Текст книги "Двенадцать шагов. Книга 1 (СИ)"

Автор книги: Тим Вернер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 28 страниц)

Глава 23

       (По пути)

       Алекс бережно усадил сойку на плечо, сам сел на удобное бревно, которое Рок только что притащил из какого-то бурелома неподалёку.

       – Что? – обернулся к Року, когда тот тихо рыкнул за спиной. – Нельзя сидеть на твоей игрушке? Тебе её бросить и сказать «апорт»?

       Но Рок только нетерпеливо кивнул на сойку. Это он, значит, от нетерпения рычал. Ему было интересно, что же там, в письме.

       Алекс развернул пергамент на колене и прочёл первую строчку:

       «Здравствуй, дорогой друг…»

       Почерк был ровным и мелким, будто писавший пытался утрамбовать буквы, поставить поближе друг к другу, чтобы побольше влезло. Не знал бы Алекс, от кого письмо, подумал бы, что экономят пергамент. Но он знал. Пергамента там было предостаточно. И ещё – Алекс точно не был ему другом.

       Он фыркнул и смял письмо: пойдёт на растопку. Сминалось оно плохо, еле уместилось в руке. Алекс попытался ещё раз. Почувствовал на себе взгляд и обернулся через плечо. Рок недобро щурил красные глаза.

       – Опять рычать будешь? – спросил Алекс и передразнил, помахав письмом перед Роком. – Друг! Стоило разок у костра посидеть – друзьями стали! Или мы подружились, когда я героически погиб, а? Странное у него понимание слова «друг», да, Рок? Ещё и «дорогой». Не, мои услуги, конечно, недёшево ему обошлись, но всё же... всё же...

       Рок ткнул носом в смятый пергамент.

       – Там ничего интересного, – отмахнулся Алекс. – Хочет пообщаться. А я общаться не люблю. Не смотри так, с тобой мне общаться приходится, не молчать же в дороге. Но на этом всё. Тем более, что я погиб... Не смотри так, говорю! Будь там просьба о помощи, там была бы просьба, а не рассуждения мелким почерком на целую здоровенную страницу, которую фиг сомнёшь! А даже если там просьба – я ж погиб. Я отдохнуть хочу.

       Рок громко фыркнул и мотнул головой.

       – Интересно? Сам читай! – Алекс бросил письмо через плечо.

       Рок вздохнул и направился за письмом.

       "Какой настойчивый конь, – подумал Алекс, слушая, как тот шурует в траве у него за спиной, громко вынюхивая, будто не письмо ищет, а берёт след. – Вкусный, наверное, у Сакара был забор... "

       Рок прекратил пыхтеть и хрюкать. Через мгновение на колени Алексу прилетело письмо, а сам Рок остановился за его спиной и положил морду на плечо.

       – Сам, значит, не хочешь читать? – уточнил Алекс. – Ладно, слушай. Вот увидишь, там фигня какая-то.

       И продолжил чтение:

       – «Ходят слухи, что ты погиб в землях Загорья. Оракул говорит, слухи не врут, но едва ли не впервые в жизни я не склонен ему верить. Я убедил его послать тебе сойку в надежде получить ответ. Если сойка найдёт тебя, если получишь это письмо, знай: я буду рад твоему визиту, официальному или инкогнито, всегда найду для тебя кров и пищу, и юных дев...»

       Тут Алекс хмыкнул, задумчиво пробормотал, покосившись на коня:

        – Ты смотри, даже дев предлагает... Видать, сильно ему там припекло... Приютит, обогреет и накормит, и никому ничего не скажет, Рок. Это чего же он от меня за такие услуги затребует? Это сколько древних божеств у них там развелось?

       Рок многозначительно зыркнул на письмо.

       – «А если не ответишь, если не приедешь – отправь обратно сойку. Так я буду знать, что слухи – ложь. Что ты можешь обмануть мир. И что, возможно, это получится и у меня...»

       – Не, – сказал Алекс Року, – ну, я-то этот мир уже давно обманываю. Но причём тут лорд Сакар? И причём к нему я? Почему он вообще мне пишет? Ему поговорить есть с кем, у него там под боком куча народу... И вообще – он лорд! Да не толкайся ты! Ладно, читаю... "Я совершил ошибку, которая может стоить мне слишком дорого. Ты ведь совершал ошибки, Алекс? Ты кому-нибудь о них говорил? Бывает трудно их признавать, но я – признаю. Правда, только в письме тебе. Я не могу сказать об этом моим людям, им нельзя этого знаит. И не могу сказать Рамору – он знает и так. Он знает меня слишком близко. Что ты делал с теми, кто знал тебя слишком близко? Герою не положено иметь права на ошибку, но мы совершаем их в любом случае. Мы, люди. А я видел, что ты – человек, что бы о тебе ни говорили.

       Это всё, что мне было нужно тогда: увидеть, что ты – тоже человек. Увидеть, какой человек может быть легендой. Понять, как ею быть. А теперь получается, что всё зря. Может быть, ты всё-таки исключение из правил. И всему, чему я мог у тебя научиться, это вовремя уходить?"

       Кажется, лорд пребывал в расстроенных чувствах. И почему-то считал, что Алекс может чем-то помочь. Чем поможет известие о том, что он жив? Если это дитя неразумное наломало дров, Алекс-то какое отношение имеет к его дровам? Вовремя уходить – это мысль. Только вот никуда Сакар не уйдёт. Напишет еще пару-тройку писем любимым героям из легенд, погрустит, может, даже поплачет в шёлковую подушку, а потом включит свой голодный взгляд и пойдёт воевать дальше. И так – пока не растеряет всю армию и сам не погибнет. Пока Сакар изучал его самого, Алекс тоже успел насмотреться на это явление и понять его, явления, логику мышления. Логику существования.

       – Вот я не понял, – пробормотал он, вновь обернувшись к Року, – я что, опять виноват? На этот раз, что он что-то не уяснил или уяснил не так? У тебя нет ощущения, Рок, что все дети этого мира так и норовят забраться нам на шею и заставить решать свои проблемы? Дети, лорды, князья… И Император, как без него... Я к чему? Ну, допустим, есть у тебя проблема, да? Так расскажи. Есть вопрос? Спроси! Почему нужно изучать исподтишка, обязательно при этом натравив на какую-нибудь злобную древнюю пакость? Не-ет, лорды у нас гордые и умные, лорды независимые, зачем лордам просить совета? А когда уже совсем припечет, тогда сразу бегут с криками: «Помогите!», со всякими там «дорогой друг»... Даже когда ты уже, блин, помер!

       Рок покосился задумчиво. Будто хотел спросить: «Ты чего злой такой?»

       Алекс знал, чего. Потому что Сакар неожиданно ударил в больное место: «Что ты делал с теми, кто знал тебя слишком близко?»

       Не хотел, наверное, но, судя по всему, Сакар подсознательно умел бить по болевым точкам. Интересно, кому и куда ударил так, что теперь приходится писать письма почившим героям? Неужели успел уже и до Императора добраться? Так-то ему бояться некого. Только Горных и Императора. Соседей он не боится – это ясно. Он их живьём сожрёт. По глазам видно. А ошибись он с Горными, то письма уже вряд ли писал бы. Выходит – Император.

       Глупый ребёнок. Действительно не знает, на чьи на мозоли нельзя наступать. Никогда. Никому. Ну, разве что немного Алексу. По большому блату.

       Император – единственный, кому хватило смелости спрашивать его, Алекса, мнения и просить совета. Не постесняться. Умный мужик, у него достаточно мозгов, чтобы в экстренных случаях не выёживаться, а поговорить откровенно. Ну, как откровенно... Настолько, насколько откровенно может говорить Император.

       «Когда снова свидимся, надо будет замолвить за Сакара слово, – подумал Алекс. – Пусть поживёт пока. Это если, конечно, доживет. И если свидимся. И если я буду в хорошем настроении, и меня покормят».

       – «Но я не могу уйти, – продолжил читать письмо. – Остаться – тоже. Что делать, когда ничего не можешь изменить? Я знаю, что ты не поможешь, я не прошу тебя о помощи. Здесь даже ты ничего не изменишь. В тебе много силы и веры, но ты всё равно остаёшься всего лишь человеком…»

       Алекс доверительно шепнул Року:

       – Давит на жалость и берет на «слабо». Ха. Нашел, кого брать.

       И подумал: «Есть во мне вера, нет во мне веры, человек я или не человек… Люди этого мира, разберитесь в определениях, а? А то вы меня запутаете. А меня путать не надо. Я сам запутанный. И сам никак не могу понять, кто я такой. Что я такое. И где я, чёрт возьми, нахожусь. И что-то мне подсказывает, что всем будет только хуже, если я вдруг пойму что-то не так».

       – «Я даже не прошу совета...» Ага, значит, совета мы не просим до сих пор… "Я знаю, что в моей ситуации советовать нечего. Манёвры бесполезны. Можно выиграть немного времени. Можно менять позицию. Но я проиграю в любом случае. Я очень хочу ошибаться. Хоть раз ошибиться, чтобы порадоваться своей ошибке. Я хочу верить, что выход есть. Быть может, мне сейчас просто не хватает веры. Помоги мне вернуть ее.

       Верни птицу.

       Сакар".

       – Заладил, – вздохнул Алекс. – «Верни птицу, верни птицу…» Веры ему не хватает. Конечно, не хватает! Оно ж там все храмы сожгло!... Опять?! Опять ты на меня так смотришь?! Ну ладно, ну да, это я сказал сжечь храмы. Но я ж не знал, что у лорда кризис веры грядет. Что там у него происходит? С Императором поцапались? Горные обижают? Но меня нет, Рок! Ты же помнишь? Меня больше нет! И какое отношение я имею к Императору или Горным? Я спасал людей от монстров. Император, конечно, сволочь знатная, но монстром его не назовёшь. Хотя многие тут поспорили бы... А даже если и Горные – они же, вроде как, тоже люди. Или нет?

       Алекс вопросительно уставился на Рока и вдруг понял, что на самом деле ждёт от него ответа. Тот мотнул головой. Ну да. Откуда ему знать? Он вообще конь.

       Алекс хмыкнул и бросил пергамент в кучу дров, которая вскоре станет костром. Что он знал о Горных? Как всегда – только слухи. Что законы у них нечеловеческие. Что жестокость считается добродетелью, что магия – чёрная, замешанная на костях и крови, что договориться с ними невозможно, потому что даже если они разберут человеческий язык, понятийный аппарат, система ценностей – совсем иная. Своя.

       Горные – это отдельная цивилизация. Класс разумных существ, живущих по своим законам и вере. Приносят богам кровавые жертвы, едят врагов, а может, и друзей, убивают друг друга ради забавы. Но они здесь есть. Они живут. И если им суждено напасть, на Сакара ли, на всю ли Империю, то кто Алекс такой, чтобы им помешать?

       Да и – Сакар прав – если захотят, им не помешаешь. Тем более – Алекс.

       Тем более, что Алекса уже нет. И не будет. Потому что Алекс не в состоянии отличить добро и зло, монстров от людей, а всё туда же – решать судьбы мира. Мира который даже не принадлежит ему. И которому не принадлежит он.

       «Оставь этих людей в покое, Алекс, – строго сказал он себе. – Оставь их в покое наедине с их монстрами. До тебя их тут как-то побеждали. Победят и после тебя. За тобой и так всё горит. Хватит с них и пожаров, которые устроят Горные».

       – А сойку? Сойку я могу отправить обратно? – спросил он у Рока. Рок не ответил. Ну да, он же конь. – Сойка ведь ничего не изменит? А пацану жить легче станет. Ненадолго – он долго не протянет – но легче. Я могу отправить сойку, Рок?

       Рок помотал головой. Это не было четким: «Нет». Скорее, «отстань от меня, человек, я всё ещё конь!»

       – Взмах крыла сойки, – пробормотал Алекс. Отвязал ленту от лапки. Потом передумал и примотал обратно. Просто ленту – без письма.

       Проверил узел. Хотел было отправить прочь, но замер, удерживая сойку в ладонях, переваривая новую мысль, пришедшую в голову. Обернулся к коню и озвучил её:

       – Знаешь, Рок, это ведь первое письмо от фаната. Первое посмертное, попрошу заметить, письмо от фаната! Честное слово, не ожидал, что оно будет от Сакара…

***

       Иногда Нивену казалось, что Мёртвые боги, живущие в нём, умерли насовсем. А иногда – что окрепли и набрались сил, и вот-вот разорвут его на части изнутри, выберутся в мир и тогда уже никто, никто не сможет их остановить. Тогда он снова злился на Йена. Немного и как будто очень издалека: потому что Йен бы смог.

       Иногда они говорили с Нивеном.

       Нивен не отвечал.

       Иногда он позволял им вырываться наружу. Громами, молниями, ветром над камнями, темнотой и ослепительным светом. Ему казалось, так будет легче. Тем более, нашел прекрасное место для того, чтобы не переживать за безопасность окружающих: здесь никаких окружающих и быть не могло.

       Когда пришёл странный человек со странной просьбой, Нивен знал: нельзя их выпускать – уже может не сдержать. Но человек разозлил его, и Нивен в очередной раз со странным облегчением впустил в себя злость, а всех этих, древних и безумных, без устали бормочущих что-то в голове – выпустил.

       Да, дышать стало легче.

       Но Лаэф потянулся к человеку, Заррэт чуть не швырнул в того молнией, а Сорэн собралась испепелить взглядом. Нивен не был уверен, что она так умеет, но кто её знает, ненормальную. Может, и научилась уже.

       Они быстро учатся – это он уже понял. Он учится жить с ними, они – становиться сильнее.

       Нивен знал: скоро он не справится.

       Да он с трудом справился и в этот раз. Ещё один такой визит, плевать, кого именно, и он сорвётся. Точнее, сорвутся они. А он – не удержит.

       Тэхэ нашёптывала, что это не так уж и плохо. Что уж они-то о нём позаботятся, о своей драгоценной маленькой зверюшке. Нивену всё казалось, что каждый раз, стоит ей заговорить об этом, где-то вдали, очень-очень тихо скептически хмыкает Лаэф. А был бы среди них Ух'эр – тот вообще расхохотался бы.

       Иногда Нивен хотел бы, чтоб и Ух'эр был с ними. Чтобы просто назло остальным. Ух'эр умеет существовать назло. Судя по роже да по манере себя вести, это вообще его жизненное предназначение. Может, он как-то бы уравновесил их. Может, они бы даже стали слабее, сами того не заметив.

       Но Ух'эра тут не было.

       И Нивен однажды подумал, что уже подозрительно давно молчит Эйра.

       Он стоял на самом краю опасно нависающего над морем каменного утёса, смотрел в волны, старался не думать ни о чём, но вдруг почему-то подумал о ней.

       – Ребёнок, – с мягкой насмешкой фыркнула она, – я молчала, потому что ты не хотел слышать. Теперь – готов?

       – Слышать? – переспросил он.

       – Знакомо прозвучали те слова незнакомца, да? – спросила она. И повторила за странным человеком, повторила напевно, вкрадчиво, едва ли не мурлыча. – «Нечто иное, доселе небывалое...», «пока он не уничтожил мир...»

       Нивен и не знал, что Эйра умеет так мягко говорить. От Лаэфа набралась, наверное. Или просто до сих пор она не пыталась к нему подлизываться... Чего сейчас пытается добиться?

       – Никого не напоминает?

       Нивен привычно не ответил. Если с ними не разговаривать, они быстрее умолкают. А начнешь спорить – случайно и разозлиться можно. Они ведь только этого и добиваются: чтоб разозлился, потерял контроль. Эйра, правда, не только этого, судя по всему добивалась. Эйра всё никак не прекратит попытки воскресить своё дважды погибшее дитя. Второй раз, между прочим, погибшее по собственному желанию. Погибшее не зря.

       Йен понял, кто он такой. И смог принять трудное решение. Чтобы спасти брата, Даар, мир и всё остальное.

       Стоили ли этого брат, Даар и мир – вопрос другой. Нивен не знал, а выяснить не мог: чем дальше он от всего этого, тем больше шансов удержать Мёртвых.

       – Нивен! – нетерпеливо позвала Эйра, и мягкость исчезла из голоса, зато вернулись привычные визгливые нотки.

       А еще богиня любви!

       Нивен молчал.

       – Я задала тебе вопрос! – сердито напомнила она.

       – Сестра, – насмешливо протянул Лаэф. – Ответ и так ясен, он потому молчит.

       – Не потому, – пробормотал Нивен и выругался про себя. У Лаэфа до сих пор лучше остальных получалось его достать. Как минимум – заставить начать разговор.

       – Ты позвал меня, – напомнила тем временем Эйра. – Я молчала, ты сам позвал. Ты хотел слышать меня. И знал, о чём я буду с тобой говорить. Я всегда говорю об этом. Ты хочешь его вернуть.

       – Это невозможно, – пожал плечом Нивен. – Даже если бы я хотел. Но я не хочу. И вы не хотите. Вам хочется убраться с Серого острова. Но повторю ещё раз: никто никуда не уйдёт.

       – Будем сидеть здесь до скончания времён? – спросил Лаэф.

       – Не пугай ребёнка, брат, – попросила Тэхэ. – Он примет верное решение. Я знаю, что примет.

       – «Ребёнок!» – мрачно передразнил Заррэт, и где-то громыхнуло: то ли в голове у Нивена, то ли над далёкими серыми скалами.

       Нивен криво ухмыльнулся: ему нравилось, как демонстративно Заррэт его недолюбливает. Единственный из всех он был честен.

       – Умолкните, – резко бросил им Нивен.

       Всем им.

       – Слышали? – угрожающе зашипела на них Эйра.

       И Мёртвые послушались: то ли его, то ли её.

       Нивен сел на краю утёса, привычно обхватил колено, бездумно глянул вниз. Вода далеко внизу была ярко-синей, блестела, мерцала в лучах Ирхана. Вода была частью другого мира, ослепительно живого. Мира, куда Нивену нельзя. Куда, наверное, всегда было нельзя.

       Зря полез.

       На утёсе, где погиб Йен, всё было иначе. Сейчас, когда Нивен вспоминал об этом, ему казалось, оно было ненастоящим и чёрно-белым. Картинка, нарисованная лёгкими штрихами, углём на белом мраморе.

       Вода была чёрной. И белым был снег.

Глава 24

(Шаг 4. Пик дракона)

       – Э-эй! Куда?! – возмутились за соседним столом, и Алекс бросил короткий взгляд в ту сторону.

       Из-за стола решительно поднялись двое существ, которых он для себя обозвал орками. Цвет кожи у них был, конечно, не зеленый или какой-нибудь серый, или как там положено оркам, но в остальном всё подходило под определение: и габариты, и тяжелые массивные, выпирающие вперёд челюсти, торчащие клыки и куча шипов. Не на сами орках, конечно – на их одежде и оружии.

       Насколько Алекс знал, их племена жили в предгорьях, за землями лордов, но ближе к людям, чем те же поселения гномов. Как их правильно называть, он так и не разобрался, и что-то подсказывало, что спрашивать у них самих было бы чревато. Да и зачем? Дел с ними он не имел. У них и денег-то толком нет. И монстров никаких не водилось, если их самих не считать. И шипастой булавой можно было получить, если зарваться. А зарываться Алекс умел.

       Один из шагающих к выходу как раз тащил такую булаву за собой по полу, второй грузно шагал следом, зыркая исподлобья на посетителей кабака, звеня тяжелыми цепями на одежде и помахивая дубиной. Помахивал легонько, просто в такт ходьбы, но люди на всякий отодвигались подальше.

       За столом, из-за которого они поднялись, остался сидеть человек. Он и возмутился им вслед. А теперь – тяжело вздохнул, проводив взглядом. Кажется, ему было жаль, что они ушли. Странный человек. Особенно, учитывая, что сам он на орка не тянул. Да, челюсть тоже была массивной, глядел исподлобья так же тяжело, да и габаритами почти не уступал. Но никаких шипов на нём не было, и никакие клыки нигде не торчали.

       Вздохнув еще раз, теперь – решительно, человек опрокинул очередную стопку крепкого пойла, жестом потребовал у хозяина заведения повторить.

       Алекс вновь уставился в свою тарелку и осторожно выловил из похлёбки кусок мяса. Мясо было жестким. Алекс давно заметил: чем ближе к границам Империи, тем жестче мясо в кабаках. Не удивительно, что у жителей предгорий такие челюсти... В Загорье вон нормально кормят – и даже в Ферроне, в самых что ни на есть горах, люди на людей похожи...

       Он снова покосился в сторону человека, взявшегося как раз за новопринесенную стопку.

       Интересно, чего ему было надо от орков?

       С другой стороны, какое Алексу до этого дело? Он вообще уже героически погиб. Теперь осталось самое сложное: не влезть в новые неприятности. Отдышаться, отсидеться, подумать, что делать дальше.

       Судя по письму от Сакара, слухи о его кончине каким-то образом добрались до Империи едва ли не раньше, чем добрался он сам. А если он и правда считается погибшим, то не знак ли это, что нужно двигаться вперед? Оставить драки с великанами и троллями кому-нибудь, кто и правда умеет это делать, а самому...

       Ну, что-нибудь делать дальше.

       – Коней буду разводить, – решил сегодня утром, задумчиво глядя на Рока. Потом ещё подумал и уточнил. – Как тебя разводить-то?

       Рок тяжело вздохнул, развернулся и направился прочь.

       – Почему никто не хочет со мной разговаривать? – возмутился ему вслед Алекс. Рок обернулся и многозначительно уставился на него. – Ты прав, ты прав... Кому охота иметь дело с сумасшедшим? Одно дело, когда сумасшедший всякую нечисть побеждает, другое… О! А давай мне новое имя придумаем, Рок! Как меня будут звать?

       Алекс зашагал следом за конем. Рок пошел быстрее, но от жаждущего беседы Алекса ещё никто так просто не уходил.

       Собственно, Рок его в этот город и завёл. Алекс и раньше не всегда знал, куда направляется, а теперь и вовсе положился на волю случая. Точнее, коня.

       И вот сидел здесь, ел жёсткое мясо и косился на незнакомца, раздумывая над тем, не поговорить ли с ним.

       Тот откинулся на спинку лавки, расстегнул воротник куртки, вздохнул глубоко, но сдавлено – будто ему было душно.

       “Ты б ещё больше меха под куртку напихал, – мысленно хмыкнул Алекс. – И в сапоги”.

       Одет человек был слишком тепло. Хоть сейчас бери – и отправляй к гномам. Или в Феррон. Или к Горным на огонёк. Съедят его, правда, Горные, зажарив на этом самом огоньке. Но курткой, может, и подавятся.

       А может, и не будут есть, может, за своего примут. Алекс не знал, как Горные выглядят, но вот орки, вероятно, своим этого парня и считали. Не просто же так он даже булавой не огрёб, да ещё и вслед возмущался. Рожа у него почти орочья, а зрение у них, наверное, слабовато: постоянно хмурятся и исподлобья зыркают.

       Да и в целом рассмотреть его непросто, рожи почти и не видно за густой, отливающей рыжиной бородой.

       «Интересно, – подумал Алекс. – От бороды ещё жарче, небось?»

       И совершенно нелогично решил, что когда-нибудь тоже отпустит бороду.

       А незнакомец тем временем вынул из-за пазухи пожелтевший свиток, развернул и принялся им обмахиваться.

       Неужели так трудно сменить костюм?

       Алекс и сам редко переодевался, но его одежда, во-первых, была частью образа, во-вторых, соответствовала погодным условиям. Кроме случая с Ферроном, конечно. И даже если от образа он откажется и возьмется разводить коней или ещё чего, то погодные условия никуда не денутся. Ну и просто ему удобно в своей куртке. Особенно падать. Особенно с высоты Рока.

       С кого собрался этот падать? С горы?

       Судя по всему, он в горы либо собирается, либо только что с них спустился. Но от гор сюда два дня пути, не меньше. Если без остановок. На Роке. Значит, у этого человека было – или будет – дня три. Так зачем тёплая одежда сейчас?

       Алекс даже в окно выглянул, будто пытаясь убедиться, что на улице и правда тепло, что он сам находится там, где думает. Впрочем, где он именно он находится, Алекс всё равно бы не сказал. Какой-то город. Куда его привёл конь.

       Но Ирхан светит ярко, люди одеты легко, значит, он ничего не путает, а значит...

       Алекс оторвался от окна и чуть не подпрыгнул: странный человек, переместившись подозрительно бесшумно и быстро, сидел рядом на лавке. Алекс вопросительно поднял бровь, стараясь выглядеть грозно и опасно, но подозревая, что получается не очень.

       «Главное, не улыбайся, как ты умеешь, – подумал он, – а то он же не знает, что это ты так радуешься, что с тобой захотели поговорить. Он же подумает, что это ты его убить и съесть хочешь. И ударит первым. Или съест первым... В общем, не улыбайся».

       Незнакомец и сам будто сдерживал улыбку, а темные глаза под широкими кустистыми бровями странно светились. Будто он знал Алекса давно и сейчас рад встрече. Но память на лица у Алекса была хорошей, да еще и на такие специфические, и этого типа он точно ни разу не видел.

       – Ардэн, – представился тип и протянул руку.

       – И? – спросил Алекс, не реагируя на жест.

       Незнакомец понял, что не дождется рукопожатия, забросил руку на высокую деревянную спинку лавки и теперь почти касался ею Алекса, так что пришлось приложить огромное усилие, чтоб не отодвинуться.

       Что-то подсказывало, что в случае чего общительный незнакомец обязательно придвинется ближе. И ситуация получится нехорошей – Алекс будет зажат между ним и стеной. Всегда, конечно, можно выпрыгнуть в окно, но во-первых, это как-то не героически, а во-вторых, он ещё не расплатился за обед. Не то, чтобы Алекс всегда платил по счетам... Просто в окно лезть, если честно, не хотелось.

       – Я вижу, ты смелый парень, – доверительно заговорил Ардэн, – а у меня как раз есть одно дело. Там светит крупный улов, но в одиночку мне не справиться…

       – Почему? – спросил Алекс, и пока Ардэн хмурил и без того нависшие над глазами брови, пояснил, о чем именно спрашивает. – Почему я смелый парень?

       – Ты в походном костюме, не здешний, значит, путешествуешь. Ты один. А путешествовать в одиночестве при твоей комплекции – дело рискованное.

       «Да что ж такое! – мысленно возмутился Алекс. – Что ж вам всем не даёт покоя моя комплекция!»

       Но собеседник продолжил:

       – Это я вижу, что подраться с тобой – себе дороже, многие – не видят. И могут затеять драку. А как бы там ни было, любая драка – это риск. Значит, рисковать ты любишь. Cидишь без оружия. И не испугался моих недавних собеседников, когда они шли к выходу: все отодвинулись, пропуская их, ты – подался вперед, чтоб их рассмотреть. А ещё, – гость ухмыльнулся, – ты ешь вот это.

       Кивнул на тарелку и доверительно добавил:

       – Рисковая затея.

       Алекс ухмыльнулся в ответ. После такой тирады ему подумалось, что несмотря на орочью рожу, Ардэн – достойный собеседник. Не слишком приятный, но достойный.

       – Убедил? – спросил тот.

       «Я об этом пожалею», – мрачно подумал Алекс, и спросил:

       – Что за дело?

       Ардэн подался вперед – Алекс снова едва сдержался, чтобы не отодвинуться – и тихо, по слогам, произнес:

       – Сок-ро-ви-ща.

       – А-га… – задумчиво протянул Алекс.

       – На пике Гурлай, на восточных склонах Острых гор, – заговорил Ардэн нараспев, будто рассказывал заученный текст, – в пещере, скрытой от людских, гномьих и великаньих глаз, с давних времен хранятся забытые сокровища. Горные там не живут. Подняться туда невозможно. Дойти – только через поселения гномов, а гномы не пропустят никого. А если пройдешь гномов, выйдешь к Долине блуждающих огней. Месту, откуда еще никто не возвращался...

       – Мило, – кивнул Алекс и сунул еще ложку в рот – дурацкая привычка поглощать пищу, когда посвещают в суть дела. – Гномы и огоньки. Только не говори, что этого испугались твои орки.

       Теперь пришла его очередь податься вперед и заглянуть в глаза собеседнику, который от его взгляда подобрался и чуть заметно напрягся. И растерянно переспросил:

       – Орки?

       – Чего ты мне не говоришь? – прищурился Алекс и подумал, что прозвучало бы куда более угрожающе, если бы не набитый рот. А всё дурацкое мясо, которое невозможно прожевать!

       Но ничего, для первого сеанса запугивания и так сойдёт.

       – Говорят, – перешел на шёпот Ардэн, сделал паузу, быстро оглянулся, продолжил, – это всего лишь слухи, но говорят, в той пещере испокон веков живет дракон. Хранитель и горы, и сокровищ.

       Алекс разом проглотил всё, что не дожевал. Получилось судорожно.

       Выдохнул:

       – Та-ак… – и откинулся на спинку лавки, задумчиво глядя вдаль и постукивая пустой ложкой по столу в такт мыслям. Мысли, как ни странно, были не панические, не метались в разные стороны, но и не складывались в цельную картинку. Алекс думал размеренно и отстраненно.

       "Наверное, – думал он, – всё-таки существует такая штука как судьба.

И хватка у неё мёртвая: если взялась за тебя, то не отцепится. Драконы и огонь – это суждено мне, и это меня преследует. Огонь и драконы. Зато есть плюс. Теперь я почти уверен, что меня не заколют, не зарежут, не свернут шею и не загрызёт во сне конь. Если этот мир решит меня когда-нибудь прихлопнуть, он сделает это драконом. Что вполне логично. Я пришел в него – в этот, по крайней мере – убив дракона. И уйду, когда дракон убьет меня".

       – Нет там никакого дракона, – заявил он, додумав, и зачерпнул последнюю ложку ужина.

       Не может его быть.

       Не должно.

       – Скорее всего, – кивнул Ардэн. – То же я говорю всем. Но люди упрямы, а их страхи – живучи.

       – Карта есть? – деловито спросил Алекс.

       – Есть, – кивнул Ардэн и продемонстрировал свернутый в трубочку пергамент, которым недавно обмахивался.

       «Ты только что подумал, что дракон тебя убьет, – напомнил себе Алекс, – а теперь тебе нужна карта. Зачем? Чтобы залезть к нему в пасть по оптимальной траектории?»

       Ардэн помахал перед носом пергаментом, отвлекая от мыслей.

       – Лишнего выпил? – доверительно спросил. – О чем задумался?

       И всмотрелся так пристально, так остро, что Алекс решил не бросать так сразу идею с окном. Ещё через стол перемахнуть можно. В крайнем случае – проползти под ним. Слишком странный взгляд у этого Ардэна, взгляд человека, который знает куда больше, чем говорит. Этот взгляд вкупе с историей о драконе в горах не сулит Алексу ничего хорошего.

       Бежать нужно. Вставать и бежать. Хоть бы и через окно. От странных людей, карт и драконов, подальше. В Империю. В столицу. Там Император, там спокойно... Там мясо вкусное, там тепло...

       Но если в горах и правда, чёрт его дери, дракон?

       – О прошлом, – ответил Алекс.

       – И что там?

       «Драконы», – чуть было не ляпнул Алекс. Коротко глянул на Ардэна и мысленно обругал себя. Действительно, видать, выпил лишнего. Действительно давно ни с кем не говорил.

       – Не моё дело? – понимающе уточнил тот и кивнул сам себе. – Но хоть имя-то своё назовёшь?

       – Мерв, – представился Алекс. – Охочусь на волков, даю бесплатные представления, страсть как люблю карты.

       И выхватил пергамент из рук собеседника. Тот возмущенно открыл рот, но возмутиться не успел, потому что Алекс деловито поинтересовался:

       – Откуда бумажка? – и развернул свиток.

       – Осторожно, – напряженно попросил Ардэн.

       Свиток был старым. Даже – древним. С ним и впрямь нужно было осторожно.

       – Это ещё что за иероглифы? – пробормотал Алекс и принялся крутить карту, пытаясь понять условные обозначения.

       – Ос-сторожно! – процедил Ардэн сквозь зубы.

       – Да нормально всё, – фыркнул Алекс, сдерживая порыв порвать карту. Он её уже запомнил. Зачем она кому-то еще? Особенно, если там и правда дракон.