Текст книги "Подсластить победы горечь (СИ)"
Автор книги: Татьяна Иванова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 19 страниц)
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
Фенелла не зря просила именно дона Альвеса де Карседу раздобыть разрешение для Сида на аудиенцию у его величества. Все-таки оплоту рыцарской чести графу де Карседе было практически невозможно отказать. Несмотря на это, Фенелла несколько раз просила своего бывшего опекуна передать королю, что то, о чем будет говорить с ним Сид, ни в коем случае не должны услышать прогрессоры. Надо же было как-то разжечь интерес Боэланда.
Аудиенцию назначили на следующий день после возвращения короля в Вальямарес. Почти все прогрессоры срочно отбыли в Ньюгард, у них там что-то случилось, а их следилки дон Цезар выучился находить и там, где считал нужным, отключать.
Сид пришел в королевский дворец, одетый во все черное, цвет неизвестной силы. На многие яркие цвета он не имел права, не будучи дворянином, а одеваться в одежды, принятых у простолюдинов цветов, посчитал неправильным. Только строгий белый воротничок смягчал мрачность его одеяния.
В покоях короля, куда его провел дон Цезар, помимо спокойного, Боэланда и встревоженной Фенеллы, оказались еще и принц Гай и дон Альвес. То есть, лица, родственные Фенелле. Король показательно действовал исключительно в соответствии с правилами приличия.
Сид низко, но изящно поклонился королю, затем своему бывшему сюзерену, принцу Гаю, отчего его величество удивленно раскрыл глаза. Не ожидал придворного изящества от того, кого он презрительно именовал кузнецом.
– Я смогу закрыть порталы пришельцев, – коротко произнес мастер оружейник, опустившись на одно колено перед королем, – если вы, ваше величество, в благодарность отдадите мне руку вашей сестры, принцессы Фенеллы.
В этом был весь Сид. Скромность и сдержанность надежно скрывали от окружающих подлинное величие его облика. Фенелла с досадой сцепила руки. Она не могла сейчас вмешаться. Шел мужской разговор.
– Вы действительно можете закрыть вилку Дворкина, Сид? – с сомнением переспросил принц Гай. – Сами прогрессоры не могут…
– Скорее всего, судя по моему последнему опыту, могу. Я не решаюсь на последний шаг без одобрения своего короля, потому что когда «вилка» закроется, это будет необратимо. Даже если земляне попытаются создать снова парную вилку порталов, она откроется на другой планете. В Остарию они попали случайно.
– А то возмущение в пространстве, из-за которого прогрессоры умчались в Ньюгард, – встрепенулся дон Цезар, – не ваших ли рук дело? У них там, по слухам, как раз портал чуть не гикнулся.
– Если возмущение произошло позавчера вечером, когда я проводил свой опыт…
– Именно, – подтвердил принц Гай. – На следующий же день прогрессоры отменили карантин и ночью улетели в Ньюгард. Ах, Сид, вот это – новость.
– Встаньте, Сид Оканнера, – тихо, без обычного пренебрежения произнес король и бросил неожиданно понимающий взгляд на Фенеллу. Потом подошел к окну и задумался. Принц Гай скрестил руки и мрачно смотрел вниз. Совсем не так должны бы выглядеть люди, которых хотят навсегда избавить от их главного врага и предмета постоянной ненависти. Даже дон Альвес отвел глаза, кажется, скрывая непривычное смущение. Наконец, его величество обернулся и непроницаемым взглядом окинул принцессу, прежде чем заговорить с Сидом.
– Не будем спешить с окончательным решением, – тихо сказал он, мрачно глядя в глаза мастеру. – Вы просили руки моей сестры в обмен на закрытие портала пришельцев. Но пока прогрессоры приносят больше пользы, чем вреда. Я не даю сейчас согласия на закрытие вилки Дворкина. Соответственно, руки моей сестры вы не получите. Впрочем, представьте мне письменный отчет о том, как вы собираетесь закрывать порталы. Передайте документ через дона Цезара. Вы ведь умеете писать? Если не умеете – продиктуйте моему секретарю, и только ему.
И Сид, уроженец Борифата, в совершенстве владеющий не только родным, но и остарийским языком, читавший сложнейшие тексты на языке прогрессоров и Странников, только молча поклонился в знак согласия.
Его величество уже собрался уходить, давая понять, что аудиенция закончена, но остановился на пороге. Потому что неожиданно заговорил принц Гай.
– Сид, самое малое, что я должен для вас сделать, я сделаю сейчас, – торжественно произнес он, отстегивая свой пояс с мечом. – Пусть это не будет обычная красивая церемония посвящения в рыцари, но и краткий вариант вполне законен. Свидетели у нас самые благородные из всех возможных. Встаньте на колени, – и он вынул сверкающий клинок из ножен.
Сид растерялся на пару секунд, но затем опустился на одно колено перед принцем. Принц положил обнаженный меч ему на плечо. Прозвучали рыцарские клятвы. Сид без подсказки, не сбиваясь, произнес положенные слова. Его высочество удовлетворенно кивнул, самолично застегнул перевязь на новоиспеченном рыцаре, вложил меч ему в ножны, поднял Сида с колен за обе руки и поцеловал в лоб.
– Носите с честью врученный вам меч, дон Сид, – торжественно произнес он. – Никогда я не вручал клинок человеку более достойному, чем вы.
Сид встал, оглушенный.
– Но что касается руки моей сестры, – ледяным тоном добавил король, – то эта награда слишком высока для вас, дон Сид Оканнера.
И на этот раз он вышел из комнаты окончательно.
Сид, низко поклонившись своему сюзерену, уверенно придержав ножны с мечом, тоже вышел, ничего не замечая вокруг. Фенелла выбежала вслед за ним, не выдержав откровенно сочувствующих взглядов оставшихся в зале мужчин. Она нагнала молодого рыцаря у выхода и попросту переместилась вместе с ним в какую-то улочку, чтобы не идти через дворцовую площадь, прекрасно просматриваемую из башен королевского дворца. Только потом прижалась к жениху и горько, хотя и беззвучно разрыдалась. Сид остановился и в свою очередь прижал девушку к груди. Фенелла всхлипывала, рыдала, понимая, что напрасно это делает, что ее любимый и без ее слез доведен до крайнего предела, но остановиться уже не могла. Рядом, за аркой открывался вход в какой-то сад с кедрами и кипарисами, смолистое благоухание привлекало войти под сень огромных деревьев. Не помня как, оба дошли до широкой скамьи и сели рядом, тесно обнявшись. Сид осторожно гладил горько плачущую девушку по плечу, касался губами ее волос. И она постепенно начала успокаиваться, когда вдруг рядом раздался хорошо знакомый голос.
– Я понимаю, что нравы в Остарии, и тем более, в столице сейчас свободные, но обниматься и целоваться прямо под окнами архиепископа – это уже слишком… Вставать не надо, – и архиепископ Остарии Леонтий I уселся напротив несчастных молодых людей на широкую, склоненную к земле ветку столетнего кедра. – Достаточно просто отсесть друг от друга на приличное расстояние. Давно я вас не видел, молодой человек. И почему, кстати, вы до сих пор не женаты на девушке, которую вот уже год как компрометируете? Или даже больше, простите стариковскую память, точно не помню.
– Меня невзлюбил король, – глухо ответил Сид. Фенелла вздрогнула, по интонации сообразив, в какой молчаливой ярости сейчас пребывает ее жених. Но тот все еще держал себя в руках. – Я знаком с Фенеллой с детства, когда еще никто не знал, что она принцесса. Мы бы давно поженились, если бы ее не заметил король. Для того чтобы добиться руки девушки, которую люблю, я изобрел способ закрыть порталы пришельцев. Но все бесполезно. Единственное, что принц Гай, у которого я семь лет был оруженосцем, смог сделать для меня, так это посвятить в рыцари. Но какой же я рыцарь, если больше всего хочу ковать оружие, а не пронзать им людей. Смешно…
– Не очень… – проговорил владыка. – Боэланд порадовал бы меня, если бы серьезнее относился к таинству брака, очень бы порадовал. Однако, чего нет, того нет. Серьезны ли ваши намерения, дети мои?
«Дети» удивленно посмотрели на владыку.
– Вас, Сид, не смущает то, что ваша невеста постоянно и умело строит глазки разным мужчинам?
– Ваше преосвященство, – почему-то смутился Сид. – Она еще ребенок по меркам того народа, откуда происходит ее мать. Повзрослеет – перестанет.
– Очень в этом сомневаюсь, – усмехнулся епископ. – Но раз вас не смущает даже это, то вашей невесте очень повезло с будущим мужем. Итак, если ваши намерения серьезны, то я могу вас обвенчать.
– Когда? – удивился Сид.
– Да хоть сейчас. Пока у меня есть свободное время, мы можем пойти и обвенчаться в моей домовой церкви. Я сам подпишу свидетельство о браке. Очень люблю венчать.
«И кто дерзнет не признать таинство, совершенное архиепископом страны?»
Осознав, что их настиг поворотный момент, Фенелла смутилась, вспомнив о своем изуродованном лице. Почувствовала дыхание наклонившегося к ней Сида и подняла глаза. В его взгляде был вопрос. Все-таки, Сид сомневался в ее окончательном согласии. Несмотря ни на что, сомневался. Но спросить вслух, согласна ли она стать его женой прямо сейчас, не рисковал, боялся обидеть выраженным вслух сомнением.
– Я только платье праздничное надену, можно? – тихо спросила девушка. – Можно? Я быстро. Вы еще не успеете дойти до церкви и зажечь свечи, как я вернусь. Ведь венчание раз в жизни…
И постаравшись не заметить невольную тревогу в темных глазах жениха, она шагнула в свое горное убежище. На то, чтобы надеть черно-красное платье и накинуть кружевную накидку, у девушки ушло всего несколько минут.
А потом и вправду было венчание.
Низкие своды полуподземного маленького храма. Никого постороннего, только владыка, его помощник и двое певчих. Невеста в ярком платье с традиционной вуалью на лице, ошеломленный происходящим жених. Мерцание свечей, стройное пение, торжественный речитатив молитв. В какой-то момент слабо соображающая Фенелла вдруг вспомнила недавно назначенного дворцового капеллана, человека с очень острым языком, который призывал вельмож, по крайней мере, приблизительно изучить церковные таинства. А то, мол, не сообразите, венчают вас, или отпевают. По нынешним временам и понятной недоученности клириков, бывает, что и перепутают. Возгласит, мол, диакон вместо «подаждь им многая лета» «и сотвори им вечную память»; певчие не знают куда деваться, смехом давятся. А жених с невестой стоят как свечки, ничего не слышат и не понимают. Бывало, мол, такое на памяти отца Гелвасия, и не раз, не сомневайтесь. После подобных историй даже фрейлины Фенеллы заинтересовались чинопоследованием таинства венчания.
Вспомнив шуточки отца Гелвасия, Фенелла встрепенулась и принялась отслеживать происходящее. Впрочем, венчание совершалось безупречно. Обмен клятвами, быть рядом в горе и радости, пока не разлучит смерть. Обмен кольцами. Певчие пропели положенные «многая лета».
Осторожный поцелуй мужа, наконец-то, мужа. Сид тоже не очень-то верил в происходящее, несмотря на действительно подписанное архиепископом свидетельство о браке. После трапезы с владыкой Леонтием, во время которой молодожены не смогли связно ответить ни на один вопрос владыки, люди архиепископа довезли Фенеллу с Сидом до загородного дома оружейника в архиепископской, опять же, карете. Кажется, владыка хотел быть уверенным, что шоковое состояние молодоженов не приведет к печальным последствиям.
Слуг в доме не было, потому что на то время, пока Сид жил на Ирионе, он их распустил и еще не успел нанять. В окна тихого дома изливались лучи заходящего солнца. И в первый раз в жизни наступающая ночь пугала.
Фенелла быстро выбрала себе комнату, в которой хотела бы жить, и принялась переносить в нее вещи с разных мест Остарии. Сид попробовал было с ней заговорить, но понял, что бесполезно. Куда-то ушел, вымылся, наверное, потому что он вновь появился в белоснежней рубашке вместо черной туники, молча сел в кресло в проходной комнате и принялся наблюдать за метаниями молодой жены. Степень неловкости все возрастала, солнце быстро катилось к закату. Перетащив из дворцовых покоев шкатулочку с прогрессорской косметикой, девушка споткнулась, шкатулочка выпала из рук, баночки покатились в разные стороны. Фенелла осталась сидеть на полу, заряд бодрости неожиданно кончился. Сид неторопливо собрал все баночки в шкатулочку, поставил шкатулку на скамью у стены, резким движением поднял Фенеллу на руки и прижал к себе.
– Ты меня боишься?
– Нет, – храбро солгала Фенелла. Но не говорить же было правду, что ей уже давно сильно не по себе. Предстоящая брачная ночь пугала своей неотвратимостью. Сид отнес супругу в свою спальню, посадил на краешек кровати без балдахина. Осторожно вытащил из прически девушки все заколки, шпильки, ленточки. Прямые, очень густые волосы Фенеллы тяжело упали ей на спину.
– Давно мечтал это увидеть, – выдохнул Сид, пропуская светлые шелковистые пряди сквозь пальцы. Он снова притянул девушку к себе, поцеловал. Она напряглась в его объятиях, он тут же ее отпустил. Встал и начал раздеваться.
– Свет оставить?
– Нет, не надо, – нервно ответила Фенелла. Вздрогнула, почувствовав, что чужие руки снимают с нее платье. Когда девушка осталась в одной рубашке, Сид еще раз поднял ее на руки и уложил в кровать. Неяркий лунный свет, проходя сквозь цветные витражи, бледными оттенками всех цветов радуги раскрашивал супружеское ложе. Темной тенью показался мужчина, склонившийся над хрупкой девушкой. Нервы у Фенеллы не выдержали, она вскрикнула, оттолкнула Сида и переместилась в свое горное убежище.
– Что же я делаю? – подумала, придя в себя в одиночестве, дрожа в тонкой рубашечке. – Он ведь может на меня обидеться. Я ужасно себя веду…
И она, взяв себя в руки, вернулась в спальню. Сид лежал на спине и смотрел в потолок. Повернул голову, когда пугливая супруга села на краешек кровати.
– Я, между прочим, спросить хотел, – хмыкнул он. – Поговорить с тобой, успокоить. А вот теперь мне кажется, что я чего-то не знаю, – вроде бы спокойно закончил он, – Я ошибаюсь?
– Меня как-то король напугал похожим образом, – смутилась девушка. – Еще до того, как посадил тебя в темницу.
Тогда Сид тяжело вздохнул, встал и зажег несколько светильников. Стало гораздо светлее.
– Это чтобы ты не путала, с кем находишься в одной постели, – резко сказал он. Фенелла от стыда закрыла лицо руками.
– Любимая, – после минуты напряженного молчания, гораздо мягче произнес Сид, – мы повенчаны, у нас впереди вся жизнь. И, хотя это уже ничего не изменит, признайся честно и мне и себе: ты меня все же любишь, или нет?
Кажется, он даже и не дышал, ожидая ее ответа.
– Люблю, – подумав, прошептала девушка, опуская руки.
– Ты не из чистого упрямства за меня вышла замуж?
– Нет.
– А почему? Повтори, любимая.
– Потому что я тебя люблю, – еще тише сказала Фенелла, почти на ухо обнявшему ее Сиду.
– Тогда не бойся. Мы никуда не спешим.
Он уложил ее в кровать, лег рядом и крепко прижал девушку к себе. Не шевелился. Постепенно тепло чужого тела ее согрело, девушка перестала вздрагивать, невольно расслабилась и обняла мужа за шею. Но если ее супруг рассчитывал на продолжение, то он просчитался. Она плавно соскользнула в крепкий сон в надежных объятиях любимого человека.
А с утра никакого дальнейшего налаживания супружеских отношений уже не получилось. Оба проснулись от громкого стука в дверь дома. Стучали настолько сильно, что слышно было даже в спальне на втором этаже. Сид вскочил, взлохмаченный, кое-как закрепил волосы, натянул на себя одежду и стремительно сбежал вниз.
– О, какая встреча, – услышала Фенелла его бодрый голос. – Дон Цезар, какими судьбами?
Новобрачная вскочила, метнулась к сундуку со своей одеждой, накинула какой-то широкий балахон поверх тоненькой рубашечки, набросила капюшон на растрепанные волосы, и, подбежав к перилам лестницы, перегнулась, чтобы посмотреть, что происходит внизу.
– По поручению короля, – довольно весело сообщил дон Цезар, – за вами и за доньей Фенеллой, если она находится у вас.
– За донной Оканнера, вы хотели сказать, – жизнерадостно поправил его Сид. – Нас обвенчал вчера владыка Леонтий. Теперь нас может разлучить только смерть, и, если вы надеетесь на мою, то напрасно. Я владею важными сведениями. Не думаю, что меня выгодно убить.
– Вы излишне… э-э-э, категоричны, дон Сид, – сказал дон Цезар, поднял голову и увидел перегнувшуюся через мраморные перила любопытную девушку в неприбранном виде с выбивающимися из-под капюшона волосами. – Я пошлю к королю гвардейца с сообщением, как весело обстоят у вас дела. Даю вам обоим время, привести себя в порядок. Одеться, умыться, там… Но потом все же придется проследовать со мной к его величеству.
Начальник королевской гвардии немного помолчал, затем продолжил, усмехнувшись.
– Если бы меня кто спрашивал, я бы отдал вам руку любой принцессы, дон Сид, за любой клинок, похожий на мой собственный, выкованный вами. Вы настоящий волшебник, Оканнера, ваше оружие чудо, как хорошо. Однако меня никто не спрашивает, а я солдат. Более того, я всегда преклонялся перед королем, хотя в сердечных делах, вынужден признать, он понимает не больше, чем мой чистокровный скакун в бочонках с хересом. Одевайтесь спокойно, дон Сид, я подожду.
* * *
В королевских покоях молодоженов ждали все те же люди, которых они видели накануне, но сегодня в зале восседал еще и архиепископ Остарии со сверкающим посохом в руках. Фенелла вслед за Сидом подошла под благословение владыки и немного успокоилась, встретив его ободряющий взгляд.
– Ну что же, ваше величество, – скромно сказал архиепископ страны, – можете приступать к королевскому суду над смиренным и преданным вам Леонтием, – он опустил седую голову и низко склонил сверкающее золотом навершие своего посоха в сторону короля.
Боэланд резко отвернулся от окна и в два шага оказался перед креслом духовного властителя страны.
– Ваше преосвященство! – со злостью произнес он. И замолчал, сжав кулаки. В покоях воцарилась прямо-таки зловещая тишина. Фенелла осторожно огляделась. В глубине комнаты стоя ожидали дальнейшего развития событий принц Гай, теперь сюзерен дона Сида Оканнеры, и дон Альвес де Карседа, признанный оплот рыцарской чести, рыцарь без страха и упрека. У двери застыл бородатой и зловещей статуей дон Цезар. Фенелла невольно схватила своего мужа за руку и прижалась к нему. Боэланд, заметив ее движение, дернулся.
– Зачем вы их обвенчали?! – чуть ли не прорычал он.
– Зачем? – спокойно переспросил архиепископ, поднимая голову. – Ваше величество, они давным-давно друг друга любят. Я не увидел препятствий для заключения брака. Все просто.
– Но мое разрешение…
– Они оба совершеннолетние.
– Но Фенелла – принцесса! Брак до неприличия неравный!
– Ваше величество, – тихим и проникновенным голосом снова начал говорить владыка, – в основании каждого рода, теперь великого и знатного, стоит всего один человек, незнатный, небогатый, но исключительный по силе духа. Я думаю, мы присутствуем при рождении нового знатного рода. Вы сознательно не замечаете личных достоинств моего любимого сына Сида. Он может закрыть порталы, связывающие нас и прогрессоров с Земли, а может их и не закрыть. В этих двух случаях развитие нашего мира пойдет принципиально разными путями. Человек, держащий в своих руках судьбу целого мира, вполне достоин руки вашей сестры, на мой стариковский взгляд.
Фенелла невольно поглядела в сторону дона Альвеса и внезапно увидела в спокойном, твердом взгляде рыцаря полное согласие со словами архиепископа. Король, повернувший голову вслед за ней, увидел то же самое. Отмахнуться от мнения графа де Карседы он не мог.
– А вы знаете, владыка, что именно означает для Фенеллы замужество? – возмущенно поинтересовался он. – Не знаете? Фенелла, переместись в свои покои прямо сейчас.
Девушка дернулась, чтобы выполнить приказ, но осталась на месте. Сквозь пространство переместиться она не смогла.
– Видите, владыка, из-за вас моя сестра утратила свои исключительные способности.
– Вы хотите сказать, – с ласковым укором ответил Леонтий, – что сия девица до замужества обладала ненормальными сверхъестественными способностями, вызывающими вопросы у благочестивых людей, а брак с сим достойным молодым человеком сделал ее нормальной дочерью Господней? Благослови его Бог и за это.
Боэланд сжал руки в кулаки, чтобы удержать вновь нарастающий гнев, но внезапно заметил, с каким удивлением и подозрением смотрит на мужа Фенелла, с каким искренним удивлением глядит на нее Сид. Король смерил молодоженов засверкавшим пристальным взглядом и гораздо тише сказал.
– Способности Фенеллы были важны для короны Остарии. Де факто, мы имеем дело с преступлением против интересов страны.
– Вы уж определитесь с дефинициями, сын мой, – пробурчал архиепископ. – Кто она для вас – любимая сестра, которую вы не хотите отдать недостойному человеку, или имущество короны, которое вам жаль испортить.
Снова наступило молчание, но уже не такое напряженное, как в начале разговора. Король опустился в кресло напротив своего архиепископа и снова оглядел молодоженов, барабаня пальцами по подлокотнику.
– Ваше величество, – заговорил дон Альвес, – возможно, имеет смысл передать в распоряжение дона Сида разрушенный замок Маралейд для восстановления? После того, как замок Ведар стал нашим, в окрестностях замка Маралейд снова стали селиться люди, им необходим достойный сеньор. Титул графа де Маралейд сделает дона Сида формально достойным руки принцессы Фенеллы.
– А как мы объясним остальным рыцарям Остарии внезапное возвышение… э-э-э, пусть будет известного оружейника до графа и мужа принцессы? – ехидно поинтересовался король. – А, дон Альвес?
– Возможно, стоит сказать правду?
– Ах, правду? – ехидство короля на глазах перерастало в сарказм. – Убить таким путем неподходящего мужа принцессы – тоже вариант. Сколько, вы думаете, прогрессоры будут терпеть человека, знающего, как закрыть их порталы?! Они и без того встревожены последствиями вашего опыта, дон Сид. Хорошо, что не знают, кто за этим стоит. А вы, дон Альвес, говорите – «правду»!
– Дон Сид, а вы свой опыт случайно не возле горы Мерналь проводили? – вдруг от двери спросил дон Цезар.
– Да, – сухо подтвердил Сид.
– Вот это волна была, говорят. Вот это – взрыв. Гору вы взрыли на славу. Ваше величество, да этот человек – находка. Представляете, что сделает с флотом вашего вероятного врага еще один такой опыт?
– Фенелла, ты помнишь, каким встревоженным выглядел владетель Борифата, – спросил Боэланд, наклонившись вперед и пристально глядя в глаза девушке. – А он совсем не трус, принц Гай может подтвердить. Но прогрессоры напугали владетеля настолько, что он пытался уничтожить всю геологическую экспедицию и наместника Альнарда, к которому по своему, неплохо относился, лишь бы пришельцы не узнали того, что он раньше натворил. А когда его затея не удалась, то тайно, ночью, примчался к нам, надеясь заключить союз против прогрессоров. Союз с кем?! С иноверными. И давним противником. Вы поторопились с браком, – король бросил взгляд на внимательно слушавшего епископа. – Вы бы, конечно, стали графом де Маралейд, дон Сид, но после закрытия порталов, а не до этого события.
– Просто пригрозить прогрессорам нельзя? – уточнил принц Гай. – Довести до их сведения, что мы располагаем возможностью избавиться от их присутствия в нашем мире?
– И сказать им, например, что в случае моей смерти, – осторожно добавил Сид, – порталы точно будут закрыты. Их закрыть так просто, что любой сможет это сделать, любой, связанный со Странниками.
Король впервые внимательно посмотрел на нежелательного мужа своей любимой сестренки, потом перевел взгляд на саму сестренку. «Ах, со Странниками, – прочитала та в его выразительном взгляде. – Так вот, оказывается, с кем ты там проводила время!»
– А вы уверены, дон Сид, что они всего лишь вас убьют? – вслух спросил он. – Владетель Борифата не так уж и боится смерти. Он воин, в конце концов. А он был прямо-таки панически напуган во время нашей последней встречи. Что заставляет задуматься. Нет, пришельцам угрожать нельзя. Это не тот зверь, которого можно удержать на цепи, зверь очень полезный, но и очень опасный. Такому следует сразу наносить удар в сердце, не раскрывая заранее своих намерений. Однако сейчас наступает время для ответного удара прогрессоров. Мы не знаем, каким он будет. Но надо вывести всех, кто нам дорог, из-под грядущего удара. Поэтому, дорогая сестренка, если ты не желаешь своему мужу участи хуже смерти, то ваш брак должен остаться тайным. То есть, на всех официальных приемах ты будешь присутствовать, надев перчатки поверх обручального кольца, ни о чем не проболтаешься своей подруге Диане Ардовой, а жить останешься рядом со мной, в своих покоях во дворце. Моя воля тебе ясна?
Фенелла склонилась в реверансе, не глядя на закаменевшего рядом с ней Сида.
– Как вы дальновидно мыслите, ваше величество, – с восхищением произнес дон Цезар от двери. – Если дона Сида продержать вдали от супруги еще два-три месяца, то мы не только флот противника сможем разнести, но и на суше от нас никому спасения не будет.
Король смерил командира своей охраны подозрительным взглядом, усомнившись в искренности его восхищения, но промолчал. Встал, давая понять, что его прием окончен и дальнейшего обсуждения своих приказов он не потерпит.
Фенелла бросилась в объятия Сида.
– Мы ведь подождем еще немного, да?
Сид промолчал и опустил глаза.
– Пойдемте, дон Сид, – тихо сказал дон Цезар, подчиняясь невысказанному вслух приказу своего повелителя. – Я обязан довести вас до выхода из дворца.
– Это совсем необязательно, – решительно вмешался владыка, оказавшись рядом с непризнанным мужем Фенеллы. – Мой сын поможет мне, добраться до моих покоев. Что-то я совсем ослабел. Я обопрусь на ваше крепкое плечо, молодой человек, хорошо?
