Текст книги "Безмолвная ясность сознания (ЛП)"

Автор книги: Тиффани Робертс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 20 страниц)

Один убийца мертв, один серьезно ранен, двое все еще в бою. Послушник-воргал держал Абеллу удушающим захватом, в то время как его единственный стоящий напарник, боккан с каменной кожей, повернулся к Тентилу, размахивая метровыми энергетическими клинками в руках.

Шансы ничего не значили, пока Абелла была под угрозой. Тентил преодолевал гораздо худшие испытания с меньшей мотивацией.

Боккан бросился в атаку, энергетические клинки создавали дуги размытого света, когда он взмахивал ими.

Тентил выхватил бластер из-за пояса, тот, который Абелла не так давно носила, и быстро выстрелил от бедра, отступая назад, чтобы избежать вращающихся лезвий. Несколько разрядов рассеялись на броне боккана, зашипев оранжевыми и красными вспышками, но еще несколько попали в незащищенные части тела послушника.

Одно из энергетических лезвий вылетело из онемевших пальцев боккана после того, как плазменный разряд попал в нижнюю часть его руки. Тентил покачнулся в сторону. Жужжащее, потрескивающее лезвие просвистело в воздухе в сантиметрах от его лица, вызвав мимолетное электрическое покалывание на коже.

Боккан пришел в себя с удивительной скоростью, несмотря на раны, и взмахнул другим клинком.

Абелла выкрикнула имя Тентила, но ее голос был заглушен сдавленным хрипом.

Тентил поменял хватку на нож и нанес удар сверху вниз. Клинок с хрустом пробил твердую кожу боккана. В то же мгновение энергетический клинок боккана ударил Тентила в бок. Он застонал от жгучей боли, но его собственный удар остановил клинок прежде, чем тот вошел еще глубже. Держа бластер опущенным, Тентил направил ствол вверх и произвел два выстрела в нижнюю часть подбородка боккана.

Плазменные разряды вырвались из макушки послушника. По серой коже, окружающей раны, расползлись глубокие трещины. Энергетический клинок упал на землю, зашипел, ударившись о бетон, и погас.

Вытащив нож, Тентил оттолкнул боккана в сторону и переключил внимание на Абеллу и оставшегося послушника. Одетый в черное воргал протащил ее несколько метров по улице, ее сопротивление не шло ни в какое сравнение с его превосходящими размерами и силой.

Тентил рванулся вперед.

Глаза воргала расширились, когда упали на Тентила. Он наклонился и вытащил из-за пояса нож, направив его к голове Абеллы.

Хотя Тентилу и без того было невероятно жарко, ярость усилилась. Прежде чем воргал смог поднести клинок к лицу Абеллы, Тентил выпрямил руку и выстрелил из бластера. Оружие издало высокий, резкий звук, и плазменный заряд пронесся мимо головы Абеллы, опалив несколько прядей ее волос, и попал воргалу между глаз.

Абелла вскрикнула от испуга. Руки воргала опустились, кинжал со звоном упал на землю, а он повалился вперед. Абелла отклонилась в сторону, отбрасывая мертвое тело.

Тентил замедлился и направил бластер на илтурию, которая лежала на животе, волоча за собой безвольные ноги и хвост, пока ползла по улице. Он дважды выстрелил ей в голову, прежде чем сунуть оружие в кобуру и броситься к Абелле.

Он схватил ее за руку, заставляя повернуться к нему лицом. Ее полные страха глаза расширились, когда встретились с его взглядом, а тело задрожало. Он схватил ее за плечи и удержал, окинув взглядом тело с головы до ног.

– Ты ранена? – спросил он. На первый взгляд, единственным повреждением, которое она получила, было небольшое покраснение на шее и немного обгоревших волос, но не все раны были очевидны.

– Н-нет, – сказала она и посмотрела в его сторону. – Но я видела, как тебя…

– Я в порядке, – сказал он, отпуская ее. Его боль была отдаленной, неглубокая рана не кровоточила. Энергетические лезвия прижгли собой же нанесенные раны. Для правильного заживления потребуется некоторое внимание, но сейчас на это не было времени.

Это были послушники из Ордена, и их целью была Абелла – они пытались взять ее живой.

– Тентил, ты не в порядке, – сказала Абелла. – Я… Я видела, как он ударил тебя!

Он отступил в сторону, скинул рюкзак и склонился над воргалом. Он переложил боеприпасы, еду мертвого послушника в сумку и вытащил бластер из кобуры воргала, прежде чем встать и шагнуть к трупу илтурии, чтобы повторить процесс. Только когда он собирался перейти к следующему телу, то заметил устройство, прикрепленное к наручному доспеху илтурии. Закинув рюкзак за плечи, он поднял безвольную руку послушницы и коснулся кнопки на наручном устройстве.

Появился голографический экран, отображающий карту окружающей местности. На карте было пять точек – четыре зеленые и одна красная. Брови Тентила опустились, когда он скользнул взглядом по мертвым послушникам. Их положение соответствовало зеленым точкам на карте.

Он встретился взглядом с Абеллой.

– Отойди.

Абелла нахмурилась.

– В чем дело?

– Просто сделай это!

Она вздрогнула, прикусила нижнюю губу зубами и сделала несколько шагов назад.

Красная точка на карте переместилась, отражая ее новое местоположение.

Он прошипел проклятие и хлопнул илтурию по руке, прежде чем подняться. Он удалил свой маячок, так что вместо этого они нашли способ отследить Абеллу, несомненно через устройство слежения, которое Каллион имплантировал, чтобы защитить свои инвестиции.

Тентил запустил пальцы в волосы, убирая с лица. Он медленно повернулся, чтобы оценить происходящее. Четыре мертвых послушника у входа в переулок и мертвый миротворец. Тентил убил борианианца вскоре после того, как миротворец бросил Абеллу ассасинам в пятнадцати метрах дальше по улице.

Количество убитых было достаточно велико, чтобы навлечь на них беду, даже не считая миротворца среди мертвых, и вдобавок ко всему Мастер выслеживал Абеллу. В Бесконечном Городе враги были на каждом шагу.

Тентил направился к Абелле.

Она отступала, подняв руки вверх, словно отгораживаясь, пока спина не уперлась в стену. Страх на ее лице подействовал на Тентила как удар, она боялась его.

Глаза Абеллы заблестели от непролитых слез.

– Прости! Я знаю, это было глупо, но…

Тентил остановился прямо перед Абеллой и прижал палец к ее губам, заставляя замолчать. Он оскалил зубы и сузил глаза.

– Жители этого города не твои друзья. Они купят и продадут тебя, если это принесет им хоть малейшую пользу. Никто тебе не поможет, Абелла. Никто, кроме меня. Понимаешь?

Дыхание участилось, когда она выдержала его пристальный взгляд, слезы потекли из уголков ее глаз. Она кивнула.

Поправив бластер воргала, он опустил его в кобуру у нее на бедре. Ощущение было такое, будто его горло разорвали на куски и подожгли.

– Нужно идти.

Не дожидаясь ответа, он обнял ее за плечи, притянул к себе и направился в ближайший переулок.

– Их еще много? – тихо спросила она.

– Всегда.

Она подняла глаза.

– Прости. Я знаю, что облажалась, но я должна была попытаться.

Тентил не мог припомнить, чтобы когда-либо испытывал что-либо подобное водовороту эмоций, бушующему внутри него. Он резко перешел от сексуального кайфа – пика близости, который никогда ни с кем не делил, к глубокому разочарованию, когда услышал, как она выходит из квартиры. Это разочарование быстро уступило место гневу и страху, когда он преследовал ее по улицам. Он не был уверен, как послушники нашли ее, но они не особо скрывались, следуя за ней.

Он хотел разозлиться на нее за то, что она ушла. «Я облажалась» – мягко сказано. Но он также хотел обнять ее, утешить, провести руками по ее телу и знать, что с ней все в порядке.

Но он не сможет утешить ни ее, ни себя. По крайней мере, какое-то время.

– В тебе есть маячок, – сказал он.

– Что?

Тентил завел их в пересекающийся переулок и нырнул в одну из ниш вдоль него, прислонив Абеллу спиной к стене. Он повернулся к ней лицом. Трубы и воздуховоды, идущие в соседнее здание, постоянно гудели и лязгали.

– В твое тело имплантировано устройство слежения, Абелла.

Ее лоб нахмурился.

– Нет. Я бы почувствовала это, не так ли? Я бы знала.

Он поднял руки и прижал подушечки пальцев к ее затылку.

Мышцы Абеллы напряглись от его прикосновения. Она уперлась руками в его грудь.

– Что ты делаешь? – спросила она.

– Расслабься, – прорычал он. Он нащупал что-то ненормальное под ее кожей, устройство должно было быть крошечным, но было всего несколько мест, в которых они обычно устанавливались.

Если повезет, у них будет несколько минут до того, как будут обнаружены тела, но он не планировал отдавать их жизни в непостоянные руки случая.

– Не рычи на меня, – сказала она.

Тентил наклонился ближе, опустив подбородок.

– Я бы закричал, если бы мог, Абелла. Расслабься.

Ее руки напряглись, оказывая давление в течение нескольких секунд, прежде чем она, наконец, расслабилась. Он возобновил осмотр, ощупывая основание ее черепа и верхнюю часть позвоночника. Дыхание Абеллы было быстрым и теплым у его горла. Несмотря ни на что, он почувствовал, как в крови разливается возбуждение, и его член запульсировал. Реакция тела только напомнила, что он еще не полностью заявил на нее права, разозлив еще больше.

Что-то маленькое, твердое и рыхлое под ее кожей привлекло его внимание, к счастью, отвлекая от волнения. Он описал большим пальцем маленький круг. Предмет покачнулся от прикосновения.

Тентил опустил руки и отступил от нее. Он вытащил нож, достал дезинфицирующую салфетку из небольшого запаса медицинских принадлежностей и использовал ее, чтобы стереть кровь с лезвия.

– Повернись.

Ее глаза округлились, и она прижалась к стене позади себя.

– Что ты делаешь?

– Его нужно достать.

– Ты собираешься вскрыть меня? – страх снова появился в ее глазах.

– Повернись, – повторил он. – К растущему списку того, что он чувствовал, добавилась тошнота. Мысль о том, что он причинит ей вред, вызывала тошноту, но это должно быть сделано. Он не мог обеспечить ее безопасность, пока за ними следили. Даже у Тентила были пределы. Непрерывные атаки наемных убийц Ордена вскоре истощат его, и тогда Абелла окажется беззащитной.

Ее нижняя губа задрожала, но она повернулась к нему спиной.

– Подними волосы, – сказал он.

Она собрала их в пучок и уложила на макушке. Наклонившись вперед, Абелла прислонилась лбом к стене.

– Я могу это сделать, – прошептала она. – Я годами принимала наказания Каллиона. Я могу это сделать.

Тентил шагнул вперед и поднял руки к ее шее. Нежное прикосновение пальцев снова обнаружило предмет под ее кожей. Он поместил под него острие лезвия и сделал тревожно прерывистый вдох.

– Боль пройдет, – прохрипел он.

Он погрузил нож в ее кожу. Из раны хлынула красная кровь, и Абелла ахнула, мышцы напряглись. Она зашипела, когда он вонзил лезвие глубже. Мысленным взором он попытался вызвать подробные голограммы земной анатомии, которые заставляли изучать в Храме, и внезапно его снова охватил страх – что, если он причинил ей значительный вред? Что, если он совершил ошибку?

Сжав челюсти, он продолжил работу. Абелла вскрикнула, когда лезвие слегка задело кость. Ноздри Тентиль раздулись, ее запах был сильным, но его перекрывал запах крови. Это сочетание творило с ним странные вещи, ему хотелось залечить рану, привести Абеллу в чувство и защитить ее одновременно. Он изо всех сил боролся с буйными инстинктами.

Он осторожно повернул лезвие под углом и использовал его как рычаг, чтобы зацепить предмет. Мгновение спустя маячок появился из разреза – крошечный, окрашенный в малиновый цвет тристиловый шарик с изящным на вид пучком тонких усиков с одной стороны. Удерживая нож на месте, он зажал сферу между когтями указательного и большого пальцев и потянул. Похожие на корни провода на мгновение натянулись, цепляясь за точки, к которым они были прикреплены внутри, прежде чем высвободиться.

Абелла издала приглушенный крик, ее тело обмякло, колени подогнулись. Тентил вытащил нож и выставил ногу вперед, прижимая ее бедром к стене, прежде чем она упала еще ниже. Из раны потекла свежая кровь.

– Почти готово, – сказал он настолько успокаивающе, насколько позволял надломленный голос. Он отбросил маячок в сторону, поправил нож и сорвал с пояса пластырь. Обеими руками он наложил пластырь на рану. Тот быстро активировался, закрывая порез и впитываясь в кожу.

Тентил накрыл руку, которую она сжимала в кулак в своих волосах, своей, ослабляя хватку и направляя вниз. Он дочиста вытер лезвие ножа о штаны и вложил его в ножны, прежде чем провести пальцами свободной руки по ее спутанным волосам, приглаживая их обратно.

– Ты можешь встать? – спросил он.

Абелла кивнула, выпрямляя ноги. Она шмыгнула носом, подняла руку, чтобы вытереть глаза, и повернулась лицом, когда он попятился назад.

Он обхватил ее щеку одной рукой и прижался лбом к ее лбу. Он просто хотел прижать ее к себе и никогда не отпускать, позволить городу вокруг них, миру, вселенной кануть в небытие, оставив только их двоих.

– Нам нужно идти, – тихо сказал он.

– Хорошо.

Снова обняв ее за плечи, он прижал ее к целому боку и продолжил путь по аллее. Он медленно увеличивал темп, подталкивая ее к большей скорости, помня как о ее потребностях, так и об опасности, в которой они находились.

Удача была единственной причиной, по которой он не потерял ее, и он не собирался полагаться на удачу снова.

***

Тентил повернулся назад и остановился у входной двери. Путешествие обратно в Недра было долгим, мышцы болели, а раненые ребра пульсировали, но он не остановился. Все это время Абелла оставалась рядом с ним, безмолвная, если не считать случайных всхлипываний. Услышав эти звуки из ее уст, сердце Тентила дрогнуло, но он не мог позаботиться о ней, пока они не окажутся в безопасности.

Убедившись, что они одни, он взял в руку маленький дискообразный чип и поднес его к считывающему устройству рядом с дверью. Через мгновение дверь пискнула и скользнула в сторону. Тентил провел Абеллу внутрь и, наконец, отпустил ее. Она отошла от него медленно, словно в оцепенении.

Хотя в комнате стоял слабый затхлый запах, она была на удивление ухоженной для такого места. Мебель была простой, но опрятной: широкая кровать, стол с четырьмя стульями, сундучок и письменный стол с единственной консолью для доступа к сплетению интегрированной коллекции компьютерных сетей Артоса. Из спальни вели две двери: одна в маленькую кухню, а другая в ванную.

Он не думал приходить в одно из этих мест – незаметных конспиративных квартир, разбросанных по Недрам, которые можно было арендовать только через скрытые автоматические терминалы, потому что ему никогда не приходилось ими пользоваться. Это были места, где он за многие годы нашел несколько своих меток, места, куда убегала добыча. Отчаянное убежище для целей Ордена.

И теперь я мишень Ордена.

По опыту он знал, что конспиративные квартиры были полностью неофициальными, терминалы принимали только кредиты, не привязанные к счетам, и владельцы не вели никакой документации относительно клиентов. Найти людей, скрывающихся в таких местах, не было чем-то невозможным, но это было сложно, и Тентил уже установил порядок, который Орден, возможно, и не ожидал, что он нарушит – он оставался в местах, ранее использовавшихся целями, которые он уничтожил.

Тентилу оставалось только надеяться, что здесь у них с Абеллой будет немного времени передохнуть.

Он повернулся и задвинул тяжелые засовы на место, один вделан в верхнюю часть дверного косяка, другой в нижнюю, бросил рюкзак и плащ на пол и подошел к Абелле. Схватив за плечи, он развернул ее лицом к себе. Несколько мгновений она смотрела на него снизу вверх, блестящие глаза, красные от слез, были настороженными. Тентил не был уверен во всем, что почувствовал в тот момент, возможно, слишком много эмоций, чтобы когда-либо разобраться, но чувство облегчения было главным.

Он обнял ее и притянул к груди, опустив щеку к ее волосам. Он погладил одной рукой вверх и вниз по ее спине, желая избавиться от напряжения, угрожающего скрутить пальцы, выпустив когти.

Ее плечи сотрясались, когда она плакала у него на груди, рыдания больше не сдерживались, они стали полными и резкими. Казалось, она годами сдерживала слезы, как будто не желала выпускать наружу свою боль и утрату. Ее пальцы обхватили его талию, вдавливаясь в плоть над тазовыми костями.

– Почему ты просто не отвел меня к людям? – спросила она между рыданиями.

Боль и отчаяние в ее голосе пронзили внутренности Тентила, как вращающееся лезвие ножа.

– Они не могут защитить тебя от Ордена, – сказал он. – Только я могу.

– Ты этого не знаешь!

Он потерся щекой о ее волосы, вдыхая аромат, который неуловимо изменился с тех пор, как они были вместе в ванной ранее. Он клялся, что уловил в ее запахе намек на себя. Тентил отмахнулся от этого, потому что держал ее в объятиях, пока они путешествовали в течение последних нескольких часов.

Он нежно провел когтями по ее волосам.

– Ты моя, Абелла.

Она покачала головой и отстранилась, подняв лицо, чтобы посмотреть на него.

– Нет, это не так. Выбор за мной, Тентил. За мной. Ты не можешь просто… владеть мной.

– Ни у кого из нас нет выбора в этом.

– Что ты имеешь в виду? У нас всегда есть выбор.

– Нет. Не тогда, когда это касается тебя.

Ее брови опустились.

– Я не понимаю.

Он опустил глаза, подыскивая нужные слова. Большую часть жизни он потратил на то, чтобы выслушивать чужие секреты и выпытывать их, но все еще находил трудным раскрыть свои, даже ей.

– Что-то во мне узнает тебя, – он снова встретился с ней взглядом. – Что-то во мне знает, что ты моя. Что я твой. Я не могу игнорировать это, не могу отрицать это. Это самая глубокая, самая первобытная часть меня.

– Ты что… ты говоришь о родственных душах?

Родственные души. Он никогда раньше не слышал этого термина, но это звучало правильно.

– Да.

Она посмотрела ему в глаза.

– Ты думаешь, я твоя родственная душа?

– Я знаю.

Абелла отвела взгляд, но он успел заметить, как на ее щеках вспыхнул румянец.

– Такого рода вещи нереальны. Люди хотят верить в это, хотят верить, что для них существует настоящая любовь, но… это просто нереально. Ты не знаешь меня, Тентил. То, что ты чувствуешь – похоть.

– Ты думаешь, только похоть могла заставить меня сделать то, что я сделал? – каждое слово было подобно раскаленному углю, поднимающемуся из его горла, но он не мог остановиться, не мог выносить больше тишины. Он взял ее за подбородок пальцами и заставил посмотреть на себя. – Я пошел войной на все, что знал, чтобы заполучить тебя. Я рисковал всем, чтобы обладать тобой, и буду продолжать делать это до тех пор, пока Пустота не поглотит меня навечно.

Новые слезы навернулись ей на глаза, заблестели в свете и потекли по щекам. Ее пальцы крепче сжали его талию, пока, наконец, она не обвила его руками и не положила голову ему на грудь.

Что-то потеплело внутри Тентила. Он обнял ее и прижал к себе, еще раз прижавшись щекой к ее волосам, чтобы вдохнуть аромат.

– У меня была жизнь до этого, – тихо сказала она. – Семья, друзья, дом.

– У меня тоже.

– Тоже? До того, как ты…

– Изменился, – он сжал и расслабил челюсти. Большую часть жизни он тщательно оберегал воспоминания о родном мире, зная, что Мастер заберет их, если Тентил позволит им всплыть слишком близко к поверхности. Со временем они значительно потускнели, настолько, что он знал, что многие из них были потеряны для него навсегда, и ему было больно оттого, что он не мог больше вспомнить о том, кем был, о месте, из которого пришел. – Я жил со своим народом, когда был молод, – сказал он. – Мне было шесть или семь лет, когда пришли работорговцы, погрузили мое племя на корабли и привезли меня сюда. У меня была мать. Отец. Братья и сестра. У меня было племя.

– О, Господи… И ты никогда их больше не видел? Никого из них? – спросила она.

Он покачал головой.

– Некоторые из них были на корабле, но… Я больше не могу ясно вспомнить. Нас всех продали разным владельцам. Мастер купил меня… чтобы сделать из меня того, кто я есть.

– Мне так жаль, – она повернула голову и поцеловала его в грудь, прежде чем прижаться к ней лбом, и невесело рассмеялась. – Все это время я плакала о возвращении домой, не понимая всего, что ты выстрадал и претерпел… По сравнению с этим мой опыт кажется незначительным.

Тентил скользнул рукой по ее спине к шее, нежно касаясь подушечками пальцев того места, которое перевязал после снятия маячка. Она вздрогнула и прижалась немного крепче.

– Моя боль не умаляет твоей, – мягко сказал он. – Тебя тоже похитили. Наш опыт одинаков.

Абелла запрокинула голову, чтобы посмотреть на него снизу вверх. Подняв руки, она легонько провела кончиками пальцев по шрамам на его щеках.

– Ты не расскажешь мне, как они появились?

Он накрыл ее руки своими, намереваясь увести их, но остановил себя. Шрамы были частью его, а он принадлежал Абелле.

– Обет молчания. Это ритуал, который Мастер выполняет, чтобы послушники могли доказать свою преданность Ордену и его секретам. Он включает в себя удаление органов, необходимых для речи, поэтому варьируется у разных видов. Его должны принять все, кроме Мастера и его второй руки. Я отказался.

– И это было твоим наказанием?

Тентил покачал головой.

– Нет. Это результат одной из их неудачных попыток заставить меня дать клятву.

– Одна из их неудачных попыток?

– В первый раз они влили мне в горло смесь, которая должна была разрушить голосовые связки, – напоминание сделало дискомфорт, вызванный речью, чуть более заметным. – Я отправил двух задействованных послушников в лазарет. Следующей ночью они попытались снова. На этот раз я был готов. Вторая группа послушников выздоравливала больше недели. В последний раз Мастер послал группу из пяти послушников в мою комнату, пока я спал, чтобы отрезать мне язык.

Абелла тихо выдохнула. Она уставилась на него широко раскрытыми глазами, нахмурив брови и приоткрыв губы.

Он опустил ее руки вниз, так что только кончики ее указательных пальцев коснулись его шрамов, и вывел их оба наружу от своего рта.

– Это все, до чего они дошли. Я убил двоих из них ножом, который они принесли с собой. После этого Мастер решил, что лучше позволить то, что осталось от моего голоса, и я поклялся, что он никогда больше его не услышит.

Ее пальцы переплелись с его.

– Говорить так же больно, как это звучит?

Тентил кивнул.

– С тобой это того стоит.

И без того раскрасневшиеся щеки Абеллы покраснели еще сильнее, и она высвободила руки. Она опустила их по бокам от него. Тентил напрягся, когда ее ногти задели рану от энергетического клинка и послали новый разряд боли по его груди.

Она отстранилась.

– Ты ранен!

Он наклонился в сторону и отвел руку назад, чтобы посмотреть на повреждения. Обожженная рана на ребрах была отчетливо видна сквозь разорванную рубашку. Наклонившись, он надавил пальцами на плоть над раной и туго стянул ее. Он зашипел сквозь зубы от новой боли.

– Это сейчас не важно – сказал он.

– Сейчас это важно, – она взяла его за руку и повела в ванную. – Снимай рубашку.

Он не оказывал сопротивления. Когда многие из прежних отвлекающих факторов исчезли, осознание Тентилом травмы и боли, которую она ему причиняла, только усилилось. Он отступил на шаг, расстегнул рубашку, стянул ее с плеч и позволил упасть на пол. Даже небольшое скручивание, которое пришлось сделать, чтобы освободиться от одежды, вызвало еще одну вспышку боли.

Абелла молча наблюдала, ее взгляд скользил по его телу, и голод зажегся в глазах, прежде чем они остановились на его ране. Одного взгляда на жар в ее глазах было почти достаточно, чтобы заставить его забыть о боли. Он еще и близко не был сыт ею.

Тентил заставил себя сунуть руку в основную сумку и достал оттуда медицинский инструмент. Он был цилиндрической формы, с изгибом в сорок пять градусов с одной стороны и заканчивался металлическим диском. Диск имел круг с восемью синими линиями, расходящимися от его центра. На противоположном конце ручки, прямо перед крошечным отверстием для проектора, находился простой переключатель. Все это было примерно в десяти сантиметрах от одного конца до другого.

Абелла накрыла устройство рукой.

– Позволь мне сначала промыть твою рану.

– С таким же успехом можно принять душ, – сказал он, не в силах оторвать взгляд от их соприкасающихся рук. Ее кожа была такой мягкой, такой теплой, такой соблазнительной. Даже раненый он не думал, что сможет контролировать себя, если она прикоснется к нему снова. Его кровь все еще была слишком горячей, эмоции слишком бурными. – Тебе следует немного отдохнуть.

– О, – она убрала руку.

Разочарование, которое он увидел в выражении ее лица, прежде чем она отвернулась, поразило как удар, но независимо от того, как сильно он хотел ее, она еще не была готова. Она хотела иметь выбор. Тентил позаботится о том, чтобы он был единственным выбором, который стоит сделать. Это означало, что он должен уважать ее желания, насколько это возможно, даже если ему придется отрицать свои собственные.

Он сделал шаг к ней, обхватив ладонью ее щеку, чтобы заставить снова посмотреть на него.

– Обещай, что будешь здесь, когда я закончу.

Она слегка обхватила пальцами его запястье и кивнула.

– Обещаю. Я больше не буду убегать.

На мгновение он уставился на нее, потерянный в ее красоте, захваченный магнетическим притяжением. Он был беспомощен, когда дело касалось Абеллы. Он был недоволен тем, что его потребность в ней причиняла ей страдания, но не мог отбросить это в сторону. И хотя она боролась с этим, казалось, ее тоже тянуло к нему.

Он провел большим пальцем по ее щеке и заставил себя опустить руку.

– Иди. Отдыхай.

Она заколебалась, ее взгляд метнулся к его ране. Через мгновение она кивнула и вышла из ванной.

Тентил осторожно закрыл дверь. Его страстное желание быть рядом с ней мгновенно вспыхнуло, ему нужно было видеть ее, чтобы он без сомнения знал – она в безопасности, она здесь, она его, но он отбросил эту мысль прочь.

Приоритеты. Приведу себя в порядок, обработаю рану.

Ему так много хотелось сказать ей, но он не был уверен, как. Она пробудила в Тентиле то, чему у него не было названия.

Родственные души.

То, что они разделяли сейчас, и что разделят в конечном итоге, невозможно было полностью передать словами. Это было о поступках, о действиях. И он сделает все, что в его силах, чтобы убедиться, что она безвозвратно принадлежит ему в вечной безопасности.

ГЛАВА 10

Веки Абеллы затрепетали, когда она медленно просыпалась. В комнате было полутемно, слабые лампы в углах давали единственное скудное освещение, которого как раз хватало, чтобы окрасить комнату в оттенки серого. Даже четыре года в Бесконечном Городе не помогли ей преодолеть дезориентацию из-за того, что она никогда не знала, ночь сейчас или день. Под поверхностью не было ни солнца, ни луны, вообще никакого неба, только далекое, рассеянное сияние одиноких как звёзд огней, вмонтированных в металл и каркас, который всегда был над головой.

Она всегда была вынуждена следовать расписанию Каллиона. Когда он бодрствовал, был ее день, когда он спал, была ее ночь. Но теперь течение времени казалось бессвязным. И это было не только потому, что они с Тентилом большую часть времени проводили в бегах, спасая свои жизни.

Мягкое, теплое дыхание пощекотало кожу головы, и Абелла улыбнулась. Она лежала, прижавшись к боку Тентила, ее голова была у него под подбородком, ее рука лежала на его медленно поднимающейся и опадающей груди, а нога была перекинута через его бедро. Одной рукой он обнимал ее, прижимая к себе. Когтистые пальцы слегка сгибались в ответ на каждое малейшее движение.

Абелла водила маленькие круги пальцами по его обнаженной груди, восхищаясь ощущением сильного, ровного сердцебиения под ладонью. При слабом освещении его кожа казалась ярче, особенно по сравнению с ее.

На мгновение она забыла обо всем: о преследующих их смертоносных убийцах, о городе, полном людей, готовых продать ее, о годах порабощения и семье, ожидающей дома, и обрела покой. Удовлетворение, которого она не испытывала уже очень, очень давно, охватило ее.

Если бы она встретила Тентила при других обстоятельствах, как бы она смогла устоять?

Надо признать, его внешность, возможно, была немного жутковатой, временами он выглядел откровенно устрашающе, но те самые черты, которые делали его пугающим, были теми же самыми чертами, которые она находила опасно привлекательными. Он смотрел на нее так, словно она была для него всем.

И он мог бы быть моим.

Его вчерашние слова нашли отклик в ее сознании.

Что-то во мне узнает тебя. Что-то во мне знает, что ты моя. Что я твой. Я не могу игнорировать это, не могу отрицать. Это самая глубокая, самая первобытная часть меня.

Абелла положила руку ему на сердце и закрыла глаза, сосредоточившись на ровном биении сердца.

Что, если бы она бросила все это? Отказалась от поездки домой, чтобы жить с Тентилом.

Это была пугающая мысль… но также и заманчивая. Ее оторвали от всего, что она знала, и бросили в совершенно новый мир – мир порабощения, унижения и боли. Тентил предоставлял возможность снова почувствовать себя личностью, а не собственностью.

Но на что была бы похожа их совместная жизнь? За ними всегда будут охотиться?

Могла ли она просто… отпустить старую жизнь? Ее семья, вероятно, двинулась дальше, но жаждали ли они завершения, которого так и не получили? Они уже оплакали ее?

Она не была уверена, сможет ли отказаться от мечты о возвращении домой, чтобы вместо этого жить бок о бок с Тентилом. Хотя ее и тянуло к нему, она едва знала этого мужчину.

Родственные души.

Будет ли она сожалеть, если не останется с ним?

Он был чужаком, опасным незнакомцем, и все же что-то в том, чтобы быть с ним, казалось правильным, реальным.

Возможно, она преждевременно приняла слова Тентила близко к сердцу. Возможно, она позволила ему пробудить какие-то старые романтические представления и стремления, которые, как она думала, были потеряны для нее навсегда, но…

– Еще есть время поспать, – мягко сказал Тентил.

Абелла вздрогнула и открыла глаза. Ничто в его дыхании или сердцебиении не изменилось, указывая на бодрствование.

– Да?

Утвердительный гул поднялся из его груди, вибрируя у ее руки и проходя через тело. От этого пробежали мурашки. Его грубый и искаженный голос в сочетании с жаром и крепкими объятиями вновь разжег вездесущее желание, таящееся в глубине. И теперь, когда он проснулся…

Она глубоко дышала, вдыхая чистый, мужской аромат, и потерлась носом о шею. Его рука на ее позвоночнике напряглась, когти слегка укололи кожу в том месте, где рубашка задралась, обнажив поясницу.

Внезапно она совсем перестала чувствовать усталость.

Абелла скользнула рукой вниз, обводя его пресс, пока не достигла края одеяла, прикрывающего таз.

– Абелла? – спросил он хриплым шепотом.

– Ммм? – она слегка провела пальцами взад-вперед по краю одеяла. Низкое расположение ткани наводило на мысль, что его рубашка была не единственным предметом одежды, от которого он отказался после душа.