Текст книги "Как потерять друзей & заставить всех тебя ненавидеть"

Автор книги: Тоби Янг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 24 страниц)

19
«Держись подальше от знаменитостей, черт тебя побери!»

Неудивительно, что весной 1996 года единственное, о чем я волновался, – как достать приглашение на вечеринку. И поверьте, это было совсем не просто. Чтобы вы могли представить, как редко такого приглашения удостаивались сотрудники «Вэнити фэр», скажу, что в тот год его не получили ни Мэтт Тирнауэр, ни Эйми Белл. Разумеется, они заявили, что нисколько не расстроены. «Это же не вечеринка вечеринок», – объясняла Эйми. Но я им не верил. Согласитесь, какой смысл работать в «Вэнити фэр», если не можешь попасть на оскаровскую вечеринку? Например, такой загребущий журналюга как я рассчитывал на серьезные выгоды от знакомства с теми, кто достиг успеха в Голливуде. Пример тому Эндрю и Лесли Кокберн, два английских автора, совсем недавно продавших право снять фильм по их статье, которая даже не была опубликована. [110]110
  Статья о доступности плутония на российском «черном рынке» никогда не появлялась в печати, но легла в основу книги. Фильм был снят на следующий год. Он называется «Миротворец» с Джорджем Клуни и Николь Кидман в главных ролях.


[Закрыть]У меня была куча неопубликованных статей, из которых, как я считал, могло бы получиться отличное кино!

Подумав, я решил, что самая лучшая тактика – предложить написать статью о предстоящем приеме для «Ивнинг стандарт». Вооружившись этой идеей, я отправился к Грейдону.

Грейдон. Что это будет за статья?

Я. Самая хвалебная, елейная и приторная до тошноты, которую тебе когда-либо доводилось читать. Тебя смутит, насколько льстивой она будет.

Грейдон. Даже не знаю, Тоби. Все, что ты писал раньше, не обходилось без ехидства.

Я[принимаясь декламировать свою бессмертную прозу]. Грейдон Картер с жалостью посмотрел на распростершегося перед ним просителя: «Мне жаль, но у меня связаны руки. Глава департамента по пожарной безопасности Лос-Анджелеса особо подчеркнул, что пропустить кого-нибудь внутрь я могу, только когда кто-нибудь уйдет. Попробуйте подойти через полчаса, мистер Круз».

Грейдон. Ну ладно, только все расходы за твой счет. Я не собираюсь оплачивать тебе дорогу.

Я. Идет.

Грейдон. Да, и держись подальше от знаменитостей, хорошо? Я не желаю, чтобы ты приставал к кому-нибудь из них, спрашивая, не геи ли они.

Я. Я буду считать, что каждый из них одновременно и еврей, и гей.

Грейдон[оглядывая меня]. Не заставляй меня сожалеть об этом.

Я. Клянусь Богом!

Грейдон. И даже не думай появиться там раньше 23.30.

В Лос-Анджелес я прилетел за день до вечеринки. В аэропорту меня встречал Алекс де Силва. Признаться, я едва узнал его – он выглядел как настоящий лосанджелец – короткие брюки, которые обычно надевают любители роликов и скейборда, доходившие ему до лодыжек, на лице «фигурная стрижка», [111]111
  Ее еще называют «лобковая стрижка для подбородка».


[Закрыть]внушительный комплект колец и заклепок, вставленных в различные части его тела. Вместо когда-то короткой, как у меня, стрижки, которую он делал в Лондоне, теперь его волосы извивались по плечам кольцами и не лезли в глаза только потому, что им мешали солнцезащитные очки, которыми он пришпилил их на манер ободка. Единственное, что осталось в нем прежним, – его «английские зубы».

– Привет, дружище! – закричал он. – Какими судьбами?

Он подошел ко мне, чтобы обнять, но я отступил назад.

– Послушай, Алекс, я хочу сразу внести ясность, прежде чем ты что-нибудь скажешь. Я не смогу помочь тебе попасть на вечеринку «Вэнити фэр». Боюсь, это совершенно невозможно.

– Остынь, малыш. Я уже в списке.

Что?

Оказывается, он подружился с известным продюсером, некогда получившим Оскар, и тот предложил стать наставником Алекса. Кроме того, что он взялся помочь Алексу с его первым сценарием – биографическим фильмом об Уильяме Шатнере, [112]112
  Уильям Шатнер – канадский актер, сыгравший капитана Кирка в сериале «Звездный путь», и писатель-фантаст.


[Закрыть]– он пригласил его пойти с ним на вечеринку «Вэнити фэр» вместо его жены. Почему этому гаденышу всегда так везет?

Меня вдруг посетила ужасная мысль:

– На какое время ты приглашен?

– О чем ты?

– Ну, в котором часу тебе разрешат пройти? На какое время тебе назначили? Время, время, время…

– Кажется, 22.30.

Дерьмо, черт, проклятие!

Увидев выражение моего лица, Алекс понял, что здесь что-то не так:

– А в чем дело? На какое время приглашен ты сам?

– В 22.00, – ответил я с излишней поспешностью.

– Просто если у тебя приглашение на 23.00 или около того, я думаю, ты мог бы пройти с нами.

– Господи Иисусе, Алекс! Из нас двоих в «Вэнити фэр» работаю я, а не ты. И я не нуждаюсь в твоей помощи, чтобы попасть на мою собственную вечеринку, премного благодарен.

– Хорошо, приятель. Как скажешь. Я просто хотел помочь тебе.

К стоянке мы шли молча, так как все мои мысли были заняты отчаянным поиском способа попасть на прием не в 23.30, а в 22.00. Наверное, даже Ким Мастерс, корреспондент голливудского отделения журнала, не был приглашен так рано. И что же мне теперь делать?

He знаю, как долго бы я находился в своей невеселой задумчивости, если бы не машина Алекса. От одного ее вида все мои мрачные мысли улетучились в одно мгновение. Такого побитого и потрепанного «фольксваген-гольф» мне не доводилось видеть еще ни разу.

– И это ездит? – спросил я, приободрившись.

Алекс объяснил, что машину для него взял напрокат его известный продюсер, чтобы он мог «помогать» ему в кое-каких делах.

– И в каких? – поинтересовался я.

– Ну, знаешь, так, всякие мелочи.

Под «мелочами» имелось в виду доставлять его продукты, забирать его вещи из химчистки, отвозить его детей в школу и забирать их оттуда. Как видно, помощь продюсера не дается бесплатно. Тот согласился быть наставником Алекса, а взамен Алекс согласился выступить в роли мистера Сулу для своего капитана Кирка.

Я начал подтрунивать над Алексом из-за его превращения в Като Каелина, [113]113
  Като Каелин прославился в 1995 году тем, что был свидетелем защиты по делу О. Дж. Симпсона, знаменитого футболиста, обвинявшегося в убийстве жены и молодого актера Рональда Голдмана.


[Закрыть]но он заверил меня, что так поступают все, кто хочет попасть в кинобизнес. Рассказал историю своего сокурсника Майкла, у которого были точно такие же отношения с Брэдом Питтом. Познакомились они на пляже в Малибу, где Майкл встретился на вечеринке, а Брэд в это время невдалеке резвился со своими собаками. Заприметив Питта, Майкл решил использовать эту возможность. Приблизившись к нему, он принялся ласкать и нахваливать собак. Оказалось, он сделал верный шаг, потому что, по словам Алекса, тот до безумия обожает своих четвероногих питомцев. В результате Брэд пригласил Майкла присоединиться к их игре.

Он протянул Майклу бейсбольную биту и подбросил ему мяч, чтобы тот по нему ударил. К несчастью, в тот момент, когда бита должна была соприкоснуться с мячом, одна из собак перехватила его, и вместо мяча удар пришелся прямо ей по голове. Бездыханная, она упала на землю, а Брэд заорал как сумасшедший:

– Ты убил мою собаку, ты убил мою собаку!

Однако Майкл не растерялся, сказал актеру, что точно такой же несчастный случай показывали в передаче «Служба спасения 911», и, встав на колени, принялся делать собаке массаж сердца. И – о чудо – животное пришло в себя и вскоре как ни в чем не бывало начало носиться по пляжу вместе с остальными собаками. Брэд смотрел на Майкла влюбленными глазами. Он был так ему благодарен, что пригласил поужинать, и с тех пор они стали неразлучны.

– А этот твой сценарист, – начал я, – у него тоже есть собаки?

– Да. Черный Лабрадор.

– А не входит ли в число тех «мелочей», которые ты должен для него делать, плестись за ним следом во время прогулки с собакой, держа в руках совочек для уборки экскрементов?

– Как смешно.

В понедельник 25 марта ровно в 22.00 я уверенно подошел к полицейскому оцеплению, преграждающему подступы к «Мортонс». В 1996 году, прежде чем предстать перед хирургически модифицированной брюнеткой в наушниках, вам требовалось преодолеть лишь один контрольный пункт, однако это не упрощало моей задачи. Еще бы – здесь заправлял тучный, похожий на шерифа Уиггама (из сериала «Симпсоны») полицейский, который очень придирчиво проверял пригласительные каждого гостя. Я пришел без приглашения, меня просто заверили, что мое имя будет внесено в список, но надел самый элегантный смокинг от Джорджио Армани, который мне удалось уговорить Пиппи заказать для меня, и надеялся, что выгляжу достаточно солидно, чтобы он пропустил меня без лишних проволочек.

– Добрый вечер, офицер, – сказал я, не сбавляя шага.

– Ваш пригласительный, – рявкнул он в ответ.

В сложившейся ситуации у меня было два пути. Либо попросить его вызвать по портативной рации Бэт Ксениак, рискуя тем, что она скажет не пускать меня до 23.30, либо блефовать. Я выбрал второе.

– Я сотрудник журнала, – сообщил я. Потом, рассмеявшись с видом знатока, добавил: – Вообще-то я один из тех, кто устроил весь этот тарарам.

Он продолжал смотреть на меня с подозрением, поэтому я показал ему свою пресс-карточку:

– Могу я пройти? Босс убьет меня, если я появлюсь позже 22.00.

– Думаю, все в порядке, – сказал он, изучая мою карточку. – Вы ведь работаете в журнале, точно?

– Это наказание за мои грехи.

– Ну ладно, можете проходить.

– Спасибо, офицер. Вы отлично справляетесь со своими обязанностями.

Итак, одна задача решена, другая на подходе.

Добравшись до главного входа в «Мортонс», я остолбенел от количества собравшихся здесь журналистов в вечерних нарядах. Пространство между полицейским оцеплением и входом в ресторан было для них настоящей «землей обетованной», даже несмотря на то что их не пускали за бархатные канаты, огораживающие с обеих сторон главный проход. Эта территория была забронирована исключительно для людей, получивших приглашение на вечеринку.

Меня трясло от ужаса при мысли, что я могу столкнуться с Грейдоном. Один из журналистов даже прозвал его «метрдотелем на автостоянке» из-за того, что в прошлом году большую часть вечера тот провел на улице, лично встречая своих гостей. К счастью, на этот раз его нигде не было видно, но радоваться рано. Перед проходом непреодолимым заслоном выстроились те самые отборные сотрудники «Вэнити фэр», которые прилетели сюда еще две недели назад, снабженные теперь наушниками и планшетами со списком гостей. Они были не в том настроении, чтобы пропустить кого-то из коллег на полтора часа раньше срока, тогда как им самим предстояло провести всю вечеринку, стоя снаружи. Проклятие, и как же мне пробраться мимо них?

Неожиданно я увидел Дэррила Брентли, бывшего в то время помощником Сары Маркс. Этот видный чернокожий мужчина был знаменит в редакции «Вэнити фэр» ярким исполнением эпизодической роли в полудокументальном фильме «В постели с Мадонной». Он всегда хорошо ко мне относился, и я решил, что это мой единственный шанс.

– Привет, Дэррил. – Я ослепил его своей самой победной улыбкой а-ля Хью Грант.

– У тебя ничего не выйдет, Тоби, – ответил он, погрозив пальцем. – Мне даны строгие инструкции не пускать тебя раньше 23.30. Ты плохой, очень плохой мальчик.

– Грейдон сказал, что ничего страшного не произойдет, если я приду чуть-чуть пораньше.

– Чуть-чуть пораньше? – посмотрев на свои часы, переспросил Дэррил. – Сейчас еще нет и 22.05.

– Послушай, Дэррил, войди в мое положение. Мне надо написать статью о приеме для «Ивнинг стандарт» и отослать ее до семи утра по лондонскому времени. То есть у меня осталось меньше часа. Если я не попаду туда до 23.30, мне придется писать статью, даже не побывав на вечеринке и выдумывая все от начала и до конца.

Я не врал. Просто не сказал ему, что статья уже написана и лежит у меня в нагрудном кармане.

Дэррил украдкой оглянулся по сторонам:

– У меня могут быть проблемы из-за этого.

– Если ты никому не скажешь, я тем более буду молчать.

– Если тебя поймают, я тебя не видел, – прошептал Дэррил.

Первым из знаменитостей я заметил Джима Кэрри, стоящего возле бара. Я был его большим поклонником с тех самых пор, как посмотрел фильм «Тупой и еще тупее». Он один из тех, кто добился успеха вопреки правилам. Не красавец и никогда не получал Оскара, его трудно назвать сексуальным, но он так здорово умел смешить, что зрители его просто обожали. Всего пару часов назад на церемонии вручения золотой статуэтки ему хватило двух минут, чтобы украсть это шоу у остальных участвующих там звезд. Он, кто заставлял смеяться сотни миллионов людей по всему миру, стоял от меня в каких-то десяти футах. Такого шанса я упустить не мог.

– Тоби Янг, – представился я, – из журнала.

– Привет. – Он пожал мою руку без энтузиазма.

– Уверен, вам уже все уши прожужжали, что если бы у Академии была номинация «Лучший презентатор на церемонии Оскара», вы бы побеждали в ней каждый год.

Он просиял:

– Честно говоря, вы первый, кто мне это говорит. – Он ткнул пальцем в мою грудь. – Что вы пьете?

– «Черную метку на камнях». Благодарю.

Заказав выпивку, он вновь повернулся ко мне. О да, это обещало стать моей самой удачной встречей со знаменитостью!

– Вообще-то, – добавил я, – я считаю, что вы должны были получить Оскар еще и за фильм «Тупой и еще тупее».

Он снова повернулся к бармену:

– Лучше сделай его двойным.

Вручив мне виски, он принялся рассказывать историю о Тони Роббинсе, американском поп-гуру, посетившем его на съемочной площадке фильма «Кабельщик». От смеха я не мог сделать ни единого глоточка целых пять минут. Я просто не мог в это поверить. Джим Кэрри – сам Джим Кэрри! – отмачивал шуточки перед аудиторией из одного человека, и этот человек я! Я пребывал на седьмом небе от счастья.

И тут нас неожиданно прервали.

– Привет! Что за дела?

Алекс. Что он здесь делает? Его не должно здесь быть по крайней мере ближайшие 15 минут. Конечно, я доволен, что он застал меня беседующим с Джимом Кэрри – разве это не здорово? – но если он надеялся примазаться к моему самому незабываемому моменту с моей любимой кинозвездой – зря!

– Извините, но, кажется, мы с вами не знакомы. – Я одарил Алекса ледяным взглядом. – Джим, вы знаете этого человека?

– Конечно, – ответил Кэрри. – Алекса знают все!

К моему изумлению, они начали дурачиться как лучшие друзья, в шутку боксируя друг с другом. Откуда, черт побери, они знакомы? Может, это было что-то из разряда штучек Общества анонимных алкоголиков? Скорее всего так оно и есть. Я заметил, что Кэрри, заказав выпивку для меня, себе не взял ничего. На самом деле они, возможно, даже и не знакомы. Уф, ну конечно!

– И как продвигается твой сценарий про Уильяма Шатнера? – спросил Кэрри у Алекса.

Черт!

– Нормально. Скажи, как тебе идея сыграть Джеймса Духана? [114]114
  Джеймс Духан (1920–2005) – канадский актер, более известный по роли Скотти, или Монтгомери Скотта, из сериала «Звездный путь».


[Закрыть]

Кэрри тут же принялся безупречно имитировать Скотти:

– He знаю, сколько она еще потянет, капитан.

– Дайте максимальную мощность, мистер Скотт, – подыграл ему Алекс, и они оба зашлись в смехе.

И разумеется, все это время Алекс и вида не подал, что знаком со мной. Но я первый, кто отказался его узнавать, поэтому я сам виноват в том, что он решил отплатить мне той же монетой.

В этот момент в ресторане появился Николас Кейдж, сжимающий в руке Оскара, полученного им только что за фильм «Покидая Лас-Вегас». Он поднял его над головой, и толпа взорвалась аплодисментами. Вообще-то я заготовил остроту про этот фильм и решил, что сейчас наступил подходящий момент, чтобы воспользоваться ею. И кто знает, может, тем самым мне удастся вернуть перехваченную Алексом инициативу.

– Глупый фильм. – Я ткнул большим пальцем в сторону Кейджа. – Ну у кого может появиться желание покинуть Лас-Вегас?

Я ожидал, что все засмеются, но они лишь непонимающе на меня уставились.

– А мне показалось, потрясающая работа, – пожал плечами Алекс, поворачиваясь к Кэрри. – Майк Фиггис должен был получить Оскар как «Лучший режиссер».

– Точно, – поддержал его Кэрри, закивав с энтузиазмом.

Минуточку! Разве ты не тот парень, что весь прошлый год снимался в продолжении «Эйс Вентура: детективное агентство по розыску животных»? Я решил, пора ретироваться, иначе он камня на камне не оставит от моих иллюзий на свой счет.

Пока я стоял в стороне, не спеша попивая коктейль, у меня было время поразмышлять о том, почему Алекс превосходит меня в общении со знаменитыми людьми. Они не приводили его в священный трепет. Он не боялся смотреть им в глаза и не терял уверенности в их присутствии, в то время как мне было трудно переварить сам факт, что я общаюсь с кинозвездой первой величины. Разница в статусе между мной и Джимом Кэрри была слишком серьезной, чтобы закрыть на нее глаза, – она целиком накладывала отпечаток на мое отношение к нему. Уверен, Алекс тоже осознавал ее, но умел хорошо это скрывать. В Лос-Анджелесе большим табу было даже негласное напоминание о звездном статусе своего собеседника. Это называлось «выйти за рамки». И если ты позволил себе это, можешь считать себя конченым человеком. Ты автоматически становишься «фанатом», одним из «них».

Алекс же считал, что нет никакого секрета в том, чтобы наладить отношения со знаменитостями – главное обращаться с ними как с «обычными» людьми. Он не раз говорил мне: «Приятель, они такие же человеческие существа, как мы с тобой, никакой разницы». Но не думаю, чтобы все было так просто. В конце концов, кто из кинозвезд захочет, чтобы вы ничего не слышали о нем или о ней. Скорее фокус в том, чтобы самому притвориться ненормальным, потому что ни один обычный человек не сможет устоять перед звездой. Ведь если вам удается скрыть свое восхищение ими, они автоматически принимают вас за кого-то важного. Вы словно даете им понять, что равны им по положению. Искусство Алекса заключалось не в том, чтобы обращаться с ними как с «нормальными» людьми, а в том, чтобы заставить их обращаться с ним как с приятелем.

– Черт бы тебя побрал, как ты сюда попал?

Грейдон…

– О, э-э… привет, Грейдон. Понимаешь…

– А это не тебя я только что видел болтающим с Джимом Кэрри?

– Вообще-то да. Я сказал ему, что если бы Оскар вручали…

– Что я тебе говорил насчет того, чтобы ты не приставал к гостям? Послушай, можешь остаться, но не смей разговаривать с кинозвездами, понятно?

– Вас понял, капитан.

Он ткнул пальцем мне в лицо:

– Я серьезно.

Чтобы отправить свою историю в «Ивнинг стандарт», я должен был продиктовать ее стенографисту в Лондоне. Как назло, в «Мортонс» было всего два телефона, и перед каждым выстроилась очередь из пяти-шести человек. Ничего другого не оставалось, и я встал в ту, что покороче. Когда через десять минут я наконец добрался до телефона, за мной уже снова собралась небольшая очередь. Согласятся ли эти люди подождать 15 минут, которые мне нужны, чтобы пообщаться со стенографистом? Поживем – увидим.

Когда меня соединили по одному из номеров, я принялся диктовать первый абзац своей статьи: «В прошлый уик-энд я прибыл в Лос-Анджелес ради церемонии вручения Оскара, запятая, и каково же было мое удивление, запятая, когда я узнал, запятая, что все мои друзья-англичане уехали из города, точка. Почему, вопросительный знак. По-видимому, запятая, чтобы избежать конфуза из-за того, запятая, что их не пригласили на прием «Вэнити фэр», точка».

Попытавшись извиниться, я улыбнулся стоящим позади меня людям, мол, простите, но что я могу сделать? В ответ они лишь с нетерпением на меня посмотрели.

– Не могли бы вы повторить, – пробормотал стенографист. – Боюсь, я не все расслышал.

Вот дерьмо…

– В прошлый уик-энд я прибыл в Лос-Анджелес ради церемонии вручения Оскара, запятая…

– Извините, – прервал меня стоящий прямо за мной мужчина. – Вы еще долго собираетесь говорить?

– Э, боюсь, да. Лучше, если вы воспользуетесь другим телефоном. Извините.

– Разве у вас нет мобильника? Что вы за репортер?

– Извините. Я постараюсь закончить как можно быстрее.

Повернувшись к нему спиной, я продолжил диктовать статью. Через несколько секунд стоящие за мной люди неохотно перешли в очередь к другому телефону. Теперь там стояла дюжина человек, которые неодобрительно качали головами, пока я громко повторял все придуманные мною остроты об оскаровских номинантах этого года. Я чувствовал себя комиком, выступающим перед ненавидящей его публикой.

Когда я закончил, стенографист попросил меня подождать, пока он переговорит с отделом новостей. К тому времени очередь у другого телефона продвинулась, но в ней еще осталось несколько человек из тех, что стояли за мной. Они нетерпеливо наблюдали, готовые тут же занять мое место, как только я повешу трубку.

– По какому телефону вы звоните? – спросил стенографист. – Отдел новостей попросил вас немного подождать возле него на случай, если у них появятся вопросы.

Только этого не хватало!

Продиктовав номер, я не стал вешать трубку, а незаметно нажал большим пальцем на рычаг телефона, чтобы скрыть ото всех, что разговор закончен.

– Хорошо, я жду, – добавил я громко.

Я простоял так около минуты, пока из очереди не вышла темнокожая женщина средних лет и встала за моей спиной.

– Простите, – произнесла она. – Не хочу вам мешать, но вы действительно говорите по телефону?

Эта была Дайана Росс.

Я нервно сглотнул.

– Э, в общем-то д-д-да. Мне сказали подождать.

– Но мне кажется, вы прижимает пальцем эту самую штучку у телефона.

Несколько человек из очереди насмешливо фыркнули.

– Нет-нет, – ответил я, убирая палец с рычага. – Я положил сюда руку просто так.

– В таком случае почему теперь до меня доносятся гудки?

Она загнала меня в угол – я не знал, что ответить.

– Попался! – воскликнул один из моих оппонентов.

– Извините, мисс Росс. – Я передал ей трубку. – Я просто ждал, когда мне перезвонят.

Когда я развернулся и, понурившись от стыда, пошел прочь, за моей спиной раздались бурные аплодисменты. Боковым зрением я увидел, как Дайана Росс ответила на них легким поклоном.

Получасом позже я стоял в баре в подавленном настроении, когда там неожиданно появился Мэл Гибсон. В руках он сжимал два Оскара за «Храброе сердце» и казался очень довольным собой. Я не считал, что у его фильма больше прав называться лучшим, чем у «Аполлон-13». Я посмотрел его несколькими днями раньше и в буквальном смысле слова возненавидел. Даже по стандартам киноиндустрии, где англичан принято выставлять злодеями, «Храброе сердце» зашло слишком далеко. Этот фильм настоящая антибританская пропаганда, подстрекающая шотландских националистов восстать и сбросить иго колониального гнета. А если вспомнить, что Мэл Гибсон снимался также в «Галлиополи», то становится очевидным, что он явно имеет к англичанам какие-то претензии. Он антибританец! К тому часу я уже выпил четыре двойных виски, и неудивительно, что мне захотелось бросить ему вызов.

Протиснувшись сквозь толпу, я остановился прямо у него за спиной.

– Послушай, приятель. – Я вызывающе похлопал его по плечу. – Что конкретно ты имеешь против англичан?

Когда он обернулся, я внутренне собрался дать ему отпор. Сейчас мы увидим, чего ты стоишь, дешевый австралийский зануда!.. Но вместо того, чтобы ответить на мой вопрос, он переложил Оскар из правой руки в левую и протянул ее со словами:

– Привет, я Мэл Гибсон.

Это меня обезоружило.

– Э, привет. – Я с энтузиазмом пожал его руку. – Тоби Янг. Приятно познакомиться.

Я в очередной раз оказался ослеплен звездным сиянием известного человека. Возможно, в моей груди и билось сердце воина, готового где и когда угодно сразиться с Уильямом Уоллесом от имени всех ревностных англичан, но душой я был истекающим слюной поклонником.

И прежде чем хладнокровие успело ко мне вернуться, я почувствовал, как кто-то схватил меня сзади за воротник пиджака. Я хотел обернуться, чтобы посмотреть на того, кто посмел так грубо со мной обойтись, но меня резко оттащили и втолкнули в толпу.

Опять Грейдон!

– Господи Иисусе, Тоби, я больше не собираюсь тебе повторять, – рявкнул он. – НЕ СМЕЙ ПРИСТАВАТЬ К ЗНАМЕНИТОСТЯМ!