Текст книги "Подсластить победы горечь (СИ)"

Автор книги: Татьяна Иванова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 19 страниц)

ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ

В прозрачное стекло окна в комнате Дианы Ардовой билась ветка дуба, резные листья, уже начавшие краснеть, трепетали в порывах ветра, упавшие желуди беспорядочно сгрудились на широком подоконнике. Ветер с моря сгибал непокорные вершины кипарисов во внутреннем саду королевского замка. Даже бестрепетно неподвижные пальмы шевелились и качались. Осень в Вальямаресе.

– Вот и все, если коротко, – Фенелла закончила свой рассказ о поездке к вездеходу трагически погибших геологов. Диана забралась с ногами в кресло, благо, что прогрессорские серо-синие штаны позволяли сделать это с легкостью, и задумалась.

– Скажи-ка вот еще что, Фенелла – начала она говорить, но ее прервал настойчивый стук. Диана соскользнула с кресла, поправила свободную тунику и открыла дверь. Айвен Рудич внимательно оглядел эмиссара прогрессоров Остарии, кивнул.

– Привет, девчонки, – сказал он, подходя к столику, накрытому для чаепития. – Так я думал, Диана, что во время посиделок с подругой ты снимаешь свои миникамеры.

– Садись, Айвен, гостем будешь, – ответила Диана, снова забираясь в свое кресло с ногами. Подчиняясь сигналу с пульта управления, к столику подкатилось еще одно кресло. Для Айвена.

– Кажется, у нас серьезные проблемы, – невесело протянул прогрессор, усаживаясь в предложенное кресло. – В больнице была пять-эс проверка из Департамента. Ты о ней не знала?

– Нет, – протянула Диана. – Пять-эс – это что?

– Проверяют оформление рабочих мест, размещение лекарственных средств… И всякую такую хрень. И я проверку проср… завалил, короче. Розовых бланков в больнице не оказалось в принципе, только желтые, белые, синие, красные и зеленые. Коляски для транспортировки больных неправильно пронумерованы и припаркованы не там, лекарственные препараты не в тех контейнерах размещаются. Ну и все такое…

Диана, не сходя с места, включила экран на одной из стен. Быстро замелькали изображения.

– Никогда раньше у меня не было проблем с проверками, – тоскливо продолжил Айвен, дергая себя за ухо. – Я реально увлекся другим. Сам не заметил, как сменил приоритеты. Когда успел?

– Да, Айвен, проверка из Департамента прошла поверх Центра Координации Прогрессоров, – подтвердила Диана. – У меня – никакой информации.

– Насколько я помню порядок, – сказал прогрессор, немного помолчав, – следующей будет проверка документации. И хорошо, если проверят только больницу. А если академию?

– Запросто, – согласилась Диана. – Особенно, если нас проверяют по просьбе твоего друга Таубена.

– Моего бывшего друга. Таубен разорвал со мной отношения.

– После того, как ты ему жизнь спас?

– Ну спасти ему жизнь – был реально мой долг. За такое даже и не благодарят. Плохо, что я ему посоветовал оставить Настену в покое.

– Он после этого разорвал отношения? – Диана пристально взглянула в глаза собеседнику.

– Да.

– Плохо. Значит, в покое не оставит. И нас, кстати, тоже. Злой он, хотя и патриотичный.

– Не совсем так. Просто реально косит под дона Румату, или кто там есть в литературе еще, такой пафосный?

– Главное, чтобы не косил под Рудольфа Сикорски. Иначе мы потом точно костей не соберем.

– А, так ты читала?

– Литературная классика о прогрессорстве включена в программу обучения в институте, – занудно протянула эмиссар.

– Лучше бы они курс по единоборствам расширили, или управление транспортными средствами, например, чем такой фигней страдать… У Таубена, кстати о фигне, реальный блат в правительстве.

Диана, превратив часть столика для чаепития в панель для управления, принялась что-то быстро печатать.

– Отправлю рапорт Крайвеллу, – объяснила она. – У Феликса Крайвелла тоже наверняка есть блат в правительстве, раз уж он занял такой пост в ЦКП. Вряд ли ему понравится деятельность Таубена, через его-то голову.

– Да, Крайвелл вроде адекватный мужик, – признал Айвен. – А проверка документации из Департамента – это нереальный геморрой. Если они докопаются, кто именно у меня преподает в академии… И кто собирается преподавать…

– А кто собирается?

– Да вот друг Фенеллы по имени Дайлен.

– Странник? – улыбнулась Диана. – Это будет весело. «Монстры с Ганимеда в Остарии!»

– Нет их, монстров с Ганимеда, – возмутился Айвен. – Киношная выдумка.

– Да кто ж тебе поверит? – продолжала веселиться Диана – Киношные выдумки давным-давно реальнее настоящей жизни. Вот увидишь, земляне решат, что ты – это уже не ты, а монстр с Ганимеда, высосавший твою кровь, силу и облик. И тут появляется Генрих Таубен, весь такой косящий под Рудольфа Сикорски… Каковому Рудольфу достаточно было, напоминаю, если кто невнимательно читал классику, только подозрения насчет связи со Странниками, чтобы с чистой совестью убить человека.

Айвен нервно схватил Дианину кружечку с остывшим чаем и залпом ее выпил.

– Я вижу пока единственный выход, – посерьезнев, продолжила говорить Диана. – Надо разделить документацию в соответствии с разными финансовыми потоками. Те преподаватели, которые финансируются с Земли, должны быть безупречно нормальными. Все, хоть сколько-нибудь сомнительные, финансируются за счет Короны Остарии.

– Все это, конечно, мило, Ди, – с кривой усмешкой протянул Айвен. – Но, во-первых, ты тупо не успеешь до приезда комиссии, она всегда наступает на пятки предыдущей. Во-вторых, ты не умеешь править документы задним числом. А в-третьих, у меня нет среди преподавателей ни одного безупречно нормального с точки зрения бюрократов из Департамента, включая меня самого.

– И все же, давай попробуем. Не дело – сдаваться без боя. Пришли мне весь пакет документов. И Настю в помощь. Когда проверяющие к тебе придут, делай кирпичную физиономию и говори: вот, мол, сумма выделенных средств, вот на что они были потрачены. И включай сводную таблицу.

– Смешная ты, Ди. Не «кирпичную физиономию», а «рожу кирпичом». Они мне скажут: где списки преподавателей академии? Со всеми дипломами, приложениями к дипломам, отметками о недавно пройденной переквалификации, и разрешениями на преподавательскую деятельность в высшем учебном заведении?

– А ты им: вот списки преподавателей в соответствии с земным финансированием. И, э-э-э… рожу кирпичом. У тебя экспериментальный проект, утвержденный лично Феликсом Крайвеллом. Академия пока что не имеет государственной лицензии и работает не в полную силу. Но за каждый выделенный доллар мы можем отчитаться.

Ректор академии подергал себя за ухо.

– Надеюсь, связи Крайвелла в правительстве выдержат такой вандализм, – вздохнул он. – Ладно, я пошел. Времени реально мало. Вдруг проверка прибудет уже этой ветреной ночью?

– А ведь это мысль, – задумчиво протянула Диана. – Такой сильный ветер вполне ведь может повредить что-нибудь в системе наводки на крыше дворца? Я имею в виду беспилотный транспорт. Пилотов для рейса «Ньюгард – Вальямарес» вроде не положено?

Они с Айвеном внимательно посмотрели друг другу в глаза.

– Не положено. Слишком дорого содержать. Сейчас пришлю Настену, – быстро сказал Айвен и мгновенно исчез за дверью.

Через час выяснилось, что одной хрупкой девушке, пусть и лучшей выпускнице Института Космических Исследований, не под силу помочь осеннему ветру сбить устойчивые настройки маяка на крыше дворца. Но ей в помощь прислали двух сообразительных учеников Айвена. У тех гораздо лучше получилась имитация воздействия буйной стихии на чувствительную технику. К вечеру выяснилось, что беспилотный транспорт между Ньюгардом и Вальямаресом перемещаться не может.

На следующий день во дворец пришел прогрессор Виктор, отвечающий за техническое оснащение работы землян в Вальямаресе. Внимательно осмотрел неожиданные повреждения маяков.

– У-у-у, там такой ветрила завывает на крыше, – рыжеволосый коренастый прогрессор бросил внимательный взгляд на неестественно спокойную Диану. Приветственно кивнул Фенелле. – Нам пока из Ньюгарда ничего не нужно? Я никак не могу придумать, чем бы укрепить маяки. И стоит ли возиться и рисковать своим здоровьем практически забесплатно? Говорят, такие ветры дольше двух-трех дней не дуют…

– Правда, – подтвердила Фенелла. – Потом обычно бывает затишье. С дождем.

– А проверочные комиссии в столицу через Ньюгард должны сначала известить нас о намечающемся прибытии? Чтобы мы смогли предоставить им пилота? – и Виктор неожиданно остро глянул в лицо Диане.

– Я полностью с вами согласна, они должны нас предупреждать заранее, – подтвердила эмиссар, взглядом благодаря собеседника за проявленное понимание. – Или сами пусть оплачивают ночную работу пилота.

* * *

Но уж когда проверяющие смогли добраться до Вальямареса, то их оказалось две комиссии одновременно. Одна принялась потрошить Первую городскую больницу, а другая предсказуемо посетила Академию. Документация благодаря самоотверженной работе Дианы оказалась более-менее в порядке. Ну да, лицензии на педагогическую деятельность не было ни у кого, в том числе и у самого ректора. Но ведь лицензии не было и у самой Медицинской академии. Эксперимент только начался…

А, между тем, документ об отстранении ректора, как удалось раньше подсмотреть эмиссару остарийских прогрессоров, был уже готов. И высокопоставленная чиновница даже задала контрольный вопрос Айвену Рудичу. Может ли он сказать, что гласит подпункт шестой к двадцать третьему пункту параграфа девятнадцать последнего постановления министерства образования? И Айвен явно не знал, о чем гласит само постановление, не то, что шестой подпункт к какому-то пункту неизвестного параграфа. Только мрачно посмотрел на бесстрастную Диану и молча пожал плечами. Настолько вопиющая неграмотность была для руководителя ВУЗа недопустима. Хорошо сохранившаяся чиновница с холеным лицом, редкими, но тщательно уложенными волосами, с огромными перстнями на пальцах удовлетворенно кивнула. Открыла рот для заключения о несоответствии ректора занимаемой должности. Но… бросила взгляд на коллег, что-то прочитала в их глазах и закрыла рот обратно. Все-таки средневековое королевство, экспериментальный проект, финансовых нарушений не выявлено… Мало ли, вдруг наверху не одобрят? Поспешишь – и сама с должности полетишь.

– Ваше высочество, – еле слышно спросил один из студентов у стоящей возле выхода Фенеллы, – что будет с Учителем?

– Отстраняют вашего Учителя, – сдала проверяющих Фенелла. – Указ о его замене был написан еще на Земле. Вон тот дядька назначен новым ректором.

Парень окинул ухоженного землянина средних лет изучающим взглядом и скрылся из глаз.

И, когда комиссия возвращалась во дворец, то вдоль всего их пути собрались толпы горожан. Они стояли молча и держали в руках ленты их холстины, на которых коряво, но разборчиво было написано на языке прогрессоров нечто наподобие: «Из всех прогрессоров мы доверяем только сеньору Рудичу! Оставьте нам Учителя!»

– Ух ты! – восхитился один из проверяющих. – Настоящие пикеты. В средневековом городе. Вот это прогресс!

– Не понимаю, чему вы радуетесь! – со злостью сказала задыхающаяся от подъема наверх чиновница, пытавшаяся добить Айвена контрольным вопросом.

И тут путь комиссии загородили несколько решительных пареньков.

– Вы нас поняли? – уточнил один из них на языке прогрессоров. И нехорошо улыбнулся.

– Поняли, мальчики, – фальшиво улыбнулась в ответ землянка. – Не беспокойтесь. Мы оставляем… э-э-э… сеньора Рудича ректором Академии.

И только тогда комиссию пропустили во дворец.

Приказ об отстранении ректору действительно вручен не был. Айвену Рудичу порекомендовали в ближайшее время исправить найденные недостатки.

– Но ты же понимаешь, Ди, если приказ о моем отстранении существует, – с горечью сказал Айвен тем же вечером, – то рано или поздно меня все равно отстранят. Подождут немного, пока народ расслабится, и…

Он залпом выпил бокал вина из личного бара эмиссара прогрессоров, оставшегося еще со времен Жанны Риче. Диана, не отвечая, пыталась связаться с Феликсом Крайвеллом.

– Боюсь, он тебя сдал, – тихо сказала она, наконец. – Крайвелл по-прежнему руководит проектом, не отвечает только мне, – эмиссар тяжело вздохнула. – Но отчаиваться рано. Как бы то ни было, небольшую отсрочку мы получили. Посмотрим теперь, чем нам может помочь король Остарии.

И оба прогрессора посмотрели на Фенеллу.

– Я все передам, – ответила принцесса. – Боэланд очень не хочет видеть кого-либо из Департамента на посту ректора Медицинской академии Вальямареса.

– Как я его понимаю, – пробурчал Айвен Рудич.

Той же ночью в Вальямарес прилетел эмиссар прогрессоров Борифата Таубен. Причем прилетел он в свите нового Владетеля. А тот, в свою очередь, желал лично засвидетельствовать уважение величественному, словно сикомора у широкой реки, королю Остарии.

* * *

– Я нормально выгляжу? – с беспокойством спросила Диана. – Для настолько знакового приема?

Узнав, что в свите владетеля находится Таубен, король тут же пригласил на прием «своего», остарийского эмиссара.

Фенелла придирчиво осмотрела подругу.

– Вполне. Особенно узорчатая ткань верхнего платья хороша, такая красивая, но легкая. Вот мне предстоит надеть сейчас нечто в полпуда весом, наверное… А вы с Боэландом так и не встретились? За десять дней?

– Нет, – ответила Диана, отворачиваясь. – Его величество вежливо общается со мной в присутствии придворных. Но не наедине.

– Осторожничает. На него не похоже, кстати.

– Почему осторожничает?

– Не хочет, думаю, чтобы твое начальство давало тебе малоприятные поручения. Если они сообразят, что Боэланд тебя полюбил, они могут.

– Полюбил, – еле слышно повторила Диана, не оборачиваясь. – Какие мы несуразные существа – женщины. Хоть что с нами делай, а мы все равно хотим верить в любовь. Так глупо… Впрочем, не важно. Важно, что, да, осторожность его величества дает нужные результаты. Мне ничего особенного не поручили. Хотя только утром пришло предписание, ни в чем не мешать Генриху Таубену. Ему-то точно какую-то пакость поручили.

– На сегодняшнем приеме? – испугалась Фенелла, прикидывая, как побыстрее передать полученные сведения королю.

– Скорее всего, – Диана открыла металлическую шкатулку со своими украшениями, и дальнейший разговор по душам стал невозможен. В изящный золотой с крупными сапфирами обруч, сдвинувший со лба женщины косую челку и закрепивший высокую прическу, были вмонтированы четыре видеокамеры с четырех сторон. В сапфировых серьгах – две, но двусторонние, для полноты транслируемой картины. Золотое колье с бриллиантами и сапфирами, небольшими, но редкостно красивой огранки, содержало микрофоны с функциями звукозаписи. Такова жизнь.

* * *

Молодой Альрихар, теперь полноправный владетель Борифата, прямо-таки лучился от сознания собственной важности, затмевая всех вокруг еще и блеском золотого полуплаща. Даже принцесса Остарии, любимица короля, о чем говорило великое множество драгоценных камней и золотых вставок в одежде и прическе, несколько померкла рядом с ним. Несколько, но не совсем, потому что сияющих деталей в церемониальной одежде ее высочества было на самом деле много. Владетель бросил на нее удивленный и даже немного сожалеющий взгляд. Ну да, Фенелла в последнее время прекрасно выглядела, о чем ей без слов говорило восхищение в глазах придворных Боэланда. Король перехватил взгляд владетеля, легкая усмешка скользнула по его тонким губам. Дескать, упустил ты, Альрихар, свой шанс на семейное счастье, упустил.

Владетель чинно поднялся к стоящему возле своего трона королю Остарии. Оба правителя одновременно уселись на предназначенные им места. Черной тенью замер рядом с Альрихаром эмиссар прогрессоров Борифата. Его свободные одежды и легкий черный полуплащ наверняка скрывали приспособления, поддерживающие еще не сросшиеся кости. Айвен говорил, что, как ни старайся, но дней за десять серьезные переломы полностью ни за что не срастутся.

– Я рад вас видеть, мой царственный брат, – привычно солгал Боэланд, откидываясь в кресле. Началась официальная часть встречи.

Фенелла чинной статуей застыла на своей скамеечке, мысленно погрузившись в последний вечер, проведенный рядом с Сидом. Его смуглые руки, по контрасту с которыми ее кожа сияла как перламутровая. Его темные, бездонные глаза. Его вопрос: ты счастлива со мной? сорвавшийся с четко очерченных губ. Частый, не требующий ответных слов, вопрос. Ее опущенные на несколько мгновений ресницы, вздох и полуулыбка в ответ. И он стремительно склоняется к ее губам…

Из сладких воспоминаний принцессу толчком вырвало ощущение тревожной опасности, резко сгустившееся вокруг трона.

Два кубка с вином на золотом подносе, поднесенном темнокожим рабом. Один кубок для владетеля, другой – для короля. Хищный интерес в ледяных глазах Генриха Таубена. Стремительно сереющая от ужаса Диана. И не выпить такое вино – значит, оскорбить дарителя. Владетель неторопливо взял ритуальный кубок, предназначенный для него самого. Боэланд, помедлив пару секунд, протянул руку к оставшемуся на подносе сверкающему сосуду с вином. Время остановилось.

Потом Диана бросилась к подносу и перехватила королевский кубок.

– Я никогда не пила натолько легендарное вино, это ведь «Маркаб»? – поступок не просто невежливый – скандальный, но… Но никакие, даже самые шокирующие поступки землянки не могут спровоцировать военные действия между Борифатом и Остарией. Среди придворных, собравшихся на торжественном приеме, глупцов не было, мертвая тишина воцарилась в зале.

Боэланд мгновенно обхватил рукой запястье Дианы, как раз в ту секунду, когда она стремительно поднесла кубок к губам, с силой сжал пальцы и вытащил кубок из руки охнувшей от боли женщины.

– Вы собрались выпить мое вино? Как невежливо. Вернитесь на свое место.

Диана молча, с откровенной мукой смотрела ему в глаза. Не могла сказать вслух, что вино отравлено. И послушаться, отойти в сторону не могла. Король, не сводя с нее глаз, сделал глоток из кубка. Владетель, одновременно с ним, тоже глотнул ритуальный напиток.

– Я не знаю, что пьете вы, мой царственный брат, – усмехнулся король, переведя взгляд на Альрихара, – но в моем кубке действительно королевский напиток. Узнаю драгоценный Маркаб. Узнаю и благодарю вас.

Волна тревожного шепота прокатилась среди придворных. Дон Цезар в два широких шага оказался рядом со своим повелителем, явно с целью, помешать королю, допить яд из кубка. Помешать любой ценой, потому что наглеца, прервавшего ритуал мирной встречи двух властителей, ждал, по крайней мере, арест.

– Я не отказался от предложенного вами вина, но видите, как встревожены мои придворные? – спросил Боэланд у Альрихара. – Это потому, что мой отец умер как раз после кубка Маркаба. Вы слишком молоды, чтобы знать об этом, мой царственный брат, но с тех пор, – повествовательным тоном продолжил король, жестом подзывая к себе пажа, – Маркаб не принят на королевских приемах. Вы не знали, это вас извиняет.

Только теперь и Диана Ардова и начальник королевской охраны чуть успокоились. Его величество нашел возможность уклониться от ядовитого кубка. Шустрый паж, получив указание короля, исчез из глаз.

– Вино проверено на анализаторах прогрессоров, – с вызовом заявил владетель. – Я бы никогда не вручил вам отравленное вино. Вы меня оскорбляете.

Возмущение Альрихара резануло своей наигранностью. Боэланд скользнул взглядом по напряженному Таубену.

– То вино, от которого умер мой отец, тоже проверили на анализаторах прогрессоров, – вздохнул его величество, как бы не замечая вызывающей реплики молодого правителя. Внимательно посмотрел на Диану. – Поскольку состав яда прогрессоры установить не смогли, противоядие они тоже не подобрали. Но что нам с вами, мой царственный брат, до странных анализаторов пришельцев? Мы сейчас проверим вино нашими, как они говорят, варварскими способами. То вино, которое погубило моего отца, проверить оказалось невозможно, ибо король осушил кубок до дна. А теперь мы имеем возможность удовлетворить любопытство, не так ли?

Альрихар промолчал. Один из пажей поднес к трону крысу, завернутую по самое горло в плотную ткань.

– Это не просто оскорбление! – выдохнул владетель, бледнея от ярости. – Это…

– Если вино не отравлено, я выполню любую вашу просьбу, – ледяным тоном остановил король готового сорваться молодого правителя Борифата. – Любую, не противоречащую рыцарскому кодексу чести.

Альрихар замер, не договорив. Любая просьба – это непомерно много, если ее обещает исполнить король страны.

– Но если вы по наущению своего эмиссара преподнесли мне яд на дружественной встрече, – так же холодно продолжить говорить Боэланд, – то пусть нога Таубена никогда не ступит на землю Остарии.

Альрихар кивнул. Три пажа, между тем, увлеченно влили в пасть крысенку несколько ложек драгоценного напитка и запихнули зверька в птичью клетку. Крысенок тут же освободился от сковавшей его провощенной ткани и замер, тревожно глядя вокруг черными глазками и шевеля длинным носом.

– Он и не думает подыхать, – ехидно заметил Альрихар.

Один из пажей эффектным жестом водрузил рядом с клеткой песочные часы.

– Мы подождем положенное время, мой отец умер не сразу, – спокойно ответил Боэланд. – Как здоровье вашего наследника, мой царственный брат?

Владетель не ответил. И в наступившей тишине Генрих Таубен тихо спросил у архиепископа Остарии, молча сидевшего чуть в стороне.

– Вы так внимательно меня изучаете, сеньор Леонтий. Во мне что-нибудь не так?

– Вы уверены, что хотите услышать ответ?

– Да, хочу.

– Но вы понимаете, что я отвечу вам правду? Не посмотрю на то, что королевский прием – не самое удобное для этого место? – владыка удобнее перехватил посох, на который опирался двумя руками.

– Я не боюсь правды.

– И вы понимаете, что мои слова будут о духовной составляющей вашей личности? Вы действительно хотите это услышать?

Светловолосый прогрессор, нарушив все писанные и неписанные правила королевского приема, отошел от кресла владетеля Борифата и приблизился к креслу архиепископа.

– Это такой ритуал? – со скепсисом уточнил он. – Три раза вы спросили, хочу ли я услышать правду? Хочу. Говорите.

– Вы напрасно думаете, что ваши слова, ваши мысли, ваши чувства – исключительно ваши собственные, – неторопливо произнес старый епископ, чуть наклонившись вперед. – Их навязывают вам те темные духи, которые оплели вашу душу. Вы их принесли с Земли и здесь откормили.

Таубен скептически усмехнулся.

– Их подсказки усиливают вашу интуицию. Вы часто неведомым путем, без опоры на факты, знаете то, что не знают другие, – тихо продолжил владыка Леонтий, и прогрессор перестал улыбаться. – Но вы дорого платите за это. Вы не способны видеть вещи такими, какими они являются на самом деле. Вы смотрите на мир взглядом поработивших вас темных духов, не своим собственным.

– То есть, по-вашему, я ведьмак?

– Пока еще нет, строго говоря. До тех пор, пока вы страдаете от навязанных вам мыслей и чувствований, вы – не ведьмак.

– Сумасшедший старик! Маразматик, – на языке прогрессоров пробормотал Таубен.

Король вздрогнул и невольно сжал кулаки. Но так и не признался, что хорошо понимает язык пришельцев. Промолчал.

Тем временем крысенок повалился на дно клетки, пискнул и вытянулся.

– Сдох! – торжественно возгласил паж.

– Но почему? – почти искренне удивился Альрихар. Характерно, что испуга за собственную жизнь в его глазах не было.

– Никогда, никогда, мой царственный брат, не пейте Маркаб, – поучительно произнес Боэланд, – если не знаете, как знал ваш отец, почему от него умирают. Есть такие отравы, которые анализаторы не регистрируют.

Эмиссар прогрессоров Борифата отвлекся от архиепископа и торжествующе смотрел на короля. Фенелла больше не сомневалась, что именно по его наущению Боэланду подсунули вино из вездехода погибшей экспедиции геологов. И теперь Таубен точно знал, что вино ядовито, что местные правители отлично об этом осведомлены. Преступление владетеля Борифата можно было считать доказанным.

– Наши договоренности остаются в силе, мой царственный брат, – веско заявил король. – Вижу, что вас пытались обмануть. Прогрессоры Остарии благодаря самоотверженному поведению сеньориты Ардовой не будут обвинены в попытке отравить короля Остарии. Но эмиссара прогрессоров Борифата Генриха Таубена я больше не желаю видеть на своей земле.

* * *

– Фенелла, передай Диане то, что я тебе расскажу, – устало произнес Боэланд, опускаясь в кресло в собственных покоях после приема. – Сядь, послушай.

Фенелла скользнула в кресло напротив и с любопытством посмотрела на собеседника.

– Таубен, между прочим, на приеме окончательно уверился, что вино проклято, – тихо сказала она. – Это, наверняка, то самое, с вездехода геологов.

Король вымученно улыбнулся.

– Что с него взять? С прогрессора? Пусть думает, что оно проклято. Но у погибшего владетеля был тайный погреб, в котором в течение десятилетий вино из провинции Маркаб настаивалось в бочках из ядовитого дерева, похожего на наши тисы. Яд при этом так вплетается в структуру вина, что его не определяют анализаторы, как определяют добавленный яд. Однако те, кто выпили всего несколько глотков, умирают, причем не сразу. Спустя час, побольше, или поменьше, возникает слабость, и люди тихо покидают наш мир. У моего отца остановилось сердце. Так гласило заключение прогрессоров. Естественная смерть, никого не обвинишь. Ничего не заподозришь, если бы не наше знание о том, что вино Маркаб бывает ядовитым… Диана бы умерла, сделав несколько глотков, – мрачно закончил Боэланд. – У меня чуть у самого сердце не остановилось от страха за нее. Без всякого яда.

– Но почему же без всякого? – встревожилась Фенелла. – Вы ведь выпили ядовитое вино.

– Я король, – мрачно усмехнулся Боэланд. – Меня с детства приучали к воздействию ядов. Один-два глотка этого прекрасного вина мне повредить не могут. Но целый кубок убил бы даже меня… Передай Диане, что синяки на запястье, оставшиеся после моей хватки, – это далеко не самое страшное.

Той же ночью Владетель отбыл обратно в Борифат вместе со своей свитой.

А утром Фенелла пришла к Диане, чтобы выполнить просьбу короля.

– Боэланд сказал, что у него чуть сердце не остановилось, когда ты собралась выпить тот яд, – закончила она пересказ.

Диана холодно и недоверчиво смотрела на нее.

– Что не так? – удивилась Фенелла.

– Не могу ничего с собой поделать, – горько ответила ей подруга. – Все понимаю насчет датчиков и миникамер. Но неужели он не сумел устроить нашу встречу, не смог сказать мне это лично? Почему через тебя?

– Через меня проще.

– Проще… – Диана вздохнула. – Кому как. Но не важно. Важно то, что моего начальника Крайвелла этой ночью сняли с должности. Вместо него назначат кого-то, близкого к окружению Таубена… Как ты, наверное, понимаешь, это приведет в аэро-гамма-разведке над Римальской пустыней и созданию уранового рудника. Но вы, наверное, не знаете, что самое страшное – это даже не радиоактивные лучи урановой руды, а смертоносный газ, который эту руду сопровождает. Когда создается рудник, газ вылетает на поверхность. Радиоактивный, смертоносный газ, понимаешь? А еще, скорее всего, работать на руднике будут не жители Борифата, а обычные рабы с невольничьих рынков. Что опасно уже и для жителей Остарии. Их не успеют выкупить, они умрут раньше. Понимаешь? Тогда перескажи его величеству, раз уж он со мной лично встретиться никак не может.

Фенелла хотела было встать и уйти, но резко прозвенел звонок вызова. Пришло сообщение. Диана прочитала сообщение и безнадежным жестом опустила руки на столик. Уткнулась лицом в ладони и замерла.

– Я пойду? – нерешительно пробормотала Фенелла.

– Постой, – еле слышно ответила Диана. – Передай еще королю, что мое вчерашнее поведение было изучено аналитиками Центра, признано неадекватным ситуации. В результате Генриху Таубену доверено курировать оба ответвления вилки Дворкина. И Борифат и Остарию. Я перехожу в его подчинение. Теперь иди.

А еще через час его величество король Остарии повелел прекратить добычу золота для землян в связи с нарушением теми многолетнего договора, связывающего обе цивилизации, нарушением, грозящим поставить Остарию в подчиненное положение к соседнему Борифату. Королевскому секретарю было поручено в кратчайший срок создать ультиматум для передачи пришельцам, с напоминанием о том, что партизанская война в гористой местности всегда, в конце концов, приводит к поражению захватчика.