355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Тиана Тесса » Ты теперь мой враг (СИ) » Текст книги (страница 4)
Ты теперь мой враг (СИ)
  • Текст добавлен: 30 января 2021, 19:00

Текст книги "Ты теперь мой враг (СИ)"


Автор книги: Тиана Тесса



сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 23 страниц)

Раньше мне казалось, что нас обоих устраивает наш странный союз, но признания Астахова выбивают почву из под ног. Набираю воздух в лёгкие:

– Глеб, всё неправильно. У нас не выходит, ты же видишь.

Астахов застывает. Не думаю, что он не готов к этому разговору, но всё равно хмурится:

– Это из-за него?

– Дело не в этом. Я не хочу давать тебе ненужных надежд.

Глеб лишь ухмыляется.

– А ты их и не даёшь Лика. Никогда не давала, – он делает паузу, немного наклоняется, приближаясь к моему лицу, а я смыкаю губы. Глеб замечает. – Тебе плохо со мной?

Смотрит так внимательно, так открыто. Мне с ним не плохо, но и не хорошо. И это пограничное состояние изматывает. Сегодня нам было легко как никогда, но ровно до тех пор, пока не появился Бронский. И у меня сердце разрывается от того, что не могу ответить Астахову взаимностью, как бы ни хотела этого. Не могу.

– А этот мерзавец умеет всё испортить, – качает головой Астахов, словно читает мои мысли, растягивает губы в нервной улыбке. Трёт ладонями лицо, забирается руками в свои волосы. – Стоило ему появиться, и ты уже сомневаешься, – снова переводит на меня взгляд: – Если это всё, то пойдем домой. Сегодня был сложный день.

– Глеб…

– Лика, ты не спишь со мной уже достаточное время, и поверь, я догадался, как у нас идут дела.

Теперь он просто выходит из машины и направляется к подъезду, а я так и сижу, наблюдая за ним. У железной двери он останавливается, оборачивается и смотрит на меня.

Ждёт.

И я иду к нему навстречу, точно зная, что спать снова лягу в своей комнате.

Глеб уже ушёл в спальню, бросив напоследок сухое:

«Хорошо поработать ночью».

А я варю себе кофе, после устраиваюсь за ноутбуком и захожу в почту. Не верю своим глазам: оказывается, сегодняшний клиент прислал план мероприятий, хотя когда мы прощались, уже и не рассчитывала на успех. Это значит, возобновятся тренинги, и я этому очень рада, а ещё тому, что перечислен небольшой аванс.

Настроение вмиг улучшается, и я на всякий случай просматриваю квартиры в аренду. Мы пока что ничего не решили, но всё идет к тому, что присмотреть варианты самое время.

И когда я совершенно не ожидаю посторонних звуков, мобильный подаёт сигнал. В звенящей ночной тишине, этот звонок кажется чем-то инородным, я быстро отмираю и бегу в прихожую.

Сумку я оставила у входа, и сейчас надеюсь, что Глеба не разбужу. Он говорил, у него завтра важная встреча и нужно выспаться. Именно поэтому мы так и не продолжили разговор дома.

Ругаюсь мысленно, роясь в сумке: и так доставляю Астахову достаточно проблем, не хотелось быть еще и причиной того, что он проспит.

Но как только я бросаю взгляд на экран, переживания по поводу неудобств Астахова отходят на второй план: звонит Оксана, и я быстро снимаю трубку.

– Увидела, что ты звонила, – осторожно начинает она. – Ты передумала?

– Я согласна встретиться, – говорю быстро, замечая в её голосе сомнение. Только бы теперь она не пошла на попятную, поэтому не мешкая тут же добавляю: – Можно завтра, в районе обеда.

Называю точное время и именно в этот момент слышу, как в её дверь звонят. Уже довольно поздно, но ведь понятия не имею, с кем она живет, возможно, она кого-то ждёт. Меня это вообще не должно волновать, однако всё равно напрягаюсь.

– Хорошо, – растерянно отвечает Чистякова. Возникает пауза, мне бы положить трубку, но я медлю. Слышу, шорох, видимо, Оксана идёт к двери. – Прости, больше не могу говорить, – отвечает быстро и трубку кладёт сама.

Не похоже, чтобы она была напугана, но тревога не уходит.

Вглядываюсь в тёмный коридор, ведущий к спальням – никаких звуков. Обхватываю себя за плечи, вдруг чувствуя холод, и возвращаюсь к ноутбуку; пытаюсь работать, но мысли всё равно крутятся в другом направлении.

Проходит какое-то время, но никак не могу успокоиться, возможно, я себя накручиваю, но всё же беру телефон вновь. Смотрю на тёмный экран и набираю бывшую подругу, теперь мне кажется, что я могла опоздать. Ругаю себя, пока длинные гудки натягивают нервы до предела.

Но вдруг трубку Оксана снимает:

– Лика? – удивленно слышу в голосе.

– Я не назвала место. Кафе «Борн», – говорю, а сама прислушиваюсь. Но кажется, накрутила себя я зря. Посторонних звуков не слышно, да и на что я рассчитывала? С Чистяковой всё в порядке, а прочее меня не волнует.

– Договорились, – говорит она снова растерянно. А потом вскрикивает. – Ты напугал меня, – шепчет кому-то. – Подожди, я сейчас. Прости, это я не тебе. Завтра встретимся, пока.

Она снова спешно прощается, но я всё же выдыхаю.

Напрасно я себе надумала лишнего. К Оксане просто пришел её парень, а я тут уже самое страшное представила. Просто дни напряженные, вот и видится в каждом действии скрытая угроза.

Ложусь спать после освежающего душа, который к сожалению не смывает из воспоминаний сегодняшний день. Напротив, теперь ничто не мешает одолевающим мыслям врываться без стеснения – каждая бьёт по больному. Я закрываю глаза и снова погружаюсь в прошлое.

Почти пять лет назад

С тех пор как Демид подвёз меня к нужному дому, проходит неделя.

Квартира оказывается довольно скромной, но я соглашаюсь и на неудобства, цена мне подходит, а со всем прочим я умею справляться. Соседка по комнате большой симпатии не вызывает, она постоянно чем-то недовольна и это временами не на шутку выводит, её мечты о принце даже смешны, а мои возражения на её уверения, она сразу отвергает.

К этому времени между нами всего один-единственный разговор, в ходе которого я отмечаю, что нужно не ждать, а самой искать варианты, чтобы зацепиться в этом городе, но она по обыкновению фыркает и закатывает глаза.

При этом уверяет, что пойдёт другим путем: быстрым и надёжным, а я скоро буду гулять на её свадьбе и умирать от зависти. Впрочем, у неё есть все шансы захомутать состоятельного парня, девушка довольна милая, на таких западают, но сомневаюсь, что хочу присутствовать на торжественном мероприятии, да и завидовать – это не про меня, поэтому отныне её выпады просто игнорирую.

Объясняю себе, что это временное соседство, и нам необязательно дружить.

Сегодня я возвращаюсь домой довольно поздно, и когда в сумерках замечаю у подъезда знакомую фигуру, сердце пропускает несколько ударов. Но тут же восполняет пробел, принимаясь быстро-быстро колотиться о грудную клетку.

Замедляю шаг, чувствуя накатывающую волну оцепенения – сама не ожидаю от себя такой реакции, столько раз прокручиваю в голове нашу встречу, проверяю без конца новый телефон, но совершено не ожидаю, что увижу Демида вот так, прямо во дворе нашей убогой трехэтажки. Он делает ко мне несколько шагов и улыбается уголками губ:

– Привет, Лика, – говорит так просто, словно давний знакомый. – Поедешь со мной?

Демид не спрашивает, но в голосе чувствуется, что ответ он знает заранее. Немного даже злит эта самоуверенность. И хоть вряд ли скажу, что готова с ним на край света, но кажется, что это действительно так.

Плохи твои дела, Лика…

Мне не нравится собственная реакция на этого мужчину, она в корне меняет мои убеждения, что всё вот это можно проконтролировать, что всему есть объяснение, ведь у химии тоже есть формулы. Но какого-то черта погружаюсь в этот взгляд настолько, что почти забываю ответить.

Отгоняю внезапный морок, снова злясь. Молча лезу в рюкзак и достаю мобильный. Неделю назад в тот же вечер устройство доставил курьер. Правда дома была только соседка по комнате и принимала посылку она.

Смешная ситуация вышла. Но не для всех.

Соседка решила, что телефон – бонус от её нового приятеля за приятное времяпровождение и даже успела похвастаться этим, но утром молча отдала телефон мне, пробормотав невнятно, что подарок от какого-то Демида.

Демида я знала не какого-то, а конкретного, и услышав это, решила расспросить о подробностях, как она вообще узнала, чей подарок, и почему только сейчас. Я действительно не поделилась с новым знакомым, что жить собираюсь не одна, да и вообще ничего не рассказала, полагая, что наше общение завершилось. Поэтому всему этому очень удивилась, но в ответ получила молчаливый обиженный взгляд соседки, и на этом всё. Хотя я вроде как и не виновата.

Сим-карту свою вставила, но звонка от Демида так и не дождалась. В телефонной книге тоже оказалось пусто, и это расстраивало. Номера я не знала, он моего тоже. А всё равно в груди билась глупая надежда, и каждый раз, видя на экране неизвестный контакт, я поднимала трубку, затаив дыхание. А после чувствовала себя очень глупо. Потому что звонил кто угодно, но только не он.

– Вот. Хотела вернуть, – протягиваю мобильное устройство на ладони, на что Демид отвечает поднятыми бровями.

– Прошлый разбит по моей вине.

– Это не так. Я сама его уронила. И в состоянии приобрести новый.

– Лика, это же просто телефон, – подходит ближе, становится серьёзным. Вижу, он действительно не понимает, почему я возвращаю его подарок. Но для меня это слишком. – Я хочу загладить свою вину. Не кольцо же я тебе дарю, в конце концов.

– Кольцо меня тем более не интересует, – складываю руки на груди – закрываюсь, а заодно пытаюсь контролировать пульс. Мужчина достаточно близко, аромат его парфюма бессовестно атакует мой ритм, это нечестно, но я решаю держаться, пока есть силы.

– Вот как? – Демид усмехается, он явно расслаблен в отличие от меня, мягко улыбается, взгляд теплеет, а я качаю головой.

Его «просто телефон» стоит столько, сколько мне не предлагают за месяц, а я уже достаточно контор обошла в попытках устроиться на хорошую работу.

– Давай договоримся. Если вечером ты останешься недовольна, я приму телефон обратно и больше ты меня никогда не увидишь. Но если тебе понравится… – он делает паузу, а заодно ещё шаг.

– Звучит как угроза, – выпрямляюсь и даже опускаю руки, не отхожу, держусь уверенно. – И что же будет, если мне понравится?

– Кто знает, может и до кольца дойдёт, – Демид смотрит в упор, по коже бегут глупые мурашки. Я, конечно, не воспринимаю его слова всерьез.

Он сейчас использует все средства аккуратного подката: выбор без выбора, чувства потери, и «удочка», обещающая светлое будущее. Всё это понимаю, но именно сейчас не рада своим знаниям. Потому что уже принимаю решение, и оно отличается от того, на чём настаивают доводы разума.

Выдерживаю тёмный взгляд, наблюдая, как Демид подходит. Он берёт мою ладонь в руку, и от этого касания всё тело буквально пробивает электрическим разрядом. Чёрт знает, что происходит, но я так не хочу, чтобы он уезжал. Так не хочу, чтобы отпускал мою руку. Глаза в глаза – сумасшедшее притяжение, сквозь гул в ушах слышу его голос:

– Я скучал по тебе, Лика. Не представляешь, как ждал звонка.

Его последняя фраза отрезвляет, и я поднимаю брови:

– Звонка?

– Мне нужно было уехать из города на неделю, но в твоих контактах я записал свой телефон, а в заметках оставил послание, – Демид хмурится. – Я и сам звонил, – он усмехается, – но решил, ты добавила меня в чёрный список. Только не понимаю, почему.

– Телефон был пуст… наверно, обновилась система, – отвечаю, избегая объяснений, хотя примерно представляю, что произошло. Если это дело рук соседки… Вдыхаю и выдыхаю, сейчас точно не время устраивать ей разборки. Всё это потом. – Хорошо, я согласна поехать с тобой, – говорю неожиданно для себя самой. – Но только никаких колец.

– Договорились, – растягивает он губы в улыбке.

Он ещё не знает, что когда-нибудь слово не содержит и наденет мне на палец символ любви и верности. Да и я об этом ещё не думаю.

Прямо вот сейчас мне так хорошо от одного его взгляда, от этих ямочек на щеках, от того, что он крепко сжимает мою ладонь. Становится даже страшно. Уже понимаю, что погружаюсь во что-то большое. Необъятное, неизвестное, но волнительное и притягательное настолько, что уже наверняка знаю – назад пути нет.

Демид галантно открывает пассажирскую дверь, и когда уже сажусь, внезапно перевожу взгляд на наши окна.

Вижу движение занавески, и теперь уверена – нас провожает взглядом моя соседка по комнате. Я тогда ещё даже не догадываюсь, что она решит со мной подружиться.

Наши дни

Открываю глаза. В комнату через неплотно задёрнутые занавески врывается яркое солнце. Тут же накатывает волна отчаяния – мне снился Демид. До сих пор ощущаю свою ладонь в его. Горячей, сильной. Из такой просто так не отпускают. Но я по глупости сама разжала его пальцы.

Отгоняю непрошеные мысли и бросаю взгляд на часы, неужели проспала? Тут же выдыхаю – одиннадцать. Если быстро собраться, успею вовремя.

Однако меня ждёт сюрприз: в мессенджере вижу сообщение от Оксаны. Она пишет, что встречи не будет, у неё внезапно поменялись планы, и мне это совершенно не нравится. Больше она ничего не объясняет, и я досадно ругаюсь в молчаливый экран телефона.

Что могло произойти за такой короткий промежуток времени?

Не понимая, закусываю губу, хмурюсь. А потом просто набираю Чистякову: то она сама одолевает меня и упрашивает встретиться, утверждая, что это важно, то идёт на попятную. Так просто не бывает. Должна быть причина.

Но бывшая подруга трубку не берёт, и о мотивах её поступка узнать не удается – сообщения в мессенджере так и остаются непрочитанными.

Чёрт. Чёрт!

Собираюсь быстрее, чем планировала, и вскоре торможу у невысокого многоэтажного дома. Приходится оставить машину на другой стороне дороги, въезд во двор перекопан коммунальными службами. Выдыхаю, выходя из авто и бросаю взгляд на окна – я не была здесь целую вечность.

Не думала, что вообще снова приеду сюда когда-нибудь, но мною двигает тревога: какая бы Оксана ни была, никто не заслуживает… а вот чего, я пока не знаю. У меня в арсенале лишь догадки относительно аварии Ирины и избиения Глеба. И под подозрением мой бывший муж.

Звоню в дверь довольно долго, отчаянно, колочу дверь, а потом устало опираюсь на неё: Оксана написала, что планы изменились. И вполне логично, что её нет дома, раз она куда-то срочно собралась, но смущает то, что теперь её телефон выключен.

Я уже собираюсь уходить, когда слышу как проворачивается ключ. Испуганно смотрю на замок, как завороженная не могу даже пошевелиться, настолько это сейчас неожиданно, я так долго звонила, открыть была возможность не раз за это время.

Дверь тянут на себя, образовывается зазор, а я всё не могу поднять взгляд. Время растягивает происходящее, как на замедленной кинопленке, почему-то знаю, что увижу не Оксану. По спине пробегает холод, и я делаю шаг назад. Дверь распахивается сильнее, резко перевожу взгляд на того, кто мне её открыл и застываю. Сердце готовится вот-вот выпрыгнуть, взгляд карих глаз прибивает к месту.

– Снова ты? – усмехается Демид. – Следишь за мной?

Глава 7

Подавляю желание задать вопрос, какого чёрта он здесь делает. Потому что ответ и так врывается в мою голову без особого разрешения: немного смятое поло, опущенные на бёдра джинсы, он только что их надел?

Волосы немного взъерошены, влажные – принимал душ. Прихожу к неутешительному выводу: ночевал Демид здесь. Ещё минуту назад я мечтала, чтобы дверь скорее открылась, сейчас же жалею, что вообще пришла.

Стягивающее чувство в районе грудной клетки усиливается, совершенно не ожидаю такой встречи, становится тошно, хотя по сути Бронский мне ничего не должен. Как и бывшая подруга. Только от этого осознания не легче.

– Я к Оксане, – говорю хмуро, поздно делать вид, что меня не волнует его пребывание в квартире Чистяковой. Я удивлена, но и он не меньше. Или хорошо делает вид, даже брови поднимает:

– Вы снова подруги?

Вряд ли Демиду это действительно интересно, в глазах насмешка, но я выдерживаю его взгляд:

– Как выяснилось, мы ими не были. Где она?

– Понятия не имею.

– Ты в её квартире!

– Позвони ей, – снова звучит небрежно.

Да уже раз сто её набрала!

– Спасибо за совет, – стараюсь говорить ровно. Невольно бросаю взгляд за его спину, отсюда видно гостиную и даже часть дивана, поверх которого брошен плед. Не берусь анализировать, что там происходило ночью. Иначе просто сойду с ума.

Однако пульс всё равно учащается, в груди тяжелеет, а к горлу подкатывает ком, это глупо ревновать бывшего мужа к бывшей подруге, но неприятное чувство охватывает стремительно, а в голове вдруг возникает нелепая мысль. Тут же её отгоняю.

Что только не выдаст мозг, лишь бы не верить глазам: и всё же вряд ли бы Демид вообще мне открыл, если бы что-то с Оксаной сделал. Мне не нравится вариант, что Бронский спит с Чистяковой, но этот всё же лучше, чем тот, в котором Демид жестоким способом пресекает нашу встречу. Тревожное чувство не отступает.

Бронский замечает мой взгляд и добавляет:

– Можешь сама убедиться, что её нет.

Он даже делает шаг в сторону, чтобы я могла пройти, но просто стою, не двигаясь, и считаю удары в груди. То, что заходить плохая идея – знаю наверняка, и хоть взгляд Демида впервые за всё последнее время не пропитан яростью, качаю головой и отступаю.

– Когда она ушла?

Пожимает плечами.

– Я спал.

Смотрит Бронский внимательно, насмешка исчезает, молчание затягивается.

Даже если знает, где Оксана, скажет вряд ли.

Теперь просто киваю, не прощаясь, разворачиваюсь и стремительно направляюсь к ступенькам. Хлопка двери не слышу, а значит Демид так и смотрит мне вслед. Чувствую себя в относительной безопасности, лишь когда заворачиваю на лестничный пролет, и теперь несусь вниз, как будто за мной и впрямь кто-то гонится.

Понимаю, что у каждого своя жизнь, а всё равно больно от мысли, что они вместе. Для подсознания это неплохой материал: рисовать картинки, убивающие откровениями, легче, если хорошо знаешь обоих персонажей. Только дышать сложнее.

Это пытка, мне не нужны подробности, но к глазам всё равно подбирается что-то жгучее, на первом этаже опираюсь на стену спиной, закрываю глаза. Пытаюсь отдышаться.

Нет, я уже достаточно выплакала, так не пойдет.

Делаю глубокие вдохи и выдохи, горечь немного отпускает, ничего нового не произошло, так ведь?

Да, они проводят время вместе, возможно, давно, наверно, непостоянно, раз он и с той, из студии, тоже. Оксану даже жаль, если она на что-то рассчитывает.

Успокоение эти мысли не приносят, но отвлекают от личной драмы.

Из подъезда выхожу стремительно, возникает жгучее желание поднять взгляд на окна, но я не делаю этого. Поворачиваюсь в сторону дорожки, ведущей к пешеходному переходу и тут же застываю – прямо на меня идет Оксана, она тоже меня замечает и растерянно подходит ближе.

Тёмные, безупречно гладкие волосы колышет ветер, светло-голубые глаза распахнуты в изумлении, по крайней мере с ней всё в порядке, хоть новости сегодняшнего дня меня всё же шокировали.

– Лика? Что ты здесь делаешь?

Чистякова бросает взгляд на подъезд, спешу её разочаровать:

– Я там уже была, но дома тебя не застала.

Наблюдаю за реакцией, она следует незамедлительно, Оксана хлопает ресницами, возможно, ей даже неловко, избавляю её от оправданий, но вряд ли от объяснений по другому поводу:

– Почему ты отменила встречу?

Чистякова поджимает губы, снова смотрит за спину, переводит взгляд на меня:

– Пойдем в кофейню, – вздыхает. – Здесь недалеко.

Киваю в ответ:

– Я помню.

Заведение располагается за углом соседнего дома, здесь не совсем уютно, зато тихо и почти никого нет. Лишь какой-то мужчина в дальнем углу что-то рассматривает в планшете, и грустная официантка, которая принимает у нас заказ.

– Вопрос всё ещё открыт, – предлагаю рассказать о причинах внезапного отказа от встречи.

– Ты могла бы позвонить для начала, необязательно было сразу приезжать.

Оксана крутит в руках чашку, так и не ответив. По видимому, мне придется самой вытягивать из неё информацию, выглядит девушка недовольной.

– У тебя телефон выключен.

– Разрядился, наверно.

Чистякова лезет в сумку, достает мобильное устройство.

– Чёрт. И правда.

Наверно, ночью у неё были дела поважнее, чем думать о зарядке телефона. Я хочу сострить вслух, но прикусываю язык. Я здесь не для того. Мне нужно узнать про этого Юдина, который желал моих глубоких познаний в профессиональной сфере, а всё остальное меня не касается.

– Так что насчёт Мирослава Юдина? Предложение уже не в силе?

Оксана какое-то время ещё разглядывает темный экран, хотя вряд ли там что-то интересное можно увидеть.

– Ты говорила, он готов платить, – не отступаю.

Чистякова поднимает взгляд, косится по сторонам и, видимо, не обнаружив ничего подозрительного, чуть наклоняется вперед:

– Лика, это была плохая идея, прости.

– Я тебя не понимаю.

Делаю невозмутимое лицо и получаю в ответ глубокий вздох.

– Этот Юдин очень опасный человек.

Теперь усмехаюсь:

– Он стал им за ночь?

– Послушай, я скажу, что ты отказалась, и всё. С ним лучше не связываться.

– Но вчера ты считала иначе.

– Меня убедили в обратном.

– Кто? Демид?

Либо я попадаю в точку, либо мой бывший одним упоминанием так действует на Оксану, что она мигом краснеет. Замечаю, как дрожат её пальцы. Боится? Нервничает?

– Лика, пойми, я хочу как лучше.

– Это я уже поняла.

У меня даже слов на это нет. Если это как лучше, то спасибо, не надо.

Говорить Чистякова явно не хочет, а я не желаю бесполезно тратить время. Пытаюсь встать, но девушка перехватывает меня за запястье, удивленно поднимаю брови, а она произносит:

– Меня вынудили тебе позвонить.

Молчу, ожидая продолжения. Оксана явно борется сама с собой:

– Я не должна тебе это рассказывать.

– Но ты уже, – опускаюсь обратно на стул, усмехаясь. Она снова мнется, нервничает, но теперь уже никуда не уйду, пока не узнаю, какого чёрта ей от меня понадобилось.

– Всё должно было выглядеть естественно, – в итоге произносит она, чем удивляет в очередной раз.

– Ты шутишь? Я более подозрительного звонка в своей жизни не слышала.

– Может быть, они решили, что мы подруги.

– Они?

– Двое мужчин, сказали, что от Юдина. Я передала то, что говорили мне. Они сообщили, что друзья, что хотят помочь, а ты гордая, помощь не принимаешь, приходится идти таким путем.

Какие-то тимуровцы, ей-богу. Верить в добрые намерения я, конечно, не собираюсь, но таким запутанным путем искать со мной встречи – абсурд. В конце концов, серьезные люди подобным не занимаются. Усаживают в машину – и привет.

От собственных мыслей по позвоночнику пробегает холод, что им мешает проделать со мной подобное?

– Допустим, эти друзья ошиблись и пропустили момент, что мы с тобой почти год не общаемся. Но ты-то точно понимала, мы не приятельницы давно, – делаю паузу, Оксана упирается взглядом в чашку, обхватывает её руками:

– Прости меня, что так вышло. Год назад…

Резко обрываю:

– Не нужно, – в пустынном кафе мой голос звучит слишком громко, внезапное эхо привлекает внимание официантки. Качаю головой, останавливая её – мой кофе и так остается не тронутым. Оксана поднимает взгляд от чашки, смотрит виновато, а я теперь стараюсь говорить тише: – Я же сказала, это всё было давно.

Чистякова кивает. Ловлю себя на мысли, что не верю ей и не хочу ничего слышать о прошлом, тем более когда настоящее ничуть не лучше.

– Мне нужно было просто твоё согласие на эту встречу, я даже не поняла, что это может быть серьёзно, – возвращается Оксана к теме внезапно. – Мужчины были довольно вежливы со мной, убеждали, что я лишь помогу тебе этим.

Подавляю очередное желание высказаться, что думаю про эту помощь, и вслух произношу:

– Раз они такие воспитанные, да ещё и помочь хотели, передавай, что я согласна.

– Это ещё не всё.

Чистякова смотрит в упор, создается впечатление, что это я её остановила, а не она меня, говорить Оксана явно не хочет, но что-то её заставляет.

– Когда ты в первый раз отказала, мне позвонили, узнавали, как идут дела, я честно ответила, что, скорее всего, ты сотрудничать с ними не станешь, на что получила ответ – возиться не будут, есть и другие способы. Я хотела просто с тобой поговорить, предостеречь, но ты снова отказалась. А потом я узнала, насколько Мирослав Юдин опасен.

– Интересно, чем и с чего мне его бояться?

– Лика, как ты не понимаешь? – не выдерживает Чистякова, заметив мои удивленные брови, делает глубокий вдох: – Я и так, как на иголках, с этими звонками. Это серьёзный человек, просто так бы он не стал…

Оксана осекается:

– Слушай, помнишь сносили жилое здание недалеко от нас? По улице Красноармейской? Жильцы ещё бунт поднимали, но ничего у них не вышло, хотя правда вроде как была на их стороне, говорят, их запугали в итоге, чтобы рты не раскрывали, расселили их или что ещё сделали, но они замолчали в итоге, так вот, такие вопросы решает Юдин. Как скажет, так и будет. Это чтобы ты понимала, насколько он опасен.

Я вспоминаю эту историю, она не единственная, таких у нас в городе действительно полно.

– Вот я хочу знать, почему в таком случае, ему понадобилась я.

Чистякова снова оглядывается, а потом прищуривается, наклоняясь ближе:

– Скажи, у тебя проблемы?

– До твоего звонка не было, – вздыхаю устало. Возможно, девушка сама не так уж и много знает. Меня даже веселит эта мысль: неужели она всерьёз решила, что я могу какой-то важной шишке дорогу перейти? Единственный, кому я в этом городе мешаю, расхаживает по её квартире в приспущенных джинсах.

– Лика… – зовёт меня Оксана снова. – Не говори никому, что я тебе рассказала. Пожалуйста.

– Да ты не особо и раскрыла секреты, – отвечаю, вновь поднимаясь. Обращаю внимание на её умоляющий взгляд и всё же киваю, пожимая плечами: – Хорошо, если это так важно.

Мне и делиться-то не с кем.

Выхожу из кафе и направляюсь в сторону пешеходного перехода, параллельно раздумывая над этим странным разговором. Чувства испытываю противоречивые.

Оксана явно что-то не договаривает, и после разговора проясняется немногое, но по крайней мере, понимаю, звонки не её инициатива.

Всё равно верю не всему, например, то, что она приняла подозрительных личностей за моих друзей, выходит за грань моего понимания. Возможно, этим товарищам действительно не нужна шумиха, и они решили пойти, как считали, простым путем. А я отказалась.

Вот только если со мной хотят поговорить, всё равно ведь сделают это.

Практически достигаю другой стороны дороги, порыв ветра забрасывает на лицо волосы, пытаюсь их убрать и именно в этот момент слышу рёв мотора, резко оборачиваюсь и округляю глаза: внезапно взявшийся на дороге серый автомобиль несётся прямо на меня, и, кажется, это авто я уже где-то видела.

Не успеваю толком подумать, когда перед ним, отсекая меня от опасности, выруливает большой чёрный джип. От неожиданности водитель серой иномарки не успевает среагировать, визг тормозов и машина цепляет внедорожник, однако водитель серого авто тут же даёт заднюю и, резко огибая преграду, уезжает с пробуксовкой, оставляя облако дыма и удаляющийся гул.

А я просто стою, округлив глаза: собственный пульс оглушает, пытаюсь его унять, потому что хорошо знаю, кому принадлежит джип, и его водитель сейчас оказывается прямо передо мной.

– Садись в машину, – мрачно произносит Демид, тон его понижен, Бронский в ярости.

Наконец-то отмираю, но взгляда не свожу, делаю шаг назад.

– Лика… чёрт.

Он берёт меня за руку и буквально тянет к машине, лишь у пассажирской двери мой шок немного отступает, вырываю ладонь и оборачиваюсь, оказываясь между его рук, он теперь опирается ими на джип и тяжело дышит, глаза практически чёрные, так всегда, когда он злится.

Демид так близко, он сейчас пахнет освежающим гелем для душа. Где Бронский его принимал, помню хорошо, поэтому сейчас проще отгонять морок и пытаться не думать о том, что его губы в каких-то жалких сантиметрах.

Он взгляд на мои всё же бросает, а когда поднимает, я уже готова отбивать удар его карих глаз. Внешне готова. Демид не заметит, как внутри всё сжимается и скручивает в тугой узел. Как под кожу впиваются сотни иголок, и каждая отзывается резкой болью, но это всё внутри. Я качаю головой и тихо, но уверенно, произношу:

– Убери руки.

– Пожалуйста, Лика, – он теперь сдерживается и немного отстраняется. – Просто садись в машину, иначе мне придется усадить тебя силой.

Открывает дверь и указывает взглядом на неё. Демид сильный, и он, конечно, может обещания исполнить. Но принимаю решение не поэтому.

Ноги вмиг наливаются свинцом, сердце разрывает грудную клетку, Бронский убирает руки и ждёт, а я всё же занимаю пассажирское место под его пристальным взглядом. Тяну на себя ремень безопасности и пристегиваюсь – привычка.

И пока захлопывается дверь, пока он обходит джип, в голове вихрем проносятся воспоминания. Салон пропитан дерзким древесным ароматом, и просто невозможно от наваждения избавиться, оглядываюсь, отмечая – здесь почти ничего не изменилось. Вот только думать, кто занимал это место весь год, не хочу.

Бронский усаживается за руль и срывается с места, а я лишь глубоко вдыхаю и выдыхаю, унимая охватывающую дрожь.

Не верю, что я здесь.

Мы какое-то время едем по улицам города, пытаюсь понять, куда мы направляемся. Воздух в салоне тяжелеет, напряжение растёт, кажется, стоит лишь просто пошевелиться и полыхнет.

Демид молчит, может показаться, что он просто сосредоточен на дороге, но слишком сильно сжимает руль пальцами. Вдруг бросает на меня взгляд и ловит мой, отвести свой просто не успеваю. Он тут же отворачивается, но за эту долю секунды замечаю, что и сама застала его врасплох.

– И куда смотрит твой Глеб, – цедит Бронский сквозь зубы.

Только сейчас до меня доходит, что произошло на дороге. Серая иномарка очень похожа на ту, которая преследовала меня совсем недавно. Когда я была за рулем джипа Астахова.

– Меня пытались убить?

– Скорее, напугать, – Демид качает головой. – Но проверять не было возможности.

Теперь совершенно ничего не понимаю. Всё происходящее вокруг я относила к тому, что Демид пытается выжить меня из города. Чтобы я поняла, здесь мне делать нечего, чтобы я испугалась и просто уехала.

Но получается, он меня только что… спас.

Мы останавливаемся на парковке у его дома, непонимающе оглядываюсь и тянусь к кнопке, чтобы отстегнуть ремень безопасности, но он не поддаётся. Я, наверно, слишком нервно дергаю, потому что ремень теперь вообще заклинивает, отчего оказываюсь прижата к сидению.

Бронский замечает мои попытки, тянется, чтобы ослабить натяжение, и я как могу вжимаюсь в спинку кресла.

Замираю, практически не дышу, но спасает это едва. Демид тоже напряжен, на меня не смотрит, и второй раз за день его губы оказываются слишком близко.

Почти беру себя в руки, потому что решаю – не посмотрит, а значит, я в относительной безопасности, но внезапно он переводит на меня взгляд и застывает.

Не надо. Пожалуйста, не надо.

Но Демид мои мысли не слышит.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю