Текст книги "Подсластить победы горечь (СИ)"
Автор книги: Татьяна Иванова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 19 страниц)
ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ
Так рано, как только позволяли приличия, ее высочество донья Фенелла отправилась навестить своего дальнего родственника дона Альвеса де Карседу. Понятливая фрейлина Леона с подругой остались в большом зале внизу, а Фенелла поднялась по широкой лестнице в личные покои дона Альвеса. Он был не один. Айвен Рудич успел навестить друга раньше принцессы.
– Главное – не навязывать нам достижения вашей культуры, – услышала девушка низкий голос дона Альвеса, – а поднять наш уровень медицины, именно наш.
– Да понял я, не тупой, – ответил прогрессор, удобно сидевший в кресле напротив своего друга. – Поэтому и прошу содействия в общении с вашим целителем сеньором Хилем. Он неплохой травник. Нам нужна фармакология на основе трав Остарии, а не привозная. Но это нереально долгий процесс, Альвес. А больных нужно лечить уже сейчас.
– Доброе утро, Фенелла, – рыцарь заметил вошедшую девушку в ее любимом дорожном черном плаще, выгоревшем до темно-серого цвета. Встал. – Ты куда уезжаешь?
– Его величество изволил отбыть в свой летний дворец на неизвестное время…
– Что-нибудь случилось?
– Да как сказать? Слишком бурно выяснял отношения с эмиссаром прогрессоров.
Айвен поморщился. Кажется, он тоже знал о том, какой приказ получила Диана из Центра Координации.
– Понятно, – сказал дон Альвес, хотя наверняка все понял ровно наоборот. Трудно было предположить реальное развитие событий.
– А я решила начать семейную жизнь. Окончательно решила.
Фенелла рассчитывала на возражения, но дон Альвес молча ждал, пока она закончит говорить.
– Впереди не предвидится никаких приемов. Но если я срочно понадоблюсь, посылай гонца в Ахену, на Третью Морскую улицу, дом 25.
– Хорошо, – только и ответил рыцарь. Девушка окинула его недоверчивым взглядом.
– Иди, Фенелла, – усмехнулся дон Альвес. – Сид уже заждался.
Она отпустила фрейлин, сообщив им, что остается погостить в семье дона де Карседы, и сделала шаг в загородный дом Сида Оканнеры.
И только там поняла, почему дон Альвес не возразил против ее неловкого бегства из дворца.
Сид неподвижно сидел в кресле напротив погасшего очага, смотрел в одну точку. Он не пошел в кузницу, как надеялась его молодая супруга, привыкшая, что Сид утешается любимым занятием. Просто сидел и ничего не делал. После долгих месяцев напряжения – очередной провал.
Девушка подошла к его креслу, опустилась на колени и, взяв обе ладони мастера в свои, прижалась к ним щекой.
– Сид, давай переместимся в Ахену. Помнишь, у Меланары был там свой дом. Теперь он мой по наследству. В городе никто не знает, что я принцесса. Мы с тобой там тихо поживем. Только мы вдвоем, и никого больше.
– А король? – напряженно уточнил Сид.
– Ему сейчас не до меня. У его величества, наконец-то, появились личные проблемы. И он ничего не знает о домике в Ахене. Пока еще разберется… Сейчас самое жаркое время года. Никаких официальных приемов не предвидится. Я никому не нужна…
Сид резко встал, потянув за собой девушку. Обнял ее.
– Я помню тот домик в Ахене, – вдруг сказал он и улыбнулся. – Отличная мысль, родная. Сейчас быстро соберусь.
* * *
Хорошая была мысль – тихо пожить неузнанными в шумном портовом городе…
– Фенелла, дорогая, куда же ты опять пропала? – пышнотелая круглолицая смуглая сеньора Арана Гримайль, жившая с семьей на первом этаже дома, выбежала навстречу молодоженам. – И Сид с тобой! Как же я давно его не видела. С добрым утром вас обоих! Помню, как хвалила Сида покойная донна Меланара.
«Вот ведь память у женщины».
– Нас с Сидом обвенчал владыка Леонтий, – вслух сказала девушка. – И мы сразу прибыли в Ахену.
Сид благоразумно помалкивал.
– А свадьба? После венчания не было свадьбы?!
Молодые растерянно переглянулись. После венчания им обоим было не до свадьбы.
– Ужасно, – с искренним сочувствием прошептала сеньора Арана. Но через секунду уперла руки в округлые бока и воодушевилась на глазах. – Ничего. Мы сейчас все исправим. До вечера времени еще полно. Эй, Пайрика, зови всех. Донна Фенелла обвенчалась с доном Сидом, а свадьбы у них не было!
– О! Не может быть! Это ужасно! – заявила девушка, похожая на мать, но существенно потоньше. – Мы с моим женихом еще не накопили денег для настоящей свадьбы, но она точно станет важнейшим событием в моей жизни. Как же можно? Без черного платья, без венка из цветов апельсина…
– Да, как вы могли, дон Сид! – снова перехватила разговор сеньора Аррана. – Прямо скажу, была лучшего о вас мнения.
Сид, улыбаясь, отстегнул от пояса мешочек с деньгами, ловко придержав перевязь с мечом.
– Я все исправлю. Сколько нужно денег?
Фенелла, тоже улыбаясь, наблюдала за происходящим. Знала бы, что их ждет, она бы не улыбалась настолько беззаботно.
– Донна Фенелла, – неожиданно тихо и даже с легкой грустью сказала сеньора, – донна Меланара дала мне поручение. В тот день, когда я видела ее в последний раз.
Фенелла напряглась.
– Она, мудрейшая женщина, знала, что после венчания вы вернетесь в этот дом. Просила передать вам в день свадьбы подарок. Подождите, я сейчас.
Девушка растерянно посмотрела на Сида. Подарок матери на свадьбу… Как прощальное послание из-за смертных врат. Сид чуть пожал ей руку.
Подарком оказалась маленькая резная шкатулочка. Фенелла осторожно открыла темный ящичек. Там лежал странного вида браслет, из неизвестного темного, поблескивающего даже и в тени металла, украшение по форме напоминающее двойную витую спираль. Девушка осторожно надела его на руку. Напряженно ждала почти минуту. Но ничего не произошло.
Не больше чем через час весь квартал был взбудоражен. Жители узнали, что неожиданно вернулись владельцы Двадцать пятого дома на Морской, где Гримайли хозяйничают, и теперь играют свадьбу во дворе дома. Фенеллу с мужем разлучили практически сразу, и за всеми хозяйственными заботами она его до вечера не видела.
– Все сделаем согласно обычаям, – как-то зловеще произнесла обычно веселая Пайрика, помогая Фенелле застегнуть красивое черное платье, расшитое серебром и жемчугом, купленное на рынке Ахены. Венок из апельсиновых цветов, перевитых черными с серебром лентами, Пайрика сделала сама, продемонстрировав недюжинные навыки плетельщицы корзин; венок выглядел на голове невесты мощной, хотя и низенькой башенкой.
– Какая вы красивая, донна Фенелла! Вам очень идет черное с серебром. Ваши чудесные, черные глаза прямо светятся.
Ну да, тональный крем на коже еще держался, цветочная полукорзинка и черная кружевная накидка затеняли лицо.
Сид нашелся на центральной площади квартала. Там организовывался заезд молодых парней на мулах по кольцу городских улиц. Призом победившему должен был стать свадебный хлеб – огромный каравай с фигурками молодоженов и гостей под апельсиновым деревом, выпеченными из теста и помещенными сверху плоского хлеба.
Сид героически победил под разочарованные стоны местных жителей, отделавшись всего одним синяком на скуле. К тому времени, как шумная кавалькада на мулах во главе с ним снова достигла площади, все жители Ахены, которые еще не были в курсе, уже знали, что на Третьей Морской – свадьба.
Все приглашенные и неприглашенные набились во внутренний садик дома № 25. Там уже стояли накрытые столы, в больших чанах плескался и пенился сидр, и темный и светлый. Тушки барашков, зажаренных с чесноком и пряными травами до хрустящей корочки, прямо на вертелах располагались между столами. Зажаренная дичь томилась в соусе также в огромных чанах.
Все было готово к празднику и к пиршеству.
– Ну вот, справились, – удовлетворенно сказала сеньора Арана, помогая Сиду с Фенеллой пройти к центральному месту. Сиду было нелегко, потому что он нес честно отвоеванный у соперников праздничный хлеб огромного размера, который сейчас предстояло разделить и раздать всем гостям. Ему было нелегко, но темные глаза горели, и, казалось, вся тяжесть предыдущего года осталась в прошлом.
Пока Хлеб резали и раздавали, молодые целовались. Сначала смущенно, подчиняясь обычаю, потом увлеченно, уже не обращая внимания на гостей. Тем более, что те тоже не замечали их, поглощенные процессом дележа свадебного хлеба на счастье.
– Ты не помнишь, – тихо спросил Сид, когда все, наконец, уселись за столы, – в первый день мы просто должны есть из одного блюда, или я должен тебя кормить?
Фенелла заглянула в его мерцающие глаза и смутилась.
– Давай сегодня без кормления, а?
– Давай, – покладисто ответил ей муж.
Сразу же появились веселые музыканты и певцы, искусные фокусники и акробаты. Солнце шло к закату, степень веселья все нарастала. И Фенелла и Сид беззаботно смеялись над немудреными шуточками. Она опустила голову ему на плечо и улыбалась, даже когда уже никто не шутил.
«Как же хорошо, что я додумалась вернуться в Ахену!»
– Донна Фенелла, – Пайрика тихо подошла сзади. – Пойдемте со мной, переоденем платье… Жалко же…
– Так. Чего я не знаю? – спросила невеста, подняв голову с удобного плеча мужа и оглядевшись.
Пайрика промолчала. Сид тоже не знал, а все их соседи вдруг отвели глаза и начали сосредоточенно жевать, пристально глядя в кружки с сидром.
Когда девушка снова вышла в сад, одетая в куда более скромное платье, с маленьким веночком на голове, уже смеркалось.
– Донна Фенелла, – ее схватила за руку незнакомая девчушка и посмотрела прямо в лицо большими, горящими огнем преданности глазами. – Если станет тяжело, прибегайте к нам в дом, Морская, 2.
Фенелла переглянулась с мужем.
– Куда-то все парни уходят, – тихо сказал тот. – И мне все это не нравится.
– Дон Сид и донна Фенелла, – к ним подошел главный распорядитель свадьбы, староста квартала, – молодым уже время уходить.
И он фальшиво улыбнулся.
Сид осторожно взял жену под руку, и они, не спеша, ожидая подвоха, отправились ко входу в дом. Их покои находились на втором этаже. Уже заходя в дом, они встретили куда-то спешившего хозяина, сеньора Гримайля.
– Сеньор Пайрес, – с мольбой прошептала Фенелла, – что сейчас будет?
– Невесту выкрадем, – сжалившись, тихо пробормотал почтенный отец семейства и скрылся в тени деревьев.
– Раздеваться не будем, – решительно сказал Сид, когда дверь за ними закрылась. – Боюсь, этой ночью нам поспать не дадут.
– Слушай, я что-то такое припоминаю. Когда невесту ловят, ее привязывают к ослу… или вместе с женихом привязывают, спинами друг к другу, и с насмешками возят по городу. С факелами…
– Как-то я к этому не готов, – признался Сид.
– Я тоже… Нам нужно где-нибудь от них спрятаться. Давай дождемся, пока они подойдут поближе, а потом переместимся к дому той девчушки. Морская, два, кажется.
– Ты ей доверяешь?
– Мне ее взгляд не слишком понравился. Какой-то уж слишком горящий предвкушением, что ли, – протянула Фенелла.
– Мне тоже она не глянулась.
– Ну хоть время потянем. А здесь, слышишь, уже идут.
Действительно из-за двери доносилась слаженная поступь тихо крадущегося народа.
Молодожены бросились в спальню. Фенелла распахнула окна, чтобы сбить преследователей, и сделала шаг в начало Морской улицы. Недалеко от второго дома плескались воды реки Сароны, неторопливо стремящейся в море. Небо, звезды, тишина…
Фенелла постучалась в дверь. Ей открыла уже знакомая девчушка.
– Пусти несчастную невесту укрыться от погони, – жалостно сказала Фенелла.
– Мы подарим золотую монету на счастье, – добавил Сид.
Девчушка взяла монету и радостно улыбнулась.
– Я поймала невесту, – закричала она еще более радостно, когда дверь за молодыми закрылась, отрезая их от спасительной свободы на улице.
Из темноты прихожей к ним двинулись черные тени. Фенелла взвизгнула, схватила Сида за руку и переместилась снова на улицу.
– Бежим к реке, – прошептала она. – Видишь, какой-то корабль на якоре.
Они быстро побежали. В окнах дома-ловушки зажегся свет. Но пока было тихо. Кажется, ждали подкрепление.
– Действительно, галера, – прошептал Сид, когда они добежали до берега реки. – Огни погашены. Наверное, вся команда на берегу.
– Может, доплывем? Вот лодка. Они чужаки в городе. Что им до местных свадебных обычаев?
– Хорошо, родная.
Сид легко столкнул лодочку в воду, помог Фенелле перебраться и в несколько взмахов весел достиг высокого борта галеры.
– О, тут и трап спущен, – еле слышно сказал он, привязывая лодочку к кольцу у кормы.
С обезьяньей ловкостью мастер вскарабкался на борт и вытянул за собой жену. На палубе было тихо и темно. Небольшое облако удачно закрыло луну. Обе жертвы свадебного обряда тихо прокрались мимо каюты вперед, к центру корабля. Там спущенный парус образовывал небольшое укрытие.
– Ты слышал шум? – вдруг раздался сзади них хорошо знакомый голос. Сид вздрогнул и крепко прижал к себе Фенеллу. Дверь каюты на корме распахнулась.
– Оу, дон Цезар, – продолжил говорящий, – посмотри, в городе что-то происходит.
И на палубу корабля вышел его величество Боэланд.
«И вот не спится ему в летней резиденции!»
Фенелла с досадой сообразила, что король за прошедший день спустился в устье реки Сароны на собственном корабле.
Предательница луна вышла из-за тучи, и ее яркий свет залил палубу корабля. Спущенный и уложенный аркой возле мачты парус давал густую тень. Сид прижался спиной к мачте и притянул девушку к себе, пахнущий воском парус навис над ними.
– Да, гляньте, сколько факелов, – в тишине прозвучал глуховатый голос командира личной гвардии короля. – Какое-то народное гуляние.
– Оу, смотри, видишь венки из апельсиновых цветов? – тихо рассмеялся король. – Это свадьба. Первая брачная ночь. Невесту ловят. Пока вроде не нашли. Что-то не вижу женской фигурки на осле.
– Откуда вы все знаете, ваше величество?
– Так я всего около трех лет, как король, дон Цезар. А до этого жил в изгнании. Насмотрелся… Милый народный обычай. Жаль, недоступный королю.
Фенелла невольно зашипела от возмущения. Сид недолго думая, закрыл ей рот. Собственными губами. И прижал к себе девушку еще теснее, хотя минуту назад это казалось невозможным.
– Ладно, пошли спать, дон Цезар. У меня завтра важная встреча.
– Это с островным-то вождем?
– Не ехидничай. Поддержка островов нам крайне важна. Там видели посланцев из Борифата. Представляешь, если владетель сумеет разместить среди островитян своих людей? Сейчас он на Остарию с моря напасть не может, мешают течения, как ты знаешь. А вот с островов – вполне.
– Я все-таки поставлю дежурного на палубе, – сказал дон Цезар. – Гулянье – гулянием, а безопасность – безопасностью.
– Не стоит. Никто не знает, что корабль королевский.
И они снова скрылись в каюте на корме.
Обе жертвы народных обычаев перевели дух. Сид бесшумно сполз на доски палубы, по-прежнему прижимаясь спиной к мачте, устроил Фенеллу у себя на коленях. Оба старались не спать, но девушка все же иногда забывалась сном и просыпалась от поцелуев мужа.
Вдруг корабль вздрогнул. На этот раз люди выскочили еще и из носовой каюты, на корме дон Цезар открыл дверь их каюты с королем.
– Эй, на корабле! – прозвучал веселый голос с лодки, неловко стукнувшейся в корму королевской галеры. – У вас наши беглецы не прячутся?
– Нет, – уверенно ответил дон Цезар, подойдя к борту и перегнувшись вниз.
– Мы сейчас у вас обыск устроим, – важно заявил староста квартала. – Именем Великого Цветка Апельсина.
– Невесту так и не поймали? – зевнув, поинтересовался король, так же выходя из каюты.
– Не-а. Хитрые они. Чай, не простые сеньоры.
– А чья свадьба-то? – из вежливости спросил король. Молодые замерли в ужасе.
– Так у нас владелица двадцать пятого дома на Морской вчера объявилась, имечко запамятовал. Аж из столицы. С мужем ейным, тоже доном. Обвенчались – и сразу к нам. Свадебку праздновать.
– Из столицы? Наверное, и не слышали о ваших обычаях.
– Нет, – засмеялся староста. – То-то у них видок был, когда сообразили, что сейчас будет. Рассчитывали, небось, на другое.
Король тоже засмеялся, видимо, ярко представив себе такое разочарование.
– Так пустите с обыском-то? – перешел на деловой тон староста. – У вас они прячутся. Ваши гребцы на берегу сказали, что их лодочка чудесным образом обретается к корме галеры пришвартованная.
– Что? – изумился дон Цезар, мгновенно уловив суть сказанного. – Да мы сейчас сами обыск устроим. Будет у вас столичная невеста.
Больше медлить было нельзя. Оба беглеца вскочили, и Фенелла сделала шаг обратно, в свои покои в родном доме. Там действительно было тихо. Девушка осторожно задвинула внутреннюю щеколду.
– Ладно уж, спите, – шепотом сказал сеньор Гримайль, поднимаясь из огромного кресла, – раз пробрались незамеченными. Никому до рассвета не скажу, что вы вернулись. Но и одних, не обессудьте, не оставлю. Традиции… Как любит повторять наш новый батюшка отец Маркиан, народ должен помнить о своих корнях и беречь собственные традиции. Вот.
Ближе к полудню выспавшиеся гости снова вернулись к празднованию, как ни в чем не бывало. Фенеллу снова облачили в роскошное черное с серебром и жемчугом платье, на голову надели новый венок из цветов апельсина. Сид, облаченный в черную тунику и черные же штаны, подпоясанный мечом, опять сел рядом с молодой женой. Гости потихоньку принялись обсуждать, как получше заловить невесту ближайшей ночью.
– Простите, сеньор, не знаю вашего имени, – по-мужски обратился Сид к своему соседу, немолодому худощавому мужчине с небольшой бородкой и проницательными глазами. – Не могли бы вы помочь нам с женой? Нас уже три дня назад обвенчал владыка Леонтий, но я до сих пор не могу назвать любимую супругу по-настоящему своей. Может быть, вы подскажете адрес, где мы могли бы укрыться ближайшей ночью?
– Жаль, что вы до сих пор не знаете моего имени, дон Сид, – усмехнулся сосед. – Меня здесь зовут отец Маркиан. И я уважаю местные народные традиции. Особенно эту. Владыка Леонтий, скажу я вам, – святой человек. Вам надо было внимательнее отнестись к тому, что повенчал вас именно он. Признайтесь, позволили себе лишнее до свадьбы?
– По необходимости, – сухо сказал Сид.
Нож выпал из руки отца Маркиана.
– Это как? – уточнил он с интересом. – Мне на исповеди, конечно, всякое рассказывают, но о такой необходимости еще не говорили…
– Надо было успокоить девушку.
– Несколько раз?
– Что?
– Несколько раз успокаивали?
– Отец Маркиан, – вмешалась красная от смущения Фенелла, – мы действительно позволили себе лишнее до свадьбы.
Батюшка посмотрел ей в глаза и сочувственно вздохнул. Затем встал и постучал ножом по блюду, привлекая к себе внимание.
– Дорогие мои чада, наши молодые уже достаточно побегали от вас. Благословляю всех на этом остановиться. Хватит с них одной прошедшей ночи.
Его дорогие чада даже застонали от разочарования.
– Ничего. У вас через три дня свадьба на Портовой улице, – утешил чад отец Маркиан. – Вот тогда и развлечетесь. Там такая новобрачная – ой-ой-ой! А наши молодые – хрупкие и нежные столичные цветочки. С ними нужно нежнее.
– Довольны? – поинтересовался он у Сида с Фенеллой. И, выслушав слова благодарности, закончил. – Желаю вам счастья в семейной жизни. А теперь, извините, я вас покидаю. Меня ждут дела.
И праздник снова потек по проложенному веками руслу. От молодых потребовали, чтобы они не просто ели из одного блюда, а еще и кормили друг друга. Сначала оба смущались, потом увлеклись «милым народным обычаем».
– Дорогая Фейнейэ, – неожиданно прозвучало сзади. Фенелла вздрогнула, в основном, потому что Сид, воспользовавшись секундным замешательством, не взял губами половинку абрикоса с ее ладони, а поцеловал саму ладошку; его жена обернулась. В тени апельсинового дерева стоял Дайэн в человеческом облике и улыбался новобрачным. Девушка выбралась из-за стола.
– Мне передали, что ты уже сутки находишься в Ахене. Не удержался, пришел навестить, а у вас с Сидом, оказывается, свадьба. Свадьба, Фейнейе, это важно, – он перестал улыбаться и посерьезнел. – У тебя нет нормальных родственников среди нас. Поэтому именно я должен разомкнуть твой брачный браслет, который ты надела…
– Мне его мама передала…
– Понимаю… Но ты не знаешь. Молодые, вступая в брак, становятся уязвимыми. Ты это скоро поймешь. И для дополнительной защиты молодых пар устанавливается связь с надежным родственником при помощи брачного браслета. Дай-ка мне его сюда.
Фенелла сняла загадочное украшение, оставленное ей матерью без объяснений. Дайэн сжал браслет в руке, и тот вдруг разделилось на две почти одинаковые спирали.
– Возьми, Фейнейэ, это тебе. Носи ближе к локтю, чтобы он соприкасался с кожей, – Странник протянул девушке одну половинку браслета, которую та надела на руку. И сразу поняла, что это – больше чем украшение. Браслет оказался как-то связан с путями Странников, несмотря на вилку Дворкина, связан.
– Подумай обо мне и сожми браслет другой рукой, – еле слышно сказал Дайэн, надевая на руку свою половинку браслета, – и я тут же приду тебе на помощь, Фейнейэ.
– Дайэн, посиди, пожалуйста, с нами, – попросила новобрачная. – У нас место рядом освободилось. Правда же, Сид?
Она почувствовала, как рядом закаменел ее муж еще до того, как полностью обернулась. Мастер медленно встал, глядя на садовую дорожку тяжелым взглядом. Фенелла проследила за его взглядом и охнула.
По дорожке, ловко лавируя между групп пирующих гостей, к ним направлялся король Остарии в скромном темно-синем костюме.
– Как мне к вам обращаться, благородный дон? – сеньора Арана тоже заметила неизвестного знатного гостя и устремилась к нему.
– Зовите доном Серраном, – сообщил его величество, в упор глядя на потрясенных его появлением молодоженов. – Я родственник невесты. Опоздал немного на свадьбу.
– Проходите, дон Серран, – радостно проворковала сеньора Арана. – Хорошо, что вы вообще пришли.
– Я тоже так думаю, – с сарказмом заметил король, разглядывая побледневшую Фенеллу.
– Проходите, благородный дон. Видите, почетное место рядом с женихом свободно.
– Нет-нет, – улыбаясь, вмешался Дайэн, почувствовав напряжение Фенеллы и привлекая внимание к собственной уникальной персоне Странника, – Это место для меня. Я тоже родственник невесты. И прибыл раньше.
Король впился взглядом в неизвестного молодого веснушчатого взлохмаченного парня с кошачьим цветом глаз, за две секунды понял, кого встретил и утвердительно кивнул.
– Тут полным-полно места, – нервно сказал Сид, отодвигаясь.
– Только не пытайтесь совсем уйти, дон Сид, – с прежним сарказмом сообщил Боэланд, – вроде бы для того, чтобы родственники вашей жены могли спокойно поговорить друг с другом.
Место для короля освободилось как бы само собой.
– Как ты, Фенелла? – невинным голосом поинтересовался Боэланд, – Хорошо спалось? В объятиях мужа?
– Как вы догадались? – с досадой уточнила девушка.
– Ну кто еще мог бесследно исчезнуть с палубы, оставив мне венок из цветов апельсинового дерева? – с легкой грустью ответил его величество. – Я не мог удержаться, чтобы не посетить твою свадьбу, Фенелла. Хотя меня и не пригласили.
– Я не знаю, простите ли вы меня, – вежливо сказал Сид. – Но я искренне прошу у вас прощения.
– Искренне? – с сомнением переспросил Боэланд.
Сид промолчал.
– Я думаю, нам, родственникам невесты, имеет смысл поближе познакомиться, – на остарийском языке заговорил Дайэн. – Или я зря целый год учил ваш язык вместе с моим другом Сидом.
– А я целый год ждал нашей встречи, сеньор…
– Дайлен…
Оба собеседника обменялись оценивающими взглядами.
– Отведайте фаршированного каплуна, благородные доны, – подскочила к ним радушная хозяйка. – И выпейте за здоровье молодой пары.
Только как следует угостившись превосходным сидром трех сортов, отведав жирного каплуна, фаршированного черносливом с яблоками, чесноком и заморской вареной крупой коричневого цвета, король обвел взглядом напряженных молодоженов и вздохнул.
– Ладно уж, оставайтесь в Ахене до конца месяца. Что с вами делать…
И только тогда и Сид и Фенелла чуть расслабились.
– Не будете ли вы так любезны, пройти со мной на мой корабль? – обратился Боэланд к Страннику, заметив, что группа молодых парней с гитарами направляется к столу молодоженов, чтобы порадовать их громко – и многоголосием, а также поэзией местного разлива. – Нам многое надо обсудить, – улыбка скользнула по тонким губам Боэланда, – дорогой родственник.
– Я к вашим услугам, – почти без акцента ответил Дайэн.
Молодых отпустили лишь к вечеру, когда начало смеркаться. На этот раз им никто не мешал уединиться.
– Только теперь я по-настоящему ощутил, что женат, – прошептал Сид, подхватывая новобрачную на руки, чтобы внести в спальню. – Отец Маркиан прав. Отличная вещь – эти народные обычаи.
И он поцеловал Фенеллу. Венок из цветов апельсина упал вниз с ее запрокинутой головы.
Сид сел на убранное цветами ложе, не выпуская девушку из рук. Светлым водопадом окутали ее плечи густые волосы, освобожденные от шпилек и ленточек. Медленно сползло вниз черное с серебром платье, обнажая белоснежную кожу…
Никогда ранее не испытанные ощущения взбудоражили и обожгли душу девушки. Все в первый раз, так остро и так ярко… Сид замирал каждый раз, когда она вздрагивала от неожиданности, и терпеливо дожидался, пока она снова доверчиво ему не покорялась, шептал что-то ласковое, что никогда не сумел бы потом повторить. И в тот момент, когда он сдерживаться уже не смог, она почти не сознавала себя, потрясенная и захваченная водоворотом ярчайших впечатлений.
Потом они долго лежали без сил, потом уже сердце Фенеллы наполнилось теплом и нежностью к тому, в чьих бережных объятиях она раз и навсегда стала женщиной. Тогда она прошептала ему в плечо что-то благодарное и ласковое. Сид приподнял ей голову, чтобы заглянуть в глаза. И Фенелла всей душой ощутила оборотную сторону настоящей любви – беззащитность и уязвимость перед тем, кого любишь. Ее, Фенеллы беззащитность, его уязвимость…
– Ты знаешь, – тихо сказал Сид, – все мои страдания не стоят этой ночи с тобой, любимая.
На следующий и, по-счастью, последний день свадьбы молодоженам дарили всяческие подарки, а Сид добросовестно отдаривался в ответ. Вообще говоря, свадьбу можно было праздновать куда дольше, да что там, ее и пару недель можно было праздновать, но отец Маркиан был прав. Жителей Ахены скоро ждало куда более увлекательное занятие – свадьба всем известной парочки с Портовой улицы. Только поэтому Сида с Фенеллой и оставили в покое так быстро.
Летний зной в городе смягчался свежим ветром с моря. Фенелла вроде бы и занималась хозяйством, ходила на как всегда шумный портовый рынок, богатый разнообразными товарами и впечатлениями, но нерушимая тишина упоительного счастья окутывала ее душу. Тогда она поняла, в чем слабость молодых пар Странников, молодых, любящих друг друга пар. Душа не могла и не хотела собраться, чтобы дать импульс телу на перемещение сквозь пространство, слишком уж было хорошо рядом с любимым. Счастье запредельно расслабляло.
А вокруг дозревал сладкий виноград, томно ворковали горлинки…
* * *
Когда изнуряющая жара конца лета пошла на убыль, в Ахену за принцессой с супругом прибыл лично дон Цезар.
– Дон Сид, вы должны постигать и отшлифовывать рыцарские искусства, – громогласно сообщил он. – Решено, что для этого вы должны поселиться в доме дона Альвеса де Карседы. Он вызвался быть вашим наставником.
Сид резко загрустил, а Фенелла вздохнула с облегчением. Когда Боэланд не мешал людям жить, он придумывал неплохие выходы из сложных обстоятельств. Дона Альвеса она могла часто навещать, не привлекая лишнего внимания к своему браку с Сидом.
– И еще, донна Фенелла, – уже гораздо тише рассказал командир королевской стражи по дороге в столицу. – По вашу душу и руку приезжал Карласский принц с дарами. Но его величество отказал ему, заявив, что вы уже обещаны в награду одному рыцарю. И, как только тот рыцарь, имени которого король не может разгласить, совершит предстоящий ему подвиг, вы станете его женой. Цените милость короля.
«Все-таки Боэланд озлобленный и Боэланд, надеющийся на личное счастье, – оценила милость короля Фенелла, – это два разных человека».
– Не рви себе сердце, парень, – не оставил без внимания дон Цезар и хмурого Сида. – Ты хотел бы остаться только оружейником. Понимаю, ты чудесный оружейник. Но иногда от нас требуется, чтобы мы стали больше, чем мы есть, а ты способен стать по-настоящему великим. Неприятно, да. Мучительно иногда, но необходимо. Положись на милость Божию и терпи.
