Текст книги "Подлинное искупление (ЛП)"
Автор книги: Тилли Коул
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 21 страниц)
Мне стало больно от того, что наше время столь ограниченно. От одной только мысли, что ее не будет рядом, у меня заныло сердце. Поэтому я решил, что буду дорожить тем временем, что у меня осталось. С усилием поднявшись на свои отяжелевшие ноги, я направился туда, где спала Хармони. Брат Стефан преградил мне путь. Я вздернул голову, чтобы узнать, чего он хочет.
– Каин, – еле слышно произнёс он и схватил меня за плечо. Его лицо стало мертвенно бледным, и я понял, что его что-то беспокоит. – Прежде чем ты уйдешь, тебе следует узнать еще кое-что.
Я кивнул головой, дав ему знак говорить.
И стал слушать.
Не пропуская ни единого слова, я слушал то, что он хотел мне сказать… и все это время я стоял, как вкопанный…
… в полном и совершеннейшем шоке.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Хармони
Спустя пять дней…
Ароматы льющегося на меня ванильного и лавандового масла вызывали во мне тошноту. Неотрывно глядя в пол, я чувствовала, как Сара грубо натирает меня духами, и ее пальцы вонзаются мне в кожу. Чувствовала, как пронзительный взгляд ее голубых глаз буравит мою опущенную голову, но я держала себя в руках. Я не позволю девчонке ее возраста меня запугать.
Другая сестра, чьего имени я не знала, заплела две передние пряди моих волос, а затем отвела их от моего лица. Внешне я казалась спокойной и мужественной, но сердце моё колотилось, словно лихорадочно бьющиеся под водой утиные лапы.
Это был страх, чистый и неподдельный страх.
Сегодня был день моей свадьбы с Пророком Каином. Не смотря на то, что я уже давно считала дни до этого момента, мне все равно не верилось, что я действительно нахожусь здесь. Не могла поверить, что после всего, что мне уже пришлось пережить по вине этой веры, я в этой общине, добровольно обрекаю себя на такое положение.
Но это необходимо сделать. Ради нашего общего блага.
Чтобы сдержать подступившие к глазам слёзы, я глубоко вдохнула носом воздух и медленно выдохнула через рот. Глаза сами собой закрылись, и мне не оставалось ничего другого, кроме как представить, какой будет эта свадьба.
Люди. Множество людей, которые ничего не знали о моем существовании, сегодня увидят, как я выйду замуж за Пророка. За мужчину, с которым встречалась всего один раз в жизни… за мужчину, который, как мне сказали, не хочет видеть меня до нашей с ним свадьбы, потому что я слишком его искушаю. Они будут смотреть, как он возьмет меня на ритуальном ложе. Будут наблюдать сквозь марлевую завесу за тем, как Пророк берет меня против моей воли.
И ничем этому не помешают. Они будут воздавать хвалы Господу за то, что это произошло.
Когда я представила себе лицо Пророка, во мне вихрем закружилось отвращение, но я тут же вспомнила Райдера, и отвращение сменилось теплом. Я никогда не думала о Райдере как о Пророке Каине. Пророк Каин был жестоким человеком, который безраздельно властвовал над невинными людьми, заставляя их подчиняться его воле. А Райдер был доброй и нежной, но измученной душой. Мысленно вернувшись к последним пяти дням, я с трудом сдержала улыбку. Наутро после того, как Райдер открыл мне, кто он на самом деле, я проснулась в его объятиях. Я, Хармони, лежала у него на груди, словно удовлетворенная любовница, а он прижимал меня к себе своими большими, сильными руками так, будто боялся, что я уйду.
Никто никогда не обращался со мной так, как он, когда я подняла голову и заглянула ему в глаза. Он медленно погладил меня рукой по щеке, остановившись лишь за тем, чтобы коснуться кончиками пальцев моих припухших от поцелуев губ. Каждое его прикосновение было ответом на молитву, молитву, которую я повторяла в детстве, не позволяя угаснуть этой надежде – что меня захочет кто-то… кто полюбит меня и только меня. Желание, о котором просит Бога каждая окаянная сестра, но которое никогда не исполняется.
Я затаила дыхание, увидев в его тёмных глазах нескрываемую ласку… но кроме этого я увидела в них и его неустанную внутреннюю борьбу. Моя улыбка угасла. Если и существовал на свете человек, олицетворяющий собой истерзанную душу, то это, несомненно, был Райдер. Он казался двумя сторонами одной медали, человеком, пытающимся преодолеть барьер, известный только ему одному. При любом упоминании о его брате у него на лице проступало выражение неприкрытой боли. Любое упоминание о грехах, которые он совершил, будучи Пророком, ранило его так же сильно, как физический удар. Если его рука оказывалась в моей руке, то она всегда сжимала мою немного больше. Я понятия не имела, что он такого сделал, от чего так сильно себя ненавидит. Мне не верилось, что этот человек способен совершить что-то плохое или предосудительное. У него было чистое сердце.
Правдивое сердце.
Я хотела ему помочь, но не представляла как. Райдер так много всего скрывал, что, без сомнения, мои знания о нем ограничивались лишь верхушкой айсберга. Мне хотелось, чтобы он мне открылся, но Райдер всегда удерживал меня на расстоянии, в атмосфере нескончаемого тепла и счастья. Он никогда не давал тьме проникнуть в наш маленький оазис покоя.
Он сделал его нашим с ним убежищем.
Теперь он знал, кто мы такие. И он знал, по какой причине мы вернулись. Он никогда об этом не говорил. Но я видела, что взятое мною обязательство причиняло ему боль.
Но так было нужно. Если все получится, я, возможно, смогу спасти и его.
Пять дней мы целовались. Невинные, легкие, словно перышко поцелуи двух неопытных людей, пытающихся показать, насколько бесценны они друг для друга. Я не сомневалась, что теперь всерьёз пристрастилась к этим поцелуям. Никогда ни один мужчина не хотел от меня просто поцелуев и ничего больше. А что еще лучше, Райдер меня не боялся. Он не считал меня воплощением зла. Я убеждалась в этом каждый раз, когда он на меня смотрел. Каждый раз, когда уголки его губ приподнимались в довольной улыбке.
Райдер видел меня. Меня настоящую… по крайней мере, настолько, насколько я ему это позволяла. У нас обоих имелись секреты, прошлое, которое мы скрывали. Не было смысла обременять его еще и моими ужасами, терзающими меня каждую ночь. Потому что этот маленький кусочек рая, который мы нашли в каменной камере, был именно таким – маленьким.
Какое-то время назад мое сердце разбилось навсегда. Разбилось настолько, что я решила жить в Пуэрто-Рико практически в одиночестве. Но после разговоров с Райдером это сердце вновь ожило. Он дал мне небольшую передышку, благодаря которой я почувствовала облегчение и прогнала из своей души тоску утраты. Но на этой неделе оно снова начало распадаться на части, но уже большими кусками. Потому что точно так же, как я когда-то потеряла близких, теперь я теряла и Райдера. Чем меньше времени оставалось до свадьбы, тем нестерпимее становилась боль в груди.
Сейчас я почти не могла дышать.
После сегодняшнего дня я больше не буду делить камеру с этим мужчиной… с мужчиной, в которого я была безнадежно влюблена. Я больше не почувствую его прикосновений, сладкого вкуса его губ, его доброты. С сегодняшнего дня я буду жить с человеком, у которого лицо Райдера, но нет ни капли его нежности.
Через несколько минут я пойду к алтарю, чтобы соединиться с человеком, который олицетворял собой все, что я презирала. Дикарь среди жестоких людей. Зачинщик боли.
Кто-то грубо дернул меня за руку, и по ней тут же пронеслась жгучая боль. Моргнув, я переключила свое внимание на того, кто это сделал – на сестру Сару. Она смотрела на меня, поджав губы, и по ее выражению лица я поняла, что она расстроена.
– Ты слышала, что я сказала? – рявкнула она.
Я покачала головой.
– Пророк приказал мне передать тебе вот что. Во время всей церемонии ты не должна поднимать глаз и говорить, за исключением тех моментов, когда вы произносите обеты. Не встречайся глазами ни с ним, ни с кем-либо еще. Ясно тебе? Крайне важно, чтобы ты соединилась с ним по всем правилам. Люди должны осознать значение брака их Пророка с окаянной.
От резкого тона Сары на меня накатила волна гнева, но я подавила ее и просто кивнула. Сара выпустила мою руку. Мне на голову надели венок из цветов, затем Сара взмахнула рукой, жестом велев мне встать.
Я поднялась, мои украшенные драгоценными камнями сандалии слегка постукивали по каменному полу. Снаружи из динамиков доносилась мелодичная, безликая музыка. Но моё внимание привлекло то, что находилось прямо передо мной. К стене крепилось большое зеркало… большое зеркало, в котором теперь отражалось всё моё свадебное облачение.
Я уставилась на плотно облегающий мою фигуру белый наряд без рукавов. Мои длинные светлые волосы волнистыми завитками ниспадали мне на спину, две заплетенные передние пряди были закреплены у меня на макушке, открывая на всеобщее обозрение мое лицо. Я поднесла руку к щекам и глазам.
Сара метнулась ко мне и откинула мою руку.
– Не трогай свое лицо, – приказала она. – Испортишь то, что мы из тебя сделали.
Мои глаза обрамляли накрашенные и загнутые, словно длинные крылья, ресницы. На щеках расцвёл румянец, будто они зарделись, а губы были покрыты тёмно-розовой помадой. Я их облизнула, и у меня на языке остался фруктовый вкус.
Мою голову украшал изящный венок из свежих цветов пастельных тонов. Сара сунула что-то мне в руки и, взглянув вниз, я увидела, что это небольшой букет из тех же цветов, что и у меня на голове.
Сжав в руках букет, я никак не могла унять дрожь.
«Это происходит на самом деле», – подумала я, глядя на стоящую передо мной накрашенную незнакомку.
Я не узнала в этой женщине ничего своего. Не почувствовала в ней и крупицы моей истинной сущности.
На меня внезапно накатила слабость. Я лишилась последней надежды. Лишилась спокойствия, которое я нашла в Пуэрто-Рико на время своей короткой передышки от этого унизительного клейма “окаянной”… Лишилась кратковременного счастья, обретённого в объятьях Райдера. Райдера, таинственного, сломленного мужчины, который украл то, что осталось от моего разбитого сердца.
Я вновь подумала о человеке, завладевшем всеми моими мыслями. Мне стало интересно, что он делает в этот самый момент. Я чуть не расплакалась, подумав, кто теперь будет его лечить и ухаживать за ним после ежедневных наказаний. Вспомнив, как смотрели на меня его усталые глаза, когда я смывала с его кожи кровь и грязь, у меня защемило сердце. Так, будто я была его спасителем, будто никто и никогда в жизни не относился к нему с такой заботой и состраданием… Так, будто он боялся, что я его брошу, как и все в его жизни. С сегодняшнего дня он снова будет один. Представив, как он изо дня в день сидит в этой камере, одинокий и опустошённый, мне стало нечем дышать.
Это разбило мне сердце.
Я взглянула на свое отражение в зеркале, и почувствовала, как с каждым вздохом меня покидает жизнь. В лучшем мире я бы принадлежала такому мужчине, как Райдер. Мы бы сами выбрали быть вместе друг с другом. От брата Стефана и сестры Руфи я слышала рассказы о внешнем мире, о том, что люди могут жить как угодно и с кем угодно. Но у меня в жизни были только боль и унижение. И утраты. Такие утраты, что я старалась не вспоминать тех, кого я так сильно любила, но так трагически потеряла.
Даже память о них сжигала меня заживо изнутри.
Последние пять дней мы с Райдером почти не разговаривали. Я знала, что его разум был поглощён мыслями об этой свадьбе. Очевидно, ими были поглощены и умы моих опекунов, а также Соломона и Самсона.
Когда я уходила сегодня утром от Райдера, чтобы начать подготовку к свадебной церемонии, у нас не было бурного прощания. Вместо этого у него в глазах стояли невыплаканные слезы отчаянья. Я крепко его обняла, желая сохранить в памяти его прикосновение. Когда меня возьмет его брат-близнец, мне хотелось представлять над собой лицо Райдера. Так мне будет легче это выдержать.
Когда я уходила, Райдер молча запечатлел на моих губах нежный поцелуй и провел пальцем по моей щеке. После этого он, сжав кулаки, повернулся к стене, и я вышла из камеры.
Я оставила его совсем одного.
Внезапно кто-то сзади дёрнул вверх мой свадебный наряд, обнажив мою нижнюю часть тела. Я машинально попыталась остановить того, кто ко мне прикоснулся. Но тут сестра, имени которой я не знала, прижала мне руки к бокам. Ко мне подошла Сара, закрыв собой зеркало. Не сводя с меня глаз, она опустила свою руку и положила ее мне между ног.
– Нет! – запротестовала я.
Я почувствовала, как ловкие пальцы Сары размазывают по моим складкам прохладную жидкость.
– Пожалуйста, – взмолилась я, пытаясь высвободиться из хватки другой сестры.
Я не могла пошевелиться. Мне захотелось зажмурить глаза. Но увидев во взгляде Сары торжество, я не позволила себе их закрыть. На моё сопротивление она ответила тем, что согнула пальцы и протолкнула жидкость дальше внутрь меня. От нежеланного проникновения у меня раздулись ноздри, но я дышала сквозь усиливающийся дискомфорт.
Я не покажу ей свою слабость.
Сара приблизилась губами к моему уху.
– Это для того, чтобы ты стала влажной и смогла принять его на ритуальном ложе. Он не маленький, а это воссоединение должно пройти по плану. Нам не нужны непредвиденные ситуации.
Я сдержала подступившую к горлу желчь. Сара убрала руки, оставив влажной внутреннюю поверхность моих бедер.
Дверь открылась, и комнату залил солнечный свет. На пороге стоял охранник.
– Шевелись, – сурово приказал он.
Я сделала, как мне велели. Я прошла мимо него, туда, где снаружи нас ждал другой охранник. Даже отсюда, из маленькой квартирки неподалеку от особняка Пророка, чувствовалось витающее в воздухе воодушевление нашего народа. Они все будут в своих парадных белых одеждах. Их просили надевать парадные белые одежды только тогда, когда происходило что-то действительно важное или особенное. Однако того, что произойдёт сегодня, они уж точно никак не ожидают.
Зажав меня между собой, охранники повели меня по тропинке к участку земли, расположенному перед резиденцией Пророка. С каждым шагом мое сердце билось все быстрее и быстрее. Льющаяся из динамиков якобы радостная музыка казалась мне зловещей. Мои шаги замедлились, когда вдруг музыка стихла, и из громкоговорителей зазвучал знакомый голос.
Идущий впереди меня охранник внезапно остановился и сделал кому-то знак рукой. Я поняла, что мы, видимо, уже в начале прохода. Мои руки изо всех сил сжали букет.
Тут заговорил Пророк:
– Люди Ордена. Сегодня вы собрались здесь, чтобы стать свидетелями чуда. Пробуждения надежды, которую мы считали безвозвратно потерянной.
В долгих паузах между его словами не было слышно ни звука, люди ловили каждое слово Пророка. От его голоса мою спину прошиб ледяной пот. Чтобы прийти себя, я постаралась успокоить дыхание.
– Сегодня вы все станете свидетелями ответа на наши молитвы. Именно тогда, когда мы уже подумали, что пророчество не сбудется, Бог показал нам, что никогда не оставит свой народ, и ниспослал нам… дар спасения. Сегодня мы восславим этот дар!
Взмахом руки охранник велел мне следовать вперед, но у меня так сильно задрожали ноги, что я засомневалась, что смогу идти. Краем глаза я увидела Сару, жестом приказывающую мне смотреть вниз. Я склонила голову.
Убедившись, что дышу спокойно и размеренно, я зашагала вперед, пока тропинка у меня под ногами не превратилась в зеленую траву. Охранник положил руку мне на спину и привел меня к месту собрания нашей паствы. По толпе пронесся всеобщий вздох, и в этот момент я даже обрадовалась, что мне было приказано не поднимать глаз. Я бы и шагу не могла ступить, если бы мне пришлось смотреть в глаза этим людям… людям, которые презирали меня так же сильно, как и верили, что я необходима им для спасения их смертных душ.
– Иди, – тихо сказал стоящий позади меня охранник, так, чтобы было слышно только мне. – Пророк ждет в конце прохода.
Я медленно направилась к алтарю. На земле сидели одетые в белые одежды люди. Краем глаза я видела лица некоторых из них. Те немногие, которых я заметила, смотрели мне в глаза и потрясенно разевали рты.
– Окаянная, – шептали они, и это утверждение с молниеносной скоростью разнеслось по собравшейся пастве.
Я слышала, как люди плакали, радуясь спасению, которым они меня считали. Что еще хуже, они восхваляли Пророка, голосили в религиозном экстазе и вопили от восторга.
Когда я подошла к алтарю, атмосфера накалилась до предела. Я остановилась и повернулась к Пророку Каину. Потянувшись, он взял меня за руку, и мне показалось, что меня сейчас стошнит. Он не был нежным, как Райдер; он схватил мою руку настойчиво, самоуверенно.
– Продолжайте, – рявкнул он брату Луке, Деснице Пророка.
От резкого тона его голоса я вздрогнула и изо всех сил постаралась унять дрожь.
Началась церемония. Я слушала, как брат Лука зачитывал Священное Писание и оглашал пророчество об окаянных сестрах. Слушала, как он цитировал слова Пророка Давида о душе испорченной дьяволом женщины, которая должна соединиться с Пророком Ордена, чтобы спасти всех тех, кто следует путем праведной веры. Больше мне ничего не было слышно. От охватившего всех возбуждения голоса людей становились всё громче. До меня доносились обрывки фраз Пророка Каина, отвечающего на вопросы брата Луки. Затем Пророк потянул меня за руку, и я поняла, что настала моя очередь.
– Согласна ли ты, Хармони, окаянная сестра Евы, взять в законные супруги нашего Пророка и спасителя? Сделать его властителем твоего сердца и души? Повиноваться ему как своему господину и духовному лидеру? Неукоснительно подчиняться всем его приказам и поддерживать его в изгнании зла из твоей порочной души?
– Да, – прошептала я, чувствуя, как сердце защемило от боли.
Под рёв толпы брат Лука поднял руки и воскликнул:
– Брачный союз Пророка и окаянной заключен!
Я увидела, как ноги Пророка Каина приблизились к моим. Он рванул меня к себе. Вскрикнув, я налетела на него всем телом, и не успела опомниться, как Пророк Каин, потянул меня за волосы и запрокинул мне голову. Без всякого предупреждения, он обрушился на мои губы в грубом, настойчивом поцелуе. Его язык ворвался мне в рот, и я захныкала. Ладони машинально сжались в кулаки, чтобы его оттолкнуть. Но я опустила руки вдоль тела и перестала сопротивляться. Это лишь начало того, что он возьмет самовольно, без моего разрешения.
Мне ничего не оставалось, кроме как подчиниться.
Когда Пророк от меня отстранился, я тут же опустила глаза, а он обратился к своему народу.
– Сейчас я отведу свою невесту на брачное ложе и начну долгий и тяжелый процесс очищения ее души от зла. Избавления ее души от дьявола моим семенем.
Толпа взревела от счастья. Пророк Каин развернул меня спиной к толпе, и мы оказались лицом к установленному там возвышению. Я рискнула взглянуть на самый верх, и у меня тревожно сжалось сердце. В центре находился большой, высокий матрац, завешенный лёгким белым марлевым пологом.
Пророк Каин сжал мне руку. Он повел меня вверх по лестнице. С каждым шагом мой страх усиливался. Когда мы добрались до кровати, я испугалась, что от ужаса потеряю сознание.
Пророк остановился. Я увидела перед собой ноги брата Луки.
– Пророк, – произнёс брат Лука. – Ритуальное ложе готово.
– Спасибо, брат, – ответил Пророк и, отпустив мою руку, раздвинул полог кровати.
Я стояла на месте, ожидая дальнейших указаний. У меня так сильно дрожали ноги, что я засомневалась, что вообще смогу двигаться.
Ахнув, я почувствовала, как ко мне подошел кто-то сзади и снял у меня с плеч моё облачение. Оно упало на пол, смявшись у моих ног. Я зажмурилась от стыда, от того, что мое обнаженное тело выставлено на всеобщее обозрение. Меня затрясло от унижения, и мне потребовалось все моё мужество, чтобы не разрыдаться.
– Иди к своему Пророку, – произнес мне в ухо низкий, строгий голос.
Я открыла глаза. Брат Лука приподнимал полог кровати. Пророк лежал в центре, все еще полностью одетый.
– Иди, – приказал брат Лука, увидев, что я даже не пошевелилась.
Сделав над собой усилие, я на ватных ногах сдвинулась с места. Не дыша, я подошла к кровати. Встав коленями на матрас и приблизившись к Пророку, я подумала, что никогда больше не смогу сделать и вдоха.
Как и учили меня сегодня утром сестры, я легла на спину, все время глядя вниз и не встречаясь взглядом с Пророком. Я положила руки на живот, очень недовольная собой, поскольку никак не могла унять их сильную, непрерывную дрожь.
Полог кровати был задёрнут. Толпа начала молиться о спасении; сквозь лёгкую ткань проникал их шепот. Я посмотрела на завесу, пытаясь определить, насколько она прозрачна. Сквозь нее мне было видно брата Луку и других старейшин, но их черты казались размытыми.
Это меня немного успокоило. Несмотря на то, что это соитие будет публичным, все увидят только наши движения. Слезы не выдадут им мой страх. Я бы не выдержала, если бы люди увидели меня сломленной.
«Ты должна это сделать».
Из окружающих общину громкоговорителей полилась дребезжащая молитвенная музыка, и мое сердце забилось в такт ее ритму. Я почувствовала, как Пророк снял с себя штаны и, не трогая верхнюю часть своего облачения, снова лег рядом со мной.
Когда он затем навис надо мной, и из уголков моих глаз скатились бессильные слёзы. Ощутив на своем лице его теплое, еле уловимое дыхание, я закрыла глаза. Я ждала, что он заговорит. Ждала, что он будет грубым и жестоким, поэтому была просто поражена, когда он нежно убрал у меня со лба прядь волос.
Его ладонь опустилась на сложенные у меня на животе руки. Я почувствовала, как он сплёл наши пальцы, и тут же напряглась. Затем, осознав, что у него дрожит рука, потрясенно втянула в себя воздух.
Я замерла на месте, борясь с желанием открыть глаза. Досчитав до трех, я все же взглянула сквозь свои длинные накрашенные ресницы… прямо в темные и самые добрые глаза на свете… в глаза, которые я узнала бы из тысячи других…
Он поднес к губам наши сцепленные руки. И тогда я это увидела. Увидела то, что открылось мне благодаря его хитрому жесту – из-под рукавов его туники проглядывалась покрытая татуировками кожа, дьявольские изображения. Сердце вспыхнуло, и меня захлестнуло несказанное облегчение.
– Райдер, – беззвучно, одними губами, произнесла я, порывисто выдохнув и перестав сдерживать дыхание.
Темные глаза Райдера с облегчением закрылись. Он поцеловал наши сжатые пальцы и снова открыл глаза.
В них отражался такой же страх перед этим моментом, что и у меня.
Райдер смотрел мне в глаза. Молитвы толпы, взывающей о свершении этого воссоединения, стали громче, и мы оба напряглись. У кровати кашлянул брат Лука.
– Пророк Каин? Все в порядке?
– Убирайтесь от кровати! Сейчас же! – прорычал он.
У меня мурашки пробежали по коже; Райдер говорил совсем как его брат-близнец. Брат Лука поспешил в самую дальнюю часть возвышения. Но я видела, как он смотрит с того места, где остановился.
– Мне очень жаль, – прошептал Райдер.
Я подняла на него взгляд и увидела, что в каждой черте его прекрасного лица застыла горечь и сожаление.
– Как? – в ответ ему прошептала я. – Я ничего не понимаю. Как ты здесь оказался?
Райдер покачал головой, молча давая мне понять, что сейчас не время об этом спрашивать. Я много дней играла роль невесты Пророка. Я могла бы делать это еще некоторое время. Его глаза были закрыты. Снаружи люди проявляли всё большее беспокойство. Я тихонько положила руку ему на грудь, и он открыл глаза.
Блеснувшая в них боль разбила мне сердце.
– Райдер, – еле слышно произнесла я. – Мы должны это сделать. Иуда… он бы не раздумывал.
Он поморщился.
– Я знаю. Но…
Его оливковую кожу залила краска.
– Что? – спросила я, теснее прижимаясь к нему, чтобы он оказался прямо надо мной.
И без того потрясенные глаза Райдера распахнулись еще больше, но он сместился, прильнув ко мне обнаженной нижней частью тела. Когда мы соприкоснулись голой кожей, его зрачки расширились.
Он порывисто втянул в себя воздух, и я тронула ладонью его щеку.
– Райдер…
– Я не знаю, как поступить, – перебив меня, сказал он.
Когда я увидела этого внушительного мужчину таким испуганным, мое сердце наполнилось горечью. Лицо Райдера еще больше покраснело, но на этот раз уже от гнева.
– Хармони, – прохрипел он. – Мне чертовски жаль. Этого не должно было случиться… не так.
От прозвучавшей в его голосе искренности, я чуть не сорвалась. Видя, как на лице Райдера проступает отвращение и неопределенность, ожесточенный конфликт, раздирающий его от того, что он должен взять меня прямо здесь и сейчас, я поняла, что должна взять ситуацию в свои руки.
Должна сделать первый шаг.
Я медленно раздвинула ноги. Нависающее надо мной тело Райдера, оказалось в пространстве между ними.
– Хармони, – нервно прошептал он.
– Шшшш, – кивнув головой, успокоила его я. – Мы должны это сделать.
Он отвернулся.
– Я чувствую себя каким-то насильником. Чувствую себя таким же, как мой брат, который принудил бы тебя против твоей воли. Я не такой.
И я это поняла. Я поняла, что он совсем не похож на своего брата. Потому что он был просто невероятно расстроен из-за этой ситуации. Он чувствовал отвращение от одной мысли о том, чтобы взять меня силой.
Вот почему я этого хотела.
Почему была бы этому только рада. Я никогда не видела такой доброты.
– Я хочу этого, – выпалила я.
Райдер замер. Затем взглянул на меня.
– Ты, должно быть, шутишь. Это неправильно… это чертовски неправильно.
Проведя рукой по его длинным волосам, я сказала:
– Хотя это и не идеально, я не отказываюсь. Ты… и я… соединимся таким образом… и это будет не по принуждению. Не по принуждению, а с открытыми глазами и искренним сердцем.
– Хармони, – прошептал Райдер и, наклонившись, коснулся губами моих губ.
Охваченная его поцелуем, я протянулась вниз и обхватила его мужское естество. Когда я взволнованно взяла его в руку, Райдер резко отпрянул, но я не остановилась. Люди поймут, что что-то не так, если он не будет действовать… если после того, как всё закончится, не обнаружат на белье доказательств нашего соития.
Я разорвала наш поцелуй, всё еще касаясь губами его губ.
– Я хочу этого, Райдер. Я хочу этого только с тобой.
– Хармони, – пробормотал он.
Я поместила его у своего входа и, положив ноги ему на бедра, направила его внутрь. И на этот раз Райдер сделал, как я его просила, жидкость, которой смазала меня Сара, помогла ему с легкостью в меня войти.
Стиснув зубы, я почувствовала, как он медленно, сантиметр за сантиметром, наполняет меня, растягивает. Когда он вошел в меня, наполнив до предела, я потянулась и схватила его за руки. Затем открыла глаза и встретилась взглядом с Райдером.
У него вспыхнули щеки, он продолжал толкаться вперед. На его лице отражалось то, что он чувствовал – Райдера раздирали противоречия, но и переполняло невероятное удовольствие.
– Хармони, – прошептал он, войдя на всю длину.
Райдер замер и, откинув назад голову, закрыл глаза и просто дышал. И я потеряла дар речи. Потеряла дар речи от того, что он надо мной. Он посмотрел мне в глаза. Он упирался руками в матрас, в защитном жесте заслоняя мою голову. У него во взгляде читалась только безмерная любовь и потребность. Никакой ненависти. Никакой надменности.
И от этого я вдруг почувствовала… Я почувствовала.
До этого момента, во время соитий я никогда ничего не ощущала. Я всегда мысленно переносилась куда-нибудь в другое место, мечтая оказаться как можно дальше от происходящего. Но прямо тогда, с Райдером, я вдруг почувствовала всё это. Почувствовала, как сквозь марлевую завесу повеял теплый ветерок. Почувствовала, как по моей коже скользит горячая кожа Райдера, вызывая во мне дрожь удовольствия. Но сильнее всего я ощущала то, что творилось у меня в душе. Я почувствовала в своем сердце счастье… Почувствовала себя свободной.
– Хармони, – прошептал Райдер, с беспокойством глядя на меня. – Ты в порядке?
– Да, – тихо ответила я. – Я более чем в порядке.
Казалось, от моих слов что-то во взгляде Райдера успокоилось, и он начал двигаться, осторожно отстраняясь и снова скользя внутрь. Ощущения от его плавных толчков не были похожи ни на что, испытываемое мною раньше.
Чем быстрее он двигался, тем нежнее становился. Кожа Райдера блестела от жары, пока он скользил внутри меня. И когда он опустил голову и прижался лбом к моему лбу, я чуть не заплакала.
Я и не знала, что совокупления могут быть такими. Такими чистыми и искренними… такими нежными. Внутри начало разрастаться какое-то странное ощущение, и у меня перехватило дыхание. Мои глаза открылись, и Райдер снова поднял голову.
– Райдер.
Я заглянула в прекрасные глаза Райдера, и он впился в меня взглядом.
– Райдер, – повторила я, увидев на его лице то же самое благоговейное выражение, которое, как я знала, было и у меня.
– Хармони, – произнёс он гортанным, низким и надтреснутым голосом и его бедра задвигались быстрее.
Мое дыхание помчалось наперегонки с его дыханием. Затем, неожиданно для меня самой, моя спина выгнулась, и по моему телу пронесся поток раскаленного жара, вознося меня на огромную высоту. Громко вскрикнув, я почувствовала, как яркий свет разбил меня на осколки, а затем снова соединил воедино с ощущением невероятного удовольствия.
Ухватившись руками за Райдера, я пыталась сдержать взорвавшуюся внутри меня вспышку. Я открыла глаза в тот самый момент, когда шея Райдера напряглась, и у него на лице отразилось то же удовольствие, что испытывала и я. Но в отличие от меня, Райдер не сводил с меня глаз. Все время оставаясь со мной, завладев моим взглядом и сердцем, он взревел о своем высвобождении и заполнил меня своим теплом.
После этого бедра Райдера нежно толкнулись в меня. Он дышал тяжело и прерывисто, но потом успокоился и мы затихли. Оба потрясенные тем, что только что произошло… тем непередаваемым ощущением благодати, которое, как я знала, мы оба только что испытали.
– Хармони, – снова прошептал Райдер, и мое имя прозвучало, словно льющаяся из его души молитва.
Он наклонился и поцеловал меня, скрепив наши уста так же надёжно, как теперь были соединены и наши души.
Когда мы, наконец, оторвались друг от друга, толпа снаружи одобрительно зашумела, разрушив тот кокон тепла и света, в котором мы на мгновение оказались. Это было так, словно нам на головы вылили ведро ледяной воды, возвратив нас в реальность.
– Нам нужно идти, – грустно сказал Райдер.
И я знала, что, как и мне, ему хотелось остановить время, избавиться от ненужной публики и остаться здесь. Преисполняя наши сердца этим наслаждением.
– Я знаю, – с неохотой произнесла я, и ахнула, когда он из меня вышел.
Это было странно. Когда Райдер покинул мое тело, мне показалось, что я потеряла частичку своей души.
Райдер надел брюки и встал с кровати. Я видела, как он собрал свое самообладание, а затем повернулся ко мне. Я взяла его протянутую руку и последовала за ним с прикрытой пологом кровати. Райдер сжал мою ладонь, и мы вышли наружу, мое обнаженное тело сразу же оказалось у всех на виду. Он, как мог, меня заслонил, потом щелкнул пальцами стоящему рядом охраннику, чтобы тот подал мне мою одежду. Я быстро надела платье и стала ждать, что будет дальше.
