Текст книги "Двенадцать шагов. Книга 1 (СИ)"

Автор книги: Тим Вернер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 28 страниц)

       И почему-то именно в тот миг он вдруг впервые подумал, что всё вокруг, может, и не не сон. Не выдумка и не игра подсознания. Шар был таким настоящим, что всё вокруг показалось настоящим.

       А потом он выдохнул, и стало чертовски больно.

       Шар обжигал.

       Алекс зашипел, тряхнул рукой, сбрасывая – и тот мягко соскользнул в воду. Зашипел в ней, будто отвечая ему. Растворился.

       – Ты не можешь даже прикоснуться к огню, чтобы не обжечься, – холодно отчеканил Старейшина и поднялся. – Представь, что случится, если ты пропустишь его через себя.

       И направился прочь.

       – Я только начал, – упрямо сказал ему в спину Алекс. – Я всё смогу!

       – Я не тороплю, – ответил Старейшина, медленно ковыляя прочь и не оборачиваясь. – Просто говорю, чтобы ты не спешил с именем. И присмотрелся к внешнему миру.

***

       Змеёныши в очередной раз свернули.

       Казалось, они двигались всё глубже в лес. Всё дальше от берега. Всё ближе к центру Империи.

       «Центр Империи – это, конечно, хорошо, – думал Алекс. – Там Император, а Император мужик хороший... Но мне же надо в Феррон...»

       – Эй! – позвал Алекс. – Ребят, мы чего? Мы что, поворачиваем? А давайте дальше идти, как шли? Дойдём до порта, махнём в Креур, посмотрим, есть ли у них утки… И тут же обратно. Нет, ну, серьезно! Вы же все равно не спешите! А то бы на конях были, а вы без коней, значит...

       Девчонка молча отвесила ему такой мощный подзатыльник, что даже в глазах потемнело.

       «Доходчиво», – подумал Алекс и больше не издал ни звука до самого привала.

       «Может, – думал он, – в этом был фокус с огнём? Обжигать руки постоянно – и они тоже решат больше не реагировать? Ну ладно, руки... А через себя его пропускать – это как? Что в таком случае решит организм? И не решит ли помереть, потому что – ну его, этого идиота-хозяина?»

       Когда Ирхан уже спрятался за лесом, а деревья отбросили длинные темные тени, барышня даже начала на него подозрительно коситься. Мол, чего молчит? Всю дорогу говорил, а теперь молчит. Не заболел ли? Не помирает ли после ее удара?

       «Может, прикинуться, что помираю?» – подумал Алекс.

        Споткнулся, пошатнулся, и девчонка тут же подхватила его под локоть. Хватка – стальная, даром что ручка такая тоненькая. Взгляд – пристальный.

       «Такая не даст даже упасть и помереть толком, – подумал Алекс, поднимая на нее глаза. – Такая с того света, если надо, достанет. Интересно, который теперь для меня свет – тот?»

       – Привал! – скомандовала она. Кажется, по глазам поняла, что сейчас помирать будет.

       Его тут же подхватили под руки, потащили к ближайшему дереву, усадили и принялись приматывать веревкой к стволу.

       – Ничего себе! – пробормотал он. – Сколько у вас сил... И энергии... Эй, не перетяни! А то без рук останусь же...

       – Нам твои руки не важны, – шепнул в ухо один из тех, кто связывал.

       – Тебе тоже скоро будут не важны, – хмыкнул второй.

       – Эй! – позвал он девчонку. И доложил, как только она обернулась к нему. – А они меня обижают!

       – Заткнись, – прошипела она. – А то я обижу.

       Алекс заинтересованно хмыкнул, но столкнулся с ее холодным взглядом и решил не развивать эту тему. Вздохнул, откинулся спиной на дерево и закрыл глаза. Сил на разговоры почти не осталось, что для Алекса было совершенно нехарактерно и даже ново.

       Вся эта ситуация для него была нехарактерной и новой.

       Он попробовал пошевелить ногой. Нога всё ещё была словно чужая, но послушно двинулась. И даже начала болеть – глухо и словно бы издалека.

       Девчонка отрывисто скомандовала что-то своим ребятам.

       Те молча сбросили плащи, так резко и дружно, что Алекс, быстро глянувший на них из-под ресниц, решил было, что сейчас они начнут танцевать. Но те вместо этого улеглись на плащах и почти мгновенно затихли.

       «Во выдрессировала! – мысленно восхитился Алекс. – Они уже у нее засыпают по команде!»

       Сама девчонка села на краю поляны, боком к нему. Замерла, созерцая спящий лагерь.

       Алекс еще раз пошевелил ногами. Боль вернулась. Гудела.

       «Может, они без коней, чтобы меня вымотать? – подумал он. – Нет, это объясняет, почему без коня я. Не они. Кстати...»

       Алекс повернулся в одну сторону, в другую, принюхался.

       «Кстати, почему я до сих пор без коня? Эта сволочь нашла по пути вкусный куст, отвлеклась и потеряла след?»

       Потом Алекс задумался о том, умеет ли Рок брать след. Когда увидел очень четкую картинку, как конь идёт по тропе, вспахивая землю носом, понял, что засыпает. Заставил себя открыть глаза – и вовремя.

       Девчонка бесшумно развернулась, осторожно придвинулась и уставилась в глаза. Взгляд у неё был тёмным. Тёмным, непрозрачным, мёртвым и невыносимо долгим.

       "Да ладно, – недоверчиво подумал Алекс, проморгавшись и с опаской рассматривая ее, – влюбилась? Жаль, что не может быть всё так просто. Я ещё понимаю, почему ведьма на меня набросилась – изголодалась по любви и ласке, дикое существо... А эта не должна быть голодной. У неё вон целый дрессированный отряд мужиков... "

       Она заговорила шепотом, в котором Алексу почудилось змеиное шипение:

       – Меня зовут Шейр-Хим.

       – Как-как? – переспросил Алекс. Тоже негромко, но и не шепотом. Девчонка вздрогнула, быстро огляделась – не разбудил ли пленник кого из отряда. Приказала:

       – Говори тише!

       – А? – громче переспросил Алекс. – Не слы…

       И тут же получил по лицу – коротко и хлестко.

       – Условия, в которых тебя содержат зависят от моих пожеланий, – шепотом процедила Шейр, – и пока эти условия щадящие.

       Алекс недобро прищурился. Понимал, что не нужно было использовать этот прищур, не сейчас, сейчас как раз время прикинуться белым и пушистым, но ничего не мог с собой поделать. Еще никто, в конце концов, не уходил непуганым после того, как съездит ему по морде. И плевать, что девчонка.

       – Ты за это заплатишь! – процедил почти так же, по-змеиному. Тем же тоном, тем же свистящим шепотом, подавшись вперёд, насколько позволяла верёвка, и Шейр сделала было движение, чтоб отстраниться, но сдержалась в последний момент.

       – Я пришла не бить тебя, – неожиданно пошла на примирение.

       – Правда? – удивился Алекс, но теперь тише. Мириться – так мириться, правильно?

       – Я задам вопрос…

       – На первом свидании не целуюсь… – быстро предупредил он и мгновенно получил вторую оплеуху.

       Возмутился было:

       – Ты же только что сказа...

       Но осёкся, потому что она не убрала руку на этот раз – ткнула острым ногтем в горло и процедила:

       – Если снова начнешь говорить что-то не то, заткну тебя навсегда. Останешься жив, но говорить больше не сможешь. Кричать сможешь. Все то недолгое время, что тебе осталось – будешь кричать. Готов к такому, Охотник?

       Алекс не был готов. Он вообще никогда ни к чему не был готов. Предпочитал экспромт.

       – Не готов, – честно признался он, и Шейр, удовлетворившись ответом, опустила руку. Помолчала, будто собиралась с мыслями, будто думала, как лучше сформулировать вопрос. Наконец медленно проговорила:

       – Почему ты не боишься?

       Алекс медленно поднял брови. Тоже помолчал и осторожно спросил:

       – И как мне понять, что в данном случае означает «говорить не то»?

       – Ты не боишься, – упрямо повторила Шейр, продолжая сверлить Алекса пристальным взглядом. – Я знаю страх. Я чую страх. Страх есть во всех и всегда. Его загоняют вглубь, но он есть всегда. А ты… Пуст.

       «Ну да, – подумал Алекс. – Страх есть, когда всё по-настоящему. Когда всё не в твоей голове. Когда ты хотя бы изредка сомневаешься в том, что сошёл с ума и придумал всё происходящее вокруг».

       – Пуст, – теперь повторил он. Помолчал, глядя в черные глаза. Сообщил, так и не дождавшись реакции. – Ты только что сама ответила.

       – Как?! – Шейр подалась вперед, и если бы не маска, Алекс бы даже почувствовал на лице ее дыхание. Чистит ли она зубы, он не знал, так что, скорее всего, маска была очень даже кстати.

       Алекс расслабленно откинулся на ствол дерева, уставился в ночное небо, клочьями видневшееся сквозь густые кроны нависших над поляной деревьев.

       – Я думаю, – тихо проговорил он, – это как с ногами...

       Она не шелохнулась. И взгляд не поменялся – пристальный, впившийся в него взгляд.

       – У меня устали ноги, – продолжил он, так и не дождавшись наводящего вопроса, – и я их не чувствую. Сначала они болели, потом дошли до предела – и всё. И будто их нет. Предел всегда есть, Шейр-Хим, предел боли, предел страха. И когда доходишь до него, исчезаешь. Знаешь, как давно я не чувствую себя? Как давно меня нет? Чего же мне бояться, если меня нет?

       Она молчала некоторое время. Потом покачала головой. То ли ответила на вопрос, то ли не согласилась с Алексом. Алексу было все равно. Он вновь посмотрел вверх – зрелище поприятнее сверлящего взгляда черных глаз – и говорил дальше, тише и тише, а змея невольно придвигался все ближе, чтоб расслышать.

       – Я уже давно за пределом, Шейр, и мне даже нравится, когда ты решаешь за меня, куда мне идти, ведь идти-то больше некуда. И я бы пошёл, честное слово, успел бы написать ответ, я бы пошёл, мне страх как хочется увидеть вашего нанимателя. Но меня в Ферроне утки ждут, я не могу оставить уток в беде. Знаешь, почему?

       Коротко глянул в глаза, усмехнулся краешком губ и быстро, пока змея не успела сориентироваться, нанес удар. Короткий и четкий удар лбом в переносицу. Удар, который можно было нанести только по определенной траектории, ради которого и была разыграна миниатюра «страдания под деревом».

       – Потому что я крутой, – процедил Алекс, обращаясь к медленно валящемуся набок телу, – ж-женщина!

       И тихо щелкнул языком – подал условный знак Року.

       Огромная конская морда тут же высунулась из кустов за его плечом. Рок тихо фыркнул над ухом.

       – Слишком пафосно? – покосился на него Алекс. – Ты понимаешь, я про ноги как раз думал, ну и сказал, а дальше, как обычно, понеслась… мысль.

       Рок фыркнул снова.

       – Хорошо подкрался, – похвалил Алекс, – даже я тебя не сразу зачуял. Конь-ниндзя! Ладно, ладно, хватит фыркать, сейчас всех тут перебудим. Верёвки, Рок…

       Рок шагнул к телу, ткнул его носом.

       – Ты хочешь ругаться сейчас? – удивился Алекс. – Сейчас?

       Рок пристально смотрел в глаза.

       – Я знаю, что это мог сделать и ты, – примирительно вздохнул Алекс. – Но ты же не рассчитываешь силу удара! А ты посмотри, какая она мелкая. Ты ж и убить её мог… Верёвки, Рок!

       Конь тяжело вздохнул, укоризненно глянул на Алекса – ему казалось, конь никак не мог понять стремления оставлять позади себя как можно меньше трупов. Ведь всё, что не труп, встанет и догонит.

       Но больше не фыркал, а обошел таки дерево и принялся перегрызать верёвки.

       – Мешки где? – спросил Алекс поднимаясь и растирая запястья, когда веревка была побеждена.

       Рок мотнул головой в сторону.

       – Мне очень хочется сейчас написать ей на лбу: «А я говорил», – пробормотал Алекс, – но утки ждут, Рок. Утки ждут...

       Рок по-человечески закатил глаза, развернулся и решительно зашагал прочь с поляны. Так быстро, что Алекс за ним едва успевал. То ли ноги совсем разучились ходить, то ли Рок осознал, насколько важны утки. А потом, когда Алекс вскочил ему на спину, Рок помчался прочь так быстро, что ветер засвистел в ушах.

Глава 14

(Шаг 3. Предел)

       Сэлгек шагал по каменной дороге широко и быстро. Недавно осевшие на дорогу снежинки взлетали из-под его тяжелых сапог, вились хороводами в ногах, тянулись за мантией Хранителя. Та, в свою очередь, летела за Сэлгеком, словно тоже с трудом поспевала, словно была не тяжелой и меховой громадиной, а так, шёлковой тряпочкой.

       Атэй и сам едва не бежал следом, несмотря на то, что почти не уступал Сэлгеку в в размерах. Сэл на самом деле тоже бежал. Просто он даже бегать умел так, что казалось, будто решительно шагает.

       На то и Хранитель.

       Он покосился на Атэя и, будто прочитав мысли, пробормотал:

       – Можешь не провожать.

       – Разрешаешь, да? – фыркнул тот.

       – Ты всегда рядом, – пожал плечами Сэлгек, – хоть раз могу и один справиться. К тому же, – он скривился, – никакой великой битвы сегодня точно не будет. О предстоящей встрече вряд ли выйдет написать твою очередную героическую басню.

       Сэл шагал на встречу с Наместником, который, как известно, просто так в гости не приезжает и встречи не назначает. Раз уж прибыл – значит, дело совсем плохо. То есть дело-то уже давно было плохо, но раз прибыл Наместник – значит, об этом стало известно и ему.

       Морозный ветер налетел порывом, подхватил вьющиеся у земли снежинки, поднял, швырнул вдогонку. Потом словно передумал, развернулся – и мелкий колючий снег полетел в лицо. Дальше оба шли молча, ожидая, пока ветер уляжется: а то ведь что ни скажешь – все слова унесёт со снегом. Когда улёгся – Сэл тряхнул длинной светлой гривой, словно пытаясь выбить из нее застрявшие снежинки. Атэй помолчал еще немного, уточнил:

       – Всё? Поправил прическу? Может, тебе гребень дать? Бороду расчешешь?

       – Я же сказал, – пробурчал Сэл. – Можешь не провожать. Легенду всё равно не напишешь, а вот уши прожужжишь...

       – Ты даже не представляешь, Хранитель, из каких мелочей создаются легенды, – хмыкнул Атэй, – из мелочей и глупостей... И ты совершенно точно не знаешь, чем закончится твоя встреча с Наместником. Может, именно из неё и получится самая героическая басня.

       Сэл фыркнул и тоскливо покосился в сторону городской стены. Кажется, сейчас он всерьез рассматривал идею круто повернуть и отправиться не к Наместнику, а в очередной раз в леса. Кажется, он не был уверен, что пугает его больше: вероятность быть сожранным тамошним монстром или предстоящая беседа. Кажется, сейчас его пугало всё, вообще всё. Что было очень странно и фактически невозможно. Атэй знал Сэла давно, знал хорошо, с самого детства. И прекрасно помнил, что тот никогда и ничего не боялся.

       Во все драки лез первым, во всех битвах побеждал, никогда никому не отступал и сам мог напугать кого хочешь.

       Всё изменилось совсем недавно. Что-то случилось там, в лесах, о чём он не хочет теперь говорить. И какой же страшный должен быть этот Наместник, если идя к нему, Сэл оглядывается на стену...

       «А хорошо всё-таки, что я не стал Хранителем», – уже не в первый раз подумал Атэй.

       – Что ты ему скажешь? – спросил он.

       – Ничего не скажу, – пожал плечами Сэл. – Пусть сам говорит.

       – На-адо же, – протянул Атэй.

       – Чего? – покосился на него Сэл.

       – Умнеешь на глазах! – похвалил Атэй.

       – Я всегда был умным, – возразил Сэл, и Атэй серьезно кивнул, якобы соглашаясь. – Что? Всегда! Это ты в своих баснях...

       – Легендах!

       – ...легендах меня дураком выставляешь.

       – Зато ты сильный, – пожал плечами Атэй, сбился с шага, догнал и добавил. – И быстрый!

       Сэл толкнул его в плечо.

       – Ай! – возмутился Атэй, потер ушибленное место и пробормотал. – Отличный аргумент, да. Сразу видно: с умным человеком беседую.

       Покосился на Сэла, но тот уже отвлекся от спора – они подходили к каменным ступеням, вырубленным в скале. Взбежать по ним – и ты уже в келье Хранителя. А там уже сидит страшный Наместник...

       Сэл остановился у подножья скалы. Глухо сообщил, глядя не на Атэя – на ступени.

       – Он назначит кого-нибудь другого.

       – Ты сначала иди и послушай, что тебе скажут, – холодно отрезал Атэй.

       – Да что он может сказать? – Сэл удивленно глянул на него. – Всё ясно, как день. Я не могу ни уничтожить, ни хотя бы отогнать монстра подальше от города, значит, я должен уйти с поста Хранителя Креура. Ты когда-то претендовал на пост...

       – А что я сделаю, если займу его? – удивился в ответ Атэй. – Напишу про ту тварь такую легенду, что она прочитает и сама помрёт? Если ты с ней не можешь справиться, Сэл, то никто не сможет.

       Сэлгек задумчиво уставился на него.

       – Из всех людей, что я знаю, – продолжал Атэй, – а знаю я, сам понимаешь, многих, ты достоин этого поста как никто другой. Ты – Хранитель. И точка.

       – Так почему я не могу справиться с тем, что в лесах? – тоскливо пробормотал Сэл.

       – Потому что ты человек, – Атэй ткнул его пальцем в грудь. – Человек не любого монстра способен победить. Но Хранитель Креура, – теперь он поднял палец, – должность человеческая. Вот это и скажешь Наместнику. Так и скажешь: Атэй просил передать...

       – Я же не говорить буду, – напомнил Сэл. – А слушать.

       – Не в людях дело, – вздохнул Сэлгек.

       – Дело всегда в людях, – не согласился Атэй. И упрямо повторил, потому что Сэлгек постоянно пропускал всё важное мимо ушей. – Ты тоже тоже человек, Сэл. И если с чем-то не можешь разобраться в одиночку, это нормально. Нормально попросить о помощи…

       – Я и попросил! – возмущенно перебил Сэлгек. – А ты рассердился так, будто я позвал спасать Креур твою бабушку, а не Алекса!

       – Ты мою бабулю не тронь, – серьезно пригрозил Атэй. – И я не договорил. Просить о помощи можно, но существующих людей.

       – Опять за своё, – закатил глаза Сэл. – Что за проблема у тебя с этим Алексом? Неужели так трудно признать факт существования всем известного героя?!

       – Я знаю, откуда эти герои берутся, – пожал плечами Атэй. – Я сам пишу легенды о Хранителях, помнишь? И нет разницы, насколько реален сам человек. Важно, что в любом случае – он не тот, кем его считают. Не бог, не волшебник, не титан, он такой же, как ты, как я, как любой из нас. И как я уже говорил, если ты не справился с угрозой, никто не справится. Он тоже.

       Сэл открыл было рот, чтобы возразить, но Атэй строго перебил:

       – А теперь прекращай тянуть время, Сэлгек, Хранитель Креура! Наместник ждёт тебя, – и ткнул пальцем вверх.

       – Просить о помощи? – неуверенно уточнил Сэл, бросив быстрый взгляд в указанном направлении. – И передать от тебя, что Хранитель – должность человеческая?

       – Это в крайнем случае, – сказал Атэй.

       – А не в крайнем?

       – А не в крайнем – молчать, – скомандовал Атэй и с силой хлопнул Сэла по плечу, словно пытался этим хлопком не только выразить поддержку, но и указать направление движения.

       Сэл и впрямь двинулся вверх.

       – А ведь только подумал, что ты начал умнеть... – пробормотал ему вслед Атэй.

       – Я всё слышу, – буркнул Сэл, не оборачиваясь.

       – Сильный, быстрый и слух хороший! – крикнул ему в спину Атэй.

       Сэл, всё так же не оборачиваясь, отмахнулся.

***

       Он взбежал по лестнице, толкнул дверь и шагнул внутрь. Небольшая строгая келья Хранителя никогда не казалась ему слишком тесной – никогда, пока в ней не появлялись другие люди. Теперь же, когда в ней был Наместник, здесь даже дышать стало трудно.

       Наместник, стоявший у окна, круто развернулся и коротко кивнул в знак приветствия. Жестом указал на лавку у стены, сам двинулся к ней. Несмотря на почтенный возраст, габариты и длиннющую тяжелую мантию, которая должна была путаться под ногам, передвигался он стремительно, бесшумно, мягко. Но мягкость эта таила такую угрозу, что Сэлгек почти физически ее ощущал.

       Каждая встреча с Наместником вызывала двойственные чувства: восхищение и недоумение – зачем при такой-то правящей элите городам Феррона вообще нужны Хранители? Сэлгек кое-что смыслил в том, как определить, насколько силен боец. И прекрасно понимал: Наместник при желании уложит его на лопатки одной левой. И если надо будет, правой добьет.

       И ту страшилищу в лесах – не глядя, раздавит.

       Вновь мелькнула слабая надежда, что он прибыл не ругать, а предложить помощь с монстром. Сказал бы что-то вроде: «Пойдем, покажу, как это делается» – и показал бы. И по-отечески хлопнул бы по плечу. Только не так сильно, как хлопал только что Атэй – а то ещё сломает.

       – Ты самый молодой из ферронских Хранителей, Сэлгек, – напомнил Наместник. Откинулся на стену, забросил ногу на ногу, сплёл пальцы в замок и обхватил колено. Разговор обещал быть долгим. И Сэлгек невольно покосился на окно. Еще не стемнело, но Ирхан уже уверенно клонился к горизонту, чтобы позволить выйти на небосклон своей сестре.

       Если он останется в часовне дотемна, кто будет ждать Алекса? Который, скорее всего, не приедет, но всё же… Это уже почти стало традицией: ждать Алекса.

       Пойдет ли Атэй встречать гостя, которому он не рад?

       – Твои заслуги перед городом и страной огромны, – продолжал тем временем Наместник, говорил тихо, хрипло, будто был простужен, но Сэлгек когда-то видел шрам через всю шею. – И все же теперь я понимаю, почему мне советовали не назначать тебя на пост. Тебе еще рано доверять город. Особенно такой, как Креур.

       – Стоит ли напомнить тебе, что это я остановил под стенами Феррона отряд великанов, отбившийся от армии, когда их уничтожали воинствующие даарцы? – вскинулся Сэлгек. – Или напомнить о сражении у Эоры? Или…

       – Я уже сказал, – плавно поднял ладонь Наместник, прерывая его, – о твоих заслугах мы помним. И именно поэтому ты все еще не лишился своего поста. И именно поэтому я не настаиваю на замене Хранителя более сведущим. Я пришел открыть глаза на происходящее тебе.

       «Не лишился поста», – повторил про себя Сэлгек.

       Значит, он остаётся. Понять бы только, хорошо это или плохо. Недолгое облегчение тут же вытеснило тоскливое отчаяние: значит, опять в леса. И с тем, что там сидит, справляться всё-таки ему.

       – Как думаешь, – проговорил тем временем Наместник, – почему в Ферроне всегда спокойно? Почему мы не воюем?

       – Я только что говорил о великанах, – осторожно напомнил Сэл. – И Эора...

       Наместник зыркнул так, что он осёкся, вспомнил слова Атэя и решил впредь молчать.

       Тихий хриплый голос Наместника, расслабляющий, обволакивающий, всегда вызывал обманчивое ощущение, что беседа идёт на равных. Острый убийственный взгляд слегка отрезвил.

       – Мы не воюем ни с одной из стран, – продолжил Наместник, выдержав паузу, – никогда не воевали. Не идем на союзы, не участвуем в битвах. Мы лишь отражаем внешние атаки. Но в Ферроне – всегда спокойно. Знаешь ли ты, юный Хранитель, что ни разу за все годы существования Феррона у нас не было ни одного восстания недовольных? Ни одной попытки свергнуть власть? Мои предки, я, мои братья и наши наследники – мы правили и будем править государством, ибо сам праотец Мёртвых богов Д’хал даровал нам силу и мудрость. Когда-то Д'хал указал людям на это место, сам воздвиг стены и назначил первого правителя – своего Наместника. Люди помнят об этом, люди верят в это. Именно эту веру – мы должны хранить. Мы – я, ты, другие Наместники и другие Хранители – мы отголоски божественной силы Д'хала, отражение силы, которое дозволено видеть людям…

       – Я не слишком хорошо отражаю... – мрачно пробормотал Сэлгек.

       – Напротив, – мягко возразил Наместник, и Сэлгек совсем запутался. – Ты настоящий герой. Люди твоего города знают и чтут тебя. Люди всей страны знают и чтут. А вот ты сам… Ты усомнился в себе.

       “Так... – растерялся Сэлгек. – Они с Атэем сговорились, что ли?”

       – У меня была причина на то, – ответил он, – две вылазки в леса привели лишь к потере людей из моего отряда. Я не могу и не хочу больше их терять. И если ты знаешь, как победить то, что там живет…

       – Я не знаю, – жестко и вновь неожиданно холодно перебил его Наместник, – и меня очень удивило, что ты думаешь, что знаешь.

       И посмотрел так, что Сэлгеку вдруг показалось, сейчас его убьют. Правда, он так и не успел разобрать, за что именно. А может, именно потому, что он никак не может разобрать. Наместник явно не любит, когда люди медленно его понимают.

       “Надо было брать Атэя Хранителем, – обиженно подумал Сэлгек, – никого бы не спас, зато как быстро понимал бы…”

       – Ты позвал чужака, – объяснил наконец Наместник, и Сэлгек сдержал тяжелый вздох. Точно сговорились.

       Наместник продолжал:

        – Чтобы справиться со своей проблемой, с нашей проблемой, ты призвал силу извне. Силу чудовищную и неконтролируемую. Силу, которая если не перевернёт тут всё сразу, то посеет сомнения. Выходит, Хранитель слаб? Выходит, не справляется сам? И это семя обязательно прорастет. И разрушит веру. Сначала – в тебя, потом – в меня. В нас. В Феррон. Ты доволен, Хранитель Креура?

       – Да это просто человек… – растерянно пробормотал Сэлгек, с трудом выдерживая прожигающий насквозь гневный взгляд. Наместнику его даже убивать не нужно было – просто достаточно долго вот так смотреть, и он сам закопается в землю, лишь бы спрятаться от этого взгляда. – Даже Атэй, который тоже не хотел бы его здесь видеть, говорит, что он – просто человек.

       – Атэй не по годам мудр, – смягчился Наместник – он всегда смягчался, заслышав его имя, – но он не знает всего, что знаю об этом существе я. Это не просто человек. Это вряд ли человек вообще. И что получается, Хранитель? Тебе мало одного монстра за городом, ты еще и в город монстра пригласил?

       – Но ты же мне не помог, когда я обратился к тебе, – напомнил Сэлгек, не отводя взгляда. – А я один не справлялся.

       – Я не помог тебе, чтобы ты учился действовать без помощи извне, – отчеканил Наместник. – А не бежать за помощью дальше. Запомни это. Навсегда запомни. Действовать без помощи извне. Так поступают Хранители. Так поступает Феррон.

       Сэлгек молча кивнул.

       Наместник тоже замолчал. Кажется, сказал всё, что хотел. Но Сэлгек решил всё-таки уточнить:

       – Что я должен делать теперь? – тихо спросил он.

       – Теперь ты должен победить монстра и остаться героем, – так же тихо ответил Наместник. – Любого монстра, который является угрозой для Феррона.

       И смерил его таким пристальным взглядом, что Сэлгек даже не успел начать надеяться, что понял его неверно. Всё он понял верно.

       Любого монстра.

       – Если хочешь, – Наместник сделал движение, будто вставать собирается, но вместо этого просто поменял местами ноги, и Сэлгек с тоской глянул в окно – вечер был уже близок, – расскажи, что там у тебя в лесах. Подумаем вместе.

***

       Тучи истончились и в пробившемся сквозь пелену лунном свете, Алекс уже мог различить вдали стремительно приближающуюся городскую стену. За первую огромную стену, огораживающую весь Феррон, он попал без проблем.

       Стражи на входе встретили не слишком радушно, допросили и обыскали, несколько раз спросили, что такое Рок, и зачем Алекс везет его с собой, на что тот неизменно отвечал, что всё наоборот – это Рок везет Алекса. Что без Рока он никак не доберется до Креура, а там утки.

       Посмотрели на него, как обычно, странно, но в итоге решили, что помешан он не буйно – и дали добро на въезд. Потом оказалось, что тут каждый чертов город за своей отдельной стеной, и даже дорогу спросить не у кого. А еще – холод пронизывал до костей. Так что да, без Рока Алекс определенно не добрался бы.

       Куртка, когда-то сшитая мастером-гномом на заказ, плотная и обычно не продуваемая, сейчас казалась бесполезно тонкой тряпкой, и чем быстрее скакал Рок, тем глубже Алекс пытался всунуться в высокий воротник, тем больше жалел, что так и не заказал никакого шлема. Куртку и штаны он гному примерно описал и даже очень криво нарисовал – хорошие, байкерские. Но не заказывать же к ним было еще и мотоциклетный шлем!

       Насчет шлема он пообещал гному подумать, да и так и думал до сих пор.

       И перчатки нужно было потолще, потеплее.

       И спросить у кого-нибудь по дороге в Феррон, как там нынче погодка. На карте-то он находился не слишком севернее Империи, просто – по другую сторону гор. Карту Алекс помнил хорошо, просто внимательнее надо было вспоминать: Феррон не столько по другую сторону, сколько всё ещё в горах.

       Какая-нибудь меховая шапка сейчас бы не помешала. И пушистая шкура, из таких, что видел на плечах стражей и редких местных жителей, сновавших у главных ворот. Правда, у них всех шкуры были как-то небрежно наброшены, болтались то на спине, а то и вообще где-то сбоку. Алекс бы сейчас в эту шкуру завернулся, как в кокон.

       И плевать, как в таком виде его потащит Рок. Катить будет!

       Вот Року было всё нипочём. Он даже будто повеселел – никаких тебе заборов и узких троп. Широкие каменные дороги, леса да высокие стены городов вокруг. Скачи сколько влезет. А большего ему и не надо.

       «Потом жрать будет всё, что видит, – подумал Алекс. – Силы восстанавливать. Надо его подальше от людей держать. Конечно, раньше на них не бросался, но кто его, гада, знает...»

       Алекс сжал в онемевших от холода пальцах повод, прищурился, всматриваясь в городскую стену.

       Кажется, наконец Креур. Хорошо было бы. А то еще немного – и привезет конь страждущим не охотника, а кусок льда.

       Алекс уже видел ворота. И людей на стене – над воротами. Как он понял, такая у ферронцев традиция: стоять не за воротами, как положено нормальным людям, а торчать сверху.

       «Интересно, – подумал он, – а как тогда у даарцев?»

       Пока корабль огибал горы, он многое узнал от попутчиков. Погоду не спросил, зато историй наслушался. И уяснил самое главное: соваться в горы чуть менее опасно, чем к самим Горным. И если в Феррон еще ладно, хотя тоже глупо, то к Даару вообще лучше не подходить. Там совсем дикие люди живут. А самый дикий – их новый король.

       «Судя по слухам, – подумал он, – даарцы не стоят ни за воротами, ни на стене: к ним, наверное, только подъедешь, как они сразу выскакивают на дорогу с оружием наперевес и ка-ак бросятся на тебя...»

       – Да блин! – пробормотал Алекс, завидев на дороге фигуру. – Мне что, вообще ни о чём не думать?

       Фигура вынырнула из серого полумрака и вскинула руку, призывая остановиться, потому Алексу пришлось тормозить резко – рвануть на себя поводья так, что Рок встал на дыбы, окатив незнакомца волной грязного снега из-под копыт.

       Пока Рок приземлялся обратно, Алекс рванул из-за пояса меч. Но человек на дороге не спешил на него бросаться.

       Высокий, широкоплечий, в меховой накидке, с русыми волосами до плеч и густой не длинной бородой, он почему-то казался совершенно не опасным. Даже когда приветственно кивнул ему и тихо сказал: