Текст книги "Как потерять друзей & заставить всех тебя ненавидеть"

Автор книги: Тоби Янг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 24 страниц)

30
Избиение на День святого Валентина

Когда меня бросила Кэролайн, я почувствован, что пора разобраться в проблеме нескладывающихся отношений с противоположным полом. Живи я в Лондоне, мне бы и в голову не пришло обращаться для этого за профессиональной помощью, но, проведя два с половиной года в Нью-Йорке, я, как и все его жители, заразился тягой к самосовершенствованию. Выражаясь языком психотерапии, я считал, что у меня есть проблема и самое время заняться ею. Если я не смогу взять над ней контроль, то в конце концов она возьмет контроль надо мной.

Разумеется, я не отправился к психотерапевту на прием. Все, чего мне хотелось, – «обновить свою торговую марку». Впервые я познакомился с этой концепцией, прочитав статью в «Нью-Йорк таймс». Там рассказывалось, что на Манхэттене одинокие мужчины, желая улучшить свои перспективы у женщин, стали обращаться за консультацией к экспертам в области маркетинга. В целом идея состояла в том, чтобы взглянуть на себя как на залежавшийся на полке товар и найти компанию, занимающуюся исследованием рынка, чтобы она «обновила вашу торговую марку». Вы собираете фокусную группу – репрезентативную выборку «рынка», на которую вы нацелены, – и нанимаете консультанта, чтобы он помог вам разобраться в ваших ошибках.

Для меня это стало особенно актуальным, потому что у нью-йоркских женщин появился новый способ для определения своего потенциального любовника – они «пропускали его через Google». После первой встречи запрашивали ваше имя в «Google» и изучали полученный результат. Узнав об этом, я проделал всю процедуру со своим именем, и первое, что выдал мне поисковик, был вопрос: «Является ли Тоби Янг самым плохим журналистом в мире?» Щелкнув на ссылку, я прочитал следующее:

Извините за сумбурность, но, когда я вижу «написано Тоби Янгом», я не в состоянии держать себя в руках. Одно время он вел в «Стандарт» вызывающую безумное раздражение колонку, в которой рассказывал о своей жизни в Нью-Йорке во время его работы на «Вэнити фэр» (впоследствии его оттуда уволили) и которая состояла главным образом из жалоб обожающим его читателям на то, что его в очередной раз не пустили на самую модную вечеринку недели, потому что «планшеточный нацист» (ужасное сочетание) «решил, что я недостаточно известен». У меня даже возникло желание написать письмо редактору и сказать ему, что Тоби Янг и в самом деле недостаточно известен.

Не оставалось сомнений – если кто и нуждался в новой торговой марке, так это я.

Пролистав «Желтые страницы», я наткнулся на золотоносную жилу: компанию «Фокус Сьютс», которая согласилась связать меня с «консультантом по исследованию рынка» Хейзл Кахан. Она уже помогла одному мужчине 30 с чем-то лет создать себе новый имидж, и при условии, что я соберу фокусную группу, она согласилась «выступить модератором» обсуждения и преобразовать все сказанное на нем в практические рекомендации. Но была одна загвоздка – за свои услуги она запросила 750 долларов.

– А если я напишу об этом в британской газете? – взмолился я. – Могли бы вы за это не брать с меня оплату?

– Извините, – ответила она, – это не обсуждается.

В конце концов мне удалось уговорить «Мейл он санди» оплатить счет, даже несмотря на то что они передумали печатать статью. Думаю, с их точки зрения процесс показался им слишком печальным. Это не было «триумфом над трагедией», что считалось главной формулой газеты для хорошей истории. Это было просто трагедией.

Чтобы запустить процесс в действие, мне требовалось найти шесть привлекательных женщин в возрасте от 21 до 35 лет, которые бы согласились на протяжении двух часов говорить только обо мне – задача не из простых, должен признать. Я решил, что лучше попросить об этом кого-нибудь из знакомых, а не дамочек с улицы. Отчасти я сделал это, потому что рассчитывал услышать от них что-нибудь полезное, но главным образом из-за того, что надеялся на их более снисходительное ко мне отношение. По этой же причине решил сказать, что собираюсь наблюдать за ними из-за двухстороннего зеркала.

Лишь теперь я понимаю, о чем мне следовало тогда догадаться, – друзьям не нужны оправдания, чтобы быть с вами грубыми.

«Фокус Сьютс» располагался на самом верхнем этаже небоскреба на Лексингтон-авеню, и в назначенный день, между прочим, День святого Валентина, Хейзл начала расспрашивать каждую из шести женщин, как те со мной познакомились. Сам я разместился по другую сторону двухстороннего зеркала с блокнотом в руках. Первой ответила Клейр, 23-летняя подруга Кэролайн. Она была одной из двух англичанок, которые там присутствовали, поэтому я считал, что могу рассчитывать на ее симпатию.

– Я познакомилась с ним год назад в Лондоне, он был пьян, – сказала она. – Настоящий кретин.

Аааай!

Следующей отвечала Джейн, 27-летняя американская актриса, которая встречалась с моим другом. Она мне нравилась как женщина, и поэтому мне было особенно интересно ее мнение.

– Я помню, как, придя однажды утром домой к бой-френду, я обнаружила там этого лысого парня спящим на кушетке с пустой бутылкой из-под виски в ногах, – ответила она. – Не могу сказать, что я была обрадована его присутствием.

Ооой!

Третьей была Люси, 33-летняя бизнес-леди из Англии.

– Кажется, я познакомилась с ним два года назад, и он не произвел на меня особого впечатления, – вздохнула она. – Ни плохого, ни хорошего.

Оооох!

Я пребывал в нокауте, но это не остановило Лорну, 28-летнюю ирландку, занимающуюся пиаром, чтобы еще раз пнуть меня, хотя я и так уже был повержен.

– Первый раз я увидела его в ночном клубе, где он покатывался со смеху с моей подругой, – захихикала она. – Ей так хотелось избавиться от него, что она сказала, будто ей надо в уборную, и сбежала.

Грррррр!

Им хватило пяти минут, чтобы разнести вдребезги все мои иллюзии о том, что они проявят ко мне снисхождение. Относясь к происходящему как к шутке, эти женщины решили, что могут посмеяться надо мной. И тогда я понял, что предстоящие два часа будут настоящей пыткой. Я просто не знал насколько.

Следующим вопросом на повестке дня оказались мои волосы.

– Он и в самом деле лысый или просто очень коротко подстрижен? – спросила Кэндес Бушнелл.

Строго говоря, Кэндес не входила в «потенциальный круг покупателей», потому что ей больше 35 лет, но она такая чертовски сексуальная, что, будь у меня шанс начать с ней встречаться, я бы ни за что от него не отказался. Я для того и попросил ее принять участие в этом действе, чтобы узнать, как она ко мне относится.

– У него прогрессирующая лысина, – ответила Мэг, 30-летняя консультантка по предметам искусства.

– Я никак не могла определиться, – ухмыльнулась Кэндес, – ну, знаете, из-за небольшого пушка у него на голове.

К этой минуте они уже позабыли о том, что я наблюдаю за ними. По крайней мере я на это надеялся. Мне было невыносимо думать, что все сказанное лишь урезанная версия их настоящего мнения обо мне. Время от времени они бросали взгляд в мою сторону, и на мгновение я думал, что они смотрят на меня. Но потом понял, что они просто смотрят на свое отражение в зеркале.

Потом участницы посиделок перешли к обсуждению моей квартиры, которую, к счастью, видела только одна из них. Но к несчастью, ею оказалась Люси, моя снисходительная подруга из Англии.

– Я была удивлена, какой она выглядела чистой и опрятной, – сказала она. – Квартирка очень мила, и он по-настоящему ею гордится и любит рассказывать, где купил каждую вещь из своей обстановки.

– У него хорошая обстановка? – спросила Хейзл.

– Нет, – ответила Люси, – но, как бы вам сказать, в ней все тщательно подобрано.

Я мысленно сделал для себя пометку: «Если тебе когда-нибудь удастся подцепить девушку в Нью-Йорке, настаивай, чтобы вы отправились к ней домой».

Пока комментарии я оценивал как довольно сносные. Но Хейзл, обученный консультант по исследованию рынка, была решительно настроена добраться до сути проблемы. В чем же заключались мои реальные недостатки как мужчины?

Мэг, американский консультант по предметам искусства, сразу взяла быка за рога.

– Он не в состоянии иметь дело с сексом, – заявила она. – Он склонен подавлять. Он не умеет комбинировать секс и любовь к кому-нибудь.

Собравшиеся отреагировали на ее слова дружными кивками: да, да, именно так. Особенно это произвело сильное впечатление на Кэндес.

– Мэг из тех женщин, с кем Тоби следовало бы встречаться, – провозгласила Кэндес. – Но она чувствует, что у него серьезная проблема, и это отбивает у нее всякое желание связываться с ним.

– Так оно и есть, – согласилась Мэг.

Мне стало больно, хотя я никогда не просил о свидании. У меня было ощущение, словно группу опытных покупателей, привыкших ходить за покупками в «Харродс», [174]174
  Дорогой и самый престижный универмаг Лондона.


[Закрыть]попросили высказаться об их отношении к некоему товару из магазина «Вулворт». [175]175
  Сеть недорогих магазинов, торгующих мелким товаром.


[Закрыть]Я был выбран, обнюхан и признан негодным.

Чтобы добиться окончательного ответа, Хейзл спросила, мол, а вообще думал ли кто-нибудь из них начать со мной встречаться?

– Для меня Тоби интересен только как очень умный собеседник, – ответила Люси, пытаясь проявить снисходительность. – Но физически он совершенно не привлекает.

Кэндес была более откровенной.

– Я никогда всерьез не задумывалась об этом, – призналась она. – Я всегда воспринимала его как друга.

– Но если ты не задумывалась, значит, ты не заинтересована в нем, – заметила Люси, позабыв о всяком снисхождении. – Хотя не думаю, что физически с ним что-то не так…

Наступила неловкая тишина. Единственный звук, который ее нарушал, – всхлипывания, доносящиеся из-за двухстороннего зеркала.

Однако Хейзл не закончила экзекуцию. Она решила надавить на Кэндес, пытаясь выяснить, вдруг я тот человек, который мог бы однажды сексуально ее заинтересовать. Я задержал дыхание. Наступил момент истины.

– Честно говоря, мне трудно представить себя вместе с Тоби, – ответила Кэндес. – Я вообще себе такого не представляю. Он из тех людей, с кем я бы могла подружиться, но я бы никогда, я бы просто не смогла…

– Ты хочешь сказать, что не думаешь о нем, как о человеке, с которым ты могла бы заняться сексом? – спросила Хейзл.

– Я нет, – ответила Кэндес, словно подчеркивая: «Но это только я».

– Думаю, как и все присутствующие, – радостно заключила Хейзл. – Кто-нибудь хочет еще вина?

Забудь о вине, Хейзл. Как насчет порции яда?

Честно говоря, к концу встречи я чувствовал себя скорее выжатым как лимон, чем склонным к самоубийству. Все это было куда напряженнее, чем я ожидал. Меня словно пропустили через особо суровую форму групповой терапии. Смысл встречи, задуманной как помощь мне улучшить перспективы в качестве потенциального бой-френда, потерялся в процессе. Вместо этого я просто узнал, что действительно думают обо мне некоторые из моих друзей. Я был лягушкой, у которой имелись все шансы превратиться в прекрасного принца, но никто из них не хотел поцеловать меня, чтобы выяснить это наверняка.

Другая заметка на память: «Никогда не подслушивай то, что твои друзья говорят о тебе. Ты можешь услышать нечто, что тебе слышать не следует».

На следующий день Хейзл позвонила мне, чтобы сообщить результаты «вскрытия».

– Вы интересный фрукт, но они предпочитают вас очищенным от кожицы, – сообщила она. – Они более заинтересованы в вашем внутреннем содержании, чем во внешнем виде.

Другими словами, сексуально я их не привлекаю. Конечно, спасибо, это я уже понял.

– Если сравнить вас с алкогольным напитком, то вы скорее похожи на текилу, чем на коньяк, – добавила Хейзл. – Коньяк символизирует интимность, романтику и так далее, тогда как текила – это общение, вечеринка, компания…

– И каким же образом мне изменить «марку»?

– Покажите свою серьезную сторону. Покажите людям, кто вы на самом деле. Вам удалось заинтересовать этих женщин. Теперь вы должны показать, что вы тоже заинтересованы в них. Не думаю, что люди видят, насколько вы уязвимы. А женщины хотят именно этого, они хотят некоторой мрачности в мужчинах.

Мрачности? Что она имеет в виду?

– Поменьше блестящей мишуры, побольше реального содержания, – заключила она. – Проявляйте побольше эмоций.

Итак, вот в чем моя проблема. Я должен научиться корректнее проявлять эмоции. Женщины воспринимают меня как «Текилу Сламмер», [176]176
  Коктейль из текилы и лимонада.


[Закрыть]но немного усилий, и я могу стать «Текиловым рассветом». [177]177
  Коктейль из текилы и апельсинового сока с добавлением гвоздики.


[Закрыть]К сожалению, женщины, с которыми мне бы хотелось встречаться, были из тех, кто любит «Сламмер». После сурового испытания по смене торгового знака я решил остаться верным более испытанному методу улучшения своих перспектив у женщин – туфли на платформе и средства от облысения.

31
Не прикрывая лысины

Борьба с Гарри и Тиной неожиданно привлекла ко мне внимание Боба Гуччионе-младшего, 40-летнего основателя журнала «Спин» [178]178
  Музыкальный журнал, главный конкурент журнала «Ролинг стоун».


[Закрыть]и сына легендарного владельца журнала «Пентхауз». Весной 1998 года Гуч, именно так он больше известен, только что положил в свой карман 18 миллионов долларов от продажи «Спин» и находился в процессе создания нового мужского журнала под названием «Джиэр». Успех в Объединенном Королевстве «Лоадид», «FHM» и «Максим» заставил некоторых издателей задуматься о том, чтобы начать публикацию похожих переполненных тестостероном журналов и в Штатах, и Гуч намеревался стать здесь первопроходцем. Хотя предполагалось, что в отличие от обычных британских журналов для мужчин у «Джиэр» будет легкая претензия на интеллектуальность – несколько серьезных репортажей вперемешку с пивом и девочками. По сути, американская версия «Лоадид». Прочитав о моей стычке с главной влиятельной четой Нью-Йорка, Гуч решил, что я именно тот «политически некорректный» журналист, который ему нужен, и предложил мне работу штатного автора.

Разумеется, я согласился. Не буду спорить, это было шагом назад по сравнению с моей предыдущей работой (если «Вэнити фэр» можно сравнить с «кадиллаком», то «Джиэр» тянул только на аттракционный электромобиль, но мне было не до разборчивости. Гуч предложил мне 60 000 долларов в год. Я снова в деле!

Как только Гуччионе-младший меня нанял, я тут же принялся заваливать его своими обычными сумасшедшими идеями.

Хотя в отличие от Грейдона он отнесся к ним с б о льшим пониманием.

Вот, например, что привлекло его внимание:

Дорогой Боб.

С тех самых пор, как я начал терять свою шевелюру, женщины утверждали, что им не важно, лысый мужчина или нет. «Имеет значение не то, что у тебя на голове, а то, что внутри ее», – сказала мне моя подружка. Однако это слабое утешение. Что еще она могла сказать? «Конечно, я бы предпочла, чтобы у тебя были волосы, но от этого они вряд ли появятся»?

Мне бы хотелось провести эксперимент, чтобы выяснить, насколько сильно влияет наличие или отсутствие у нас волос на впечатление, которое мы производим на противоположный пол. Почему бы мне не раздобыть экземпляр «Как подцепить девушек», выбрать десять лучших рекомендуемых для этого фраз, а затем, побывав в 10 разных барах Нижнего Манхэттена, испробовать их на 10 разных женщинах? Следующим вечером я бы снова обошел те же бары и использовал те же фразы на других 10 женщинах, только в этот раз с одной ключевой разницей – на мне будет парик. Если во второй вечер я буду пользоваться у женщин большим успехом, чем в первый, это докажет, что женщины предпочитают мужчин с волосами. Что вы думаете об этом?

– Мне нравится, – ответил Гуч. – Вперед, Тиф. Стоит ли говорить, что в первый вечер я потерпел неудачу со всеми десятью женщинами, к которым подкатывался. Отчасти потому, что фразы из книги, что я использовал, звучали именно как фразы из книги. Как только нью-йоркская женщина понимает, что вы произносите заученный текст, то, недолго думая, отшивает вас, поскольку не хочет, чтобы вы подумали, будто она слишком глупа понять, что происходит. Ни один уважающий себя житель Нью-Йорка не желает, чтобы его спутали с приезжим из пригорода, который может на это купиться.

На следующий вечер я отправился на задание с тяжелым сердцем. Я был уверен, что меня снова ждет полный провал, даже несмотря на парик. Как я и ожидал, в первых пяти местах мои попытки закончились крахом, но удивительно: вместо того, чтобы прийти в отчаяние из-за пережитого унижения, я, наоборот, почувствовал себя более уверенным. Парик каким-то образом неуловимо изменил во мне что-то. Впрочем, это был не потрепанный старый парик. Это была великолепная грива весом в девять унций из пепельно-белокурых волос, созданная руками голливудского парикмахера. Я больше не походил на кого-то с внешностью Уильяма Хагью, кто не способен найти, с кем ему переспать в городе, который никогда не спит. Я преобразился в панка-серфенгиста с австралийского пляжа Бонди, который каждую ночь трахает новую девицу!

Моим шестым баром стал «Элбау рум», тускло освещенный подвальчик на Гринвич-Виллидж. Прошлой ночью в нем гуляли студенты из Нью-Йоркского университета, и к моему приходу музыка так оглушительно орала, что у меня не было ни малейшего шанса ее перекричать. Но в этот вечер в нем собрались любители караоке, поэтому пока настраивали аппарат, музыку отключили.

Возле стойки бара я заметил девушку, которую принял за австралийку, возможно, из-за того, что перед ней стояла порция текилы. Она выглядела необузданной и сексуальной, и я решил попробовать подцепить ее на одну из моих заученных фраз. Я пообещал себе, что использую ее лишь как «самую крайнюю меру».

– На тебе что, штаны для космических полетов? – осведомился я. – Потому что твоя задница явно не от мира сего.

Она посмотрела на меня в изумлении, мол, ты действительно сказал это или я ослышалась? И вдруг свершилось чудо – она улыбнулась.

– Это самое ужасное, что мне когда-либо приходилось слышать, – засмеялась девушка. – Не могу поверить, что с помощью этого вам удалось хоть кого-нибудь подцепить.

– Вы правы, – ответил я, – ни разу.

Но как только я собрался удалиться, поджав хвост, моя новая облаченная в парик личность взяла надо мной верх. Я пригвоздил незнакомку взглядом:

– До сегодняшнего дня, крошка.

Через несколько минут мы уже шутили и флиртовали, а вскоре, выскочив на сцену, дуэтом пели «Дикую штучку». Я чувствовал себя как герой Джима Кэрри из «Маски» – парик сделал меня душой компании. Девушка оказалась 28-летней американкой польского происхождения, ее звали Крыся, и хотя она и не была Камерон Диас, все же оказалась «горячей штучкой». Через час, когда мы уже страстно целовались и обжимались в укромном уголке клуба, я начал опасаться, что она может случайно сдвинуть парик с моей головы. Единственный способ предотвратить это – притвориться чрезвычайно самовлюбленным типом.

– Эй, крошка, – говорил я ей каждый раз, когда ее пальчики взбирались вверх по моей шее. – Не трогай мои волосы, хорошо?

В такси по дороге домой я протрезвел достаточно, чтобы вспомнить: как-никак провожу эксперимент. В интересах науки я решил сорвать парик, чтобы посмотреть, пойдет ли она по-прежнему со мной, когда поймет, что внешне я полная копия Коджака. [179]179
  Тео Коджак – лысый детектив из одноименного сериала.


[Закрыть]Если же она с криком выскочит из такси, это будет доказательством, что женщины находят более привлекательными мужчин с шевелюрой.

– Хорошо, малышка, – сказал я, бросая парик ей на колени, – теперь ты можешь потрогать мои волосы.

Секунду она с ужасом смотрела на меня, словно вопрошая: «Кто этот психопат?» – а потом от души расхохоталась:

– Знаешь, что ты абсолютно чокнутый?

В конце концов она пошла со мной, хотя, бесспорно, без парика я казался ей менее привлекательным. Подозреваю, она решилась пойти до конца, потому что не хотела показаться одной из тех ограниченных девиц, для которых главное – есть у мужчины волосы или нет. Разгадай она мой секрет раньше, вероятно, нашла бы причину смыться от меня.

Несколько месяцев я исполнял роль обезьянки при шарманке Гуча. Ничего из предложенного мной не казалось ему скандальным. Я провел ночь в «Общежитии Вуайеристов», одном доме во Флориде, в котором семь девушек-подростков по очереди раздеваются перед веб-камерами, транслирующими их жизнь в Интернете. Я опробовал на себе аппарат, разрекламированный как «детектор лжи по определению сексуальной ориентации», для чего к моему пенису прикрепили провода и наблюдали за тем, как будет реагировать мой маленький дружок на демонстрируемые мне фотографии обнаженных мужчин. Я сутки протусовался в компании Билла Голдберга, 32-летнего профессионального борца, который провел на мне захват и продемонстрировал свой фирменный прием «джекхаммер». Я даже одевался женщиной, пытаясь подцепить «горяченькую» лесбиянку в клубе «Клитор», самом центре нью-йоркского розового движения. Забудьте Косово. Это были самые опасные журналистские задания девяностых.

Не буду обманывать, работать в «Джиэр» было очень весело, но не это представлял я себе, мечтая о переезде в Нью-Йорк. Я был так же далек от Алгонквинского круглого стола, как и у себя на Шепардс-Буш.

Мои отношения с Гучем правильнее было бы назвать непостоянными. Через полгода он меня уволил. Я пригласил его выпить со мной и убедил дать мне еще шанс, но после очередных нескольких месяцев он снова меня уволил. Я предпочитаю думать, что это скорее связано не с моими недостатками как репортера, а с его капризностью как работодателя. У Гуча довольно взрывной характер. Когда он увольнял меня в последний раз, то заодно уволил и остальных авторов, чье имя стояло в выходных данных журнала, за исключением ведущего сексуальной рубрики. Впрочем, сознаюсь, я не относился к числу надежных работников. Например, 30 июня 1998 года я отправил Гучу следующий факс:

Дорогой Боб!

Прошу прощения, что не смог появиться на сегодняшней встрече утром. Это была одна из тех ночей. Я пробыл с девушкой до 9.00 утра. Когда она в конце концов отправилась на работу, я поставил будильник на 10.30 утра и вдобавок положил возле самого уха радио с часами. А проснулся я в 3.30 вечера, и моей первой мыслью было: «Твою мать…»

Я понимаю, что это не оправдание. Я чувствую себя жалким.

Мало того что «оправдание» слабовато, оно абсолютно не соответствовало истине. Я не врал только в том, что не спал до девяти утра. Только не девушка тому причина. Моим единственным компаньоном была бутылка «Джонни Уолкер блэк».

Наняв меня в первый раз, Гуч говорил о том, что сделает из меня «О'Рурка [180]180
  П. Дж. О'Рурк – американский журналист, писатель и политический сатирик.


[Закрыть]киберпространства», но безрезультатно. На самом деле ему нужен был автор, который, выдавая на-гора незрелые шуточки, мог перейти к возмущенному протесту политкорректностью. К сожалению, это оказалось выше моих способностей. И после недолгой работы манекеном в краш-тестах Гуча моя карьера снова оказалась спущенной в унитаз. com.