Текст книги "Подлинное искупление (ЛП)"

Автор книги: Тилли Коул

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 21 страниц)

Райдера затрясло от ярости.

– Нет, кретин! Я не трахаю детей! Я бы никогда так не поступил!

Викинг запрокинул голову.

– Ну, потому что только этим вы, ребята, там в своей коммуне и занимаетесь, так ведь? Дни и ночи напролёт насилуете детей, и все во имя “Господа”?

Райдер на мгновение закрыл глаза.

– Я не делал ничего подобного. Я говорю правду. Я никогда не занимался подобным дерьмом. Только сидел в полной изоляции, с каждым днем становясь все более никчемным лидером… Я не знал…

– М-м-м…Лучше тебе, мудила, мне не врать. Потому что, если и есть на свете что-нибудь, чего никто из нас, Палачей, не потерпит, так это “любители детишек”, – он приставил кончик ножа ко лбу Райдера и надавил на него так, что из-под лезвия вытекла капля крови. – Так что, если мы узнаем, что ты солгал – если я узнаю, что ты лжешь – то нехило оторвусь с твоим членом и этим ножом.

Вик улыбнулся.

– Мой дуг-психопат Флейм дал мне пару очень интересных советов. И черт, этот парень ненавидит педофилов даже больше, чем я.

– Они пришли за мной, – спешно проговорил Райдер. – После того, как я разнес зал, в котором они проводили ритуал Дани Господней, я его запретил, отменил этот обряд… Поэтому они пришли за мной. Мой собственный брат-близнец отвернулся от меня и занял мое место Пророка. Он и его охранники заперли меня в сраной камере, подальше ото всех, кто мог бы помочь. И последние несколько недель они ежедневно меня избивали, заставляя расплачиваться за то, что избавился от этого грязного ритуала. Мой собственный брат-близнец отвернулся от меня, потому что предпочел трахать детей.

Мы все уставились на него. И я, бл*дь, не имел ни малейшего понятия, врёт он или нет. Потому Райдер всегда только это и делал. Врал. Всё время, сука, врал.

– Я всю свою жизнь верил, что рождён для этого дерьма. Но недавно я узнал, как и почему была создана эта община… и все это не имело никакого отношения к религии. Так что теперь можно сказать, что я тоже грешник.

Я пристально смотрел на него, в ожидании, когда он продолжит.

– Иуда управлял общиной, притворяясь мной. Люди не заметили подмены. А теперь он готовится к войне. Он накручивает людей, говорит им, что грядет конец света, будто Бог явил ему, что это Армагеддон, – он втянул в себя воздух. – Они идут сюда. Иуда планирует напасть на Палачей, это случится очень скоро. И они идут с единственной целью: убить. Вас всех… и женщин тоже.

Я до боли стиснул зубы. Тэнк спросил Райдера:

– Твой брат все ещё закупает оружие у Клана?

От такой перемены в допросе Райдер нахмурился, но кивнул головой. Тэнк повернулся к Таннеру.

– Стволы. Та ох*енная партия оружия.

Таннер провел рукой по голове.

– Черт! Я знал, что здесь что-то не так. У меня было гребаное предчувствие.

– У тебя еще остались контакты с теми, кто помогал тебе узнавать их внутреннюю информацию? – спросил Таннера Кай, позабыв, наконец, свой гнев и приступив к делу.

Таннер помолчал и сказал:

– Да. Вроде бы. Становится все сложнее обращаться к ним за помощью, но да.

– Ты можешь попросить их проверить, правда ли всё это дерьмо? Или псевдо-Пророк здесь просто пургу гонит?

Таннер кивнул. Как только он повернулся, чтобы покинуть сарай, Райдер произнес:

– У Клана в общине есть свой человек среди приближённых Иуды. Он следит за моим братом, чтобы тот не про*бал их сделку с оружием и… прочие их совместные дела.

Я вскинул брови. Я понятия не имел, чем еще занимается Клан, но если все это правда, мы, бл*дь, это выясним.

Таннер обернулся и зыркнул на Райдера.

– Кто? Как его зовут?

Райдер пожал плечами.

– Я знаю только то, что он весь в таких же татуировках, как у тебя, в свастиках там и прочем дерьме. Лысый… и он сказал всем в общине называть его Мейстером.

Услышав эту совершенно бесполезную информацию, я нахмурился. Но взглянув на Таннера, увидел, что его лицо стало белым как мел.

– Боже, – произнес он и встретился со мной взглядом. – Это нехорошо, през. Это очень нехорошо. Мейстер – это опаснейший хрен. И он, бл*дь, реально шизанутый. Типа, с концами, уже не вылезет из этого безумной херни.

– Если это он снабжает фанатиков оружием, то это наверняка будет автоматика, полуавтоматика, пистолеты-пулеметы и все в этом роде, – сказал Тэнк Таннеру, и тот кивнул головой.

Мне стало нечем дышать. Все это очень походило на правду. Клан, брат-близнец Райдера… гребаный конец света.

То же самое безумие, с которым мы обычно имеем дело.

– Ты видел этого мудака Егермейстера? – спросил Райдера Викинг, когда Таннер выскочил из сарая, чтобы пойти проверить, правду ли говорит этот козёл.

– Нет, – Райдер отвёл глаза от Викинга и посмотрел на Кая. – Мне рассказала Фиби.

Услышав это имя, Кай нахмурился. Он хотел было что-то сказать, но тут вперед вышел АК и спросил:

– Сестра Лилы?

– Да, – ответил Райдер. – Она помогла мне сбежать, снабдив нас информацией из ближайшего окружения Иуды. Она, бл*дь, погибает в этой коммуне. Иуда от нее отказался и подарил этому Мейстеру… А этот пидор день за днем её убивает, я это видел. Избивает её, насилует и Бог знает что еще. Она совсем не та, что раньше. Она угасает.

АК помрачнел и скрестил руки на груди.

«А Белла? – жестами спросил я. – Как ты, мать твою, до нее добрался, если все время безвылазно сидел в камере? Как так получилось, что ты случайно наткнулся на погибшую сестру моей сучки?»

При упоминании о Белле, Райдер сник, тут же растеряв все свои гребаные новообретенные яйца.

– Ее посадили в соседнюю камеру. Ее община прибыла в Новый Сион последней. Иуда понятия не имел, что среди нас живет еще одна окаянная сестра. Я тоже об этом не знал. Когда мы разговаривали с ней через разделяющую наши камеры стену, она сказала мне, что ее зовут Хармони. Люди, что заботились о ней, изменили ее внешность – перекрасили в блондинку, вставили ей в глаза темно-коричневые контактные линзы, дали новое имя.

Райдер провел рукой по лицу.

– В Новом Сионе есть группа людей, которая хочет разрушить общину, уничтожить это место раз и навсегда. Мой дядя сломал им жизни, им и еще многим людям. Именно эти люди и заботились о Харм… о Белле.

Ублюдок посмотрел мне прямо в глаза.

– Я влюбился в нее, когда она выглядела совсем не так, как сейчас. Я и понятия не имел, что она сестра Мэй. Для меня она всегда была – да и остается – Хармони. Я захотел ее, не потому что она была сестрой Мэй. А потому что влюбился в нее. Это не имеет к Мэй никакого отношения. Я больше не думаю о Мэй. И это, бл*дь, правда.

Я закатил глаза. Я ни на секунду не поверил в это дерьмо.

– Люди Хармони помогли мне выбраться. И все это благодаря человеку по имени брат Стефан.

Райдер помедлил. Затем обреченно вздохнул и произнёс:

– Хармони этого не знает, и я ей не говорил, потому что он этого не хотел, но…

Райдер замолчал.

– Но что? – сквозь стиснутые зубы процедил Кай.

Он начинал терять терпение ко всему этому «Покажи и расскажи».

Райдер взглянул на меня, затем на Флейма.

– Он их отец.

Казалось, температура в комнате упала градусов на тридцать.

– Мэй, Беллы и Мэдди… Брат Стефан – их биологический отец.

Я почувствовал, как округлились мои глаза.

«Они не знают, кто их родители», – жестами сказал я, сердце колотилось у меня в груди, словно гребаная пушка.

– Ты прав, не в традиции нашего народа знать своих детей, – сказал Райдер. – Но брат Стефан хотел растить своих девочек с той минуты, как они родились. Он боролся за них, за то, чтобы видеться с ними, однако был вынужден наблюдать за ними издалека. Но когда мой дядя объявил их окаянными, он попытался забрать их из общины. Он знал, что ждет окаянных, и не мог смириться с тем, что подобное произойдет с его детьми. Поэтому он попытался их забрать. У него это почти получилось, но его остановили последователи-охранники. Сначала его чуть не прикончили наказаниями, которые ему пришлось вытерпеть, а потом, когда он не раскаялся, выслали в общину вероотступников.

– В общину вероотступников? – Кай снова подошел ко мне. Туда, где он, бл*дь и должен был стоять. – Что еще за община вероотступников?

– Куда отправляли всех, кто не придерживался правил коммуны. Тех, кто пытался забрать оттуда свои семьи. Тех, кто пытался положить конец обрядам Дани Господней и Небесного Пробуждения. Я даже не подозревал о существовании такой общины, пока Хармони и ее опекунов не определили в мой тюремный блок. Они узнали, кто я такой, и всё мне рассказали. Включая то, что мой дядя был осужденным педофилом, а потом придумал этот культ и вместе с такими же больными на всю голову друзьями создал секс-кружок. Они использовали религию как прикрытие.

– Так значит, – смеясь, произнес Кай. – Вся твоя гребаная жизнь, всё, что ты натворил – предал нас, забрал девчонок, оказался в камере – все это было ради какого-то куска дерьма? Все ради похотливого члена дяди Давида?

Кай рассмеялся еще громче, прямо Райдеру в лицо. Братья тоже. Но я не смеялся. Я наблюдал за Райдером. За его реакцией. Я всегда чуял обман. И то, что я увидел, меня просто потрясло – псевдо-Пророк, все больше и больше сникал, чувствуя каждую брошенную в его адрес шуточку. Чувствуя жгучий стыд за то, что цель всего его гребаного существования сводилась к тому, чтобы сморщенный член его дяди мог насиловать детей.

Райдер уронил голову, и его лицо приняло чертовски подавленное выражение. Если бы я был хорошим парнем, я бы, наверное, посочувствовал этому жалкому неудачнику. Но я тоже был тем еще мерзавцем, поэтому не почувствовал к нему ни капли сострадания.

– Да, – прохрипел Райдер. – Все это было зря. Вся моя жизнь, все то дерьмо, что я сделал… все это было зря.

Когда и от этих его слов смех в сарае не стих, я свистнул, и по помещению пронесся оглушительный звук. Повернувшись к каждому из своих братьев, я ледяным взглядом безмолвно приказал им заткнуть свои гребаные рты.

Все затихли.

«Белла была в общине вероотступников? Как она там оказалась?», – жестами показал я, возвращая всеобщее внимание к той полнейшей жопе, что, несомненно, на нас надвигалась.

– Да. В Пуэрто-Рико, – подняв голову, ответил Райдер. – Её чуть не убил брат Гавриил, старейшина, который всю жизнь ее обучал.

Голос Райдера понизился, и мне стало ясно – о своих чувствах к Белле он не лгал. Ублюдок зверски разозлился из-за педофила, который, как мы все думали, ее убил. Разозлился так же, как и все мы, когда всаживали пули и ножи в головы этим тварям.

– Один из охранников коммуны вероотступников приехал в их старую общину, чтобы встретиться со старейшинами. Это было их прикрытие, роли, которые они должны были играть, чтобы никто не обнаружил их истинного замысла. Это произошло в тот день, когда Мэй должна была выйти замуж за Пророка Давида. Другие охранники были заняты, поэтому ему приказали избавиться от тела Беллы и похоронить ее, как положено окаянной – в безымянной могиле. Но когда он открыл камеру и увидел там ее, все изменилось. Сначала он подумал, что она мертва, но когда выяснилось, что это не так, ему удалось воспользоваться поднявшейся из-за побега Мэй суматохой и вывезти ее.

– Когда она приехала в Пуэрто-Рико, брат Стефан сразу понял, кто она такая – ее внешность, на запястье – татуировка окаянной из Откровения. Итак с того самого дня он о ней заботился и прятал в той общине. Некоторые люди в коммуне даже не знали о ее существовании… пока туда не нагрянули люди моего брата-близнеца с целью закрыть поселение. Она могла попытаться сбежать, но согласилась вернуться сюда, чтобы помочь им разрушить общину. Ей сказали, что все ее сестры погибли при вашем последнем нападении, поэтому ей хотелось увидеть, как это место сгорит дотла и невинные люди обретут свободу… В тот день ее кошмар начался заново.

– До сегодняшнего дня, – сказал Смайлер, изрядно шокировав меня тем, что заговорил.

Райдер уставился на своего бывшего мото-брата. И, как и прежде, я увидел в его глазах неприкрытую боль. Он понапрасну нае*ал своего лучшего друга. С тех пор, как Райдер нас предал, Смайлер стал сам не свой. Брат поручился за него много лет назад, привел его в клуб. Теперь он почти ни с кем не говорил.

И всё по вине Райдера.

Райдер в отчаянии провел руками по волосам, натянув цепи на запястьях.

– Сегодня, в день свадьбы Иуды и Хармони, мы обманом заставили его прийти ко мне в камеру. Охранникам-вероотступникам удалось проникнуть в личное окружение Иуды – они крепкие и сильные, сыграли свою роль просто идеально. Они схватили его, а я занял его место. У нас на это было всего несколько минут. И всё получилось. После свадьбы я забрал оттуда Хармони, – он поднял глаза на меня. – Когда я узнал, что Хармони их сестра, то понял, что должен привезти ее сюда… и рассказать вам о нападении.

Райдер выпрямился.

– Потому что будьте уверены, его не остановить, он придет, они все придут. Сотнями. Благодаря Клану они доберутся сюда незамеченными, и все люди – включая женщин и детей – обрушат на вас ад.

– И какого хрена мы должны тебе верить? – сурово спросил АК. – Ты продаешь своего брата-близнеца. Думаешь, мы поверим, что после всего того дерьма, которое ваша парочка устроила нам за последнее время, ты просто так его сдашь, без вопросов? Я в это не верю.

Лицо Райдера помрачнело.

– На этот раз он зашел слишком далеко. Он всем вредит. Он причинил боль Хармони. Не задумываясь, отдал на верную смерть Фиби. Но что ещё хуже, он позволяет насиловать детей. На самом деле, он это насаждает. Людей, которые хотят покинуть общину, он удерживает за заборами насильно, против их воли. Если они попытаются сбежать, он их убьет, – Райдер напрягся всем телом. – Может он мне и брат, но его нужно остановить.

Райдер замолчал. Он закрыл глаза, будто только что получил ножом в сердце.

– Его необходимо… убить. Это единственный способ его остановить. Это единственный способ остановить боль, которую он причиняет другим… Я оставил его в живых для вас. Когда вы туда придете, сможете его убить.

После этих слов все мы замолчали, но переглянулись. Мы не могли позволить этим выродкам заявиться к нам на порог. Времени на то, чтобы позвать сюда Палачей из других штатов, уже не осталось. Нам придется справляться с этим дерьмом самим. У нас не было времени. Вообще, бл*дь, ни на что.

– Ты что скажешь? – сказал Кай, как всегда, прочитав мои мысли.

– Брат Стефан с другими вероотступниками все еще там, Фиби тоже. Мне нужно их оттуда вытащить. Мы с Иудой поменялись местами. Его держат в камере. Если все пойдет по плану, то он там и останется. Я, как Пророк, должен четыре дня заниматься очищением Хармони. Четыре дня полного уединения – никто не смеет мешать Пророку очищать окаянную. Охранники поверят, что Иуда – это я, его одели в мою одежду. На период свадебных торжеств ежедневные побои прекращаются, поэтому никто ничего не должен заподозрить. Это позволит нам выиграть время.

С совершенно опухшей головой я попытался решить, что, черт возьми, делать.

– Стикс, – произнес Райдер.

Я зыркнул на него.

– Не жди, пока он на тебя нападет. Вы в меньшинстве. Цель Иуды – вы, но что еще хуже, это и ваши женщины… и моя женщина тоже. Он хочет, чтобы они заплатили за то, что все испортили. Он искренне верит, что они слуги дьявола. Если мы не нападем, то всё, что мы сделали, быстро обнаружится. Мои друзья погибнут, а Иуда нападет.

Я сделал два шага вперед и посмотрел на козла, который устроил моему клубу столько гребаного дерьма. Мне пришлось сделать над собой усилие, чтобы не сжать руку в кулак. Чтобы устоять перед нестерпимым желанием врезать ему прямо в лицо.

– Сделай это. И дай мне тебе в этом помочь… потом… потом делай со мной все, что захочешь. Я не буду сопротивляться. Я… знаю, что всё это заслужил, – он сглотнул, и его лицо приняло спокойное выражение. – В этой общине есть ни в чем не повинные женщины и дети, и некоторые мужчины тоже. Им нужна помощь. Они не хотят воевать, они до смерти напуганы, но у них нет другого выхода.

Его взгляд стал более пристальным. Он обвёл глазами всех братьев.

– Я знаю, что всех вас на*бал, – он посмотрел на Кая. – И допустил, что с вашими женщинами случилось все это дерьмо, которому я должен был помешать. Но единственный способ остановить Иуду – это добраться до него первыми… и для этого вам нужен я.

– Зачем? Когда мы можем просто напасть и разнести там всё на куски? – прищурившись, спросил АК.

– Там есть мои люди, у которых для вас припрятан Иуда. Потом я, как Пророк Каин, могу безопасно вывести оттуда ни в чем не повинных людей. Могу собрать всех охранников и старейшин, чтобы вы их прикончили. И тогда у этой «веры» больше не останется ни одного последователя.

– Твой брат мой, – прорычал Кай, не сводя с Райдера своих голубых глаз.

Я увидел промелькнувшую на лице Райдера боль от того, что он подписывает своему брату смертный приговор, но он согласился.

Всем было ясно, что эту тварь необходимо остановить.

Не в состоянии выговорить эти слова, Райдер кивнул головой. В сарай ворвался Таннер и коротко кивнул мне в подтверждение. Райдер повалился на землю.

Повернувшись к своим людям, я сказал жестами:

«Церковь. Сейчас же.»

– А с Пророком что будем делать? – спросил Викинг, указав на Райдера.

Я уставился на лежащего на полу, сломленного и закованного в тяжелые цепи Райдера.

«Оставим этого говнюка здесь. Он никуда не денется… пока мы не решим, взять ли его с собой, чтобы он помог нам раз и навсегда покончить с этим сектантским дерьмом, или воткнуть ему в сердце мачете. Что сделать раньше.»

Я вышел из сарая и направился через двор к клубу. Братья один за другим последовали за мной, и мы заняли наши привычные места в Церкви.

Кай облокотился на стол и уронил голову на руки.

– Ты можешь поверить в это гребаное дерьмо?

Я ударил молотком по деревянному столу, и все братья посмотрели на меня.

«Итак, – жестами сказал я, – что, черт возьми, будем делать?»

Кай перевёл, и в комнате воцарилось молчание. Первым заговорил АК. В таких вещах брат всегда брал инициативу на себя.

– Мы идем. На этот раз – и я сам не верю, что это говорю – думаю, Райдер не врёт. Я предлагаю сделать так, как он сказал. Там есть люди, которых я не люблю убивать – дети, женщины…, – он откашлялся. – Людям, которые вернули Беллу, нужно свалить, особенно отцу. Затем мы прикончим всех оставшихся ублюдков. Любой, кто встанет у нас на пути, умрет. Мужчина, женщина, ребенок. Мы нападаем, предполагая что, все, кого Райдер не вывел – это наши враги, и будем придерживаться этой херни.

– Боеприпасы у них серьезные. Если они действительно готовятся к нападению так, как сказал этот засранец, мы должны появиться, когда они нас не ожидают, – произнес Таннер.

– Лучшая защита – нападение, – протянул Ковбой со своим жутким каджунским акцентом и откинулся на спинку стула с таким видом, словно ему на все на свете плевать.

Я обвел взглядом сидевших вокруг стола. Все братья согласно кивнули.

– А потом? – спросил Кай.

Я знал, о чем он спрашивает. Поэтому я рассказал ему свой собственный план того, что, бл*дь, произойдёт, когда мы вернемся в клуб. С этим тоже все согласились.

– Дерьмо, – сказал Булл и налил себе текилы. – Поверить не могу, что мы снова полезем в этот конченый ад.

Он опрокинул в себя стакан и ударил им по столу.

Викинг взял текилу и отхлебнул прямо из бутылки.

– Ну, не знаю, лично у меня сейчас нефиговый стояк. В последнее время здесь слишком тихо. Когда у нас нет на примете никакого помешанного ублюдка, которому нужно надрать задницу, это уже не то. Да это просто ох*ительная вишенка на гребаном мороженом, что это будут именно фанатики. Обожаю смотреть, как эти пидоры убегают от нас в своих длинных белых платьях. Большинство из них подыхает, потому что просто не может быстро передвигать ногами под всеми этими длинными тряпками. Бл*дь. Весело ж!

– Это не платья, а туники, – сухо сообщил Викингу Хаш.

– Да? – Викинг развернулся к Хашу. – Туники, да? Ну, что-то мы не видим, чтобы твоя смазливая упругая попка расхаживала в платье. А, синеглазка?

Викинг улыбнулся и многозначительно подмигнул.

– Хотя, вы же с Ковбоем трахаете друг друга, разве нет? Друзья, пидоры и все такое? Если вы назначите одного из вас спермосборником, туника очень облегчит вам дело. С ней, скажем так, розовому кию будет легче пробраться к черной лузе.

– Твою ж мать, да не трахаемся мы! Я, бл*дь, сыт по горло твоим гребаным длинным языком! – взревел в ответ Хаш.

– Я хочу убивать, – прорычал Флейм.

Только его внезапный выпад остановил Хаша от того, чтобы не сорваться со стула и не надрать Викингу его тупую бледную задницу. Флейм водил ножом по рукам. Но не до крови. Он только царапал руку по одиннадцать раз. Он взглянул на меня, и его глаза, казалось, стали еще темнее.

– Я хочу убить их, през. За то, что они сделали с моей Мэдди. Хочу почувствовать, как у меня в руках останавливаются их сердца.

«Ты их убьёшь, – жестами сказал я. – Мы все их убьем».

Флейм улыбнулся. Оскалом грёбаного психопата.

– Значит, мы идём? – спросил Кай.

– Да, – поочередно произнесли все братья.

«Значит, бл*дь, идём».

– Завтра, – объявил АК. – Сегодня ночью я придумаю план получше. Но мы отправимся туда завтра. Я бы не стал испытывать удачу. Если мы хотим напасть на эту секту, то должны идти завтра, пока кто-нибудь не обнаружил в камере его брата и не поменял все правила игры.

«Значит, мы пойдем завтра, – жестами сказал я. – АК, скажи братьям, что нам нужно взять с оружейного склада. Стволы там и прочее дерьмо. Если понадобится, мы будем готовиться всю ночь».

– А Райдер?

Я оглянулся на голос. На меня смотрел Смайлер. Брат опять заговорил. Второй раз за одну ночь. Новый, бл*дь, рекорд.

– А что с ним? – спросил Кай.

– Он идёт первым?

Я посмотрел на АК, чтобы он ответил.

– Я просмотрю планы общины. Они все еще у меня в комнате. Я займусь этим вопросом. Но предлагаю дать ему часа три или четыре на то, чтобы туда добраться, сделать всю свою пророческую хрень и вытащить ни в чем не повинных людей.

– А что потом? – спросил Смайлер.

Кай улыбнулся.

– А потом мы приведем к их дверям гончих Аида.

Братья загалдели от нарастающего возбуждения и жажды крови. Я ударил молотком по столу и закончил Церковь. АК вывел братьев на улицу, чтобы распределить обязанности.

Кай не двинулся с места, как и я.

Как только дверь закрылась, он сказал:

– Ты веришь в это дерьмо, мужик? С Райдером и Беллой… Их, нахрен, отец?

Я покачал головой и провел рукой по лицу.

– Ты им расскажешь? – спросил он.

– П-пока н-н-нет, – запинаясь ответил я. – Н-нет п-п-причин им р-р-рассказывать, если о-он не в-в-выберется оттуда ж-ж-живым.

– Да, – произнес Кай.

Он вздохнул и, откинувшись на спинку стула, сказал:

– Поверить не могу, что уже послезавтра с этим сектантским дерьмом может быть покончено. Все они, наконец, будут мертвы. До сегодняшнего вечера я и не предполагал, как сильно меня бесит, что эти твари все еще живы. Черт возьми, Стикс, мне нужно снова свободно вздохнуть. А это произойдет только тогда, когда мы спалим это место дотла.

– Д-да, – согласился я.

Кай встал со своего места и положил руку мне на плечо.

– Я помогу им там. Сегодня я уже не усну, да и Ли, наверняка, будет с Беллой. Мне, бл*дь, необходимо чем-то себя занять, чтобы не вернуться в сарай и не проломить Райдеру башку топором.

Мой ВП ушел, но я еще хрен знает сколько сидел в Церкви. Я прокручивал в голове все, что сказал Райдер. Если все пойдет наперекосяк, на нас обрушатся сотни и сотни этих выродков.

Одно я знал точно. Не все из нас вернутся живыми. Я не сказал об этом ни слова, когда говорил Райдер. И ни хрена не сказал, когда все мы согласились вернуться в это гребаное место. Но от правды не уйдёшь. Одиннадцать человек против сотен вооруженных до зубов отморозков с промытыми мозгами? Шансы были очень невелики, даже для нас.

Я знал, что сейчас мой авторитет, как президента МК, подвергнется испытанию более чем когда-либо. Но что бы я ни делал, я не мог допустить, чтобы мы потерпели неудачу.

У меня есть сучка, которую я люблю больше жизни, и скоро у нас родится ребенок.

Все, что мне нужно, это выжить…

…Я просто обязан выжить.

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

Белла

Прижав к груди руки, я смотрела, как мужчины уходят вслед за Райдером – нет, за Каином – и, когда его яркую белую тунику поглотила густая тьма, почувствовала, как мое сердце разломилось надвое.

– Райдер, – прошептала я, когда он исчез из виду.

Мне хотелось побежать за ним, но у меня не было сил сдвинуться с места. Я попыталась сдержать льющиеся из глаз слезы.

Он сделал все, в чем его обвиняли.

Он во всем этом признался.

Лила, моя прекрасная Лила. Он причинил ей боль… ее красивые длинные волосы теперь были коротко острижены, а на ранее безупречном лице виднелись шрамы… и все из-за Райдера. Я не могла в это поверить. Потому что человек, в которого я влюбилась, сквозь препятствие каменной стены, человек, рядом с которым спала всю прошлую неделю – который гладил меня по лицу, не требуя от меня ничего, кроме простых невинных прикосновений – был не способен на такие зверства.

Но Мэй… он похитил мою Мэй? Зачем? Зачем ему это было делать? Я просто ничего не понимала.

– Белла?

Ко мне шла Мэй. Мэдди и Лила смотрели на меня.

Я с силой зажмурила глаза.

– Это всё правда? Все то, что сказал тот мужчина с длинными светлыми волосами, правда?

– Кай.

Открыв глаза, я увидела стоящую рядом с Мэй Лилу. С другой стороны к ней прислонилась Мэдди, и как только я взглянула на трех моих сестер, у меня чуть не разорвалось сердце. По моим щекам снова покатились слёзы.

Я так сильно по ним скучала.

– Белла, – тихо произнесла Мэдди и взволнованно вышла вперед.

Она остановилась передо мной и, протянув руку, вытерла мои слезы. Я посмотрела на свою младшую сестру. Ее зеленые глаза светились и были полны чем-то, чего я не видела в них никогда прежде – умиротворением.

Мэдди обрела покой.

– Как? – спросила я.

Словно прочитав мои мысли, Мэдди произнесла только одно слово:

– Флейм.

Я в замешательстве нахмурила брови. Я ничего не понимала. Мэй обняла меня за плечи.

– Лучше зайдем внутрь. Нам нужно многое друг другу рассказать.

Я посмотрела за ворота огороженной территории и увидела двух мужчин – нет, скорее юношей – одетых во все черное. Они стояли, крепко сжимая в руках оружие, и ждали, когда мы войдём, чтобы закрыть за нами ворота.

Мэй провела меня внутрь. Как только мы миновали ворота, юноши их заперли. От звука лязгнувшего металла я вздрогнула. Один из парней склонил голову и подошел к нам.

– Мэдз, – произнёс он, глядя на мою младшую сестру. – Она очень похожа на тебя.

– Эш, это моя старшая сестра.

У него округлились глаза.

– Я думал, она умерла.

Мэдди положила руку Эшу на плечо.

– Я тоже, – сказала она. – Белла, это Эш, брат Флейма. Он тоже у нас совсем недавно.

Моё замешательство вернулось. Мэдди подняла левую руку. На ней было кольцо.

– Флейм – мой муж, – с гордостью произнесла она.

Мою грудь наполнило легкое, трепетное ощущение, заменив собой тяжесть, душившую меня с тех пор, как увели Райдера.

– Мэдди, – прошептала я, видя, как ее губы тронула лёгкая, милая улыбка. – Ты нашла свою любовь? Настоящую любовь?

Мэдди кивнула головой.

– Да. Самую, что ни на есть.

Мне пришлось поджать губы, чтобы они не дрожали. Моя маленькая Мэдди. Моя робкая и напуганная Мэдди обрела то, чего, как я боялась, у нее никогда не будет – настоящую любовь. Кого-то, кто будет заботиться о ней так, как она того заслуживает. Кого-то, кто прорвётся сквозь то зло, что обрушил на нее брат Моисей.

Я взглянула на Мэй и Лилу. У Лилы на пальце тоже было кольцо, как и у Мэй.

– Вы обе тоже замужем?

Лила кивнула, но Мэй отрицательно помотала головой.

Мэй провела руками по своему длинному, струящемуся черному платью, и на ее губах заиграла счастливая улыбка. Она обхватила живот в защитном жесте.

– Белла, у меня будет ребенок.

– Мэй, – прошептала я с неподдельным удивлением, от которого слова застряли у меня в горле.

Но затем меня охватила жуткая паника. Она не замужем, как остальные мои сестры, но у нее будет ребенок. Кто-то причинил ей боль… они что, притронулись к ней против ее воли… они что…?

Мэй успокаивающе положила руку мне на плечо.

– Белла, я влюблена. Мы помолвлены. Просто еще не поженились. Но, не смотря на это, я люблю его всем сердцем. Мы уже женаты во всех смыслах, которые имеют для меня значение.

Я вспомнила мужчин, с которыми стояли мои сестры.

– Тот, что с темными волосами. Главный, который не разговаривал, – сказала я.

Мэй кивнула.

– Стикс, – сообщила она мне. – Его зовут Стикс… или для меня Ривер.

Я смотрела на своих сестёр, и в моем сердце разливалось спокойствие. Лила откинула назад мои волосы, и я взглянула ей в лицо. У нее на щеке виднелся шрам, и ей явно было больно. Но она тоже была счастлива. Я видела это по ее выражению лица.

Покой. Все они обрели покой.

– Вы все счастливы, – произнесла я.

На несколько секунд я застыла. У меня из груди вырвались рыдания.

– Белла, – вскрикнула Мэдди, но я отошла и, вытянув вперед руку, остановила ее.

Внутри меня поселилось какое-то незнакомое чувство. С одной стороны, я была без ума от счастья, что мои сестры, кроме которых у меня никого больше нет, живы… и находятся в полной безопасности. Я всегда желала им только счастья. Чтобы они стали свободными. Именно поэтому я и сказала Мэй бежать. Я хотела, чтобы она забрала с собой Лилу и Мэдди и освободила их из тюрьмы вечного насилия.

И она действительно это сделала. Это было явно нелегко, но Мэй сделала для моих сестер то, чего не смогла я. Она их спасла.

Они были живы. Пребывали в мире и спокойствии.

Они были спасены.

Мне вспомнилось лицо Райдера. Я не могла избавиться от образа застывшей у него в глазах муки в тот момент, когда он признался, что причинил моим сестрам боль. На меня вновь обрушились слова светловолосого мужчины…

«Спроси своего охреневшего придурка о том, как он похитил Мэй и пытался заставить ее выйти за него замуж. Спроси его о том, как он схватил Ли и допустил, чтобы его долбанутый брат-близнец со своими дружками всей гурьбой подожгли ее и изнасиловали. Спроси его, как он бл*дь, был безумно одержим Мэй, а потом заявился сюда с тобой – ее грёбаной копией…»

– Тот светловолосый мужчина, – сказала я Лиле.

– Это мой муж. Его зовут Кай, – ответила она.

От этих слов все стало еще хуже. Потому что, если это правда, значит он любит Лилу всем своим существом. Он не стал бы лгать о том, что с ней произошло. В глубине души я знала, что это правда. Я слышала в его голосе боль.

– Он на самом деле все это сделал? – еле слышно спросила я. Я никак не могла собраться с силами, чтобы это произнести. – Райдер. Каин. Он причинил вам столько боли?

Мои сестры с беспокойством переглянулись.