Текст книги "Кровавые земли: Европа между Гитлером и Сталиным"

Автор книги: Тимоти Снайдер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 39 страниц)

* * *

В декабре 1941 года Гитлер нашел странное решение этого глубокого стратегического затруднения. Он сам сказал своим генералам, что «все континентальные проблемы» должны быть решены до конца 1941 года с тем, чтобы Германия могла подготовиться к глобальному конфликту с Великобританией и Соединенными Штатами. Вместо этого Германия оказалась перед лицом извечного стратегического кошмара – войной на два фронта против трех мощных держав. С характерной отвагой и политической оперативностью Гитлер переделал ситуацию в терминах, которые согласовывались если не с начальным планом войны, то хотя бы с нацистским антисемитизмом. Что, кроме утопических планов, непригодных расчетов, расовой надменности и глупого балансирования на грани войны, могло затянуть Германию в войну с Великобританией, Соединенными Штатами и Советским Союзом? У Гитлера был готов ответ: мировой еврейский заговор[434]434
  Германская пропаганда открыто об этом писала – см.: Herf J. The Jewish Enemy. – Pp. 100, 128. Сопоставьте с: Gerlach C. The Wannsee Conference. Недавний акцент в научной литературе на Гиммлере и декабре связан с исследованием Герлаха и публикациями (Der Dienstkalender Heinrich Himmlers 1941/42 / Ed. by Witte P., Wildt M., Voigt M., Pohl D., Klein P., Gerlach C., Dieckmann C., Angrick A. – Hamburg: Hans Christians Verlag, 1999; а также: Longerich P. Heinrich Himmler). Гиммлер был важнейшим исполнителем политики, за которую несет ответственность Гитлер.


[Закрыть].

В январе 1939 года Гитлер выступил с речью, угрожая евреям уничтожением, если они преуспеют в разжигании мировой войны. Начиная с лета 1941 года немецкая пропаганда непрерывно педалировала тему щупальцеобразного еврейского заговора, объединяющего британцев, СССР и особенно американцев. 12 декабря 1941 года, через неделю после советской контратаки под Москвой, через пять дней после атаки японцев на Пёрл-Харбор и через день после того, как Соединенные Штаты в ответ объявили войну Германии, Гитлер вернулся к этой речи. Он говорил о ней как о пророчестве, которое должно сбыться. «Мировая война уже здесь, – обращался он к полусотне своих доверенных товарищей 12 декабря 1941 года, – аннигиляция еврейства должна быть необходимым последствием». С этого момента его самые важные подчиненные поняли свою задачу: уничтожать всех евреев, где только возможно. Ганс Франк, губернатор Генерал-губернаторства, несколькими днями позже передал эту политическую линию в Варшаву: «Господа, я должен просить вас избавиться от всякого чувства жалости. Мы должны уничтожать евреев повсюду, где отыщем их, чтобы поддерживать структуру Рейха в целостности»[435]435
  Цит.: Longerich P. The Unwritten Order. – P. 95; Gerlach C. Krieg, Ernährung, Völkermord. – P. 123; Gerlach C. The Wannsee Conference. – P. 783, 790; Kershaw I. Fateful Choices. – P. 466; Tooze A. The Wages of Destruction. – P. 504; Mazower M. Hitlerʼs Empire. – Рр. 376 (цитата Франка). Как пишет Фридлендер, это было только одно из множества высказываний (см.: Friedländer S. The Years of Extermination. – P. 281).


[Закрыть].

Евреев теперь обвиняли в смутно вырисовывающихся катастрофах, которые еще пока не наступили. Нацисты сразу же схватились за связь между еврейским врагом и перспективой крушения. Они все верили (если принимали взгляды Гитлера о том, что Германия не потерпела поражение на полях сражений в прошедшей мировой войне, а была сражена «ножом в спину») в заговор евреев и других внутренних врагов. Теперь евреи были виноваты и в американско-британско-советском альянсе. Такой «совместный фронт» капитализма и коммунизма, согласно рассуждениям Гитлера, мог быть освящен только еврейскими заговорщиками в Лондоне, Москве и Вашингтоне. Евреи были агрессорами, а немцы – жертвами. Чтобы предотвратить катастрофу, евреев нужно было уничтожить. Начальник гитлеровской пропаганды, Йозеф Геббельс, зафиксировал в своем дневнике изменение морального направления: «Мы здесь не должны сочувствовать евреям, а только нашей германской нации»[436]436
  О Гитлере («общий фронт») см.: Herf J. The Jewish Enemy. – P. 132. О Геббельсе см.: Pohl D. Verfolgung und Massenmord in der NS-Zeit 1933–1945. – Darmstadt: Wissenschaftliche Buchgesellschaft, 2008. – P. 82.


[Закрыть].

Когда война обернулась на пользу Сталину, Гитлер переформулировал ее цель. Изначально план состоял в разрушении Советского Союза, а затем – в уничтожении евреев. Теперь же разрушение Советского Союза было отсрочено на неопределенное время, а полное уничтожение евреев стало политикой военного времени. Угрозой отныне были не столько славянские массы и их предполагаемые еврейские повелители, сколько евреи сами по себе. В 1942 году пропаганда против славян ослабла, когда все больше их прибывало на работы в Рейх. Идее Гитлера уничтожить евреев (вместо того, чтобы использовать их рабский труд), видимо, поспособствовало его тогда же принятое решение использовать славян как рабсилу (вместо того, чтобы убивать их). Эти шаги свидетельствовали об отказе от большинства изначальных допущений о течении войны, хотя Гитлер, конечно же, никогда бы не признался в этом. Но массовое уничтожение евреев, по крайней мере, согласовывалось с начальным представлением о фронтирной империи на Востоке[437]437
  Madajczyk C. Vom «Generalplan Ost» zum «Generalsidlungsplan». – P. 17; Mazower M. Hitlerʼs Empire. – Р. 198.


[Закрыть].

В действительности решение уничтожить евреев противоречило этому представлению, поскольку было имплицитным признанием того, что немцы никогда не будут контролировать огромные территории, необходимые им для «окончательного решения», посредством депортации. С организационной точки зрения, массовое уничтожение проще массовой депортации. В этот момент единственным выбором Гитлера было уничтожение, если он хотел выполнить свое собственное пророчество. У него была сухопутная, а не морская империя, но в его распоряжении не было никаких пустырей, на которые можно было бы выслать евреев. Если и был какой-то прогресс в плане «окончательного решения», то только благодаря демонстрации Гиммлером метода, который не требовал депортации, – уничтожения. Уничтожение было не столько признаком триумфа, сколько его заменителем. Евреев начали уничтожать в конце июля 1941 года, когда планированная молниеносная победа не материализовалась. С декабря 1941 года евреев как таковых должны были уничтожать, поскольку альянс против Германии усиливался. Гитлер искал и нашел еще более глубокие эмоции для озвучивания еще более жестоких целей, а германское руководство, осознавая свое затруднительное положение, их приняло[438]438
  Сопоставьте с: Browning C.R. The Nazi Decision to Commit Mass Murder; Gerlach C. The Wannsee Conference. Также см.: Kershaw I. Fateful Choices. – P. 443.


[Закрыть].

Защищая конфликт как «мировую войну», Гитлер отвлек внимание от отсутствия молниеносной победы и непрошеных уроков истории, которые последовали за этим военным провалом. В декабре 1941 года немецкие солдаты всматривались в судьбу Наполеона, чья Великая армия добралась до предместья Москвы в 1812 году быстрее, чем Вермахт в 1941-м. Однако в конечном итоге Наполеон отступил из-за зимы и российских укреплений. Когда немецкие войска удерживали свои позиции, они неизбежно повторяли те бои, которые происходили в 1914–1918 годах: длинные дни в окопах, в попытках спрятаться от автоматного и артиллерийского огня, и длинные годы медленных бессмысленных продвижений и бессчетных жертв. Именно тот тип войны, который гений Гитлера, казалось, сделал устаревшим, теперь тяготел над ними. Немецкие генералы ожидали потери примерно полумиллиона солдат и победы к сентябрю; однако потери приближались к миллиону, а победа отступила в декабре[439]439
  См.: Kroener B.R. The «Frozen Blitzkrieg»: German Strategic Planning against the Soviet Union and the Causes of Its Failure // From Peace to War: Germany, Soviet Russia, and the World, 1939–1941 / Ed. by Wegner B. – Providence: Berghahn Books, 1997. – Pp. 140, 148.


[Закрыть].

Все провалившиеся наступления, срывы запланированных дат и депрессивные перспективы были бы менее позорными, если бы Вермахт сражался не в плохо спланированной колониальной наступательной войне, а в славной (хоть и трагической) мировой войне по защите цивилизации. Если бы немецкие солдаты сражались с силами всего мира, организованными еврейскими заговорщиками Москвы, Лондона и Вашингтона, тогда их дело было бы великим и правым. Если бы они сражались в оборонительной войне (как теперь оно и было на самом деле), тогда кто-то другой выполнял бы роль агрессора. Евреи заняли это место, по крайней мере, в глазах поверивших нацистов и многих немецких гражданских лиц, ждущих возвращения отцов и мужей домой. Немецкие солдаты (независимо от того, верили они в то, что евреи несли ответственность за войну, или нет), скорее всего, нуждались в идеологической ревизии меньше, чем политики и гражданское население. Они были в отчаянии, но все еще не знали пощады; они хорошо сражались и будут продолжать сражаться достаточно долго, по крайней мере, для того, чтобы Гитлер выполнил свое пророчество. Вермахт был и, пожалуй, останется самой эффективной воюющей силой на европейском театре боевых действий, даже если его шансы на традиционную победу были нулевыми.

Согласно магии расового мышления, уничтожение евреев само по себе было триумфом Германии именно тогда, когда любая другая победа отступала за горизонт осуществимого. Соединенные Штаты, Великобритания и Советский Союз были врагами Германии, евреи тоже были врагами Германии, поэтому, согласно ложному силлогизму, они находились под влиянием евреев. Если это были еврейские государства, тогда европейские евреи были их агентами. Поэтому уничтожение евреев Европы являлось атакой на врагов Германии (прямо или косвенно) и было оправдано не только с моральной, но и с военной точки зрения. Гиммлер записал желание Гитлера, состоящее в том, чтобы евреев Европы, начиная с декабря 1941 года, уничтожали «как партизан», как пособников немецких врагов в тылу. К этому времени уже была разработана логика уничтожения евреев как «возмездие» за партизанские атаки: в болотах Полесья между Беларусью и Украиной, где Гиммлер использовал это как повод для уничтожения еврейских мужчин, женщин и детей, начиная с июля 1941 года; в Киеве, где немцы убили более тридцати тысяч евреев в отместку за советские взрывы в городе, и даже далеко в Сербии, где немецкие вооруженные силы столкнулись с серьезным сопротивлением чуть раньше, чем в Советском Союзе[440]440
  Цитата и интерпретация: Gerlach C. Kalkulierte Morde. – P. 582.


[Закрыть].

Сербский пример был, пожалуй, особенно подходящим. Германская война на юго-востоке Европы началась немного раньше, чем война в Советском Союзе, и принесла несколько прикладных уроков. Германия вторглась в Югославию и Грецию весной 1941 года, незадолго до начала операции «Барбаросса», преимущественно чтобы спасти свою неуклюжую союзницу Италию от поражения в ее Балканских войнах. Хотя Германия быстро уничтожила югославскую армию и создала хорватское марионеточное государство, сопротивление в сербской оккупированной зоне, которую она делила с Италией, было значительным. Частично оно исходило от коммунистов. Германский командующий генерал в Сербии приказал убить только евреев и цыган в отместку за смерть немцев, погибших с бою с партизанами, в соотношении 100:1. Таким образом, почти все еврейское мужское население Сербии было расстреляно еще до того, как Гиммлер объявил об уничтожении евреев «как партизан». Логику происходившего в Сербии сделали универсальной. Евреев как таковых будут уничтожать в отместку за альянс США–Великобритания–СССР. Ни от евреев, ни от стран альянса не ожидалось понимания этого. Смысл здесь был только с точки зрения нацистского мировоззрения, которое Гитлер только что принял для будущего пользования[441]441
  О Сербии см.: Manoschek W. «Serbien ist judenfrei»: Militärische Besatzungspolitik und Judenvernichtung in Serbien 1941/1942. – Munich: R. Oldenbourg Verlag, 1993. – Pp. 79, 107, 186–197; Evans R.J. The Third Reich at War. – Pp. 237, 259. Вина за смерть евреев, согласно этой концепции, лежала не на немцах. Согласно нацистской логике, если Соединенные Штаты были еврейским государством, то его руководство должно было понимать, что Гитлер держал евреев Европы живыми в качестве заложников. Если Соединенные Штаты, согласно этой же логике, присоединились к войне, то Вашингтон нес ответственность за смерть этих заложников. Конечно же, никто в США не мыслил в этом ключе, и то, что Америка вступила в войну, имело мало общего с европейскими или американскими евреями (см.: Longerich P. The Unwritten Order. – P. 55; Friedländer S. The Years of Extermination. – Pp. 265, 281; Arad Y. The Holocaust in the Soviet Union. – P. 139; Gerlach C. The Wannsee Conference).


[Закрыть].

Пятый и последний вариант «окончательного решения» состоял в массовом истреблении. На языке нацистов слово «переселение» превратилось из описательного в эвфемизм. Годами немецкое руководство представляло, как «решит» «проблему» европейских евреев путем переселения их в ту или иную местность. Евреи будут работать на износ, где бы ни оказались, и, возможно, будут стерилизованы, чтобы не размножались, но всех их не уничтожат. Таким образом, «переселение» было неполным, хотя и не таким уж неточным словом для описания политики по отношению к евреям в 1940-м и 1941 годах. После этого «переселение» или же «переселение на Восток» стало означать массовое истребление. Возможно, эвфемизм «переселение», намекавший на существенную в своей протяженности политику, помогал нацистам не замечать того факта, что немецкая политика не только изменилась, а и должна была измениться, поскольку война продвигалась не так, как ожидалось. Он мог таким образом позволить немцам отгородиться от реальности, состоящей в том, что военная катастрофа обуславливала их политику по отношению к евреям[442]442
  То, что такой камуфляж был необходим, – это показательный знак, поскольку он демонстрирует нацистское предположение, будто кто-то другой сможет читать их документы, что может случиться, только если они проиграют войну. У сталинистов и самого Сталина не было проблем с составлением, подписанием и архивированием прямых приказов массово убивать.


[Закрыть].

Немцы уже показали к декабрю 1941 года, что могли делать вещи гораздо худшие, чем депортация евреев в Польшу, на Мадагаскар или в Советский Союз. Они могли уничтожать евреев, находившихся под их контролем, и обвинять самих жертв в том, что с ними произошло. Понять реальность «переселения», от которой немцы теперь себя дистанцировали, можно при помощи простой цитаты с использованием этого слова в немецком языке: «Место переселения: на месте переселения расположены восемь рвов. Возле каждого рва должен работать один расчет, состоящий из десяти офицеров и солдат, которые должны сменяться каждые две часа»[443]443
  Birn R.B. Two Kinds of Reality? Case Studies on Anti-Partisan Warfare During the Eastern Campaing // From Peace to War: Germany, Soviet Russia, and the World, 1939–1941 / Ed. by Wegner B. – Providence: Berghahn Books, 1997. – P. 289.


[Закрыть].

* * *

К тому времени, как в декабре 1941 года Гитлер озвучил свои предпочтения, гиммлеровские СС и силы полиции (которым помогали Вермахт и местная полиция) уже уничтожили около миллиона евреев в оккупированном Советском Союзе. Взгляд на прошлое вызывает чувство неизбежности, и новая германская политика уничтожения всех европейских евреев может показаться не более чем достижением цели, которая в некотором смысле уже была данностью. И хотя Гитлер действительно считал само собой разумеющимся, что евреям не будет места в его Европе будущего, и все увеличивающиеся масштабы убийств Гиммлера соответствовали желаниям Гитлера, но решение Гитлера объявить о массовом уничтожении всех евреев нужно рассматривать как то, чем оно и было на самом деле, – как решение. Как бы то ни было, на те же самые события были возможны и другие реакции[444]444
  См.: Brandon R. The First Wave.


[Закрыть].

Румыния, союзница Германии, продемонстрировала возможность таких реакций. Бухарест тоже добивался национальной чистоты. К декабрю 1941 года румынские евреи пострадали больше, чем немецкие. Румыния присоединилась к вторжению в Советский Союз, прибегнув, как и Германия, к пропаганде, отождествлявшей коммунизм с евреями. Напав вместе с Германией на Советский Союз, Румыния забрала назад Бессарабию и Буковину, которые Советский Союз аннексировал в 1940 году. Румыния получила еще и новый регион, Приднестровье, отобранный у Советской Украины. В этой зоне в 1941 году румынская политика по отношению к евреям была такой же жестокой, как и немецкая. После взятия Одессы румынские войска убили около двадцати тысяч местных евреев «в отместку» за взрыв в городе, в результате которого разнесло их штаб-квартиру. В Богдановском районе румыны расстреляли более сорока тысяч евреев за несколько дней в конце декабря 1941 года. Румыны также создали собственные гетто и концлагеря в Приднестровье, в которых погибли десятки сотен евреев из Бессарабии и Буковины. Всего же Румыния уничтожила около трехсот тысяч евреев[445]445
  Deletant D. Transnistria and the Romanian Solution to the «Jewish Problem» // The Shoah in Ukraine: History, Testimony, Memorialization / Ed. by Brandon R., Lower W. – Bloomington: Indiana University Press, 2008. – Pp. 157–165; Pohl D. Verfolgung und Massenmord in der NS-Zeit 1933–1945. – Pp. 78–79; Hilberg R. The Destruction of the European Jews (vol. 1). – P. 810.


[Закрыть].

Однако руководство Румынии реагировало на изменения хода войны иначе, нежели Гитлер. Ее политика по отношению к евреям оставалась брутальной, но постепенно была смягчена, а не ужесточена. К лету 1942 года Румыния больше не депортировала евреев в Приднестровье. Когда немцы строили новые фабрики смерти, Румыния отказалась посылать туда своих евреев. К концу 1942 года румынская политика существенно отошла от немецкой. Румыния позже попытается поменять союзника, и к тому времени выживание оставшихся евреев будет большим плюсом. Год 1942-й был поэтому решающим поворотным пунктом, когда немецкая и румынская политика развернулись в противоположные стороны. Германия уничтожала всех евреев, потому что война была проиграна, а Румыния, позже в том же году, по этой же причине спасала некоторых евреев. Румынский диктатор Ион Антонеску оставлял дверь для переговоров с американцами и британцами слегка приоткрытой; Гитлер же не оставил Германии никакой возможности избавиться от собственного чувства вины[446]446
  Deletant D. Transnistria and the Romanian Solution to the «Jewish Problem». – P. 172; Pohl D. Verfolgung und Massenmord in der NS-Zeit 1933–1945. – P. 79. Также см.: Case H. Between States: The Transnistrian Question an the European Idea During World War II. – Stanford: Stanford University Press, 2009.


[Закрыть].

* * *

За 1942 год немцы уничтожили большинство из остававшихся под их оккупацией евреев. На запад от линии Молотова-Риббентропа массовые уничтожения проводились в газовых камерах. На востоке от линии Молотова-Риббентропа немцы продолжали практиковать массовые расстрелы, а также использовали газенвагены, испробованные на советских военнопленных. В оккупированной Советской Украине убийства опять начались, как только земля оттаяла и можно было копать ямы, а иногда, если в наличии были машины для рытья земли, то даже раньше. В восточной части Советской Украины, которая все еще была под оккупацией, расстрелы попросту продолжались беспрерывно с конца 1941-го и до начала 1942 года. В январе айнзацгруппы, при содействии Вермахта, уничтожали меньшие по размеру еврейские общины, которые пережили первые чистки, а также группы еврейских работников. Весной 1942 года акции переместились с востока на запад, из военной зоны к территории гражданских оккупационных властей – Рейхскомиссариату Украины. Здесь все операции проводились стационарными полицейскими силами, батальонами немецкой Полиции порядка с помощью местных полицаев. При наличии десятков тысяч местных коллаборантов у немцев было достаточно необходимых резервов[447]447
  Pohl D. Schauplatz Ukraine. – Pp. 153, 162. Газовые камеры рассмотрены в Разделе 8.


[Закрыть].

Убийства как способ тотального уничтожения в последнюю очередь пришли на те земли, которые немцы захватили первыми. Хотя немцы захватили все земли Восточной Польши за первые десять дней войны, в июне 1941 года, многие из местных евреев польского юго-востока, которые теперь были Рейхскомиссариатом Украины, дожили до 1942 года. Немецкие войска уже покинули эти земли к тому времени, как Гиммлер приказал уничтожать всех евреев поголовно. К моменту изменения немецкой политики большинство немецких войск уже ушло. В 1942 году немцы предприняли второй раунд массовых расстрелов в западных областях Рейхскомиссариата Украины, на этот раз организованный гражданскими властями и выполняемый полицией при большой поддержке местных вспомогательных полицаев[448]448
  Пол насчитывает 37 тысяч вспомогательных полицаев, действовавших в июле 1942 года в Рейхскомиссариате Украины (см.: Pohl D. Ukrainische Hilfskräfte beim Mord an den Juden // Die Täter der Shoah / Ed. by Paul G. – Göttingen: Wallstein Verlag, 2002. – P. 210).


[Закрыть].

Эти западноукраинские области были похожи на многие другие села и небольшие городки на землях Восточной Польши, где евреи составляли примерно половину населения (иногда больше, иногда меньше). Евреи обычно жили в центре города, на городской площади, в каменных домах, а не в деревянных хибарках где-нибудь на окраине. В этих поселениях евреи жили более пятисот лет, при разных правительствах и с разным уровнем достатка, но с успехом, демонстрируемым в простых измерениях архитектуры и демографии. Большинство этого еврейского населения в межвоенной Польше придерживалось религиозных обрядов и оставалось несколько отгороженным от внешнего мира. Разговаривали они на идиш и иврите (для религиозных надобностей), а процент смешанных браков с христианами был низкий. Восточная Польша осталась сердцем еврейской цивилизации ашкенази, которые разговаривали на идиш и где доминировали соперничающие кланы харизматичных хасидов. Эта еврейская традиция пережила Польско-Литовское Княжество, где она зародилась, пережила Российскую империю, а также межвоенную Польскую республику[449]449
  Подробнее об этих волынских общинах см.: Spector S. The Holocaust of Volhynian Jews 1941–1944. – Jerusalem: Yad Vashem, 1990; Snyder T. The Life and Death of West Volhynian Jews, 1921–1945 // The Shoah in Ukraine: History, Testimony, and Memorialization / Ed. by Brandon R., Lower W. – Bloomington: Indiana University Press, 2008. – Pp. 77–84. Судьба евреев из Галиции, о которых подробнее будет в Разделе 8, была другой – см.: Pohl D. Nationalsozialistische Judenverfolgung in Ostgalizien: Organisation und Durchführung eines staatlichen Massenverbrechens. – Munich: Oldenbourg, 1996; Sandkühler T. «Endlösung» in Galizien: Der Judenmord in Ostpolen und die Tettungsinitiativen von Berthold Beitz, 1941–1944. – Bonn: Dietz, 1997.


[Закрыть].

После Пакта Молотова-Риббентропа и совместного вторжения в Польшу советская власть и советское гражданство были распространены на этих евреев в 1939–1941 годах, поэтому их обычно считают советскими еврейскими жертвами нацизма. Эти евреи действительно жили какое-то время в СССР после того, как советские границы были передвинуты западнее, на земли Восточной Польши, и стали субъектами советской политики. Как и поляки, украинцы и беларусы на этих землях, они также потом подвергались арестам, депортациям и расстрелам. Евреи теряли свой бизнес и религиозные школы. Но короткий период советского правления вряд ли был достаточным для того, чтобы сделать из них советских евреев. За исключением очень маленьких детей, жители Ровно и подобных городков были гражданами Польши, Литвы, Латвии или Румынии значительно дольше, чем Советского Союза. Из примерно 2,6 миллиона евреев, уничтоженных на просторах Советского Союза, около 1,6 миллиона находились под советской юрисдикцией менее двух лет. Их цивилизация была существенно ослаблена советской властью в течение 1939–1941 годов, и она не переживет германский Рейх[450]450
  Арад (см.: Arad Y. The Holocaust in the Soviet Union. – Pp. 521, 524) указывает цифру 1 561 000–1 628 000 убитых евреев на землях, аннексированных СССР, а также 946–996 тысяч евреев довоенного Советского Союза. Также см.: Snyder T. The Life and Death of West Volhynian Jews. – Pp. 85–89.


[Закрыть].

Город Ровно – что необычно для этих городков – уже видел операцию по массовому уничтожению в 1941 году. Хотя Киев был центром германского полицейского государства в Украине, Ровно в 1941 году было временной столицей Рейхскомиссариата Украины. Рейхскомиссар, Эрих Кох, был известен своей жестокостью. Советники Гитлера называли Коха «вторым Сталиным», и в их устах это был комплимент. Кох осенью 1941 года уже дал распоряжение уничтожить большинство евреев города Ровно. 6 ноября 1941 года полиция приказала всем евреям, не имеющим разрешения на работу, зарегистрироваться для переселения. Около семнадцати тысяч человек были тогда отвезены в урочище Сосенки под Ровно. Их расстреляли над ямами, которые перед этим вырыли советские военнопленные. Оставшихся примерно десять тысяч евреев затем заставили жить в гетто в самой худшей части города[451]451
  Życie i zagłada. – P. 602; Spector S. Żydzi wołyńscy w Polsce międzywojennej i w okresie II wojny światowej. – P. 477; Snyder T. The Life and Death of West Volhynian Jews. – Pp. 91–96; Pohl D. Schauplatz Ukraine. – Pp. 158–162.


[Закрыть].

В начале 1942 года, даже после того, как большинство евреев были мертвы, юденрат (еврейский совет) города Ровно пытался обеспечить оставшихся в живых какими-то средствами выживания. Германские власти, однако, решили, что евреев не должно быть вообще. Летом 1942 года Кох, думая о нехватке продовольствия, предпринял следующий шаг и потребовал от своих подчиненных «стопроцентного решения» еврейской проблемы. В ночь на 13 июля 1942 года германская полиция города Ровно и украинская вспомогательная полиция выгнали евреев из гетто. Евреев заставили идти пешком на железнодорожную станцию, где их заперли в вагонах. Через два дня без еды и воды их доставили в карьер возле леса на окраине города Костополь. Там их расстреляли немецкая полиция безопасности и вспомогательные полицейские[452]452
  О переговорах юденрата см. письма от 8 и 10 мая 1942 года, DAR 22/1/10=USHMM RG-31.017M-2. Также см.: Życie i zagłada. – P. 588; Spector S. Żydzi wołyńscy w Polsce międzywojennej i w okresie II wojny światowej. – P. 477; Snyder T. The Life and Death of West Volhynian Jews. – P. 91–96.


[Закрыть].

В Луцке евреи составляли примерно половину населения, около десяти тысяч человек. В декабре 1941 года евреев согнали в гетто, в котором немцы назначили юденрат. Обычно юденрат изымал драгоценности общины в обмен на разные отсрочки экзекуций (иногда правдивые, иногда нет). Немцы также обычно основывали еврейскую полицию, которую использовали для создания гетто, а позже – для очистки гетто. 20 августа 1942 года в Луцке местная еврейская полиция отправилась искать евреев, которые еще могли где-то прятаться. В тот же день евреев-мужчин отправили в лес рыть ямы возле села Горка Полонка в семи километрах от Луцка. Немцы-охранники даже не пытались скрыть от них, что произойдет. Они приказали мужчинам хорошо копать, поскольку на следующий день в этих ямах будут покоиться их жены и матери. 21 августа женщин и детей из Луцка привезли в Горку Полонку. Немцы ели, пили, смеялись и заставляли женщин повторять: «Поскольку я еврейка, у меня нет права на жизнь». Затем женщин (по пять человек за раз) заставляли раздеваться и голыми становиться на колени перед ямами. Следующая группа потом должна была ложиться голыми на первый слой трупов, и их расстреливали. В тот же день евреев-мужчин доставили во двор луцкого замка и там убили[453]453
  ŻIH 301/1982; ŻIH 301/5657; Sefer Lutsk. – Tel Aviv: Irgun Yotsʼe Lutsk be-Yisrael, 1961 («Calendar of Pain, Resistance and Destruction»); Życie i zagłada. – Pp. 584–586 (цитата на с. 586).


[Закрыть].

В Ковеле евреи тоже составляли около половины населения – около четырнадцати тысяч человек. В мае 1942 года евреев города разделили на две группы – рабочих и не рабочих – и поместили в два разных гетто: первую – в Новом городе, вторую – в Старом городе. Один местный еврей, выучив нацистские термины, знал, что немцы считают второе гетто местом для «дармоедов». 2 июня немецкая и местная вспомогательная полиция окружили гетто в Старом городе. Все шесть тысяч евреев были доставлены на просеку возле города Камень-Каширский и расстреляны. 19 августа полиция повторила то же самое с другим гетто, расстреляв восемь тысяч человек. Затем началась охота на евреев, которые прятались: их окружили и заперли в Большой ковельской синагоге без воды и продовольствия. Затем их расстреляли, но некоторые из них оставили предсмертные послания (на польском языке и на идиш), нацарапанные камнем, ножом, ручкой или ногтем на стенах здания, где многие из них праздновали Шабат[454]454
  Spektor. Żydzi wołyńscy. – P. 477; Snyder. West Volhynian Jews. – Pp. 91–96. Про «дармоедов» см.: Życie i zagłada. – P. 577. О Большой ковельской синагоге и цитатах в приведенном абзаце см.: ŻIH/1644. Надписи со стен записал Ханох Гаммер. В советское время в синагоге хранили зерно.


[Закрыть].

Жена оставила записку о любви и преданности ее «доброму мужу», чтобы он узнал о ее судьбе и о судьбе их «прекрасного» ребенка. Две девочки вместе написали о своей любви к жизни: «Так хочется жить, а они не позволяют. Месть. Месть». Молодая женщина была более смиренной: «Я странно спокойна, хотя тяжело умирать в двадцать лет». Мать и отец просили своих детей прочитать по ним каддиш и соблюдать религиозные праздники. Дочь оставила прощальную записку матери: «Моя любимая Мама! Не было выхода. Они привезли нас сюда из гетто, и теперь мы должны умереть страшной смертью. Нам так жаль, что тебя нет с нами. Я не могу себе этого простить. Мы благодарим тебя, Мама, за всю твою преданность. Целуем тебя снова и снова».