Текст книги "Безмолвная ясность сознания (ЛП)"
Автор книги: Тиффани Робертс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 20 страниц)
По мере того, как музыка набирала скорость, она также ускорялась, ее движения текли в такой совершенной гармонии со звуком, что казалось, она создает его своим телом. Сцена оставалась темной, хотя следы ее ног ярко светились на полу в течение нескольких секунд после того, как она убирала ногу, создавая вокруг себя постоянно меняющуюся, удивительно замысловатую дорожку.
Не сводя глаз с землянки, Тентил наконец спустился. В ее танце был какой-то рисунок, едва различимый сквозь текучую, естественную легкость движений. Точно так же, как он научился наносить различные удары руками и ногами и владеть разнообразным оружием, она, должно быть, научилась сплетать па в своих танцах, объединяя основные части в дразнящее целое.
Он пробирался сквозь толпу, изучая каждое ее движение, подгоняемый всепоглощающим желанием, которого не понимал и не мог отрицать. Ему нужно было стоять рядом с ней, прикасаться к ней. Ему нужно было, чтобы ее запах окутал его. Ничто другое в этом месте, в этом мире, во всей вселенной не имело большего значения. Все, что существовало – это эта женщина, танцующая в темноте. Танцующая для него.
Из центра сцены выступал проход шириной в два метра, по обе стороны от которого стояли охранники. Тентил прошел влево, уступая охранникам широкую часть. Он двигался в ритме музыки, когда следил за ее шагами.
Тентил не остановился, чтобы обдумать свои следующие действия; его свободная воля поддалась какому то заклинанию, которое она наложила на него. Он отстукивал ритм в голове, когда она придвинулась ближе, его мышцы инстинктивно напряглись, готовясь. Он заставил себя расслабиться.
Землянка подошла на расстояние нескольких метров от края сцены и изменила инерцию движения.
Он выскочил на сцену. В толпе раздался коллективный вздох, но Тентил лишь отдаленно осознавал звук, это мог быть вздох вентиляционной системы или музыкальный эффект, ему было все равно.
Тентил подражал ее шагам, подстраиваясь под темп, когда она танцевала к противоположной стороне сцены.
Женщина повернулась к нему лицом, ее глаза расширились, когда она встретила его пристальный взгляд. Ее кожа побледнела.
– Что ты…
Не сбиваясь ни на шаг, он взял ее руки в свои. Жар вспыхнул там, где их плоть соприкоснулась. Электрические токи потрескивали сквозь него, стекая с кончиков пальцев и зажигая каждый нерв в теле.
Он повел ее через сцену, и она последовала за ним, бросая обеспокоенный взгляд в сторону толпы, вероятно, в поисках Каллиона. Нежное пожатие руки Тентила вернуло ее взгляд к нему. Их ноги двигались в унисон, как дополняющие друг друга детали часового механизма. Даже в темноте ее глаза сияли ярко-зеленым, более красивым, чем пышный лес из его самых ранних воспоминаний. Он потерял себя в их невозможных глубинах.
Женщина улыбнулась.
Удивление и грусть, ранее таившиеся в ее глазах, были сметены искрой возбуждения, радостным блеском, внутренним светом вопреки окружающей темноте. Внезапно Тентил больше не был ведущим.
Она выпустила одну из его рук и закружилась вокруг, задевая его юбками и своим телом. Ее аромат наполнил чувства волной – свежий и чистый, как только что выпавший дождь на равнинах его юности, но несущий скрытую сладость, которая разлила огонь в крови Тентила. Боль пульсировала внизу его живота, и его член напрягся в штанах. Этот странно приятный вкус вернулся в его рот, когда яд просочился с клыков.
Ее движения изменились, было ли это из-за того, что у нее появился партнер или из-за того, что изменилась музыка, Тентил не знал и не заботился об этом. Ее тело было проводником. Она танцевала вокруг него, и он отреагировал, прочитав намеки на языке тела, чтобы предложить опорную руку, когда она опустится, стабилизировать и ускорить ее вращение, опустить руки на ее бедра и оторвать ее от пола. Она подняла ноги и развела их по бокам от него, скользя обнаженной внутренней стороной бедер по его одежде. Ему страстно хотелось снять одежду, ощутить прикосновение ее плоти к своей, но это означало бы слишком много времени в разлуке.
Несмотря на вращения, несмотря на непрерывные движения, глаза женщины снова и снова возвращались к Тентилу, темнея по мере продолжения танца. Вскоре новые шаги стали для него почти инстинктивными. Ее невысказанное желание стало его приказом, он был рабом ее танца, ее тела и жаждал большего, гораздо большего.
Он наклонил ее назад и провел свободной ладонью вниз по животу к поясу, не отрывая взгляда от лица. Она рассмеялась, ее улыбка стала шире. Когда она вернулась, то обхватила его подбородок руками и наклонилась ближе, их носы были всего в нескольких сантиметрах друг от друга. Она дышала им, а он – ею. Он крепче обнял землянку и притянул ее ближе.
Тентил еще мгновение удерживал взгляд, прежде чем опустить лицо и прижаться своими губами к ее.
На мгновение она напряглась в его объятиях, округлив глаза, прежде чем губы смягчились и уступили его поцелую. Ее руки легли ему на плечи, когда она закрыла глаза, и Тентил запустил пальцы в шелковистые волосы. Его сердце бешено колотилось о ребра, когда свежий яд потек по языку – пряный, древесный, приторный, но мягкий по сравнению с крошечным кусочком ее вкуса, который он получил, когда их губы соприкоснулись.
У нее был насыщенный, манящий и чистый, невероятно сладкий вкус. Она была…
Моя.
Тентил прервал поцелуй и отстранился. Она смотрела на него полуприкрытыми глазами, приоткрыв губы. Он не смог удержаться и поцеловал ее снова, более крепко. Его мышцы напряглись, когда в нем возникло глубокое, первобытное желание укусить ее. Он проглотил это. Его яд был смертельен для большинства видов на Артосе, и он сомневался, что она отреагирует как-то иначе.
Он не хотел причинять ей боль. Он хотел обнять ее. Защитить. Для…
– Эй! Убери от нее свои руки!
Мир снова ворвался в сознание Тентила. Свет зажегся, заливая сцену интенсивным белым сиянием, и музыка смолкла. В клубе воцарилась гробовая тишина. Быстрая оценка окружения подтвердила, что толпа уставилась на него, у многих были ошеломленные выражения лиц. Охранники быстро приближаясь к сцене, один из них выкрикнул приказ, но никто еще не вытащил оружие.
Внимание Тентила привлекла суматоха на главной лестнице. Дрок, Каллион и еще несколько охранников, включая телохранителей эртраксана, спешили на нижний уровень. Толпа снова расступилась, на этот раз с пугающей поспешностью. Любого, кто не был достаточно быстр, отталкивали в сторону дюжие охранники или массивный траликс.
Женщина оттолкнулась от Тентила и отступила назад. Она упала на колени и склонила голову, прижав лоб и ладони к полу.
Даже сейчас Тентилу хотелось только прижать ее к себе, поднять с колен, но ситуация накалялась слишком быстро. Дрок вряд ли приказал бы убить его здесь, на глазах у его покровителей, но вокруг здания было много переулков и туннелей с редким доступом.
Тентил провалил свою миссию, поставил под непосредственную угрозу собственное благополучие и по-прежнему был озабочен только землянкой.
– Что все это значит? Что это значит? – крикнул Каллион высоким и тонким голосом, когда его свита достигла сцены.
– Прошу прощения, господин, – быстро ответила женщина. – Я попросила его присоединиться ко мне. Мы просто танцевали.
Брови Тентила нахмурились. Почему она взяла на себя ответственность за его поступок?
Дрок стукнул кулаком по краю прохода к сцене. Из пола поднялись ступени.
Каллион без колебаний вскочил на них, его телохранители последовали за ним.
– Это было гораздо больше, чем танец. Его руки были на тебе. Его рот. Мне следовало бы сжечь тебя, просто чтобы убедиться в твоей чистоте, ты как слизень из сточной канавы!
Пальцы женщины скрючились, тупые ногти заскребли по полу, и дрожь сотрясла ее худое тело. Ноги Тентила подогнулись от потребности прижать ее к себе, но он не осмеливался приблизиться. Не сейчас, когда она была в опасности.
– Вы двое спите здесь, внизу, или как? – Спросил Дрок охрану.
Охранники, стоявшие рядом со сценой, обменялись взглядами, Тентил представил, как их глаза за защитными очками в тревоге округляются.
Пока всеобщее внимание было отвлечено, Тентил сунул руку в карман, достал булавку Эргота и прикрепил ее к пиджаку. Это был его единственный шанс немного смягчить враждебность, которая, несомненно, была бы обрушена на него.
– Нет, сэр. Мы думали, что он был частью шоу, – ответил один из охранников.
– Частью шоу? – Каллион резко повернулся к охраннику, его тонкие губы сжались в такую глубокую гримасу, что казалось, верхняя половина головы вот-вот отвалится. – Все вы знаете, что это существо, – он ткнул длинным, тонким пальцем в женщину-землянку. – принадлежит мне. Она моя.
В груди Тентила вспыхнул огонь, женщина принадлежала ему, а не эртраксану.
Каллион прошествовал через сцену к землянке. Он вытащил из кармана тонкую металлическую веревку и поднял ее. Свободный конец вырвался сам по себе, ударившись о тяжелое ожерелье на шее женщины, и со щелчком соединился с ним. Намотав конец веревки на руку, Каллион сильно дернул. Земляночка захрипела, когда ее подняли на ноги.
Когти Тентила удлинились. Он сжал пальцы в ладонях. Жгучий, горький яд заменил некогда сладкий поток из его клыков.
Эртраксан повел женщину к лестнице.
– Ты дорого заплатишь за это. Возможно, это мое безумие – ожидать лучшего от столь примитивного создания, но ты узнаешь свое место, – он погрозил Дроку вытянутым пальцем. – Если что-нибудь подобное случится здесь снова, это будет конец тебе и твоему бизнесу.
Неожиданно траликс поднял огромные руки с тупыми пальцами ладонями вперед.
– Ошибка, Каллион. Чистая ошибка. Я позабочусь о том, чтобы все они усвоили свои уроки.
Каллион бросил уничтожающий взгляд на Тентила.
– Позаботься об этом, Дрок. Мое доверие к тебе не выдержит еще одного такого удара.
Эртраксан потащил землянку вниз по лестнице и через танцпол. Изо всех сил стараясь поспевать за его быстрым шагом, она, спотыкаясь, последовала за ним. Телохранители – воргалы окружали ее по бокам.
Тентил стиснул челюсти, потребовалась вся его сила воли, чтобы оставаться на месте и смотреть, как она уходит. Что бы ее ни ожидало, это было нехорошо, но это была не его битва. Он уже причинил достаточно вреда своей миссии. После этого выполнить контракт будет еще труднее, и он, несомненно, столкнется с предупреждением от Мастера за это. Он ненавидел чувство страха, зародившееся в его животе.
Когда группа Каллиона достигла верха лестницы на среднем этаже, женщина оглянулась через плечо. На мгновение ее глаза встретились с глазами Тентила, в них светились страх, тоска и печаль.
Тентил шагнул вперед.
Дрок преградил ему путь и ткнул Тентила ладонью в грудь.
– Куда, по-твоему, ты направляешься?
Удар траликса был сильным, но Тентил не почувствовал никакой боли. Он наклонился в сторону, чтобы взглянуть на лестницу. Землянка исчезла вместе с Каллионом и его охраной.
– Похоже, ты не понимаешь, в какое дерьмо вляпался, – сказал Дрок, привлекая внимание Тентила. – У тебя проблемы, и они прямо здесь.
Шесть охранников Дрока, каждый либо воргал, либо борианин, придвинулись ближе к Тентилу, по трое с каждой стороны от траликса. Тентил не давал им покоя.
Никто из охранников не обнажал оружия, вероятно, они не видели в этом необходимости, учитывая, что их было больше десяти к одному, а вокруг клуба было больше сотрудников службы безопасности.
– У меня здесь есть все виды женщин, – Дрок неопределенным жестом обвел вокруг себя, когда вальзин снова заиграл музыку. – Большинство из них ты можешь потрогать или трахнуть за подходящую цену. Но эта? Эта не для прикосновений. Я понимаю твое желание, но она под запретом. А ты… ты чуть не стоил мне уймы денег из-за своей глупости.
Враги Тентила выстроились полукругом спереди и по бокам от него, стоя всего в паре шагов. Их позы были уверенными, слишком уверенными. В конце концов, какое здравомыслящее существо на месте Тентила стало бы сопротивляться? Траликсы были достаточно крупными и сильными, чтобы голыми руками разорвать пополам множество более мелких существ, а воргалы и бориане имели репутацию свирепых, могущественных воинов.
Дрок ухмыльнулся, темные глаза заблестели под костяным гребнем на его лбу.
– В задней части есть милая, тихая комната. Ты пойдешь туда со всеми нами один. Ты будешь сидеть в кресле. Мы превратим тебя в пастообразную серую кашицу. Но мы не собираемся тебя убивать. Черт возьми, я даже позволю тебе вернуться – по крайней мере, в те ночи, когда эртраксана не будет.
Траликс подошел на шаг ближе, сокращая расстояние между собой и Тентилом. Он вытянул палец и коснулся значка Эргота на груди Тентила.
– Считай это одолжением, хорошо? Ваши мальчики здесь обычно хорошо себя ведут. Я готов назвать все это досадным недоразумением. Мне просто нужно подать пример. Что скажешь?
Откинув голову назад, Тентил выдержал пристальный взгляд траликса.
Ухмылка Дрока исчезла.
– Не очень разговорчив? Полагаю, вместо этого нам придется заставить тебя кричать.
– Может быть, нам следует вскрыть эти шрамы на его щеках. Посмотрим, насколько сильно мы сможем разжать челюсть, прежде чем она сломается, – сказал один из охранников.
Дрок похлопал Тентила по плечу грубой ладонью. Хотя жест был нежным, веса руки было бы достаточно, чтобы сбить с ног большинство существ.
– Он крепкий орешек, – сказал Дрок, отступая назад. – Не будем больше терять время. Взять его.
Двое охранников, стоявших по обе стороны от Тентила, приблизились к нему.
Ситуация была далека от идеальной, но его прикрытие было скомпрометировано. Даже если бы ему разрешили вернуться в клуб после сегодняшнего вечера, охрана всегда следила бы за ним, отслеживала бы его передвижения, и это не говоря уже о потенциальных проблемах с Эрготами, когда они услышат об этом инциденте.
Его разум вернулся к человеку, к страху и печали на ее лице. Она не обладала экстрасенсорными способностями, не околдовала его. Теперь Тентил знал это с неоправданной уверенностью. Он сблизился с ней во время их слишком короткого танца. что-то вспыхнуло между ними, что-то мощное, что было похоронено внутри него. Но теперь она ушла, и он, возможно, никогда не узнает о ее судьбе, никогда не узнает ее имени.
Он ухватился за свою кипящую ярость и атаковал.
Тентил выбросил руку вправо, поймал охранника за запястье и вонзил когти в жесткую плоть воргала. Когда воргал зашипел от боли, Тентил пнул левого стражника в колено. Крик боли заглушил хруст кости.
Другие стражники были застигнуты врасплох, когда Тентил притянул воргала ближе и вонзил зубы в шею врага, впрыскивая яд через рану. Страдальческий стон воргала усилился. Тентил вытащил бластер из кобуры на поясе воргала и оттолкнул обреченное существо в сторону. Остальные нащупали оружие, пока Тентил наводил бластер. Он произвел три выстрела, поразив двух охранников в голову и одного в горло, прежде чем четвертый, темноволосый и широкоплечий борианин, подошел ближе и взмахнул вибрирующим энергетическим клинком.
Тентил уклонился от первого удара, увернулся от второго и выстрелил из бластера. Заряд плазмы пронзил бедро борианца. Шипение плоти быстро поглотили крики толпы и грохочущая музыка.
Когда воргал с раздробленным коленом, пошатываясь, двинулся вперед, поднимая дрожащей рукой бластер, Тентил схватил борианианца за руку и вывернул ее назад. Кости хрустнули, и это движение вонзило энергетический клинок в горло наступающего воргала. Голова воргала слетела с плеч и приземлилась на сцену с глухим хлопком.
Отбросив бластер, Тентил вырвал энергетический клинок из рук борианца и вонзил ему в грудь.
Дрок издал бессловесный, яростный крик и бросился вперед, сцена содрогнулась под тяжелыми шагами.
Тентил опустил руку к пистолету, висевшему в кобуре на бедре обмякшего борианца, когда Дрок поднял массивные кулаки над головой. Тентил отскочил в сторону как раз перед тем, как Дрок опустил руки, используя инерцию, чтобы выхватить пистолет. Пол сцены провалился в том месте, куда ударил Дрок, издав оглушительный треск.
Тентил встал на одно колено и направил пистолет на Дрока. Короткий и толстый ствол оружия был характерен для флешеточного пистолета.
Траликс поднял взгляд на Тентила, его глаза-бусинки расширились.
– Кто, черт возьми…
Тентил нажал на спусковой крючок. Флешеточный пистолет взревел, разбрызгивая огонь, и лицо Дрока распалось на брызги горящей крови и искореженной плоти.
Отвлекшись от своего врага, Тентил снова огляделся. Толпа разбегалась, и сотни тел в попытках протиснуться в единственную дверь одновременно, создали затор на главной лестнице и в проходе вокруг среднего этажа. Несколько охранников пробивались вперед.
Тело Дрока с тяжелым стуком упало на колени, по его бирюзово – фиолетовой коже потекла темная кровь. Тентил вскочил на ноги, выхватил бластер у одного из упавших охранников и выпустил еще по два плазменных разряда в каждое из существ на земле. С флешеточным пистолетом в левой руке и бластером в правой он поспешил к краю сцены.
Сквозь музыку до него донеслись отдаленные крики, за которыми последовал пронзительный вой скорострельных бластеров. Несколько плазменных разрядов ударили в стены вокруг, расплавляя металл и бетон. Он не терял времени на раздумья – был только один возможный путь побега, который он знал, не входя в неизвестные двери с надписью «ТОЛЬКО ДЛЯ ПЕРСОНАЛА».
Засунув пистолеты за пояс, Тентил запрыгнул на одну из массивных настенных колонок рядом со сценой. Бешеный ритм музыки врезался в него громче, чем когда-либо. Достаточно быстро, чтобы соответствовать биению сердца.
Он вскарабкался на динамик, когда вокруг засвистели выстрелы, благодарный охранникам за плохую меткость, которая, вероятно, усугублялась относительно тусклым пульсирующим светом над головой. Ухватившись за перила среднего этажа, он подтянулся. Движение промелькнуло на краю периферийного зрения.
Приземлившись кувырком, он выхватил бластер и инстинктивно выстрелил. Один из двух охранников, которые бросились перехватывать его, отскочил в сторону и упал, оранжевая дыра светилась там, где плазменный разряд пронзил его пах. Другой нырнул за перевернутый стол и вслепую выстрелил из автобластера в его сторону.
К счастью, память Тентила о планировке клуба сохранилась во время хаоса, один из коридоров с люком в потолке находился прямо слева от него. Он дважды быстро выстрелил по столу и выбежал в коридор, захлопнув за собой дверь.
Зал, к счастью, был пуст. Тентил вернул бластер на пояс и перешел на бег, поглядывая в потолок. Как только он посчитал, что находится достаточно близко, он прыгнул, оттолкнувшись от правой стены, чтобы подняться выше. Он отскочил от левой стены, как только достиг ее, подтянувшись достаточно высоко, чтобы ухватиться за трубы над гладкой частью стены. Потребовалось несколько секунд, чтобы добраться до люка. Упершись ногами в воздуховод поблизости, он ухватился за вентиль и надавил на него.
Приглушенные крики из-за закрытой двери эхом разносились по коридору. Стиснув зубы, Тентил собрал больше сил, пытаясь открыть люк. Колесо застонало, когда пришло в движение, его вращение ослабевало с каждым оборотом. Он толкнул люк вверх в ту же секунду, как отпустили фиксирующие рычаги, и протиснулся в отверстие.
Он оказался на крыше примерно в десяти метрах под металлическим каркасом, из которого состояло небо Подземного города. Ближайшие прожекторы двигались сами по себе, отбрасывая мощные лучи на металл над головой. Дверь в коридоре внизу с лязгом открылась, и крики сразу стали громче. Напрягшись, Тентил осторожно опустил крышку люка, задерживая дыхание, пока она полностью, бесшумно не закрылась. Как он и предполагал, на верхней стороне не было запирающего механизма, она открывалась и закрывалась только изнутри.
Если повезет, они никогда не узнают, куда он делся.
В последний раз осмотрев крышу, он поспешил на следующую. Контракт был выполнен, но у Тентила было чувство, что он далек от завершения. С заданием плохо справились. Он мог винить только себя, и именно так это увидел бы Мастер.
Единственным положительным моментом была земная женщина.
По крайней мере, он мог утешаться тем фактом, что у него была веская зацепка, чтобы найти ее. Если ее владелец, Каллион, был так богат и влиятелен, как себя показывал, их будет легко вычислить.
ГЛАВА 2
Большие грубые руки впились в руку Абеллы, когда телохранитель-воргал потащил ее к металлическому ящику в задней части автомобиля на воздушной подушке Каллиона. Она не сопротивлялась, когда он запихнул ее в клетку – она не могла одолеть его, и если бы попыталась, то только заслужила бы более суровое наказание.
Она и так была по уши в дерьме.
Абелла забилась в угол, подтянула колени к груди и обхватила их руками. Слабый гул проник в ящик, когда активировалось переднее силовое поле. Она взглянула на неясные линии энергии, закрывающие отверстие, и увидела, как воргал наматывает свободный конец поводка на свою руку. Он передал поводок Каллиону, когда эртраксан недовольно вздернул подбородок.
– Мы готовы к отправлению, сэр, – сказал один из других телохранителей.
Абелла никогда не утруждала себя запоминанием их имен. Каллион платил им слишком хорошо, чтобы кто-либо из них проявил к ней хотя бы каплю сочувствия, если они вообще были способны на такое.
Каллион дернул за поводок, потянув Абеллу вперед. Ее лицо ударилось о вибрирующий энергетический барьер, прежде чем она успела среагировать. От удара у нее на глаза тут же навернулись слезы, и она вскрикнула. Упершись руками в пол клетки, она попыталась отвернуть лицо, но ее хозяин натягивал поводок.
– Я не знаю, что более невыносимо, твое продолжающееся неповиновение или некомпетентность траликса, – Каллион наклонился к ней ближе. Его маленькие темные глазки блестели отраженным светом от энергетических прутьев клетки. – Ты познаешь агонию, как никогда раньше. Я многое терпел от тебя и был милосерден до сих пор, но ты доказала, что не поддаешься здравому смыслу своим маленьким поступком. Я надеялся, что ты умнее.
Абелла посмотрела на него, несмотря на свою боль. Милосердный? Каллион лишь невольно проявил милосердие через свое отвращение. Он считал ее немногим больше, чем животным, экзотическим домашним животным для показа и представления – мысль о том, что Кто-то испытывает к ней сексуальное влечение, была для него извращением. Такое отношение было единственным, что спасало ее от лапаний или чего похуже со стороны Каллиона и его сообщников.
Каллион крепче обмотал поводок вокруг своей руки и усилил давление, прижимая еще больше ее кожи к энергетическому полю. Абелла стиснула зубы, но не смогла сдержать болезненных звуков, которые вырвались у нее. Хотя поле не нанесло бы необратимого урона и даже не оставило бы большого следа, было чертовски больно.
– Помни свое место, – процедил Каллион сквозь зубы, прежде чем, наконец, ослабить хватку.
Абелла оттолкнулась от энергетического поля и ударилась о заднюю стенку ящика. Она закрыла лицо рукой, надеясь, что легкое надавливание, которое она оказала, сможет смягчить затяжную боль.
Каллион прикрепил конец поводка к внешней стороне клетки и отошел в сторону. Он велел водителю возвращаться в свое поместье, и автомобиль на воздушной подушке мягко покачнулся, когда он и его телохранители забрались в кабину.
Животные не могли кататься в роскошных автомобилях на воздушной подушке.
Двери машины с шипением закрылись. Когда двигатели набрали обороты, издав глубокий, едва уловимый жужжащий звук, защитное поле окружавшее внешнюю часть клетки, замерцало и встало на место.
Абелла закрыла глаза и позволила тишине, созданной полем, окутать ее. Ее тело расслабилось, прислонившись к стенке клетки, пока она пыталась отвлечь свои мысли от того, что должно было произойти. В ее голове играла музыка, каждая нота перетекала в следующую, начинаясь как успокаивающая мелодия. Вскоре ритм и темп нот изменились. Мысленным взором она вернулась в клуб, танцуя на сцене. Свободная. Только в эти тихие, изолированные моменты она могла представить себя снова на Земле, выступающей перед любящей, благодарной аудиторией, которая не смотрела на нее как на кусок мяса.
Но ее мысли обратились к нему – незнакомцу, который присоединился к ней на сцене.
Ее страх в тот момент, когда она впервые встретилась с ним взглядом, был непреодолимым и только усилился, когда он взял ее за руки. Никому не разрешалось прикасаться к ней. Ее разум был полон неуверенности. Что Каллион сделает с ним? С ней?
Но ее страхи превратились в ничто, когда она посмотрела в эти гипнотические, неземные глаза с узкими зрачками. Его пристальный взгляд держал ее в плену, сводя все существование к Абелле и незнакомцу. Не было ни сцены, ни публики, ни Каллиона, ни рабского ошейника на ее шее.
Хотя она не знала его расы и никогда не видела подобных ему раньше, и несмотря на заостренные уши, бледно-серую кожу, резкие черты лица и завораживающие глаза, в его лице было что-то знакомое, что принесло ей утешение. Он выглядел достаточно по-человечески, чтобы успокоить. Незнакомец был красив, хотя и угрожающе. Шрамы в уголках его рта, спускающиеся наискось к скулам, придавали зловещий оттенок его в остальном стоическому выражению лица, которое она сочла скорее интригующим, чем пугающим. Абелла была высокой для женщины – пять футов десять дюймов (прим. 178 см), но он был по меньшей мере на фут (прим. 30 см) выше, с широкими плечами и узкой талией.
И то, как он двигался…
Если бы она не знала его лучше, то могла бы принять за опытного танцора. Но проявленный контроль, скорость, с которой он отреагировал на ее шаги, твердость хватки, когда он поднял ее, нашептывало, что в нем есть нечто большее.
Он был… опасен.
Абелла провела рукой по лицу, пока кончики пальцев не коснулись губ. Он поцеловал ее. Дважды.
Она все еще ощущала эхо тепла его рта на своих губах, его тело, прижатое к ее, и дразнящий мужской аромат витал в воздухе как призрак из недавнего прошлого. Ее язык скользнул по губам, она наслаждалась намеком на пряную сладость, которую он оставил на них.
Это был первый раз, когда она танцевала с кем-либо с момента своего похищения. Это было чудесно, волнующе, освобождающе. Это было похоже на…
Дом.
Слезы защипали глаза, и она быстро сморгнула их.
Незнакомец не произнес ни единого слова, он только смотрел на нее своими завораживающими глазами, как будто она была единственным существом во всем мире. Она даже не знала его имени.
И я никогда больше его не увижу.
Она знала, что произойдет, когда он выйдет на сцену, знала, что последствия будут серьезными, но это не имело значения. Каждая секунда в его объятиях стоила того. Их короткий танец значил для нее все – это был единственный раз, когда она почувствовала себя самой собой, счастливой, с тех пор как ее привезли в Бесконечный город четыре года назад.
Пока она была погружена в свои мысли, автомобиль на воздушной подушке поднялся и въехал в скоростные туннели, которые позволяли транспортному потоку свободно перемещаться по городу. Она осознавала, что вокруг них проносятся другие машины, что огни, металл и бетон размыты из-за скорости автомобиля Каллиона на воздушной подушке, но не обращала на это внимания. Она поняла, что они добрались до поместья, только когда машина остановилась и внешнее защитное поле рассеялось.
Абелла опустила руки по швам и сжала кулаки. Двери кабины с шипением открылись.
– Отведи моего питомца в дисциплинарную камеру, – сказал Каллион вне поля ее зрения.
Один из телохранителей подошел к клетке, отсоединил поводок Абеллы от внешней поверхности и деактивировал энергетическое поле. Он потянул за поводок.
– Пошли.
Абелла стиснула зубы, разворачиваясь всем телом и выбираясь из клетки. Яркий ошейник на шее тяготил ее, он был постоянным напоминанием о том, кто она здесь – животное, домашний питомец, существо, не заслуживающее уважения и не имеющее достоинства.
Вначале она часто дралась и неоднократно пыталась сбежать, но каждый акт сопротивления приносил с собой более суровые наказания, более сильную боль. Чтобы сохранить рассудок, у нее не было другого выбора, кроме как подчиняться правилам и приказам Каллиона, но она всегда держала ухо востро, ища возможности. Хотя четыре года рабства оставили ей мало надежды вернуть себе свободу, она отказывалась сдаваться.
Воргал отступил, чтобы дать ей немного пространства, оставаясь настолько близко, насколько мог, не прикасаясь. Абелла, опустив глаза, последовала за ним ко входу в поместье.
Каллион, казалось, не жалел средств на строительство дома. Как и многие здания поблизости, оно стояло вопреки сооружениям над головой, которые блокировали любой солнечный свет, который мог предложить этот чужой мир, и держали Подземный город в вечной ночи, но это неповиновение было всего лишь иллюзией. Каллион выступал против существующего положения вещей не потому, что оно давало ему силы.
Поместье было оплотом богатства и роскоши, которые выходили далеко за рамки того, что Абелла считала изысканным, и существовало только для того, чтобы тешить самолюбие своего владельца.
Его архитектура не походила ни на что, что она когда-либо видела – ближе всего к ней были древние, богато украшенные храмы и руины в Юго-Восточной Азии на Земле, но это все равно, что сравнивать яблоки с апельсинами. В поместье Каллиона или окружающих домах не было ничего утонченного или художественного, они были созданы для того, чтобы выставлять напоказ власть и привилегии. Все, казалось, было либо отделано блестящими экзотическими металлами и драгоценными камнями, либо изготовлено из резного, полированного дерева и камня, причем все это было чужеродного происхождения.
Некоторые люди, возможно, сочли бы экспозицию внушающей благоговейный трепет, Абелла считала ее безвкусной и бесклассовой. Казалось, ничто из этого не принадлежало Подземному городу, где все остальное было из металла, бетона и яркого неона.
Но разве не в этом был смысл? Существа, подобные Каллиону, чувствовали, что им здесь не место – они были слишком хороши для этого. Они хотели быть в городе на поверхности, обитая в одном из святилищ, контролируемых Консорциумом. То, что он не мог войти в святилище, за исключением случаев, когда его приглашали по делу, приводило Каллиона в бешенство, как ничто другое. Абелла находила в этом тихое ликование.
Только инопланетным видам, составляющим Консорциум, почти мифическую группу из шести рас, представителей которых Абелла никогда не видела за время своего пребывания здесь, было разрешено свободно входить в святилища и обитать в них.
