Текст книги "Скандальное предложение"
Автор книги: Тина Габриэлл
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 19 страниц)
Глава 21
Городской дом намного меньше поместья в деревне. И это облегчало задачу.
Когда глаза Блейка привыкли к темноте, он увидел Викторию. В белом халате и атласных шлепанцах она на цыпочках прокралась по коридору и скрылась в библиотеке, тихонько прикрыв за собой дверь.
Через приоткрытую дверь кладовки в конце коридора прекрасно просматривался ведь коридор, особенно вход в библиотеку, которая служила ему кабинетом. Кладовка была так мала и так забита всякими принадлежностями для уборки помещений, что Блейк чувствовал себя вором, забравшимся в собственный дом.
Он вздохнул и прижался лбом к дверной коробке. При этом он локтем зацепил швабру, и ее ручка стукнула его по голове. Блейк едва не рассмеялся, но вовремя спохватился.
Ему все еще не верилось, что Виктория является информатором, предателем, который нанес ему ущерб в тысячи фунтов и помог его заклятому врагу.
Он уже неделю наблюдал за ней. Она всегда дожидалась полуночи, когда весь дом засыпал, и приступала к делу.
Поначалу Блейк разозлился. Когда ему перечили, его вспыльчивый нрав нередко выходил из-под контроля. Приступы ярости он списывал на годы, проведенные на тяжелых работах в работном доме под присмотром жестоких надзирателей. Блейку потребовалось призвать на помощь все свое хладнокровие, чтобы в первую же ночь не схватить Викторию за руку, когда она выходила из библиотеки.
Но потом возобладала холодная, расчетливая логика. Его бухгалтерские книги и папки содержали довольно сложную информацию, но Виктория оказалась способна разобраться в объемной документации и обнаружить, что фиктивная компания «Иллюзия» принадлежит Блейку и скупает стальные поршни у ее отца и Хоббса. Факт потрясающий.
За последние месяцы, что она провела с ним, Блейк уже заметил ее ум и рассудительность, но открывшиеся сейчас способности и вовсе поразили его. Значит, что у нее имеется представление о деловом мире, она хорошо осведомлена о компаниях, дочерних предприятиях и Лондонской фондовой бирже.
Потрясение от подобного открытия несколько смягчило гнев Блейка, и он нехотя признал, что восхищается ее сообразительностью и силой воли. Надо бы немедленно вывести ее на чистую воду и потребовать объяснений, но что-то удерживало Блейка от подобного шага.
Виктория уже раскрыла отцу самый большой его секрет, но все равно каждую ночь наведывалась в библиотеку.
Она искала что-то еще, и Блейку необходимо было знать, что именно.
Холодный разум подсказывал ему, если он хочет узнать, на что способна Виктория, лучше пока молчать и пристально следить за ней. А уж потом она свое получит.
Блейк понимал: он должен быть в ярости. Виктория одурачила его, влезла в его бумаги и помогла своему отцу, навредив его интересам. И все это время она сидела с ним за одним столом, мило и невинно улыбалась, убедив его, что он одержал победу. Ему бы надо было разорвать ее на части, но подобного желания у него не было. Видимо, потому что один неотвязный вопрос не давал ему покоя.
А что бы он сам сделал на ее месте?
«То же самое или даже хуже», – отвечал себе Блейк.
Поэтому вместо бешеной ярости он чувствовал неудержимую страсть.
Дверь библиотеки открылась, из нее выглянула Виктория, посмотрев по сторонам и убедившись, что коридор пуст, она вышла и беззвучно прикрыла дверь. У нее в руке была только одна свеча, но свет в настенных подсвечниках позволял хорошо ее рассмотреть.
Отделанный кружевом атласный халат почти не скрывал ее фигуры и в дрожащем пламени свечей казался прозрачным.
Блейк отлично разглядел стройную ногу, соблазнительный изгиб ягодицы и тонкую талию. Темные длинные волосы свободно рассыпались по полной груди. Он никогда не видел ее в полуобнаженном виде, и теперь в его венах закипела кровь, и Блейк почувствовал, как твердеет его плоть.
Когда Виктория шла по коридору, очертания ее выразительных ягодиц заставили Блейка смахнуть бисеринки пота со лба.
Он сидел в этой кладовке, потный, с болезненно восставшей плотью, и хотел только одного: прикоснуться, попробовать на вкус и подразнить эту женщину, которую он по собственной глупости поклялся не трогать.
Блейк открыл дверь кладовки и размял затекшие мышцы. Надо выпить чего-нибудь покрепче, а потом посмеяться над собственными глупыми мыслями, что крепкий напиток может ему помочь.
Перескакивая через две ступеньки, Блейк добрался до собственной спальни, закрыл за собой дверь и сдернул влажную рубашку.
Теперь ему понятно: Виктория ищет что-то еще. Но она уже развалила все дела, которые его компания вела с Эштоном и Хоббсом.
«Итак, что же еще ищет дорогая Виктория?»
Хорошо же – на этот раз он перехитрит ее. Он больше не может ждать, он должен раскрыть все ее секреты.
К концу недели Виктория собрала все необходимые сведения и встретилась со Спенсером в холле биржи.
В отличие от ее предыдущего визита сюда сегодня здесь кипела бурная деятельность, холл заполнили брокеры и их клиенты. Многие стояли, потому что не хватало сидячих мест.
Пожилой брокер с седеющими волосами и бородкой окинул Викторию любопытным взглядом, прежде чем встать и уступить ей место.
Виктория чувствовала себя неловко в этой толпе и нервно поглядывала на Спенсера. Обычно ей нравилось бывать на бирже, она обожала волнение, царившее в этих стенах, но только не сегодня, в такой ответственный день. И ей меньше всего хотелось привлекать к себе внимание мужчин.
– Это не займет много времени, – сказала она Спенсеру. – У меня есть список акций, которые я хочу купить, я передам его мистеру Макдоналду, и потом мы можем уйти.
– Ты уверена, что эти акции повысятся в цене?
– Уверена.
– А… так это выбор Равенспера? – после секундного размышления спросил Спенсер.
Виктории не хотелось признаваться, что она не сама выбирала акции, что воспользовалась пометками Блейка. Она всегда гордилась тем, что сама исследовала рынок и выбирала, куда вложить деньги, в отличие от отца и Джейкоба Хоббса, которые вкладывали деньги в любые пользующиеся моментальным спросом акции.
– Ты сказал, тебе срочно нужны деньги, что за тобой охотятся люди Слаера, – напомнила ему Виктория. – Я сделала это ради тебя.
– Прости, Виктория, мне действительно очень нужны деньги.
В этот момент Виктория заметила, что появился мистер Макдоналд. Но она так нервничала, спеша передать старшему брокеру, список и покинуть переполненное здание биржи, что не сразу заметила: к брокеру подошел Блейк Мэллори и о чем-то разговаривает с ним.
Мистер Макдоналд улыбался Блейку, это говорило о том, что они хорошо знают друг друга.
Блейк засмеялся в ответ на что-то, сказанное брокером, потом поднял глаза и встретился с ошеломленным взглядом Виктории. Его губы скривились в хитрой улыбке.
Викторию пронзило чувство мучительного страха. Она поняла: Блейк все знает. Ей хотелось повернуться и бежать из этого здания, как бегут из сумасшедшего дома.
Разговаривая с мистером Макдоналдом, Блейк не спускал с нее глаз, а потом они стали пробираться через толпу в ее сторону. Самодовольная улыбка на губах Блейка и яркий блеск его глаз были красноречивее всяких слов.
«Он все знает и теперь заставит меня за все заплатить», – пронеслось у нее в голове.
– Спенсер, мы должны уйти. Немедленно.
– Почему? – удивился Спенсер, не замечая приближающегося Блейка.
– Равенспер… – выдохнула Виктория. – Он здесь… с мистером Макдоналдом.
Вся краска отлила от лица Спенсера, он стал похож на древнюю мумию из музея.
Слишком поздно. Блейк уже стоял перед ними, а рядом – улыбающийся мистер Макдоналд.
– Мисс Эштон, как приятно видеть вас снова, – взял ее за руку брокер и кивнул Спенсеру, который смотрел на всех, не мигая. – Сегодня утром я случайно встретился с мистером Равенспером. Очень приятная встреча. Когда я сказал ему, что у меня назначена встреча с вами и нам предстоит заняться делами вашего больного дяди, Равенспер сказал мне, что он близко знаком с мистером Шелдоном. Представить только! За все время, что мы знакомы, мне ни разу не встретился человек, который знал бы вашего дядю.
Виктория беспомощно заморгала. «Нас со Спенсером отправят в тюрьму за обман!»
Спенсер молчал, он просто стоял как замороженный. Виктория смотрела на Блейка, и от ярости, кипевший в его глазах, желудок у нее сжался в узел.
– Я сказал, что здоровье дорогого дядюшки Шелдона улучшилось, – заявил Блейк, – и что скоро он сам сможет вести свои дела.
Голос Блейка звучал абсолютно бесстрастно, и Викторию бросило в дрожь. Только холодный блеск синих глаз, которые, не отрываясь, смотрели на нее, выдавал бушевавшую в нем ярость.
Виктория с трудом сглотнула, ощутив, кроме страха, огорчение от своего провала: Блейк за мгновение уничтожил необходимое ей вымышленное имя. Конечно, Блейк очень хорошо понимал, что без воображаемого дядюшки Шелдона инвестиционная карьера Виктории закончена. Она мысленно встряхнулась. Да, уже ничего не поделаешь, теперь не имело никакого значения, поверил ли брокер в то, что ее «дядя» выздоровел, или не поверил.
Мистер Макдоналд терпеливо стоял, ожидая реакции Виктории на «прекрасную» новость от Блейка.
Она открыла рот, собираясь, что-то сказать, но тут же закрыла его. В голове беспорядочно мелькали самые разные мысли. Чувствуя себя как рыба на крючке у рыболова, Виктория посмотрела на Спенсера – может быть, он что-нибудь придумает?
Но тот стоял рядом, застывший, как труп.
«От него не будет никакой помощи», – поняла Виктория.
– Я… я слышала, что дядя Шелдон ездил в Бат, источники помогли ему в лечении его хронического кашля. – Виктория посмотрела на Блейка. – Но никто не знает, будет ли дядя достаточно здоров, чтобы вернуться в Лондон и вести свои дела.
– Мы можем только надеяться, мисс Эштон. – Мистер Макдоналд погладил руку Виктории. – Чем я сегодня могу помочь вам?
Виктория снова взглянула в строгое лицо Блейка и опустила глаза.
Не может же она передать брокеру перечень акций, составленный на основе украденных у Блейка сведений, если он сам стоит перед ней.
– Э-э… Я, кажется, оставила инструкции дяди в другом ридикюле. Боюсь, мне придется просить вас о новой встрече. Простите…
– О новой встрече? – Мистер Макдоналд нахмурился, его кустистые брови сошлись у переносицы.
– Пожалуйста, простите нас.
Не дожидаясь ответа брокера, Виктория стала прокладывать себе путь через толпу, спеша убраться подальше от Блейка. Не дожидаясь, пока привратник откроет двери, она протиснулась сквозь них и оказалась на улице у главного входа. Через некоторое время к ней присоединился Спенсер.
– Он не осмелится обличить нас публично, – проговорила она.
– Опять ошибаешься, моя дорогая, – прозвучал у нее за спиной знакомый, глубокого тембра, голос.
Виктория застыла на мгновение и, обернувшись, увидела рядом с собой Блейка.
– Ты догнал меня так быстро? – сказала она первое, что пришло ей в голову.
– Когда нужно, я умею двигаться быстро. – Блейк шагнул вперед, и его пальцы сомкнулись вокруг запястья Виктории.
Она стала нервно оглядываться по сторонам. У главного входа толпились люди, и привратник открывал и закрывал двери, пропуская многочисленных клиентов. Никто не обращал на них никакого внимания.
– Не прикасайся к ней! – закричал Спенсер. – Ты – самый мерзкий тип, Равенспер, – перешел он на шепот. – Ты – грязный, распутный негодяй и не заслуживаешь ее.
Спенсер стоял, широко расставив ноги и сжав кулаки. Виктория испугалась, что он бросится на Блейка, а в результатах этого она не сомневалась.
– Спенсер, нет. – Виктория хотела подойти к брату, но Блейк не отпускал ее руку.
– А ты, безрассудный картежник, заслуживаешь ее? – спокойно, с сарказмом поинтересовался Блейк.
– Сукин сын! – крикнул Спенсер, чем привлек внимание некоторых клиентов. – Моя сестра идет со мной домой. – Он потянулся к Виктории.
Блейк зловеще прищурился и заслонил собой Викторию.
– Она не пойдет с тобой, потому что уезжает со мной, – тихо прозвучал его спокойный голос.
– Со мной она будет в безопасности и станет, недостижима для твоей похоти. – От бешенства лицо Спенсера пошло красными пятнами.
– В безопасности? Когда вокруг шатаются люди Слаера, чтобы переломать тебе ноги и любыми способами заставить тебя выплатить долги? Этот ужасный ростовщик не постесняется причинить боль любому, кто тебе дорог, чтобы вернуть свои деньги. Я полагаю, что вам хорошо известны варварские методы Слаера. Именно поэтому ты использовал Викторию, чтобы она выкрала секретные сведения об акциях и вытащила тебя из долгов. Пора прекратить пользоваться сестрой в своих интересах.
У Виктории округлились глаза от удивления. Откуда Блейк знает, что Спенсер занимал деньги у Слаера?
– Возможно, я ничуть не лучше тебя, Равенспер, – со злостью проговорил Спенсер. – Ты используешь Викторию, чтобы отомстить нашему отцу, а мне она нужна, чтобы вытащить меня из беды. Но я, по крайней мере, не стремлюсь испортить ее репутацию, ее будущее.
– Разве? Давай зайдем к магистрату и узнаем, что полагается за взлом замков с целью похищения личных бумаг и за мошеннические операции на Лондонской фондовой бирже. За это, да будет тебе известно, можно попасть в Ньюгейтскую тюрьму лет на двадцать. Но тюрьма не повредит ее репутации, а?
У Спенсера обмякли плечи. Ему нечего было противопоставить железной логике Блейка. Он вовлек Викторию в смертельно опасную ситуацию. Он манипулировал ею, взывая о помощи и зная, что она, как всегда, пойдет на любой риск, чтобы выручить его.
– Я не верю тебе, Равенспер.
– Это не имеет значения. Она идет со мной. – С этими словами Блейк увлек Викторию за собой.
Виктория не стала сопротивляться. Она только раз оглянулась и увидела, что Спенсер так и остался стоять с унылым и жалким видом.
Они подошли к экипажу Блейка. Он помог Виктории сесть и сам сел напротив нее, касаясь длинными ногами ее юбок. Его близость в тесном экипаже подействовала на нее поразительным образом.
Чувствуя необходимость объяснить свои действия, пока его гнев не вырвался наружу, Виктория поспешно выпалила:
– Я согласилась поехать с тобой лишь потому, что не хочу неприятностей для Спенсера.
– Ты поехала бы со мной в любом случае. Виктория подняла глаза. Свирепый взгляд синих глаз придавал его лицу суровый вид. Она поняла, он не просто сердился, он – в ярости. Виктория вздрогнула.
– Значит, ты все знаешь? – в ужасе спросила она.
Блейк подался вперед, пока его лицо не оказалось совсем рядом с ее. Виктория прижалась головой к обтянутой кожей спинке сиденья и почувствовала себя в ловушке.
– Ты хочешь услышать, что мне известно? Из моих уст? Так слушай же. Я знаю, что ты прокралась в мой кабинет, вскрыла замки и передала конфиденциальные сведения о моей дочерней компании своему отцу. Я знаю, что мой заклятый враг воспользовался ими, чтобы навредить компании, в которую я вложил кучу денег. Но на этом ты не остановилась, так? Ты продолжила воровать у меня сведения о движении акций, чтобы помочь своему никчемному брату, и, что поразительнее всего, ты использовала подставное лицо, чтобы много лет нелегально работать на фондовой бирже, не имея там официального членства.
– Когда ты узнал об этом? – с трудом сглотнула Виктория.
– О, об этом я узнал совсем недавно.
– Ты следил за мной? Почему ты не уличил меня сразу, когда узнал, что я помогла отцу? Ты же наверняка был в ярости.
Блейк вздохнул и откинулся на спинку сиденья.
– Я действительно был в ярости. Но когда первый приступ гнева прошел, мне стало интересно, чего ты добилась. Оказывается, без всякой помощи ты разобралась в сложнейших финансовых документах, заказах и юридических бумагах и точно сообщила только самые важные, наносящие ущерб факты. Потребовалась настоящая гениальность, чтобы изобрести немощного дядюшку Шелдона и проникнуть на биржу, где господствуют мужчины, и блестящие умственные способности, чтобы успешно вкладывать деньги в условиях непредсказуемого рынка. Так что все очень просто: меня поразили твой ум, сила воли и инвестиционная смекалка.
У Виктории пропал дар речи. Все эти годы, став взрослой, она мечтала встретить человека, который оценил бы ее ум. Сейчас перед ней был человек, которому она причинила вред на тысячи фунтов, а он все равно, несмотря на ее предательство, восхищается ее «инвестиционной смекалкой».
– Мне жаль, что я так поступила с тобой, – прошептала Виктория. – Если тебя это утешит, то я раскаиваюсь в содеянном. Мне действительно жаль, что ты потерял деньги, и я не виню тебя за твой гнев.
– Глупышка! Ты считаешь, что я сержусь из-за потери денег? Я уже сказал, что пережил это. На твоем месте я поступил бы точно так же. Нет, я злюсь из-за того, что ты пошла на такой риск. И я не шутил, когда сказал, что ты можешь провести двадцать лет в Ньюгейтской тюрьме, если твои махинации раскроются.
– Но я должна помочь Спенсеру…
– Ты попустительствуешь ему.
Виктория хотела, было возразить, но Блейк предостерегающе поднял руку.
– Поскольку твой брат погряз в долгах, и я боюсь, что Слаер – реальная угроза и для него, и для тебя, я выплатил деньги этому мерзавцу.
– Правда? – У Виктории перехватило дыхание. – Ради того, чтобы помочь Спенсеру?
– Нет, ради тебя.
Блейк стащил ее с сиденья и посадил к себе на колени.
Виктория задохнулась и обхватила руками его шею. Даже через одежду она мгновенно почувствовала тепло его бедер и вздрогнула всем телом.
Крепкие руки Блейка обнимали ее, его дыхание согревало ей шею; взгляд скользил по ее лицу, стараясь заглянуть в глаза, потом Блейк приник к ее губам.
«Он выглядит так, будто собирается овладеть мною». И хотя Викторию неудержимо влекло к Блейку, она уперлась ладонями ему в грудь.
– Ты поклялся не затаскивать меня в постель силой.
Не отводя от нее взгляда, Блейк позволил ей оттолкнуть себя. Но Виктория видела: его глаза потемнели от страсти и казались почти черными.
– Все обещания стали недействительны с того самого момента, как ты вскрыла мои замки и превратилась в вора. И будь, уверена, сегодня ты станешь моей, Виктория.
Глава 22
Слова Блейка обрушились на Викторию, как лавина, но с извечной мудростью Евы она понимала, что сегодня вечером действительно окажется с ним в постели.
Его смелое заявление не вызвало в ней ни страха, ни возмущения. Наоборот, у нее поднялось настроение, когда она увидела пылающий огонь в его глазах и поняла, что он ее хочет.
У нее пропало желание сопротивляться ему. Она больше не могла отрицать, что влюбилась в Блейка. Теперь это было не страстное увлечение молодой девушки, а созревшая любовь взрослой женщины. Блейк был тем мужчиной, которого она искала, которого не пугали ее ум и независимость.
Впрочем, разве она не знала с самого начала, что в Блейке Мэллори было нечто особенное?
Виктория больше не хотела отказывать себе в его прикосновениях. Каждое мгновение в жизни драгоценно, нельзя же лишь думать о том, каково это – быть любимой Блейком. Ей хотелось узнать это.
Склонив голову набок, она скользнула пальцем по контуру упрямого подбородка:
– И ни единого слова обольщения, никаких обещаний удовольствия? Вы растеряли свои способности, милорд?
Зрачки Блейка расширились, он с недоверием посмотрел на Викторию – подобный ответ застал его врасплох.
– Ты сомневаешься во мне? Да я скорее умру, чем разочарую тебя, – с дразнящим блеском в глазах откликнулся Блейк.
Он взял ее руку, снял с нее атласную перчатку и поцеловал нежную ладонь.
От прикосновения его губ волнующая дрожь пробежала по телу Виктории. Она стыдливо опустила глаза.
– У меня нет никакого опыта, поэтому я могу стать для тебя сложным испытанием, намного сложнее, чем ты думаешь.
Блейк взял ее за подбородок и посмотрел прямо в глаза:
– То, что я первый, доставляет мне огромное удовольствие, Виктория. Ты – сокровище, женщина, которую надо боготворить и посвящать в тайны любовных игр с большим вниманием и осторожностью.
Теперь настал черед Виктории удивляться, и она с изумлением распахнула свои зеленые глаза.
– Я хочу тебя, Виктория, – хрипло произнес Блейк. – Я хочу заняться с тобой любовью.
– Я тоже очень этого хочу, – прошептала она в ответ.
Глаза Блейка радостно заблестели. Он властно прижался к ее губам, и она почувствовала, как по ее телу прокатилась волна желания. Виктория положила дрожащую руку на его крепкую грудь и услышала, как гулко бьется его сердце. Когда он стал нежно посасывать ее нижнюю губу, у нее вырвался стон, и Виктория еще крепче прижалась к нему. Блейк поднял темноволосую голову, заглянул ей в глаза, и Виктория прочла в его взгляде жгучее желание, полыхавшее в нем.
– Я столько раз представлял себе это. Но, несмотря на все, что я говорил, я никогда не стану заставлять тебя. Ты уверена, что хочешь меня, дорогая?
Когда она кивнула в ответ, Блейк улыбнулся и стукнул кулаком в дверцу экипажа, давая кучеру сигнал трогаться.
Экипаж стал мерно покачиваться, и в такт ему мягко покачивалась Виктория, сидя у Блейка на коленях.
– Я боюсь, что домой мы, приедем не очень быстро. – Блейк провел пальцем по ее припухшим губам. – А я не хочу первый раз заниматься с тобой любовью в экипаже.
– Тогда, может, во второй раз? – поддразнила его Виктория.
– Ты сведешь меня с ума. – Блейк обхватил ее лицо руками и снова завладел мягкими губами.
Их губы становились все более, ненасытными, а поцелуи – более чувственными. Языки соприкоснулись, и у Виктории перехватило дыхание. Она с удовольствием ответила ему, дразня его прикосновениями своего языка, пока ее не бросила в дрожь нахлынувшая волна желания.
Она подняла руки и зарылась пальцами в темных волосах, крепче прижимая к себе его голову. Она изгибалась, сидя у него на коленях, жар их тел обжигал ей бедра и ягодицы. Ей казалось: подарив себе, разрешение быть с Блейком, она разрушила свою защиту и теперь была вольна, отвечать ему со всей страстью, которая бушевала у нее внутри и которую она до сих пор сдерживала в себе.
Руки Блейка скользнули вверх и легли на ее грудь. От прикосновения его пальцев, круживших по тонкому шелку платья вокруг чувствительного соска, он сразу затвердел. Сладостное чувство разливалось по ее телу, Виктория учащенно дышала, приоткрыв губы. Она выгнулась навстречу его ладони и представила, какими буду ощущения, когда он коснется обнаженной кожи.
А он, словно услышав ее мысли, ловкими пальцами расстегнул платье, расслабил шнуровку нижней сорочки и оголил ее плечи, открыв для своего голодного взгляда полную грудь Виктории. Его крупные руки с благоговейным трепетом обхватили мягкие полукружья.
– Ты знаешь, как долго я хотел прикоснуться к тебе вот так? – Блейк склонил голову, обхватил сосок губами и обвел вокруг него языком.
Прикосновения влажного шершавого языка вызвали жаркую пульсацию между ног. Ее тело откликнулось на ласки Блейка, и она вцепилась в его рубашку, ощущая стальные мышцы его груди.
Она замерла, когда Блейк поднял подол платья, и его рука скользнула вверх по ноге, обтянутой чулком, А когда его пальцы коснулись обнаженной кожи над подвязкой, Виктория задрожала. Он ласкал ее бедра, медленно поднимаясь вверх, пока не коснулся мягкого шелка волос, прикрывавших женское естество.
Виктория почувствовала, как вспыхнуло ее лицо от этой его бесстыдной ласки, но ее тело само требовало продолжения.
– Не спеши, моя маленькая тигрица, – пробормотал Блейк. – Мы уже почти дома. Обещаю, как только мы окажемся в постели, все будет так же, и даже еще лучше.
Потрясенной Виктории казалось, что предметы потеряли свою четкость, они словно плавали в тумане.
Блейк привел в порядок ее одежду и застегнул крошечные крючки на платье, а она все еще не могла осмыслить его слова.
И только когда скрипнули пружины экипажа, и кучер спрыгнул на землю, Виктория вышла из охватившего ее транса. Она соскочила с колен Блейка и пригладила юбки как раз в тот момент, когда кучер открыл дверцу и опустил ступеньку.
Блейк решительно взял Викторию за руку и повел в дом. Они прошли мимо мистера Кента, с лица которого никогда не сходило бесстрастное выражение, и, держась за руки, устремились вверх по лестнице.
Старательно поспевая за быстрыми шагами Блейка, Виктория украдкой бросила взгляд на его лицо. Его профиль был решительным и твердым, а взгляд – полон страсти и желания. Взгляд Виктории скользнул вниз – от широкой груди к узким бедрам и выступающей мужской плоти.
Ее глаза расширились от изумления. «Он не настолько спокоен, как хочет казаться», – подумала она.
Сладостное волнение и легкий страх овладели Викторией: этот мужчина, красивый и сильный, желает обладать ею.
Они поднялись наверх. Блейк подхватил Викторию на руки и понес в свою комнату. Ногой открыл дверь и подошел к огромной кровати под пологом, занимавшей большую часть комнаты. Не снимая покрывала, он положил ее на середину кровати и сел рядом.
– Я не могу больше ждать, ни секунды. – Он вытащил шпильки из ее волос, и черная копна рассыпалась по кровати. Блейк поднес локон к лицу и вдохнул его запах. – У тебя изумительные волосы, как сияющая полночь.
Виктория притянула к себе его голову, требуя поцелуя. С низким стоном Блейк завладел ее губами. Но поцелуй длился недолго, вскоре его руки уже ласкали ее шею, потом спустились к груди, погладили изгиб бедер.
Блейк ткнулся носом ей в шею, потом – в мягкие полукружья груди, которая вздымалась в низком вырезе платья.
– Я хочу видеть тебя без одежды. Я хочу увидеть тебя всю при свете дня.
У Виктории зачастил пульс. Хриплый голос Блейка и горящие желанием глаза распахнули ее сердце и душу ему навстречу.
Виктория медленно поднялась, села на край кровати и из-под опущенных ресниц наблюдала, как она расстегивает свое платье. Когда шелковое платье и рубашка были освобождены от крючков и шнуровки, она спустила их до талии, открыв его горящему взгляду свою грудь.
– Ты прекрасна, – простонал Блейк, – и создана для моих рук.
Когда он коснулся мягкой груди, ее соски уже напряженно выступали вперед, как будто требовали его прикосновений. Блейк мягко подтолкнул ее назад и лег рядом с ней. Вместо того чтобы снять с нее одежду, как предполагала Виктория, он опять поднял подол ее платья. Как и в экипаже, его рука скользнула вверх к подвязке. Но на этот раз Виктория знала цель этого действия и с нетерпением ожидала прикосновения его пальцев к своему обнаженному бедру.
Она приподняла бедра навстречу его руке, и Блейк не замедлил оправдать ее ожидания. Он развязал подвязку и медленно снял чулок. Тепло его руки обожгло ей кожу. Она отчаянно желала, чтобы он снял и второй чулок, и когда он быстро с ним справился и бросил на пол рядом с первым, она удовлетворенно выдохнула.
Шелковое платье и сорочка сбились у нее на талии. Затуманенным страстью сознанием она понимала: ей хочется, чтобы на ее теле не осталось одежды. Она не чувствовала стыда – только желание, ее тело наполнилось необыкновенной неведомой ей ранее энергией. Она сама стянула одежду на бедра, а Блейк быстро снял ее через ноги. С мягким шорохом платье и сорочка упали на пол.
– Ты прекрасна, – прошептал он.
Темные глаза с жадностью смотрели на Викторию, восставшая плоть обжигала ее бедро. Она вдруг поняла; ее красота действительно восхищает его. «Он отчаянно хочет обладать мною. Может быть, он полюбит меня».
Блейк погладил внутреннюю сторону ее бедер и коснулся мягких завитков между ног. Виктория задохнулась, когда он раздвинул эти завитки и погрузил палец в ее плоть. Он медленно ласкал ее, пока в заветной глубине не скопилась влага.
– Я хочу, чтобы твой первый опыт оказался приятным, чтобы ты не почувствовала боли. Здесь есть одна чувствительная точка, к которой я очень хочу прикоснуться. – Когда его влажный палец лег на возбужденный и напряженный бутон, Виктория ахнула и распахнула глаза.
Он погрузил палец в горячее лоно и стал медленно ласкать ее плоть.
Неожиданные и очень сильные ощущения обрушились на Викторию, и она судорожно захватила рукава его рубашки. Она извивалась от его прикосновений, задыхалась от его ласк, судорожно втягивая губами воздух и заставляя его ускорить движение пальца. Ее тело дрожало от огня, который Блейк так старательно разжигал в ней. Она с готовностью отзывалась на его ласки, и вот, наконец, одним последним движением он подвел ее к самому пику наслаждения: ее захватил такой поток ощущений, что ей казалось, она теряет сознание. Виктория прогнулась ему навстречу, судорожно переживая накатывавшие одну задругой волны чувственного наслаждения.
Блейк убрал с ее лба прилипший локон волос. Она с любопытством взглянула на него:
– Так вот что это такое?
– Есть и еще кое-что, – рассмеялся Блейк.
– Еще? – удивленно воскликнула Виктория. Она медленным взглядом окинула его тело, лежащее с ней рядом, – он все еще был полностью одет. – Я тоже хочу тебя видеть.
– С удовольствием, дорогая. – Блейк сел и принялся расстегивать рубашку.
– Нет, позволь мне сделать это.
Виктория приподнялась и отвела его руки. Ей ужасно хотелось прикоснуться к нему, почувствовать его еще ближе. Она только что пережила настоящий экстаз, но ей казалось, что существует еще нечто важное, такое, что поможет им слиться в единое целое.
Дрожащими пальцами Виктория расстегнула пуговицы его рубашки, вытащила ее из брюк. Завитки темных волос, покрывающие его грудь, спускались по плоскому животу под пояс брюк.
Виктория заставила себя не смотреть ниже, зная: то, что она увидит, напугает ее. Она облизнула губы и провела своей изящной рукой по завиткам волос у него на груди, потом подалась вперед и коснулась жаркими губами его плоских сосков и скользнула к стальной упругости мышц живота.
– Виктория, – хрипло проговорил Блейк, – я не знаю, сколько еще смогу продержаться.
Виктория подняла голову, черные волосы каскадом спадали по спине и прикрывали грудь.
– Тогда научи меня, я все хочу попробовать.
Блейк встал, тронул застежку брюк. Учащенно дыша, Виктория не сводила с него глаз. Блейк снял брюки, представ перед ней во всем своем великолепии. Она опустила взгляд туда, где среди темных волос гордо возвышался символ мужского достоинства.
– О-о-х, – выдохнула Виктория, и по ее позвоночнику пробежала дрожь. Она, как загипнотизированная, не могла отвести взгляда от того, что явилось ее глазам.
Виктория взглянула на Блейка. Увидела его потемневший от желания взгляд, и ее сердце с неистовой силой заколотилось в груди. Она с трудом сглотнула и отмахнулась от всех тревог.
– Люби меня, Блейк.
Блейк приподнял ее, отбросил покрывало и уложил на простыню. Затем долго и страстно целовал ее, полностью подчиняя волшебству прикосновений. Виктория ощущала: ее грудь касается его обнаженной груди, его руки скользят по ее бедрам. Когда его рука проникла к ней между ног, она мгновенно раздвинула их навстречу его ласкам.
