Текст книги "Забираю вас себе! (СИ)"

Автор книги: Тина Солнечная

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 19 страниц)

– Не заставляй меня вытаскивать всё клещами, Кайрен. Озвучь всё меню, – я чуть наклонилась к нему ближе, чувствуя, как мои волосы щекочут его кожу, когда я продолжаю гладить метку. Он дернул плечами, словно хотел стряхнуть это касание, но не посмел.

– Поцелуй… – сказал он глухо, – два дня. Поглаживания – один. Если будет больно… зависит от степени боли. От двух до пяти дней.

– Хм… – я чуть склонилась ещё ниже, так что мои губы почти касались его губ. Чувствовала, как под моей ладонью метка будто пульсирует от напряжения. – А секс со мной?

На этот раз он не ответил сразу. Его взгляд скользнул вниз – на мои губы – потом снова поднялся в мои глаза. Он сглотнул так, что я слышала, как хрустит в горле воздух.

– Если вы… позволите… кончить, – выдавил он хрипло, – хватит на неделю. Если нет… дня на три.

Я чуть склонила голову набок, не отрывая ладони от его груди, а взгляд – от его глаз. – Ну и? Какой пункт из этого твоего «меню» тебе нравится больше всего? – спросила я тихо, почти лениво, будто мы обсуждали десерт к ужину.

Он не моргнул. Только губы дрогнули в знакомой, колкой усмешке. – Плеть. – Его голос был ровным, без тени колебания.

Я подняла брови. – Почему?

Он даже не отвёл взгляда – смотрел прямо в меня, вбивая слова как кнут под кожу. – Потому что после этого можно дольше вас не видеть. – Чуть скривил уголок рта. – Лея.

Ну хоть честно.

Я выпрямилась, стряхивая с себя его колючий взгляд – и всё то странное тепло, что пульсировало в ладони, пока я касалась этой метки.

– Уходи, – сказала я тихо, почти отстранённо, и разомкнула пальцы.

Он медленно поднялся с кровати, застёгивая на ходу рубашку. Секунда – и от былого подчинения не осталось ничего, кроме прямой спины и тихого «Лея» в качестве прощания. Он исчез за дверью без лишних слов, как будто и не было этих разговоров о боли и поцелуях.

Я осталась в спальне одна. Выдохнула. Привела мысли в порядок. Подошла к гардеробу, выбрала платье – что-то менее провокационное, чем обычно. Начала натягивать на себя корсет, затягивать шнуровку… и только тут меня осенило: «Блин.»

Руки замерли на шнуровке. Ну конечно. И кто должен был помочь мне стянуть всё это до конца, если этот вредный циск уже послушно удалился?

Чёртов Кайрен.

Глава 29

Я открыла дверь с единственной надеждой – увидеть хоть одного слугу, хоть кого-то, кто поможет мне закончить этот утренний квест. И мироздание, кажется, решило надо мной подшутить, потому что перед дверью, стоя на коленях, как по учебнику послушания, оказался Томрин.

– Как же ты вовремя, – пробормотала я, хватая его за руку и буквально втягивая внутрь. Дверь захлопнулась за его спиной, а он озадаченно замер, уставившись то на меня, то на наполовину надетое платье.

– Я пришёл сказать, что ваши родители уже ожидают…

– Хорошо, хорошо, поняла. Помоги мне, – бросила я, разворачиваясь спиной к нему и откидывая волосы через плечо.

Он затаился, и я почувствовала, как его пальцы медленно коснулись кожи между лопатками, обвели линию шнуровки.

– Не думай, что я не злюсь на тебя, – шикнула я, вздрагивая от неожиданно мягкого прикосновения.

– Я могу загладить вину? – шепчет он почти на ухо.

– Сейчас ты можешь зашнуровать моё платье.

– Как пожелает лея.

Он начал аккуратно натягивать шнуровку, пальцы двигались уверенно и... слишком нежно. Я чувствовала каждое касание, и это выводило из себя не меньше, чем его вчерашняя наглость. Я всё ещё кипела от злости. За то, как он отвлёк меня, как использовал мои чувства.

– То, что было на кухне... – начал он.

– Нет. Не сейчас, – отрезала я жёстко, и внутри что-то болезненно сжалось. Щемящая волна подступила к горлу, но я её оттолкнула.

– Ты закончил?

– Да, лея.

– Отлично. Проведи меня к родителям.

Томрин, кажется, хотел что-то сказать – я видела, как он приоткрыл рот, чуть подался ко мне... но потом сдержался, опустил взгляд и, склоняя голову, открыл передо мной дверь.

Мы шли по коридору молча. Воздух казался густым, как перед бурей. Я чувствовала – что бы ни происходило в той комнате, оно мне точно не понравится.

И не ошиблась.

В кресле у окна уже сидел отец, сосредоточенный и спокойный, как всегда. А вот мать металась по комнате, словно буря в человеческом обличии. Перед ней, опустив головы, на коленях стояли мои циски – Кайрен и Талмер. А в руке у матери был стек. Мой взгляд мгновенно наполнился огнем.

Кто позволил ей трогать моих мужчин? И за что, мать твою?!

– Мама? Что ты делаешь? – голос прозвучал хрипло от злости.

– Проверяю послушание, – холодно бросила она, не оборачиваясь.

– Они мои . – Я сама удивилась, сколько стали было в этих двух словах.

Рука матери застыла на долю секунды. Затем медленно опустилась.

– Ты не можешь с ними справиться. Приходится мне.

– Как видишь , у моего новенького за ночь появилась метка. Всё я справляюсь. Не подрывай мой авторитет, – отчеканила я.

Мать повернулась ко мне, её глаза сверкали.

– Авторитет? Какой именно? Ты ничего не можешь без меня.

– Карин, – голос отца прозвучал твёрдо.

Мы обе обернулись. Он сидел прямо, глядя только на меня.

– Если Таша справляется, дадим ей шанс это доказать.

– Ты слишком добр с этой соплячкой, – отрезала мать, но он её проигнорировал.

– Ты можешь доказать, что циски в полном подчинении? – спросил он.

– Конечно. Только скажи как, папа.

Он кивнул, будто этого и ждал.

– Конечно она так скажет, – язвительно хмыкнула мать и перевела взгляд на Томрина. Её глаза буквально прожигали его насквозь. У меня по коже побежали мурашки.

– И где четвёртый? – спросила она.

– Он занят моим поручением.

– Его нет в доме? Ты отпустила его одного?

Я поняла – она не знает, что я истинная пара Мейлона. Это даже… приятно.

– Он отлично выдрессирован. У меня нет сомнений, что он вернётся.

– А у меня есть. Куда ты его отправила?

– Он на моей ферме.

– Я думала, ты её забросила, – кажется мать удивлена.

– Я решила, что пора получать доход самостоятельно, – спокойно ответила я.

Отец сдержанно кивнул, даже с уважением.

– Молодец.

– Это всё чушь. Показываешь нам спектакль, – отрезала мать.

– Это не спектакль, – твердо ответила я. – Я серьёзно этим занимаюсь.

Мать скрестила руки.

– Хорошо. Тогда я намерена увидеть результаты твоего труда через три месяца.

Я молча кивнула. И покажу. Назло тебе – покажу.

Мать смотрела на меня с прищуром, как на неудавшийся эксперимент, который всё ещё пытается доказать свою полезность.

– Хорошо, – сказала она, перекладывая стек из одной руки в другую. – Раз ты утверждаешь, что контролируешь их – докажи.

– Каким образом?

Она хмыкнула.

– Сейчас увидишь. Встаньте, – бросила она Кайрену и Талмеру.

Они поднялись с пола. Без единого слова, без колебаний. Я уловила, как Талмер мельком бросил на меня взгляд – спокойный, ровный, как будто в нём не было ни страха, ни гнева. Только уверенность. И в себе, и во мне.

– Первое: скажи им, чтобы встали лицом друг к другу и пощёчина за пощёчиной дали друг другу ровно по пять ударов. Один в одну щёку, другой – в другую. Без эмоций. Как будто это ничего не значит.

– Мама… – начала я, но она перебила.

– Ты же уверена, что они тебе подчиняются? Или нет?

Отец напрягся в кресле, но молчал. Смотрел теперь не только на меня – на нас всех. Томрин замер рядом с дверью, не двигаясь.

– Таша, – голос отца прозвучал тихо, но отчётливо. – Ты можешь отказаться.

Мать повернулась к нему, сжала губы, но не спорила. А я… стояла и думала, что именно мне делать. Я могла отказаться – это правда. Но тогда мать получит повод сказать, что я слаба, не справляюсь, что всё – иллюзия. И она заберёт у меня моих цисков. Всех. Один за другим.

Чёрт...

Я медленно повернулась к Кайрену и Талмеру. Серые глаза, тёмные глаза. Разные, но оба смотрели на меня. Ждали. Никто не отводил взгляд.

– Нет.

Мать вскинула бровь.

– Что «нет»?

– Я отказываюсь. Это не проверка. Это спектакль, – твёрдо сказала я. – И я не собираюсь калечить свои игрушки ради твоих сомнений.

– Ты говоришь о них, как о собственности. Так и веди себя, как владелица, – холодно заметила она.

– Именно это я и делаю. Я их хозяйка. И только я могу решать, как с ними обращаться. Они мои. И если кто-то будет причинять им боль, то это буду я – когда и если сочту нужным. Но не ты. И не ради шоу.

Отец смотрел на меня с тем самым вниманием, которое пугало. Ни эмоций, ни поддержки. Просто наблюдение. Но, к счастью, он был не из тех, кто раздувает конфликт на пустом месте.

– Ты уверена, Таша? – тихо спросил он.

– Абсолютно, – сказала я, не отводя взгляда.

Мать стиснула зубы, в глазах вспыхнуло раздражение, но я не отступила.

– Значит, ты отказываешься пройти проверку?

– Я не против проверки, но я против устраивать спектакль.

В комнате повисла пауза. Талмер стоял с прямой спиной. Кайрен – чуть напряжённо, но по-прежнему не сдвинулся с места. Томрин опустил взгляд, но на его лице читалась сдержанная, почти незаметная… гордость?

Наконец, отец кивнул.

– Этого достаточно, – произнёс отец. – Я согласен с Ташей. Мы не станем устраивать спектакль.

Он бросил взгляд на мать, но говорил спокойно, властно.

– Проверка будет классической.

– Классическая проверка подвергнет её опасности, – сухо бросила мать, обводя комнату холодным взглядом. – Ты правда хочешь поставить её в центр, связать и оставить на волю четырех цисков, один из которых был в её доме всего несколько часов?

– Я верю в свою дочь, – спокойно ответил отец, даже не оборачиваясь. – Если она говорит, что справляется – пусть докажет. Но в упрощённом варианте.

– В каком это "упрощённом"? – насмешка скользнула в голосе матери.

– Один циск. Ты выберешь. Мы оба увидим, к чему привело её воспитание.

– Одного? – фыркнула она. – Тогда уж двоих. Самого старого и самого нового. Контраст покажет всё, что нужно.

Отец помолчал и медленно кивнул:

– Хорошо. Тогда Томрин останется в стороне. А проверим Кайрена и Талмера.

Я внутренне вздрогнула, но вслух ничего не сказала. Только кивнула и направила взгляд на Томрина:

– Возвращайся в свою комнату.

Он коротко поклонился и молча вышел. За его спиной дверь мягко закрылась, и в комнате повисла тяжёлая тишина.

– Подготовьте всё, – приказал отец.

Слуги расставили в центре комнаты стол, на котором блеснули два коротких изогнутых кинжала. Меня поставили с одной стороны, связав руки. С другой встали мои циски. Талмер и Кайрен.

– Правила просты, – произнёс отец. – Если они верны тебе, они развяжут тебя. Если нет – у них есть возможность убить. В случае твоей смерти метка исчезнет. У них будет шанс на побег.

– Это безумие, – тихо сказала я, но он уже повернулся к двери.

– У вас пятнадцать минут, – произнес он, а затем, вместе с матерью, вышел, не оборачиваясь.

Я осталась одна. С ними.

И первыми шагнул Кайрен. Молча. Решительно. К столу.

Глава 30

Кайрен остановился у стола, взял один из кинжалов и стал медленно вращать его в пальцах. Металл поблёскивал в свете лампы, а выражение его лица было слишком спокойным, чтобы казаться безобидным.

И тогда шагнул Талмер.

Без лишних слов. Просто подошёл ко мне – прямиком, без сомнений.

– Что ты делаешь? – резко бросил Кайрен, не отрывая взгляда от клинка.

– То, что должен был сделать ты, – тихо, но твёрдо ответил Талмер, опускаясь передо мной на колени.

Он аккуратно взял мои запястья в ладони и начал развязывать узлы.

– Ты с ума сошёл? – рыкнул Кайрен. – Это наш шанс! Она сама согласилась. Это её проблемы, что она выбрала такое испытание!

– Нет, – сказал Талмер, не поднимая глаз. – Это не её проблемы. Это её доверие.

– Ты хочешь сказать, что теперь ты её страж? – ядовито усмехнулся Кайрен. – Это она тебя так приручила за ночь?

Талмер не ответил. Он просто поднялся, медленно, развернувшись ко мне спиной, заслонив меня собой. Взгляд его упёрся в Кайрена.

– Положи кинжал, – сказал он тихо. – Ты не подойдёшь к ней с оружием, пока я здесь.

– Почему ты её защищаешь? – в голосе Кайрена скрежет ненависти. – Она чудовище. Или ты забыл, как она тебя...

– Я всё помню, – резко прервал его Талмер. – Но я сказал, что сделал выбор. Я поставил метку не под страхом смерти. Я сам её принял. А теперь – убери клинок.

Я стояла за его спиной, глядя на их противостояние, и чувствовала, как мне трудно дышать. Он не сказал Кайрену про взаимную метку. Не сказал, насколько всё изменилось.

Талмен быстро развязал мои руки, под совершенно ошалевшим взглядом Кайрена.

– Не больно? – прошептал он, оглядываясь на мои запястья. Коснулся их очень осторожно, как будто боялся ранить.

Я выдохнула:

– Спасибо.

– Ты шутишь? Нам плевать, больно ли ей, – прошипел Кайрен. – Надо было просто убить. Пока её родители не вернулись. Тогда всё было бы закончено. Навсегда.

– Отойди от стола, – сказал Талмер.

Кайрен смотрел на меня зло, сдерживая кипящую ярость.

– Это очень глупо с твоей стороны, – процедил он, не отрывая взгляда от Талмера.

Талмер не отвёл глаз. Напротив – посмотрел на меня с таким теплом, что внутри всё сжалось.

А потом медленно повернулся к Кайрену.

– Клади кинжал. Или мне придётся убить тебя.

Кайрен вскинул брови, будто не веря своим ушам.

– Ты серьёзно? Убьёшь циска… из-за неё?

Талмер не ответил. Просто коротко кивнул на стол.

– Ты сдурел, – выдохнул Кайрен. – Она же… ты знаешь, кто она! Что она делала! – Он качнул головой, будто стряхивая наваждение. – Она что, твоя истинная?

– Нет, – спокойно ответил Талмер.

– Тогда я не понимаю.

Талмер выдержал паузу и тихо сказал:

– И не надо. Просто убери клинок.

– Я ее сейчас отпущу, – процедил Кайрен, не сводя с меня взгляда. – А потом ты не оставишь на мне живого места. Только за то, что я вообще взял клинок в руки. Так что выбора у меня нет.

– Нет, – сказала я. – Нет, Кайрен. Я понимаю, почему ты зол. Мне жаль.

Я шагнула вперёд, выходя из-за спины Талмера. Он тут же поставил руку, чтобы загородить меня, но я коснулась его запястья.

– Пусти. Всё хорошо.

– Он нападёт на тебя. Он не врёт, – сказал он, не двигаясь.

– Я не боюсь, – выдохнула я.

– А вот ты врёшь, глупая, – прошептал он с горечью.

Я всё равно отодвинула его руку.

– Кайрен… я понимаю. Ты больше всех страдал. Я делала ужасные вещи. Но я сделаю всё, чтобы старая Таша не вернулась. Чтобы больше никогда…

– Думаешь, я поверю тебе? – перебил он.

– Она говорит правду.

– Думаешь, я поверю ЕМУ? Он готов меня за тебя убить.

– Послушай… если ты меня убьёшь – мама найдёт тебя. И тебе не жить, Кайрен.

– Зато я получу удовольствие, – усмехнулся он криво.

– Ладно, – сказала я.

И подошла к нему.

Быстро. Решительно.

– Давай. Бей. Что есть силы. Вот она я. Прямо перед тобой.

Я смотрела ему в глаза – честно, без страха. Он сжал губы. Его пальцы дрогнули на рукояти. Но он не ударил.

Талмер мгновенно оказался рядом, вырвал кинжал из его рук и положил на стол.

И в этот момент распахнулась дверь.

Вошла мать. Лицо её было чуть бледнее обычного. Она окинула взглядом комнату, сжимая губы, но быстро собралась.

Следом вошёл отец.

– Я же говорил, – произнёс он с тихой, но явной гордостью. – Наша дочь справится.

Отец молча подошёл к столу, взял оба кинжала и, скрестив их, убрал за пояс. Талмер и Кайрен, не глядя друг на друга, опустили головы. В напряжённой тишине слышалось только моё дыхание.

– Уходите, – сказала я быстро, даже чуть резче, чем хотела. – Оба. Сейчас же.

Талмер первый кивнул и, не поднимая глаз, вышел из комнаты. Кайрен задержался на секунду, будто хотел что-то сказать… но передумал. Развернулся и ушёл, шаги его были чуть громче, чем нужно.

Я осталась в комнате с родителями. Спина была мокрой от напряжения, внутри всё сжималось в комок. Но я стояла прямо. Я справилась? Нет. Талмер справился. Я бы потерпела фиаско.

Теперь оставалось понять – что будет дальше.

Отец смотрел на меня долго и внимательно. А потом кивнул – медленно, одобрительно. – Молодец, Таша. Ты справилась. Даже лучше, чем я ожидал. Думаю… мы можем уезжать.

– Подожди, – перебила мать, не поворачиваясь. – Мы дождёмся четвёртого. Хочу убедиться, что он не сбежал.

Я сжала пальцы за спиной. Конечно. Почему бы и нет. Конечно, она потребует убедиться в самом непредсказуемом. А я понятия не имела, когда Мейлон собирается вернуться. Или собирается ли вообще.

– Он вернётся, – сказала я, стараясь звучать уверенно. – Посмотрим, – хмыкнула мать. – Надеюсь, ты права. Потому что иначе – тебе придётся объяснять, куда делся твой “послушный” циск.

Она пошла к окну и застыла там, спиной к нам. Отец подошёл ко мне ближе, положил ладонь мне на плечо. – Всё хорошо. Но если он не появится до вечера, нам придётся вмешаться. Ты понимаешь это?

Я кивнула. Понимала. Всё слишком зыбко. Одна ошибка – и всё рухнет. Но сейчас… оставалось только ждать. И надеяться.

– Мне нужно идти, – сказала я, стараясь держать голос ровным. – А вы… можете пока отдохнуть.

Мать не обернулась. Отец снова кивнул. – Мы останемся здесь. Отдохнём и подождём.

Я сделала шаг назад. Потом ещё. И, не дожидаясь прощаний, развернулась и вышла из комнаты. Дверь закрылась за мной с сухим щелчком, и только тогда я позволила себе выдохнуть.

Плечи болели от напряжения, руки дрожали. Мейлон… пожалуйста, вернись. И поскорее.

Я направилась в кабинет. Шла быстро, почти не чувствуя ног, лишь бы не столкнуться ни с одним взглядом, ни с одним вопросом. Закрыла за собой дверь, прижалась к ней спиной и выдохнула. Глубоко. Медленно. Как будто впервые за утро.

Комната встретила меня привычной тишиной и запахом бумаги. Здесь всё было на своих местах. Мои записи, свитки, книги. Хотя бы здесь – порядок. И хотя бы здесь – я могу побыть одна.

Подошла к столу, села, открыла тетрадь с расходами. Перелистала последние страницы. Я захлопнула книгу. Сейчас всё было в порядке. Главное – не сломаться. Очень скоро Мей вернется и родители уедут.

Через полчаса в дверь постучали. – Войдите, – сказала я, не поднимаясь с кресла.

Дверь открылась, и вошёл Талмер. Не говоря ни слова, он подошёл, опустился передо мной на одно колено и обнял, прижавшись щекой к моему животу. Его тепло, спокойствие, уверенность – всё это словно окутало меня. Затем он поднялся, наклонился и поцеловал меня. Мягко. Не требовательно – просто… чтобы быть ближе.

– Глупая, – прошептал он, заглядывая мне в глаза.

– Перестань меня так называть, – буркнула я, но не отстранилась.

– Думаешь, я бы не защитил тебя?

– А если бы я была только с Кайреном?

– Но ты была со мной. И я не позволю причинить вред своей женщине.

– Я же не твоя, – прошептала я, чувствуя, как слова застревают где-то в горле.

– Ну, это временно. И ты не против быть моей. И довольно сладко стонешь в процессе… хм… привыкания. Этого достаточно, – сказал он, снова наклоняясь и целуя меня. На этот раз – увереннее, чуть нахальнее. Поцелуй, в котором было всё: желание, собственничество, и та самая странная, неожиданная нежность, которую я уже начинала узнавать в нём.

– Иди сюда, – сказал он, вытаскивая меня из кресла. Его ладони уверенно сжали мою талию, приподняли и усадили меня на стол, небрежно отодвинув в сторону папки с финансовыми сводками и списками.

– Ты будешь послушной девочкой, – его голос стал низким, почти мурлычащим. – Если я говорю "стой" – ты стоишь. И не рискуешь собой. Поняла?

– Ты ничего не путаешь, Тал? – усмехнулась я, пока его руки легко скользили по моим бёдрам, обжигая кожу даже сквозь ткань.

– А как, по-твоему, циски относятся к своим женам? – спросил он, прижимаясь губами к моей шее, и я ощутила, как его дыхание касается кожи.

Я приоткрыла рот, собираясь сказать что-то едкое… но в этот момент заметила движение в дверях.

Кайрен. Стоял, прислонившись к косяку, и смотрел. Молча, без попыток уйти. Только бровь у него приподнялась – медленно, насмешливо, многозначительно.

– Ты привыкнешь быть послушной девочкой, Таша.

– Мы не одни, – прошептала я, резко одёрнув Тала за ворот рубашки.

Он обернулся. И встретился взглядом с Кайреном.

Тот так и стоял в проёме, скрестив руки на груди. Его взгляд был резким, почти колючим.

– Жёнами? – усмехнулся он, склонив голову. – Она твоя жена?

Глава 31

– Да, – ответил Талмер спокойно, не отводя глаз. – И я не позволю никому причинить ей вред. Ни тебе, ни кому бы то ни было.

На мгновение воцарилась тишина. Кайрен моргнул. Похоже, он не ожидал такого прямого ответа. Потом резко выдохнул – почти усмехнулся.

– И как ты собираешься жить с этим чудовищем?

Он говорил это мне в лицо. Без стеснения. А потом, видимо, только осознал, что я здесь. Что всё это – при мне .

– Простите, лея, – добавил он, быстро склонив голову.

– Поздно извиняться, Кайрен, – сказала я. – Но... допустим. У тебя есть право на подобные чувства.

Он поднял глаза. Упрямство в них никуда не делось, но теперь в нём была ещё и осторожность.

– Теперь понятно, почему ты стал на её сторону. Правда, я не понимаю, как ты вообще пошёл на это, – процедил Кайрен, не сводя глаз с Талмера.

А тот, всё ещё прижимающий меня к себе, даже не удостоил его взглядом – просто вернулся к тому, с чего начал: склонился к моей шее и поцеловал её медленно, с наслаждением.

– Тал! – возмутилась я, пытаясь его оттолкнуть.

– Ммм? – мурлыкнул он, не отрываясь. – Ты вкусная. А я голодный.

– Мои родители ещё в доме.

– Вчера тебя это не смущало, – шепнул он с усмешкой.

Я дернулась, а Кайрен откашлялся, явно пытаясь напомнить о своём присутствии. Он выглядел не просто растерянным – почти выбитым из реальности.

– Я и правда не планирую тебя наказывать, – сказала я, глядя на него. – Я понимаю, почему ты взял кинжал. Ты защищался. Это было честно.

– А я вот не прочь всыпать тебе за это, – вставил Талмер, бросив короткий взгляд на Кайрена.

– Что случилось с той Ташей, что я знал? – спросил Кайрен. В его голосе звучала почти боль. Или недоверие. Или и то, и другое сразу.

– Её больше нет, – ответила я, ровно и твёрдо.

– И кто ты теперь?

– Моя жена, – ответил за меня Талмер, не отпуская меня ни на шаг.

Я прикусила губу, но не возразила.

Кайрен молчал, глядя на нас, как на чужаков. Он выглядел так, будто вот-вот либо взорвётся, либо убежит.

Мы замерли одновременно, услышав приближающиеся шаги. Кайрен, который до этого стоял в дверях, шагнул внутрь – словно опасаясь, что сейчас произойдёт что-то ещё хуже. Талмер нехотя отступил на шаг, давая мне возможность поправить платье и привести себя в порядок.

В следующую секунду дверь открылась шире, и на пороге появилась моя мать.

– Проводишь беседу? Молодец, – бросила она, осмотрев всех присутствующих с холодной усмешкой.

Я вытянулась, стараясь выглядеть спокойно, хотя внутри всё сжалось.

– Мама. Ты что-то хотела?

– Да. Я пришла забрать у тебя одного из цисков.

– Забрать? – повторила я, чувствуя, как в груди начинает подниматься волна гнева.

– Да. Я решила, что мне пригодится Томрин.Он мне приглянулся. А ты, судя по всему, не до конца понимаешь, как обращаться с таким имуществом, – её голос был сладким, почти ласковым. Но именно от этого он звучал ещё более ядовито.

– Нет. Я не отдам его. Ни на время, ни насовсем. Он мой, – отчеканила я.

– Ах, вот как... – мать прищурилась, уголки губ приподнялись в издевательской усмешке. – Тогда я пришлю тебе другого, на замену. Возможно, даже послушнее. И посимпатичнее.

– Мне не нужна замена. Я не отдам Томрина, – повторила я жёстко. – Даже не надейся.

– Осторожнее с тоном, девочка, – её голос стал резче. – Не забывай, что они вообще-то не твои. Их купили мы с отцом. Я могу забрать их всех – если захочу.

Я растерялась. Внутри всё сжалось, и я на секунду даже не знала, что сказать. Только одно пришло в голову:

– Тогда я пожалуюсь папе, – выдохнула я с вызовом.

Мать усмехнулась.

– Пожалуйся. Он тебя выслушает. Но если твой четвёртый циск не появится до ужина – я всё равно заберу всех. И посмотрим, как ты будешь выкручиваться.

Она поджала губы, бросила последний холодный взгляд на цисков, и вышла, оставляя за собой шлейф запаха благовоний и угроз.

Дверь закрылась.

А я осталась стоять, пытаясь понять – то ли мне срочно бежать и искать четвёртого, то ли просто зарыться в кого-нибудь из своих и завыть от бессилия.

– Мать у тебя, конечно та еще..., – прошептал Талмер.

– Скорее бы Мей вернулся, – ответила я тихо. – Если он не вернётся…

– Почему ты… вы… так упрямо не хочешь отдать ей Томрина? – раздался за спиной голос Кайрена. Он стоял, скрестив руки на груди, и смотрел на меня с привычной холодной прямотой.

Я резко развернулась к нему.

– Потому что очевидно, что она собирается его пытать.

– И?.. – Кайрен приподнял бровь. – Не понимаю трагедии.

– И ?! – я сделала шаг к нему, голос задрожал от злости. – Какое ещё и , Кайрен?

– Вы и сами нас пытали. На регулярной основе. Это считалось нормой. Традицией. Частью "обучения", как вы это любили называть, – он говорил спокойно, почти отрешённо.

Я сжала кулаки. – Как ты меня достал, – выдохнула я.

Кайрен скривился, но промолчал. Лишь бросил напоследок: – Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, лея. – И вышел, оставив меня с Талмером.

Талмер сделал шаг ко мне, обнял за талию, прижал к себе, мягко поцеловал в висок, потом в щеку, ниже – в губы. Долго, нежно. – Всё будет хорошо, – прошептал он. – Я с тобой.

Я уткнулась лбом в его плечо, позволила себе один глубокий вдох. Но потом выпрямилась и, отступив на шаг, тихо сказала:

– Уйди, пожалуйста. Мне нужно подумать.

Он кивнул, взгляд мягкий, понимающий. – Если что – я рядом, – тихо сказал он, провёл пальцами по моей щеке и вышел, не обернувшись.

Комната опустела. Осталась только я – и невыносимый шум в голове.

Я какое-то время приводила в порядок стол – аккуратно складывала документы, убирала книги в шкаф. Пальцы дрожали от всего, что произошло за утро, но я старалась сосредоточиться. Радовало одно: родители не стали проверять мои финансовые записи. Ограничились «испытанием» Талмера, и слава богам.

Убирая очередную папку, я вспомнила, как он сказал, что я буду «послушной девочкой». И – улыбнулась. Сама себе. Наглость Талмера была... какой-то особенно органичной. Как будто ему это позволено. Как будто это часть какой-то старой игры, в которую мне вдруг захотелось играть.

Потом я вспомнила про Мея.

Выдохнула, стряхнула с юбки пыль и пошла в холл. Остановилась у окна. Постояла.

Глупо. Если он идёт – я всё равно не увижу его отсюда.

Я поднялась на веранду, что была на этаже выше. Там, в тенистом углу, стояло кресло. Я села в него, подтянув ноги, обняла себя за плечи и уставилась в даль.

С этого ракурса, при желании, я смогу увидеть, когда он появится. Если появится.

Ветер шевелил занавески, и откуда-то доносился запах пыли и цветов. Я сидела, слушала ветер и ждала.

Глава 32

Кайрен

– Поверить не могу, что ты это скрыл! – я набросился на Талмера, едва он переступил порог общей комнаты.

Он спокойно прикрыл за собой дверь, будто я не собирался его придушить на месте.

– Это тебя не касается, – отрезал он.

– Это касается всех нас! – рявкнул я, сжимая кулаки. – Ты хоть понимаешь, что это значит?

– Ты сказал мне, что она чудовище. Что то, что она сделала со мной в первый день, – это не вспышка ярости, а её обычное поведение.

Я кивнул. Да. Именно так я и сказал. Потому что это была правда.

– Но это был единственный раз, когда она повела себя… неадекватно. Всё остальное время она была другой. Совсем другой. Нежная. Чувственная. Добрая.

Я уставился на него, как на сумасшедшего.

– Что за бред ты несёшь?

– Она не замкнула на себе метку, Кайрен, – сказал он. – Просто не стала. А когда я… консумировал нашу связь, я чувствовал всё, что чувствовала она. И там не было ни капли злобы. Ни грамма ненависти. Она сказала, что хочет быть моей. Искренне.

– Она тебе лгала, слепой ты идиот! – прошипел я. – Она врала всю жизнь, а теперь ты решил, что пара ночей всё изменили?

– Мне нельзя солгать, Кайрен, – холодно произнёс Талмер. – Я чувствую ложь. Она говорила правду. Моя жена чудесная. И ты не посмеешь её тронуть.

– Ты с ума сошёл? – я чуть не поперхнулся.

На наши крики вышел Томрин. – Жена? – Томрин уставился на Талмера, будто тот только что признался, что женился на… ну, на Таше. Что, собственно, и произошло. – Ты серьёзно? Она решила стать женой циска?

Ну, хотя бы не только я один чувствовал себя придурком.

Таша за пару дней изменилась до неузнаваемости. И неважно, сколько раз я это повторял – я всё равно ничерта не понимал.

Талмер лишь кивнул, а потом, будто нарочно, добавил:

– И она не отдала тебя Карин. Даже когда мать потребовала.

Я почувствовал, как внутри всё сжимается.

– А ещё не захотела, чтобы мы на потеху Карин избивали друг друга, – хмыкнул Томрин. – Даже рискнула жизнью.

– Чем она рисковала? – фыркнул я.

– Это ты взял кинжал и чуть не убил мою женщину! – рявкнул Талмер, и я почувствовал, как по позвоночнику пробежал холодок.

Мою женщину. Да он точно помешался.

– Ты хотел её убить?! – Томрин смотрел на меня в полном шоке.

– Вы оба что, объелись перебродивших фруктов? Конечно, хотел! Потому что она чудовище! – выкрикнул я, чувствуя, как снова закипает ярость. – Вы забыли, что она с нами делала?! Или вам в голову ударила жалость, потому что она разок вас не ударила?!

Но эти двое – два безумца – переглянулись и… не согласились. Ни словом. Ни взглядом.

– Она не злая, – тихо сказал Томрин. – Она нежная. И… кажется, вообще другая.

Я ошеломлённо смотрел на него.

– Да, я тоже думал, что это не Таша, – вставил Талмер. – Я её даже об этом спросил. А она сказала, что Таша. И… это оказалось правдой.

– То есть, вы хотите сказать, что это всё та же дрянь, что пытала нас добрый десяток лет… только в новом ангельском амплуа? – медленно выговорил я, чувствуя, как уходит почва из-под ног.

– Не называй так мою жену, – прорычал Талмер.

Я молча смотрел на него. Он был готов убить меня. Ради неё. Той самой. Которая когда-то издевалась над нами всеми.

И я понятия не имел, что тут, чёрт возьми, происходит.

– Ну ладно, ты Талмер, – выдохнул я, подняв руки. – Она тебя и исцелить разрешила. Пусть. Но ты, Том… Как ты мог? Как ты мог ей всё забыть или простить?

Томрин отвёл взгляд, и какое-то время в комнате повисло молчание. Он не избегал – он обдумывал. И именно это злило меня сильнее всего.

– Я просто… – начал он медленно. – Я не чувствую в ней той Таши. – Чего? – Она словно… другой человек. – Но это была она! – рявкнул я, шагнув ближе. – Талмер же рассказал! Она сказала, что она Таша. Это всё та же дрянь, Томрин!

– Послушай, – он повернулся ко мне, впервые за всё это время по-настоящему глядя мне в глаза. – Я не оправдываю того, что она делала. И никогда не забуду. Но… когда она просила меня исцелить её спину… когда спала у меня на груди… Он запнулся. – Я не смог увидеть в ней ту, что вырывала мне ногти в пятнадцать. Понимаешь? Это было… нечто другое. – Это трюк. Это маска. – Я сжал кулаки. – Она просто играет с нами, Том. Как всегда. – Возможно. – он пожал плечами. – Но даже если так… я впервые чувствую, что кому-то не всё равно. И я выбираю это.