя, чем оставлять трупы для других, им подобных?»

  «Это порочный круг, – признал он.

  Она посмотрела на пистолет в его руке, все еще нацеленный на нее. – Если вы не собираетесь стрелять в меня, не могли бы вы направить эту штуку куда-нибудь еще?

  Он спрятал его за пояс.

  'Спасибо. Тебе пришлось украсть его одежду? Ты действительно так сильно борешься за деньги?

  Он проигнорировал ее.

  Она изучала его, раздражаясь, что он не клюнул на приманку, а затем выражение ее лица стало более серьезным. Она взглянула на труп Уоллинджера. – Кто были эти парни?

  Он бросил ей два удостоверения личности. Она внимательно изучила их, проводя большим пальцем по каждому, как будто могла измерить их достоверность одним лишь прикосновением.

  – Это настоящее удостоверение личности и настоящий значок, – сказал Виктор.

  – Я не знаю ни одного из этих двоих, – сказал Рейвен. – Но на самом деле неразумно убивать федеральных агентов. Каков бы ни был их временный риск для вас, вы принесли себе гораздо больше вреда, чем пользы. Вы знаете, сколько копов и правительственных агентов в этом городе? Или в этой стране? Ты хоть представляешь, на что они пойдут, чтобы добиться справедливости для этих парней? Ты должен был бежать. Вы должны были сделать все возможное, чтобы избежать захвата и уйти, но вы никогда не должны были убивать их.

  Виктор сказал: – Вы сказали мне раньше, что они не настоящие агенты.

  – Нет, я же говорил вам, что они не занимались подлинными делами Национальной безопасности. Вы сделали намного хуже для нас обоих, убив этих двоих.

  – Посмотри на нож, – сказал Виктор. – Скажи мне, что с ним не так?

  Она выглядела сбитой с толку, как будто пытаясь понять, какую уловку он пытается провернуть, прежде чем решить, что он, к ее удивлению, был искренним. Она наклонилась вперед, чтобы рассмотреть поближе. Ей потребовалась всего секунда, чтобы понять, что он имел в виду. Он не ожидал, что она продержится дольше.

  – Почему ты пронзил ему грудину?

  «Я должен был пойти на ребра, верно?»

  «Очевидно, но с лезвием, направленным по горизонтальной оси, чтобы оно не зацепилось за кость. Я полагал, что вы знаете лучше, чем это.

  – Точно, – сказал он. – Я лучше знаю.

  Ее глаза поднялись, чтобы встретиться с его собственными. – Вы говорите, что не убивали этих двоих?

  Виктор сказал: – Я говорю, что не убивал этого конкретного, но забрал его одежду. Они ему больше не понадобятся. Мертвая женщина в ванной – моя работа. Она зарезала вот этого парня, а потом попыталась убить меня. Я действовал в порядке самообороны. Я не оставался в живых так долго, убивая тех, кто мне не нужен, особенно людей, по которым будут скучать, у которых есть влиятельные друзья».

  – Почему этот Герреро пытался тебя убить? И почему она убила своего напарника?

  – Она пыталась меня убить, потому что я назвал твое кодовое имя. Он хотел принять меня. Она не могла этого допустить.

  «Зачем вам использовать мое кодовое имя?»

  – Чтобы проверить теорию, – ответил он. – И узнать, говорил ли ты мне правду раньше.

  'Я обиделся.'

  Он покачал головой. – Нет.

  «Верно, но все прошло бы гораздо проще, если бы ты просто поверил тому, что я тебе говорю».

  'Я никому не доверяю. И меньше всего слов людей, которые пытались меня убить».

  Она закатила глаза. 'Ты не собираешься оставить это, не так ли? Держать обиду нездорово. Как говорится, прости и забудь.

  – Что ты здесь делаешь, Констанс? Почему ты не выбрался из города, пока у тебя был шанс? Я мог бы не найти тебя снова.

  Она нахмурилась. – Мне бы очень хотелось, чтобы ты меня так не называл.

  'Что ты здесь делаешь? Что я здесь делаю?'

  – Очевидно, я помогаю вам увидеть очевидное.

  'Который?' – спросил Виктор.

  – Халлек подставил тебя.

  – Конечно. Но я до сих пор не знаю, почему. Он сказал мне, что не посылал тебя за мной. Я поверил ему.

  – Это потому, что он говорил правду. Он не послал меня за тобой, это было наоборот.

  – Нет, – сказал он. «Я искал саудовского принца».

  Она покачала головой, прежде чем он закончил говорить. – Он организовал это так, что я пришел за тобой, но в его намерения не входило, чтобы я тебя убил. Это было для тебя, чтобы убить меня. Так что технически он говорил правду. Он, должно быть, думал, что ты, исторически столь эффективная в устранении угроз, будешь мне более чем достойным противником.

  – Значит, он переоценил мои способности.

  – Скорее, он недооценил меня. Но это не имеет значения, потому что мы оба ушли от той встречи. Что создало ему проблему: я все еще дышал».

  – Почему он так сильно хочет твоей смерти?

  Рейвен сказал: «Потому что я пытаюсь его остановить».

  – Пытаешься помешать ему сделать что?

  «Совершение террористической атаки на территории США».

  СОРОК СЕМЬ

  – Затемнение? – спросил Виктор.

  – Нам не следует говорить об этом здесь, – сказал Рейвен. – Только не с двумя мертвыми федеральными агентами.

  – Я никуда не пойду без ответов. Мы в порядке на несколько минут. Даже если кто-то войдет, что они будут делать? Послать почтового голубя, чтобы сообщить в полицию?

  Рейвен нахмурилась, а затем сказала: – Отключение – это первая стадия, да. Не все. В этом городе и раньше были отключения электроэнергии. В этом нет ничего страшного, и уж точно не то, что вы бы назвали террористической атакой.

  – Тогда что происходит на втором этапе?

  – Боюсь, я точно не знаю. Хотя это точно будет бомба. В начале этого года люди Халлека приобрели две тонны C4 на черном рынке. Посредником в сделке выступил турецкий банкир по имени Чаглаян.

  – Значит, он был настоящей целью в Праге, – сказал Виктор. – Халлек хотел, чтобы я разорвал связь.

  Рейвен покачала головой. – Нет, Каглаян был моей целью. Халлек знал, что я пойду за ним, поэтому он послал тебя за принцем, чтобы убедиться, что наши пути пересекутся. Я знал, что он пошлет кого-нибудь за мной, поэтому убил Каглаяна и ждал прибытия убийцы Халлека.

  Он кивнул, думая, что Халлек должен был знать о действиях принца, имея дело с Каглаяном, и отправился в Мьюир под видом принца, являющегося законной целью, каковым он и был.

  – И Халлек не мог нанять меня, чтобы я пошел за тобой напрямую, – сказал Виктор. «Он должен был обмануть моего агента ЦРУ так же, как и меня. Он не мог рисковать тем, что они узнают ваше имя, потому что, как и я, вы будете в списке, и это может разоблачить его. Он даже сказал, что хочет держать моего брокера в курсе. Но я сказал нет.

  – Потому что ты не хотел, чтобы кто-то, кроме Халлека, знал, что ты делаешь, – добавил Рейвен. – Что он и предсказал.

  Виктор сказал: «Значит, это с тобой я общался тогда в Праге».

  Она сказала: «Я притворялась Каглайаном, а ты притворялся счетоводом принца».

  – Ты хорош, – сказал он. – Ты чуть не убил меня.

  – Почти, – повторила она. – Как вы понимаете, две тонны пластика в городских условиях устроят нешуточный бардак.

  Он сказал: «Бомба не требует затемнения».

  – Это зависит от того, где заложена бомба, не так ли? Отсутствие электричества означает отсутствие камер видеонаблюдения, чтобы зафиксировать их установку, перегруженные службы экстренной помощи, ни вышек сотовой связи, ни…

  – Я понимаю, как работает электричество.

  Она кивнула в извинении. – Что бы Халлек ни планировал взорвать, для этого необходимо отключение электроэнергии. Я ничего больше не знаю об этой атаке, но что я знаю, так это то, что это затемнение будет активным только в течение двенадцати часов. Ну, сейчас меньше двенадцати. Так что, что бы ни планировал Халлек, это должно произойти очень скоро. Как-нибудь вечером.

  – Под музеем вы сказали: «Началось». Как узнать, как долго продлится отключение? Ты также сказал мне, когда погас свет, что на этот раз это был не ты. Объяснять.'

  «Я не активировала его, – объяснила она, – но я его вызвала. Я убедился, что вирус попал в систему».

  – Полагаю, вы имеете в виду компьютерный вирус.

  – Компьютерный вирус, да. Патоген, как мы его назвали. Мы украли идею у израильтян. Моссад использовал один из них, чтобы вывести из строя иранский ядерный реактор, заставив турбины работать слишком быстро. Отбросьте планы Тегерана по обогащению на несколько лет назад. Они выпустили вирус в мир, сидели и ждали, пока он заражал компьютер за компьютером, не причиняя вреда, но распространяясь в геометрической прогрессии, пока естественным образом не попал на USB-накопитель, который кто-то взял с собой на атомную электростанцию. Очевидно, что компьютеры, на которых работают такие вещи, не подключены к сети. Это сработало блестяще. Они были немного более продвинутыми, чем мы. Я вломился в дом одного из парней, работающих на электростанции в северной части штата, и заразил его домашний компьютер нашим вирусом, чтобы убедиться, что он попадет в систему электростанции в нужное время. Израильтяне были намного терпеливее, чем Халлек».

  – Не понимаю, – сказал Виктор. – Халлек работает на правительство. Почему он собирается совершить теракт в США? Он не террорист.

  Она встала и подошла к окну, повернувшись к нему спиной. «Террорист для одного человека – борец за свободу для другого».

  «Я не куплюсь на это».

  – Сначала я купился, – объяснил Рейвен, снова поворачиваясь к нему лицом. «Когда он впервые заставил меня убивать людей, которых я не мог назвать плохими парнями. Я верил его чуши о жертвах, высшем благе и всем этим клише. Но со временем я понял, что он работает на того, кто ему больше платит. Чаще всего это правительство. Но не всегда.'

  – Халлек сказал, что ты потерял товарища по команде в Йемене. Любовник. Он сказал, что вы обвиняете его и преследуете его людей в отместку.

  На мгновение она выглядела грустной и избегала зрительного контакта. «Я потерял человека, который мне дорог в Йемене. Но в этом не было ничьей вины. Разведка была плохой.

  Интеллект был плохой . Халлек использовал точно такие же слова. Этот человек был искусным манипулятором, скрывающим ложь за правдой, чтобы убедить Виктора в своей правдивости.

  – А кто на этот раз платит Халлеку? – спросил Виктор.

  « Они есть».

  – А о ком именно вы говорите?

  «Один процент. Старые белые люди. Парни, которые правят миром.

  Виктор сказал: «Я не занимаюсь теориями заговора. ВОЗ?'

  «Человек, перед которым на этот раз отвечал Халлек, был лоббистом военной промышленности».

  – А, – сказал он, понимая. «Вызвать атаку под чужим флагом и обвинить в этом… дай угадаю: какую-нибудь горячую точку на Ближнем Востоке?»

  Она кивнула. – Приведите увеличение расходов на оборону и еще миллиарды к стоимости акций корпораций, производящих бомбы и пули. Как я уже сказал: старые белые люди правят миром. Вы знаете, почему они называют это атакой под ложным флагом? Он восходит к векам, начиная с военно-морских войн, когда корабли использовали пушки, а моряки сражались друг с другом мечами и топорами. Это была уловка, поднимающая флаг ваших врагов, чтобы обмануть целевой корабль, позволяя вам подплыть достаточно близко, чтобы нанести удар. Но корабль под фальшивым флагом поднимет свой, прежде чем вступить в бой. Он признал бы обман еще до начала боя.

  «Я не думаю, что Халлек окажет такую же честь».

  – Конечно, не будет, – согласился Рейвен. «Правительства делали это, и им всегда это сходило с рук. В 1962 году был составлен план, оправдывающий вторжение на Кубу с целью свержения Кастро. Министерство обороны организовало операцию «Нортвудс», чтобы топить корабли и сбивать самолеты и обвинять в этом Кубу. Он так и не был введен в действие, но он был не первым и не последним.

  Виктор сказал: «Этот лоббист будет знать, на кого он работает».

  Рейвен покачала головой. «Не будь наивным. Он всего лишь посредник. Кроме того, за это никто не отвечает. Даже заговора нет. Это так работает. Это как консенсус. Собственно, так я их и называю: Консенсус».

  – Консенсус, – повторил он.

  «Старые белые люди, которые крутят колеса в свою пользу, и те, кто их поддерживает. В данном случае речь идет о мирном времени, что плохо для бизнеса. США тратят более триллиона долларов в год на оборону, большая часть которых идет на производство оружия в США. Это надо оправдать. Должна быть война, чтобы сохранить этот банкролл. Проблема в том, что в последнее время этого было слишком много. Политики должны уметь оправдывать эти войны. Им нужна общественная поддержка. Нет лучшего способа сделать это, чем взорвать что-нибудь.

  – Мне все равно нужно имя лоббиста.

  Она сказала: «Его зовут Алан Бомонт. Или, если быть более точным, это было его имя.

  Виктор сказал: «Ты убил его», и она кивнула.

  – Я делал то, что у меня получается лучше всего, – пытался остановить Халлека.

  – Но Халлек все равно идет вперед?

  Рейвен сказал: «Я слишком поздно добрался до Бомонта. Он уже перевел деньги Халлеку. Теперь корыстные интересы ждут своего фейерверка. У Халлека есть работа, иначе он наживет очень могущественных врагов.

  – Хорошо, – сказал Виктор. – Тогда пора покинуть город. У меня нет желания стать жертвой атаки Халлека.

  'Удачи с этим.'

  Он сказал: «Я не верю в удачу» и направился к двери.

  – Что ж, во что бы вы ни верили, вам понадобится его помощь.

  Что-то в ее тоне заставило его обернуться. 'Почему ты это сказал?'

  – Потому что ты будешь простофилей Халлека. Придя сюда, вы сами взяли на себя вину за нападение.

  СОРОК ВОСЕМЬ

  Он долго молчал. Он думал о книге, о конспиративной квартире, о зашифрованном сообщении и о том, что выследил Рейвен до музея. След, оставленный людьми Халлека, чтобы привести его в определенное место в определенное время.

  Ты пойдешь с нами , сказал парень в синем костюме. В тот момент Виктор подумал, что команда хотела взять Виктора под свою опеку из-за его связи с Рэйвен. Теперь он понял, что это, должно быть, всегда было частью плана Халлека.

  – Это бессмысленно, – сказал Виктор. «Халлек не мог знать наверняка, что я захочу с ним встретиться; он не мог знать, что я приду за тобой, и как я это сделаю. Я нашел один из твоих доминиканских окурков в Праге. Это привело меня к Марте.

  «Я всегда знал, что Жан-Клод меня предаст, – сказал Рейвен. – Но я никогда не мог заставить себя убить его просто из предосторожности. Думаю, пугать кого-то работает только до определенного момента. Он дал вам мои псевдонимы?

  – Да, а потом…

  Он остановил себя, потому что знал все остальное. Он передал информацию Халлеку, который рассказал Виктору о квартире.

  Он покачал головой, раздражаясь на себя. – Он дал мне этот адрес, и я не стал его спрашивать. Я пришел прямо сюда. Вы были правы, я подставился.

  – Не будь слишком суров к себе, – сказал Рейвен. «Халлек – мастер в таких вещах. Он обманывал меня годами.

  'Я должен был знать лучше. Я лучше знаю.

  «Жизнь – это один длинный урок. Мы никогда не узнаем, сколькому мы научились, пока не встретим конец».

  Он подумал об этом, а затем сказал: «Но я мог убить тебя в Праге. Он хотел , чтобы я убил тебя в Праге. Если бы я знал, меня бы сейчас здесь не было.

  Она посмотрела на него с некоторым сочувствием. Ему никогда не нравились такие взгляды. Она сказала: «Тогда он бы не использовал тебя. Он бы использовал кого-то другого. Может быть, даже один из его собственных людей. Но ему это было не нужно, не так ли? У него была ты. Вы облегчили ему задачу, пытаясь найти меня. Ты отдала себя ему. Вы устроили ему идеальную проститутку: профессиональный убийца, приехавший в Нью-Йорк по собственной воле.

  «Я сказал Герреро и Уоллинджеру не осуждать меня за мои недавние действия. Я сказал им, что обычно у меня это получается намного лучше. Может быть, я не. Может быть, мне просто везло до сих пор. И я даже не верю в удачу.

  Рейвен встала со складного стула и подняла с пола роман в мягкой обложке. Она пролистала его. – Он не облегчил тебе задачу. Вот почему ты попался на это. Если на каком-то этапе это казалось неправильным; если бы это было легко, вы бы почуяли неладное. Считайте это компетенцией Халлека, а не собственной некомпетентностью.

  Он снова покачал головой. 'Это все еще не имеет смысла. Даже дав мне этот адрес, он не мог гарантировать, что я буду в городе в день отключения электричества».

  Она посмотрела на него так, будто он упускал что-то очевидное, и он понял, что так оно и есть.

  – А, – сказал Виктор. «Отключение произошло сегодня, потому что я в Нью-Йорке». Она кивнула. – А музей… Еще один хороший трюк. Это хорошее место для тайной встречи. Я даже не заподозрил ловушку.

  – Я же говорил вам: Халлек точно знает, что делает. Он уже давно работает.

  – Если бы ты не предупредил меня, я мог бы быть уже мертв. Он сделал паузу. – Думаю, я должен поблагодарить вас.

  'Только если вы хотите, чтобы.'

  Он сглотнул и сказал: «Спасибо».

  Она немного склонила голову. 'Пожалуйста.' Она осмотрела квартиру. «Мы должны сделать ход. Даже с учетом того, что полиция Нью-Йорка перегружена, мы, вероятно, задержались.

  Виктор тоже осмотрел квартиру и кивнул. – Я думал, что походное снаряжение было здесь, потому что ты хотел, чтобы в твоем убежище не было ничего опознаваемого, но это служит его повествованию, не так ли? У него была огромная команда, преследующая меня по городу. Просто понаблюдать, сказал мне один из них. Но и для записи, без сомнения. Кто-нибудь сфотографирует, как я вхожу в это здание. После нападения это будет моя квартира, где я ее и планировал». Он взглянул на труп Уоллинджера. – И эти двое сказали мне, что ищут тебя. Они сказали, что ты террорист. Но они были здесь, чтобы добавить к обману. Они могли бы свидетельствовать о моем присутствии постфактум. Когда я вернулся сюда, Герреро, должно быть, знала, что план похитить меня в музее провалился, поэтому она попыталась позаботиться обо всем сама. Уоллинджер явно не был частью сети Халлека. Он думал, что просто делает свою работу.

  Рейвен покачала головой. – Халлек действует не так. Герреро не знал бы, что происходит. Только несколько ключевых людей будут в курсе. Я был одним из них.'

  Виктор пробежался по двум разговорам с двумя агентами Национальной безопасности, особенно по второму, перед тем как Герреро напал на него. – Значит, это потому, что я назвал твое кодовое имя. Она не знала о музее. Она не знала, что команда Халлека преследует меня. Но она знала о тебе. То, что я сделал слишком, отметило меня смертью и причинило побочный ущерб ее напарнику».

  – Я сказал, что не очень популярен. Если бы вы доверились мне и не назвали мое имя для проверки своих теорий, тогда ваша рубашка была бы сухой, и у нас не было бы здесь двух мертвых федеральных агентов. Даже если мы остановим атаку, тебе все равно пиздец.

  Он нахмурился. «Я не люблю ненормативную лексику».

  Она смеялась. – Но убивать людей – это нормально?

  «Я никогда не говорил, что был последовательным. И нет нас . Я ценю вашу помощь в музее, но вы сами. Я не фанат бомб и резни, которую они вызывают, но я не останусь в этом городе ни на секунду дольше. Власти добрались до меня через несколько минут после того, как я покинул этот музей. Я почти не убежал. Меня будут искать все копы и федеральные агенты в городе.

  – Они так быстро напали на тебя, потому что Халлек выдал тебя им.

  – Конечно, – сказал Виктор. – Именно поэтому мне нужно выбраться отсюда.

  «Если ты сбежишь, а я не остановлю это сам, ты будешь беглецом, и тебя будет искать половина западного мира».

  Виктор сказал: «Сейчас это почти моя жизнь».

  – Даже такой наемник, как ты, заботится о том, чтобы взять на себя вину за террористический акт. И как бы ты ни был разыскиваемым человеком сейчас, впоследствии это будет расти в геометрической прогрессии.

  – Конечно, – сказал он снова. – По обоим пунктам.

  «Как ты собираешься продолжать работать, когда твое лицо красуется во всех сводках новостей?»

  Он не ответил.

  – И как ты собираешься избегать всех своих врагов, если ты самый разыскиваемый человек в мире?

  – Хорошо, – сказал он. – Вы делаете убедительную подачу. Что вы предлагаете? Что мы работаем вместе, чтобы помешать Халлеку подставить меня?

  – Это несколько эгоистичный взгляд на это, – сказал Рейвен. «Мне нравится думать об этом, когда мы работаем вместе, чтобы остановить крупный террористический акт».

  'Семантика. Как нам остановить Халлека? Все, что мы знаем, это то, что он собирается взорвать бомбу, и затемнение помогает ему в этом. Мы не знаем, где он и где он.

  Она сказала: «Копы ищут нас, верно? Особенно ты. Мы позаботимся о том, чтобы вы привлекли внимание лучших представителей Нью-Йорка. Его вызовут. Вышки сотовой связи не работают, но полицейские рации все еще будут работать. Люди Халлека будут работать в эфире, или их проинформирует один из его людей внутри. Он узнает, где вы, через пять секунд после копов. Нам не нужно искать Халлека. Мы просто должны убедиться, что его люди нас найдут.

  'Тогда что?'

  'Разве это не очевидно? Берем одного живого. К настоящему времени им придется узнать больше. Они узнают, где Халлек и где бомба. Если нам повезет, это будет то же самое место.

  – Для меня это слишком похоже на догадки.