Текст книги "Пульт мертвеца"

Автор книги: Тимоти Зан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 28 страниц)

В течение буквально нескольких минут мы вошли в курс дела, узнали все, что представляло для нас интерес. Во всяком случае, получили информацию на валиках и удалились, оставив после себя атмосферу напряженности, может быть, даже первые симптомы начинавшейся паники.

Лорду Келси-Рамосу всё это понравилось бы.

ГЛАВА 7

Сообщение о результатах наблюдений заняло у меня чуть ли не в два раза больше времени, чем отводилось на само совещание, и когда я закончил, на Рэндона это произвело впечатление, хотя он и не выразил это словами.

– Интересно, – задумчиво произнес он, поднимая взгляд на Каландру и на меня, выпрямляясь в своем анатомическом сиденье в капитанской рубке. – Действительно, весьма интересно. Я, конечно, и сам уловил большинство моментов, но всегда приятно получить подтверждение своим догадкам. Что именно, по-вашему, они скрывают?

Я взглянул на Каландру, и, получив от нее подтверждение, пожал плечами.

– Не могу сказать, сэр, – ответил я. – Но, пожалуйста, прошу помнить, что они могут и не скрывать что-то особенное. Возможно, всё дело в том, по их мнению, чтобы кое-какие ваши будущие шаги не были бы столь лёгкими.

Он фыркнул.

– Вот с этим-то они успешно справились. Но всё же, я склонен предполагать, что они что-то скрывают.

– Возможно, – не стал спорить я. – Думаю, что следует упомянуть и о других вариантах.

– Эх, Джилид. Подставляете другую щёку, да? Ну ладно, мне кажется, необходимо дождаться, пока Шокк завершит свои изыски на валиках, а потом посмотреть и их. – На мгновение его мысли закрыла вспышка крайней нетерпеливости, но он прекрасно знал, что Шокк не мог воткнуть эти проклятые валики в бортовой компьютер и заниматься ими, предварительно не проверив. Если «Эйч-ти-ай» задумала насадить всякой дряни в записи данных, то компьютер «Вожака» наверняка может быть выведен из строя. Мы не только лишились бы всей информации, которая была предоставлена нам руководством «Эйч-ти-ай», но и открыть своими собственными руками для ее людей доступ ко всем, даже самым секретным, файлам у нас на борту, и тем самым обеспечить возможность манипулировать нами по их усмотрению посредством телефонных линий.

Существовали достаточно эффективные средства «промывки» полученных валиков с информацией, но это занимало время. Так что Рэндон, сделав над собой значительное усилие, все же поборол нетерпение и обратил внимание на Каландру.

– Так. Вы прослушали анализ Бенедара, может быть, у вас есть чем дополнить?

– Не только дополнить, – спокойно ответила она. – Я согласна с тем, что они что-то скрывают, и это, по-видимому, связано и с их записями по вопросам транспорта или с квотами рейсов, либо же касается взаимосвязи того и другого.

Рэндон нахмурился.

– Почему вы так считаете?

– Потому что, когда обсуждали эти вопросы, именно тогда напряжение и достигло своего пика, – объяснила она. – Ведь они совершенно одинаково подействовали на всех трёх управляющих.

Рэндон посмотрел на меня.

– Вы тоже это почувствовали?

– Я отметил тенденцию к росту напряженности, – признал я. – Но я не могу подтвердить, что это справедливо в отношении трёх управляющих – Караш в это время занималась с Шокком, но двое оставшихся реагировали весьма сильно, когда вы затронули эту тему. Да, и ещё этот охранник, которого поставили специально, чтобы отвлекать меня, он тоже чуть было не подпрыгнул в тот момент.

– Это просто случайное совпадение, – покачала головой Каландра. – Охранник почти невменяем и никак не мог следить за ходом совещания.

– Вы уверены?

– Да. Впрочем, я имела возможность последить и за Караш, как я уже говорила, она реагировала в точности так же, как и Чан Ли, и Блейк.

– Хм, интересно, – проворчал Рэндон.

С минуту в помещении рубки стояла тишина. Я внимательно следил за Рэндоном, стремясь отметить даже малейшие перемены в его отношении к Каландре. Но если таковые и возникали, то заменялись роем других мыслей, сверливших его мозг.

Мои наблюдения прервались жужжанием телефона. Взяв контрольный жезл, Рэндон взмахнул им у аппарата.

– Да?

На экране появилось изображение Брэда Секоя, одного их самых мощных представителей группы Куцко.

– Это Секоя, сэр. Дежурный у ворот. Вам не мешает знать, что мистер Айкман только что вернулся.

Рэндон скривился.

– Благодарю вас, Секоя. Он собирается повидаться со мной?

– Возможно, сэр. Особенной радости в нём не видно.

По моему мнению, это вызвало у Рэндона нечто похожее на злорадное веселье.

– Отлично, я готов встретиться с ним. Что там ещё есть любопытного?

– Да нет ничего особенного, сэр. Полчаса назад побывал представитель от Билингсгэйта с эскортом таможенников. Они присутствовали при разгрузке оборудования для молекулярного завода, а с тех пор – ничего.

Постепенно весёлость Рэндона уступала место недовольству.

– Один из наших, полагаю, отправился с ними?

– Да, сэр, всё как положено.

Рэндон удовлетворенно кивнул, попытался сосредоточиться, но у него ничего не получилось. Закон, регламентирующий использование «Пульта Мертвеца», предписывал, что каждое пассажирское судно обязано иметь для транспортировки какой-либо полезный груз на Солитэр или при возвращении обратно. И наш «Вожак» не являлся исключением. Мне этот груз на борту представлялся, по крайней мере, чем-то полезным: если пошлина за проход через Облако взималась в виде человеческих жизней, то единственное, что мы могли в данном случае сделать, так это добиться того, чтобы жизнь эта обходилась им как можно дороже. Но Рэндон смотрел на это по-другому. Для него погибавший на борту «Вожака» человек был лишь зомби, но никак не человеческим существом, и ему было совершенно непонятно, для чего все эти типы, сновавшие взад и вперед, забирали какие-то там грузы. Айкман, как мне говорили, неоднократно терпел неудачу, добиваясь, чтобы «На краю радуги» отвели специальное место, где можно было бы разгрузиться непосредственно после прибытия, но, если верить тому, как Айкман относился к нам, я сомневался в правдивости этой байки.

– Как много еще осталось там внизу? – поинтересовался Рэндон у охранника.

– Да, наверное, чуть больше половины, сэр, – доложил Секоя.

Рэндон в очередной раз скривился и кивнул.

– Позвоните таможенникам и предупредите их о том, чтобы ничего из груза не осталось на борту ко времени нашего отлёта завтра на Коллет. Либо они подберут подходящих людей, которые бы все это выволокли и отвезли, либо пусть ищут место для склада. Иначе все это останется на стартовой платформе, когда мы будем подниматься.

Секоя чуть улыбнулся.

– Так точно, сэр. Я займусь этим.

Рэндон снова взмахнул жезлом и отключился. Положив его на стол, он обратился к нам.

– Вам обоим лучше уйти, – буркнул он, – если вы, разумеется, не желаете нарваться на Айкмана, который к тому же не в духе.

За этими словами Рэндона чувствовалось скрытое довольство.

– Я ожидал его сегодня на совещании, сэр, – осторожно заметил я. – Что-нибудь произошло?

– О нет, всего лишь поручение, которое я дал ему, оказалось таким долгим. – Он пожал плечами. – Вообще-то, я не жаждал лицезреть его на совещании в «Эйч-ти-ай». Стоило бы ему появиться, как последовало бы извещение о том, что ещё не все Смотрители у них на прицеле.

Вот это никак не могло придти мне в голову.

– Понимаю.

– Хотелось бы мне видеть их физиономии, если бы они вдруг узнали, кто она, – сказал он, улыбнувшись при воспоминании о своей хитрости. – Но как бы то ни было, – он снова взмахнул жезлом, нажав на нем какую-то из невидимых кнопок, после чего дверь рубки послушно отошла в сторону. – Отведите её в камеру, – приказал он появившемуся в проеме Дейву Иверсену.

Я провожал взглядом Каландру, когда она, молча повернувшись, последовала за охранником. И впервые за все время я смутно ощутил, как стала таять едва появившаяся надежда.

– Мне хотелось бы на минуту остаться, если не возражаете, – обратился я к Рэндону.

Он посмотрел на меня и кивнул Иверсену:

– Отправляйтесь.

Охранник и девушка ушли, но прежде чем я успел сформулировать первый вопрос Рэндону, он сделал это сам.

– Хорошо. Сдаюсь, – сказал он. – Вы – человек полезный в деловых встречах, и вы, и она – это нечто гораздо большее, чем арифметическая сумма вас обоих. Ведь именно в этом вы хотели меня убеждать?

– Более или менее, сэр, – честно признался я. Он одарил меня одной из своих заготовленных улыбок.

– Я не был бы Келси-Рамосом, если бы не унаследовал от отца кое-какие из его приёмов. Вероятно, и из меня мог бы получиться неплохой Смотритель, если пожелал бы.

И посему наделен я силой прорицания, проникновения в суть всех явлений и наук…

– Я рад, что мы смогли оказать вам услугу, – ответил я. – Как вы смотрите, чтобы мы оба присутствовали сегодня вечером на торжественном ужине у губернатора?

Он понимающе посмотрел на меня.

– Продолжаете убеждать меня в особой ее ценности в живом состоянии, нежели в качестве покойницы?

Никакого тайного подтекста в его словах не было.

– Все люди гораздо ценнее, когда они живые, а не мёртвые, – ответил я, пытаясь говорить беззаботно.

Он принял это вполне серьёзно, но не ощутив в моих словах никакой угрозы для себя, как и было мной задумано.

– Значит, вы так считаете. Знаете, могут возникнуть большие неприятности, если вы вздумаете это доказывать. Ладно. Вам поручается, подготовить Пакуин к сегодняшнему приему – вы ведь знаете, что за одежда потребуется женщине по такому случаю?

– Попробую в этом разобраться, сэр.

– Вот и прекрасно. Да не скупитесь – нет смысла затевать такую игру, как эта, в полсилы. Давайте, готовьтесь и уйдите отсюда прежде, чем появится Айкман.

– Да, сэр, – кивнул я. – Благодарю вас.

С Айкманом я столкнулся в коридоре. Ощутив на себе даже мимолетное воздействие его мыслей, я был несказанно рад, что решил не оставаться у Рэндона в рубке.

Куцко был как раз там, где я и рассчитывал его застать: он околачивался в районе ячеек хранения во внешнем коридоре, откуда можно быстро добраться в случае надобности как до входных ворот, так и до обширных складов, где находились доставляемые «Вожаком» грузы.

– Ура нашему герою-победителю, – приветствовал он меня. – Ну и как мистер Келси-Рамос? Доволен?

– Чем? Нашим докладом на совещании? – как бы недоумённо пожал я плечами. – Он не проявил такого внимания, как сделал бы это сам лорд Келси-Рамос, но новичкам в этом деле многое прощается. Тем не менее, всё произвело на него впечатление.

– Не спорю, это так, – суховато ответил он. – Согласно только что полученному мной распоряжению, она сегодня вечером отправится на прием. – Он чуть лицемерно, как мне показалось, вздохнул. – Могу себе вообразить, каково было бы изумление всех этих дежурных знаменитостей, узнай они, что у них гостит зомби?

Я мог себе это представить, и это даже вызвало у меня смешок.

– Миха, окажите мне любезность.

– Понимаю. Какую?

Я колебался.

– Мне необходим список всех таких преступлений, которые караются на Солитэре смертной казнью.

Его брови чуть-чуть, буквально на несколько миллиметров, поползли вверх.

– У вас что, появилось новое хобби?

– Это для одного моего друга, – объяснил я, переняв у него суховатый тон. – Кроме того, мне еще нужно знать, есть ли где-нибудь в системе места – например, кольца, – где сохраняет силу юрисдикция Патри.

– Законы Солитэра перекрывают всю систему, – он покачал головой, его взор впился в меня. – И этот анонимный друг часом не наша ли зомби?

Мне не хотелось дурачить его.

– Да, это именно она. Я пытаюсь организовать для нее еще одно слушание дела во Внешнем Пределе.

На его лице появилось понимающее выражение.

– И сделать это нужно, пока она еще жива?

Я кивнул.

– А для того, чтобы она осталась живой, мне позарез нужна для неё замена.

В глазах Куцко появилось выражение задумчивости.

– Значит, вам надо иметь список всех тяжких преступлений, чтобы подумать, кого мы сможем удостоить такой чести. А кольца вы желаете потому, что именно оттуда мы будем вылетать из Системы?

– Более или менее. – В данный момент не следовало заострять внимание на том, насколько ограниченным теперь было число потенциальных кандидатов в зомби. – Вы можете это сделать?

– Без проблем, – успокоил он меня. – А какую еще услугу вы желаете получить от меня?

– А почему вы считаете, что лишь одну? – вопросом на вопрос ответил я.

Он хитровато улыбнулся.

– Ладно, чего уж, Джилид. Этот растреклятый уголовный кодекс Солитэра вы можете и сами раздобыть.

Я вздохнул.

– Знаешь, иногда мне хочется видеть тебя прирожденным тупицей, – сказал я ему. – О'кей. В данный момент отлёт назначается на завтра, а сегодняшний приём дает единственную возможность лично побеседовать с губернатором Рыбаковой. Кроме того, я должен переговорить и с ней – причем с глазу на глаз, разумно поговорить.

И снова этот понимающий взгляд.

– И вы хотите, чтобы я проследил за тем, чтобы вам никто не помешал?

– В общем, да.

Он помолчал, раздумывая, и можно было понять, что он взвешивал степени риска и способы выйти из всей этой передряги целым и невредимым.

– Вы, действительно, уверены, что она невиновна? – напоследок спросил он.

Я кивнул.

– Уверен. И чем больше я её вижу, тем меньше я думаю, что она способна на убийство.

Он задумчиво надул губы, затем пожал плечами.

– Ладно. Разумеется, я это сделаю. Я попытаюсь организовать для вас этот разговорчик.

Я тихо вздохнул.

– Спасибо тебе, Миха. Я в самом деле очень благодарен тебе.

Он изучающе посмотрел на меня.

– Только вот один вопросик позвольте: мистер Рамос – один из тех людей, которого не следует посвящать во все детали нашей с вами заварухи?

Это был именно тот вопрос, который грыз и меня. Со спокойным сердцем можно было считать, что я заручился его молчаливым согласием на все, что предпринимал или собираюсь предпринять, но если я допущу какую-нибудь оплошность и превращусь на этом официальном приеме в докучливую помеху, его молчаливая поддержка исчезнет в мгновение ока. К сожалению, мне заранее не была известна эта невидимая грань между допустимым и недопустимым.

– Пока все сохранится шито-крыто и до уровня проблемы не дорастет, – сказал я, позаботившись о том, чтобы это прозвучало как можно убедительнее. Не было смысла его пугать.

– А если все шито-крыто выйдет наружу, мне что, прикинуться дурачком?

– Наверное. Но моя к тебе просьба – постарайся действовать поосторожнее, когда будешь вышвыривать меня за дверь.

Он криво усмехнулся.

– Нет уж, я вызову Брэда и заставлю его сделать это.

– Нет уж, уволь! – усмехнулся я. – Он же зашвырнет меня на орбиту.

Он стал серьёзным, и она, серьёзность, каким-то образом подбодрила меня.

– Знаете, есть ещё один способ заполучить на «Вожака» нового зомби.

Я уставился на него, видя в его глазах серо-стальной холод.

– Кого-нибудь из наших? – осторожно спросил я.

Он кивнул туда, где должно было находиться Камео.

– Даже Солитэр имеет свою квоту на всякого рода бесполезных людей и вообще нежелательных. Некоторые из них – преступники из других частей Патри, сумевшие пробраться сюда и спрятаться здесь.

– Знаешь, я никогда не стану участвовать в чем-нибудь подобном, – ответил я, чувствуя, что губы мои мгновенно стали сухими. – Это все равно что убийство.

– А «Пульт Мертвеца» – не убийство?

Я сжал зубы.

– Можно ли поправить зло злом? Никогда. И кроме того, мистер Келси-Рамос никогда на такое не пойдет.

Он сморщил лоб.

– Может быть. А вдруг пойдет? Я могу поспорить, что есть способ организовать какой-нибудь якобы захват корабля, будто кто-то хотел незаконным путем взять контроль над ним… – Он замолчал. – Вы можете этого не знать, – добавил он, как бы невзначай, – но ведь лорд Келси-Рамос уже, наверное, года два пытается найти еще одного Смотрителя для наблюдения за экипажем.

Ощущение нереальности всего происходящего охватило меня, неверие в то, что я вообще мог рассуждать на такие темы…

– Нет, – твердо заявил я. – Это совершенно исключается. Если я смогу спасти Каландру законным путем, значит, смогу. А по-другому не получится.

– Даже в том случае, если этот нелегальный зомби будет заслуживать смертной казни?

Все грешили и не удостоились благодати Господней…

– И даже тогда, – сказал я.

Какой-то миг мы молча смотрели друг на друга. Потом Куцко пожатием плеч выразил свое принятие моей точки зрения.

– Если вы так хотите, то… Простите, если я скажу что-нибудь не так, мне кажется, что ваши представления о морали несколько преувеличены.

– Не спорю, – равнодушно сказал я. – Но любая мораль, если ее в любой момент можно взять и отбросить в сторону, мало что стоит, разве не так?

– Думаю, что так. – Но я видел, что он всеми силами старается отделаться от искреннего ответа и вообще не желает говорить больше на эту тему. – Мне, думаю, нужно заняться подготовкой моих людей к завтрашнему вечеру.

– А мне – добыть для Каландры какое-то представительское одеяние, – вслух напомнил я себе.

– Есть каталог, он напечатан на последних страницах телефонного справочника «На краю радуги», – предложил он. – Кое-что я посмотрел вчера вечером, кажется, там всего достаточно.

– Благодарю, я тоже взгляну.

Лишь много минут спустя, когда я уже находился в своей каюте, на меня горой навалилась вся тяжесть и невероятность происходящего. И дело не в том, что Куцко, человек, которого я никогда не мог представить себе шантажистом и убийцей, пусть даже по необходимости, а в том, что и я сам чуть было не заимел серьезные основания причислить себя к таковым.

У меня задрожали колени.

ГЛАВА 8

На небе уже появлялись ранние звёзды, когда мы остановились перед особняком губернатора, величественным сооружением, демонстрировавшим силу, достоинство и очень напоминавшим по своему духу здание «Эйч-ти-ай». Постройка типично в стиле Патри включала административную часть, помещения для отдыха, а также покои губернатора. Окна первого этажа в левой половине здания сияли ярким светом, в них мелькали силуэты сновавших туда-сюда людей.

– Симпатичное место, – усмехнулся Рэндон, когда мы впятером выбрались из автомобиля. – Будет неплохо, если Шокк заглянет в бюджет и выяснит, какую его часть составляют отчисления на нужды администрации.

– У них денег куры не клюют, – пробурчал я.

– Наверное, так и есть, – согласился он, посмотрев на меня.

С Рэндоном и Куцко во главе мы поднялись по широкой лестнице к главному входу.

– Мистер Рэндон Келси-Рамос и сопровождающие лица, – объявил Куцко одетому в ливрею лакею или охраннику, застывшему у дверей. Посторонившись, Куцко пропустил вперед Рэндона, когда…

– Минуту, сэр, – обратился к нему один из охранников. – Леди из вашего сопровождения зовут мисс Каландра Мара Пакуин?

Я почувствовал, как сжалась шедшая рядом со мной Каландра. Рэндон неторопливо повернулся к нам, затем также неспешно к охраннику.

– Именно так, – холодно согласился он. – А в чём дело?

– Сожалею, сэр, но я не могу позволить ей войти сюда. – Никакого сожаления в его мыслях не было. – Это распоряжения губернатора Рыбаковой.

– На каком основании? – спросил Рэндон.

– Она – приговорённая к смертной казни преступница, сэр, – жёстко заявил он. Его официозные манеры подчеркивали, прежде всего, недовольство ее юридическим статусом, а также то, что она – Смотрительница. – Губернатор не станет подвергать потенциальной опасности приглашенных лиц.

Я понял, что не осталось никаких надежд на пересмотр этого решения, и Рэндон понимал это не хуже остальных. Но слишком гордый и упрямый, он не сдавался без боя.

– Она приписана к моему кораблю, – объяснил он охраннику, – и находится под моим постоянным контролем в пределах известной вам юрисдикции. Ответственность за ее действия несу я.

– Понимаю, сэр, но тем не менее, не могу допустить ее сюда.

Рэндон долго-долго смотрел в глаза охраннику, потом, величаво повернувшись, кивнул Дьюгу Иверсену, замыкавшему наше шествие.

– Иверсен, сопроводите ее назад на корабль, – приказал он. На секунду наши глаза встретились, и я понял, что он готов начать спорить со мной, но вряд ли был смысл спорить, и я решил промолчать. – Доставьте ее к Секойе и возвращайтесь, – добавил Рэндон.

Иверсен кивнул Каландре.

– Мисс…

Каландра повернулась и, не взглянув на меня, последовала за ним. Я увидел, как они сели в машину, затем, повернувшись к Рэндону, увидел, что он снова смотрит на меня. В его глазах застыло сдержанное сочувствие. Вздохнув, я кивнул ему в знак признательности. Он повернулся и, не глядя на охранников, проследовал в особняк.

Войдя вовнутрь, мы очутились в крытом арочными перекрытиями переходе, по сути – широком коридоре, который тянулся почти до половины всего здания. Навстречу вышел распорядитель, проводивший нас до распахнутых настежь дверей в то время, как еще одна группа агентов принимала на хранение от Куцко основное оружие, оставив ему лишь игломет небольшой мощности. Это было обычным явлением – на такие мероприятия допускались лишь люди, вооруженные лёгким оружием, и Куцко сдал им свою амуницию с профессиональной грациозностью.

Через раскрытые двери доносился гул голосов, и когда мы вошли в зал, стало ясно, что здесь никак не меньше двух сотен приглашенных, а то и больше. По огромному залу прохаживались гости – двести самых влиятельных и богатых людей, если судить по их нарядам и манере держаться, а также по огромному числу охранников, сопровождавшему некоторых из них. Ведь из всего населения этой планеты, насчитывавшего, вероятно, около четырехсот восьмидесяти тысяч, лишь половина проживала на этом участке между Камео и «Краем радуги», и собрать в одном месте сразу двести представителей высшего света было весьма непросто.

Похоже, и Рэндон поразился не меньше нашего. Какое-то время он продолжал стоять в дверях с таким видом, будто ему уже пришлось однажды побывать здесь, затем с величавым достоинством проследовал в зал.

Головы сотен гостей повернулись, чтобы рассмотреть нас. Сцена напоминала сюрреалистическую картину. Мне не раз приходилось слышать о подобном, но вот видеть… Сперва нас заметили люди, разрозненными кучками стоявшие ближе к выходу. Их непринужденные беседы мгновенно смолкли, и после краткой молчаливой паузы отовсюду послышались шепотки, подтверждавшие, что они узнали только что прибывших. Наступившая тишина привлекла внимание стоявших чуть дальше, в их группах реагировали в точности так же, пока секунд через десять новость, передаваемая как по эстафете, не обошла весь зал, оставив после себя ощущение всеобщей напряжённости.

Я, разумеется, ожидал именно этого. После явно негативного отношения ко мне Айкмана, после утонченно вежливых антисмотрительских выпадов руководства «Эйч-ти-ай», я вовсе не ожидал, что кто-нибудь на Солитэре бросится ко мне с распростертыми объятиями, но… несколько секунд спустя я понял, что вовсе не моя особа привлекла всеобщее внимание.

Оно было нацелено на Рэндона. В этом не было сомнений, я понял это по характеру воспринимаемых мной сигналов. Взгляды, жесты и иные трудноуловимые признаки внимания свидетельствовали о том, что толпа всецело поглощена им, но никак не мною.

Я, конечно, хоть и весьма смутно, но все же понимал, почему Рэндон Келси-Рамос вызвал у этих людей такую нервозную реакцию. Это неловкое замешательство длилось не более нескольких секунд, до тех пор, пока к нам не подплыла элегантно одетая женщина.

– Мистер Келси-Рамос, – кивнула она в знак приветствия. В ее голосе звучали обертоны, выдававшие портславское произношение. – Я – губернатор Лидия Рыбакова, представитель Патри на Солитэре. Добро пожаловать.

Рэндон кивнул в ответ.

– Благодарю вас, губернатор. Разрешите представить вам моего помощника мистера Джилида Раку Бенедара.

Рыбакова была стреляным воробьем в политике. Поклон, адресованный мне, почти не отличался от того, какого удостоился Рэндон. Во всяком случае, внешне.

– Добро пожаловать, – произнесла она, и тут же перевела взгляд на Рэндона.

– Благодарю, – пробормотал я, кивнув в ответ.

– Для нас большая честь принимать вас, мистер Келси-Рамос, – продолжала она. – «Группа Карильон» хорошо известна во всём Патри и его колониях, и мы в системе Солитэра с нетерпением ждем возможности сотрудничать с вами.

– Это в равной степени большая честь и для меня, – ответил Рэндон, обведя взором всех присутствующих, как бы включив их в число своих потенциальных партнёров. – Если в коммерции вы так же великолепны, как в организации приёмов, то «Карильон» с радостью начнёт совместную деятельность.

В зале послышался не очень отчетливый натужный смешок. Рыбакова улыбнулась, тоже прекрасно его расслышав, и грациозным жестом пригласила Рэндона.

– Разрешите вам представить кое-кого из самых влиятельных людей в нашем мире. Гораздо более влиятельных, чем я сама. – Она повела Рэндона по залу.

Я с Куцко последовали за ней. Её жест послужил как бы знаком, и прервавшиеся было разговоры продолжились с прежним оживлением. Но оно всё же отличалось от того, что царило здесь до нашего прибытия. Та аура напряжённости, которую мы ощутили, едва успев войти, незримым покровом опустилась на гостей.

Первая группа, к которой Рыбакова подвела нас, состояла из пяти человек: двух женщин и трех мужчин, разрозненным полукругом стоявших чуть поодаль и старательно изображавших непринуждённость.

– Мистер Рэндон Келси-Рамос, мистер Джилид Бенедар, – произнесла губернаторша, – разрешите представить вам Дэниэла и Дебору Комаровых, доктора Сергея Ландау, а также Нади и Лиз Эррит.

– Рад познакомиться, – ответил Рэндон после того, как завершился обмен поклонами. – Подождите… «НорТрансСтарлит», если не ошибаюсь?

Воркование – знак выражения приятного удивления, – подтверждало и их мысли, которые в данном случае полностью совпадали с моими. Я припоминал, приходилось ли мне слышать раньше эти имена, но вот о «НорТранс» я не мог не слышать – она являлась одной из крупнейших корпораций на Патри и в колониях и, наверняка, мощнейшей из тех, что располагали лицензией, позволяющей проводить операции на Солитэре и за его пределами.

Другими словами, не успев оказаться в этом зале, мы тут же вышли на лидеров в этом направлении бизнеса. Поведение Рыбаковой показывало, что эта встреча не случайная.

– Для меня это приятный сюрприз, мистер Келси-Рамос, – сказал Ландау, и я почувствовал, что то же самое было на устах у всех из этой группки. – Я всегда полагал, что не так глубоко плаваю в этой запутанной структуре «НорТранса», что даже те, которые являются членами нашей компании, и то не всегда знают моё имя.

Рэндон улыбнулся.

– Едва ли, сэр, – сказал он. – Кроме того, мой отец имеет своего рода хобби: знать наперечет всех представителей большого бизнеса, осуществляющих свою деятельность на Солитэре. Кое-что из этого случайно передалось и мне.

А вот этого ему не следовало говорить. Я не мог объяснить, почему, но это стало ясно мне в один миг. И тут же почти одновременно со всех пятерых спало напряжение, и другие группы людей, находившиеся вблизи нас, внезапно замолчав, стали прислушиваться.

– Для меня большая честь, что ваш отец проявляет интерес к нам, – заявил Комаров ровным голосом, в котором послышалась прямо-таки звериная настороженность. – Хотя, если говорить откровенно, всегда действует на нервы, если кто-то знает о тебе больше, чем ты сам.

– В особенности, когда речь идет о бизнесе, – вставила его жена Дебора, непринужденно рассмеявшись. Эта фраза чуть сняла напряженность. Почувствовав расположение супруги Комарова, я понял, что она затронула то, что он стремился высказать и не мог, и это его бесило. – Дэниэл сходит с ума, если ему приходится переключаться на кого-нибудь из новых партнеров.

– Да не схожу я с ума, Дебора, – мягко возразил он. Это было не больше, чем спектакль – оба думали совершенно одинаково. Только что это за думы. – Я человек осторожный. И, уверен, мистер Келси-Рамос понимает это.

– Понимаю, – согласно кивнул Рэндон. – Впрочем, я в самом деле думаю, что вам решительно не о чем беспокоиться. Сегодня утром я уже заявил управляющим «Эйч-ти-ай»: «Группа Карильон» не намерена изменять принципу непрерывности в деятельности приобретенных компаний, где это возможно.

– Да, довелось услышать, – вставила Эррит. Я почувствовал безмолвную реакцию Рэндона: её комментарий предполагал наличие у «НорТранс» канала, по которому они получали информацию от управления «Эйч-ти-ай». Ничего удивительного в этом не было, но об этом следовало помнить.

– Вы правы – непрерывность – это то, что нас всех очень занимает.

– «Очень занимает» относится лишь к «НорТранс» или ко всему Солитэру? – спросил Рэндон, в его вопросе чувствовалась заинтересованность.

Обращаясь к своему собеседнику, он обвел довольно ироничным взором нескольких собравшихся вокруг нас соглядатаев. Двое из них, вспомнив о воспитанности, даже покраснели.

– В общем, ко всему Солитэру, – подтвердила Комарова без особого стеснения. – Не удивляйтесь тому, что люди, занимающиеся здесь бизнесом, довольно тесно связаны друг с другом, мистер Келси-Рамос. У нас выработались свои методы… и приходится нервничать, когда вдруг сталкиваемся с новыми лицами.

– Вы убедитесь, философия бизнеса «Группы Карильон» не изменится, хотя мы и находимся на Солитэре, – ответил Рэндон.

Если они сочли это утешением, то ничем не выдали своих эмоций. Если они поняли это как-то по-другому, то это, несомненно, должно было слегка омрачить их настрой.

– Это приятно узнать, – отреагировал Комаров дружелюбным тоном, который не очень вязался с тем, что творилось внутри его. – Уверен, ваш визит сюда окажется плодотворным. Если не ошибаюсь, вы завтра отбываете на Коллет?

– Да, – кивнул Рэндон. – Мне не терпится увидеть своими глазами одну из этих «Рокхаунд 606», о которых мне приходилось много читать.

Комаров усмехнулся.

– Вы не поверите даже тогда, когда увидите их своими глазами. Хотите, расскажу вам, что происходило со мной, когда я впервые увидел этих монстров?

Разговор перешел на платформы «Рокхаунд», предназначенные для использования в горных выработках, затем – в русло почти апокрифических историй, касавшихся условий жизни на борту этих установок. Беседа уже шла о социальных условиях жизни на Солитэре, когда губернатор Рыбакова очень грациозно растащила нас и направила к другой группе гостей.

Она включала сотрудников «Дрэгон-Хорд», которые, подобно представителям «НорТранса», также страстно желали в беседе с Рэндоном убедиться в том, что Солитэр пойдет своим путем в бизнесе. Третья группа слово в слова повторила Рэндону вопросы двух предыдущих. И четвертая. И пятая.

В конце концов Рэндон терял терпение, ему надоело делать вид, что он не замечает происходящего.

– Из того, что здесь прозвучало, – обратился он к Рыбаковой, когда они оба угощались различными закусками со шведского стола, – можно подумать, что весь «Карильон» на прошлой неделе только тем и занимался, что оформлял учредительные документы своих корпораций.